Глава 14 воин клана Белых Черепов 6 Страница

Съев все, я кинул Мышей в подконтрольных эльфов. Наполнившая меня кровь предотвратила новый приступ тошноты, и мне стало немного лучше.

«Мерзость какая, — сплюнул я клейкую слюну. — Что за подонки эти эльфы, какой только извращенец придумал такой рацион для Поглотителей Сознания? Надо найти этих специалистов и заставить их есть мозги друг у друга».

От этой мысли мне стало легче, и я отправился дальше.

Прежде чем подойти к деревне рода Быстрой Стрелы, я уничтожил еще три деревни. Съев мозги магов и старых эльфов, я мог теперь контролировать уже семь объектов и, преодолевая отвращение и тошноту, продолжал давиться мозгами. Я заметил еще одну происходившую со мной странность: каждый раз, когда умирали эльфы, моя аура менялась, она становилась все чернее и чернее.

Дойдя до деревни рода Быстрой Стрелы, я решил вызвать отца девушки на разговор, чтобы не повредить тем, кто был ей близок.

 

Ал'гиел сидел, обхватив голову руками. Пришло еще одно сообщение о разоренной деревне, уже четвертой по счету. Король давно выслал свои лучшие отряды на поимку убийц. Во всех деревнях были выставлены усиленные караулы, никого не отпускали в лес, все жили, как в осаде. Просить о помощи соседей было делом бесполезным. Все были напутаны и имеющиеся силы мобилизовали на охрану собственных деревень. Хуже всего было то, что Ал'гиел понимал: вся эта суета бессмысленна. Четыре разрушенные деревни, которые охраняли очень сильные маги и воины, наглядно это демонстрировали. Даже сил Старейшин оказалось недостаточно, чтобы остановить убийц. Те действовали со звериной жестокостью, мотивы их поступков не мог понять никто. Убивали всех жителей деревень, без пощады, все они были обескровлены, а у многих съедены мозги. Складывалось впечатление, что виной всему — сошедшие с ума и объединившиеся вампиры и Поглотители Сознания. Какой бы абсурдной ни была такая мысль, но за неимением лучшей Совет Старших написал отчаянные письма почти всем родам вампиров.

Ал'гиел почувствовал легкое магическое дуновение, поднял голову и посмотрел на одного из воинов охранения деревни. Этого взгляда оказалось достаточно, чтобы Старейшина набросил на себя защитный купол. Глаза воина ничего не выражали, были абсолютно пусты. Увидев реакцию Ал'гиела, воин усмехнулся — скорее даже оскалился — и чужим голосом сказал:

— Старейшина, у тебя ровно два часа, чтобы прийти на место, где изгнали из рода одного известного тебе вампира. Если к назначенному времени тебя не будет, через четыре часа твою деревню постигнет участь первых четырех.

Произнеся эти слова, воин упал на землю. Осмотрев его, Старейшина убедился, что тот всего лишь в глубоком обмороке.

Дурные предчувствия захлестнули его, и он бегом кинулся из деревни, жестами показывая остальным, чтобы не вздумали сопровождать его. Со всей возможной скоростью, которая подобала скорее подростку, нежели Старейшине рода, бежал он к тому памятному месту, куда лет двенадцать или тринадцать назад мчался точно так же, охваченный смертельной тревогой за дочь. Теперь он спешил, до смертного ужаса боясь за деревню. На бегу Ал'гиел думал о том, правильно ли он тогда поступил, шантажируя вампира изгнанием своей дочери. Ведь можно было поселить его недалеко от деревни, контролировать их отношения, и, может быть, они тихо-мирно угасли бы по мере взросления детей. А теперь прошли годы, и однажды сделанные ошибочные шаги привели к ситуации, которая вообще вышла из-под контроля.

