Проективные методики или «объективные тесты»?

В начале 1940-х гг. «проективное движение» набирает значительную силу. Про­ективные методики становятся самыми популярными в клинико-психологиче-ских исследованиях личности. Разрабатываются новые методики, число их быст­ро растет. В различных обзорах, целью которых было установление того, насколь­ко часто используются эти методики, неизменно отмечается их лидирующее положение.

Но параллельно с этого времени начинаются ожесточенные, горячие споры о месте проективных методик среди других инструментов исследования личности, споры, продолжающиеся и сегодня. По мнению известного специалиста по тесту Роршаха Дж. Экснера (Ехпег, 1986), печальным следствием этих дискуссий яви­лось образование пропасти между психологами, занимающимися изучением лич­ности, что отразилось в укоренившемся за рубежом делении психодиагностиче­ских методик на объективные и проективные.

В соответствии с такой классификацией объективные методики считаются созданными на основе фундаментальных принципов измерения, неоднократно апробированных в психологии; они стандартизованы, высоконадежны и валид­ны. Проективные методики объявляются теми, в которых едва ли не полностью игнорируются принципы измерения, а полученные с их помощью данные под­вергаются субъективной, зависимой от личных предпочтений исследователя, ин­терпретации.

Такого рода представления о проективных и объективных методиках тенден­циозны и упрощены. Укажем на то, что любая стимульная ситуация, которая не структурирована в расчете на однозначную, специфичную реакцию, может вы­звать проективный процесс. Это используется даже при интерпретации тестов интеллекта — классического образца объективных психометрических методик. В пользу сказанного говорит и сопоставление обычно противопоставляемых лич­ностных опросников и проективных методик. Реакция на вопросы, как верно от­мечает Ф. Б. Березин (1985), определяется субъективностью суждения испытуе­мого, усиливающейся неопределенностью формулировок, наличием неизбежных, зачастую неосознаваемых искажений в выборе ответов, в том числе обусловлен­ных защитными механизмами. Неопределенность ситуаций может сохраняться и в том случае, когда возрастает роль смыслового содержания материала, предъяв­ляемого испытуемому, и ограничивается способ реагирования.

Многие из проективных методик предусматривают не только качественную, но и количественную оценку полученных результатов. Основательная психометри­ческая проработка сближает их с объективными тестами (к такого рода методикам можно отнести те, в которых предлагают завершить неоконченные предложения,

некоторые варианты ТАТ и др.)- Вспомним, что и методика Роршаха не была за­думана как проективная и не разрабатывалась в этом аспекте почти два десятка лет своего практического применения. Отнесение методики к проективным вовсе не означает, и это подтверждается ходом исследований, отказа от ее психометриче­ской разработки. Наконец, проективные методики не исключают объективной оцен­ки полученных с их помощью результатов. Более того, объективное оценивание полагается, вслед за Р. Кеттеллом, рядом исследователей единственно возможным путем, на котором можно избежать зыбких субъективных интерпретаций.

Примером объективной оценки может служить исследование, в котором про­токолы подвергались содержательному анализу, а затем количественно выража­лось отсутствие (присутствие) тех или иных особенностей. Так, если некий испы­туемый интерпретировал таблицу V теста Роршаха как «череп», то он получал 1 балл, как и все те, кто дали такой же ответ. Все остальные получали по этому па­раметру 0 баллов. Разумеется, возможен, а иногда и достаточен, такой «объектив­ный» путь анализа результатов проективных методик. Однако если идти этим пу­тем, наверное, нет вообще необходимости использовать проективные методики, так как большая часть богатства уникальной продукции обследуемого остается невостребованной исследователем, раз и навсегда испугавшимся собственных мыслей в силу их субъективности.

Наверное, не будет преувеличением, если мы скажем, что споры о «соотноше­нии» проективного и психометрического, применительно к разным проективным методикам, сопровождают их с момента появления. Очередная дискуссия состоя­лась на страницах Journal of Personality Assessment в 1995 г. и касалась методики Роршаха. Несколько слов об этой дискуссии, многие из вопросов которой имеют методологическое значение, относятся если не ко всем, то к большинству проек­тивных техник.

Начало дискуссии было положено статьей Е. Аронова и К. Мореленда. Они считают, что многообразие схем интерпретации данных, полученных с помощью методики Роршаха, располагается на двух осях-подходах: «номотетический—идио-графический» (раскрытие общих закономерностей или уникального) и «содер­жательный—перцептивный» (как или что воспринимает испытуемый). Соответ­ственно интерпретационные схемы будут описываться как перцептивно-номоте-тические, содержательно-номотетические и содержательно-идиографические (перцептивно-идиографические никогда не разрабатывались). Полагается, что содержательно-идиографические схемы интерпретации как раз и согласуются с традиционной точкой зрения на методику Роршаха как проективную. В то же вре­мя разрабатываются и два других типа интерпретационных схем. Именно разви­тие перцептивно-номотетических схем интерпретации, апогеем которых являет­ся Comprehensive System Дж. Экснера¹, делает, по мнению этих исследователей,

