Записки солдата невидного фронта и работника всех мастей. 3 страница

Хотелось найти профессора в его индивидуальной реальности и убить еще раз.
Он вроде подарил мне мир на блюдечке, но своими усмешками с того света, словно плевал в это блюдечко.
Злоба прошла быстро. Я действительно был орудием в его руках, и даже если в каждой строке он врал и издевался, я все же убил его, а он заранее это знал.

 

Надо бы закупится продуктами, и последовать примеру профессора – уйти в общее информационное поле по средствам кодов, а то и создать собственную реальность.
За взятые для тайм-аута полгода, я вполне смогу подтянуть свое «неандертальство» до уровня «андертальства».

 

 

 

 

Как бы это не казалось абсурдно не пресвященному уму, но я всегда уходя в путешествие по берегам своего разума, боялся не суметь вернуться обратно. Боялся, что заблужусь в альтернативной реальности, и просто не смогу найти дорогу обратно.
Еще, уходя из себя, я боялся, что пока я хожу по неизведанным далям, мое тело сидит в деревенском домике, совсем беззащитное, и кто угодно может прийти и проломить мне черепную коробку, и я никак не смогу на это повлиять, и так и останусь здесь, по это сторону бытия.
Второй мой страх, был глупым, поскольку и без блуждания по внутреннему миру, в обычном своем состоянии, я вполне мог стать жертвой случайного кирпича по голове, или неслучайной пули между бровей, и тоже, никак не смог бы на это повлиять.
Но этот страх отличался только тем, что в случае с обычным состоянием и обычным кирпичом, я действительно стану жертвой обстоятельств, а вот в случае моей смерти в состоянии транса, я как бы сам делаю себя беззащитным и сам себя подставляю.
Первый страх, и вовсе был глуп, поскольку, профессор был счастлив умереть и застрять в своем личном пространстве. Но, я в отличии от покойного профессора, был не так давно знаком со своей внутренней империей, что бы безоговорочно ей доверять, или радоваться возможности умереть.
Глупости первый страх лишал тот факт, что профессор ожидая моего визита, поставил некий код, который позволил ему уйти в свой мир, оставив тело как автоответчик. Я же, не умел уходя в себя, имитировать жизнь в оставленном мною мире.

 

***

 

В блуждании по альтернативным пространствам в общем информационном поле, которое я до конца не понимал, если вообще понимал. Был один весомый недостаток: При длительном нахождении в одном из умов кого-нибудь из живших когда-то людей, ты перенимал не только весь объем знаний пропущенных через его мозг, но и его личные воспоминания. Было просто невозможно считывать сухие данные без личных переживаний их носителя. Можно не верить в разумность собаки и считать, что она не видит снов, пока однажды не станешь свидетелем того, как она стонет и дергает ногами во сне, словно ей снится, что она от кого-то убегает или её бьют. Может быть, собака и не обладает большим интеллектом, но она не лишена чувств и эмоций. К чему я…
Да к тому, что за те полгода, которые я отвел себе для того, что бы отсидеться в деревне и прокачать свой навык юзанья всякой внеземной мути, мне пришлось пропустить через себя такое огромное количество чужих переживаний и потрясений, что порой всерьез хотелось немножко наложить на себя руки, а заодно расхерачить к чертям этот глобус с его страданиями и страстями.

