Часть 2 Темные отсветы звезд 3 страница

– Клэри?

– Слава богу! – Одна из рук просунулась внутрь и легла ему на плечо. – Сейчас мы тебя вытащим.

– Как? – спросил Саймон, ведь причина для сомнений была веская. Снаружи тем временем послышалась возня, и руки Клэри выпустили прутья. На смену им пришли другие – крупнее, мускулистей; костяшки покрыты шрамами; пальцы тонкие, как у пианиста.

– Держись, – сказал Джейс. Сказал спокойно, уверенно, будто обращался к Саймону не через решетку горящего подземелья, а на вечеринке у друзей. – Пожалуй, тебе лучше отойти от окна.

Пораженный, Саймон не стал ничего спрашивать и послушно отошел в сторонку. Руки Джейса напряглись, вдавливая прутья внутрь, костяшки угрожающе побелели, и... решетка провалилась в камеру, увлекая за собой облако удушливой каменной пыли.

В пустом окне возникло лицо Джейса.

– Саймон! Давай сюда, живо!

Ухватив Джейса за руки, Саймон подтянулся к подоконнику и втиснулся в узкий оконный проем, словно змея в тоннель. Вылез наружу и рухнул спиной на влажную траву, глядя на круг встревоженных лиц – Алека, Джейса и Клэри – над собой.

– Фигово выглядишь, вампир, – заметил Джейс. – Что с руками?

Саймон сел. Раны на ладонях зажили, однако черные отметины остались. Саймон рта раскрыть не успел, как Клэри горячо и крепко обняла его.

– Саймон, – выдохнула она. – Невероятно. Я не знала, что ты в Идрисе. Думала, ты в Нью-Йорке...

– Ну... я, в общем, тоже не знал, что ты в Идрисе. – Саймон глянул на Джейса. – Если честно, мне как раз сказали, что тебя тут нет.

– Я такого не говорил, – ответил Джейс. – Просто не поправил тебя, когда ты... ну, высказал неверное предположение. И вообще, ты чуть заживо не сгорел, так что не позволяй себе лишнего.

Чуть заживо не сгорел... Разомкнув объятия с Клэри, Саймон огляделся. Они находились посреди квадратного сада, с двух сторон огороженного каменными стенами, а с двух других – густыми деревьями, заросли которых были прорежены там, где гравийная дорожка уводила вниз, к городу. На обочинах ведьмины огни почти все погасли; оставшиеся камни светили неверно, обманчиво. Гард стоял как будто бы целый, и только дым плыл над ним по небу да в нескольких окнах горел неестественно яркий свет.

– Сэмюель, – вспомнил Саймон. – Надо вытащить Сэмюеля.

– Кого? – ошеломленно спросила Клэри.

– Я не один сидел в темнице. Сэмюель – в соседней камере.

– Груда тряпья, которую я видел через окно? – спросил Джейс.

– Ага, он странный, но хороший. Надо его вытащить. – Саймон поднялся на ноги. – Сэмюель? Сэмюель!

Ответа не последовало, и тогда Саймон подполз к решетке соседней от своей камеры. Внутри он увидел только клубящийся дым.

– Сэмюель! Вы там?

В темноте шевельнулась сгорбленная фигура, и еще больше охрипший от дыма голос произнес:

– Брось меня! Спасайся!

– Сэмюель! Вы же погибнете! – Саймон потянул за прутья решетки, но те прочно сидели в гнездах.

– Не надо! Брось! Я хочу остаться!

Саймон в отчаянии обернулся к Джейсу, и тот сказал:

– Подвинься.

Саймон отполз в сторону, и Джейс легко выбил решетку ударом ноги.

Внутри камеры хрипло закричали.

– Сэмюель! Вы целы? – Не дай бог, решеткой ему размозжило голову!

Сэмюель крикнул в ответ:

– УХОДИ!

Саймон посмотрел на Джейса:

– Его не переубедить.

Джейс в ответ устало покачал головой:

– Надо же было тебе сдружиться с психом. Нет бы, как нормальному заключенному, считать потолочные плитки и мышей дрессировать.

Не говоря больше не слова, он лег на живот и вполз в камеру к Сэмюелю.

