Сказать спасибо автору «звонкой» монетой, за бесплатную книгу можно с помощью WebMoney:R306246630022Z372660202884 7 страница

Выбежав из подъезда, он направился в свой последний путь. По дороге поймал такси. Приехав, по нужному адресу, направился в дом бежевого цвета. Он дрожал, ему было холодно, но холод в душе был сильней. Поднявшись по лестнице, нажал на кнопку звонка, квартиры номер «24». Дверь открылась, по ту сторону, показался молодой парень, в дырявых спортивных штанах.

-Тебе кого?

-Леша Евсеев?

-Да.

-Тебе привет, от Юлии Савиной.

Жека, воткнул нож, в грудь бывшему парню своей жены. Удар был достаточной силы, что бы пробить ребра, и разорвать каменное сердце. Ни разу, не видев этого человека, Жека ненавидел его. Ведь, это он погубил Юлю. Он сломал ей жизнь. Он стал, первым звеном, на пути Юли к смерти. Если бы не он, она бы окончила институт, и возможно, при других обстоятельствах, судьба свела бы их вместе, и все было бы иначе.

Жека, зашел в квартиру, из комнаты, донесся голос.

-Леш, кто там?

Жека, пошел на голос, и увидел, девушку, лет девятнадцати.

-Значит, на тебя, эта сука, поменял Юлю.

Девушка, увидев искровавленного незнакомца с ножом в руках, закричала. Жека, ударил её, она вырубилась. Он не стал ее убивать, она не заслужила. Будучи, атеистом, Жека начал резать запястье левой руки. Густой струей, из под кожи, просочилась черная кровь. Он, макая в нее палец, стал писать на стене, свой последний стих. Подобно Есенину, который писал «До свиданья, друг мой дорогой». Закончив, Жека перекрестился, и с криком перерезал себе горло.

 

Когда полицейские, приехали на место преступления, на белой стене, они обнаружили предсмертные строки, неуловимого поэта-убийцы.:

«Прости же, Боже.

Верю, сможешь.

Меня прости. Её прости.

За, то, что сломленное сердце,

Теперь, стоит у пропасти.

За, то, что бились мы за правду.

За, то, что лили реки слез.

За, то, что время не ценили.

За, то, что жили не всерьез.»

 

 

Глава шестая.

 

Когда история приняла свое логическое завершение. Герои нашли свое место в царстве небесном. Полиции, только и оставалось, что рыться в квартирах преступников.

Кто в этой истории Юлия, всем было понятно. Она лишь подхватила, начатое Жекой движение. Она лишь попала под влияние течения, которое опьянило её, и безвозвратно унесло в царство мрака. Это подтверждал, тот факт, что она стала на скользкий путь, лишь на третьем убийстве. И конечно её квартира, которая была ничем не приметна. Книги, альбомы, платья, диски. Ничего особенного, ничего. Другое дело Жека. Вот он действительно был интересен следствию, и непосредственно Крису. Крис, чувствовал вину, за то, что не смог во время остановить поэта-убийцу. Но, где-то внутри, он чувствовал симпатию, к безумному убийце. Его, мучил вопрос, был ли Жека, действительно безумным, и что привело его к такой жизни. Конечно, как и в самом начале расследования, он понимал мотивы. Обида, справедливость, месть. Но все же, ему казалось, что было, что-то большее. К этому расследованию, он с самого начала отнесся с огромной ответственностью и интересом. Может быть, дело было в том, что он пережил в детстве похожие чувства обиды, а может быть, потому, что вырос в семье неизвестного поэта, и был воспитан на русско-советской поэзии. В любом случаи, это было, больше чем просто очередное дело.

Зайдя в квартиру, Крис прошелся глазами по полкам с книгами. Есенин, Бродский, Пушкин. В душе возникли сладкие воспоминания. Ведь, такие же книжки, читал ему в детстве отец. Он внимательно изучил тетради, записные книжки. Прочел десятки стихов. Его не покидало странное чувство. Он все думал, как этот человек, который действительно был поэтом, а не дешевым писакой. Такие вещи писал, и так разменял свою жизнь. Не видим мы таланты, в упор не видим. Не хотим видеть. Не способны видеть. Жаль, через полвека, никто не прочтет этих неопубликованных стихов. Никто не окунется, в эти мысли, чувства. В эти волшебные строки.

