Глава 10. 8 ноября 2006 года

От звука будильника Гарри подскочил как ужаленный. Хорошо, что лег спать не рядом с Джинни, а в гостиной – перепугал бы ее сильно, а Джинни всего пару недель до родов осталось. Накануне он вернулся домой очень поздно, даже хотел заночевать в Мунго, но Бетти убедила, что его присутствие в больнице уже ничем не поможет, а Джинни тоже нужна какая-никакая поддержка.

Дома было тепло и уютно, пахло пирожками с капустой и печеными яблоками. А в больнице все пропиталось запахами зелий. И болезни.

Гарри хотелось бы забыть все, что было за день. Но в памяти постоянно всплывали картины прошедшего дня и то, что он увидел в воспоминаниях Кайла и Гермионы. Хуже всего было то, что на это накладывались и воспоминания о допросах. И казни. Он ведь всей душой желал тогда уничтожить Снейпа, раздавить его морально и физически.

Пустые, невидящие глаза Снейпа. Его поседевшие волосы и нездоровая худоба. Коричневая полоска от выплюнутого шоколада на заросшем неопрятной щетиной подбородке. Проступившие еще четче, чем прежде, следы от наручников. Покрытое синяками и ссадинами тело. Как Снейп смотрел на Кайла, в надежде, что тот сможет сделать хоть что-то. Как корчился от очередного Круцио, выпущенного Кеттл, и пытался встать на колени как можно быстрее, пока она не переключилась на Гермиону. Как сгибался от боли после очередного удара Оливера в Аврорате. И как Гарри захлестнуло желание наступить на пальцы Снейпа, судорожно скребущие по каменному полу. Наступить так, чтобы услышать хруст костей.

Этим вечером Бетти хотела уговорить Снейпа принять теплый душ и переодеться в больничную пижаму, но тщетно. Не помогали ни уговоры, ни мягкие подталкивания к душу. От лечебных зелий он тоже отказывался, а поить его силой ни Бетти, ни Гарри не решились. Обработать синяки и раны Снейпа тоже не удалось – он шарахался в сторону, словно не понимал, что они делают. Поэтому лечение решили оставить до прихода мадам Лерой – может, она что-то посоветует. Бетти не рискнула даже провести общую диагностику – неизвестно, как Снейп на нее отреагирует и чем все закончится.

Когда они оба уже сдались, в палату Снейпа пришел Кайл. Он отмахнулся от увещеваний Бетти, что в его состоянии нужно еще хотя бы пару дней лежать почти не вставая, подошел к Снейпу и стал его тихим шепотом уговаривать принять помощь. Похоже, даже в таком состоянии Снейп помнил, что именно Кайл смог прервать выпущенное в Гермиону Круцио и был на его стороне в тот день - от голоса Кайла он не вздрагивал, не напрягался, когда Кайл дотрагивался до него, даже выпил немного теплого бульона, когда тот начал поить его из чашки. Подходить к нему с зельями Кайл не рискнул, зато медленно, шаг за шагом, оттеснил в душ. Снейп сначала шарахнулся от звука льющейся воды, но очень быстро успокоился и позволил себя вымыть.

Вид у него после этого стал менее жутким, чем в азкабанской камере, но было ясно – сдал он за эти месяцы очень сильно. Уговорить бы его принять лечение, выпить восстанавливающее зелье...

Когда Гарри наутро вошел в палату, Снейп лежал на своей койке, обняв колени руками – точно так же, как в Азкабане. Гермиона сидела рядом и пыталась говорить с ним, с трудом сдерживая слезы. Но Снейп вряд ли понимал хоть что-то из ее слов.

- Ему неприятно, когда я до него дотрагиваюсь, - произнесла Гермиона вместо приветствия.

В ее голосе было столько отчаянья, что Гарри испугался, не сделает ли она с собой что-то, если Снейп потом ее так и не простит. Нет, вряд ли. У нее же есть Стив. Гермиона понимает, насколько она нужна ребенку. Она не сделает ничего такого, но...

- Он весь сжимается, - продолжила Гермиона. - Не пытается отодвинуться и сбросить мою руку, просто напрягается весь, до последнего мускула, и застывает. Будто удара ждет.

- Герми, успокойся. Я уверен, что мадам Лерой сможет все исправить.

Как только потом смотреть в глаза Снейпу, когда тот придет в себя...

Но все надежды разбились после первых же минут осмотра. Мадам Лерой хмурилась, создавала один диагностический кокон за другим, попутно стараясь удержать Снейпа в спокойном состоянии. Гермиона наблюдала за ней с таким напряжением, что мадам Лерой едва не выставила ее за дверь.

- Ничего хорошего сказать не могу, - произнесла она наконец. - Несколько сломанных ребер, много поверхностных ушибов и ран. Но все это удастся нормально залечить, только когда мистер Снейп придет в себя. Сами они не залечатся – слишком долгим был контакт с дементорами, а лечить мистера Снейпа насильно слишком опасно.

Действие ее успокаивающих чар закончилось, и Снейп тут же отступил к стене и вжался в нее спиной, тяжело дыша. Целительница грустно наблюдала за ним, но ничего не делала.

- Его состояние может ухудшить даже мое слабое вмешательство ради диагноза. К сожалению, я не могу дать ни четкого прогноза, ни однозначных рекомендаций по лечению. Все источники, в которых говорится на эту тему, слишком противоречивы. Поэтому я могу высказать лишь свое личное мнение. Которое, в данном случае, не обязательно будет истиной в последней инстанции. Но не думаю, что эта истина вообще существует.

- Неужели, нам остается только ждать? - возмущенно удивилась Бетти.

- Мисс Боунс, вы же сами видели, что мистер Снейп противится любому лечению. Я не знаю, в чем причина. Но я шестым чувством понимаю, что все насильственные действия только глубже загонят его под щиты. Вы сможете таким образом вылечить поломанные ребра и убрать следы побоев, но шансы на возвращение личности упадут во много раз. А мне кажется, что восстановление личности гораздо важнее физического здоровья. Если он придет в себя, тело можно будет вылечить. А здоровая оболочка без души... я не вижу в этом смысла, мисс Боунс.

- Но мы можем сделать хоть что-то? - обреченно спросила Гермиона.

- Даже если его разум сохранился где-то глубоко за щитами, вернуть личность полностью удастся вряд ли. Хотя со временем может вернуться какая-никакая речь и восприятие речи окружающих. Но он сам должен захотеть вернуться. Захотеть и смочь. А сил для этого нужно немало. И не только физических. Ему нужен уход. Чтобы кто-то заботился о том, чтобы мистер Снейп вовремя поел. Отвести его в туалет, помочь вымыться. Все, как с маленьким ребенком. Только с ребенком проще – дети хоть плачут, если у них что-то болит или если им просто неудобно. А тут вы только и можете, что попытаться угадать. Как колдомедик я понимаю, что в Мунго за ним будут ухаживать лучше всего. Но как человек я советую тебе забрать его домой и попытаться как-то приладиться к его новым привычкам. И возможностям. Вернее, их отсутствию. И, даже если ты не сможешь забрать его, будет лучше, если ему привезут его прежнюю одежду. Ту, которую он любил и носил с удовольствием.

Гермиона села на кушетку и закрыла лицо руками. Несколько минут прошли в полной тишине, потом она глухо произнесла:

- Любые насильственные действия? Но он же воспринимает так абсолютно все. Я пыталась сегодня утром взять его за руку – отдернул. Положила ему руку на плечо – сжался, как перед ударом, хоть и не отпрянул. Он же меня ненавидит. И значит, любая моя помощь будет ему во вред.

- Не думаю, деточка. Он тебя не ненавидит. Он тебе не доверяет. А это разное. Не пытайся делать что-то против его воли. Не бери его второй раз за руку, если первый раз он ее отдернул. Не пытайся пересадить его на кровать, если он устроился на полу. Даже если это кажется тебе нелепым. Если он не отпрянул от твоей руки, значит, ему это не неприятно. Ему, скорее всего, страшно. Он не знает, не понимает, что последует за твоим жестом. Но если у тебя есть силы не отступиться от него и забрать домой – со временем он привыкнет к тому, что тебя не нужно опасаться. Возможно, близость к ребенку тоже поможет ему придти в себя. Хотя на полное исцеление я бы не рассчитывала. Уже то, что он смог уйти за щиты от поцелуя дементора – чудо. Но казнь его все равно покалечила. Прежним он будет вряд ли. Восстановиться из-за щитов обратно слишком сложно. Кстати, пока он не придет в себя, на всякий случай не вздумайте целовать его в губы. Это может вызвать у него неприятные ассоциации.

Гермиона вздрогнула и медленно кивнула. Еще пару минут прошли в полной тишине.