Взбесившийся после тогдашних событий вампир сначала уничтожал людские поселения, и его смог остановить только отряд Синих плащей. Теперь же после двухгодичного молчания, он снова появился, но теперь уже стирает с лица земли эльфийские деревни. От всех этих мыслей Ал'гиелу становилось плохо. Он лично знал Старейшин уничтоженных деревень, а также их магов. Все они были пусть и слабее его самого, но все же достаточно сильны, чтобы остановить отряд вампиров! При мысли о том, что их всех убил один-единственный вампир, о котором он думает, Старейшине было не по себе.

На условленном месте Ал'гиел увидел одетую в длинный балахон фигуру, которая стояла к нему спиной.

«Есть шанс!» — озарило Ал'гиела, и он на бегу выпустил по ней несколько сильных молний и одно копье ветра.

Полностью вложившись в них, он опустошил свои резервы, даже не оставив ничего на поддержание купола защиты. Как только купол исчез, лишившись подпитки магической энергии, — объект нападения продолжал стоять как ни в чем не бывало, — Ал'гиел с ужасом понял, что допустил страшную ошибку. Миг — и собственное тело ему уже не подчинялось. Ворвавшийся в сознание чужой разум задвинул искру сознания Старейшины глубоко внутрь, и эльфу оставалось только скрипеть зубами, проклиная себя за то, что так легко попался в чужую ловушку. Не мог враг, уничтоживший стольких сильных магов, быть настолько глуп, чтобы подставлять спину. Неосознанное озлобление на вампира привело к тому, что он так бездарно попался. Старейшина теперь не мог делать ничего иного, как только наблюдать. Оказалось, что разум, захвативший его сознание, что-то ожесточенно ищет, перерывая все накопленные воспоминания. Когда до Старейшины докатились отголоски довольного вскрика, он понял, что вампир нашел то, что искал.

«Теперь он многое знает обо мне, — яростно подумал Ал'гиел. — Этот вампир основательно порылся в моей памяти!»

Чужой разум отошел к границе, за которой не мог больше контролировать тело и сознание, поэтому Ал'гиел поспешил вернуть себе силы, чтобы атаковать чужака.

— Даже не надейся, — раздался рядом скрипучий голос со странным шипением, когда Ал'гиел попробовал на последних крохах энергии выпустить молнию.

Сразу вслед за этими словами чужой разум вновь занял место в его сознании. Старейшина впервые за свою долгую жизнь почувствовал себя абсолютно беспомощным. Через секунду чужой разум снова отошел, позволив Ал'гиелу контролировать тело. Однако понимая, что захватчик может вернуться в любое мгновение, Старейшина замер, стараясь не делать лишних движений.

— Так-то лучше, — снова раздался скрипучий голос. — Давай присядем и поговорим.

Фигура показала на большой камень на берегу реки.

Еще даже не приблизившись к указанному месту, Ал'гиел ощутил исходящий от вампира запах Смерти. Удивленно взглянув на его ауру, он ничего не увидел, но зато заметил странные черные лоскутки, видневшиеся за плечами вампира и свисавшие ниже лопаток.

«Если это не формирование плаща Рыцаря Смерти, то тогда я необстрелянный юнец».

Перед ним стоял нарождающийся Рыцарь Смерти, одержимый манией преследования его дочери.

Не найдя что сказать, Старейшина просто присел на камень. Лица собеседника он не видел из-за низко опущенного капюшона. Ал'гиел ждал, изредка косясь на трепетавшие в полном безветрии обрывки плаща…

— Как вы мне все надоели! — вдруг воскликнул вампир. — Эльфы! Люди! Вампиры! Почему бы вам не прекратить меня преследовать и не дать спокойно жить своей жизнью?! Неужели я так много требую?! Что вам стоило разрешить мне встречаться с Ал'лилель? Тогда не было бы всего того, что произошло! Ведь мы любим друг друга и, оставшись вдвоем, жили бы вдали от всех, никому не мешая!

Вампир после страстной речи замолчал. Поняв, что от него ждут ответа, Ал'гиел попросил:

— Убери капюшон, я хочу видеть лицо того, с кем разговариваю.

