Кто из людей есть настоящий человек в Жизни? 2 страница

Однако вопрос о непосредственных доказательствах Богом Своего бытия авторы сводят к чудесам — явлениям, которые происходят крайне редко непонятным образом вопреки привычному течению событий и представлениям людей об объективно возможном развитии явлений в природе и обществе. А одним из видов «чудес» представляются те явления, которые можно назвать «стратегическим откровениями», вследствие которых в обществе появляется ранее не свойственная его культуре информация, определяющая дальнейшую жизнь той или иной региональной цивилизации и человечества в целом на протяжении многих последующих веков. Соответственно такому подходу к непосредственным доказательствам, авторы учебника пишут:

«История показывает, что случаев непосредственных явлений высших сил, не описанных ранее в мифах и Священных книгах, практически не существует (действительно, часто ли история требует «стратегических откровений», определяющих судьбы народов и течение истории на многие века и потому привлекающих всеобщее внимание? — наше замечание при цитировании): церкви крайне осторожно относятся к любому проявлению чуда, справедливо полагая, что ошибочность или, хуже того, недобросовестность в описании его вызовет у людей неверие и может подорвать авторитет церквей и вероучений» (рассматри­ва­емый учебник, том 2, стр. 385).

Как можно этому возразить? — Действительно, течение истории не требует, чтобы «стратегические откровения» (в определённом в предшествующем абзаце значении этого термина) давались Богом каждому человеку и не по одному разу на протяжении его жизни. Кроме того, если предположить, что привычное нам течение процессов в природе и обществе внезапно прекратилось и началась эпоха «сплошных чудес», то с течением времени всё это станет привычным для будущих поколений точно так же, как современная техносферы, возникшая во второй половине ХХ века на памяти взрослых поколений, является обыденным явлением для нынешних детей и подростков: многие из них и вообразить-то не могут, что их бабушки и дедушки жили в мире, в котором не могли пользоваться не только мобильными, но и проводными стационарно установленными телефонами; что телевизора в доме не было вообще, а не только цветного и т.п. Т.е. авторы учебника, сославшись на церкви, иерархам которых действительно надо заботиться о том, чтобы «стричь» свою паству, — ушли от рассмотрения вопроса о непосредственных доказательствах Богом Своего бытия всем и каждому в повседневном течении жизни без каких бы то ни было сверхъестественных явлений.

Хотя авторы ссылаются на Библию и Коран, но судя потому, что они пишут, сами они не знают содержания ни того, ни другого. И соответственно они пишут учебник на основании вторичных сплетен об этих книгах, циркулирующих в среде “научной элиты”.

Если же обратиться к Корану (пусть даже и в переводе, возможно, что не во всём удачном), то вопрос о сути религии и доказательствах Богом Своего бытия всем и каждому, кто того пожелает, поясняется однозначно понимаемым образом. Мухаммаду говорится: «А когда спрашивают тебя рабы Мои обо Мне, то ведь Я — близок, отвечаю призыву зовущего, когда он позовёт Меня. Пусть же и они отвечают Мне и пусть уверуют в Меня, — может быть, они пойдут прямо!» (сура 2:182).

Здесь «уверуют в Меня» — это некая неточность. Неточность потому, что если человек последует совету и обратится к Богу сам по своей инициативе без отъявленного своекорыстия[216], то он получит ответ, соответствующий смыслу его обращения: конечно, если он не домогается явления ему сверхъестественного «чуда», неуместного в повседневном течении событий в русле Промысла[217].

Однако после того, как такое доказательство предъявлено, человек может отказаться от своего собственного обращения к Богу и расценить полученный им жизненно значимый ответ Бога в качестве ничего не значащего случайного совпадения или проявления генетически свойственных ему магических способностей. Но повторных доказательств не будет: умному достаточно одного.

