Глава II без права на ошибку 4 страница

Он потом долго не мог успокоиться. И среди ночи в гостиничном номере, видно почувствовав, что я тоже не сплю, неожиданно сказал: «Не поверишь, Ринат, но я еще мальчишкой мечтал самим бразильцам забить...».

Александр Львов: Среди проведенных Черенковым мячей есть и такой, о котором вспоминать он не любит. По какому-то невероятному стечению обстоятельств гол тот оказался сотым по счету, терпеливо и не без волнения ожидавшимся как самим спартаковцем, так и болельщиками.

Наконец мечта сбылась. Произошло это в печально-скандальном матче «Спартака» с «Днепром» летом 87-го в Москве. Омский арбитр (после этой встречи он был пожизненно дисквалифицирован) В. Кузнецов принимал одно непонятное решение за другим. В числе их оказался и пенальти в ворота днепропетровцев, вызвавший недоумение всех.

Реализовав его, Черенков вступил в клуб Г. Федотова.

«...Он не имел права бить!» «Следовало отказаться от одиннадцатиметрового, подаренного арбитром!». Реплики, подобные этим, посыпались еще на трибунах. А затем продолжали раздаваться в долго не затихавших разговорах о той встрече.

Возможно, забей тот гол кто-нибудь другой, обсуждался бы только судейский «ляп». Но Черенкова зрители чтили как истинного футбольного рыцаря, не способного на проявление даже малейшей нечестности. А тут...

В очерке журналиста Петра Спектора «Год Черенкова» Федор говорит на сей счет следующее: «Конечно, я жалел потом, что бил этот пенальти. Да и сейчас жалею, что скрывать. Но тогда на поле все было как в тумане. Сейчас бы, понятно, ни за что к мячу не подошел».

Вагиз Хидиятуллин мне рассказывал, что был абсолютно уверен в нарушении днепропетровцами правил в своей штрафной. И лишь дома, посмотрев спортивный выпуск программы «Время», с изумлением убедился, что никакого нарушения не было.

Я привел слова Хидиятуллина вовсе не для того, чтобы подтвердить искренность Черенкова. В этом нет нужды — честность Федора на поле никогда под сомнение не ставилась и, уверен, ставиться не будет. Просто со стороны футбол всегда иной, чем изнутри. А эмоции игроков и болельщиков схожи только внешне. Вот почему оценки того или иного эпизода, случается, у них разнятся.

Ринат Дасаев: Действительно, мнения наше и зрителей в футболе частенько не сходятся. К примеру, в том же 87-м я считал, что лучшим игроком сезона должен быть объявлен Черенков. А журналисты назвали Протасова. О вкусах, говорят, не спорят. Но это не первый случай, когда Федора вниманием обошли...

Александр Львов: Многое в судьбе футболиста определяется отношением к нему тренера.

«Все зависит от тренерских взглядов» — так однажды ответил Бесков на вопрос корреспондента «Советского спорта» Геннадия Ларчикова, почему в сборной после 1983 года нет Черенкова.

Скорее всего, тренеры, памятуя о болезни Черенкова (кстати, приобретенной вследствие перегрузки), не приглашали его в сборную, стараясь избавить себя от ненужного, по их мнению, риска. Так постепенно и родилось мнение, что «Черенков хиловат, «сломаться» может в любое время...».

До сих пор, как это ни странно, Черенков, неизменно входящий в список 33 лучших игроков сезона, не выступал на чемпионатах мира.

Что ж, тренерам главной команды страны виднее. Формировать состав — исключительно их право. Но то, что десятый номер спартаковцев заслужил место в сборной, он доказал игрой.

«Пройдут десятилетия. Но, вспоминая о команде «Спартак» 80-х, люди обязательно назовут имя Черенкова. Забудутся многие трудолюбивые, оказавшие в свое время пользу и поддержку клубу игроки. Но Черенкова будут помнить. Так же, как помнят по сей день Степанова, Василия Соколова, Жмелькова, Сальникова, Нетто, Симоняна, Татушина, Папаева — истинных футбольных артистов!» — эти слова принадлежат Николаю Петровичу Старостину, человеку в футболе очень авторитетному.

