Часть 2 Темные отсветы звезд 1 страница

 

АНТОНИО. Значит, вы не хотите остаться у меня? И не хотите, чтоб я вас проводил? СЕБАСТЬЯН. Простите великодушно, не хочу. Звезда моя еле мерцает во мраке; судьба ко мне столь враждебна, что может обрушиться и на вас. Поэтому я должен разлучиться с вами и одиноко нести свои невзгоды. Я плохо отблагодарил бы вас за расположение ко мне, если бы переложил их хоть отчасти на ваши плечи.

Уильям Шекспир, «Двенадцатая ночь, или Что угодно» ^[9]

 

Глава 10 Огнем и мечом

 

– Ночь на дворе, – раздраженно сказала Изабель, задергивая кружевную занавеску. – Он давно должен быть дома.

– Не психуй, Изабель, – отозвался Алек тоном, которым старший брат дает понять: мол, ты истеришь, а я, посмотри, остаюсь хладнокровен. Поза Алека (он развалился у камина в мягком кресле) выдавала полную безмятежность. – В скверном настроении Джейс всегда пропадает из дому. Он же сказал, что идет проветриться. Скоро вернется.

Изабель тяжело вздохнула. Вот бы родители были дома. Так нет, заседание Совета в Гарде затянулось супротив всякой меры.

– Джейс только в Нью-Йорке ориентируется. В Аликанте ему заблудиться – как нечего делать...

– Аликанте он знает получше твоего, – перебила ее Алина, сидевшая на диване с книгой в темно-красном кожаном переплете. Волосы она собрала в французскую косу, а к Изабель обращалась, не соизволив оторваться от чтения.

Сама Изабель читать особенно не любила, но людям, умеющим с головой погрузиться в повествование, завидовала. Впрочем, той же Алине Изабель в свое время могла позавидовать еще кое в чем: Алина невысокая и утонченно сложенная, не дылда-пацанка. Хотя не всё же на других девчонок дуться, избегать их или недолюбливать... Правда, глаза открыла Изабель лишь недавно.

– Это вы, ребята, сюда наведываетесь время от времени, а Джейс прожил тут до десяти лет.

Кулон на шее у Изабель завибрировал. Нахмурившись, она потрогала его – барахлит, наверное. Обычно кулон вибрирует в присутствии демонов – где ж им взяться-то в Аликанте?

– По-моему, Джейс не просто так по улице шляется. Ясно, куда он пошел.

Алек посмотрел на сестру:

– Считаешь, он у Клэри?

– Она еще здесь? – удивленно спросила Алина, захлопывая книгу. – Вы вроде собирались ее в Нью-Йорк вернуть! Где она остановилась, кстати?

Изабель пожала плечами:

– Его спрашивай. – Она стрельнула глазами в сторону Себастьяна.

Себастьян читал книгу, развалившись на диване напротив Алины. Услышав последнюю реплику Изабель и будто ощутив на себе ее взгляд, он поднял голову.

– Ты про меня? – спокойно спросил Себастьян. Вообще он весь какой-то спокойный. Поначалу впечатлил в Изабель своей внешностью – резкими чертами лица, бездонными черными глазами, – парень успел достать приветливостью и сочувствием. Ох уж эти терпеливые да рассудительные, смотреть противно!

В мире Изабель гнев выражал страсть, а значит, веселье.

– Ты что это читаешь? – спросила она, чуть резче, чем собиралась. – Комиксы Макса?

– Ага. – Себастьян взглянул на выпуск «Обители Ангелов», лежавший на подлокотнике. – Картинки прикольные.

Изабель раздраженно засопела. Алек, усмирив ее взглядом, обратился к Себастьяну:

– Сегодня днем... ты не рассказывал Джейсу, куда ты сам ходил?

– В смысле, к Клэри? – усмехнулся Себастьян. – Я из прогулки секрета не делаю и Джейсу расскажу обо всем. Когда встречу.

– Да и не с чего Джейсу расстраиваться, – с ноткой металла в голосе произнесла Алина, отложив книгу. – Себастьян ничего плохого не сделал: показал нашей гостье Идрис перед отправкой домой. Джейсу должно быть приятно, что его сестренка не сидит одна и не дуется.

– В нем может взыграть... братская ревность, – слегка помявшись, ответил Алек.

Алина нахмурилась:

– Джейсу надо быть мягче. Нельзя душить сестру любовью. Клэри на нас-то смотрела, будто прежде целующуюся пару не видела. Хотя кто знает, может, и правда не видела...