Но если человек не отказывается от смысла своего обращения к Богу после получения ответа, который выражается в изменении течения событий (а это может быть известно только ему одному), то вопрос о вере в Бога снят для него раз и навсегда. Но для него сразу же обретает актуальность вопрос о вере Богу как личности в течение всей своей прошлой и будущей жизни и вопрос об осмысленном отношении к ней, чтобы ему быть носителем своей судьбы в русле Промысла, а не вместилищем чужого при неоспоримом отсутствии себя самого в этом Мире, подобно Пьеру Безухому, о чём речь шала ранее. Т.е. это означает, что доказательства Своего бытия Богом, даваемые Им непосредственно каждому, кто о них попросит, даются на веру, но требуют разумного к себе отношения, поскольку носят этический нравоучительный характер как в повседневной жизни личности, так и в случае «стратегических откровений».

Уведомить об этом учебник человеко-общество-ведения не только может, но и обязан. Однако школьник может обратиться к Богу за такого рода доказательствами только сам, и к этому его не может принудить никто, поскольку это вопрос, принадлежащий к области личностных взаимоотношений самого школьника и Бога, а Бог — не тиран и не шантажист, в отличие от того, чему учат церкви имени Христа на примере эпизода, приключившегося с будущим апостолом Павлом на пути в Дамаск.

Однако вполне естественно, что ложногуманистический учебник обществознания от рассмотрения и обсуждения этой проблематики уходит, и подводит школьников к согласию с мнением о невозможности для простого человека сформировать жизненно состоятельное мнение о бытии Бога и о нормальных взаимоотношениях человека с Ним, продолжая освещение богословских вопросов:

«В течение многих веков богословы всех религий стремились доказать существование Бога. Однако немецкий философов И.Кант убедительно показал в своих рассуждениях, что логическим путём доказать ни существования Бога, ни его отсутствие невозможно, остается только верить» (рассматриваемый учебник, том 2, стр. 385)[218].

Утверждение: «Остаётся только верить» в то, что Бог есть, — это либо заведомая ложь, либо заблуждение бездумного атеиста, поскольку каждый человек способен и в праве испросить у Бога доказательство Его бытия — вне ритуалов и вероучений церквей, а просто — по жизни, обратившись к Богу мысленно. Но после этого ему предстоит определиться в том:

· жить ему далее на основе осмысленной по жизни веры Богу, избрав и творя свою долю в Промысле;

· либо Богу в вере и доверии ему следует отказать, обидеться на Него и начать вести образ жизни демона в меру своих способностей.

Теперь можно вернуться к продолжению рассмотрения вопроса о вариантах организации психической деятельности человека.

* *
*

Соответственно, кроме двух выявленных ранее вариантов организации психической деятельности личности, в одном из которых человек неотличим от животных, а в другом — неотличим от робота, управляющегося автономно или управляемого извне, рассмотрение богословских вопросов позволяет выявить ещё два возможных варианта организации психической деятельности людей:

· В одном из них человекообразный субъект НЕ ОТЛИЧИМ ОТ ДЕМОНА, вследствие того, что на основе освоенных им способностей действует по принципу «что хочу — то и ворочу», обособляясь от Бога или впадя в атеизм, чем противопоставляет себя Мирозданию и всем остальным людям.

· В другом варианте он — ЧЕЛОВЕК — Человек, живущий в осмысленном диалоге с Богом по жизни на основе веры Богу, и потому обретающий в себе Любовь от Бога и находящий место для проявлений своей воли в русле Божиего Промысла. При этом достигается эмоциональная самодостаточность человека в Жизни, не зависящая от обстоятельств; а также достигается и наивысший уровень дееспособности человека во всех обстоятельствах, в которые его приводит Жизнь [219].

Соответственно можно утверждать, что генетика человека допускает четыре типа строя его психики, определяющих характер организации психической деятельности личности:

1. Животный — когда поведение человека безусловно (т.е. вне зависимости от обстоятельств) подчинено врождённым инстинктам и безусловным рефлексам разного уровня организации в структуре его организма.