Ринат Дасаев: Когда Черенков получал первую золотую медаль, ему только исполнилось двадцать. А Георгию ЯРЦЕВУ в ту пору уже стукнуло тридцать один. Их разделяла целая футбольная жизнь. Началась она для Ярцева, по моему убеждению, интереснейшего, не избалованного судьбой форварда, поздновато.

Встреться он с Константином Ивановичем не зимой 77-го, а лет хотя бы на пять раньше, жизнь Ярцева в футболе по-другому могла сложиться.

Александр Львов: Судьба Ярцева — укор тем тренерам, кто любит посетовать на скудость футбольными талантами, а на деле просто не утруждает себя их поиском. Обычно таким в работе, кроме всего прочего, просто не хватает смелости.

Ведь, согласитесь, протянуть руку игроку, которому до тридцати (этот возраст почему-то считается в нашем футболе критическим) всего какой-то сезон остался, может только тренер решительный, смелый. Таких, словно в награду, и не обходит стороной удача.

Ярцев оказался одним из первых, в ком Бесков почувствовал своего игрока. Помнится, узнав о решении нового старшего тренера «Спартака» пригласить нападающего костромской команды, многие его коллеги, давно знавшие Ярцева по второй лиге (до этого Георгий поиграл уже в клубах Смоленска, Гомеля), разводили руками: «Чудит Константин Иванович, право слово, чудит».

Сам Ярцев, вспоминая свой первый разговор с Бесковым зимой 77-го, акцентирует внимание на том, с какой уверенностью приглашал его тренер.

— А вы знаете, что мне уже двадцать девять? — сказал тогда Георгий.

— Ну что ж, будем считать, что в футболе ты опоздал ровно на девять лет. Так что давай, наверстывай, — спокойно отреагировал на это сообщение Константин Иванович.

Вот откуда у Ярцева эта неутоленная жажда игры, буквально переполнявшая его на поле. Уже закончив, поставив точку, он как-то грустно признался: «Я ведь порой ночи не спал, часы до матча считал, минуты — так в игру рвался...»

Вратарский призывный клич: «Держите Ярцева!» зазвучал в первой лиге довольно скоро. Вскоре клич этот подхватили голкиперы высшей лиги, «первые номера» сборных.

А Ярцев забивал и забивал, несмотря на жестокость выходивших из себя опекунов, отчаянные броски вратарей. В первом же сезоне в высшей лиге Георгий становится лучшим бомбардиром первенства. В следующем он, правда, уступил этот титул разыгравшемуся Старухину из «Шахтера». Но в своем клубе Георгий все равно был самым метким. И так три года подряд.

— Почему я забиваю? — удивился однажды Ярцев вопросу телерепортера. — Наверное, потому, что все время ищу любую возможность забить. И еще очень этого хочу...

Я бы добавил, что желание это не пропадало у него независимо ни от чего.

Олег Романцев: Ярцев — форвард-явление. Никогда не переставал ему поражаться. За счет чего он верх над вратарями брал, понять было невозможно. У нас в команде были ребята, у которых, как мы говорили, не удар, а «пушка». Володя Букиевский, Сорокин, Хидя, Гладилин аж сетки мячами рвали. Жорик же никогда на силу не уповал. У него все на расчете было построено.

Помню, играли с тбилисцами в Лужниках. Вели 1:0. Вроде бы все нормально для нас складывалось. Вдруг Шенгелия улучил момент и прямо «из-под меня» пробил — 1:1. «Сломалась» у нас игра сразу.

Во втором тайме я стал чаще в атаку подключаться — забить хотел, исправить свою оплошность. И вот, казалось бы, случай представился — справа кто-то из наших удачно прострелил в штрафную динамовцев. Я уже к мячу рванулся, но тут вдруг Ярцев выскочил и, всех опередив, аккуратненько его в сетку переправил. Откуда он взялся — ума не приложу.