– Джейс! – крикнула Клэри и вместе с Алеком попыталась перехватить брата.

Не успели.

Тогда Клэри гневно посмотрела на Саймона:

– Как ты мог отпустить его?!

– Лучше, по-твоему, бросить человека умирать? – неожиданно произнес Алек, хотя видно было: и он сердится. – Джейс, он ведь...

Договорить Алек не успел – из дыма показались две руки. Алек ухватился за одну, Саймон – за вторую, и вместе они вытянули на лужайку Сэмюеля, безвольного, как мешок картошки. Потом настал черед Джейса – нефилим, впрочем, безволен не был и крепко выругался, когда его случайно ударили головой о краешек окна.

Выбравшись из подвала, Джейс стряхнул с себя горе-помощников и на лужайку выкарабкался своими силами. Упал на спину и, глядя в ночное небо, произнес:

– Ай... Кажется, мышцу растянул. – Он сел и, глянув на Сэмюеля, поинтересовался: – Ну как, живой?

Сэмюель сидел, сгорбившись, на траве и, спрятав лицо в ладони, раскачивался взад-вперед.

– Что-то с ним не так, – сказал Алек и подошел к бывшему пленнику Гарда. Стоило дотронуться до Сэмюеля, как он дернулся и чуть не упал навзничь.

– Оставьте меня, – попросил он надломившимся голосом. – Оставь меня, Алек.

Алек застыл, будто громом пораженный:

– Что вы сказали?

– Попросил оставить его, – ответил за Сэмюеля Саймон, но Алек словно не слышал вампира. Он смотрел на Джейса – неожиданно бледный, тот пытался встать на ноги.

– Сэмюель. – Голос Алека резко погрубел. – Откройте лицо.

– Нет. – Сэмюель еще ниже опустил голову, и плечи его затряслись. – Нет, прошу вас, не надо.

– Алек! – позвал Саймон. – Неужели не видишь – ему плохо!

Клэри поймала Саймона за руку:

– Погоди, Саймон. Что-то не так...

Девушка смотрела на Джейса – когда бы она на него не смотрела! – как он подходит к сгорбленной фигуре Сэмюеля. Оцарапанными пальцами Джейс убрал упавшие на глаза локоны, и на лбу остались кровоподтеки. Парень их не заметил. Широко раскрыв глаза и сжав губы в тонкую линию, он неотрывно взирал на Сэмюеля.

– Сумеречный охотник, – произнес Джейс. – Покажи лицо.

Помедлив немного, Сэмюель наконец опустил руки. Саймон прежде не видел этого лица – изможденного, старого, наполовину скрытого густой бородой. Вампир прежде не видел этих глубоко запавших глаз и морщинистых скул, и все же внешность Сэмюеля показалась смутно знакомой.

Алек беззвучно шевелил губами.

– Ходж, – первым заговорил Джейс.

– Ходж? – изумился Саймон. – Не может быть! Ходж, он ведь... Сэмюель, он...

– В этом весь Ходж, – горько ответил Алек. – Выставляет себя тем, кем не является.

– Он же говорил... – Клэри сильнее сжала пальцы, и Саймон предпочел промолчать. На Ходжа было невозможно смотреть: на лице его читалась не столько вина и даже не страх, сколько печаль.

– Джейс, – очень тихо произнес Ходж. – Алек... простите меня.

Джейс плавно и быстро – как в драке – метнулся к Ходжу и приставил ему нож к горлу. В клинке жидким светом отражался огонь.

– Зачем мне твои извинения? Лучше разубеди меня, иначе убью прямо сейчас, прямо здесь.

– Джейс, – испуганно произнес Алек. – Джейс, погоди.

С диким ревом сквозь крышу Гарда прорвалось оранжевое пламя и озарило ночь. На лужайке стала видна каждая травинка, и лицо Ходжа – грязное, худое – предстало перед молодыми людьми в малейших деталях.

– Нет, – ответил Джейс, глядя на старого учителя. При этом его неподвижное лицо напоминало лицо Валентина. – Ты, выходит, знал, что сотворил со мной отец? Тебе известны все его грязные тайны?

Алек переводил непонимающий взгляд с Джейса на бывшего наставника и обратно:

– Ты о чем, Джейс? Какие тайны?