2. «Зомби», биоробот — когда поведение человека безусловно подчинено поведенческим программам, взятым им из культуры общества или целенаправленно внедрённым в его психику извне их разработчиками.

3. Демонический — когда человек проявляет свою волю соответственно принципу «что хочу — то и ворочу», обособляясь от Бога на основе неверия Ему либо на основе отрицания факта Его бытия или на основе отрицания благости Божиего Промысла и Вседержительности[220].

4. Человечный — когда человек по своей воле на основе веры Богу старается жить в ладу с Богом, действуя осмысленно в русле Божиего Промысла.

Но есть и ещё одна возможность, осуществлённая самими людьми, не состоявшимися в качестве человеков — носителей человечного типа строя психики, — и воспроизводимая культурой общества в преемственности многих поколений:

5. Опущенный в противоестественность строй психики — когда субъект, принадлежащий к биологическому виду «Че­ло­век разумный», одурманивает себя разными психотропными веществами: алкоголем, табаком и более тяжёлыми наркотиками наших дней. Это ведёт к противоестественному искажению характера физиологии организма как в аспекте обмена веществ, так и в аспекте физиологии биопóля, что имеет следствием множественные и разнообразные нарушения психической деятельности во всех её аспектах (начиная от работы органов чувств и кончая интеллектом и волепроявлением) [221], характерных для типов строя психики животного, зомби, демонического (носители человечного типа строя психики не одурманивают себя). Так человекообразный субъект становится носителем организации психики, которой нет естественного места в биосфере, и по качеству своего не отвечающего складывающимся обстоятельствам поведения оказывается худшим из животных [222]. И за это нарушение им самим предопределённого для него статуса в биосфере Земли он неотвратимо получает воздаяние по Жизни.

При этом, если у субъекта возникает зависимость от дурманов, то он обретает стойкое искажение своего биополя. И соответственно, по параметрам своего духа он перестаёт принадлежать к биологическому виду «Человек разумный». Кроме того большинство дурманов являются генетическими ядами, т.е. они нарушают работу хромосомного аппарата и разрушают хромосомные структуры тех, кто принимает их в свои организмы. Дефективные хромосомные структуры передаются потомству, что так или иначе подрывает их здоровье, потенциал личностного развития и творчества. Это тем более имеет место, если зачатие происходит до того, как системы восстановления хромосомных структур, действующие в организме, успевают исправить повреждения. Но если генетические яды поступают в организм слишком часто и в таких количествах, что системы восстановления хромосомных структур организма не успевают исправлять все повреждения, то потомство просто обречено на вырождение.

Именно эти обстоятельства и позволяют назвать этот тип строя психики, — порождённый самими людьми и воспроизводимый культурой общества, — опущенным в противоестественность.

Каждый тип строя психики, выражаясь в поведении множества людей — его носителей, порождает качественно определённые субкультуры, совокупность которых и образует культуры народов и человечества в целом в их историческом развитии. И это приводит к вопросам:

· Какая культура, определяемая по качеству воспроизводства в ней в преемственности поколений того либо иного типа строя психики, представляет собой тот идеал, который должен быть воплощён в жизни человечества?

· Как изжить порочные по качеству культуры, препятствующие воплощению в жизнь избранного идеала?

* * *

Также необходимо особо отметить, что изложенные выше представления о сути человека при их отображении в политическую практику государства не являются выражением «клери­ка­лиз­ма», «религиозного мракобесия», не посягают на светский характер государства и свободу совести, именно потому, что в них принцип свободы совести и выражается, поскольку:

· во-первых, в изложенных выше представлениях о сути человека — взаимоотношения личности и Бога предстают как сокровенное знание их обоих, в суть которого третьи лица по своей воле сами вторгнуться не могут,

· во-вторых, они не связаны и не могут быть связаны с тем или иным традиционным либо нетрадиционным вероучением и соответствующим ритуалом (буддизмом, иудаизмом, католицизмом, православием, исламом и т.п.).