Спустя час, Крис совсем забыл, что он полицейский, а дом, в котором он находится, и стихи, которые он читает, принадлежали безжалостному убийце. Крису было по-человечески больно. Он вспомнил, ту боль, которую довелось испытать его отцу, чьи стихи были по своему хороши, но никто не хотел их печатать. Но однажды, один из малотиражных журналов, все же опубликовал его стихи. Но критики тех лет, резко отреагировали на эту чуждую им поэзию. Назвав её, поэтическими выкидышами.

И в один из дней, отец собрал все свои тетради, положил посреди кухни большой чугунный таз, и сжег стихи. Долго пил, а после покончил с собой. Отец Криса, ушел из жизни молодым, Крису было всего двенадцать лет. Его отец, так и не дожил до тех дней, когда каждый получил шанс быть читаемым. Момента, когда за темы стихов не сажали и не расстреливали. Века возможностей, века интернета. А ведь подожди он двадцать-тридцать лет, все было бы иначе. Но поэт не смог ждать. Поэт, не сумел пережить критики.

Прейдя в себя, Крис собрал все тетради поэта-убийцы, и в спешке покинул квартиру. Придя домой, он зашел на сайт «Поэзия.Ру». Создал новую страницу, назвав её «Последнее откровение поэта». И за ночь, вручную перепечатал туда все стихи Евгения Комарова. Он не стал подписывать их именем автора, поскольку понимал, что ему за это будет. Это ведь прямая симпатия к убийце. Но отнюдь, не этого он боялся. Он боялся того, что эту страницу быстро закроют, а стихи осудят за то, кто является их автором. Пусть стихи живут, пусть автор будет неизвестен, и покоится с миром. Но стихи продолжат жить. И иногда, редкие случайные читатели, будут попадать на эту страницу, и может быть найдут, в них, что-то близкое их душе.

 

Все стихи были опубликованы, и добавить к этому было нечего. Крис закрыл компьютер.

По прошествии дней, Крис понял для себя одну вещь. Люди очень глупы, и у них очень короткая память. Они забыли, как однажды, обидев австрийского мальчика, они не дали ему стать художником. А мальчик затаив обиду рос. И когда он вырос, за его обидчиков ответили десятки миллионов людей. Они заплатили жизнью, за сломанную мечту. И им повезло, повезло больше, чем другим десяткам миллионов, которые на свою беду остались живы, с искалеченной памятью, с искалеченными душами. Мальчика звали Адольф. История запомнила его, как вождя третьего рейха, величайшего злодея в истории. Бесчеловечного и безумно-жестокого. А ведь он был творческим человеком, и было бы в миллионы раз лучше, если бы он стал художником. Так и Жека. Лучше бы он стал новым Пушкиным, чем жестоким убийцей. Но люди, глупые и злые. Каждый может обидеть художника, но никто не готов к ответу.

 

Павел Працкевич.

 

В постели с маньяком.

 

 

Ночью, в одно из отделений московской милиции, зашла женщина тридцати шести лет, и созналась в убийстве мужа. На утро, женщину вызвали на допрос. Ее привели в кабинет, пропахший никотином и страхом, где ее ждал следователь Григорьев. После предварительных предисловий, следователь задал свой главный вопрос.

-За, что вы убили своего мужа?

-Мне не нравилось, что он храпит.

-И все же?

-Вам длинную, или короткую версию событий?

-Понятную.

-Хорошо, значит длинную. Подруг у меня почти нет, и делится не с кем, поэтому, мой рассказ будет долгим. У меня, по всему, впереди есть свободных лет десять, я надеюсь, вы никуда не торопитесь?

-Я очень не люблю прелюдии, я внимательно слушаю вас.

-Камера нас снимает? Диктофон пишет?

-Да. Вам это мешает?

