Сознание как шаги в пустоте

Итак, наши усилия компенсировать утрату непосредственного постижения сущности приводят к развитию способности формирования собственной, мысленной, воображаемой реальности, которая постепенно, шаг за шагом, позволяет нам двигаться по направлению к сущности. Получается, что скачок от непосредственного восприятия того, что имеется на поверхности, к непосредственному усмотрению того, что скрыто в глубине, мы заменили множеством мелких шажков, каждый их которых позволяет нам понемногу продвигаться в направлении глубины. Мы совершенно привыкли к этой процедуре, и наше восприятие ее природы стерлось. Она кажется нам естественной, и не очень сложной. А ведь вообще-то это что-то вроде задачи преодолеть пропасть в несколько прыжков. Между нами сегодняшними и внутренней природой объектов действительно пропасть – наша глубинная сущность различна: мы диссоциированы, объекты целостны, в нас противоположности конфликтуют, в них они гармонично соединены. Из-за этого мы не в состоянии постичь сущность, а можем лишь реконструировать ее в соответствии с нашим мировидением и нашей собственной природой, которая обусловливает такое мировидение.

Сознание и призвано сыграть роль того средства, опираясь на которое, мы не падаем в глубину пропасти, а ухитряемся оттолкнуться буквально от воздуха и совершить следующий прыжок. Но это, конечно, метафора. На самом деле я имею в виду следующее: каждый шаг нашей реконструкции на пути продвижения от внешнего к внутреннему создает положение вещей, которое в природе не может встречаться по одной простой причине: оно противоречит принципу организации всего реально существующего. Как я уже упоминала, последнее обязательно содержит оба вида энергии – инь и ян, пусть в разной пропорции, но оба.

Человеческие реконструкции – это чистое ян по целому ряду причин: во-первых, они продуцируются воображением человека. Это мыслительная сфера, которая складывается в результате диссоциации первоначальной природы человека на противоположные начала – несознающую материю и нематериальное сознание. Вот последнее как раз и принимает непосредственное участие в мыслительных реконструкциях. Таким образом, сила, которая их создает, по своей природе чисто янская. Продукты ее деятельности не могут быть иными: они тоже янские. Во-вторых, противоположные начала, которые диссоциировались в нашей собственной природе, мы проецируем вовне. Сам по себе конфликт противоположностей – это янское начало. Мы же пребываем постоянно в состоянии конфликта. Даже та гармония, которую допускает наше мировосприятие, – это, по существу, конфликт, потому что мы говорим “синтез противоположностей”, “объединение”, “гармония взаимоисключающих начал” и т.п. Но как только мы воспользовались понятием противоположностей, а вернее, как только мы увидели мир в терминах противоположностей – неважно их конфликта или их гармонии, мы уже поделили его, сделали конфликтным и диссоциированным. На самом деле, в объектах нет ни конфликта противоположностей, ни их гармонии. Там нет противоположностей. И даже так сказать неверно, потому что отрицание чего-то предполагает наличие представления об этом отрицаемом, т.е. о тех же противоположностях. Объекты просто другие, такие, как они есть. И их природа такова, что в результате диссоциированного взгляда человека на них, они видятся как состоящие из противоположных начал, конфликтующих или синтезированных – уже неважно. Вот единственное, что, как мне кажется, мы можем сказать о природе объектов, не совершая насилия над их сущностью из-за нашего расщепленного, дисгармоничного восприятия мира.

Итак, “реальность”, творимая нами самими, чисто янская. Именно ее мы используем как образец для сопоставления с непосредственно воспринимаемым положением вещей. Это то, что не встречается в действительности, в ней нет основательности подлинно сущего. Именно поэтому ее так легко изменить: захотели, – она такая, передумали, – другая. И вот представим себе: одной ногой мы стоим на краю пропасти, а другую уже занесли над ней. Но опереться не на что. Как нам шагнуть? На что опереться, чтобы сделать следующий шаг? Вот эта псевдореальность человеческой мысли, на мой взгляд, и есть то средство, которое позволяет нам противодействовать силе притяжения, влекущей нас вниз. Т.е. два края пропасти реальны: это внешняя оболочка объектов и их внутренняя суть (разумеется, это только для нас). Пропасть тоже реальна: это то фундаментальное несходство внутренней природы человека и мира, которое делает невозможным непосредственное проживание сути объектов как составной части собственного опыта. И шаги в пустоте – это тоже реальность, потому что как иначе назвать наш путь продвижения вглубь объекта в стремлении познать его суть, если в самом объекте таких путей нет и быть не может?