- А что он сейчас чувствует? Он понимает хоть что-то из того, что я ему говорю?

- Не знаю. Кто-то говорит, что это состояние похоже на липкий и вязкий туман, где все воспринимается только по шкале „покой – опасность“, кто-то упоминал временные просветы, когда реальность осознается, но словно через кисею. Что из этого правда, я не знаю. Но лучше надеяться на то, что он все понимает.

Гермиона тяжело вздохнула.

- А когда меня выпишут? Думаю, вы правы – дома ему будет спокойнее. Он там все очень любил. Это должно помочь ему чувствовать себя в безопасности.

- Послезавтра. Завтра я сниму второй щит с твоей памяти, один день мы тебя понаблюдаем для перестраховки. А потом ты можешь забрать его домой.

Мадам Лерой повернулась к Гарри, нахмурилась и покачала головой:

- Вам нужно научиться думать тише. Особенно в его присутствии. Это может его раздражать.

- Я постараюсь, - буркнул Гарри.

- И еще одно, мистер Поттер. Я понимаю, что с точки зрения безопасности окружающих это не самый разумный совет, но я уверена, что мистер Снейп не сделает ничего, что может повредить кому-либо. Постарайтесь добиться того, чтобы мистеру Снейпу вернули его волшебную палочку. Даже если он сейчас ею пользоваться не в состоянии, магия палочки всегда влияет положительно на своего хозяина. Статистики, как вы понимаете, у меня нет, но чисто интуитивно - так у него шансов будет больше.

- Да, мадам. Спасибо за совет, - Гарри облизнул пересохшие губы. - А можно я тоже спрошу? Гермионе потребуется защита. Да и Снейпу тоже. Лиди Кеттл наверняка захочет вернуться и отомстить – на этот раз, за сестру. Я хотел назначить троих авроров для охраны. Мистер Макманус вызвался на эту работу – с ним мистер Снейп вчера хорошо поладил. Так что как мистера Макмануса выпишут из Мунго, он приступит к своим обязанностям. Я... Я вначале хотел поручить эту работу и двоим его друзьям из аврората. Но они... они принимали участие в допросах мистера Снейпа. Под моим руководством. Значит, будет лучше, если они будут держаться от мистера Снейпа подальше? И я тоже? А охранять его будет кто-то другой?

Мадам Лерой крепко задумалась.

- Опять же, мистер Поттер, я не могу дать вам определенного ответа. Ваши аргументы звучат разумно, но я бы рассматривала все с другой точки зрения. Чтобы человек вернулся из-за щитов, нужно, чтобы он чувствовал себя в безопасности и хотел вернуться в этот мир. Если мистер Снейп будет чувствовать, что вы и эти люди ему больше не опасны, это могло бы помочь. Но только при условии, что никто не будет делать резких движений или пытаться навязать ему что-то силой.

Гарри кивнул и перевел взгляд на Снейпа – тот уже сел на пол у стены и прислонился к ней спиной. Глаза у него были безжизненные.

Гарри подавил желание подойти, сесть рядом и взять за руку. Как поступил бы с другом, которого хотел поддержать. Но этим он только нарушит то подобие покоя, в котором Снейп сейчас находился.

Он заторможенно наблюдал, как разошлись колдомедики, как удалилась мадам Лерой, как Гермиона взяла на руки захныкавшего в переносной корзине Стива сбросила на пол больничное одеяло и села рядом со Снейпом. Тот отодвинулся, но лишь на пару сантиметров. Пододвигаться ближе Гермиона не стала, и Снейп снова расслабился. Гермиона положила руку на его ладонь, которой он уперся в пол, и нежно ее погладила. Снейп руку не отдернул, словно ничего и не заметил. Но через пару минут закрыл глаза и задремал.

Гарри попрощался с Гермионой взглядом и тихо вышел. Нужно было принести из аврората палочку Снейпа. Раз больше ничем он Снейпу помочь не в состоянии.

Мадам Лерой оказалась права: магия собственной волшебной палочки на Снейпа подействовала. Он взял ее в руку привычным, легким жестом, и Гарри на мгновенье показалось – вот оно, чудо. Сейчас Снейп поднимет на него презрительный взгляд, иронично скривит губы и скажет что-нибудь едкое. Заслуженно-едкое.

Но чуда не случилось. Глаза Снейпа оставались по-прежнему пустыми. Он спрятал палочку в рукав пижамы и снова уставился в белую больничную стену. Но на этот раз его удалось накормить почти нормально – он согласился выпить большую чашку крепкого бульона и сьел половину котлеты. Достижение.

От того, что именно он сейчас считает достижением, Гарри хотелось разнести больницу по кирпичику. Вручную, безо всякой магии. Желательно – лбом. Чтобы не думать вовсе. И не вспоминать.

Он съездил в дом Снейпа и привез одну из его пижам, как и советовала мадам Лерой. А после сбежал в Годрикову Лощину. Домой. К Джинни. И детям.

 

Глава 11. 9 ноября 2006 года

Пока с памяти Гермионы снимали второй щит, Гарри мерял шагами коридор на приличном расстоянии от палаты – мадам Лерой его все-таки выставила вон. Когда все закончилось, Гермиона молча передала ему думосброс со своими воспоминаниями и ушла в палату Снейпа. Лезть с утешениями Гарри не стал – Гермиона только разозлилась бы. Да и что теперь скажешь.

Гарри устроился в опустевшей после ухода мадам Лерой палате, и опустил лицо в думосброс. Воспоминания Гермионы не были привычно-отстраненными, как все, что он видел в думосбросах прежде. Кажется, Снейп говорил ему когда-то, что такой эффект возникает, если показывающий свои воспоминания в этот момент в сильном смятении и переживания его слишком сильны, чтобы получить более нейтральный взгляд. Значит, Гермионе сейчас еще хуже, чем он подумал вначале...

Утренний туман только-только рассеялся, и день обещал быть солнечным. Гермиона вышла на крыльцо, чтобы полить стоящие на нем кадки с цветами – пока Северус не заметил, а то снова будет ворчать, что она полную лейку поднимает. Перестраховщик мерлинов.

Неожиданно с крыши дома соскользнула какая-то тень. Гермиона не успела даже повернуться, как ей зажали рот. В шею уперся кончик волшебной палочки.

- Только пикни, грязнокровка. И ты увидишь, что у твоего нерожденного выродка такая же грязная кровь, как и у тебя самой.

Интонации до ужаса напоминали Беллатрикс Лестранж, только голос был гораздо выше. И волосы светлые. Да и лицо другое. Нет, точно не она. Или все же оборотное зелье?

С крыши соскользнула вторая тень, тут же обернувшаяся белокурой молодой женщиной с миловидными чертами лица и совершенно безумным взглядом. Заморачивающие чары, которые используют для отвода глаз? Сложное колдовство. Опасное.

Женщины втолкнули ее внутрь дома, Гермиона попыталась закричать, но только получила сильный шлепок по животу.

- Заткнись, грязнокровка. Если надеяшься потаскать свое отродье еще немного внутри себя. Впрочем... Силенцио!

Гермиона сжалась, лихорадочно прикидывая, что же можно попытаться сделать. Палочку у нее уже отобрали, закричать она больше не может. Дернуться в сторону и разбить что-нибудь? Но как тогда увернуться от заклинания? Она сейчас похожа на небольшой дирижабль и двигается уже не так быстро, как восемь лет назад. Что же делать?!

- Экспеллиармус!

Поздно. Северус уже вошел в комнату. И его уже обезоружили.

- Не ждал нас, дорогой? - произнесла одна из блондинок томным голосом.

Северус застыл от неожиданности, но довольно-таки быстро взял себя в руки.

- Не ждал. Мисс Кеттл.

- Надеялся, что нас уже нет на этом свете?

- Так сказала Беллатрикс. Я ее слова не проверял.

- А зря, дорогой, - хихикнула вторая, - мы с Полли решили, что пора тебе платить по счетам за предательство. Что ты на это скажешь?

- Что вы от меня хотите, мисс Кеттл? Лиди.

- Ох, много чего. Но что именно ты нам дашь – решать тебе.

- Отпустите ее, - Северус кивнул на Гермиону, - и говорите ваши условия.

- Хорошая попытка, Северус. Для дебила. Стареешь, дорогой. Сдаешь позиции. И на доме ни одного охранного заклинания. Фу, как глупо. Мы-то готовились к серьезной операции с Зельеваром Темного Лорда, а увидели старика-размазню, который грязнокровку обрюхатить еще может, а защитить уже нет.

Лицо Северуса стало землистого цвета, он дернулся в сторону Лиди, но тут же упал лицом в ковер – она выпустила в него Ступефай.

Лиди подошла к нему, брезгливо поморщилась и перевернула ногой на спину.