· и главное:

Конечная ответственность за то, при каком типе строя психики живёт и действует в то или иное время субъект, — возлагается на него самого. На него же возлагается конечная ответственность за плоды его деятельности и за то, как Жизнь реагирует на его деятельность (включая и отказ от деятельности в каких-то обстоятельствах).

* *
*

Именно эту проблематику должен освещать учебник человеко-общество-ведения.

Если бы Л.Н.Боголюбов хотя бы после того, как стал академиком[223], задумался о смысле своей фамилии и вдался бы в рассмотрение вопроса о том, что именно в человеке общебиологического, а что характерно исключительно для него, и изложил бы вопрос о генетически запрограммированной вариантности организации психической деятельности людей в параграфе 1 своего учебника, то у авторского коллектива получился бы качественно иной учебник.

И уже по прочтении параграфа 1 школьник мог бы задуматься о том: кто есть человек? состоялся ли он сам в качестве человека? и о многом другом, что связано в ответами на эти вопросы и что происходит в жизни общества.

И если просмотреть текст настоящей главы, то можно убедиться, что фактов, сообщаемых академиком, вполне достаточно для того, чтобы придти к изложенному выше мнению о том, кто есть человек, а кто в таковом качестве не состоялся. Наше упоминание Диогена для этого не обязательно, поскольку носило характер воздействия извне, необходимого для того, чтобы вывести читателя из “логики” повествования доктора педагогических наук, профессора, академика РАО.

15 — 26 марта 2004 г.
Уточнения: 22 апреля — 23 мая 2004 г.;
22 августа 2004 г.;
30 марта — 11 апреля 2005 г.

Что человеку нужно?

“Что человеку нужно?” — так называется параграф 2 главы I рассматриваемого учебника “Введение в обществознание” под редакцией академика Российской академии образования (РАО) Л.Н.Боголюбова. Автором этого параграфа является сам академик. Параграф 2 небольшой — всего на три странички, не считая ещё одной странички с вопросами и заданиями к нему. Параграф начинается с риторических вопросов:

«Что нужно человеку для нормальной жизни? Почему у разных людей разные потребности? Могут ли потребности быть разумными и неразумными? Может ли труд быть потребностью человека, или это только необходимость?»

Поставив читателя перед этими вопросами, Л.Н.Боголюбов перешёл к освещению темы, вынесенной в заглавие параграфа. Ниже мы приводим последующий текст параграфа 2 полностью (здесь и далее сноски в цитатах из учебника — наши):

* * *

«Нужду человека в чём-либо можно назвать потребностью. Значит можно поставить вопрос по-иному: каковы потребности человека?

Вдумаемся в воображаемый разговор вашего сверстника со старшим товарищем:

— Можно ли ответить на вопрос, что нужно человеку? Ведь у каждого есть свои желания. Одному нужна интересная книга, другому — магнитофон, третьему компьютер…

— Да, но почему ни у кого нет потребности, например получить в подарок каменный топор?

— А кому он сейчас нужен?

Вот именно. Представим себе первобытного человека. Как ты думаешь, обрадовался бы он таком подарку?

— Ещё бы! Этот предмет был в числе самых необходимых в его жизни! А изготовить его было очень трудно[224].

— А могла ли у первобытного человека возникнуть потребность в магнитофоне, компьютере?

— Конечно, нет! Он и представить себе не мог такие вещи.

— Значит мы должны сделать важнейший вывод: потребности человека не могут быть одинаковыми во все времена. Напротив, они меняются с течением времени, даже в пределах того или иного исторического периода, не говоря уж об исторической эпохе. И еще: потребности зависят от условий, в которых живут люди, от уровня развития хозяйства.

— А у современного человека есть потребность иметь множество вещей?