Что же во всем этом нереального? Это наши наступания и отталкивания от пустоты. Почему я связываю это с работой сознания? Не только потому, что сознание (нематериальное сознание диссоциированного человека) измысливает эти реконструкции. Это лишь одна из его функций. Другая, на мой взгляд, важнейшая, – в том, что сознание создает янскую псевдореальность, нечто такое, что обладает большей проникающей силой, чем любой природный объект. Именно поэтому с помощью порождений сознания мы в состоянии “взламывать” внешнюю оболочку объектов и попадать на какой-то более глубокий уровень взаимодействия с ними. Поясню: поскольку все природные объекты несут в себе оба вида энергии (инь и ян), которые уравновешены в стабильной структуре, то наш янский продукт (наша гипотетическая реконструкция), будучи привнесен в объект, нарушает равновесие и вызывает его неустойчивость. Получается, что мы созидаем свою псевдореальность, разрушая подлинную.

Разрушив ее, сделав неуравновешенной за счет добавления энергии ян, мы получаем возможность внедриться в объект. Как только мы привнесли в него наше ян, объект оказывается в ситуации, напоминающей ту, что пережили мы сами, только по собственной воле – я имею в виду постижение добра и зла. Здесь происходит что-то подобное, только в объект мы сами “впихиваем”, условно говоря, наше добро и зло, а точнее, противоположные начала. И объект оказывается таким же расщепленным и дисгармоничным, как и мы сами. И мы уже можем пережить как составную часть самих себя таким образом трансформированный предмет.

Итак, в результате диссоциации человек оказался вмещающим две взаимоисключающие энергии – несознающую материю и нематериальное сознание. Несознающая материя стала источником формирования внешнего образа окружающих человека объектов, того, который складывается в результате использования органов чувств применительно к исследованию внешней оболочки предметов. Нематериальное сознание стало источником формирования внутренних образов, мыслительных реконструкций предметов. Привнесение янской энергии в объект, нарушая его внутреннее равновесие и гармонию, делало его таким же диссоциированным, как и человек, проникающий в него. В результате внутренняя природа объекта, в том виде, какой он приобретал после воздействия на него человека своими средствами, трансформировалась в том же направлении, что и человеческая. Объект становился таким же дисгармоничным и диссоциированным, как и исследующий его человек. Но зато он теперь мог быть постигнут человеком, т.к. оказывался “той же крови”. (Правда, он уже не был самим собой. Может быть поэтому духовные подвижники говорят, что когда удается вступить в гармоничное взаимодействие с миром, объекты выглядят совсем по-другому: они как бы озаряются внутренним светом, оживают. И вновь “умирают”, становятся блеклыми и безжизненными, когда человек выпадает в привычный мир разрушающих взаимодействий.)

Вот что кажется мне особенно интересным: в своих попытках адаптироваться в новых для него условиях, человек так и не изобрел ничего принципиально нового. Для решения задачи постижения сути в условиях, исключавших возможность ее непосредственного проживания, человек воспользовался механизмами, которые – все – уже были в его распоряжении. А между тем, получил способность, совершенно новую для него. Что я имею в виду?

Эволюционно ранней формой получения знания было вбирание в себя постигаемого (символически, – вкушение). В результате субъект и объект становились как бы одним целым, между ними больше не было границ и оболочек. Но из-за трансформации собственной природы субъект больше не мог ненасильственно отождествиться с объектом, имевшим другую природу. Какой же прием стал использоваться? Тот же самый – проживание в себе, но только предварительно субъект начал по собственному образу и подобию искажать (уродовать) природу окружающих объектов, вынуждая их поглотить, усвоить, принять в себя, сделать своей составной частью то содержание, которое было его собственным (человека) порождением. (Если помним, яблоко от древа познания он съел сам, хотя и по наущению змия. Объекты мира в процессе их познания он насильно кормит продуктами своей жизнедеятельности – мыслительными реконструкциями.).

Иначе говоря, мог быть использован привычный механизм присвоения информации – ее поглощение, но уже не только по отношению к себе самому, но и к окружающему. Затем – еще один привычный прием – отождествление с целью проживания в себе сущности другого. Теперь эта процедура снова стала возможной из-за совпадения внутренней природы человека и трансформированного объекта. Отметим: внутренняя сущность объектов искажалась точно так же, как была прежде искажена его собственная внутренняя природа, т.е. становилась диссоциированной, поделенной на противоположности, дисгармоничной. Вот с таким объектом субъект уже мог отождествиться, не меняя собственной структуры. Конечно, объект уже не был тем, что до воздействия, но зато примерно понятной становилась его суть, хотя и не сама по себе, а в том виде, как она предстает после его дисгармонизации. И поскольку фактор дисгармонизации оставался постоянной составляющей процесса познания, искажения, привносимые им в картину мира, не мешали адаптации к так видимому миру.