- Так-то лучше, дорогой. Полежи, отдохни. Силы тебе еще потребуются. Ты же любил сложные задачки, не так ли? Вот тебе одна из них. Напоследок. И глазками не сверкай, а то снова мордой в ковер поверну.

Лиди отошла в сторону, села на диван и закинула ногу за ногу.

- Думаю, ты помнишь, что Полли у нас талантливая. Так что не сомневайся, память твоей подстилке она подправит мастерски. Пусть грязнокровка думает, что с тобой не уживалась, то и дело натыкалась на какие-то невнятно-странные мелочи из твоего прошлого, да в таком количестве, что она засомневалась в твоей невиновности. Так что пусть она помнит, будто сказала тебе, что хочет разойтись и уехать к родителям, ты полез в драку, да так, что у нее едва выкидыш не случился. Красивая картинка, правда?

Она встала, подошла к Северусу и погладила его по щеке. Гермиона наблюдала за всем происходящим, сжавшись от ужаса. Что же они сделают со Стивом? И с Северусом?!

- Не волнуйся, Круцио мы к ней применять не будем. Только пару раз по физиономии съездим, чтобы все понатуральнее выглядело. Убивать нам ее не к спеху. Ты и сам с этим справишься, дорогой, - Лиди хихикнула. - Как насчет проклятия с неразглашением? Не выполнишь его условие – оно твою подстилку уничтожит. Тявкнешь кому-то о нем – ей тоже не жить. Попытаешься снять сам... Впрочем, кому я это обьясняю? Ты ведь в таких делах не намного меньше моего смыслишь. И знаешь, что если не выполнишь все, что требуется – подстилочки твоей грязнокровной не станет. Да и выродок твой подохнет.

Гермиона инстинктивно прикрыла руками живот. Хотя что она сейчас может сделать...

- А условие будет таким. В течение двенадцати часов ты заявишь, что на самом деле работал не на маразматика-директора, а на Великого Темного Лорда, причем творил дела во имя его и после ухода Лорда в иной мир. Если к первому октября тебя благополучно казнят, упекут в Азкабан или все хотя бы будет идти к этому – проклятие испарится. Думаю, ты не забыл, что такая магия – не глупый аврор, ее не обманешь. А чтобы задачка не казалась тебе слишком простой, добавим к ней еще одно условие. Пока ты жив и пока твоя грязнокровка не родила своего уродца, ты должен хотя бы раз в день видеться с нею.

Северус с трудом разлепил губы и выдавил хрипло:
- Это невозможно. Если я сознаюсь в том, чего не совершал, меня посадят. Если меня посадят, я не смогу видеться с нею.

- А это твои сложности, дорогой. За предательство надо платить. И в качестве бонуса: если ты решишь бежать, мы тебя все равно найдем. Не захочешь сам сдаться аврорам – казним мы. Только не жди тогда быстрой смерти. Должны же мы получить хоть какое-то удовольствие, если не удастся разрушить твою бесчестную честь, которую так упорно отмывал недобиток Поттер.

Полли подошла к Гермионе и холодно улыбнулась:
- Дернешься – заработаешь Круцио. Поняла?

Гермиона кивнула и зажмурилась. Страх за неродившегося еще ребенка не давал ни думать, ни сопротивляться. Только бы все обошлось. Северус умный, он и не из таких ситуаций выкручивался. Только бы обошлось...

Полли стала пальцами, без палочки, плести сеть проклятия. Затем она произнесла какое-то незнакомое Гермионе заклинание, мир вспыхнул алыми искрами и померк.

Глава 12. 2 декабря 2006 года

 

Гарри больше всего опасался первого декабря – сестры Кеттл нападали оба раза именно по первым числам. Но этот день прошел спокойно и ничем, кроме тревожного ожидания, не запомнился. И Кайл, и Оливер с Марком дежурили в доме постоянно – Гермиона отвела им гостевые комнаты. Гарри первое время появлялся в домк Снейпа по нескольку раз в день, но Гермиона вскоре заявила ему, что помочь он тут уже не сможет, а вот Джинни своими постоянными отлучками обидит наверняка. Да и Северус вряд ли одобрил бы такое отношение к беременной жене. Последний аргумент расставил все точки над i – теперь Гарри навещал Гермиону и Снейпа только один раз в день, после работы.

Двадцать второго ноября Джинни родила девочку, которую назвали Лили Луна. Гарри иногда ловил себя на мысли, что его выбор имени был бы Снейпу приятен. Если бы тот пришел в себя.

Но все было как прежде. Почти никаких улучшений. От лекарств он отказывался по-прежнему – не удавалось уговорить его ни зелье выпить, ни на мазь согласиться, ничего. В одну из первых ночей после возвращения из больницы Гермионе пришла мысль попытаться залечить хоть какие-то раны Северуса, пока тот спит – не насильно, а незаметно. Но он почувствовал запах заживляющей мази, стоило ею коснуться его руки. Снейп проснулся, шарахнулся в другой угол комнаты и до утра не сомкнул глаз, трясясь, как от озноба. Весь день после этого он отказывался от еды, и успокоился только к вечеру.

Ел он по-прежнему мало, не удавалось соблазнить даже теми блюдами и вкусностями, что он любил прежде. Но все-таки ел. Гермиона уже была готова считать хорошим знаком даже это. А если он соглашался выпить лишнюю чашку какао или сьесть еще один бутерброд, день считался удачным.

Сложнее было с душем. Уговорить его забраться в воду удавалось только Кайлу, да и то, после долгих уговоров и увещеваний.

Единственным прогрессом было то, что Северус перестал отодвигаться от Гермионы, когда она садилась рядом, и не отдергивал руку, когда Гермиона брала ее в свою. На поцелуи в щеку или шею он никак не реагировал, словно не чувствовал ничего, но спать в общей кровати отказался напрочь. Когда они вернулись из больницы, Гермиона хотела отвести Северуса в спальню, но он застыл в дверях, словно натолкнувшись на невидимую преграду, постоял так какое-то время и ушел вниз, в лабораторию. На ту кушетку, на которой спал весь сентябрь. Гермиону после этого несколько часов трясло – она вспомнила, как в начале сентября накричала на Северуса, увидев его на пороге своей спальни. И пообещала ему, что убьет ребенка, если Снейп еще хоть раз дотронется до нее или рискнет зайти сюда. Вот он и не зашел. Не рискнул.

Гарри пытался разобраться в деле Снейпа настолько дотошно, насколько мог. Чтобы оправданием были не только флаконы с воспоминаниями Гермионы и Кайла, но и другие доказательства невиновности Снейпа. И чем дольше он вникал в расследование, тем больше нестыковок находил. Мастерски припрятанных, но явных. Заметить такие можно, только если задаться целью доказать, что Снейп лгал о своих преступлениях. Так что к декабрю дело удалось, наконец, закрыть полностью. Но радости Гарри от этого было мало. Какой толк в окончательном оправдании, если Снейп в таком состоянии? Еще не „овощ“, но уже не совсем человек. И совсем не „Северус Тобиас Снейп“.

Второе декабря пришлось на Первый Адвент, поэтому Гарри приехал в дом Снейпа раньше обычного, чуть позже обеда. Джинни как раз испекла свое фирменное имбирное печенье, и он надеялся порадовать им Гермиону и авроров. А если уж совсем повезет, и Снейпа. Печенье Северуса не заинтересовало, но Гермиона все равно считала день удачным – Кайлу удалось уговорить Северуса подняться в гостиную, где Гермиона устроила праздничное чаепитие. На диван или за стол Снейп все же не сел, устроился на полу, почти у самого входа в комнату. Но это уже лучше, чем скорчившись на кушетке в лаборатории и уперевшись невидящим взглядом в стену.

Разговор не клеился, каждый думал о своем. А когда Гермиона вышла поставить чайник, Кайл спросил:
- Гарри, ты же мистера Снейпа лучше нас всех знал. То есть, не считая Гермионы. Но с ней я об этом говорить опасаюсь – расстроится еще больше... Вот скажи мне, откуда в нем такая стеснительность и нелюбовь к воде? Должна же быть какая-то причина. Я уверен. Может, если мы вычислим это, нам станет проще вытащить мистера Снейпа обратно, а?

Гарри задумался.

- А ведь верно, Кайл, почему?.. Может, это как-то связано с окклюменцией? Разум от внешнего вторжения можно закрывать, представляя себе поток воды или пламя, если сконцентрироваться на этом. Он мне это говорил, я точно помню, - Гарри даже вскочил из-за стола от возбуждения. - Может, те самые щиты, которые он создал, выглядят для него как мощные потоки воды и он боится, что...