— Есть, конечно. Но важно понять основное: зачем человеку эти вещи? Если книги нужны, чтобы похвалиться перед гостем наличием в доме редких изданий, — это одно. А если для того, чтобы читать, — это другое[225]. Одно дело, когда человек выбирает себе костюм, чтобы его внешний вид был приятен окружающим, и совсем другое, когда он действует по правилу «все носят такие костюмы». Значит мы должны выяснить, какие потребности рождает желание, иметь какую-то вещь: потребность в знаниях или потребность в прекрасном, потребность любым способом выделиться из массы других людей или потребность быть «как все».

Нельзя говорить только о материальных нуждах, о потребности в вещах. Конечно, человеку необходимы пища, жилище, одежда, обувь. Но и эти физические, или первичные, потребности очеловечены: человек вряд ли будет рвать зубами сырое мясо, он воспользуется ножом и вилкой; он не станет пить из лужи; ему нужны не только стены и крыша, защищающие от холода, но и определённые удобства.

Кроме материальных потребностей, есть и возникающие только в обществе социальные потребности: в знаниях, творческой деятельности, создании прекрасного. У многих людей есть важнейшая потребность здорового человека: потребность в труде.

— А можно ли считать её потребностью? Просто люди работают, чтобы получить средства для приобретения пищи, одежды… Некоторые с удовольствием не работали бы.

— Да, для многих людей труд лишь необходимость, и они работают без особого желания. Но есть и другие люди, для которых труд — радость, источник удовлетворения, способ раскрыть свои возможности. И конечно, следовало бы удовлетворить материальные потребности разных людей в соответствии с количеством и качеством их труда[226]. Кто больше и лучше работает, чей труд более сложный и тяжёлый, тот и должен иметь большие возможности для удовлетворения других своих потребностей. Однако для этого необходим соответствующий уровень развития экономики[227].

— Но ведь может так получиться, что тот, у кого самые большие потребности, имеет меньше возможностей для их удовлетворения, чем другой, имеющий очень ограниченные потребности.

— Пока иначе быть не может[228]. Но тут мы подошли к важнейшему вопросу. Вспомним «Сказку о рыбаке и рыбке» А.С.Пушкина: сначала старухе понадобилось новое корыто, затем изба, далее она пожелала стать столбовою дворянкой, потом потребовала, чтобы золотая рыбка сделала её царицей, а когда всё это она получила, захотела стать владычицей морской, у которой золотая рыбка служила бы на посылках. Некоторые люди подобны этой старухе: для них существует лишь слово «хочу!». А думающие люди поняли, что потребности должны быть разумными.

— А что это означает?

— Ну, во-первых, разумные потребности связаны с пониманием того, что возможности удовлетворения всех человеческих потребностей ограничены имеющимися природными ресурсами. Так разумно требование, чтобы каждый человек мог по вкусу приобрести удобную и красивую одежду. Но нелепо требовать, чтобы каждому человеку дали возможность иметь шубу из собольего меха, — соболей столько на Земле нет, и возможности их разведения ограничены[229]. Во-вторых разумной, является потребность иметь нормальные условия жизнедеятельности. Например, обеспечить гигиенические условия на производстве или иметь для семьи отдельную квартиру. В-третьих, эти потребности не должны противоречить нравственным нормам общества, причинять неудобства другим людям. Потребность человека слушать музыку вполне разумна, но при условии, если он не заставляет её слушать тех, кто в это время нуждается в покое и отдыхе. В-четвёртых, и это главное, разумны те потребности, которые помогают развитию в человеке его подлинно человеческих качеств: способности трудиться, тяги к знаниям, стремления к прекрасному, желания приносить людям добро.

Если потребности в пище, одежде, жилище естественны, но имеют разумные границы, то потребности человека в знаниях, в творческой деятельности, в красоте беспредельны.

— У некоторых людей есть потребность в курении…

— А это уже ложная потребность: организмчеловека не нуждается в табачном дыме, напротив, курение наносит лишь вред курящему и окружающим людям. Хотя у курящих вырабатывается привычка, которая создаёт ощущение нужды в сигарете. На деле, повторяю, это лжепотребность[230].