И моментов таких у него было — не счесть...

Ринат Дасаев: Жору отличало еще и то, что он умел забить «нужный» мяч. Не третий или пятый, который уже только украшает счет, а тот, что переламывает игру.

В том самом, уже упоминавшемся киевском матче 79-го, когда наша или динамовская победа практически спор за «золото» определяла, Ярцев это в который раз подтвердил.

Мы довольно быстро своего добились — уже на десятой минуте Гаврилов Роменского «наказал». Что тут началось! Киевляне на нас стеной пошли. Слева атака, справа... То Хапсалис пулей по флангу пролетит, то Колотов из глубины выскочит, то Буряк в своем стиле неожиданно выстрелит. Раз Бережной бил метров с двенадцати, но я успел среагировать...

На перерыв и мы, и соперники уходили «в мыле». Было ясно: в обороне нам долго не выстоять. Поэтому Бесков со Старостиным в раздевалке призывали форвардов еще острее действовать, вынудить соперника назад оглядываться.

Ярцев в углу сидел. Казалось, ничего не слышал. Гетры спустил и посматривал на свои в синяках и ссадинах ноги. Но когда сигнал к выходу прозвучал, мгновенно вскочил и — пулей на поле, словно опоздать боялся.

За девять минут до конца, когда динамовцы в отчаянии удвоили напор, Жора наконец сказал свое слово: вылетел из-за спин защитников на передачу Хидиятуллина и щелкнул в дальний угол. Роменский, по-моему, за мячом так, «для приличия», прыгнул.

«Золотой» гол Жора забил, что и говорить.

Юрий Гаврилов: Игровую манеру Ярцева я быстро почувствовал. И понял: ему только вовремя надо пас дать. А там уж он своего не упустит. Поэтому ждал, когда удобный момент подвернется и защитники, измотанные Жориными бесчисленными рывками, бдительность на мгновение потеряют. Вот тут наш с ним черед и наставал.

Олег Романцев: Забивать Ярцев рвался всегда. Но на голы жадным не был и легкой славы бомбардира не искал. Помню, играли в Лужниках с «Зарей». Ведем — 2:0, все по плану. А тут еще судья пенальти в ворота ворошиловградцев назначает. Обычно их Володя Букиевский бил. А здесь я на правах капитана поручил это сделать Ярцеву. У него в тот период что-то прицел сбился. Вот я и решил его поддержать.

Не забил Жора одиннадцатиметровый, промахнулся. Тут же мяч в наши ворота влетел. И в перерыве мне от Старшего досталось: «Друга своего в бомбардиры тянешь! — кипел он. — Экспериментами занимаешься...» Обидно было это слушать. Но промолчал.

Ярцев тоже ни слова. В общем, неприятная обстановка.

Только второй тайм начали, Жора мяч принял, чуть влево сместился и под перекладину точненько пробил — 3:1. И сразу ко мне: «Извини, Олег, что подвел тебя и ребят с тем пенальти...»

Больше одиннадцатиметровых он не бил — из принципа. Чтобы никто не мог его упрекнуть в охоте за легкими голами. Хотя, как известно, забить пенальти тоже непросто. Вскоре играли в Куйбышеве с «Крыльями Советов». При счете 4:0 в нашу пользу арбитр назначает одиннадцатиметровый в ворота хозяев. Бесков со скамейки кричит: «Пусть Ярцев пробьет!». А Жора ни в какую. Упрямый был.

Но как знать, не будь он таким, вряд ли бы в тридцать лет лучшим снайпером первенства стал, а в тридцать один в сборную попал. Для этого не только талант надо иметь, но и характер...