Вампир молча скинул капюшон. Ал'гиел едва не отшатнулся, Каин полностью изменился: черные глаза, лишенные белков, седые волосы, грубая, в мелких шрамах кожа. Все, что осталось от некогда понравившегося ему вампиреныша, — это упрямый взгляд и поджатые губы.

— Каин, я не считаю, что неправильно поступил тогда, заставив тебя отказаться от Ал'лилель, — осторожно продолжил Старейшина. — Пойми, я как отец не мог отдать свою последнюю дочь еще одному вампиру.

— Были еще вампиры, которым вы отдавали своих дочерей? — удивленно спросил тот.

Ал'гиел задумался. Он поклялся клятвой звезд Повелителю рода Серебряного Тумана, что никому не расскажет о том случае. Нарушить эту клятву было равносильно самоубийству.

— Да, Каин, были, к сожалению, но это не моя тайна, и я поклялся ее хранить от всех. Если тебе хочется знать, что случилось с двумя моими первыми дочерьми, то спроси об этом у своего отца. Именно ему я их отдал, — тихо сказал эльф.

— Вы отдали своих дочерей моему отцу?! — удивленно воскликнул вампир. — Как это случилось?!

— Спроси об этом у него, — твердо повторил Ал'гиел. — Он единственный, кто может тебе все рассказать. Это он взял со всех нас клятву молчания.

Воцарилась тишина.

— Хорошо, я спрошу, — наконец произнес вампир. — Ал'гиел, я хочу, чтобы вы кое-что сделали для всех эльфов своего королевства. Прошу вас, верните мне Ал'лилель. Вы ее отец, поговорите с ней. Когда мы встретились два года назад, она согласилась стать моей спутницей жизни. Ее никто не заставлял, не принуждал к этому, она сама сказала мне «да». Поговорите с ней, скажите, что я жду ее и мое предложение до сих пор в силе…

Старейшина отрицательно покачал головой:

— Каин, ты можешь убить меня, но, пока я жив, я не допущу, чтобы Ал'лилель окончила свои дни так же, как и ее старшие сестры.

— Для этого ты готов завалить свое королевство трупами? — проскрежетал Каин.

— Заваливать трупами будешь ты, а не я, — ответил Ал'гиел. — Я буду защищать свое королевство.

В разговоре запахло угрозой, которая повисла, как темная туча.

— У меня нет иной цели в жизни, — вновь нарушил тишину вампир. — Я живу только ради того, чтобы снова услышать ее голос и увидеть ее лицо. Эпидемию смерти можно прекратить, только убив меня, сам я никогда не остановлюсь.

Ал'гиел промолчал.

— Идите домой, Старейшина, — внезапно сказал вампир. — Будем надеяться, что мы больше никогда не встретимся.

Ал'гиел встал, но не смог не сказать перед уходом:

— Если ты продолжишь свой путь, Каин, то мы обязательно встретимся.

Тот покачал головой и ответил:

— Кто бы ни умер в этом случае, у Ал'лилель будет горе. Лучше держитесь подальше от тех мест, где я буду проходить.

 

Я дождался, пока Старейшина скроется в лесу, а затем отправился в замок своего бывшего рода. Уж слишком много вопросов у меня накопилось к отцу. Несмотря на увиливания Ал'гиела, я кое-что выяснил, копаясь у него в голове.

Как мне удалось узнать, он был раньше не только одним из членов Совета Старших, но еще и лично знал двух магов, руководивших проектом создания Поглотителей Сознания. Правда, ничего полезного для себя из этой информации я не извлек. Все опыты трансформации вампиров в Поглотителей Сознания закончились безуспешно, и сейчас в этом направлении больше никто не работал. Так что я шел в замок, имея перед собой две цели: пройти высшую трансформацию Серебряного Тумана и расспросить отца.

Меня сразу же заметили мальчишки, бегавшие по окрестностям, и со всех ног помчались к замку. Я решил снять балахон и идти в одежде, не скрывающей облика Поглотителя Сознания. Буквально через пару минут мне наперерез бросились три тени. Набросив на них паутину, я проломил их защиту и, захватив сознание, уложил на дорогу. Подойдя поближе, я разглядел лежащих. Поверженными оказались Тарн и два других лучших ученика мастера по оружию. Я хмыкнул. Тринадцать лет назад я мечтал продержаться против Тарна три минуты, а теперь он не успел продержаться против меня и нескольких секунд.