— А если у человека нет ложных потребностей, значит ли это, что человеку нужно немногое?

— Это зависит от его ценностных ориентаций.

— Речь идёт о ценных вещах, деньгах, золоте?[231]

— Нет, не об этом. У каждого человека есть собственные жизненные ориентиры. По ним он сверяет свою жизнь, как путник, который постоянно держит в поле зрения ориентиры на местности, чтобы не заблудиться. Когда говорят о ценностных ориентирах, имеют в виду вопрос: что в окружающей жизни, в поведении других людей человек считает особенно важным, значимым, предпочтительным для себя? Например, одного человека привлекает в людях ум, другого физическая сила. Один предпочитает книги детективного жанра, другой — «про любовь». Значит, ценностные ориентиры и потребности человека тесно связаны между собой.

Человек идёт в гости к знакомым: что для него наиболее значимо — вкусное угощение или содержание беседы? Многочасовая игра в карты или просмотр репродукций картин? Ценностные ориентиры являются регулятором поведения человека. Если для человека особенно значимо приобретение вещей, то у него преобладают материальные потребности. Если его привлекают знания и творчество, то у него формируются различные духовные потребности, которые делают жизнь наполненной интересной[232].

Подумайте над следующими словами общественного деятеля и публициста начала ХХ в. А.В.Луначарского:

«Разве человек живёт для того… чтобы каждый день надевать брюки, среди дня съедать кусок мяса, а вечером ложиться в постель? Нет. Всё это только средство для того, чтобы добиться счастливой жизни.

Человек живёт не ради этих средств. Ему надо одеваться, питаться, отдыхать и работать для того, чтобы развертывать свои познания, развивать чувства, ощущения, чтобы узнать счастье, быть счастливым и дать это счастье другим» [233].

· Основные понятия: Потребности, ценностные ориентации.

· Термины: Материальное, духовное.

* *
*

А теперь скажите честно, возможно ли из текста приведённого выше параграфа уяснить ответы на вопросы (тем более школьнику, который пока ещё мало что видел в жизни): Что именно объективно необходимо человеку, а что ему объективно вредно? как объективно необходимое и полезное выявить в жизни и отличить его от объективно вредного? есть ли у людей возможность гарантировано удовлетворить все свои объективно полезные потребности и уничтожить в культуре объективно вредные потребности и их генераторы? — Это действительно жизненно важные вопросы для всякого общества, однако академик до их постановки не дошёл и ответов на них не дал, продолжив традицию многих «научных светил» уклоняться от выявления и разрешения жизненно важных проблем и оставив школьников и учителей наедине с высказанными им банальностями.

Поэтому ответы на эти вопросы нам придётся дать самим. Однако в отличие от того, как мы рассматривали учебник истории И.Долуцкого, “Введение” и первый параграф учебника “Введение в обществознание”, на сей раз мы не будем ставить в явной форме частные вопросы, позволяющие вырваться из плена бессодержательных банальностей авторов учебника. Будем вести повествование, подразумевая наводящие вопросы и общеизвестность фактов, которые лежат в основе высказываемых нами далее мнений.

Тем не менее начнём от текста учебника. Среди заданий к параграфу есть и такое:

«Л.Н.Толстой писал: “Прежде чем говорить о благе удовлетворения потребностей, надо решить, какие потребности составляют благо”.

Соотнесите слова Л.Н.Толстого с материалами этого параграфа».

Л.Н.Толстой поставил действительно ключевой вопрос, поскольку, если выявить те потребности, которые объективно составляют благо, то придётся написать содержательно иной параграф. И его содержание поставит читателя перед вопросами о том, как лично он, — если претендует на то, чтобы быть человеком (в нашем понимании — носителем человечного типа строя психики), — должен соучаствовать в политической, экономической и культурной жизни общества.