- Нет, - перебил его Оливер натянутым тоном. - Не думаю, что дело в этом. Дело... в нас. Мы... Мы понимали, что на нем должно быть как можно меньше следов от допросов. Больше двенадцати Круцио за день использовать тоже опасно – мог свихнуться. Вот мы и... Там рядом душевая для авроров была. Поддон у душа глубокий, сантиметров двадцать. Если наполнить поддон водой и опустить туда человека лицом вниз...

Оливер не договорил, уставившись в пол.

Гарри замутило. Он еще помнил, каково это – когда под водой не хватает воздуха. Даже если на состязании за Кубок все прошло удачно, нырять он с тех пор не любил. И после этого нырял лишь один раз – за мечом Гриффиндора. Который оставил ему в лесу Снейп. И то, Гарри тогда едва не захлебнулся. И захлебнулся бы, не вытащи его Рон.

- Понятно, - процедил Гарри сквозь зубы.

Он сосчитал до сорока и медленно выдохнул. Обвинять Оливера и Марка было бы глупо – они все делали по его собственному приказу. Пусть даже не высказанному вслух. Так что виноват во всем только он сам.

- Значит, версия с окклюменцией не подходит. Наверное. Но проверить надо. Я поговорю с мадам Лерой, можно ли как-то использовать информацию о том, какие именно заставки он использовал прежде. Об этом он мог что-то рассказывать Гермионе.

Оливер медленно кивнул.

- Что и кто мог мне рассказать? - переспросила Гермиона, входя в комнату со свежезаваренным чаем.

- Ну, мы лучше пойдем снаружи подежурим, - быстро произнес Марк и вскочил. - Надо бы дом обойти на всякий случай. Охранные заклинания проверить.

Оливер поспешил за ним, а Гарри стал пересказывать Гермионе свою идею об окклюменции, старательно обходя то, что было со Снейпом в Аврорате. Даже если идея о связи между окклюменционной заставкой и щитами лишь соломинка, за нее все равно нужно ухватиться. Больше же хвататься не за что...

„Акцио палочки Поттера, Макмануса, Грейнджер!“ раздалось настолько неожиданно, что Гарри подумал было, что ослышался. Быть того не может. У двери же должны были дежурить Марк с Оливером!.. Мерлин, как же он мог так расслабиться?! Сестры Кеттл всегда нападали по первым числам. Начало месяца. Начало мести. Начало чего бы то ни было. Он зациклился на первом числе. И упустил, что сегодня Первый Адвент. Начало ожидания рождества. Начало Праздника. Начало...

Лиди Кеттл вошла в комнату той самой походкой, по которой можно было прежде узнать Беллатрикс Лейстрандж. Стремительно, но при этом неожиданно-вкрадчиво и буквально излучая злое безумие.

- Ну что, дорогие мои гриффиндорчики? Сокучились? - хихикнула она. - Ах да, я забыла слизеринский овощ и его выродка...

Лиди походя зацепила ногой Снейпа, он вздрогнул и отодвинулся, вжимаясь в стену – как несколько недель назад, в Азкабане. Она радостно улыбнулась.

- Таким-то ты мне больше нравишься, дорогой. Разум предателям не к чему, а жизнь пускающего слюни дебила – это как раз для тебя.

Пока Гарри сантиментр за сантиметром медленно двигался в сторону Лиди, Кайл попытался встать между нею и Гермионой, но Лиди отбросила его заклинанием:

- Не торопись, Макманус. Талисманы талисманами, но вторая Авада может для тебя и последней стать, - она весело оскалилась. - Давай не будем ставить опыты. Пусть лучше двоих твоих дружков поизучают – оклемаются ли они так же быстро, как и ты. Кому как, а мне любопытно. Я же знаю, что это не ты Полли убил, ты бы не смог. Кишка тонка. Во всех смыслах. А вот снейповская подстилка вполне могла...

Гарри кинулся на Лиди, но она среагировала быстрее.

- Ступфай!

Он рухнул лицом в ковер, точно так же, как Снейп три месяца назад. И Лиди точно так же перевернула его ногой на спину.

- Ты тоже не спеши, Золотой мальчик. Твоя жизнь принадлежит Великому Лорду, не мне ее обрывать. Да и гораздо забавнее будет понаблюдать, как ты сам на себя руки наложишь. Безо всякой магии. Как маггл паршивый. Ни подстилку снейповскую, ни его выродка тебе не спасти. А самого предателя ты собственноручно до состояния тупого животного довел. Здорово, правда? Но ты все же глазки не закрывай, Золотой мальчик. Баю-бай ты потом будешь. Сначала понаблюдай, как эта тварь подохнет.

- Лиди, послушай! - Кайл почти кричал. - Гермиона ее не трогала! Когда Полли умерла, Гермиона корчилась от Круцио и не могла и самое простое заклинание сотворить, не то что непростительное. Аваду выпустил я, послушай...

- Ступефай! - огрызнулась Лиди почти что леново. - Милая попытка, Макманус. Только очень глупая. Я проверила, в каком стоянии оба аврорчика, что у входа в дом ошивались. Они не то что Непростительное выпустить не смогут, им и палочку поднять не под силу. А лгать нехорошо... Круцио!

Гарри дернулся, но заклинание Кеттл было слишком сильным. Не сбросить. Но надо же что-то сделать.

Просьбы Гермионы пощадить хотя бы Стива смешивались с воспоминаниями о плаче матери, молившей Волдеморта не трогать его, Гарри. И от этого хотелось закричать. И проснуться.

- Авада Кедавра!

Гермиона вскрикнула, кинувшись в сторону от направленной на нее палочки. Пара секунд жизни. На то, чтобы бросить следующее заклинание, много времени не потребуется...

Но было тихо. А потом раздался глухой стук упавшей на ковер палочки. И Лиди медленно осела на пол.

В нее отрекошетила собственная же Авада? Как четверть века назад в Волдеморта?

Гермиона потрясенно охнула и кинулась к Снейпу, не выпуская Стива из рук. Гарри посмотрел в его сторону и облегченно улыбнулся – действие боевого заклинания рассеялось. Как же он не понял, что Аваду выпустил Снейп?! И ведь это значит, что Снейп пришел в себя и...

Улыбка медленно сбежала с лица Гарри, как только он оказался рядом со Снейпом – глаза Северуса были по-прежнему пустые, а казавшееся секунду назад прежним и живым лицо снова стало похоже на ничего не выражающую маску.

Гермиона тормошила Северуса, пыталась говорить с ним, что-то обьяснять, но он уже не слышал и не реагировал.

Гарри как в полусне связался с Мунго, чтобы прислали кого-нибудь помочь Оливеру и Марку, помог Гермионе проводить Снейпа в лабораторию, на его кушетку. Кайл предположил, что в таком состоянии было бы слишком рисковано делать хоть что-то, что Снейп не захотел бы делать еще пару часов назад, и Гермиона с ним согласилась.

После этого Гарри аппарировал в Цермат, к мадам Лерой, чтобы уговорить ее осмотреть Снейпа еще раз. Но она отказалась – ей хватило и слов Гарри.

Диагноз мадам Лерой был неутешительный: короткий всплеск закончился, Снейп снова провалился за свои щиты. Только на этот раз еще глубже, поэтому и перестал реагировать на многое.

Мадам Лерой похвалила, что они не стали делать ничего против воли Снейпа и посоветовала продолжать делать все, как до всплеска. И надеяться, что что-то все-таки изменится. Даже если шансов вернуться из-за щитов у Снейпа стало теперь гораздо меньше. Наверняка он до последнего боялся за жену и ребенка, зная о том, что Лиди жива и еще на свободе. А ухудшение возможно, когда с реальностью связывает именно желание предотвратить нападение. После устранения опасности Северус может уйти обратно, в свой туман. Насовсем. Дела завершены и больше в этой реальности его ничего не держит – если он уверен, что тут никому не нужен.

 

Глава 13. 20 декабря 2006 года

 

Колдомедики обещали, что Оливер с Марком придут в себя через месяц-другой. Но о состоянии Северуса они ничего сказать не могли. Не то чтобы Гарри очень на это рассчитывал – раз уж Мадам Лерой ничем не смогла помочь – но неведение и полное бессилие приводили его в отчаянье.

В защите Гермионы и Стива больше не было необходимости, но Гарри и Кайл приезжали к Гермионе каждый день – чтобы проведать, поддержать. И помочь ухаживать за Снейпом, который теперь почти не вставал со своей кушетки в лаборатории и ел еще меньше прежнего. Для Гарри вошло в привычку с утра, перед работой, аппарировать к Гермионе. Убедиться, что Снейпу, по крайней мере, не стало хуже.