Ходж скорчил гримасу:

– Джонатан...

– Ты все знал и не говорил ни слова. Все время, пока я обучался в Институте. Ты молчал.

Ходж поджал губы:

– Я... я не догадывался. Я не видел тебя с младенчества и... Не до конца был уверен, кто ты и тем более что ты.

– Джейс? – Алек перевел взгляд с лучшего друга на учителя, но ни один из них не обернулся. Ходжа будто зажало в тиски, руки у него дрожали, взгляд метался из стороны в сторону. Клэри вспомнила о чистеньком, опрятном старике, обитавшем в библиотеке и всегда готовом предложить чашку чая или добрый совет. Однако с тех пор, казалось, минуло несколько веков...

– Я тебе не верю, – сказал Джейс. – Ты знал, что Валентин жив. Он наверняка связывался с тобой...

– Он никак не давал о себе знать, – задыхаясь, произнес Ходж. – С самого Восстания о Валентине ни слуху ни духу. Я даже думал, что хозяин погиб, молился о его смерти... Потом Лайтвуды взяли на попечение ребенка Майкла Вэйланда, и за ночь до твоего прибытия Хьюго принес послание: «Мальчик – мой сын», вот и все... – Ходж, все еще дрожа, глубоко вздохнул. – Я сомневался, верить ли записке. Думал, смогу узнать тебя с первого взгляда, но нет, ничего в тебе не выдало черт Валентина. Может, то была уловка? Только в чем? Сам ты ничего не знал, я сразу понял, однако, что до цели Валентина...

– Ты должен был сказать, что я такое, – на одном дыхании произнес Джейс. – Я бы что-нибудь предпринял. Убил бы себя.

Ходж посмотрел на Джейса из-под спутанных сальных волос.

– Я не знал, – повторил он, обращаясь больше к себе самому. – И потом, мне казалось... еще тогда... я думал, воспитание пересилит кровь... Хотел выучить тебя...

– Чему? Как не стать чудовищем? – Голос Джейса дрожал, но рука оставалась тверда. – Ты ведь не дурак. Валентин просто запугал тебя до смерти, сделал трусом, пресмыкающимся. Однако ты мог дать отпор, ведь он не со слабаком имел дело, не с ребенком.

Ходж опустил взгляд.

– Я воспитывал тебя, как мог, старался, – произнес он. Впрочем, даже Клэри верила ему с трудом.

– Старался, пока не пришел Валентин? – подсказал Джейс. – И тогда ты отдал меня – как собаку, которую хозяин оставил на пару лет и попросил присмотреть...

– И бежал сам, – продолжил Алек обвинительную речь. – Бросил нас всех. Надеялся укрыться тут, в Аликанте?

– Я сюда не прятаться пришел, – безжизненным голосом ответил Ходж. – Остановить Валентина.

– Так мы тебе и поверили, – злобно проговорил Алек. – Ты всегда держался стороны Валентина. Хотя мог отвернуться от него...

– Нет, не мог! – слегка оживился Ходж. – Твоим родителям дали шанс изменить жизнь, а меня прокляли. Заперли в Институте на пятнадцать лет...

– Институт стал нашим домом! Тебе что, не нравилось с нами? Быть членом нашей семьи в тягость?

– Не из-за вас, дети, не из-за вас. – Голос Ходжа снова утратил твердость. – Мне вы всегда нравились, но вы – дети. Нельзя назвать домом место, покинуть которое ты не в силах. Случалось, я неделями не мог поговорить ни с одним зрелым человеком. Сумеречные охотники мне больше не доверяли. Ваши родители тоже, они лишь терпели меня – выбора не оставалось. Семью создать я не мог... ни жены, ни ребенка. Никакой жизни. В конце концов вы бы возмужали и покинули Институт, а я остался бы. Сколько ни живу – если вообще живу, – меня постоянно терзает страх.

– Жалеть тебя мы не станем, – сказал Джейс. – Не дождешься. Чего ты, отсиживаясь в библиотеке, боялся? Пылевых клещей? Мы одни выходили в город и били демонов!

– Он Валентина боялся, – заговорил Саймон. – Что тут непонятного...