Александр Львов: В заявочном листе «Спартака» сезона-81 фамилии Ярцева уже не оказалось. В предыдущем чемпионате он забил непривычно мало для себя — всего пять голов. Правда, и сыграл Георгий чуть больше половины встреч — девятнадцать. Так что низкая результативность в данном случае не позволяет судить о его игре. К примеру, лучший в том первенстве спартаковский снайпер Родионов (семь мячей) участвовал в тридцати матчах...

Но так или иначе дальнейшие футбольные пути-дороги Ярцева и Бескова разошлись. И сам Георгий, и многие другие, включая Дасаева, считали, что расстался Ярцев со «Спартаком» преждевременно.

Не берусь судить, кто из них больше сожалел о расставании, но на трибунах, когда кто-то из спартаковцев, находясь в выгоднейшей позиции, мазал, болельщики со вздохом грусти вспоминали Ярцева.

Сам же Георгий принял предложение А. Севидова поиграть за «Локомотив», пытавшийся, как в свое время и «Спартак», возвратиться из первой лиги в высшую. В одном из кубковых матчей под крышей «Олимпийского» Ярцев получил тяжелую травму, попав ногой в неведомо откуда взявшуюся на синтетическом ковре ямку. И надолго выбыл из строя.

На поле Ярцев, хотя и не скоро, вернулся. Но в тот большой футбол, где он столь неожиданно и ярко блеснул, дорога ему была уже заказана. И Георгий выбрал другой путь — тренерский. Увы, далеко не всегда гладкий.

Ринат Дасаев: В подавляющем большинстве забитых Жорой голов принимал участие Юра ГАВРИЛОВ. Кое-кто даже называл его «голевой тенью» Ярцева. Образно, но, как мне кажется, не совсем точно.

Юрий действительно был незаменим в организации самых разных вариантов атаки, неистощим на выдумки в ситуациях, когда все мог решить последний ход. Но он и сам был готов в комбинации поставить голевую точку, иначе бы не оказался среди почетных лауреатов Клуба Федотова, куда принимают со ста забитыми мячами.

Я же считаю, что Гаврилов в нем — один из самых почетных членов, поскольку, согласно своему амплуа, больше обязан помогать забивать остальным, чем делать это сам. Но, как показало время, наш полузащитник блестяще справлялся с обеими ролями.

Помню, на одной из моих первых тренировок в Тарасовке Юрий то ли в шутку, то ли всерьез — словом, в обычной своей манере, подмигнув стоявшим рядом ребятам, кивнул в мою сторону: «А ну, давай проверим, что за вратарь к нам прибыл!». Установил на линии штрафной мяч и отошел для разбега чуть ли не к центральному кругу, давая понять, что намеревается нанести удар сокрушительной силы.

Именно к такому я и приготовился. Но, промчавшись метров пятнадцать, Гаврилов вдруг притормозил и мягко, почти нежно, подрезал мяч в самую «паутину» левого верхнего угла. Столь неожиданное решение повергло меня в короткое замешательство, которого оказалось вполне достаточно, чтобы не успеть отреагировать на его хитрость.

— Не расстраивайся, Ринат. Ты не первый, кто на этот трюк попался, — успокоил меня не скрывавший явного удовольствия Юрий. — Наматывай на свой вратарский ус.

Многие игровые трюки из «гавриловского ассортимента» были хорошо известны моим коллегам. Но это не спасало их от неприятностей.

В сезоне 1986 года мы впервые встретились с Гавриловым в игре как соперники. На поле Лужников он вышел в майке «Днепра», с радостью призвавшего его под свои знамена после ухода из «Спартака». В той встрече он не выглядел таким же легким, изобретательным, веселым, каким был в лучшие времена у нас. Но старался казаться таким изо всех сил.

Я же с Гаврюши глаз не спускал. Знал — от него можно ждать любого подвоха. И все-таки ему вновь, как и тогда, девять лет назад в Тарасовке, удалось меня перехитрить. Примерно с той же точки, что и при нашем тренировочном знакомстве, Юрий, улучив момент, когда защитники поверили, что он будет делать передачу, нанес удар. Всем, и мне в том числе, показалось, что мяч пролетит над перекладиной. Но тот по какой-то немыслимой траектории спланировал в сетку.

