В чем божественность постижения добра и зла?

Итак, раньше человек в основе своих излучений-взаимодействий с миром имел излучение мира. Сам же лишь направлял его туда, куда хотел. И сразу получал всю потребную информацию. Потому что и другие сущности работают по тому же принципу. Направление внимания означало: я стал тобой, ты стал мной, потому что в своей основе мы – одно, и теперь мы друг друга знаем.

Если исходить из всего изложенного, можно предположить, что древо познания добра и зла божественно потому, что вкушение плода от него разбивает собственные целостные энергии на предельные чистые проявления. Но если это же проделает несовершенная, слабая сущность, то ее энергии, хоть тоже распадутся на свои крайние проявления, но эти проявления будут совсем не совершенными, т.к. сохранят в себе отпечаток исходно их содержавшей несовершенной сущности. Т.е. любой, вкусивший от этого древа, действительно получит божественный вариант чистых, предельных энергий, но, если он сам – ограниченная сущность, то и результатом будут предельные выражения ограниченной сущности. Т.е. вместо максимального совершенства будет получено максимальное несовершенство, потому что а) это нечто, не существующее в нашем обычном мире (в нем все содержит оба вида энергии), и б) получившиеся варианты энергии унаследуют несовершенство исходной сущности – человека.

Итак, в своей основе незамутненность, чистая представленность энергий – это действительно божественная прерогатива. Человек ее украл не по праву. Смысл символики плода от древа познания в том, что вкусивший его автоматически обретает божественную чистоту воплощения энергий. Почему это божественная прерогатива? Может, потому что с помощью только таких энергий можно творить миры? Возможно, янская энергия обладает неограниченным творческим потенциалом, способностью воплотить любые замыслы творца в структуры, а иньская – неограниченным потенциалом овеществления, реализации созданных структур? Таким образом, божественность этого древа – в том, что вкусивший от него оказывается автоматически наделен предпосылками творца, он получает необходимое для того, чтобы творить собственные миры. Маленькое но: все это полезно только в том случае, если вкусивший – сам совершенная сущность, способная продуцировать совершенные, гармоничные структуры. Если же он – несовершенная сущность, то в результате обретения такого творческого потенциала он наплодит уродцев, столь же несовершенных, как и он сам. Может быть именно поэтому Бог не разрешал Адаму вкушать от древа познания?

Но человек, как известно, нарушил запрет. Автоматически получил то, что и дает плод от этого древа – разделение энергий на два исключающих друг друга проявления. Но ведь это исключающие проявления энергии прежде целостной сущности “человек”, т.е. несовершенной, ограниченной сущности. Совсем не бога. Поэтому в результате такой диссоциации родилось нечто совсем монструозное: крайние, не встречающиеся в природном мире, выражения энергии несовершенной сущности “человек”. Его янская энергия достаточно мощна, чтобы создавать структуры, но недостаточно совершенна, чтобы эти структуры были жизнеспособны. Т.е. он может порождать структуры за счет использования новых для него возможностей диссоциированной энергии ян, но его продукты несовершенны и нежизнеспособны. Его инь недостаточно совершенна для того, чтобы овеществить этих уродцев в физическом мире, но достаточно мощна для того, чтобы их все-таки хоть как-то овеществить. Может быть, это и будут миры демонов? Итак, человек в результате обретенной божественной творческой потенции, оказался способен порождать структуры и, как мог, их овеществлять. Это – нежизнеспособные уродцы, поэтому их нет в реальном мире. Они живут в каких-то других мирах, созданных несовершенной энергией человека.

Таким образом, в результате нарушения Божьего запрета, человек обрел сомнительное преимущество творить уродцев и воплощать их в каких-то нереальных мирах. Вместе с этим “преимуществом” он обрел и все остальное: расщепленность собственного внутреннего мира, утрату прежних гармоничных способов взаимодействия с окружающим, ненасильственного спонтанного постижения сути объектов, мирного, гармоничного внутреннего состояния. Человек был продуктом Божественных энергий, и поэтому он беспрепятственно пропускал их через себя, живя ими, питаясь ими, имея, фактически, неограниченный источник энергии. Теперь же, изменив свою природу, он утратил внутреннее равновесие, устойчивость.