Джейс метнул в него ядовитый взгляд:

– Заткнись, вампир. Тебя это вообще не касается.

– Нет, не самого Валентина. – Ходж впервые, оказавшись вне камеры, посмотрел на Саймона. Клэри с удивлением заметила подобие теплоты во взгляде измученного узника. – Боялся я своей слабости – Валентин о ней знал прекрасно. Он рано или поздно вернулся бы, чтобы снова попробовать захватить власть над Конклавом. И предложил бы мне свободу. Свободу от проклятия. Жизнь. Место в мире. Я снова стал бы Сумеречным охотником в мире Валентина, ведь в вашем мире место утрачено. – Было больно слышать тоску в его голосе. – Я не смог бы устоять перед такой приманкой.

– Посмотри, что ты получил, – ядовито заметил Джейс. – Гниешь в темнице Гарда. Достойная награда за предательство?

– Ответ ты сам знаешь, – обессиленно сказал Ходж. – Валентин пообещал снять проклятие – и снял. Я надеялся, он примет меня в Круг или то, что от него осталось. Не тут-то было: даже Валентину я оказался не нужен. И в его новом мире места мне не нашлось. Я ничего не мог предложить... – Ходж посмотрел на свои грязные трясущиеся руки. – Оставался единственный шанс доказать свою значимость, пользу. Узнав, как Валентин расправился с Братством молчания, заполучил Меч смерти, я понял – теперь ему нужно Зеркало смерти. Ему ведь требуются все три Орудия. А Зеркало смерти здесь, в Идрисе.

– Погоди-ка! – поднял руку Алек. – Хочешь сказать, что Зеркало смерти всегда хранилось в Городе стекла? У кого же?

– Ни у кого. Им никто не может обладать: ни нефилим, ни нежить.

– Смотрю, ты окончательно спятил, пока в тюрьме сидел... – Джейс кивнул в сторону чадящих дымом окон подземелья.

– Джейс! – Клэри испуганно смотрела на желтые и красные языки пламени, пробивающиеся через крышу Гарда. – Огонь расходится. Надо уходить. Хотя бы в город...

– Меня заперли в Институте, – продолжал рассказ Ходж, будто не слыша Клэри. – Пятнадцать лет я не мог носа из него высунуть и сидел в библиотеке, прочитывая книгу за книгой, ища способ снять проклятие. И нашел: обратить проклятие можно с помощью Орудия смерти. Тогда я зарылся в легенды об ангеле, о том, как он даровал первому из Охотников, Джонатану, Чашу, Меч и Зеркало...

– Да знаем мы, – нетерпеливо перебил его Джейс. – Ты рассказывал.

– Вам только кажется, будто вы все знаете. Я же вновь и вновь перечитывал различные версии легенд и везде натыкался на одну и ту же – знакомую нам всем – иллюстрацию, как ангел восстает из озера. В одной руке он сжимает Меч, в другой – Чашу. Но где Зеркало? Его не нашлось ни на одном изображении. Тогда я понял: Зеркало – это озеро. Озеро Лин и есть Зеркало смерти.

Джейс медленно опустил нож:

– Озеро Лин?

Клэри вспомнила, как упала в озеро, как оно неслось ей навстречу – словно поверхность настоящего зеркала – и как оно «раскололось» при ударе...

– Прибыв сюда, я чуть не утонула в Лин. Люк еще рассказывал, что вода в нем необычная. Дивный народец называет озеро Зеркалом снов.

– Совершенно точно! – оживился Ходж. – Правда, Конклаву неведома истинная природа озера. Знание со временем было утрачено. Валентин тоже не в курсе...

Его слова прервал грохот – обрушилась дальняя башня Гарда, и в озарившееся красным небо выстрелил гигантский сноп искр.

– Джейс, – тревожно огляделся Алек. – Пора уходить. Ну-ка вставай, – поднял он под руку Ходжа. – Расскажешь все Конклаву.

Ходж поднялся на слабые, дрожащие ноги. Клэри стало его жаль, и жалость вызвала в ней отвращение. Разве это жизнь – постоянно стыдиться, но стыдиться не сделанного, а того, что делаешь и делать будешь! Ходж сдался, бросив попытки наладить нормальную жизнь, желая лишь одного – перестать бояться. И собственно, потому бояться никогда не переставал.

