Бумаги Комитета. С. 123—125

исключительными полномочиями председателя Комитета минист­ров, которого, кстати сказать, он именовал президентом. Это позво­ляло, по его замыслу, предотвратить децентрализацию, возникав­шую из-за того, что император не успевал следить за деятельностью всех министерств, превращало президента Комитета министров в эффективного посредника между императором и министерства­ми — высшими органами исполнительной власти. Александр I при­казал записку Аракчеева оставить «без действий». Как резонно по­лагает А. В. Предтеченский, он поступил так «потому, что она име­ла в виду создание официальной должности с такими правами, которые могли быть присущи только монарху».¹⁸ В том же 1815 г. проект реформы государственного аппарата был предложен предсе­дателем Государственного совета и Комитета министров кн. Н. И. Салтыковым.¹⁹ По существу ничуть не посягая на принцип самодержавного правления и существующую бюрократическую си­стему, Салтыков осуждал главным образом хаос, возникавший в го­сударственном аппарате во время частых заграничных отлучек им­ператора. В составленном им проекте манифеста, изменявшего ста­тус Сената, Салтыков наделял Сенат правами, превращавшими его в учреждение, заменявшее императора в его отсутствие. Наряду с проектом манифеста Салтыков прилагал к своему проекту реформ также и проект рескрипта к министру юстиции.

Записка Аракчеева и проект Салтыкова, как видим, не пося­гали на прерогативы самодержавной власти. Тем не менее в запи­ске Аракчеева витала тень «визирства», а в проекте Салтыкова можно было усмотреть нечто общее с проектами начала XIX в., в которых был намек на то, что реформированный Сенат как-то ограничит права самодержца.

Александр I после окончания войны, видимо, полагал необхо­димым публично подчеркнуть, что принцип самодержавной вла­сти считается незыблемым. Он решил использовать ореол победы над наполеоновской Францией как подтверждение торжества рос­сийского самодержавия над ее смертельным врагом — революцией. В «Манифесте высокомонаршей признательности к народу за ока­занные в продолжение войны подвиги», опубликованном 1 января 1816 г., Александр I, обличая поверженного Наполеона I и рас­суждая о причинах, приведших к войне 1812 г., напомнил о Фран­цузской революции 1789 г. Революция, утверждал он, повинна в том, что французский народ, «поправ веру, престол, законы и че­ловечество, впадает в раздор, безначалие, в неистовство, грабит, казнит, терзает самого себя... оскверненный убийством верхов­ных властей своих и всего, что было в нем лучшего и почтенней­шего, избирает себе в начальники, потом в цари простолюдина, чужеземца».²⁰

¹⁸ Предтеченский А. В. Очерки общественно-политической истории Рос­
сии... С. 370.

¹⁹ Сборник исторических материалов, извлеченных из Архива собственной его
императорского величества канцелярии / Под ред. Н. Дубровина. СПб., 1895.
Вып. 7. С. 217—228.

²⁰ ПС31. Т. 33. № 26059.

За несколько дней до издания этого манифеста, 24 декабря 1815 г., в связи с болезнью председателя Комитета министров Н. И. Салтыкова Александром I «для доклада и надзора по делам комитета» был назначен А. А. Аракчеев. Вскоре, в 1816 г., он по­лучил еще и право докладов по делам Государственного совета. Усиление влияния Аракчеева имело тем большее значение, что именно с его мнением чаще всего соглашался Александр I. Правда, Аракчеев еще не достиг положения всесильного временщика. В ближайшем окружении Александра I не утратили своих позиций князь П. М. Волконский и князь А. Н. Голицын. Независимо де­ржался министр финансов Д. А. Гурьев. Свою линию проводил О. П. Козодавлев. Сначала он был товарищем министра, а в 1810 г. стал министром внутренних дел. Его министерство имело в своей компетенции широкий круг вопросов: по существу Козо­давлев держал в своих руках нити, посредством которых претво­рял в жизнь экономическую политику правительства. Экономиче­ского процветания России, считал он, можно достигнуть лишь при условии развития промышленности, поддерживаемой правитель­ством, он был противником стеснения-частного предприниматель­ства. В правительстве Александра I Козодавлев выступал с после­довательной программой протекционизма.²¹ В своей практической деятельности он старался не приказывать и предписывать, а толь­ко указывать, избегал мелочной опеки в делах, касавшихся как промышленности, так и торговли. В эти годы в его министерстве главное место занимали Департамент хозяйственный и Департа­мент мануфактур и внутренней торговли. Первый из них был нацелен на изыскание мер, которые могли бы способствовать раз­витию всех отраслей сельского хозяйства. В обязанности Мини­стерства входили и сбор статистических данных, и выделение де­нежных средств фабрикантам, обобщение и использование сведе­ний об изобретениях, и привлечение иностранцев к торговой и промышленной деятельности в России. Козодавлев и министр фи­нансов Гурьев, преодолевая трудности, возникавшие из-за сослов­ных ограничений и крепостнических порядков, в 1818 г. внесли в Комитет министров проект закона о праве всех казенных, удель­ных, помещичьих крестьян и свободных хлебопашцев основывать фабрики и заводы и добились его утверждения. В том же году по­лучил силу закона проект Козодавлева, согласно которому постав­ка рекрутов из числа мастеровых людей заменялась денежным сбором.²² Так в деятельности высших правительственных лиц пе­реплетались прогрессивные и консервативные тенденции. Сви­детельством усиления реакции были начавшаяся в 1816 г. подго­товка к созданию военных поселений и назначение кн. А. Н. Го­лицына министром народного просвещения.