Так «Днепр» избежал поражения. После матча мы столкнулись с Гавриловым под трибунами.

— Классный был удар, — протянул я ему руку. — Чисто «гавриловский».

Он улыбнулся, а потом вдруг, грустно вздохнув, непонятно к кому обращаясь, бросил:

— Вот уж никогда не думал, что придется «Спартаку» забивать...

И, кивнув, поспешил к выходу за своими новыми партнерами.

Александр Львов: То, что Гаврилову предстоит когда-нибудь бить по спартаковским воротам, не предполагал не только он. Конечно, пути футбольные неисповедимы. Но представить его на поле в иной, чем красная с белой полосой майке, было просто невозможно.

Ведь именно в «Спартаке» Юрий стал Игроком, добился всего того, о чем мечтают многие, далеко не обделенные талантом, но так и не нашедшие своей команды футболисты.

Гаврилову повезло — он нашел ее. И ему, как и многим другим, помог Бесков, пригласивший его из динамовского дубля в «Спартак». К тому времени Юрий уже имел бронзовую медаль первенства, но тренеры «Динамо», судя по всему, особых надежд с ним не связывали. Быть может, потому, что считался он полузащитником-тихоходом, тяготеющим исключительно к атаке и недолюбливающим оборону.

Бескова все это не смущало. Более того, он не стал «перекраивать» игру Гаврилова и лишь помог ему четче расставить в ней акценты.

Георгий Ярцев: В 77-м нам в составе явно не хватало полузащитника-дирижера, способного организовать игру, придать ей неожиданность, стройность. Тогда-то Старший и решил в этой роли Гаврилова попробовать.

Не знаю, что уж Константин Иванович предпринимал, чтобы Юрий побыстрей освоился, но от черновой работы в обороне его сразу же освободили. И правильно. Зато у того свежесть и силы сохранялись. А они, чтобы голевую атаку спланировать, необходимы.

Помню, уже после того, как мы и на поле, и в жизни довольно близко познакомились, Гаврилов как-то на очередной тренировке предложил: «Слушай, Жорик, давай-ка попробуем так сыграть: если мяч у меня, сразу же на свободное место открывайся, не ломая голову. А уж я его тебе туда, будь уверен, как на блюдечке выложу!».

И выкладывал. Да еще как! Ювелирно!

Федор Черенков: Что и говорить, по этой части с Юрием немногие могли сравниться. В 1979 году в полуфинале спартакиадного турнира в Москве мы встречались со сборной Украины. Матч труднейший был. И хотя мы в счете вели, соперник сдаваться не собирался. Охладить его пыл мог только еще один гол.

Неожиданно в центре поля Блохин потерял мяч, который затем оказался у Гаврилова.

— Федор, давай! — крикнул он мне.

И, словно не замечая уже успевших плотным кольцом окружить его защитников, находясь спиной к воротам, Юрий неуловимым движением сделал такую идеальную передачу в штрафную, что не забить было просто невозможно.

Александр Львов: Бывая на удивление точным в самых невероятных ситуациях, Гаврилов мог сбиться с прицела в тех, что считаются хрестоматийными. И это было одним из парадоксов его игры.

И он сам, и болельщики еще долго будут вспоминать тбилисский матч «Спартака» с бельгийским «Андерлехтом» в турнире Кубка УЕФА, когда Гаврилов не забил с одиннадцатиметрового такой важный гол. Это стоило спартаковцам дальнейшего продвижения в розыгрыше.

А несколькими сезонами раньше, когда «Спартак» дебютировал в Кубке чемпионов, в Мадриде Юрий сплоховал, оставшись один на один с голкипером «Реала».

Промахи тех, от кого их не ждешь, воспринимаются особенно болезненно, остро. Вот почему и в том, и в другом случае о Гаврилове говорили как об одном из главных виновников досадных неудач.