Таким образом, сочетание двух известных стратегий – познание как проживание в себе и трансформация внутренней природы вследствие поглощения навязанного содержания – породило новую познавательную возможность: воздействие через сознание.

В чем же отличие имевшегося ранее способа познания от более позднего? В последнем появляется элемент насилия, агрессии, принуждения человека по отношению к отделенному от него внешними барьерами миру. Человек вынужден взломать внешнюю оболочку предмета, чтобы ввести в него свою энергию, изменить под себя его природу и после этого отождествиться с ним, пережить его как составную часть самого себя. И именно сознание, как мне кажется, играет роль этого энергетического клинка, которым человек вспарывает оборону объектов. Имея это в виду, мы можем попытаться понять глубинную природу сознания. Что это за способность, если она решает вышеупомянутые задачи?

Сознание – это сила, которую человек продуцирует самостоятельно в целях адаптации. Оно является средством перенесения энергии человека к объекту и внедрения ее в объект. Подобная возможность достигается за счет существенного уменьшения объема воспринимаемой информации, но повышения интенсивности ответа на нее. Сознание – это такая вариация человеческого излучения, в которой присутствует только янский компонент энергии, что обеспечивает его бульшую активность и высокую проникающую способность.

Остается один вопрос: как и за счет чего сознание способно проламывать оболочку объектов? Это энергетическое воздействие, излучение. Оно янское, очень активное.

Что такое оболочка предмета? Это, по существу, иллюзия. Она возникает вследствие несовпадения, рассогласования внутренней природы человека и объектов окружающего мира. Значит, если наша природа по какой-либо причине снова окажется совпадающей, мы ощутим это как исчезновение границ у объектов окружающего нас мира. Специфически человеческое сознание призвано обеспечить такое выравнивание внутренних сущностей субъекта и объектов, чтобы сделать возможным самоотождествление и проживание в себе происходящего в другом, т.е. его познание.

Значит, в основе процесса познания все равно лежит одно и то же, неважно, насильственное это воздействие, на основе агрессии, или ненасильственное, на основе любви. Это переживание в себе. Но если внутренняя сущность объекта и субъекта различна, тогда такое проживание невозможно, и объект предстает перед субъектом как бы отделенным барьером внешней оболочки, не отвечающим на обращение внимания. Если же внутренняя сущность одна, – такое постижение возможно. Поскольку после грехопадения человек обнаруживает себя в ситуации несовпадения собственной сущности и внутренней природы объектов, он стремится устранить это препятствие, уравнять их природу. Себя трансформировать трудно, поэтому субъект выбирает другой путь: он привносит в объект собственную дисгармонию и за счет этого добивается выравнивания условий.

Итак, именно сознание, как специфически человеческая способность, может использоваться в функции насильственного проникновения, т.к. его природа (исключительная представленность энергии ян) идеально для этого подходит. Фактически, только оно и может делать это. Грубая физическая сила (воплощение исключительной представленности инь) тоже находит свое применение – в физическом воздействии на предметы. Из-за того, что это несознающая материя, человек, даже не желая того, легко разрушает объекты в ходе обычного взаимодействия с ними, просто потому, что внутренне не ощущает происходящего в ходе подобного взаимодействия.

Связано ли с янскостью сознания то, что оно ограничено по объему и по времени?

Вероятно, через ограниченность энергетических ресурсов человека: оно требует колоссальной затраты энергии, которую человек не может обеспечивать постоянно и в полном объеме.

Почему это происходит? Человек имеет ограниченные энергетические возможности, потому что он нарушил свою связь с миром. Он теперь живет за счет собственной энергии, а раньше – за счет беспрепятственного пропускания через себя энергии неба и земли, инь и ян. Он лишь направлял эти безграничные по мощи потоки. Теперь он воздвиг слишком большие препятствия на их пути, поэтому они поступают к нему ограниченно. Невозможность их использования для своих взаимодействий с миром человек вынужден компенсировать за счет выработки собственной энергии, той самой дисгармоничной энергии-излучения, которая складывается из чистой инь и чистой ян, из излучения несознающей материи и нематериального сознания.