– Побежали. – Алек потащил Ходжа прочь из сада, однако Джейс загородил им путь:

– Вдруг Зеркало достанется Валентину? Ты об этом подумал?

– Джейс, – попросил Алек, не отпуская Ходжа, – давай потом...

– Если Ходж расскажет Конклаву о тайне Зеркала, мы о ней не узнаем. Для Конклава мы – дети, а Ходж нам обязан. – Джейс обратился к бывшему учителю: – Ты сказал, что хочешь остановить Валентина. Как ты намерен был ему помешать? Для чего Валентину мощь Зеркала?

Ходж замотал головой:

– Нет, нельзя...

– Не лги мне. – В руке у Джейс сверкнул нож. – За каждый неправдивый ответ я буду отрезать тебе по пальцу. Или по два.

Ходж дернулся, и в глазах у него отразился неподдельный страх.

– Джейс, – потрясенно произнес Алек. – Ты что?! Так действует твой отец, пытки – в его духе. Ты не такой.

– Алек, – ответил Джейс, не глядя на друга, таким тоном, будто с большим сожалением кладет руку ему на плечо. – Ты даже не представляешь, какой я на самом деле.

Алек посмотрел на Клэри непонимающим взглядом. Правильно, он-то ничего о Джейсе не знает. Клэри шагнула к брату:

– Джейс, Алек прав. Надо отвести Ходжа в Зал, и пусть он все расскажет Конклаву...

– Хотел бы – давно просветил бы Охотников, – отрезал Джейс, даже не глядя на нее. – Раз молчал – значит врет.

– Конклаву нельзя доверять! – отчаянно запротестовал Ходж. – В нем остались шпионы, люди Валентина. Откройся я Конклаву, шпионы бы узнали о Зеркале, и тогда...

Договорить он не успел. В лунном свете мелькнула серебристая молния. Алек вскрикнул, а Ходж попятился, выпучив глаза и хватаясь за грудь – между ребер у него, словно древко поразившей цель стрелы, засела рукоять длинного кинжала.

У самой земли Алек подхватил Ходжа и дал ему мягко опуститься на траву. Поднял беспомощный взгляд на Джейса:

– За что?.. – По лицу у него стекала кровь учителя.

– Это не я... – Побледневший Джейс показал крепко зажатый в руке нож.

Саймон развернулся на месте, и Клэри – вместе с ним. Оба вгляделись в темноту между деревьев. Пожар адовым пламенем освещал сад, но в роще сохранялась тьма. И вот из тени выступила фигура: длинные волосы и темные глаза, которые в свете пламени как будто горят...

– Себастьян? – позвала Клэри.

Джейса словно оглушили. Он перевел безумный взгляд с Ходжа на Себастьяна, застывшего в нерешительности на краю лужайки.

– Ты... как ты мог?

– Пришлось, – ответил Себастьян. – Он чуть не убил тебя.

– Чем?! – Голос у Джейса надломился. – Голыми руками?!

– Джейс, – перекричал его Алек. – Иди сюда, помоги.

– Он чуть не убил тебя, – повторил Себастьян. – Он...

Джейс его не слушал. Убрав нож за пояс, он опустился на колени рядом с Алеком, который – весь в крови – держал старого учителя.

– Достань у меня из кармана стило, – велел Алек. – И начерти руну иратце.

Пораженная, Клэри не смела пошевелиться. Заслышав странные звуки со стороны Саймона, она обернулась – и обомлела. Саймон стоял белый как полотно, только алел на скулах чахоточный румянец. Под кожей веточками тонкого, изящного коралла проступали вены.

– Кровь, – прохрипел Саймон, не глядя на Клэри. – Лучше мне уйти пока.

Клэри попыталась поймать его за рукав и не успела – Саймон оказался быстрее.

– Нет, не надо, прошу тебя. Клэри, я уйду на время. Просто... – Он побежал, так быстро, что Клэри не могла с ним тягаться, и растворился во тьме между деревьев.

– Ходж! – отчаянно звал Алек. – Ходж, не шевелись!