Надо сказать, что Юрий не из тех, кто ищет объяснения просчетам на стороне. Мы как-то и «мадридскую промашку» с ним детально разбирали, и тот злополучный пенальти «Андерлехту». Гаврилов о многом поведал, разные причины назвал. Но, завершая эту неприятную тему, категорически заявил: «И все-таки, что там ни говори, а забивать такие мячи я обязан. Значит, в те мгновения не было во мне той уверенности, без которой гола не забить даже с метра в пустые ворота».

Скорее, уверенность эта исчезала у него в те редкие периоды, когда Юрий пребывал не в лучшем физическом состоянии. Тогда и пас у него оказывался не столь точен, как обычно, и дрогнуть он мог, когда в атаке последнюю точку поставить необходимо. Юрий сам говорил, что и на чемпионате мира в Испании с ним именно это происходило...

Гаврилов расстался со «Спартаком» в ситуации, для многих так и оставшейся непонятной. В конце сезона-85 с ним начал вести переговоры о переходе венский «Рапид». А газета «Советская Россия» даже поспешила сообщить, что они завершились успешно.

На деле же дальше переговоров не пошло. И вскоре появилось сообщение, что Юрий приступил к тренировкам в «Днепре», где и провел, прямо скажем без особого блеска, весь следующий сезон, забив всего три мяча. Тогда, весной, я поинтересовался у него, почему после неудачи с «Рапидом» он не вернулся в «Спартак».

— Если честно, то я мечтал об этом, — вздохнув, ответил Гаврилов. — Но внутренне чувствовал, что там на меня не рассчитывают. По крайней мере, я это понял после разговора с Константином Ивановичем, состоявшегося в январе. Конечно, если бы он вновь позвал меня...

Я понимал, что Юрий имел в виду. В конце предыдущего сезона он и его напарник по средней линии Шавло все реже и реже оказывались в стартовом составе. А это свидетельствовало о недовольстве ими старшего тренера. Хотя и тот и другой, по общему мнению (что подтверждалось прекрасной игрой в кубковом европейском турнире), выглядели на поле достойно. Тогда-то и начали поговаривать о возможном расставании Бескова с Гавриловым и Шавло.

Обозреватель И. Бару в своих «Субъективных заметках», опубликованных на страницах еженедельника «Футбол-Хоккей», достаточно откровенно высказался по этому поводу, призывая не торопиться с решением судьбы футболистов, столько сделавших для возрождения «Спартака». Речь шла о Гаврилове, Шавло и защитнике Сочнове.

«Никто не подвергает сомнению права руководства команды обновлять состав, приглашая или отчисляя игроков, но делать это надо все же в определенных пропорциях и не подчеркнуто волевыми решениями, без ложных посулов, соблазняя кого-то обольстительными перспективами, которые на поверку оказались мнимыми, других же при расставании обижая, отбросив деликатность», — написал уважаемый журналист, в свое время свидетель рождения футбольного «Спартака».

Тем не менее Гаврилов оказался в «Днепре». А Шавло с Сочновым в столичном «Торпедо». Полностью оставляя право за тренером принимать те или иные решения, я тем не менее, как и почти абсолютное большинство, несказанно удивился заявлению Бескова в интервью, которое он дал корреспондентам «Известий» А. Петрову и Б. Федосову в номере от 11 ноября 1987 года, став уже тренером новых чемпионов.

— Строгость, требовательность, дисциплина неизменно должны присутствовать в каждом деле. А если быть немного самокритичным? Не слишком ли порой нетерпимы и категоричны вы бываете к людям? И достает ли у вас, скажем так, педагогического такта выровнять ту или иную ситуацию, в которой вы могли быть не совсем правым? — спросили его журналисты.

Вопрос этот больше касался личности самого старшего тренера, чем события, послужившего поводом для беседы. И ответ получился более чем неожиданным. Вполне можно считать его ответом на вопрос: «Почему вы расстались с Гавриловым и Шавло?».