Я всегда понимал, что мир состоит из херовой кучи мудаков, не способных ни на что иное кроме мудачества. Но, так же я отдавал себе отчет в том, что мир ровно такой - каким являюсь я сам.
То есть, я был вором и убийцей, и соответственно окружали меня не очень хорошие люди, если эти биомассы вообще можно считать людьми.
Но, я верил, что если при случайном стечении обстоятельств, я вдруг стану режиссером местного театра, моя жизнь поменяется не только в декорациях, но и в смысловой нагрузке.
То есть, если на мне написано «Тушенка», то и внутри меня должна быть тушенка. А смени надпись на «Сгущенка», появится сгущенка.
В определенном смысле, мой опыт проживания чужих жизней по средствам считывания их памяти, показал мне состоятельность этого правила, и в тоже время доказал его несостоятельность.
Как это возможно? Все просто.
К примеру, если я вор и негодяй, то круг моего общения сводится к ворам и негодяям, и девушку я себе буду искать среди подобного контингента, поскольку буду справедливо считать, что девушку более «светлого» ранга, я не достоин.
Удивительным же окажется то, что встретив девушку иного ранга, она решит, что я вполне её достоин. И её любовь или симпатия ко мне, станет настоящим откровением. И во мне вдруг появится и доброта и умиление от простых вещей, которые никак не могли меня умилять, пока я был любим стервами и прочими тушами бабского рода.
То есть, моя жизнь будет полна негодяев, поскольку я сам негодяй, и подтверждаться это правило будет исключением в виде девушки иного ранга.
Но, девушка по сути вовсе не обязательна. Я негодяй, и круг моего общения негодяйский. Но, если я стану светлым человеком, к примеру тем же профессором или писателем, гарантирует ли это отсутствие вокруг меня негодяев? Нет.
Да, я по роду деятельности буду окружен светлыми головами. Возможно, даже получу квартиру в соответствующем доме, но если я профессор, и верю в то, что мир полон светлых умов и будущее планеты прекрасно и этому не помещать, то стоит пару раз прокатится в общественном транспорте, что бы понять неизбежность полного «аусвайса» всему живому в ближайшее время.
Безусловно, когда в твоей душе поют птицы и цветут эдельвейсы, ты видишь мир именно в красках своей души, и только в них.
Если в твоей душе повесился последний хилый лучик света и добра, то и мир ты будешь видеть таковым.
Но, когда ты станешь писателем, будешь писать книжки о настоящей идеалистической любви, ты вдруг обнаружишь, что в мире есть огромная масса людей, которые хотят тебе в интернете высказать какой ты мудак. И все те светлые головы друзей и коллег по цеху, завидуют тебе с такой силой, что на основе их энергии можно было бы навсегда забыть об уплате за электричество в твоем доме, используя их в качестве автономного источника энергии.
То есть, все те, кого мы относим к светлым и добрым людям, по сути не такие уж светлые и добрые.
Блуждая по чужим умам, коих были сотни и тысячи, причем блуждал я часто не по отдельному уму, копируя из него информацию, а по целому стаду умов, копируя коллективный ум, при этом вычитывая в дальнейшем из копии и картину в целом, и отдельные персональные мысли и судьбы.
Так вот, однажды, мне пришлось пережить переживания таких групп людей, которых никогда не заподозришь в ненависти к собратьям.
Жена в глубине души ненавидела мужа за то, что он был более привлекателен, учительница музыки, люто ненавидела своего любимого ученика, за то, что он в свои годы был более перспективным и талантливым чем она.
Да, жена любила мужа и была счастлива жить с красавцем, но так же, она ненавидела мужа за красоту. Учительница гордилась своим учеником, но при возможности отравила бы юное дарование, что бы не чувствовать свою ущербность на его фоне.
В одном фонде защиты животных, фанатичная девушка, смыслом жизни которой была трата себя на защиту животных и пропаганду их тяжелой судьбы. Она ненавидела свою лучшую подругу, которая имея богатого папу ежемесячно жертвовала в собачий приют пятизначную сумму в долларах. Её подруга вкладывала деньги в дело её жизни, но она её ненавидела, за то, что та была круче и полезней в деле её жизни.