– Нет, видела. – Изабель вспомнила, как Джейс целовал Клэри в Летнем дворе. Не то чтобы Изабель нравилось вспоминать тот поцелуй: она в своих-то ошибках копаться не любила, а в чужих и подавно. – Ревность тут не при делах.

– Тогда из-за чего сыр-бор? – Себастьян приосанился и убрал со лба выбившуюся прядку волос. Изабель на короткое мгновение заметила у него на ладони алую линию вроде шрама. – Джейс невзлюбил меня лично? Не понимаю, чем я...

– Это моя книжка! – Речь Себастьяна прервал мальчишеский голос. Проснулся Макс – он стоял в дверном проеме, одетый в серую пижаму, взъерошенный, и смотрел на мангу под рукой у Себастьяна.

– Что – эта? – Себастьян протянул Максу «Обитель Ангелов». – Держи, мелкий.

Макс подошел, забрал мангу и хмуро ответил:

– Я тебе не мелкий.

Рассмеявшись, Себастьян поднялся на ноги.

– Пойду-ка я кофейку выпью, – сказал он и пошел на кухню. У выхода из гостиной обернулся и спросил: – Никто больше не хочет?

В ответ прозвучал хор отказов. Себастьяну осталось пожать плечами и удалиться, закрыв за собой дверь.

– Макс, – одернула братишку Изабель. – Ты чего грубишь?

– Бесит, когда мои вещи берут. – Макс прижал мангу к груди.

– Что ты как маленький! Себастьян просто взял посмотреть у тебя книгу. – Назидание получилось чересчур грубым. Изабель волновалась за Джейса, вот и вымещала агрессию на братишке. – И вообще, иди спать. Поздно уже.

– На холме что-то происходит. Я услышал шум и проснулся. – Макс близоруко прищурился – без очков он видел мир слишком расплывчато. – Изабель...

Услышав вопросительный тон в его голосе, Изабель отвернулась от окна:

– Чего?

– А на сторожевые башни вообще залезают? Ну, вообще?

Алина, посмотрев на Макса, рассмеялась:

– С какой стати кому-то залезать на сторожевые башни? Нет, это, во-первых, нелегально, а во-вторых, никому даром не нужно.

Ну, Алина! Ну никакого воображения! Изабель одна могла бы назвать кучу поводов залезть на башню. Плюнуть с высоты кому-нибудь на голову – чем не повод?

Макс не переставал хмуриться:

– Я видел. Кто-то лез.

– Видел, видел... во сне, поди? – передразнила Изабель.

Мелкий скукожил мордашку. Алек, опасаясь дальнейших разборок, вскочил и подошел к брату. Протянул ему руку.

– Пошли, Макс, я провожу тебя, – не без теплоты в голосе сказал он.

– Нам всем пора ложиться, – напомнила Алина, поднимаясь с дивана и подходя к окну. Твердой рукой она задернула занавеску. – Почти полночь, и кто знает, когда собрание завершится. Смысла сидеть...

Кулон на шее у Изабель резко дернулся, и в следующее мгновение окно взорвалось.

Алина закричала. Через дыру в стекле просунулись руки – не руки даже, с внезапной ясностью поняла Изабель, а чешуйчатые лапы, вымазанные в крови и черной жидкости. Второй раз Алина крикнуть не успела – ее утащили наружу.

Хлыст лежал на столике у камина. Изабель кинулась за ним, обегая Себастьяна, который только вернулся с кухни.

– К оружию! – крикнула Изабель.

Себастьян, ничего не понимая, стоял на месте как вкопанный.

– Быстрей! – поторопила Изабель и побежала к окну.

Алек схватил Макса и тащил к выходу из гостиной. Младшенький вопил, извиваясь, но Алек держал его крепко. Все верно, мелкого надо увести подальше.

В разбитое окно влетал холодный ветер. Подобрав полы юбки, Изабель ногой выбила остатки стекла (благо подошвы туфель достаточно плотные). Вылезла наружу и спрыгнула прямо на мостовую.

У канала дорожек не было, и единственным источником света служили окна соседних домов. Никого не заметив, Изабель осторожно пошла по тротуару. Хлыст из электрума она держала сбоку, скрученным в кольца. Оружие Изабель получила в подарок от отца па двенадцатый день рождения и пользовалась хлыстом так часто, что привыкла к нему, воспринимала как часть себя – смертоносное продолжение правой руки.

Чем дальше Изабель отходила от дома, тем гуще становились тени. У основания моста Олдкасл, что под странным углом к тротуару пересекал Принсуотер, они и вовсе напоминали рой черных мух. Приглядевшись, Изабель заметила, как в тени мечется нечто белое.

