Салоники. Археологический музей

Возврат к античным формам, наблюдавшийся в конце IV в. и в монументальной живописи, дал основание некоторым исследователям ввести в научный оборот понятие «Феодосианское возрождение» 3, которое они прослеживали и в сфере скульптуры. Что касается малых форм, то большой интерес представляет в этом отношении серебряный реликварий IV в., не так давно найденный вблизи Фессалоники (Фессалоники, Археологический музей); наряду с хризмой (монограммой Христа, расположенной на крышке) он украшен хорошо известными по живописи катакомб и рельефам саркофагов изображениями на библейские сюжеты («Три {597} отрока в пещи огненной», «Даниил во рву львином»); однако, в отличие от бесплотных образов катакомб, все персонажи представлены здесь в изящных позах, в сложных поворотах, лица переданы с тончайшей моделировкой, драпировки облегают тело мягкими складками.

Примерно к тому же времени относится хранящийся в Эрмитаже мисорий (дарственное блюдо, не имеющее утилитарных функций) Констанция II: конное изображение императора, сопровождаемого Никой и телохранителем, воспроизводит традиционный тип императора-триумфатора, известный по множеству римских монет. Он отличается от них лишь тем, что на щите воина имеется хризма. Вместе с тем сама трактовка образа как бы вводит нас в новую эпоху: фигура Констанция развернута условно — голова и фигура в фас, а ноги в профиль; конь кажется парящим в воздухе, отсутствует моделировка, изображение — плоскостное. Любопытно, что в детали вооружения и конского убора введены некоторые элементы, говорящие о воздействии варварского мира, а в костюме ощутимы восточные влияния. На этом предмете светского назначения (по всей вероятности, изготовленном не в столице, а в одном из провинциальных центров) явно обнаруживаются как в иконографии, так и в стиле черты переходной эпохи.

К IV в. относится также реликварий из слоновой кости, украшенный резными изображениями (Брешия, музей Чивико). Заключенные в медальоны портреты апостолов и ряд евангельских сцен, в частности «Чудеса Христа», стилистически весьма близки реликварию из Фессалоник, хотя, по-видимому, исполнены западным мастером. Медальоны с изображениями апостолов то в фас, то в профиль встречаются в это время также на донцах стеклянных сосудов: они вырезаны на золотом листке, заключенном внутри стекла (подобно кубикам мозаики); встречаются исполненные в этой технике ветхо- и новозаветные сцены, мало отличающиеся от мифологических (например, «Жертвоприношение Авраама». IV в. Гос. Эрмитаж), а также портреты, иудейский семисвечник и др.

Интересно, что к тому же IV в. относится найденная на территории Югославии (в Докле, близ Подгорицы) стеклянная чаша-патера (Гос. Эрмитаж), на которой выполнены гравировкой те же библейские сцены («Иона», «Даниил во рву львином», «Жертвоприношение Авраама»), но совсем в ином стиле: их выразительность и как бы детская непосредственность свидетельствуют об отступлении от античных норм и отражают воздействие варварского искусства. Изображения на этой патере сопровождаются латинскими надписями; местом ее производства, очевидно, была западная часть империи.

В конце XVIII в. в составе большого клада серебряных вещей на Эсквилине, в Риме, был найден серебряный ларец конца IV в. (Лондон, Британский музей) с изображением мифологических и жанровых сюжетов; на его крышке эроты держат медальон с погрудными портретами брачной пары, близко напоминающими композиции на саркофагах этого времени, а латинская надпись призывает новобрачных — Секунда и Проекту — жить «во Христе».

Подобная противоречивость присуща малым формам искусства и в последующие века. До нас дошел ряд императорских, консульских и церковных диптихов (или их частей) V—VI вв. из слоновой кости. На них наверху можно видеть медальоны, которые несут крылатые Ники, а в {598} венке дано