 

Сколько бы не выпало на долю человека грехов и преступлений – он всегда может начать исправлять содеянное. Вот только не выбирая для это самый легкий путь «замаливания грехов в церкви», а самым сложным путем – творением реальных благих дел.
Убитых не вернуть, но можно положительно повлиять на жизнь тех, кто еще жив.
Люди говорят о ценности человеческой жизни, а затем кричат про себя или вслух «да чтоб ты сдох» в лицо или в спину обидевшего их человека. Лучше бы кричали «Дай Бог тебе мозгов», вроде и обидно, и в тоже время «Добра желают».
Люди негодуют и качают головой, обсуждая голод и войны, бесчеловечность. А затем выходят из ресторана, и ногой отталкивают мальчишку попрошайку. Или просто мимо проходящего бродягу, который и не думал «мольбой лезть в их карман».
Люди двуличные суки живущие по двойным стандартам. И все мы такие, даже если носим нимб из золота высшей пробы или терновый венок, все равно судим о людях по двойным стандартам, поступаем с ними по двойным стандартам.
Даже самый просветленный ум, не гарантирует, что человек будет человеком.

 

У меня было только два пути: либо стань светлым и добрым, и использовать свои новые возможности во благо человечества, либо стать темным и злым, и использовать свои новые возможности в свое личное благо. Не обязательно против человечества, но обязательно себе во благо.
Я выбрал второе.

 

В какой-то момент, я понял, что могу получать деньги всегда и везде и в любых количествах. Ограничений не существовало совсем. И это показалось мне скучным.
Что же тогда делать с выпавшим на мою долю всемогуществом? Троллить этот мир. А почему бы и нет? Мне в этой жизни больше никто не указ, зато я всем указ. Разве стоит размениваться на банальные золотые горы, если можно весело провести время, издеваясь над грешными душами людей.
Конечно, это не говорит о том, что я буду вести аскетический образ жизни. Свой хлеб с искрой я отменять не собираюсь, хоть и не люблю икру. Просто я буду совмещать полезное с приятным, или приятное с полезным. Последовательность не важна.
Смех продлевает жизнь, а я уж повеселюсь вдоволь, и поживу соответственно.
Я конечно, не буду, как Ваня Грозный устраивать кровавое месиво, но и без подобных перегибов, можно хорошенько провести время. К слову, кровь я на дух не переносил, и садист из меня был никудышный. Да, мне доводилось убивать людей, но это всегда было трудным испытанием для психики, хоть и вспоминаю я это шутя.

Чем злой шутник отличается от доброго? Есть шутники, которые становятся душой компании, их шутки всем понятны, они просты и незатейливы. А есть другие шутники, как правило, те над кем они шутят, вместо смеха испытывают чувства от неловкости до ненависти.

Любимыми фильмами моего детства были Бригада и Брат – 2. Бригада научила меня тому, что в этой жизни, любые попытки прийти к успеху в России, кончаются смертью в подъезде, как было с Владом Листьевым, или ножом в живот, как было с друзьями Саши Белого. Можно еще в машине подорваться, если ты Фил, или быть задушенным случайным любовником, если ты заднеприводный режиссер. Даже если ты старый вор в законе, велика вероятность получить пулю от снайпера, по наводке спецслужб, и не смотря на то, что воров валить нельзя, про тебя, как-то быстро забудут. А еще можно завалить свое начальство, потом своих партнеров, потом друзей Саши Белого, а потом на стройке получить свою дозу свинца. Даже депутатский мандат не спасет. Вообще ничего не спасет, если ты живешь в России. Царей убивали, как бешеных собак, при этом, от чего то оставляли жизнь первым президентам Союза и России.
Брат-2, наоборот, научил тому, что можно валить всех на право и налево, потом поехать в Америку, и не нарушая традиций, без копейки в кармане, под первый альбом Би-2, продолжать валить всех без разбору, словно сибирский цирюльник Сибирские леса. И главное, показав широту русского духа иноземным гавнюкам, спасти русскую Джулию Робертс из рук черный друзей Эминема, предварительно завалив и их, поднять нормально денег, и заказав у стюарда водки, преспокойно отправится на Родину.

Думаю, не стоит объяснять, что я решил поехать в Америку.