Со стен замка при виде поверженных вампиров протрубили сигнал тревоги. Навстречу мне рванулись сразу двадцать бойцов. Захватив семерых, я заставил их атаковать своих, а перед собой поставил несколько плотных Облаков, в которые попались самые активные. Убивать я никого не хотел, поэтому убрал Облака, чтобы не забрать у них всю кровь. Наступление сразу захлебнулось. Когда раздался сигнал к отходу, я снял контроль с семерых марионеток и снова зашагал к замку.

Подойдя почти к самым воротам, я увидел, как навстречу мне не спеша идут Зира и мастер по оружию. Вализир легко, как тросточкой, поигрывал своим знаменитым копьем, а Зира даже не вынимала меч из ножен.

Сблизившись на расстояние десяти шагов, мы остановились, рассматривая друг друга. По выражению их лиц я понял, что они меня узнали, хотя моя внешность была, мягко говоря, несколько своеобразной.

Вализир переглянулся с Зирой и сказал, указав на что-то за моей спиной:

— Эльфы не врали, плащ Рыцаря Смерти действительно начал формироваться. Правда, они ничего не сказали о том, что Каин стал похож на Поглотителя Сознания.

Зира кивнула.

Мне стало интересно, что же за плащ они там увидели. Я обернулся, но за спиной ничего не было.

Зира спросила:

— Зачем ты вернулся? Ты же знаешь судьбу изгнанников.

Ее слова меня взбесили. Я сосредоточился и изо всех сил нанес по ней ментальный удар, проломив всю выставленную защиту и захватив контроль над телом.

— Не тебе указывать, что мне делать и чего не делать, я сам себе Повелитель, — произнес я, глядя на ее тщетные попытки освободиться. Контроль был полным.

Вализир бросил только один взгляд на пустые глаза Зиры и атаковал. Я не стал рисковать, вступая с ним в бой, а решил действовать, как обычно. Двадцать Мышей одновременно с Зирой набросились на него, не ожидая сдвоенной атаки, он немного отступил, но очень быстро собрался. Его ментальная защита усилилась в несколько раз, но атаковать меня он уже не мог. Меня прикрывала Зира, не давая ему напасть.

Так как он старался не зацепить ее, то ему приходилось тяжело. Одновременно отбиваться от Мышей и Зиры, которая сражалась в полную силу, было сложной задачей. Решив закончить все быстро, он превратился в Серебряный Туман, но и я, не задумываясь, поднял лежавших на дороге вампиров, натравив их на Вализира. Тот явно не ожидал, что на него нападет десяток его собственных учеников, но быстро разобрался в ситуации и сосредоточился только на том, чтобы добраться до меня, игнорируя все выпады учеников и Зиры. Тем более что их мечи просто вязли в серебряной форме, не причиняя Вализиру никакого вреда.

Проблемы ему доставляла только моя магия. Он тратил очень много резервов, поддерживая одновременно и форму Тумана, и защиту от моих ударов. Едва он отрывался от атакующих вампиров, как попадал в мое Облако, одновременно отбиваясь от Мышей. Мой запас явно превышал его резервы, поскольку очень скоро одна из Мышей принесла мне его кровь. По его закушенной губе я понял, что он готов умереть, но остановить меня.

— Каин, Вализир, достаточно, — внезапно услышал я рядом знакомый, но уже подзабытый голос, и вздрогнул от неожиданности.

Около обессиленного Вализира стоял отец, также в трансформации Серебряного Тумана. Как он ухитрился незаметно подобраться к нам, было для меня загадкой.

Я убрал Облако и перестал атаковать мастера Мышами. Тот сразу же снял трансформацию и опустился на одно колено, тяжело дыша. Бой отнял у него много магических сил.