Кайл отправлялся в дом Снейпа вечером, после работы. По утрам он аппарировал в Мунго, поэтому в Аврорат приходил в приподнятом настроении – Бетти говорила, что Оливер и Марк идут на поправку, даже если это не заметно невооруженным глазом, колдомедики проанализировали случай с Кайлом и теперь могли с уверенностью прогнозировать выздоровление обоих. Гарри думал, отличное настроение Кайла - не столько от улучшений у Оливера и Марка, сколько от обаянии Бетти. И от того, что она явно нравится Кайлу, причем взаимно.

Иногда приезжали и Грейнджеры. Они гуляли со Стивом, привозили Гермионе ее любимые сладости и уговаривали ее выйти из дома на час-другой. Возвращаясь, она всегда едва ли не бегом кидалась в лабораторию, но всякий раз заставала одну и ту же картину – Снейп лежал на кушетке и смотрел в на стол и котлы невидящим взглядом.

Этот день не задался с самого утра. Джинни крутилась с детьми и ей было не до проспавшего будильник Гарри. Кофе сбежал, перепачкав все, что можно. Яичница оказалась пересоленой до ядовитости. Тосты подгорели. И, в довершение всего, на улице шел мокрый снег и было промозгло до дрожи.

Гарри аппарировал к дому Снейпа, привычно забрал почту из ящика и постучал в дверь. По встрепанному виду Гермионы было ясно – у нее утро вышло тоже не самым удачным.

Гарри попытался поднять ей настроение и улыбнулся:
- Тоже кофе сбежал предательски?

Он протянул Гермионе свежий „Пророк“ и пару писем, машинально проверив их на проклятия. Чисто. „Пророк“ выписывал Снейп. Теперь же газеты отправлялись прямиком в макулатуру.

- Хуже, - фыркнула она, - молоко. Чуть не ошпарилась. Так взвизгнула от неожиданности, что Стива напугала. Он уже успокоился и уснул. Сопит себе, как ни в чем не бывало...

- Ну, главное, не обожглась. Как Северус?

- Без изменений.

Гермиона отвернулась и сделала вид, что очень увлечена письмами.

- Луна открытку из Аргентины прислала. Пишет, что у нее все здорово. И что она нашла что-то новенькое, о чем она лучше расскажет лично – когда вернется. А это... - Гермиона удивленно покрутила в руках плотный конверт из голубоватой бумаги, - от миссис Мейпл.

Она распечатала конверт и достала из него колдографию. На обратной строне была записка – пара строк витиеватым почерком с обилием завитушек. Гермиона пробежала ее глазами, глянула на колдографию, невесело улыбнулась и протянула ее Гарри.

Благодарность за сваренное Снейпом зелье. Пожелание удачи им всем. И приписка, что новорожденного назвали Северусом – в честь Зельевара.

Колдография счастливой семьи. Женщина с розовощеким бутузом на руках. И радостно обнимающий их мужчина, коренастый и загорелый дочерна.

Гермиона преувеличенно сосредоточенно помешивала манную кашу – несколько ложек Снейп обычно съедал, если сварить на молоке и без сахара. Руки у нее подрагивали.

Гарри положил колдографию на журнальный столик, оглянулся на Гермиону и перевернул снимок картинкой вниз. Чтобы меньше бросалось в глаза. А что назвали в честь Снейпа и желают удачи – это хорошо. Удача им сейчас очень нужна.

Пора было аппарировать в Аврорат, но Гарри не хотелось оставлять Гермиону одну. Лучше он опоздает на полчаса. Вернее, «задержится» – начальник дубовый.

Они вместе спустились вниз, в лабораторию. Снейп даже не повернулся на звук хлопнувшей двери – как Гермиона его посадила на кушетку после умывания, так и сидел, уставившись в одну точку.

Гермиона попыталась кормить его с ложки, но Северус словно не заметил. Она стала уговаривать его, но Снейп не реагировал. Гермиона едва не плакала, Гарри попытался сказать что-то ободряющее и увести ее наверх, но она вдруг бросилась к Снейпу и с силой встряхнула его за плечи.

- Ну, ты же все видишь, мантикора тебя раздери! Не слепой же! И сумел же тогда авадой шарахнуть, когда захотел. А сейчас молчишь. И никого не замечаешь. Не хочешь, значит? Тебе на нас уже наплевать, да?

Снейп смотрел куда-то сквозь нее, и от этого становилось жутко. Гарри понимал, что нужно бы увести Гермиону отсюда поскорее, чтобы она остыла и не напугала Снейпа своей истерикой. Кто знает, как он на это отреагирует... Гарри обнял Гермиону и мягко подтолкнул к выходу, уговаривая успокоиться, но она вырвалась, снова бросилась к Снейпу и со всего маху залепила ему пощечину.

- Ты же из вредности это делаешь!.. Гробишь себя из-за дури своей! Чтобы меня и Гарри побольнее носом ткнуть в то, что случилось. Чтобы отомстить нам всем... Ты...

Гарри зажал ей рот рукой и силой увел из лаборатории. Стоило им подняться наверх, как Гермиона расплакалась навзрыд и ее с трудом удалось упокоить. Наконец слезы утихли, и Гарри уговорил ее прилечь на пару часов в спальне, а он приглядит за ребенком. И за Снейпом.

Лечь спать Гермиона согласилась, но только рядом с ребенком. Гарри решил не спорить.

Он спустился в лабораторию. Снейп сидел на кровати все в той же позе, глядя в никуда. На щеке у него алел след Гермиониной ладони. Словно только-только ударили. Из-за той недели с дементорами все приходит в норму очень долго. Слишком долго.

Гарри подошел к кушетке и сел рядом со Снейпом, взяв его за руку. Может, и зря, но по Снейпу разве определишь сейчас, что ему неприятно, а что нет. И Гарри это показалось единственно правильным жестом. Он стал рассказывать Снейпу про миссис Мейпл и ее сына, которого назвали Северусом, про колдографию и записку, про то, что Гермиона не хотела его обидеть, просто она очень устала и переживает, что Снейп больше никогда не придет в себя. И про то, что Гермионе наверняка было больно увидеть колдографию счастливой семьи, когда со Снейпом такое творится.

Говорил он долго, даже сам увлекся своими словами. А потом почувствовал, что что-то не так. Что-то случилось, причем очень нехорошее. Он вскочил, чтобы кинуться наверх, проверить, что с Гермионой и Стивом, но тут же понял, в чем дело. Не в Гермионе и Стиве. В Снейпе. Его рука была слишком горячей. Как от сильного жара.

Гарри потрогал его лоб. Температура. Даже без градусника ясно, что очень высокая. А зелья Снейп не пьет. И вливать их силой еще опаснее, чем не пытаться сбить жар. Но может все-таки попытаться?..

Гарри нашел жаропонижающее зелье и попытался уговорить Снейпа выпить хотя бы пару глотков. Снейп только плотнее сжал губы, как ребенок. А через пару минут его стало трясти от озноба.

Гарри уже был готов вызвать колдомедиков, как в дверь постучали – пришел Кайл, волновавшийся, куда это мог запропаститься его начальник. Ему пришла в голову мысль, что даже если Снейп категорически отказывается от зелий, можно попробовать сбить жар обтираниями. И лучше будет, если займется этим именно Кайл, раз уж Снейп доверял ему последние недели больше всего. А Гарри пока отправит сову домой и в Аврорат, предупредит всех, что задержится. И поговорит с Гермионой, чтобы она не нервничала – они как-нибудь справятся. Без колдомедиков. Которые все равно ничего в состоянии Снейпа не смыслят.

Пока Гарри прокрутился с записками для совы и с успокаиваниями Гермионы, прошло не меньше получаса. Идти в лабораторию ему было страшновато – а вдруг Снейпу стало еще хуже или даже...

По крайней мере, Снейп еще был жив. Кайлу удалось его раздеть и даже несколько раз обтереть прохладной водой, но вот уложить на кушетку оказалось невыполнимой задачей – он вырывался и снова вставал на середину комнаты, сцепив руки на затылке и пошатываясь от слабости.

Гарри и самого холодный пот прошиб, когда он вспомнил, откуда у Снейпа эта поза. По тому, как отводил глаза Кайл, Гарри понял – тот тоже догадался. И не хочет не то что говорить, но и думать на эту тему.

Так продолжалось до самого вечера. Снейп несколько раз терял равновесие и падал, но тут же поднимался и снова заводил руки за голову. На второй раз Гарри сообразил принести в лабораторию несколько одеял, чтобы Снейп падал хотя бы не на дощатый пол, а на что-то более мягкое. Раз уж в остальном они бессильны.

А потом Снейп не поднялся. Скорчился на полу, трясясь от озноба, и ни на что не реагировал. Даже позволил перенести себя на кушетку, будто и не заметил вовсе перемещения.