 

 

 

За месяц я выучил английский и историю Америки.
С помощью прямого воздействия оформил задним числом компьютерный бизнес с претензией на международный рынок. В виду обостренки между Россией и Америкой, мне казалось логичней оформить себя, как гражданина мира, желающего вложить свою деньги в спонсирование демократии и прочие плюшки. Но, любая логика, тихо играла в русскую рулетку с калашом, каждый раз, когда активировались мои способности убеждения.

Когда-то давно, я мечтал жить в городе на Неве, теперь мне предстояло жить возле берегов Атлантического океана.
Нью-Йорк, с его 8-ю миллионами жителей, неслучайно изначально назывался Новый Амстердам. Город казался, гибридом классических американских фильмов, с одной стороны фильм про подростков, с другой фильм про суровые криминальные банды, и посередине между всем этим разнообразием ребята в рубашках и пиджаках.
Статуя свободы, которую в своих эротических фантазиях, хочет нагнуть каждый русский Ванюша. Если для всего мира, статуя свободы, была просто прикалюшкой из Америки, то для русского Вани, который когда-то навешал Наполеону, американская статуя свободы французского происхождения, была той самой «прекрасной дамой», которой с рождения хочется налить в одноразовый стаканчик квасу, отнимая у несчастной баночку пепси-колы, и познакомить с богатством русской души. Любезно показать Сибирские леса и Кремль, а после расстрелять в подвалах Лубянки. Мы гангстеры? Нет, мы русские. Это многое объясняет.

Из пяти районов Нью-Йорка, каждому русскому на слух хорошо знаком Бруклин и Манхеттен.
«Она хотела бы жить на Манхеттене, и с Деми Мур делиться секретами» - если убрать из песни весь остальной текст, и написать новый, то вполне может получится что-то вроде «Она хотела бы жить на Манхеттене, и с разведкой Пиндостана делится секретами, но муж её просто Гэбешник кровавый, и кровью таких, он красит Лубянки подвалы.»

Как гласил гид «Население Нью-Йорка составляют 44% белых американцев, 25,5% чернокожие, 17,9% латиноамериканцы и 12,7% азиаты». В итоге получалось 100,1%, такая вот математика. К кому относить себя, я не знал. Поэтому решил считать себя вне рамок и ограничений.
На этом, пожалуй, закончу урок истории, и приступлю к внедрению в лагерь «врага».

 

 

 

Если Данила Богров, гуляя по Америке в черном квартале, нашел себе белую лысую проститутку, то я гуляя по вполне себе белому кварталу, познакомился с черной кучерявой Американкой феминисткой.

У каждого из нас, есть какие-то фетишистские мечты. Каждая порядочная девушка, хочет перевоспитать заядлого гея, а каждый порядочный мужчина, хочет перевоспитать лесбиянку. И если русские женщины хотят выйти замуж за иностранца, то русские мужчины хотят поучаствовать в оргии с азиаткой и африканкой.
Я же просто хотел потроллить Америку, но в итоге Америка троллила меня. Влюбится в мулатку в Америке, будучи русским Ванюшей, что может быть более забавным? Конечно, влюбится в американскую мулатку феминистку.
Мой английский позволял мне вести беседы на любом уровне, а сила подчинения под свой железный кулак, позволял прогнуть и нагнуть самую злостную феминистку, лесбиянку и даже Кондолизу Райс. Последняя впрочем, сама могла меня нагнуть.
Я не считал, что место женщины на кухне, но смотря на Алису, а именно так звали мою мулаточку, мне хотелось, сидеть и смотреть, как она будет варить борщ и лепить пельмешки.
Впервые увидев её в кафе, мне уже хотелось, заказать в русском магазине балалайку, и послушать, как она споет мне «Гой ты, Русь, моя родная, хаты – в ризах образа». Выпьет рюмочку водочки, закусив квашенной капустой, и глотнув воздуха, для разгонки споёт «Золотые купола, на груди наколоты».

