Представления о причинах болезней в Древней Месопотамии

1) связанные с нарушением принятых в общине обрядовых, правовых, моральных и прочих предписаний. Например: «...он приблизился к замужней женщине» или «...он приблизился к жрице своего бога; в течение 31 дня он выздоровеет и будет жить»;

2) зависящие от явлений природы и образа жизни людей (употребление нездоровой пищи, купание в загрязненной реке, соприкосновение с грязью и нечистотами);

3) определяемые религиозными верованиями («рука бога», «дуновение злого духа», «объятия Ламашту» и т.п.).

Жители Месопотамии считали, что здоровье, благополучие и могущество являются результатом присутствия поблизости сверхъестественных сил — ве­ликих богов и «добрых духов», которые охраняют человека. И наоборот, несча­стья, неудачи и болезни появляются, когда духи-хранители перестают защи­щать человека от врагов (людей или демонов). Для «защиты женщины носили на шее маленькие фигурки демонов или клали их под порог своего дома, чтобы отпуги­вать демонов их же изображением, а заклинатели читали магические тексты, которые имелись в таком множестве, что для их целенаправленного поиска создавались специальные каталоги по разделам «Избавить от чар...», «Голов­ная боль», «Болезни горла», «Избавить от злых духов с помощью мучной во­ды...» и т.п.

Врачеватель—асу чаще связывал возникновение болезней с естественными причинами. Заклинатель—ашипу, напротив, — прежде всего со сверхъестествен­ными силами. Наряду с этим, ашипу допускал, что болезни могут возникать и без участия богов или демонов, например, в результате лихорадки или «удара» в голову (описание которого напоминает инсульт).

Определив болезнь и ее причину, врачеватель до начала лечения делал про­гноз. В текстах ашипуту он чаще всего неблагоприятный: «он умрет», «он не выздоровеет» и т.п. Благоприятный прогноз встречается реже: «он будет жить», «он вылечится», «его болезнь уйдет», «он поправится и будет жить». Если про­гноз был безнадежен, ашипу (в отличие от асу) удалялся, не начиная врачева­ния. У ашипу даже были предостережения от лечения: «Этот человек под опас­ным влиянием, не приближайся к нему». Возможно, это связано с зачатками представлений о заразных болезнях.

Прогнозы асу, как правило, более оптимистичны: «он выздоровеет», «его нужно лечить». Прогноз «он умрет» в текстах асу встречается редко.

При­мер неблагоприятного прогноза: «Если человек так страдает от желту­хи, что его болезнь дошла до центра глаз... этот человек болен, весь болен, он протянет недолго и умрет».

Врачевание асу было направлено на облегчение конкретных проявлений (сим­птомов) болезни. Цели его лечения были вполне реальными: «остановить ли­хорадку и жар», «отвести отеки», «заставить болезнь уйти», «успокоить высту­пающие сосуды рук и ног» и т. п.

Асу использовали лечебные травы (горчицу, тмин), коренья, семена (около 50 ви­дов зерен), овощи (лук, чеснок, салат-латук, горох, огурцы), листья и плоды деревьев (финики), кедровый бальзам, минеральные средства (квасцы, крас­ный железняк, серу, соли), нефть, продукты животного происхождения (мед, воск, топленое масло, кровь мангуста, рыбий жир, скорлупу мидий, кожу козла и ягненка), экскременты птиц, овец и т.д.

Варили лекарственные средства на меду, пиве, уксусе, воде или твердом жире. Готовые средства для перевязок наносили на полоски из кожи и ткани, втирали с маслом в процессе массажа, использовали при полосканиях и обмываниях, вводили с клизмами, применяли в виде мазей, порошков, пилюль, свечей и тампонов.

В ритуале заклинателя — ашипу, в отличие от асу, преобладали предсказания и чтение заклинаний. Они тщательно записывались на глиня­ных табличках, сопоставлялись, анализировались и оформлялись как прогно­стические предсказания.