— Мой тренерский стаж исчисляется 33 годами, — сказал Бесков. — За все эти годы с командами, с которыми доводилось работать, у меня не было конфликтных ситуаций. А если они случались с отдельными игроками, то были связаны с обстоятельствами, когда последние переставали считаться с высокими требованиями современного футбола, родного коллектива, наконец, зрителей. Как правило, случалось подобное с футболистами, добившимися признания, но в какой-то момент почувствовавшими себя всезнающими, безгрешными. А главное — не захотевшими и не сумевшими такое состояние в себе преодолеть. Как следствие снижался уровень их мастерства, они начинали тянуть команду назад. По этим причинам в разные годы пришлось расстаться с Г. Ярцевым, О. Романцевым, Б. Поздняковым, Ю. Гавриловым, С. Шавло, Г. Морозовым, В. Сочновым, Р. Атаулиным. Статистика — вещь справедливая. Так вот, все эти спортсмены по пять-десять матчей подряд могли за игру получать двойки...»

Я долго припоминал, в какие же такие сезоны по стольку встреч кряду могли сыграть на «неуд» Г. Ярцев и О. Романцев, С. Шавло и Ю. Гаврилов, но сделать этого не смог. Как, впрочем, и каждый из них. Возможно, тут налицо как раз тот самый случай, когда тренер, футболист и журналист оценивают игру по-разному?

Георгий Ярцев: Вот Юрка говорит, что ждал и надеялся, когда у него с «Рапидом» не получилось, что его вновь в «Спартак» позовут. А я считаю, что надо было ему самому к Старшему подойти. Ведь только «Спартак» его команда.

Ринат Дасаев: Да, но желание Юрия возвратиться в команду, видимо, подавлялось неверием в то, что Константин Иванович вновь протянет ему руку. Слишком уж много конфликтовали они между собой в последние годы по самым разным поводам. Но я думаю: он бы еще команде помог сезон-другой. Не хватало «Спартаку» гавриловской находчивости, выдумки.

Александр Львов: Зато они как нельзя кстати пригодились столичному «Локомотиву», куда Юрий прибыл прямиком из «Днепра» в сезоне 1987 года. Провел он его с блеском, как и его новый клуб, наконец-то, семь лет спустя, возвратившийся в высшую лигу.

Гаврилов выглядел на поле таким же легким, предприимчивым, азартным, как и десять лет назад в «Спартаке», решавшем в ту пору, как и «Локомотив», задачу возвращения. Даже скупой на оценки тренер киевлян В. Лобановский, с которым железнодорожники оказались по воле жребия соперниками в кубковом турнире, после повторного матча в Москве, выигранного его подопечными с большим трудом, заметил: «Гаврилов еще раз показал, что и с возрастом класс у настоящих мастеров не пропадает. Сегодня он был на поле одним из лучших...»

Ринат Дасаев: Одновременно с Гавриловым не стало в команде еще одного из нашей старой гвардии — Сергея ШАВЛО. И он вполне еще мог «Спартаку» послужить, как служил ему верой и правдой, считай, семь сезонов.

Думаю, не было человека, которому бы не импонировали его выдержка, скромность, исключительная преданность делу.

Частенько спортсменов, умеющих следить за своим состоянием, уважительно именуют профессионалами. Шавло принадлежал к категории таковых на все сто процентов. Ему не надо было втолковывать необходимость постоянно следить за формой, не щадить себя на поле, независимо от того, тренировка идет или игра.

Подобное отношение к делу родилось у него с той самой поры, когда он еще пареньком в своем родном Никополе без памяти влюбился в футбол. Влюбился раз и навсегда. Это скорее всего и подкупало в нем тренеров. Сначала рижской «Даугавы», быстро сообразивших, что энергичный полузащитник сборной института физкультуры может пригодиться их клубу. А затем его приметил и Старший (меня тогда еще в команде не было).