Для сохранения целостности в условиях доминирования центробежных тенденций потребовалось развить некую силу, которая могла бы противостоять этим разрушительным динамикам. Этой силой стала Я-тенденция. В ее основе – собственная энергия человека. Раньше он всемерно растворялся в мире, и это позволяло энергиям беспрепятственно проходить сквозь него. Теперь он начал продуцировать собственное излучение, с другими параметрами. Собственная вырабатываемая им энергия стала препятствием на пути его взаимодействия с миром. Энергии мира больше не могли беспрепятственно циркулировать в нем. Продуцирование собственной энергии стало основанием для ощущения человеком своей “инаковости” по отношению к миру, потому что ничто в мире больше не имеет собственной энергии с такими параметрами.

Откуда параметры новой энергии человека? Я думаю, они формируются так: исходная распалась на противоположные, которые затем снова собираются в нечто, где они соединены. Но это соединение – не то, что было вначале. Сначала противоположностей как бы и вообще нет, только одна целостность. Затем появляются противоположности в результате диссоциации целого. Потом они снова собираются в одно. Но первоначальное единство и результирующее соединение – разные вещи. Первоначальное единство органично, созвучно всему существующему в природе. Результирующее объединение искусственно, т.к. принудительно объединены взаимоисключающие начала. Таких, сначала распавшихся, а потом соединенных противоположностей, больше нет ни у кого в его внутренней природе. Это подобно тому, как если бы из разноцветной картины мира мы синтезировали два цвета – черный и белый, создали бы из них новое изображение, а потом удивлялись, почему окружающее не таково, как на нашей картинке.

Итак, мы, ценой собственных усилий, снова собираем диссоциированные противоположности в новое целое, но это объединение – насильственное, не органичное. Таких “целых” в природе не существует. Но не потому, что больше никто не способен продуцировать эту объединяющую силу (объединяющее начало) из себя. А прежде всего потому, что больше никто не переживал драму диссоциации. Поэтому нет нужды и восстанавливать утерянное единство.

Таким образом, та сила, которая лежит и в основе сознания, и в основе Я-оси, это принудительное собирание диссоциированных противоположностей в новое единство под названием “человек после грехопадения”. Судя по всему, эта сила – самосознание. В ее основе – ощущение себя как отдельной, независимой, самостоятельно функционирующей сущности.

Теперь попробуем посмотреть, какова же природа самосознания, самости. Если в ее основе – представление о себе, как о целостной сущности, то тогда – это особая ментальная конструкция. И значит, это порождение янской энергии человека. Это то, что мы оказываемся в состоянии сделать в результате обретения божественной по своей сути способности создавать ментальные конструкции. Т.е. здесь получается интересная вещь: человек из любопытства и из тщеславия пожелал обрести божественную способность. Он ее и обрел, но в усеченном виде, что было обусловлено иной, чем у Бога, природой. (Это означает, что мысленно порождать не существующие в мире структуры он может, но их несовершенство исключает возможность их ненасильственного воплощения в мир.)

Так вот, именно этой способностью ему и пришлось воспользоваться, чтобы уцелеть после ее обретения. Продуцированное им представление о себе, как о целостной, отдельно существующей, независимой сущности и явилось такой очень агрессивной и активной янской структурой, которая легла в основу поддержания целостности на самом деле распавшегося единства. И эта янская структура для поддержания своего существования нуждалась в постоянном энергетическом обеспечении. Если бы она была таким же совершенным порождением, как структуры уровня универсальных сил, она бы получила автоматическое воплощение в физическом мире, как только была создана. И дальше бы она функционировала на своей собственной основе, т.к. совершенные структуры устойчивы и жизнеспособны. Но она, очевидно, не такова, поскольку является продуктом творчества такой ограниченной и несовершенной сущности как человек. Именно поэтому структура “самость” не может быть воплощена в реальном мире, и именно поэтому она не может функционировать на своей собственной основе, а нуждается в постоянной энергетической подпитке, исходящей от ее творца – человека. В чем может состоять подобная подпитка? В постоянном самоубеждении, что мир именно таков: все объекты в нем разделены, каждый из них – изолированная сущность, в мире действует закон джунглей – выживает сильнейший. Иначе говоря, наша непоколебимая вера в то, что мир именно таков – сильнейшая адаптивно ценная, хотя и совершенно ложная, установка. Именно она лежит в основе человеческой самости и, тем самым, в основе сохранения относительной целостности склонной к распаду структуры “человек”.