Иной характер носило утверждение 23 мая 1816 г. нового по­ложения об эстляндских крестьянах, последовавшее в ответ на за­явление местного дворянства о его готовности освободить кресть-

²¹ Предтеченский А. В. Очерки общественно-политической истории Рос­
сии... С. 295—296.

²² Там же. С. 308.

ян. 25 августа 1817 г. последовал аналогичный указ в-отношении Курляндии, а 26 марта 1819 г. —Лифляндии. Отмена крепостного права в прибалтийских губерниях облегчалась тем, что оно было выражено там в смягченном виде, а крестьяне в 1804 г. получили некоторые права. К тому же крестьяне, обретая личную свободу, ущемлялись в экономических правах (главное — они лишались земли, переходившей в личную собственность помещиков). Эти указы по-разному оценивались в исторической литературе. В по­следнее время высказывается заслуживающее внимания мнение, что они являли собой «принципиально новый этап в истории кре­стьянского вопроса в России», поскольку в 1816 г. «самодержавие публично, не на словах, а на деле продемонстрировало свою го­товность при определенных условиях пойти на конкретные меры по освобождению крепостных крестьян».²³

В это же время Александру I было представлено несколько про­ектов и записок с предложением различных вариантов освобожде­ния крестьян. Одной из первых была составленная П. Д. Киселе­вым и датируемая 1816 г. записка «О постепенном уничтожении рабства в России».²⁴ Киселев, 28-летний флигель-адъютант, отли­чившийся на войне, наделенный недюжинными способностями, хотя и не имел систематического образования, приобрел немало конкретных знаний. Он был близок с многими образованными людьми, как консерваторами (Н. М. Карамзин), так и с будущими деятелями тайных обществ, такими как С. Г. Волконский и П. И. Пестель. В записке Киселева теоретические обоснования не­обходимости отмены крепостного права, выдержанные в духе про­светительских идей XVIII в., сочетались с практическими сообра­жениями о том, что «успехи просвещения и политическое сближе­ние... с Европою, усиливая час от часу брожение умов, указывают правительству необходимость предупредить те могущие последо­вать требования, которым отказать будет трудно или невозможно, кровью обагренная революция французская о чем свидетельству­ет». Конкретные меры, предложенные Киселевым, предусматри­вали расширение числа сословий, обладающих правом приобрете­ния имений вместе с крепостными при условии, что законодатель­но будут определены права новых владельцев и обязанности крестьян. Законодательно должно было быть установлено число дворовых м крестьян, необходимых их владельцу для обработки земли. Оказавшихся лишними крестьян правительству предлага­лось постепенно выкупать и переводить в разряд «вольных хлебо­пашцев». В ту же категорию должны были переходить и крестьяне при разрешении дворянам учреждать майораты. От крепостной за­висимости предлагалось освобождать крестьян в случае создания в поместьях фабрик.

Записка Киселева, как видим, была скорееуишпг-напоминани-ем о необходимости готовиться к отмене крепостного права. Тем не менее она весьма симптоматична. Дохих пор даже сторонники

²³ Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. С. 77—78.

²⁴ Заблоцкий-Десятовскип А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. СПб., 1882.
Т. 4. С. 197—199.

отмены крепостного права, такие как Сперанский, не смели от­крыто писать об этом в записках и проектах, представляемых Александру I.

Записку Киселева Александр I оставил без последствий. По смыслу содержавшихся в ней предложений к ней были близки за­писка адмирала И. С. Мордвинова (1816)²⁵ и Е. Ф. Канкрина (1818),²⁶ в годы войны генерал-интенданта, человека консерва­тивного, известного своей честностью. Возможно, что приложени­ем к проекту Мордвинова, своего рода исторической справкой, бы­ла записка Наумова (1816 или 1817 г.).²⁷ Характерная черта этих проектов — осторожность предложений, соседствовавшая с созна­нием настоятельной необходимости приступить к отмене крепост­ного права. Так, Канкрин предложение об освобождении крестьян сопровождал сравнением России с вулканом, но одновременно считал, что опасно сразу отпустить их на волю.