— Ты очень вырос, мой мальчик, и стал невероятно силен, — произнес со спокойной улыбкой отец. — Прошу, отпусти Зиру и остальных.

Почему-то ослушаться его я не смог. Может быть, потому, что впервые он обратился ко мне как равный к равному? Я молча убрал со всех контроль, оставив на всякий случай жгуты. Зира опустилась рядом с Вализиром, с ненавистью глядя на меня. Так ее еще никто не унижал.

— Зира, я больше не тот мальчик, которого ты лупила у себя на коленях, — решил я внести ясность в мой нынешний статус. — И чем быстрее ты это поймешь, тем реже мне придется это доказывать. Поверь, годы ссылки не способствовали улучшению моего характера.

— Каин! Каин! — услышал я еще один знакомый голос, при звуках которого невольно улыбнулся и распахнул объятия, как в старые добрые времена.

Изрядно потяжелевшее тельце с удовольствием повисло у меня на шее. Счастливо улыбаясь, Гита болтала ногами и ерзала у меня на руках, устраиваясь поудобнее.

— Ты ничуть не изменился, братец. Все так же всех задираешь и ищешь себе приключения. Я так ждала тебя! Почему тебя так долго не было?

Мне пришлось ответить, что я искал ей достойный подарок. Сняв с шеи кристалл-накопитель, подаренный Учителем, я надел его на Гиту. И по расширенным глазам Зиры понял, что Старшие вампиры оценили стоимость дара.

Гита слезла с меня, затем посмотрела на невзрачный кристалл в медной оболочке и, хитро прищурившись, завизжала от радости. Ученики недоуменно переглянулись. Они, в отличие от Старших, ничего не поняли. Отец заинтересованно посмотрел на меня и спросил:

— Амулет одного из Старейшин эльфов, позволяющий накапливать гораздо больше энергии, чем может вместить в себя владелец, и вправду очень редкая вещь.

Гита уже увлеченно экспериментировала с кристаллом.

— Может, продолжим разговор в замке? — предложил отец, игнорируя гневные взгляды Зиры и мастера по оружию.

Я согласно кивнул. Поведение отца не внушало мне опасения, да и соседство с Гитой полностью меня успокаивало.

В замке мало что изменилось. Ловя любопытные и боязливые взоры слуг и вампиров, я направился в свою комнату. Гита не захотела со мной расставаться, поэтому пришлось взять ее с собой, попросив отвернуться, пока я мылся. Тем не менее, мне одновременно с мытьем пришлось отвечать на ее вопросы о моих приключениях, и, как бы быстро я ни пытался отвечать, они продолжали литься нескончаемым потоком.

— Ух ты, как здорово! — завороженно сказала она, глядя на татуировки у меня на плече, когда я помылся и ей было разрешено повернуться.

Я посмотрел на клеймо клана Носферату, а также на маленький знак Поглотителя Сознания рядом с ним.

— Каин, откуда у тебя клеймо Проклятого Клана? — восхищенно спросила она.

Я удивился ее осведомленности.

— Теперь это — мой род, — как можно мягче сказал я.

— Здорово как! — обрадовалась она. — Теперь я всем буду рассказывать, что мой брат — маг Носферату! Меня все бояться будут!

— Лучше скажи всем, что у тебя есть знакомый Поглотитель Сознания и, если кто-нибудь попытается тебя обидеть, он съест их мозги, — полушутя-полусерьезно сказал я.

Гита нахмурилась:

— А ты вправду можешь захватывать сознания?

Я кивнул, собирая свою одежду, чтобы отдать ее в стирку.

— У-у-у, как интересно! — протянула она. — А меня ты можешь захватить?

— Зачем тебе это? — удивился я.

— Каин, ну сделай, пожалуйста, мне очень хочется узнать, сможешь ли ты захватить мое сознание, — закапризничала сестренка.

— Хорошо, — ответил я, вспомнив, как она может капризничать. — Готовься отражать атаку.