Ходж слабенько отбивался от него, от стило в руке Джейса. Лицо старого библиотекаря приобрело землистый оттенок. Взгляд метался между Джейсом и Себастьяном, который все еще стоял в тени на краю рощи.

– Джонатан...

– Джейс, – прошептал Джейс. – Зови меня Джейс.

Взгляд Ходжа наконец остановился – на Джейсе. Клэри никак не могла понять, что видит в глазах старика. Мольбу и еще... страх или нечто подобное вперемешку с нуждой.

Ходж предостерегающе поднял руку.

– Не ты, – прохрипел он, харкая кровью, и вцепился Джейсу в рукав. – Ты... не...

Не договорив, он впал в забытье, умирая долго и мучительно, – закатив глаза и захлебнувшись кровью.

Алек опустил ему веки:

– Прощай, Ходж Старквезер.

– Он не заслужил почестей, – рявкнул Себастьян. – Ходж перестал быть Сумеречным охотником, он предатель. Такие не заслуживают прощального слова.

Алек посмотрел на Себастьяна. Бережно отпустил Ходжа и поднялся на ноги. Его голубые глаза были холодны, словно лед. По лицу стекала кровь.

– Ты ничего о нем не знаешь. Ты убил безоружного человека, нефилима. Убийца!

Себастьян скривился:

– По-твоему, мне неизвестно, кто это? – Он указал рукой в сторону Ходжа. – Старквезер состоял в Круге. Он предал Конклав, и его в наказание прокляли. За предательство ему полагалось умереть, но Конклав проявил милость... и что в благодарность? Старквезер снова предал всех, отдав Валентину Чашу смерти. Только для того, чтобы Валентин снял с него проклятие. Заслуженное проклятие. – Себастьян сделал паузу, отдышался. – Убивать его, может, и не следовало, однако он того заслужил.

– Откуда ты столько знаешь о Ходже? – спросила Клэри. – И почему ты здесь? Ты ведь согласился ждать в Зале.

Помолчав, Себастьян ответил:

– Вас слишком долго не было. Я и решил: вдруг помощь нужна?

– Помог, называется. Убил того, с кем мы разговаривали! Просто потому, что у человека темное прошлое! Кто... кто так поступает?! Это бессмысленно!

– Он врет, – сказал Джейс, холодно и внимательно глядя на Себастьяна. – Неубедительно, впрочем. Я-то думал, ты скор на побег, Верлак.

Себастьян спокойно посмотрел на него в ответ:

– Не понимаю, о чем ты, Моргенштерн.

– Если ты действительно считаешь убийство Ходжа оправданным, – вступил в разговор Алек, – то соизволишь пойти с нами и обо всем рассказать Конклаву.

Минул один удар сердца, прежде чем Себастьян улыбнулся – точно такой улыбкой, которая очаровала Клэри. Правда, вышла она кривобокая.

– Ну разумеется, – ответил Себастьян, медленно, прогулочным шагом подходя к компании. Будто ничто в мире его не заботило. Будто он не убил минуту назад человека. – Хотя странно, чего вы так суетитесь из-за предателя. Джейс и так собирался оттяпать ему пальцы.

Алек поджал губы:

– Джейс бы не пошел на такое.

– Ты... – Джейс с отвращением посмотрел на Себастьяна. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Может, – сказал Себастьян, – ты просто зол на меня за то, что я целовался с твоей сестрой? За то, что она меня хочет?

– Неправда, – сказала Клэри, однако никто не обернулся. – Я не хочу тебя.

– Есть одна небольшая деталь, и ты, наверное, заметил... – Себастьян остановился перед Джейсом, улыбаясь по-ангельски. – Когда целуешь Клэри, она глотает воздух. Испуганно так.

Джейса, казалось, сейчас стошнит.

– Моя сестра...

– Сестра, как же! Вы ведете себя совсем не как брат с сестрой. Думаете, никто ваших шашней не замечает? Будто никому неизвестно о ваших чувствах друг к другу? Будто никому это не кажется отвратительным?! Тьфу, мерзость какая!

– Заткнись! – Джейс смотрел на Себастьяна так, словно готов был убить его.

– Зачем ты так, Себастьян? – спросила Клэри. – Зачем говоришь такие вещи?