Я забежал вперед, и проспойлерил то, что мне предстоит в неё влюбиться. Но вернемся к тому моменту, когда я просто пил чай в кафе, а она сидела за своим макбуком, вливая в себя ананасовый сок, и вливая в «интернеты» тоны лучиков любви к братьям мужчинам.

 

Выпрашивать право присесть, я не посчитал нужным.
Никогда не отличался умением красиво преподнести себя девушке так, что бы не оказаться посланным в места первичного зачатия. Но, магия кодов, которые были так намертво впечатаны в память, что мне не нужно было их читать с бумажки, достаточно было словить картинку в памяти, и я уже мог всё. А учитывая, как сильно я продвинулся в овладении магией кодов, то я и вовсе смог их не повторять, достаточно было один раз в неделю прочитать в голове, и 7 дней не беспокоиться о своей волшебной палочке. Но, хотел я того или нет, коды слишком часто всплывали в моей голове, словно я смотрел в жизни так много порно, что не искал его при желании в интернете, а просто устраивал себе киносеанс прокручивая воспоминания.

Понять, что Алиса феминистка, было проще простого. Считывая её настроение, я видел и чувствовал, как вскипает черная ненависть в её сердце, при малейшем попадании чего-то мужского в её поле зрения.

 

-За, что ты так не любишь мужчин – спросил я, по хозяйски присаживаясь рядом с ней.
-Причин много. Мужской мозг не позволит тебе усвоить столько информации за раз. – ответила мулатка.
- То есть, женский мозг может, а мужской нет?
-Вот только не надо мне рассказывать, про то, что у мужчин мозг на 100 грамм тяжелее. Он тяжелее за счет лишней порции дерьма, которое постоянно бурлит в ваших головах. Вы всю планету засрали, изнасиловали и опять засрали. У белки мозг с орех, но она как-то поумнее будет. – жгла напалмом мулатка.
-Только мозг белки, который с орех, не способен ни на что большее, чем собирать орешки. Мы же, в смысле мужчины, придумали для вас женщин целый мир, с вашими сериалами, косметикой и даже этим макбуком. Оставив себе право, немножко насиловать этот мир.
-Ну, конечно. «Давайте запретим женщинам получать образование до 20 века, а потом скажем ей, о том, что она дура и ничего не сделала».

Алиса говорила всё это без злобы. Словно школьник зачитывает заученный стих, не ожидая восторженной реакции от зрителя.

-Почему ничего не сделала? Женщина родила абсолютно всех гениев, воспитала, стала женой.
-То есть, женщина это такая фабрика по производству, содержанию и обслуживанию мужчин. Что дал женщине мужчина? Право быть придатком? Растить его детей, готовить ему еду, убирать его дом?
-Ну, а ты сама чего бы хотела? Только честно, без дураков и без «во вред себе, но назло всему миру».
- Я хочу сделать карьеру, купить дом, машину. Хочу образование, и что бы меня уважали. Считали равной.
-Хорошо, а для чего тебе это? Вернее, что потом? Для чего всё это?

Алиса замялась. Но неуверенно сказала…

 

-Потом ребенка завести.
-То есть, вместо того, что бы просто сразу получить дом, машину, ребенка – ты хочешь потратить лет 20 на карьеру, что бы потом в конечном счете, получить все тоже самое?
-Не каждый мужчина может купить дом и машину.
-Согласен. Но и не каждая женщина это может. Разве вдвоем не проще?
- Не каждый мужчина хочет ребенка и семью.
- Как и не каждая женщина.
- У женщины это в природе. Почти каждая женщина рожает.
- Вот видишь, ты сама говоришь про природу, а по природе женщина с мужчиной и за мужчину. А касательно рожающих женщин, да рожают почти все, а вот все ли хотят быть мамой, и все ли став мамой «по факту», становятся мамой «по призванию»?
-Мы так далеко можем зайти. Пустой разговор.
- Хорошо, Алиса, разговор может быть и пустой, но что это за идеология, если она не выдерживает критики и сравнений?
- Откуда ты знаешь моё имя?