Я быстро набросил жгут и легонько попытался проникнуть в сознание — не получилось, над ее сознанием кто-то качественно поработал, прикрывая его слой за слоем. Пришлось увеличивать давление. Гита стала краснеть и тяжело задышала. Было видно, что ей очень тяжело сдерживать меня. Я надавил еще сильнее, и блокада исчезла. Я влетел в ее сознание и, стараясь не смотреть на ее воспоминания и мысли, быстро вышел обратно.

Она вернула себе контроль над телом и сказала, жалобно посмотрев на меня:

— Я так долго тренировалась, и все напрасно!

Чтобы разрядить обстановку, я спросил:

— Значит, твой выбор — Тарн? Ничего, что он намного старше тебя?

И с удовольствием увидел, как сестра начала покрываться красными пятнами, а затем набросилась на меня с кулаками:

— Проклятый Поглотитель, да как ты вообще посмел подглядывать за моими мыслями?! Да я тебя сейчас…

Я не решился выяснять, что она может со мной сделать, заверив ее, что успел увидеть только, что она влюблена в Тарна, ничего же остальное не рассмотрел, поскольку быстро вышел. Она сначала не поверила, и мне пришлось ее убеждать, что ее секреты мне неизвестны и неинтересны.

Чтобы как-то отвязаться от ее настойчивых приставаний, я решил сменить тему:

— Хочешь, я покажу тебе, как правильно прятать ауру против Поглотителей Сознания? Только пообещай, что никому об этом не расскажешь!

Обиды сразу были забыты, а в глазах у нее разгорелся огонек экспериментатора. Сказав, чтобы она принесла кусок бумаги, я показал ей то, что придумал много лет назад. Гита слушала меня с открытым ртом и, едва дождавшись конца урока, схватила листочек и убежала.

Я переоделся в свою старую одежду. Она оказалась мне немножко мала.

В зале меня ждали. За столом сидели Вализир, Зира, Тарн и сам Повелитель. Проигнорировав злобные взгляды Зиры и Тарна, а также задумчивый взгляд Вализира, я сел рядом с отцом, на свое старое место. Стояла тишина, но как только по знаку Повелителя внесли еду, она нарушилась напряженным чавканьем, все были голодны. Во время еды я задумчиво поглядывал на Тарна.

«Как бы у него узнать о его отношениях с Гитой? Может, еще раз захватить его?»

Словно подслушав мои мысли, тот подавился едой и долго откашливался, запивая вином не полезший в горло кусок и с опаской посматривая на меня. Я улыбнулся, вгоняя его в еще большее недоумение.

— Какие у тебя планы на будущее, Каин? — задал наконец отец мучивший всех вопрос.

— В этом замке у меня два дела, и оба они относятся к тебе, отец.

— Интересно, какие же?

— Первое — я хочу, чтобы ты провел для меня высшее посвящение, и второе — рассказал, что ты сделал с дочерьми Ал'гиела. Он сам отказался рассказывать, сославшись на клятву, которую дал тебе. Я, конечно, мог бы вырвать эти сведения у него силой, но не захотел расстраивать Ал'лилель.

Вампиры зашумели. Неслыханно, чтобы какой-то щенок диктовал свои условия Повелителю. Отец помрачнел, услышав мои требования. Такого он точно не ожидал. Зира, стараясь выгадать отцу время для ответа, быстро задала вопрос:

— Каин, как ты пересекся с отрядом Синих плащей? Эльфы очень сильно возбудились по этому поводу.

— Я встретился с Ал'лилель, был бой, они увезли ее с собой, — я постарался быть лаконичным.

Вампиры переглянулись.

— Ты все-таки встретился с ней? — не поверила Зира.

— Да, и она согласилась стать моей спутницей жизни. — Я едва не с удовольствием увидел, как вытягиваются от удивления их лица, и добавил: — После того, как улажу дела в вашем замке, я снова пойду к ней.

— Каин, это не ты случайно зверски убил жителей четырех эльфийских деревень? — спросил молчавший до этого Вализир.