– Потому что могу больше не притворяться. Надоело делать вид, что вы не противны мне. Я устал, меня тошнит от вас. Ты, – обратился Себастьян к Джейсу, – если не ухлестываешь за сестрицей, то ноешь, как твой папочка тебя не любил. Хотя кому, как не тебе, его винить! А ты, – обратился он к Клэри, – глупая сучка, отдала магу-полукровке бесценную книгу. Неужели в твоей милой головке совсем нет мозгов?! И наконец, ты! – Себастьян повернулся к Алеку. – Все знают, что с тобой не так. Подобных тебе нельзя принимать в члены Конклава. Извращенец!

Алек побледнел, но не от страха – от крайнего удивления. Невероятно было слышать подобное от Себастьяна, когда у него на губах играет ангельская улыбка.

– Ты притворялся? – переспросила Клэри. – Зачем? Если только... ты не шпионил, – закончила она, поражаясь собственной догадке. – Ты шпион Валентина.

Полные губы Себастьяна вытянулись в тонкую линию, красивые овальные глаза превратились в щелки.

– Дошло наконец-то. В мире есть измерения демонов, куда свет не проходит вовсе, но, клянусь, даже в них светлей, чем в ваших головах.

– Может, мы и не такие умные, – сказал Джейс. – Зато живые.

Себастьян посмотрел на него с ненавистью:

– Поправочка: это я живой.

– Ненадолго.

Лунный свет взорвался на клинке ножа. Джейс кинулся на Себастьяна. Клэри первый раз видела, чтобы человек перемещался так стремительно.

Себастьян ушел с линии атаки. Перехватил Джейса за руку, за шиворот и со страшной силой бросил о стену Гарда. Джейс ударился спиной – казалось, кости затрещали – и упал в траву.

– Джейс! – Клэри бросилась на Себастьяна. Хотела задушить его, но враг снова отошел в сторону и походя, будто отмахиваясь от насекомого, ударил девушку по голове. Клэри упала и, превозмогая боль, попыталась встать.

Алек достал лук и наложил стрелу на тетиву. Рука его была крепка, не дрогнула.

– Стой, где стоишь. Руки за спину.

Себастьян рассмеялся:

– Ты не выстрелишь. – Он направился к Алеку спокойным шагом, как если бы поднимался на крыльцо собственного дома.

Алек сощурился. Грациозно, одним движением, поднял лук, натянул тетиву и, прицелившись, выстрелил. Мимо. Себастьян то ли нырнул в сторону, то ли еще что. Алек только и успел удивиться, как Себастьян выкрутил у него из рук оружие.

Хрустнул переломленный лук, и Клэри вздрогнула – будто сломали кому-то руку. Превозмогая боль в голове, девушка села. Джейс лежал рядом, не шевелясь. Встать не вышло и у Клэри – ноги не слушались.

Отбросив половинки лука, Себастьян взялся за самого Алека; тот выхватил нож, но Себастьян отбил удар и вцепился Алеку в горло, оторвал от земли.

– Лайтвуд, – ухмыляясь, произнес Себастьян. – Об одном я уже позаботился. Не ожидал, что подвернется второй удобный случай...

Его внезапно дернуло назад – словно марионетку за ниточки.

Алек упал на землю, схватился за горло, захрипел, пытаясь продышаться. Взгляд Клэри оставался прикован к Себастьяну. Кто-то запрыгнул ему на спину. Себастьян вертелся на месте, задыхаясь и кашляя. Только когда он повернулся спиной, Клэри заметила, что напал на него...

Саймон.

Руками вампир обхватил шею Себастьяна – цепко, словно пиявка, – и показал клыки. Озверевшим, яростным Клэри видела его второй раз. Первый был, когда Саймон восстал из могилы. Пораженная и перепуганная, Клэри взирала на схватку, не смея отвернуться. Вот острые, словно костяные иглы, зубы вонзились Себастьяну в предплечье, содрав кожу, пустив кровь...

Завопив, Себастьян упал на спину, перекатился. Саймон держал его, не ослабляя хватки. Противники мутузили друг друга, словно псы в яме, пока Себастьян – раненный в нескольких местах, – шатаясь, не поднялся на ноги. Пнул Саймона по ребрам.