Кайл предложил Гарри дежурить по очереди, раз уж сейчас они тут вдвоем явно не нужны, и уговорил его пойти поспать наверху несколько часов. Гарри проворочался на диване в гостиной часа четыре, не выдержал и вернулся вниз. Снейп метался в лихорадке, Кайл то и дело обтирал его прохладной водой, но это не помогало.

Гарри отправил Кайла вздремнуть и стал обтирать Снейпа сам, стараясь не смотреть на так и не прошедшие синяки и кровоподтеки.

Под утро Снейп затих, дыхание его стало настолько трудноразличимым, что Гарри испугался – неужели это все? Что он скажет Гермионе? Она же теперь совсем изведется, раз эта вспышка случилась именно после ее истерики.

Он протянул руку к шее Снейпа, чтобы прощупать пульс, и наткнулся на его взгляд. Воспаленный, больной, но уже вполне вменяемый. Прежний.

- Вы... вы как? Сэр.

Гарри не столько услышал, сколько угадал по губам, что Снейп просит пить. Он кинулся к столу за кружкой с водой и помог Снейпу приподнять голову, чтобы было удобнее пить, а сам разрывался, не зная, что делать – то ли остаться рядом, то ли будить Гермиону, то ли вызвать колдомедиков, то ли послать сову мадам Лерой...

Только бы это не оказалось временным просветом, как при нападении Кеттл, только бы не временное...

Снейп мелкими глотками выпил воду и прикрыл глаза, но стоило Гарри попытаться встать с кушетки и направиться к двери, как он тихо и хрипло произнес:

- Не смейте. Поттер. Не сейчас. Не говорите. Ей. Позже.

Гарри неуверенно кивнул, вернулся к кушетке и присел на ее край.

- Вам что-нибудь принести, сэр? Еще воды? Зелья?

- Позже. Пока скажите, - Снейп облизал потрескавшиеся губы, - с ними все в порядке? Кеттл мертвы?

Гарри стал пересказывать ему последние события, от волнения все выходило слишком сумбурно, хоть он и старался рассказывать по порядку. Гарри попытался извиниться, но извинение повисло в воздухе неловкостью, как неотвеченное рукопожатие.

Снейп какое-то время молчал, а потом ответил не в такт:
- Я не пытался остаться за щитами. Так долго. Нарочно. Просто не мог вырваться. Обратно. Иногда что-то видел. Как сквозь дымку. Но чаще - как туман. Где спокойно и тихо. Когда пришла Кеттл, почуствовал опасность. Попытался вырваться. Во что бы то ни стало. Чтобы остановить. Ее. Но хватило только на Аваду. А потом снова туман. Это... Это не месть.

А от его желаний это не зависело.

- Сэр, Герми это понимает. Она это не всерьез. У нее просто истерика была. Она за вас очень волнуется, переживает, а вам все хуже и хуже. Вот и...

Какое-то время они молчали. Гарри и хотел бы сказать что-то в оправдание Гермионы, но боялся только напортить еще больше.

- Поттер. Принесите мне чай. Пожалуйста. Горячий и сладкий. Черный.

Гарри поспешно кивнул и вскочил с кушетки. Оставлять Снейпа в комнате одного было страшно – вдруг с ним снова что-то случится.

- Сэр, вы... вы только не уходите, - попросил он тихо. Хотел сказать „не умирайте“, но не решился.

Снейп иронично скривил губы:
- Вы переоцениваете мое состояние. Поттер. Я сейчас. И до соседней улицы. Один не доберусь. Куда уж тут. Уходить.

Но по тому, как сверкнули его глаза, Гарри почувствовал – Снейп понял.

Он принес чай и спросил осторожно:
– Сэр, вы сейчас отдохнуть хотите или все же можно вызвать колдомедиков? И разбудить Гермиону.

- Гермиону не надо. Пока. И в Мунго я бы не хотел ехать, - он нахмурился и тут же добавил, - но об этом мы поговорим. С Гермионой. Обузой я быть не хочу.

- Сэр, не надо так, пожалуйста! - тихо зашипел на него Гарри, едва не перейдя на парселтанг. - Дело совсем в другом! Вдруг вам серьезное лечение нужно, колдомедики ведь даже диагностику толком провести не смогли до конца, побоялись, что это только навредит. И что если вы скажете что-то подобное насчет „обузы“ при Гермионе, это будет уже не честно.

- Что-то глобальное потребуется вряд ли. Но я не против осмотра. Чтобы услышать второе мнение. По позже. А пока что. Поттер. Принесите мне костерост. Восстанавливающее. Укрепляющее. И кроветворное. Для начала. В лаборатории вы освоились. Как я вижу.

Гарри заметался с зельями и едва не разбил несколько склянок – поймал их уже у самого пола. Снейп на это хмыкнул. То ли презрительно, то ли просто насмешливо.

Он пил зелья глоток за глотком, а потом вытянулся на кушетке, уставившись в потолок. Гарри еще не забыл, какие ощущения вызывает большинство из зелий, которые Снейп сейчас выпил в немалом количестве, поэтому сидел, затаив дыхание. И ведь, как назло, обезболивающие тут бессильны...

- Я хотел бы. Подняться. К Гермионе, - произнес Снейп через какое-то время и попытался встать, но не удержал равновесие. Гарри подхватил его со всей осторожностью, на которую был способен, и повел наверх.

В гостиной они столкнулись с только что проснувшимся Кайлом. Несколько мгновений они разглядывали друг друга. Кайл - ошарашено, Снейп – не выказывая никаких эмоций.

- Здрасте, - Кайл наконец обрел голос. - Вам лучше? Здорово...

- Спасибо. Мистер Макманус, - ответил Снейп сдержано и направился в спальню.

Он долго рассматривал спящего Стива, и тут до Гарри дошло, что Снейп сына-то еще не видел толком. Ни разу. Если только сквозь щиты. И то, не до конца понимая, явь ли это.

Снейп сел на кровать рядом с Гермионой и так же долго смотрел на нее, потом дотронулся кончиками пальцев до ее лица, погладил по щеке. Гермиона улыбнулась во сне и заворочалась. Снейп ссутулился и несколько минут сидел неподвижно, уставившись в стену, но потом словно что-то решил для себя и лег рядом с Гермионой, натянув одеяло до самого подбородка.

Гарри понимал, что сейчас самое время тихо уйти, но ему было страшно уходить просто так: что если он уйдет, не разбудив Гермиону, а Снейп после сна уже не придет в себя и она так и не увидит его снова настоящим?..

Последним аргументом стал тяжелый взгляд Снейпа. Гарри кивнул и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

 

Глава 14. 24 декабря 2006 года (часть 1)

Следующие три дня прошли для Гарри как в тумане. Он организовывал приезд целителей Мунго, чтобы они осмотрели Северуса. Договаривался с аптекарями из Косого переулка, чтобы те привезли все нужные зелья, которых не было в лаборатории Снейпа. И пытался поддержать Гермиону, которая за эти пару дней совсем сникла – Северус почти сразу стал держаться очень отстраненно и холодно, словно это вовсе не он тогда пришел к Гермионе под утро. Снейп сказал, что то было минутной слабостью. И что будет лучше, если он будет спать в лаборатории. Хотя бы временно. А все разговоры лучше отложить на потом, когда он окончательно придет в себя и сможет мыслить здраво, а не „глупыми сиюминутными порывами“.

Утром перед Сочельником Гарри завез Гермионе подарки и кое-какую праздничную еду – Джинни опять наготовила столько, что хватило бы на весь Гриффиндор. Она всякий раз удивлялась, как же это она не рассчитала с пропорциями, но Гарри подозревал, что Джинни это делает нарочно. Чтобы от души досталось и Джорджу, и Рону. А теперь еще и Гермионе – ей же наверняка не до подготовок к празднику.

Похоже, Кайл мыслил приблизительно так же, как и Джинни – с ним Гарри столкнулся перед самым входом в дом Снейпа. Кайл нес за черенки две небольшие, чуть меньше метра, елки. „Одна для семейства Снейпов, - пояснил он, - а другая в Мунго. Бетти там сегодня дежурить будет всю ночь. Вот с ней и отпраздную. А игрушки с мишурой у меня в рюкзаке – будет чем украсить. И Марку с Оливером так веселей будет.“

Кайл заскочил к буквально на пару минут, спустился к Северусу и пожелал ему скорейшего выздоровления, поздравил Гермиону и пожелал ей удачи и праздничного настроения, сказал, что даже не наряженное „рождественское дерево“ создает ощущение праздника, а Северусу и Гермионе было не до покупок. И сбежал, пока никто не успел толком отреагировать на оставленную в прихожей елочку, старательно пахнущую хвоей и смолой.