Я спокойно кивнул:

— Я, и не случайно. Это было необходимо для того, чтобы я стал сильнее.

Вампиры помрачнели еще больше.

— Значит, высшее посвящение нужно тебе не просто так? — отец вышел из задумчивости. — Могу я узнать твою цель?

— Оно мне нужно, чтобы восстановить внешность вампира, — честно ответил я. — Я не могу показаться Ал'лилель в своем нынешнем облике.

Отец удивился:

— Тебе не интересует форма Серебряного Тумана?

— Мне нужно только восстановление внешности. Я узнал, что это возможно только после проведения ритуала высшего посвящения, — сказал я, не став упоминать, что выживших после такой трансформации не было.

— Я так понял, что тебя не волнует процент смертности от этой процедуры?

— Я не могу умереть, отец, я обещал Ал'лилель забрать ее, — улыбнувшись, ответил я.

Лица вампиров снова вытянулись. Настала пауза, все посмотрели на Повелителя.

— Хорошо, сын, я удовлетворю обе твои просьбы, — наконец произнес он. — Но только потому, что сам так решил, а не под твоим давлением. Или ты хочешь бросить мне вызов, чтобы убедиться в этом?

— Мне пришлось бы это сделать в случае твоего отказа, — честно ответил я. — Но это не принесло бы мне радости.

— Мне тоже, — ответил он без улыбки. — Когда ты будешь готов к трансформации?

— Уже готов.

— Оставьте нас, — обратился отец к остальным вампирам и, дождавшись, пока они выйдут, продолжил: — Перед началом трансформации я расскажу тебе о дочерях Старейшины. Но на тех же условиях: ты дашь клятву не разглашать услышанное.

Я с готовностью согласился, пока отец не передумал, тем более что и без того не собирался никому ничего говорить. Кивнув в ответ на мою клятву, он начал рассказ:

— Это случилось во время прошлой войны. Тогда несколько наших родов под моим командованием штурмовали один из замков Совета Старших. Обороной замка, как выяснилось позднее, руководила старшая дочь Ал'гиела. Правда, я не знал об этом, просто удивлялся стойкости и храбрости сражавшихся эльфов. Много раз мы были отброшены от стен замка, и каждый раз защитников вел за собой стройный воин в серебряной броне, с мечом из небесного железа, пробивавшим Серебряный Туман.

С каждым новым штурмом мое уважение к этому воину росло. Он всегда оказывался на острие защиты или атаки, первым врезаясь в наши ряды и последним отступая. Каждый день к нам приходило пополнение, а вот количество защитников быстро сокращалось. Наконец настал тот день, когда из замка вышли последние десять защитников, которых возглавил этот воин, и бросились в последнюю атаку на более чем сотню вампиров. Я решил оказать ему честь и сам сразился с ними. Убив всех, я выбил меч из его рук и приставил к его горлу свой. Но, прежде чем вонзить его, я решил посмотреть на эльфа, к которому проникся безграничным уважением за его стойкость, отвагу и несгибаемый дух.

Ты бы видел мое удивление, когда из-под сброшенного шлема выплеснулись длинные золотистые волосы, а на меня с ненавистью уставились самые прекрасные глаза из всех, что я когда-либо видел в своей жизни! Я не смог убить ее и взял в плен, такое произошло впервые. На меня неодобрительно смотрели все остальные Повелители, но мне было плевать. Я просто не мог убить ее. Я привез эльфийку в свой замок пленницей, а сам уехал сражаться. А когда вернулся, она встретила меня уже без той ненависти, что горела у нее в глазах в тот памятный день. Тогда и состоялся наш разговор. Я сказал, что она полностью свободна и вольна делать все, что ей вздумается, уходить, куда и когда захочет, и что я этим заключением просто постарался уберечь ее от войны, поскольку не хотел ее потерять. Она с круглыми от удивления глазами слушала меня. Я встал перед ней на колено и попросил остаться в замке в качестве гостьи. Не знаю, кто из нас был больше удивлен, когда она согласилась.