– Поганый мелкий клещ, – сказал Себастьян, занося ногу.

– Я бы угомонился, – произнес тихий голос.

Клэри повернула голову, и позади лба звездой полыхнула боль. В нескольких футах за спиной у Себастьяна стоял Джейс: один глаз опух и закрылся, однако рука крепко держит сияющий клинок серафима.

– Людей мне убивать не доводилось, – сказал Джейс. – Но попробовать хочется.

Себастьян скривился. Он глянул на Саймона, потом па Джейса и выплюнул тому в лицо несколько слов на непонятном языке. Развернулся и с той же устрашающей скоростью, с какой бил Джейса и Алека, побежал. Растворился во тьме рощи.

– Нет! – закричала Клэри. Попробовала встать. Новый приступ боли заставил повалиться на бок. В следующее мгновение над ней склонился Джейс, бледный, взволнованный. В глазах помутилось: голову Джейса нимбом окружило белое сияние. Раздался голос Саймона, затем – Алека. Джейсу передали какой-то предмет... стило. Руку будто сунули в огонь, и тут же боль начала стихать. Зрение прояснилось, Клэри четко увидела лица склонившихся над ней.

– Голова...

– У тебя сотрясение, – объяснил Джейс. – Руна поможет, временно. Лучше показаться лекарю. Травмы бывают обманчивы. – Он отдал стило Алеку. – Ты как, встать сможешь?

Клэри кивнула... и поняла, что ошиблась. Саймон помог ей встать, но голову тут же пронзила дикая боль. Саймон подставил плечо, и Клэри благодарно оперлась на него. Казалось, она может участвовать в любую секунду.

Джейс сердито нахмурился:

– И чего ты полезла драться с Себастьяном? У тебя даже оружия не было. Чем ты думала?!

– О чем мы все думали?! – Алек неожиданно вступился за Клэри. – Себастьян отшвырнул тебя как бейсбольный мяч. Джейс, прежде никто с тобой так легко управиться не мог.

– Я... не ожидал. Себастьян, скорее всего, владеет особым приемом. Вот и застиг меня врасплох.

– Врасплох – это точно, – подал голос Саймон и поморщился, ощупывая бок. – Парочку ребер мне точно сломали. Все нормально, – сказал он в ответ на встревоженный взгляд Клэри. – Они заживают. А Себастьян и правда силен... – Саймон посмотрел на Джейса: – Сколько, по-твоему, он простоял в тени, подслушивая нас?

Помрачнев, Джейс оглянулся в сторону рощи:

– Далеко Себастьян не уйдет. Конклав его схватит... и наложит проклятие. То же, какое досталось Ходжу. Вот это будет торжество справедливости.

Саймон отвернулся и сплюнул в кусты. Утерев губы тыльной стороной ладони, он заметил:

– Кровь у Себастьяна поганая. На вкус как яд.

– Он вообще полон приятных сюрпризов, – иронично заметил Джейс. – Как думаете, что еще он задумал этой ночью?

– Возвращаемся в Зал, – подытожил Алек. Взглянув на его встревоженное, напряженное лицо, Клэри вспомнила, как Себастьян говорил об остальных Лайтвудах. – Клэри, идти сможешь?

Клэри отстранилась от Саймона:

– Да, могу. А что с Ходжем? Нельзя его просто так бросить.

– Придется. Вернемся за ним позже, если сумеем пережить ночь.

Когда они готовились покинуть сад, Джейс вернулся к телу учителя и накрыл ему лицо своей курткой. Клэри хотела подойти к брату, похлопать его плечу, но что-то подсказало: лучше не надо. Даже Алек не решился предложить другу исцеление руной, хотя Джейс сильно хромал.

Спускаясь с холма по змеящейся тропинке, нефилимы обнажили оружие. Демонов, впрочем, не встретилось.

Из-за тишины и зловещего света Клэри казалось, будто она во сне. Кровь гудела в ушах, и шагать получалось с огромным трудом – словно не собственные ноги передвигаешь, а бетонные блоки. Алек и Джейс впереди о чем-то переговаривались, однако слова звучали смазанно.

Алек говорил мягко, почти умоляя: