Мирской идеал в древнерусской культуре

Система ценностей в культуре Древней Руси складывалась под влиянием христианства, но, как и в других христианских цивилизациях, не была однородной и неподвижной. Образ святого-отшельника или монаха, удалившегося от суетной земной жизни и посвятившего себя только молитвам, имел, конечно, огром­ное влияние на сознание древнерусского человека. Однако такой мистико-аскетический идеал не был единственным.

Мирское начало пронизывало фольклор, светское направление развивалось и в древнерусской пись­менности, хотя и слабее, чем в Западной Европе. Один из первых древнерусских писателей — князь Владимир Мономах — в своем знаменитом «Поучении» стремился найти некое равновесие между христианской системой ценностей и мирской деятельностью. Мономах создал идеальный образ князя-христианина — гуманного по отношению к «убогим», не позволяющего «сильным погубити человека», отвергающего грубое насилие, радеющего об интересах своей страны. Не пост и выполнение обрядов, а добрые дела и искренняя молитва — показатели истин­ной веры.

Конечно, мыслителей, подобных Владимиру Мономаху, было немного, и церковь, как правило, не одобряла излишнюю приверженность к земному. Однако нельзя сказать, что церковь полностью отвергала ценность мирской деятельности. Не случайно многие русские политические деятели (князья Борис и Глеб, Александр Невский и многие другие) были удостоены сана святых. И не только за христианские добродетели, но и за то, что ставили государственные интересы выше личных или совершали военные подвиги. В XVI в. были признаны святыми и муромский князь Петр со своей женой Февронией, которые (согласно их житию) вели вполне мирской образ жизни и лишь перед смертью приняли монашество. Они стали героями прекрасной поэтической повести о вечной любви, напоминающей и по сюжету, и по звучанию роман о Тристане и Изольде.

Процесс «размывания» средневековой системы ценностей шел постепенно. Переломным в этом отношении можно считать XVII в., особенно вторую его половину, когда, по выражению современников, «старина и новизна перемешались».

В эту эпоху все более пристальное внимание в живописи стали уделять человеческой личности — не только ее духовному, но и телесному облику, светские мотивы появились в церковной музыке, возросла декоративность в оформлении церквей. Усилился приток переводной западной литературы. Западное влияние проникало и в систему образования, не непосредственно из Европы, а через Украину и Белоруссию. Оттуда церковные деятели, выученные на западный манер, приезжали в Москву, соперничая с учеными монахами-греками. В 1687 г. было создано Славяно-греко-латинское училище (позднее оно стало академией), в котором изучались не только греческий, но и латынь, а также некоторые светские дисциплины.

В литературе того времени тоже происходят заметные изменения. Во многих произведениях на первое место выдвигается человек — с его земными страстями и целями. Появляются и герои нового типа — не идеальные образы, в которых сконцентрированы все христианские добродетели, а обычные люди, с их достоинствами и недостатками. Это, например, обедневший дворянин Фрол Скобеев, который хочет разбогатеть, выгодно женившись, купец Савва Грудцын, продавший душу дьяволу за любовь, славу и деньги, Юлиания Лазаревская, удостоенная сана святой за

редкостную доброту к людям, но имеющая и свои мелкие слабости.

Конечно, все эти новые тенденции утверждались не без борьбы и далеко не сразу могли одержать победу в сознании людей. Однако изменения, происшедшие в XVII в., были необратимы.

Средневековая система ценностей, особенно в среде интеллектуалов, уходила в прошлое, но на смену ей не пришел индивидуализм, как это случилось в Западной Европе в эпоху Возрождения. Коллективистские идеалы продолжали свое существование, и это наложило особый отпечаток на дальнейшее развитие русской культуры.