Искусство врачевания ашипу лежало в сфере того, что сегодня называется «психотерапией», однако за этим искусством скрывалась другая, главная сто­рона его деятельности — лекарственное лечение. Так, в одной из табличек говорится: «Если припадки вызваны рукой призрака, привяжи пять лекарств... к полоске из кожи ягненка и оберни ее вокруг шеи больного, и он будет чувствовать себя лучше».

Таким образом, месопотамская медицина по сути своей была народной, — практическое лечение асу было основано на использо­вании природных средств; а магические врачеватели ашипу широко использо­вали весь арсенал асу.

В древних месопотамских текстах нет упоминаний об удалении или пломби­ровании зубов. Сообщается лишь о применении обезболивающих паст (содер­жащих белену) и лечебных мастик (с растительными компонентами), которы­ми заполняли дупло больного зуба.

Неудачный исход врачевания ашипу объяснял вмешательством сверхъесте­ственных сил: «Такова воля богов» или «Болезнь не ушла, потому, что больной неточно выполнил предписанный ритуал приема лекарств» и т. п. Таким обра­зом, престиж ашипу всегда оставался высоким.

Репутация эмпирика — осу была более уязвима: его неудачи относились на счет не столько богов, сколько самого врачевателя. В результате асу постепенно утрачивали позиции.

Однако в целом лечение асу было более эффективным, чем лечение ашипу.

Строение тела человека в Древней Месопотамии не изучали. Рассечение жертвенных животных да­вало лишь самое общее представление о крупных внутренних органах: печени, сердце, почках, кишечнике, желудке.

Родовспоможением занимались женщины. После смерти роженицы разрешалось путем рассечения живота (т.е. кесаревым сечением) спасти живого младенца. На живых роженицах кесарево сечение в то время не проводили.

Оперативное врачевание касалось только лечения ран и травм; трепанации черепа. Нет упоминаний и об удалении катаракты. За успешное лечение травм или удачно выполненный им «надрез бронзовым ножом» в области лба или глазницы врач получал вознаграждение.

Правовые аспекты деятельности врачевателей изложены шумерами в законах Хаммурапи — шестого царя I Вавилонской династии, правившего в 1792—1750 гг. до н.э. Законы Хаммурапи принадлежат к числу наиболее древних законода­тельств мира и ярко отражают обще­ственные отношения периода раннего рабовладения на Востоке. Некоторые параграфы законов, ка­сающиеся умышленных и неумышлен­ных телесных повреждений, связаны с правовыми аспектами деятельности врачевателей.

По законам Хаммурапи, в случае успешного лечения врачеватель полу­чал весьма высокое вознаграждение:

«221. Если лекарь срастил сломанную кость (у человека) или же вылечил боль­ной сустав, (то) больной должен запла­тить лекарю пять сиклей (1 сикль составлял около 8,4 г серебра).

223. Если (это) раб человека, (то) хозяин раба должен заплатить лекарю два сикля серебра»2.

При общей суровости законов Хаммурапи столь высокая плата врачевателю за лечение была связана с большим риском его профессии из-за обычая «тали­она» (от лат. talio — возмездие) — воздаяния равным за равное. Так, в случае неблагоприятного исхода лечения врачеватель подвергался суро­вому наказанию:

«218. Если врачеватель сделал свободному человеку сильный надрез бронзовым но­жом и (тем) умертвил этого человека, либо сделал надрез в области брови или виска этому человеку бронзовым ножом и (тем) погубил глаз этого человека, ему надлежит отрезать руку».

При благоприятном исходе того же оперативного вмешательства лекарь полу­чал самое высокое вознаграждение:

«215. Если врачеватель сделал свободному человеку сильный надрез бронзовым но­жом и спас человека или сделал надрез в области брови или виска этому человеку бронзовым ножом и спас глаз человека, то он должен получить десять сиклей серебра».

«217. Если больной — чей-нибудь раб, то господин раба платит врачевателю два сикля серебра».

Разная плата врачевателю за одно и то же лечение свидетельствует о соци­альном неравенстве и расслоении общества и, как следствие, — о классовом подходе к врачебной деятельности и ее организации.