На пути попалась низкая живая изгородь чьего-то садика, но Изабель промчалась сквозь нее и спрыгнула на узкую мощеную дорожку под аркой моста. Хлыст загорелся, и в его резком беловатом свечении Изабель заметила Алину Пенхоллоу – та лежала неподвижно, а над ней склонился огромный чешуйчатый монстр. Ящероподобная тварь прижимала девушку к мостовой, уткнувшись мордой в нежную шею...

Демон? Нет, в Аликанте демоны не пройдут. Ни за что...

Пока Изабель таращилась на монстра, тот поднял голову и принюхался. Совершенно точно, он был слеп, потому что на месте глаз, будто молния, проходила зубастая пасть. В нижней части морды имелась вторая – снабженная клыками. Монстр подергивал блестящим в темноте хвостом, увенчанным бритвенно-острыми роговыми пластинами.

Пошевелившись, Алина застонала. Слава богу, Изабель уж подумала, что Пенхоллоу мертва. Радость, впрочем, длилась недолго: блузка на Алине была порвана, и на груди виднелись отметины от удара когтями. Еще один коготь тварь вонзила в пояс джинсов.

Изабель накрыло волной тошноты. Демон не убил жертву. Пока не убил. Хлыст ожил подобно огненному мечу ангела возмездия, и Изабель прыгнула вперед, хлеща монстра по спине.

Взвизгнув, демон откатился от Алины. Разинул обе пасти и пошел на Изабель, метя когтями ей прямо в лицо.

Плавно отступив, Изабель прошлась хлыстом по демону, оставляя мириады отметин. Брызнули чешуя, кровь и ихор. Из верхней пасти вылетел раздвоенный язык с наростом на кончике – Изабель разглядела жало, похожее на скорпионье. Легким взмахом руки она набросила плеть на язык демона, затянула потуже и дернула. Демон заверещал, а язык с влажным шлепком упал на мостовую.

Отпрянув, Изабель освободила хлыст. Демон развернулся и побежал. Изабель метнулась следом. Извиваясь по-змеиному, чудовище направлялось к лестнице, ведущей к тротуару, но путь ему загородила темная фигура. Высверк в темноте – и демон, корчась, упал на камень.

Изабель резко остановилась. У Алины Пенхоллоу в руке блестел изящный кинжал. Выгравированные на клинке руны вспыхивали ярче молнии, когда девушка принялась колоть монстра. Колола, пока он не перестал корчиться и не исчез. Только тогда Алина посмотрела пустыми глазами на Изабель. Она даже не попыталась запахнуть края блузки; раны у нее на груди кровоточили.

Изабель медленно присвистнула:

– Алина... ты как?

Выронив оружие, Алина развернулась и убежала во тьму под мостом.

Удивлялась Изабель недолго. Выругавшись и скрутив хлыст, побежала следом. Эх, сейчас бы не в бархатном платье рассекать, а в чем-нибудь попрактичнее. Да и ботинки не помешали бы – на каблуках особенно не побегаешь.

На Принсуотер-стрит выводила металлическая лестница. Заметив на ее вершине расплывчатое белое пятно, Изабель подхватила тяжелые полы платья и стала подниматься. Наверху Алина громыхала подошвами ботинок о ступени, давая своеобразный ориентир.

Взобравшись наконец по лестнице, Изабель обмерла. Алина куда-то запропастилась, зато вокруг кишела толпа – и не только людей. Тут и там среди горожан сновали ящероподобные демоны. Десятки демонов, если не больше. Кого-то даже убили; всего в нескольких шагах от Изабель лежал мужчина с развороченной грудной клеткой. Седовласый – значит, почтенный горожанин... Черт, ну конечно, почтенный горожанин! Из-за паники мозг работал с трудом. Взрослые в Гарде, и на улицы высыпали дети, старики да больные...

Под окрашенным в багрянец небом витал запах гари и людские крики, вопли демонов. Двери домов стояли настежь открытые: люди выбегали из жилищ и, завидев монстров, останавливались, будто громом пораженные.

Невозможно. Такое попросту невозможно! Сквозь барьер, создаваемый башнями, проникнуть не в силах ни один демон, а здесь их десятки, сотни... может, и больше. Монстры ядовитым потоком наводнили улицы города.

Изабель словно бы оказалась запертой позади прозрачного барьера – все видела и не могла пошевелиться, предпринять что-либо. Застыв, она смотрела, как чудовище хватает бегущего мальчика и вгрызается ему в шею. Мальчик вопил, однако его крики тонули в общем гвалте. Шум нарастал, по мере того как прибывало людей и демонов. Монстры выли, горожане перекрикивались, взывая друг к другу... Грохотали по мостовой каблуки, звенело стекло.