В этот момент, Алиса сильно испугалась. Скользя по её эмоциям, я четко видел, что она напряженно вспоминала, могла ли меня где-нибудь видеть. Следом за этими напряженными воспоминаниями, она испуганно поняла, что я скорее всего, кто-то из интернета, кому она перешла дорогу своими статьями, и возможно сильно обидела, и теперь этот кто-то, то есть я, вычислил её, выследил, и сейчас отомстит в типичном мужском стиле.

 

-Лишние 100 грамм мозга, творят чудеса.

Она была очень напугана, и дальше растягивать напряжение было не гуманно, я направил на неё луч воздействия. «Шутка», сказал я, «Могла бы и посмеяться». Сигнал воздействия достиг её мозга, и она взорвалась звонким смехом. С этой секунды она мне полностью доверяла, и была готова идти за мной. При этом её мысли оставались её. Мы могли продолжать спорить на любые темы, но уже в качестве близких друзей.

Настроив приемник Алисы на дружескую волну, я ушел в свою внутреннюю пещерку проанализировать ситуацию.
Алиса считала себя феминисткой, и это подразумевало борьбу за равные права с мужчинами. Но в Америке, права давно уровнялись, и более того, песочные часы, в которые одна часть олицетворяла мужчину, а другая женщину, дошли до середины, и песка в низу, то есть прав женщин, становилось больше чем песка вверху, то есть прав мужчин. Так было в Америке, в остальном мире, это не работало, или работало не всегда.
В Америке, борьба феминисток, напоминала не борьбу за права одной группы людей, а добивание прав другой группы людей. То есть, если раньше женщине было многое нельзя, то сегодня женщины добивались того, что бы многое запретить мужчинам. К примеру, за сексуальное домогательство, можно было счесть все что угодно, надо было лишь правильно преподнести это в суде.
Короля судят по свите, а музыканта по его поклонникам. Так и в любом движении, сегодня можно встретить много умных феминисток, но почему-то на экраны и в интернеты лезут совсем другие люди, которые собою компрометируют свое движение. Геев мы судим по самым худшим из их представителей, а стоит один раз одному иностранцу нагадить нам на коврик перед дверью, как мы начинаем приписывать эту черту всем иностранцам, и люто их ненавидим.
Алиса была больше мужененавистницей, чем феминисткой. Есть такие кабели, которые больше суки. Вот и Алиса была такой.
Я бы не стал влюбляться в такую девушку, и в другой ситуации просто нагрубил бы. Но, я знал, что могу её перевоспитать. Знал, что она была слишком красива, и ей за это часто доставалась.
Банально, но каждый видел в ней кусок мяса, и заставлял её себя чувствовать куском мяса.
Многие девушки рады такой перспективе, и с радостью пользуются своей красотой. Зайдите в инстаграмм, каждая пятая фотография, это девушка демонстрирующая всем какая она «секси». Впрочем, не меньше вы найдете и парней, которые демонстрируют свой торс, свою машину и свою крутость во всех прочих проявлениях.
Алиса не была глупой, просто она выбрала глупый способ самовыражения. Вместо того, что бы показать миру свой ум на деле, она показывала его на словах, на словах унижения мужчин.
По большему счету, девушки точно так же, как и мужчины, засоряли эту планету, вдохновляли мужчине на войны, и дай им волю, положили бы не меньше миллионов людей, на полях великих сражений. Просто мужчины, как-то берегли женщин. А другие насиловали и истребляли. Всего в истории хватало, и всего было почти поровну. Только права были неравные. А были бы равные, было бы меньше войн? Мы не знаем, но женщинам приятней думать, что войн не было бы и вовсе. А нам мужчинам об этом думать не приходиться. Мы воюем, нам некогда.
Единственное, в чем не мог уровнять женщин и мужчин демократический мир, так это в физической силе. Как не крути, но все же единичны случаи, когда женщина насиловала бы мужчину, да еще и толпой. Зато есть домашние насилие, где женщина может избить мужчину, а он ей не ответит, ибо женщину бить нельзя. И женщины этим пользуются.