Гарри тоже думал, что задержится ненадолго – только если Гермионе потребуется помощь. Но Гермиона попросила его остаться со Снейпом на час-другой – родители должны были заехать за ней и Стивом с минуты на минуту, чтобы отправиться на часок в Лондон. А ей было не по себе оставлять Северуса одного.

Гарри согласился. После того, как Грейнджеры забрали Гермиону, он пару минут слонялся по гостиной, собираясь с духом, а потом все же спустился в лабораторию. Снейп лежал на своей кушетке и лениво листал старый „Пророк“. Похоже, он задался целью проглядеть все газеты, что выходили за эти месяцы. Как он сказал Гермионе „чтобы быть в курсе“. Пустая трата времени, по мнению Гарри. Но раз Снейпу интересно...

Мешать ему не хотелось, поэтому Гарри переминался с ноги на ногу, думая, не лучше ли уйти, пока не поздно.

- Довольно пялиться на меня, Поттер, - хмыкнул Снейп вместо приветствия. - Вы бы лучше с таким любопытством в школе на доску смотрели.

- Здравствуйте, сэр. Надеюсь, вам уже лучше.

Снейп снова хмыкнул, выждал короткую паузу и произнес насмешливо:
- Если хотите светской беседы – отправляйтесь в чулан. Там зачарованое зеркало, вот и побеседуете. Если Гермиона его за эти месяцы не убрала. Тем более, вы по чуланам спец.

- Извините, сэр. Я не хотел вам мешать, просто...

- Просто, Поттер?! - перебил его Снейп с раздражением. - Что „просто“?! Если вам есть что сказать – говорите. И убирайтесь отсюда.

И Гарри сновно прорвало. Он начал рассказывать о том времени, когда разум Снейпа был за щитами. Как Гарри с недоверием отнесся к требованию поговорить с мадам Лерой и как потом ругал себя за это недоверие. Как удивился, что мадам Лерой обнаружила на Гермионе проклятье, и как испугался задним числом, что если бы не требование Снейпа, темная магия убила бы Гермиону. Как впервые понял, что мог ошибаться насчет Снейпа, и как его это потрясло. Как ему хотелось верить в невиновность Снейпа и как он ругал себя за то, что не стал ни во что вникать, когда тот стал отказываться от прежних показаний. Как злился на Кингсли и как хотел уйти из аврората. Как перепугался, увидев в Азкабане, в каком Снейп состоянии, и как надеялся, что мадам Лерой все тут же с легкостью исправит. Как переживал и не мог поверить, что Снейп навсегда останется таким. Как и он, и, прежде всего, Гермиона, надеются, что Снейп когда-нибудь простит их и все станет по-прежнему. Как до злополучного сентября.

Он говорил долго, сбиваясь с одного на другое и чувствуя – не то он говорит. И не о том. Снейпу все это не слишком важно. Важно было бы что-то другое. Но что?..

- Выговорились, Поттер? - криво усмехнулся Снейп.

Он не добавил насмешливого „Полегчало?“, но это повисло в воздухе, который показался Гарри слишком густым, чтобы дышать.

Гарри выпалил почти что дежурное и уже явно бесполезное „извините“ и выскочил из комнаты. Он машинально сдернул с вешалки свои вещи, выскочил на улицу, на ходу натянул пальто и аппарировал, даже не оглядевшись, нет ли поблизости магглов.

Отдышаться он смог, только когда уже плюхнулся на вокзальную скамейку, жесткую и холодную. Кингз-Кросс. А ведь он даже толком не подумал, куда направляется и аппарировал в место, выбранное подсознанием. Место, где он когда-то говорил с умершим уже Дамблдором. Место, где он несколько лет подряд встречался по Сочельникам со Снейпом. А сегодня как раз Сочельник. Ровно год назад он поздравил Снейпа с полным оправданием и вернул ему волшебную палочку. Ровно год назад...

„На вокзале вы можете выбирать, в какую сторону ехать. И ехать ли вообще,“ - сказал прошлой весной Снейп об этом месте. Как он тогда это назвал? Межмирье? Место выбора? Только вот сейчас выбирать уже поздно. Точка невозвращения была два месяца назад, в Азкабане. Тридцать первое октября. День смерти родителей в далеком восемьдесят первом. И день казни Северуса Снейпа. В этом кошмарном две тысячи шестом. И даже если Снейп выжил... казнь все равно была. Ее не отменить задним числом. Как и ее последствия. И последствия месяца допросов в аврорате. Какой тогда, к Моргане, выбор?!

Снейп тяжело опустился рядом, откинулся на спинку скамьи и прикрыл глаза. На его висках выступили мелкие бисеринки пота, а лицо было бледнее прежнего, едва ли не восковое. Неужели аппарировал?! Да ему сейчас с кровати лучше бы лишний раз не вставать, не то что...

- Поттер, вы идиот, - процедил Снейп сквозь зубы.

- Я знаю, сэр, - буркнул Гарри очень тихо, но Снейп расслышал. Он открыл глаза и изучающе уставился на Гарри, а потом вяло хмыкнул:

- Какой прогресс.

Гарри поежился – то ли от тяжелого взгляда Снейпа, то ли от промозглого декабрьского ветра.

- Вам сейчас только прогулок по такой погоде и не хватало... Тем более, аппарации... И как вы поняли, что я отправился именно сюда? Отслеживающие чары отнимают очень много сил и...

- Не несите чушь, Поттер. И не вам судить, какие прогулки я могу себе позволить, а какие нет, - отрезал Снейп.

Они помолчали пару минут.

- Никаких чар, - произнес наконец Северус, - просто немного мозгов, которые используются по назначению. Я знал, что это место для вас важно. Как точка отсчета. И я не хотел, чтобы вы... натворили каких-то глупостей.

- Сам себя я уже все равно переплюну вряд ли.

- Я не настолько оптимистичен. И я знаю ваш... хм... потенциал.

- Думаете, я могу натворить что-то, что переплюнет этот октябрь? - спросил Гарри почти шепотом и уставился на свои ботинки.

- Я это допускаю, Поттер. У вас был совершенно безумный взгляд, когда вы ринулись из моего дома. И если бы вы решили проверить, что крепче, ваш чугунный лоб, перенесший Аваду без всяких амулетов, или лобовое стекло поезда – это крайне глупо.

Гарри тихо фыркнул в ответ.

- Не надо ребячества, Поттер. Вы наломали дров, но надо как-то жить дальше. И стараться не делать глупостей, - Снейп замолчал на мгновенье и добавил чуть глуше: - вроде того безумного поступка, когда я рассказал Волдеморту о пророчестве.

- Это разное, сэр, - буркнул Гарри. Он вкочил со скамьи и стал шагать вдоль нее туда-сюда.

- Разное? Я так и понял. По дате казни. Не скажу, что считаю это совсем уж несправедливым. Впрочем, вы и сами все поняли, прибавив два месяца к первому сентября. Не с потолка же я этот срок взял...

Гарри остановился и потрясенно уставился на Снейпа. Он сам отвел себе срок до годовщины смерти Лили Эванс? Именно поэтому нес чушь про те два месяца?..

- Я думал, там еще какое-то проклятие Кеттл. В смысле, в ноябре думал. До этого вообще... в голову не брал. Ну два месяца и два месяца. Просто срок.

Снейп невесело усмехнулся:
- Я хотел знать, что Гермиона благополучно родит ребенка. Для этого мне нужно было месяц-полтора жизни. А слишком уж затягивать не хотелось. Я прекрасно представлял себе, что кто-то из авроров рано или поздно сорвется. Вы или другой. Потери были у многих. Так что срок до тридцать первого октября показался мне идеальным. Визингамоту, выходит, тоже.

- Мне очень жаль, что так вышло. Очень.

- Тогда тем более, Поттер. Обойдемся без дополнительных глупостей.

Гарри тяжело вздохнул и взъерошил волосы.

- Я понимаю, как все это для вас выглядит. И благодарен вам, что вы сейчас сюда аппарировали. В вашем-то состоянии... Но это не стоит вашего беспокойства. Я солгал бы, сказав „и в мыслях не было“. Было. Не сегодня. Раньше. Мне тогда и вправду казалось, что это лучший выход. По крайней мере, самый простой. Но потом я понял, что это... это даже не глупость. Это подлость. Оставить Джинни одну с тремя детьми. И оставить Гермиону. Когда ей как никогда нужна поддержка. И... Не думаю, что она повторила бы за мной подобное, но только из-за Стива. А я сделал бы ей еще больнее. Так... так нельзя.

Снейп слушал, не перебивая, хмурясь с каждым словом все больше.

- Поттер, это далеко не лучший выход. И хорошо, что вы поняли, что в этой ситуации он и не самый простой. Но скажите мне, какого гиппогрифа вы решили, что Гермионе могла придти в голову подобная идея?!

