Глава 12 творческие комбинации

Тихо в старом зеленом пруду;

и только прыгающие лягушки

нарушают вечерний покой: шлеп!

Басе

Взаимодействуя друг с другом, люди делают то, что невоз­можно было бы сделать в одиночку. Кирпичи и раствор, взя­тые в правильном сочетании, составляют дымоход, направля­ющий дым вверх; этого нельзя достичь, используя кирпичи и раствор по-отдельности. Точно так же мы изготовляем авто­машину, комбинируя соответствующим образом полтонны металла, стекла, резины и пластмассы. Не будучи правильно скомбинированными между собой, эти материалы по-отдель­ности не могут развить скорость в шестьдесят миль в час на скоростном шоссе.

Творчество всегда связано с новым упорядочиванием. Кар­тины отражают существующее, но исполняются по-разному. Симфонии — это развитие каких-то тем, музыкальные темы являют собой комбинации нот. Такие комбинации обладают силой и мощью, которые значительно превышают силу и мощь своих составляющих. Мона Лиза была написана маслом...

Мы — это множество людей; комбинация наших индиви­дуальных «я» дает в результате большую силу, мощь и власть, чем свойственно каждому из нас в отдельности. Качество за­ботливости учителя или терапевта возникает из комбинации любви и жестокости, что позволяет им быть строгими и в то же время поддерживающими других. С такой свойственной им комбинацией чувств они могут критиковать своих подо­печных и учеников и быть толерантными к их страданиям, но придавать им мужества, если это необходимо. Комбинация хо­лодности и теплоты во многом похожа на предыдущую. Она позволяет учителю в зависимости от ситуации быть холодным и держать дистанцию, но если это необходимо, становиться теплым и сближаться с учениками. Доброта и любовь не по­зволяют нашим жестоким сторонам получать удовольствие от ненужной боли; наша жестокость позволяет нам равнодушно осуществлять непривлекательную коррекцию, необходимую, чтобы сбить превосходство студента. Неприкрытая жестокость может уничтожить ученика, а одной доброты недостаточно для его развития — ведь ему не на что роптать. Взаимодей­ствие столь разнообразных элементов — это процесс, требую­щий времени. Сначала оно необходимо для комбинации со­ставляющих, а потом — для их совместного действия. Часто во время взаимодействия наших частей между ними обнаружи­вается конфликт. Одна часть хочет вести себя одним спосо­бом, а другая хочет делать иначе. Это тупик. Лишь оказавшись в состоянии тупика, можно выработать новое поведение, ко­торое, не будучи ни полностью добрым, ни абсолютно жесто­ким, является комбинацией, превосходящей обе части и соот­ветствующей новой ситуации.

Каждый завершенный конфликт дает новое решение, ко­торое в свою очередь подготавливает элементы для следующей комбинации.

Так, автомобиль изготовляют в ходе отдельных операций; фары делают из стекла, металла и пластика; затем это новое изделие комбинируют и встраивают в электрическую сеть ав­томобиля, чтобы его функциональная часть — фары — могла освещать дорогу. Во многом подобным образом — после дос­таточно большого количества конфликтов между более про-

стыми составляющими психики — появляется наша резуль­тирующая часть, способная к более изящным комбинациям с другими нашими уже сложившимися частями. Такие комби­нации и определяют индивидуальность нашей личности.

Человеческое тело состоит из очень немногих химических элементов: углерода, водорода, кислорода, фосфора, кальция и т.д. Тем не менее, мы все разные. Точно так же основных спо­собностей и эмоций человека существует ограниченное коли­чество, около двенадцати, но их комбинация дает бесконеч­ность возможных вариантов.

Создавая нечто новое, мы должны иметь способность ви­деть, что же на самом деле есть в окружающих нас объектах, прежде чем мы сможем увидеть их возможности. Чтобы пользо­ваться объектом по-новому, мы должны быть способны уви­деть его функционирующим так, как никто еще и не предпола­гал. Несомненно, возможность осознания и гибкость поведе­ния для этого являются центральными. Мы должны быть вос­приимчивы как к самим себе, так и к окружающему нас миру. Сам творческий процесс не труден, но мы должны отваживать­ся пересечь границу неизвестной территории. Если мы будем удерживать внимание внутри привычных границ, мы никогда не создадим новое.

В некоторые моменты творчества излишний и не относя­щийся к делу материал должен быть отсечен и отброшен. Мно­гие люди застревают на этой стадии, слишком сильно или слиш­ком рано пользуясь своей критикой. Из-за того, что мы на­столько привязаны к тому, как вещи должны выглядеть или какими им должно или следует быть, нарождающееся творе­ние не может оторваться от земли и оказывается вдребезги разбито нашим внутренним критиком.

«Если у меня есть предвзятое мнение о том, каким долж­но быть мое сочинение, то каждое из не достигших этой вершины произведений оказывается отвергнутым мной. Возможно, это не так уж плохо, но если я ожидаю, что должен звучать как Диккенс (а не как я), все кончено, потому что я — это я, а не Диккенс. Частью знания себя является понимание того, в чем хорош я сам и что для

меня возможно. Когда я не отвечаю своим собственным стандартам, я обеспокоен. Конечно, моим сочинениям нужно редактирование и утверждение, но его должно быть в меру, иначе произведение исчезнет. Образ, кото­рый возникает в связи с этим — это скульптор, который старательно шлифует и отделывает свое творение — пока у него в руках не остается лишь каменная пыль».

Нечто создав, нам следует взять на себя ответственность за свое создание. В определенной мере это рискованно. Ведь до того момента, как я назову свое произведение законченным, я могу отступить, а теперь отступать некуда, и любой может его увидеть, — и что они могут подумать? Тем не менее природа творчества такова, что наиболее глубокие произведения искус­ства создаются в соответствии с собственными стандартами художника; произведения выглядят так, как должны выглядеть по мнению автора. Подвергшись какой-либо переделке в соот­ветствии с критикой кого бы то ни было, они перестают быть творческим произведением автора.

Будучи нашими изделиями, произведения редко полнос­тью являются нашими, потому что творческий процесс ока­зывается более глубоким и содержательным, чем части, кото­рые мы обычно определяем как «свои». В этом смысле оказы­вается, что наши творения часто имеют свою собственную жизнь: однажды мы создаем характер, и он развивает свои соб­ственные вкусы почти независимо от нас. И все же, конечно, творение представляет часть нас самих, возможно ту часть, с которой мы не столь хорошо знакомы.

Процесс творчества — один из наиболее радостных актов человека. Часть этой радости проистекает из возможности вы­разить свойственную нам многогранность, что не всегда воз­можно в обычной повседневной жизни.

Творческий процесс включает создание новой фигуры на фоне знакомого нам обычного окружения. Новые идеи, но­вые объекты и новаторские формы всегда произрастают из переустройства существующего порядка. Чтобы быть способ­ным увидеть новые формы, мы должны быть способны четко видеть старые, а также иметь гибкий доступ к своему вообра-

жению. Наши средние зоны должны выйти за пределы повсед­невной реальности. Следующее упражнение поможет вам ис­следовать свои способности к творчеству.

УПРАЖНЕНИЕ 1.