¹ Наиболее распространенной за рубежом на данный момент считается система, предложенная Дж. Экс-нером и получившая название «исчерпывающей, всеобъемлющей» (Comprehensive System), несмотря на то что первоначально она была разработана в рамках перцептивно-когнитивного подхода. Позже Дж. Экснер расширил интерпретационные основания своей системы, признав, что двигательные ре­акции, индивидуальные формы ответов и другие личностные особенности восприятия несут в себе информацию, которая выходит за рамки характеристики самих пятен как стимулов и выявляет про-

методику Роршаха объективным тестом. Действительно, в Comprehensive System делается упор на количественный анализ и даже содержательный аспект интер­претаций обследуемых лишается проективного потенциала. Такой «психометри­ческий фокус» (Philips, 1992), проделанный с методикой Роршаха, ее «америка­низация» негативно воспринимается многими, в первую очередь европейскими, исследователями. Е. Аронов и К. Мореленд придерживаются мнения, что методи­ка Роршаха может быть как проективной методикой, так и психометрическим те­стом, но не в равной мере. Наиболее перспективны контент-идиографические схемы интерпретации, а объективация резко снижает диагностическую мощь этой методики.

Вполне понятно, что рассуждения Е. Аронова и К. Мореленда не могли остать­ся без внимания психологов, и старый спор между «объективистами» и «проекти-вистами» был продолжен. Так, Б. Рицлер возражает против превосходства содер-жательно-идиографических схем интерпретации данных, подчеркивая их нена­дежность для клинического использования. По его мнению, методика Роршаха не является исключительно проективной, а недооценка эмпирически обоснованных количественных показателей ведет к неудовлетворительным диагностическим заключениям. М. Асклайн высказывает мысль о том, что центральный вопрос, затрагиваемый дискуссией, не может быть разрешен однозначно «или—или». Он полагает, что мощь методики Роршаха состоит как раз в поддерживаемом ею «напряженном противоречии» между содержательно-идиографическими и пер-цептивно-номотетическими схемами интерпретации. При этом М. Асклайн ссы­лается на уже имеющие место интегративные схемы интерпретации, за которыми ему видится будущее. Как видно, вновь и вновь исследователи склонны занимать полярные позиции, на пути столь необходимой для всех интеграции пока лишь сделаны первые робкие шаги. При этом забывается мысль, высказанная достаточ­но давно известным специалистом в области проективных техник Лоуренсом Абтом (Абт, 2000), который писал: «Проективные тесты совершенно ясно показа­ли, что мы должны быть готовы отказаться от ошибочного разграничения коли­чественных и качественных данных. При изучении личности возникают оба вида данных, и мы должны разработать такие способы их интерпретации, которые по­зволят нам обсуждать и тот и другой».

У нас при рассмотрении традиционных тестов и проективных методик попы­тались взглянуть на них с точки зрения существования двух парадигм психоло­гического описания личности: 1) давней парадигмы черт, при которой целью ис­следования является описание личности, как она воспринималась бы идеальным наблюдателем; и 2) воспроизведение точки зрения самого действующего субъ­екта. В соответствии с этим А. М. Эткинд (1982) подразделяет методики на «субъ­ектные» (традиционные психометрические), моделирующие то, как «видят» чело-

ецируемые характеристики индивидуальности. Интерпретативные стратегии «Исчерпывающей си­стемы» ныне дополнены: а) систематической идентификацией реакций, содержащих в себе проеци­руемые элементы, и б) использованием тематического содержания этих ответов для генерирования гипотез, касающихся аспектов самовосприятия и межличностной ориентации испытуемого (Ехпег, 1993). Ф. Эрдберг (Erdberg, 1993) (США) проиллюстрировал, насколько удачно система Экснера вписывается в психодинамическую теорию.

века другие люди, и «объектные» — стремящиеся раскрыть то, как он видит окру­жающий мир (прежде всего проективные).

Тем самым мы покидаем пространство «или—или» с его вечными спорами о преимуществах тех или иных методик и переходим в другое, допускающее суще-;твование тех и других. Системный принцип множественности описаний разре-иает сосуществование подходов, полагаемых в качестве альтернативных. Важна лыслъ и о том, что системный подход должен идти дальше простого признания завноправности этих описаний личности в психодиагностике. «Необходимым шляется их соотнесение с определенными классами задач, выявление условий и ■раниц их валидности, уяснение логики перехода от одного описания к другому, [то в конечном счете должно привести к объяснению его рассогласования и тем амым — к их согласованию на некотором метауровне» (Эткинд, 1982, с. 296).

Резюмируя, отметим, что для оценки многих проективных методик, не являю-дихся тестами в строгом смысле этого слова, мало подходят обычные психомет-ические критерии. А. Анастази оправданно предлагает ставить вопрос о ценно-ги проективных методик, рассматривая их как качественные клинические про-едуры, а не как психометрические инструменты. Впрочем, сказанное не должно сключать психометрическую разработку проективных методик, «наведение мо-гов» между ними и теми, которые иногда определяются как «объективные».

Данные, полученные с помощью проективных методик, не должны быть при­яты как окончательные (это относится и к психометрическим тестам!), они по-огают найти пути дальнейшего исследования, проникнуть в труднообъективи-,гемые личностные особенности, ускользающие при традиционной организации хперимента и не поддающиеся адекватной количественной оценке.