-Ну, что вы. Пусть это войдет в историю. Ладно. Все началось, с того, что три года назад, небезызвестный вам маньяк-некрофил, убил мою сестру. Хотя, вы в Москве работаете, наших питерских маньяков, можете не знать. Хотя, новости, я думаю, везде одинаковые.

 

Екатерина Стрельникова, а именно так, звали подозреваемую, имела ввиду, нашумевшую историю питерского маньяка некрофила, который сначала убивал своих жертв, а затем вступал с ними в половой контакт. Маньяк, действовал крайне продуманно, и за четыре года, милиция так и не сумела выйти на его след. К слову, маньяк был крайне не плодотворным, и по-видимому ленивым, он убивал, то раз в три месяца, а то и раз в полгода. И одной из первых его жертв стала, младшая сестра Екатерины.

 

-Помню, это дело. –Кивая головой, сказал следователь.

-Так, вот. Эта мразь, поломала, мне всю жизнь. Сначала, матушка моя, на тот свет ушла, не пережила потерю. Потом, отец запил. А меня первый муж бросил, не перенес моих истерик и душевных разговоров. Я тогда, еще полгода помучалась, а потом собрала вещи, и уехала в Москву. Решила, изменить свою жизнь. В Москве, меня никто не знал, никто не знал о моей беде, и я начала жить заново. Устроилась, по профессии на почту. На почте, мне не удалось завести друзей, потому, как я слишком зажатая была, да и этот страшный лед в глазах, уж очень он пугает людей.

А потом, я встретила его. Однажды утром, на почту пришел мужчина, оплатил счета, спросил, почему я такая грустная, ведь за окном весна. Ну, я, что-то ответила, он пытался подбодрить. Но, видимо поняв, что толку от этого нет, пожелал мне удачи, и ушел.

Потом, через месяц опять пришел, оплатил счета, и опять начал беседу. Мы минут десять проболтали, пока, очередь за его спиной, не начала протестовать. Ну, он меня тогда на свидание пригласил. Так, мы начали видится, затем встречаться, а потом и женились. Я была счастлива, жизнь начала налаживаться. Лед в глазах стал таять. Но, потом я заметила в нем, одну странность. Каждые два-три месяца, его мужская сила, давала сбой, проще говоря, лажал в постели. Переставал обращать на меня внимания, охладевал ко мне. А потом, собирал чемодан, ездил в командировку, в нашу прекрасную северную столицу, и по возвращению, опять на пару месяцев, не давал мне в постели передышки.

-Поездки в Питер, сексуальный спад. Я правильно понимаю, к чему вы ведете?

-Не совсем. Я тогда не думала, о том, что он может быть, тем самым маньяком, иначе бы сразу убила. Нет, эти вещи, я лишь потом начала, анализировать, и они лишь дополнили общую картину. Хотя, надо было бы сразу, обратить на это внимание, но летя на крыльях любви, видишь облака, и редко замечаешь мелкие детали, того, что творится на земле.

Это сейчас, я понимаю, что я этому выродку, как женщина, успевала надоесть, и он ездил убивать и насиловать, что бы восполнить свои сексуальные силы, влить в свою жизнь сексуальное разнообразие. Кто-то, любовницу заводит, кто-то смотрит порнографию, а кто-то девочек убивает. Он, наверное, когда приезжал с командировок, ложась со мной в постель, представлял на моем месте те беспомощные трупы. Ну, да ладно. Эти мысли и факты, были уже потом, сначала было другое. – Екатерина, замолчала на секунду, а потом спросила. – Можно закурить?

-Да, конечно.

-Я продолжу. Как, я уже сказала, поначалу, я даже не думала о том, что это он. Я никогда, не лезла в его прошлое, и старалась, не травить ему душу своим. Я старалась забыть, все, что было, но, конечно этого забыть нельзя, и время от времени, это становилась сильнее меня. Я могла, часами сидеть в углу, обняв руками колени, и молчать. Естественно, он все это видел. Сначала, просто спрашивал, понимал, что я не хочу об этом говорить, и видимо ждал, пока я буду готова ему раскрыться. Но, я не хотела его потерять, поэтому не собиралась ему ничего говорить. Он чувствовал свою беспомощность, от того, что не может мне помочь. Но я не железная, и однажды, не выдержала, и все ему рассказала. Про сестру, про мать, про отца. Он все понял, утешал, как мог, а потом рассказал мне свою историю.