Ее отец, приехавший с предложением выкупа, обнаружил, что она остается в замке на правах гостьи и сама не хочет уезжать. В день его отъезда они поссорились, так как она отказалась покидать замок. Прошло всего три месяца, как она жила у нас, а замок было не узнать. Ты даже не представляешь себе, сын, как она влияла на всех своей жизнерадостностью, задором и открытостью. Все, абсолютно все, и люди, и вампиры, сразу бросали свои дела, если она просила о чем-то. Ничего подобного прежде в роду не бывало.

Я с удивлением посмотрел на отца. Таким я его никогда не видел. Суровые складки возле губ исчезли, а голос обрел мягкость. Он продолжал:

— До сих пор помню лицо Вализира, когда она, предложив ему схватку на мечах, выиграла ее. После этого случая у Ал'нилель не было более преданного вампира. Заслужить подобное уважение мастера по оружию было практически невозможно, но мне кажется, что она вообще не знала такого слова. Все, за что она бралась, у нее получалось.

Я всегда старался быть рядом с ней, но Ал'нилель была настолько сильной женщиной, что могла сама решать все проблемы, без моего участия. Шли месяцы, очень скоро мы с ней сблизились и больше вопросов о ее отъезде не стояло.

Прошло несколько лет, и она приняла предложение стать спутницей моей жизни. А вскоре появились ты и Гита. Мы были счастливы! Ты же знаешь, что дети у нас вообще редкость, ведь они рождаются мертвыми, и если отец в первые пять минут после появления малыша на свет не напоит его своей кровью, то младенец так и не оживет. Рождение же детей от брака вампира и эльфийки стало для всех настоящим шоком, со мной просто отказывались разговаривать вампиры других родов. Но это меня не волновало, тогда я ничего не замечал, кроме ее улыбки и веселых глаз.

Ты не поверишь, но даже ее отец приехал посмотреть на внуков, а когда понял, что Ал'нилель счастлива, благословил нас и пообещал приезжать чаще. Я думаю, что всеобщая эйфория и привела к трагедии. Мы с Ал'нилель не замечали, да и не хотели замечать, что не всем нравится наше счастье. У нее была средняя сестра, потерявшая на войне мужа, поэтому ненависть к вампирам сжигала ее. Узнав же, что ее сестра живет с вампиром, да еще и в качестве его спутницы, она взбесилась и приехала разобраться. Сестры сильно повздорили, и она уехала еще более озлобленной, чем приезжала, как от своей ненависти к вампирам, так и от ревности к счастью сестры.

Не знаю, когда у нее созрел план мести, но после вашего рождения она написала Ал'нилель, что просит прощения за свою вспышку, и под предлогом повидать племянников просила уговорить меня принять ее в замке. Я не смог устоять перед просьбами Ал'нилель, которая очень хотела помириться с сестрой, и разрешил приезд. Та своим видом обманула всех. Приехала смирной и веселой, сестры весь день проводили вместе, и, наконец, Ал'нилель, чтобы не расставаться с ней даже на ночь, предложила спать вместе с ней и детьми. Я был против этого, но противостоять уговорам твоей матери не смог.

В ту самую ночь и произошло несчастье. Я услышал крик и детский плач, а когда выломал дверь в вашу спальню, то увидел, что твоя мать лежит в луже крови, из последних сил цепляясь за ноги сестры и не давая ей добраться до вас. У меня едва не остановилось сердце. Схватив и связав убийцу, я наклонился к Ал'нилель, но она уже умерла, так и не разжав стиснутые на ногах сестры руки. Не представляешь себе, каким это было страшным ударом. За столько веков существования я лишь несколько лет чувствовал счастье. Я не знал, что делать, так и просидел с ее телом на руках до утра, не подпуская к себе никого. Только в полдень Вализир и Зира смогли отвлечь меня от Ал'нилель и заняться вами. Тебе лучше не знать, что я сделал с ее сестрой, когда окончательно понял, что больше никогда не увижу улыбки своей спутницы. Но все, что я с ней тогда сотворил, она полностью заслужила.