Вещество-носитель, в котором человеку удается воплотить эту янскую структуру (идею самости), обеспечивает ей статус представления. Наша “творческая потенция” инь, к счастью, слишком слаба, чтобы обеспечить насильственное воплощение идеи человеческой самости в веществе-носителе физического мира. Поэтому такая рожденная человеком структура обретает жизнь в иллюзорном мире человеческих мыслительных конструктов.

Было бы неверно недооценивать или пренебрежительно относиться к значению такого мира человеческих идей. Он оказывает серьезное влияние на человека, а через него – на подлинный физический мир. Человек, уверовав в какую-либо из своих идей, наделяет ее энергией, делает ее, в определенном смысле, живой. Через человека, который оказывается связующим звеном между реальным физическим миром (а точнее, реальными физическими мирами) и миром собственных мыслительных конструктов, идея может взаимодействовать с действительным миром, влиять на него. В такой ситуации человек оказывается как бы телом, в котором идея воплощена, руками которого она может действовать, ногами – передвигаться. Он оказывается, как ни странно, еще одной формой воплощения своего собственного порождения (одна форма – та, что обеспечивается иньской энергией человека и обусловливает статус идеи как элемента одного из идеальных миров; другая – сам человек, как сущность, воплощенная в реальном мире).

Итак, идея самости порождается человеком как средство обеспечить поддержание распадающейся целостности (самого себя) вследствие обретения им божественной способности творения. Причем зависимость здесь двоякая: с одной стороны, потребность в порождении такой ментальной конструкции возникает именно потому, что сущность человека оказалась диссоциированной в результате обретения божественной творческой способности, с другой – возможность порождения такой конструкции обусловлена тем же – обретением божественной способности создавать собственные сущности. Так что, как видим, человек здесь максимально эффективен: издержки обретения чего-то компенсирует преимуществами именно этого самого приобретения.

Теперь более или менее понятно, какова природа человеческой самости: почему возникает потребность в такой идее, на какой основе, какими энергиями она формируется, какую функцию выполняет. Мы видим, почему это представление настолько устойчиво, почему человеку так трудно от него отказаться, даже если он не только осознал его иллюзорность, но буквально на своем собственном опыте убедился в ее искажающем влиянии. И теперь мы можем сказать, что, фактически, весь путь эволюции человека как вида после грехопадения неразрывно связан с идеей самости, осуществлялся под знаком этой идеи. Именно идея самости лежит в основе и Я-оси (на уровне структурной организации человека, поддержания целостности структуры), и в основе специфически человеческого сознания (уровень мышления).

Сознание действительно оказывается способностью, базирующейся на идее самости. Мы видели, что оно связано а) с агрессией в отношении познаваемого объекта; б) с переносом энергии от человека к объекту; в) с внедрением энергии человека в объект. Самость же – это сила, которая позволяет сохранять целостность в условиях нестабильной, склонной к распаду структуры и окружения, воспринимаемого как опасное, враждебное. А что такое сила? Это энергия. Поэтому можно сказать, что самость – это продуцируемая самим человеком энергия, удерживающая противоречивое, неустойчивое целое от распада. В сфере мышления этой контролирующей противоположные тенденции силой (или энергией) и будет сознание. Поскольку в основе его лежит янское образование – идея самости человека, постольку и само человеческое сознание окажется янским по своей природе. (Кстати, тот же вывод следует и из допущения, что человеческое сознание возникает в результате диссоциации его внутренней природы на противоположности и образования взаимоисключающих начал – нематериального сознания и не сознающей материи.).

Эта энергия, консолидирующая все составные части структуры “человек” (разные субличности), удерживающая вместе то, что стремится действовать изолированно, в точном соответствии с этой своей природой, взаимодействует и с внешним миром. Сознание собирает мыслительные ресурсы человека воедино и направляет их концентрированным лучом на объект. Это на самом деле очень понятно: если некая энергия является по своей природе объединяющей, удерживающей вместе, если она сложилась именно как консолидирующее начало, т.е. такова ее собственная внутренняя природа, очевидно, и в своих проявлениях она будет выполнять ту же функцию. Иначе говоря, сознание будет решать стоящие перед ним задачи в соответствии с его внутренней природой.