Екатерина, залпом выпила стакан воды, стоявший на столе, и подкурила вторую сигарету.

-Я была не слепая, и видела на его теле татуировки. Понимала, что они не в пионерском лагере сделаны. И, что за ними стоит его уголовное прошлое, но никогда его об этом не спрашивала. Наверное, просто не готова была к правде. Но в тот вечер, он мне все рассказал. У него был друг, которого он знал с детства, а у друга была старшая сестра, в которую он был тайно влюблен. Ему было четырнадцать лет, ей семнадцать. И вот однажды вечером, он гостил у друга, и в дверь раздался звонок. Друг открыл, а на пороге стояла заплаканная сестра. Она зашла, долго молчала, а потом рассказала, как ее изнасиловал ее парень. Мой муж, знал о ком идет речь, знал, где живет ее друг, и взяв первый попавшийся нож, пошел к нему в гости. Нажал на звонок, дверь открыл пьяный парень, после чего, мой муж передел ему привет от Нади, и несколько раз ударил ножом в живот. Тот умер на месте. Мужа посадили. А сестра друга, не пережив случившегося, и последовавших за этим событием насмешек и презрительных взглядов, шагнула в окно.

Екатерина, подкурила третью сигарету, и покашливая, продолжила.

-В ту ночь, этот разговор, что-то перевернул в моем сознании. Я не подала вида, но стала присматриваться к мужу. Ведь, узнать, через три года, что живешь с убийцей, это не самая легкая и приятная новость. Тогда-то, я и стала думать, что возможно он и есть маньяк. Я долго гнала эти мысли из своей головы, но было слишком много совпадений. Он уезжал время от времени в Питер, его сексуальные перепады, его молчаливость, его история про девушку. Ведь, девушку не просто изнасиловали, её приговорили к самоубийству, а он ее любил. А если любил, значит, ему было не все равно, к тому же, он уже убивал, а это, говорят, только в первый раз сложно. Вот, я и подумала. Что ему стоит, возненавидеть всех девушек, которые живы и здоровы, и что ему стоит их убить. Ведь, он не просто их убивал, он их насиловал.

-Все это конечно, по своему логично, и я бы на вашем месте, наверное, думал бы точно так же. Но, вы не думали, почему он начал убивать, так поздно? Почему ни сразу. Что он делал столько лет, после того, как вышел из тюрьмы?

-Вот, это самое интересное. Я начала, наводить о нем справки. Я, конечно, видела по паспорту, что он был трижды женат, но я почему-то не думала, о том, что это странно, за десять лет, сменить трех жен. Я нашла их, всех троих. Одна не захотела говорить со мной. Две других, рассказали, о том, что он был крайне подавленным, неполноценным, в плане личности, и в плане секса. У него были постоянные перепады настроения, он, то пил запоями, то где-то пропадал сутками. А потом, разводился. Ну, и как я предполагаю, после трех неудачных браков, разочаровался в себе и начал убивать. Я еще почему, так решила, дело в том, что описание, которое дали мне его жены, совсем не соответствовало тому, каким его знала я. Со мной, он был совсем другим. Он не пил, он не страдал депрессией, лишь в сексуальном плане были небольшие сбои. А так, совсем другой человек. Я конечно, рассматривала версию, что это я так на него повлияла, но после вспомнила, что при первой нашей встрече, он был весел и подбадривал меня.

-И вы, окончательно решили, что это он?

-Да. Я хотела, что бы это было не так, но факты говорили сами за себя. Не бывает таких совпадений.

-Ну, а почему тогда, он женился именно на вас? Ведь, его прежние жены, не были родственниками его жертв. Почему именинно вы?

-Есть такая истина, что запретный плод сладок. Вот я и была, для него запретным плодом.

-И вы, решили его убить?

-Не сразу. Сначала, я хотела пойти в милицию, но подумала, что мои аргументы, могут быть весомыми только в моих глазах. А потом, поняла, что если подарю ему жизнь, то никогда себе этого не прощу. Он разрушил мою жизнь, отнял у меня все, что у меня было. Мне нечего терять, Бог меня простит.