-Скажи мне Алиса, а многих ли ты женщин смогла убедить в том, что мужчина это зло?
-Многих.
-А многих ли ты мужчин смогла убедить в том, что мужчины это зло. Или споря с мужчинами на эту тему, ты обнаруживала, что они становятся еще злея? Просто мне кажется, если злую собаку бить палкой, она вряд ли станет доброй, скорее она еще больше озлобиться.
Ты Алиса, читала когда-нибудь, о том, что мужчины ставшие маньяками, как правило, были нелюбимы своими матерями, или обижены девушками. И нет, я не говорю, что надо давать каждому на всякий случай, просто отшивать как-то любезней, не принижая мужского достоинства.
И да, Алиса, мужчины бывают жуткими ублюдками, и их нужно бить палкой, но не всех, не все одним миром мазаны. И не говори мне солнце мое «златовласое», что никогда не видела надменных красавиц, которые опускали по самую землю стеснительного неуверенного парнишку, которые оказал им знак внимания.
И последнее. В мире так уж повелось, что детей больше воспитывают матери, чем отцы. И я не говорю про матерей одиночек, я говорю про общую картину. В связи с этим вопрос, не вы ли женщины воспитываете таких мужчин, которые потом вас насилуют, бьют и принижают?

Вывалив всё это на неё, я понял, что как мальчишка ищу виноватых.
Хотя, почему, как мальчишка, жизнь всех взрослых людей на том и строится, что они постоянно ищут виноватых.
Семейная жизнь многих, это постоянная война, по правилам: Найди, как можно больше недостатков своего партнера в ответ на найденные им твои недостатки.
Мы с Алисой не были семьей, но так же как и семья представляли собой два лагеря – мужчина и женщина.
Я не хотел принижать женщин в отличии от желания Алисы принижать мужчин. Я всего лишь хотел отстоять мужчин, в глазах мужененавистницы, к которой испытывал желание.
Если бы я начал с ней соглашаться, что все мужчины «плохие», я бы превратился в её глазах в тряпку. Отстаивая мужчин принижая женщин, я выглядел в глаз Алисы женоненавистником. Сложно в таких делах не переступить черту.
Я решился на дешевый трюк, предложить Алисе провести со мной 10 свиданий, и убедится в том, что далеко не все мужчины плохие. Более того, я предложил заключить ей устный договор, что она проведет со мной ровно десять свиданий, и не имеет права соскочить ни на одном из этапов.
Алиса хотела согласится, но её убеждения ей этого не позволяли. Зато мои способности убеждать, позволяли дать Алисе молоток, которым она лихо забьет на все свои идеалы, а если будет нужно, то и соседей грохнет этим молотком. И даже если Алисе захочется все прекратить посредине пари, она этого сделать не сможет, ибо гордость.
Для себя я решил, что я буду воздействовать на весь окружающий меня мир, дабы подстроить его под свои сценарии свиданий, но не буду воздействовать на Алису, без крайней на то необходимости.
Мы обменялись телефонами и я обещал позвонить.

 

 

Домой я возвращался в прекрасном настроении. Я чувствовал себя первооткрывателем, я чувствовал себя мальчишкой, который давно влюблен в одноклассницу, и вот после долгих сидений за одной партой, и провожаний до дома с ношением тяжелого портфеля, мне наконец позволили поцеловать возлюбленную в щечку, с намеком на дальнейшее продолжение банкета.
Естественно, я не был мальчишкой, и даже не был влюблен в Алису, но чувства были приятными, и разбирать их на составляющие я не хотел.