Как я говорила ранее, сознание выполняет компенсаторно-адаптивную функцию, его задача – обеспечить адаптацию в новых для субъекта условиях путем восполнения утраченных возможностей. И именно эту задачу оно будет решать в соответствии со своей “собирающей” природой. Отсюда и те особенности сознания, которые всем нам известны: в его основе – концентрация внимания на каком-то объекте, при этом порог восприятия других стимулов повышается, и отвлекающая информация, не относящаяся к объекту интереса, не может пробиться в сферу осознания. Зато порог восприятия привлекшего внимание понижается, в результате, все, имеющее отношение к нему, начинает восприниматься более детально и в большем объеме. Это приводит к тому, что вероятность отождествления субъекта и объекта в акте постижения увеличивается.

В эволюционно раннем акте постижения человек становится объектом легко, без насилия, как над своей собственной, так и над природой объекта. Сейчас это невозможно, т.к. внутренняя природа субъекта и объекта различна. То, что позволяет сделать сознание в такой ситуации, – это направить концентрированные силы человека на объект (пусть и ценой утраты широты восприятия), ввести в него свою энергию, изменить его внутреннюю природу в соответствии со своей собственной сущностью и отождествиться с ним. Эволюционно раннее постижение не требует всех этих предварительных действий: человек спонтанно отождествляется с заинтересовавшим его объектом, не подавляя восприятие всего остального, т.к. это происходит без больших энергетических затрат, без усилий. В целом, мне думается, можно сказать, что сознание выполняет ту же функцию у человека, условно говоря, “после грехопадения”, что постижение – у эволюционно раннего. И то, и другое позволяет получить информацию о сущности объекта, но одно – в непосредственном переживании и скачком, другое – в реконструкции и постепенно, шаг за шагом.

Происхождение языка

Одной из важнейших способностей, которые связываются в современной научной традиции с сознанием, является способность к усвоению языка, использованию его для выражения собственных переживаний, а также творения с его помощью нового типа реальности – символической.

Но прежде чем язык стал выполнять эти функции, он сначала должен был возникнуть. И это – сложнейший вопрос: как формируется естественный язык, на какой основе, должны ли мы считать этот процесс естественным, совершающимся в соответствии с логикой эволюции человека, или же мы обязаны нашим обладанием языком неким богам, или героям, или “наилучшим из людей”?

Известны две основные теории происхождения языка: “по природе” и “по соглашению”. Первая предполагает, что слова естественного языка каким-то образом выражают природу окружающих человека объектов, поскольку не произвольны, а как бы “навязаны” самими объектами человеку, некоторым образом выражают их сущность. На мой взгляд, это очень привлекательная теория, поскольку позволяет анализировать происходящее на основе его собственной логики, а не как результат случайных событий.

Однако сложность здесь состоит в том, что не ясно, как показать, что слова действительно выражают суть, природу объектов. Каким образом осуществляется “навязывание” сути объектов человеку? Почему он способен адекватно воспринять и сам это процесс, и существо объектов?

Вторая теория происхождения языка постулирует, что наименования объектам даются “по соглашению”. И отчасти это, безусловно, так. Особенно ощутимо это в разного рода искусственных языках, где масса терминов носит именно такой характер. Однако трудно представить себе, что на ранних этапах эволюции человека, когда и формировался язык, люди собирались вместе и договаривались, что вот эту текучую холодную субстанцию будем называть водой, а эти опасные обжигающие языки – огнем. К тому же, если мы согласимся с тем, что в основе выражений естественного языка нет никакого соответствия именуемым объектам, а лишь случайное волевое решение людей, мы, тем самым, закроем возможность исследования множества интереснейших вещей. Просто потому, что все они окажутся результатом стечения обстоятельств, которые могли направиться так, а могли иначе, и почему пошли по этому пути, а не по другому – нет смысла и думать.

Учитывая все это, я предпочитаю искать основания для доказательства первой из этих теорий – “по природе”.