Законы Хаммурапи были широко извест­ны и в значительной степени предопределили законодательства других восточ­ных государств более позднего времени.

Гигиенические традиции в Месопотамии прежде всего касались жрецов и царя. Сохраняя традиции шумеров, жрецы тщательно следили за чис­тотой своего тела, носили тонкие белые льняные одежды. Жрецы тщательно следили за персоной царя: если они замечали, что царь соприкоснул­ся с нечистым человеком, то немедленно производилось мытье всего дворца и прилежащей части города, после чего приносились многочисленные жертвы. Обряды жертвоприношений были для основной массы населения практически единственной возможно­стью есть мясо. Пища в Месопотамии была по преимуществу растительной: бобы, чечевица, ячмень, пшено; ели овощи, орехи, финики, инжир, а также молочные продукты, мед, рыбу и птицу.

В Месопотамии издавна существовал обычай: не пить сырой воды из кана­лов и рек, ибо природные и искусственные водоемы служили источником заболеваний, — пили вареное пиво из хлебных злаков и другие разнообразные напитки, которые готовились в большом ассортименте и ши­роко употреблялись как взрослыми, так и детьми.

Жилой дом в Вавилоне не имел окон, выходящих на улицу. В некоторых дворах сооружали колодцы, в других случаях воду носили из реки или уличного колодца. Домашний очаг не имел дымохода.

Сточные системы в городах Месопотамии долгое время не сооружались. Все нечистоты выбра­сывались на улицу.

Позднее в домах стали сооружать системы труб и дренажные колодцы для отвода дождевых и сточных вод. В роскошных домах имелись ванны, наполовину вры­тые в землю и обмазанные асфальтом. Позднее начали сооружать системы для подачи воды - «канаты» (от местного слова «копать». Питают «канаты» подземные грунтовые воды, поэтому источник их практически неисчерпаем. Вода оставалась прохладной и не подвергалась загрязнению.

Отсюда понятно, что акведуки не являются изобретением римлян — идея сооружения поземных водопроводов и наземных арочных мостов пришла на Запад с Востока.

В Древней Месопотамии были изве­стны массовые заразные болезни. Это от­ражено в мифологии (Эрра — бог чумы, Нергал управлял заразными болезня­ми) и народном творчестве («Эпос об Эрре»).

Передача медицинских знаний осу­ществлялась в узком кругу посвящен­ных. К середине 2-го тысячелетия широкое распространение получило индивиду­альное обучение у известных грамотеев. О медицинских школах в текстах Древней Месопотамии не упоминается.

Свободно практикующих врачевателей в Древней Месопотамии было не­много. Их положение в обществе было разным в зависимости от исторического периода и с течением времени имело тенденцию к ухудшению в связи с паде­нием престижа эмпириков — асу. Положение врачевателей при дворе было весьма почетным: они следили за здоровьем царя, его семьи и гарема (в гарем допускались только женщины и евнухи).

Клинописные таблички свидетельствуют также и о некоторой врачебной специализации. Так, в старовавилонских текстах имеется единичное упомина­ние о женщине-враче, которая лечила женские болезни, а в нововавилонских текстах (XI—VI вв. до н.э.) говорится о врачевателе, который лечил болезни глаз. В ветеринарной практике часто кастрировали волов. Они же делали эту операцию людям (число евнухов, обслуживавших дворцы царей в Древней Месопотамии, было доста­точно большим). Впоследствии операцию кастрации стали выполнять специ­ально обученные для этого люди (не врачи).

Таким образом, к середине 1-го тысячелетия до н.э. медицина Древней Месопотамии цени­лась ниже древнеегипетской. Однако на протяжении всей своей многовековой истории вавилоно-ассирийская культура оказывала большое влияние на развитие научных знаний во всей Передней Азии и во многом служила эталоном для всего древнего Ближ­него Востока, где вместе с клинописью широко распространились и месопотамские медицинские тексты, которые переписывались почти без изменения до начала нашей эры.