Если же исходить из того, что всякий человек — существо, представляющее собой и часть биосферы, и часть общества[234], то это означает, что в человеческом обществе у людей:

· есть потребности, которые непосредственно обусловлены биологией вида «Человек разумный», и

· есть потребности:

Ø которые, во-первых, непосредственно обусловлены исторически сложившейся культурой того или иного общества и

Ø которые, во-вторых, сами определяют перспективы этого общества и его будущую культуру, в зависимости от того, как сами люди относятся к этим потребностям: признают ли они их естественными либо противоестественными.

Так к общебиологическим потребностям принадлежат потребности: в еде; в общении с себе подобными; потребность в сне и отдыхе; потребность в продолжении рода; потребность в местах обособления, где сон, отдых, зачатие, рождение и воспитание потомства защищены от воздействия разнородных неблагоприятных факторов, включая и других людей и т.п. Трудовая деятельность людей подчинена удовлетворению прежде всего этих потребностей[235].

Но генетика биологического вида «Человек разумный» такова, что сам вид несёт в себе потенциал развития культуры[236]. Иными словами, это означает, что трудовая и прочая деятельность людей лишена однозначной инстинктивной запрограммированности (по­до­бной запрограммированности «труда» муравьёв в муравейнике), а в развитии культуры (в том числе и культуры труда для удовлетворения общебиологических потребностей) выражается многовариантный разнообразный творческий потенциал людей многих поколений. И соответственно, те потребности, которые в каждую историческую эпоху обусловлены культурой, представляют собой продукт человеческого творчества и, возможно, сами служат опорой людям в их дальнейшем творчестве: в одну эпоху для этого необходим — каменный топор, а в другую — компьютер, и при этом и тот, и другой — продукты прошлого творчества и средства воплощения творческих замыслов если не всех, то хотя бы некоторой части своих пользователей.

Кроме того, развитие культуры таково, что в обществе возникают потребности, обусловленные культурой и не имеющие непосредственного отношения к удовлетворению общебиологических потребностей людей (таковы в своём большинстве все потребности художественно-эстетического характера, удо­вле­творению которых служат искусства).

И во всякую эпоху есть разнородные потребности психического характера (по месту локализации процессов их удовлетворения), непосредственно не связанные ни с физиологией организма, ни с исторически сложившейся культурой и направленностью её изменения, хотя они отчасти обусловлены и биологией, и культурой. Это то, что чаще называют «духовными потребностями».

При этом культура (как общества в целом, так и личностная культура людей, составляющих это общество) интегрирует в себя общебиологические потребности, придавая им разного рода культурные оболочки: мы, действительно, в нормальной обстановке и в более или менее нормальном психологическом состоянии не пьём из луж, а для еды пользуемся столовыми приборами и подвергаем большую часть продуктов питания той или иной кулинарной обработке.

Но классификация потребностей по их возникновению (био­ло­гия — культура) и локализации процессов, ведущих к их удовлетворению (психика личности, её внутренний мир — общий всем мир: природа, общество, техносфера), не говорит ещё ничего о том, какие из них объективно являются благом, а какие вредом; обусловлено ли отнесение той или иной определённой потребности к одной из названных категорий «благо — вред» какими-либо сопутствующими обстоятельствами, либо носит всегда однозначный, не зависящий от сопутствующих обстоятельств характер.

Обусловленность части потребностей людей общей биологией вида «Человек разумный», а части потребностей — культурой, при надстроечно-главенствующем характере культуры по отношению к биологическим процессам в жизни людей, означает, что рассматривать потребности индивида в отрыве от общества и в отрыве общества от биоценозов, в которых оно живёт, — значит совершать длящуюся во времени ошибку, чреватую самоубийством этого общества.

И если не настаивать на том, что сказанное в предшествующем абзаце якобы «само собой разумеется» всеми, то именно эту ошибку и совершил академик в параграфе 2 главы первой рассматриваемого учебника.

Но рассмотрение и классификация потребностей индивида, исключающее возможность такого рода ошибки, могут быть произведены только на основе рассмотрения потребностей общества в целом в ареале его обитания.