Я понимал, что при желании, могу завладеть любой, в любом месте и в любое время. Но, мне хотелось Алису. Смел ли я отказывать себе в своём азартном чувстве.
Я мог повести Алису сразу домой, и делать с ней все, что душе моей грешной заблагорассудиться. Но, никто не отменял во мне инстинкт охотника, а «магазинного мяса» я уже успел накушаться, за последние полгода. Ни одна девушка в моей деревни, если она была хоть сколько привлекательна, не избежала участи оказался в моей постели. Прелесть всего того, что я творил в деревне, состояла в том, что я во-первых заставлял девушек испытывать незнакомое им наслаждение, просто убеждая их в том, что им очень хорошо, и им конечно же становилось очень хорошо. При этом я сам по себе, как любовник, был прежнего качества, и делал ровно тоже, что делал всегда. К слову, я и себя убеждал в том, что мне очень хорошо, вернее убеждал свой организм, и мне становилось хорошо. Второй прелестью момента, являлся тот факт, что каждая девушка, уходя от меня, забывала все, что с нею было, и сама придумывала себе на пустом месте причину, по которой оказалась возле моего дома. Порой, девушка могла убедить себя, что прошла полдеревни, что бы полюбоваться видом возле моего дома, а потом видом у следующего дома, и так далее. Некоторые убеждали себя в том, что они пришли ко мне за солью или сахаром. Вся эта промывка мозгов, нужна была для сохранения статуса инкогнито. Я не знал, замужем эти девушки или нет, и не хотел неприятностей от мужей. Конечно, мне ничего не стоило, взглянув на девушку, и узнать всю её историю по седьмое колено, но я не смотрел в ту сторону, ибо не хотел омрачать своё сознание.

Так вот всего этого я наелся вдоволь, и казалось, что успел отгуляться и даже захотеть остепениться.
Конечно, мулатка мужененавистница Алиса, была очень странным кандидатом для роли хранительницы очага, но несмотря на то, что я влиял на свою судьбу, моя судьба продолжала влиять на своего меня. И из всех возможных возможностей, я встретил именно Алису, и был этому рад.

Помимо моего её желания, был еще азарт 10 свиданий, когда тебе предстоит отстоять своё право на существование, более того, я отстаивал в своём лице всех-всех мужчин, перед всеми женщинами в лице одной конкретной мужененавистницы.
Ко всему этому, добавлялся азарт того, что Алиса была целиком и полностью дитём другой культуры, американка, мулатка, девочка из обеспеченной семьи, которая может позволить себе сидеть в кафе в разгар рабочего дня. Много всего было в этом….
А я уже подходил к дому, а в доме возле моей квартиры, меня ждала заплаканная соседка.

 

Я был из тех мужчин, которые не любят женские слезы, при этом не знают, как себя надо вести, когда женщина начинает плакать.

Когда мне было лет четырнадцать, в школе я встречался с девочкой из соседнего класса. Встречался недолго, но был люто ненавидим её подругами. Я как бы украл её из их компании. Украл физически, поскольку она проводила почти всё своё время со мной. Украл и морально, поскольку физически находясь с подругами, она то и дело говорила обо мне. Ко всему этому воровству, которое видимо у меня в крови, и проявлялось уже тогда, добавилось то, что у её подруг парней не было, и они как маленькие злые сучки, просто завидовали своей более успешной подруге. Естественно, между мной и её подругами было противостояние, маленькая холодная война. И как это всегда бывает, больше всего страдала моя девушка, поскольку её делили, поскольку она была причиной наших разногласий, и поскольку и я и они в силу своей глупости, постоянно критиковали друг друга за глаза. И вот однажды, на каком-то школьном выступлении в спортзале школы, моя девушка не выдержала наших ссор, и горько заплакала.
Что сделал я? Обнял её? Начал успокаивать? Начал гладить по голове?
Нет, я так растерялся, что просто сделал вид, что ничего не вижу. Подруги могли ликовать, я проиграл.