Закономерен вопрос; были ли записки, подаваемые Александ­ру I, инспирированы им или написаны без его ведома? Скорее все­го, и то и другое. К числу записок, составленных по поручению Александра I, с наибольшей вероятностью можно отнести проект, подготовленный в 1818 г. Аракчеевым.²⁸ Такого мнения придер­живаются почти все историки. В свете их рассуждений привлече­ние Аракчеева к составлению записки об отмене крепостного пра­ва не выглядит уж таким большим парадоксом. В начале ее были сформулированы принципы, ранее уже изложенные в законе о вольных хлебопашцах, а впоследствии использованные при про­ведении реформы 1861 г. Подчеркивалось, что «проект сей не за­ключал в себе никаких мер, стеснительных для помещиков, и осо­бенно чтобы меры сии не представляли ничего насильственного в исполнении со стороны правительства». Меры, предусмотренные в проекте, должны были отвечать «выгодам помещиков» и возбуж­дать в них самих «желание содействовать правительству в унич­тожении крепостного состояния людей в России».²⁹

Реально проект Аракчеева предусматривал приобретение каз­ной помещичьих имений — в широких масштабах и «по добро­вольно условленным ценам с помещиками», а также на основании «особенных правил». Ожидалось, что помещики начнут продавать имения из соображений экономических, в основе которых должно было быть желание избавиться от долгов и более рационально ве­сти хозяйство, прибегая к наемному труду или к передаче этой земли в аренду. Проект содержал не только расчеты необходимых

²⁵ Архив гр. Мордвиновых. СПб., 1902. Т. 5. С. 141 — 145.

²⁶ Записка об освобождении крестьян в России от крепостной зависимости,
составленная в 1818 году... // РА. СПб., 1865. С. 1360—1373.

²⁷ Предтеченский А. В. Очерки общественно-политической истории Рос­
сии... С. 341—342, 348.

²⁸ Текст проекта не сохранился. Его содержание наложено в записке аноним­
ного автора, копия которой находится в архиве Н. К. Шильдера: РНБ. Отдел ру­
кописей. Ф. 859 (Н. К. Шильдера). К. 31. № 16. Л. 3—7 об. Проект Аракчеева
был упомянут в составленной при подготовке реформы 1861 г. «Записке о разных
предположениях по предмету освобождения крестьян» (см.: Девятнадцатый век:
Исторический сборник / Изд. Петром Бартеневым. М., 1872. Кн. 2. Стб. 145—208).

29 Цит. по: Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. С. 101.

средств, но и ответ оппонентам, считавшим, что компенсации по­мещикам окажутся непосильными для государственной казны.³⁰

С. В. Мироненко делает попытку оценить реальные возможно­сти осуществления проекта Аракчеева и приходит к выводу, что «однозначного ответа дать нельзя». В обстановке упадка поме­щичьего хозяйства после войны 1812 г. с публичных торгов про­давались десятки тысяч- крестьян. С. В. Мироненко полагает, что предложенная в проекте Аракчеева сумма в 5 млн. руб. в год для выкупа крестьян была составлена исходя из количества крепост­ных, ежегодно объявляемых к продаже за долги, поэтому в первые несколько лет такого рода выкуп был бы возможен, но впоследст­вии дело бы вновь застопорилось, поскольку никаких мер для при­нуждения помещиков проект не предусматривал.³¹

В записке анонимного автора есть упоминания о том, что сде­ланное Аракчеевым предложение «удостоилось, сколько известно, высочайшего одобрения государя и, конечно, восприяло бы со вре­менем свое действие, если бы не воспрепятствовали тому многие политические обстоятельства, и особенно возникшие тогда смуты в некоторых государствах Южной Европы, увлеченных идеями не­умеренного либерализма, и особенно если бы несчастная история Семеновского полка в отсутствие государя не произвела, наконец, конечного изменения в мыслях его и намерениях».³²

Косвенным подтверждением того, что предложенный Аракчее­вым вариант освобождения крестьян сопоставлялся с другими предложениями, может служить и то, что в бумагах Аракчеева сохранился также относящийся к 1818 г. проект А. Ф. Малинов­ского.³³ Этот проект предусматривал освободить крестьян без зем­ли. По мысли Малиновского, следовало объявить свободными всех крестьянских детей, которые родились после 1812 г. и впредь бу­дут рождаться. В основной же массе крестьяне по этому проекту по-прежнему оставались бы в положении крепостных. Полное ос­вобождение крестьян наступало лишь после того, как вымерли бы последние крепостные. На фоне проекта Малиновского проект Аракчеева выглядел более реалистическим и рациональным.

Кроме проекта Малиновского, в руках Аракчеева побывала и записка без подписи и даты с карандашной пометой «Крюкова 1818». Из другой карандашной пометы, сделанной рукой Аракче­ева, явствует, что записка эта «отдана» «для хранения, 17 ноября 1818». Записка интересна тем, что составитель, обращаясь к Алек­сандру I, призывал его освободить крестьян, напоминая о подвиге, совершенном русским народом в 1812—1814 гг. В «Записке» Крю­кова предлагалось освободить крестьян, наделив их землей из расчета 3 десятины на одну душу. За это с крестьян полагалось брать ежегодный выкуп в пользу помещика по 5 руб. с десятины, «да за усадьбу, огороды и выгоны по 5 руб. с души»чКрестьяне должны были также выполнять ряд обязанностей-в пользу поме-

Л

³⁰ Там же. С. 101—102.

Там же. С. 104.

Цит. по: Там же. С. 105.