-Как вы его убили?

-Я долго думала, отравить, застрелить, зарезать. Я даже думала, как выйти сухой из воды. Но потом, мне стало просто наплевать. Мне было все равно, выживу я или нет. Главное, что бы, не выжил он. А убила я его просто. Дождалась ночи, и пока он спал, несколько раз воткнула ему нож в горло. На втором ударе он резко открыл глаза. Так и умер, беспомощный, и удивленный. Так же, как его жертвы.

-Понятно. В общем вы сознаетесь в убийстве своего мужа?

-Конечно.

-Ну, что я могу сказать. Как вы знаете, весь наш разговор, снимался и записывался, так, что пути назад у вас нет.

-Я понимаю.

-Ну, тогда вынужден вас огорчить. Ваш муж, может и не самый лучший человек на свете, но не маньяк.

-Как? Вы думаете, я сумасшедшая?

-Я ничего не думаю. Но знаю, что позавчера, в Питере, было совершенно очередное преступление, и по всем признакам, совершил его маньяк-некрофил. А ваш муж, в этот день находился в Москве, и никак не мог, убить жертву.

-Но это не возможно. Не бывает таких совпадений, просто не бывает.

-В этой жизни, бывает все. Я вам, как следователь с двадцати летним стажем говорю. Я на своем веку, ни раз видел, как сто и одно совпадение, указывало, на то, что убийца, сидит передо мной. Но в итоге, все эти совпадения, оказывались, лишь совпадением. А ваша ошибка, в том, что не раскрывали себя, и не хотели лезть в прошлое мужа. Если бы вы были открыты друг другу, всего бы этого не произошло. И вы бы не потеряли, помимо всего прочего, еще и любимого человека.

Уведите подозреваемую.

 

Мая 2011. Павел Працкевич

 

Я был с Богом на ТЫ

 

За мной приехала машина. Трое людей, без каких-либо эмоций на лице и малейших признаков человечности внутри, постучались в мою дверь. Я открыл, и меня попросили проследовать за ними, сказали, что меня ждёт «Сам», показывая пальцем в потолок, и подразумевая хозяина страны.

Мы ехали около получаса, и этого времени хватило, что бы четко осознать, что обратно я не вернусь, что меня поставят к стенке, как только состоится беседа с самим. Хотя нет, сначала, меня месяц-другой подержат в тюремном подвале, дожидаясь когда я сломаюсь и всё, что во мне останется, это тень от человека, когда я стану тенью, беспомощной и дрожащей, потерявшей себя, но все же просящей о пощаде.

Я вспомнил всех своих друзей, за которыми однажды так же приехали, и они исчезли навсегда. Но, было одно отличие, их везли сразу в тюрьму, а мне дали возможность увидеть хозяина.

Хозяин хотел видеть меня, он хотел увидеть мой страх, мольбу о пощаде в моих глазах. Как же этот старик любил видеть беспомощность в глазах сильнейших людей. Как же он любил сделать из человека гиганта, а потом сломать. Бог дал, Бог взял. Короткий век счастье в этой стране, под этим тусклым солнцем, которое светило нам иначе, чем тем, кто был отрезан от суровой реальности. Мир иных был наполнен светом и гордостью, мы же видели смерть и безвыходность, мы были загнаны в рамки страха.

Я прекрасно знал, что однажды за мной придут. Знал, чем всё кончится, и знал за что. Хотя большинство не понимало за что, поскольку определенной причины они не видели, не понимали, в чем провинились. Но, я знал, за что мне однажды предстоит умирать. За то, что смел летать, за то, что смел идти в гору. Вот и всё, самая простая причина. Ты виновен в том, что ты оставил свои цепи. Но, я решил, что пусть так, чем кирпич на голову, чем старость в нищете. Чем, что угодно.