Гарри замялся, не зная, стоит ли говорить правду. Он сел обратно на скамейку и сунул руки в карманы пальто.

- Мы говорили об этом с Гермионой, - выдавил он наконец. - Тогда, после нападения Кеттл. Когда вам стало хуже. Герми очень переживала, я пытался ее успокоить и... она сказала, что не представляет, как жить дальше, если вы не выживете и не придете в себя. Ну, что она должна была тогда, в сентябре-октябре, что-то почувствовать, понять, сообразить. И вмешаться, а не стараться отойти как можно дальше в сторону. Но это же чушь, сэр! Кто-кто, а Герми точно не в чем не виновата. Я пытался ее убедить, что все это неправда, что она-то не при чем. Что виноват только я. Даже Оливер с Марком и то...

- Гриффиндорский вздор... - пробормотал Снейп. - Ну что она могла почувствовать или сообразить, если ей изменили память?

- Герми переживала, что не почувствовала этой подмены. Что поверила во все это. Думаю, она и сейчас переживает. И думает, что вы ее вряд ли простите. Раз уж... держите дистанцию, - Гарри окончательно стушевался под пристальным вглядом Снейпа. - Ну, это она так сказала, что вы держите дистанцию. Сэр.

Снейп устало прикрыл глаза и надолго замолчал.

Вокруг по-прежнему шумела вокзальная жизнь, спешили по своим делам маги и магглы, но Гарри казалось, что во время всего разговора он был со Снейпом один на один, словно в капсуле.

- Поттер, я не могу не... держать дистанцию. Не потому, что не могу Гермионе что-либо простить. Прощать мне ей нечего. Но и ломать ей жизнь я не хочу. Я не знаю, когда я смогу восстановиться полностью. И смогу ли. Мне не двадцать лет. И даже не тридцать. Я ей в отцы гожусь. И сейчас это заметно особенно сильно.

- Герми и сама вам не раз говорила все, что думает о вашем возрасте. Это для нее ерунда. Я в этом уверен. Так что зря вы так...

Снейп зло улыбнулся.

- Да неужели, Поттер? Гермиона вам прямо так и говорила, что для нее – еще даже не тридцатилетней! - ерунда, будет ли... будут ли наши отношения чисто платоническими? И что ей очень хочется быть вместе с дряхлеющим стариком?! Или вы троих детей не приходя в сознание сделали и до сих пор не уловили определенной взаимосвязи их рождений с вашими телодвижениями? Думаете, всех троих гномы в капусту подбросили?!

Гарри попытался сосчитать хотя бы до тридцати, чтобы успокоиться, но на втором десятке сбился и выпалил то, что вертелось на языке:

- А вы за все эти годы не уловили, что нужны Герми и что она вас любит? И Стив родился лишь потому, что вы хотели наследника, а не потому, что... что вам было просто хорошо с Герми и все вышло, как вышло?

- Поттер, это все уже не важно, - прошипел Снейп в ответ.

- Это-то как раз и важно, сэр! Она тогда очень переживала, когда вы заявили, что все эти ее чувства – просто пустышка из-за приворотного зелья. Все рухнуло, и ничего не осталось. Она... она даже пыталась забыть весь сентябрь – ну, словно ничего не было. В смысле, из ложной памяти и всего того, что вы о себе наговорили. Мы же все приняли это за правду и... Герми пыталась сделать вид, словно вы настоящий и были до того сентября, а потом вас просто не стало. Так ей было легче жить дальше. Со Стивом.

Снейп тихо хмыкнул:
- Что ж, она не так уж и сильно ошибалась. Я и сам почти поверил, что меня не стало. Или вот-вот не станет. В сентябре я был в этом убежден. В октябре появилась нелепая надежда, что я смогу все вернуть, как-то выпутаться, но...

- Извините, сэр. Я понимаю, что обычного „извините“ тут недостаточно. Но я не знаю, что мне еще сказать. Ведь если бы я сразу сообразил, что вы несете полную чушь про те убийства...

Снейпа передернуло.

- Поттер, вы хоть думайте иногда, что говорите. Я как мог старался, чтобы вы не приняли те слова за полную чушь. Потому что сообрази вы сразу, что к чему, и так ясно, чем бы все закончилось. Или маленькую деталь про проклятье вы из виду выпустили?

- Нет, не выпустил, - Гарри покраснел, - я просто неудачно сформулировал. Я имел в виду... эээ... октябрь.

- Понятно.

Гарри вздохнул и стал изучать носки своих ботинок.

- Сэр, но ведь существуют же какие-то зелья или другое леченье, чтобы вы снова смогли восстановиться. Вы же не старик! Тем более, не дряхлеющий. Вы... вы ведь поправитесь, правда?

- Кривда, Поттер, - кисло усмехнулся Снейп. - Я не знаю. Пока что даже костерост действует настолько слабо, что я и планировать что-то не берусь. Об остальных зельях и вовсе говорить не стоит. Хотелось бы верить, что я вернусь в относительно нормальное состояние для своего возраста. Вопрос в том, когда. И зачем все это Гермионе. Я понимаю, что ей и так было нелегко. Но я пытался оправдать себя тем, что она и сама была в группе риска. И мишенью ее могли выбрать почти с той же вероятностью, что и меня. Хотя думать о том, что ее зацепила такая месть обоих Кеттл... я не знаю, что бы со мной было, если бы я не смог убедить вас в своей виновости. Вернее, знаю. Но очень не хочу об этом думать. Довольно того, что по мое вине погибла одна женщина, которую я любил. Второй раз я такого допустить не мог.

- Сэр... мы... мы с Герми много говорили о вас. Особенно, когда вам стало хуже. Я... я уверен, что если вы будете вести себя по-прежнему отстраненно, она никогда не поверит, что это какие-то ваши заморочки насчет возраста или здоровья. Она решит, что вы просто никак не можете простить ей эти месяцы. А переубедить ее... Вы когда-нибудь пытались переубедить Гермиону? - Гарри невольно улыбнулся, сбившись с серьезного тона.

- Поттер, это все пустые рассуждения. И попытки замаскировать жалость под что-то менее убогое.

- Не пустые! И это не жалость. Это восхищение, что вы смогли пройти через все это и выжить. Это благодарность, что вы до последнего пытались защитить и ее, и ребенка. Это желание вернуть все как было. И... Сэр, ну а разве для вас обещание быть рядом в болезни и в здравии было пустым звуком? Не верю. И если вы действительно думаете о том, каково ей будет с вами, то задумайтесь хоть на минуту, каково ей будет без вас. Переубедить ее вы не сможете. И заставить разлюбить вас тоже. Нет, я верю, что ваших способностей хватит, чтобы довести до белого каления кого угодно, но только зачем вам это делать? Зачем рушить все то, что существует? Те более, это самое существующее нужно не только Герми, но и вам тоже. Иначе вы бы не пришли к ней тогда, под утро. Верно?

Снейп неопределенно пожал плечами, но ничего не ответил.

- Сэр, поверьте, Герми очень важно, чтобы вы поправились и стали... полностью прежним. Но если вы хотя бы просто будете рядом в том состоянии, в котором вы сейчас, это для нее гораздо лучше, чем ничего. И я могу поспорить, что Герми сейчас важнее всего знать, что вы не просто рядом, но с нею, что ли. Что даже если для физического восстановления вам еще нужно время, в остальном вы уже такой, как раньше. Живой.

Какое-то время они молча сидели на скамейке, и Гарри бездумно разглядывал спешащих по своим делам людей. Сочельник. Подготовка к празднику. Последние приготовления. А у него настроение паршивей некуда, и Джинни это наверняка почувствует и расстроится. Но актер из него никакой, да и вряд ли удастся списать все на усталось – Джинни ведь и так все понимает.

- Аппарируете меня домой, Поттер? Второй раз за день аппарация мне пока не по силам.

Гарри поспешно вскочил.

- Конечно, сэр!

Снейп попытался подняться, но усталость взяла свое, и он осел обратно на скамью, едва привстав.

Гарри растерялся. Помочь встать? Но Снейп наверняка только разозлится. С его-то гордостью и упрямством. Подождать, пока соберется с силами и встанет сам? Как-то не слишком вежливо...

Снейп сам протянул ему руку:
- Помогите встать, Поттер. Кажется, я немного переоценил свои силы.

Немного?! Гарри с трудом заставил себя никак не откомментировать эту фразу Снейпа. Вряд ли тот поймет, что это не ехидство. Вряд ли поверит, что Гарри за него волнуется и переживает. И, наверное, будет прав – если бы волновался всерьез, то думал бы головой. И не сбегал трусливо, услыша пару едких реплик...

Гарри помог ему подняться