Георгий Ярцев: Весной 77-го на сборах в Сочи мы всей командой отправились на контрольный матч киевского «Динамо». Буквально за час до начала его отменили — хлынул проливной дождь. Основное поле Центрального стадиона решили поберечь. А на соседнем, гаревом, в это время проходила встреча дубля «Зенита» и рижской «Даугавы».

Бесков со Старостиным, а вместе с ними и еще несколько ребят, решили посмотреть ее. Футболисты в основном вели борьбу с застревавшим в громадных лужах мячом. Но даже в такой обстановке заметно выделялся высокий стройный блондин из «Даугавы», не обращавший внимания на капризы погоды.

— Хорош, не правда ли, Николай Петрович? — обратился Бесков к нашему начальнику команды. — Надо бы с ним поговорить.

Было ясно, что Старшему полузащитник рижан приглянулся. И в подтверждение этого тем же вечером паренек появился в нашей гостинице. А вскоре и в команде. Немногие знают, что в основной состав Шавло вошел не сразу только потому, что его приход в «Спартак» совпал со сдачей госэкзаменов в институте. Другой бы, попав в клуб, о котором многие мечтают, сразу же отложил на время все дела. А Сергей по-иному рассудил. Не любил он из стороны в сторону метаться. Ни в жизни, ни на поле.

Олег Романцев: Как игрока я Серегу лучше других знаю. Он ведь был моим постоянным соседом на левом фланге. И, доведись мне в футболе еще сто жизней прожить, лучшего партнера я бы не пожелал.

Может, в сборной рядом и похитрее, и потехничней полузащитники были. Но такого контакта, как с Шавло, у меня ни с одним не было. Мы с ним друг друга с полувзгляда понимали. Рвану я вперед, оглядываться не надо — знаю: Сергей всегда подстрахует. И в любой ситуации в нужном месте окажется.

И еще одна ценная черта у него была — очень он мячом дорожил. А это всегда мастера отличает. Потому что тот за каждый свой ход на поле отвечает.

Ринат Дасаев: В сезоне, когда мы впервые стали чемпионами, Сергей забил гол из тех, что в памяти долго хранятся. Во втором круге мы играли с ЦСКА. Атака, в которой участвовал Шавло, вроде бы особой опасности сопернику не предвещала. Позиция Сергея, владевшего мячом, разве что предполагала передачу в район штрафной. К этому-то, видимо, и готовился вратарь армейцев Астаповский. Сергей почувствовал намерения голкипера, дал ему возможность сместиться в дальний угол и пробил резаным ударом в ближний.

Александр Львов: А я вспомнил еще один гол Шавло, заставивший тридцать тысяч бельгийских болельщиков, забыв о том, что мяч влетел в сетку их любимой команды, в восторге зааплодировать. Этот гол был забит во встрече турнира Кубка кубков вратарю «Брюгге» Енсену метров с двадцати пяти мощнейшим ударом в «девятку».

В 1983 году Сергей волею обстоятельств вынужден был выступать за смоленскую «Искру». Вопрос, возьмет ли Бесков его назад в «Спартак», тогда еще оставался открытым. Сам Шавло не любил его обсуждать — считал неделикатным. Знал: многое здесь решит игра.

Осенью того же года «Спартак» в рамках турнира УЕФА встречался с финским клубом ХИК. Еженедельник «Футбол-Хоккей» попросил меня написать отчет об этом матче. И я пригласил в соавторы пришедшего на него Сергея. Накануне «Искра» встречалась в Москве с «Локомотивом». Я был на этой игре. И, как и все, обратил внимание на то, с каким отчаянным упорством бился он на поле. Ему явно хотелось показать, что и в этой второразрядной команде Шавло остается прежним.

Под занавес удар Сергея достиг цели, чем спас «Искру» от, казалось бы, неминуемого поражения. Был на той встрече и Бесков. Но узнать, произвел ли Шавло на него такое же впечатление, как шесть лет назад в Сочи, никому не удалось.