Эти полчаса проведенные в машине, в компании молчащих людей, всё окончательно расставили в моей голове. Я всё решил. Я буду смотреть на него свысока, как бы он не был высок и велик, я буду смотреть на него свысока и с призрением. В моих глазах не будет мольбы. В моих глазах будет то, чего он не привык видеть, в моих глазах будет то, о чем он забыл. В моих глазах, будет самый страшный для него миг, миг в котором он больше не Бог.

Я зашел, и смотрел ему прямо в глаза. Он, что-то говорил, и очень быстро уловил мое настроение. Уловил и понял, что я плюю ему в глаза и не боюсь потерять эту никчемность под названием жизнь. Он оборвал свои речи. Его манера говорить медленно, его манера говорить образно и полунамеками. Он замолчал, и прищурив свои черные глаза, смотрел мне прямо в душу. Он умел смотреть в душу, разбивая ее на осколки. Но он смотрел и не видел того, что он привык видеть.

Он махнул рукой, указывая на дверь. Я вышел, и стоящие за дверью проводили меня до машины. Они заранее знали, куда отвезут меня после моей встречи с хозяином. Лишь один из троих, задержался в дверях, дожидаясь того, что скажет хозяин. Мы сидели в машине и ждали его. Черт его знает, что сказал ему хозяин, но о благополучном исходе, не могло и речи идти. Хозяин не прощал, никого, никогда.

Но, видимо иногда, незаряженное ружье все же стреляет и убивает. Машина остановилась не возле тюремных ворот, а на одной из полупустых дорог. Двери открылись, я вышел вместе с палачами. Закурив, один из них ударил меня в живот. Удар был настолько сильным, что я согнулся пополам, я уперся головою в землю стоя на коленях.

Ну, вот и всё подумал я, один выстрел и дорога в ад. Лишь место смерти моей мне было не понятно, от чего на этой трассе, вокруг пролетают редкие машины, и слегка припекает солнце. В этот день, посреди этой трассы и моей последней весны, оно так ярко светит. Хороший день, что бы умереть.. подумал я. Но, мои мысли были прерваны не выстрелом, а ударом ноги в голову. В тот миг я потерял сознание.

 

Открыв глаза через пару минут, машины уже ни было. Я лежал один, среди трассы, весеннего солнца, и моей несбывшейся смерти. Резкий запах крови из разбитой губы, пыль на моей одежде. Я встал и пошел вдоль дороги. Через время, поймав машину, я доехал до дома, отдав удивленному водителю, все свои деньги, я шагнул в подъезд, в который уже не рассчитывал вернуться.

Прошел день, прошел другой, прошел третий. Я не мог спать, я лишь пил сырую воду из под крана и курил, одну за одной, одну за одной. Мне вернули жизнь, с которой я успел попрощаться за те полчаса проведенные в дороге. Но, теперь эта жизнь опять со мной, и я не знал, как жить с нею дальше. Я не стал тенью, но я потерял ее.

Я не мог понять, почему он отпустил меня, почему оставил жить. Но, после я все же понял, и это понимание прошло током по всему моему телу, от горла до пальцев ног. Он, испытал ко мне уважение. Уважение, которое отвык испытывать к кому-либо. Он презирал своих отважных генералов, которые не боялись Бога и Черта, но боялись его. Все его палачи, все герои которые были со смертью на Ты, все они не боявшиеся никого и ничего, боялись его. И этот страх читался в их глазах. От того он и был всем отцом, что все в его присутствии становились испуганными детьми, у которых дрожали коленки и которые пытались скрыть свой страх. Но страх просачивался через кожу едким запахом, и он как опытный зверь, сразу чувствовал этот страх. Но во мне этот страх он не рассмотрел, скорее даже, он увидел полную его противоположность, смелость и решимость, будто бы он тигр, а я мальчик, который без раздумий может взять его за могучее горло, и свернуть шею.

Он лишил меня моего поста. Я был отправлен в провинциальный городок на низкую должность, и лишь зарплата моя была немного выше положенной. Я потерял прошлую жизнь, он дал мне новую, ту в которой несмотря на низкую должность и не самую пригодную для жизни местность, я мог быть горд собой и счастлив, поскольку я на миг был с Богом на Ты, и этот миг растянулся в жизнь.

 

...............................................................................