В конце улицы кричали что-то про башни. И только взглянув на них, Изабель догадалась, как демоны прошли в город. Башни более не отражали серебристого мерцания звезд. Не отражалось в них и багряное зарево. Башни стояли, как и прежде, но побелели, как кожа мертвеца.

Их сияние погасло: исчезли барьеры, стоявшие тысячу лет.

Изабель пробрал озноб.

 

* * *

 

Сэмюель давно уже спал. Саймон пялился в темноту, как вдруг услышал крики.

Резко поднявшись, он прислушался. Все тихо. Может, приснилось? Саймон напряг слух, но даже вампирское ухо не уловило ничего подозрительного. Саймон хотел снова лечь, и тут крики повторились, иголками вонзившись в уши. Кричали за пределами Гарда.

Вампир встал ногами на койку и выглянул в окно. Зеленая лужайка, далекий город, сияющий в темноте... Нет, не сияет он больше. Свет поблек, и над башнями поднимается тусклое облако. Вдоль улиц стрелками мелькают какие-то огоньки. В воздухе стоит запах гари.

– Сэмюель! – тревожным голосом позвал Саймон. – В городе что-то не так.

Снаружи захлопали двери, раздался топот сапог. Кто-то хрипло кричал. Саймон вплотную приник к решетке, чтобы увеличить угол обзора, и тут мимо пробежало несколько человек.

– Барьер пал! Барьер пал!

– Нельзя оставлять Гард!

– Забудь о Гарде! Думай о детях!

Постепенно крики нефилимов растаяли вдалеке. Беззвучно хлопая губами, Саймон отпрянул от решетки.

– Сэмюель! Барьер...

– Знаю. Не глухой. – Голос Сэмюеля звучал уверенно, без тени испуга. В какой-то мере даже победно. Еще бы, ведь опальный Охотник оказался прав. – Валентин напал во время собрания Конклава. Умно.

– Гард укреплен... почему все убегают отсюда?

– Ты разве не слышал? В городе остались дети и старики. Охотники не могут бросить их без защиты.

Лайтвуды... Саймон вспомнил о Джейсе, об Изабель – о ее маленьком бледном личике в обрамлении черных волос, о смайликах в записке.

– Вы предупреждали... предупреждали Конклав, что Валентин нападет. Почему вам не поверили?

– Аликанте превратил барьер в религию. Не верить в его силу, могущество – значит не верить в собственную избранность, в защиту ангела. Разувериться в непроницаемости барьера значило признать себя примитивным.

Саймон снова приник к решетке, но дым снаружи сгустился, скрыв город сероватой завесой. Голосов слышно не было, только отдельные слабые крики разрывали ночь.

– Город, похоже, горит.

– Нет, – ответил Сэмюель. – Горит, скорей всего, Гард. Горит демоническим огнем. Валентин первым делом принялся бы за крепость.

– Но... – На языке вертелось одновременно множество слов. – За нами придут, правда? Консул или... Элдертри? Нас не бросят умирать?

– Ты – нежить. Я – предатель. Ради нас вряд ли почешутся.

 

* * *

 

– Изабель! Изабель!

Алек тряс сестру за плечи. Изабель очнулась и подняла на него взгляд: бледное лицо, похожее на белое пятно на фоне черноты, из-за плеча торчит изогнутый кусок дерева... Лук, тот самый, из которого Саймон застрелил высшего демона Авадона. Изабель не заметила, как подошел Алек, откуда он прибежал. Старший брат просто возник рядом, словно призрак.

– Алек, – тихим и срывающимся голосом обратилась к нему Изабель. – Алек, хватит трясти меня, я цела.

Алек отпустил ее:

– Мне так не показалось. – Оглядевшись, он беззвучно выругался. – Надо уходить с улицы. Где Алина?

Демонов поблизости не было. На крыльце одного дома кто-то сидел и громко, надрывно рыдал. Растерзанное тело старика никуда не делось – равно как и запах чудовищ.

– Алина... демон ее... хотел... – Изабель глубоко вздохнула и задержала дыхание. Она – Изабель Лайтвуд и ни за что не поддастся истерике. Ни за что. – Мы убили чудовище, а потом Алина бросилась наутек. Я пыталась догнать ее и не смогла. Демоны в городе, Алек. Как такое возможно?

– Не знаю. Скорее всего, барьер больше не действует. Когда я выбежал из дому, то застал четырех или пятерых демонов Они^[10]. Один засел в кустах, и я убил его. Остальные скрылись и в любой момент могут вернуться. Идем домой быстрей.

Человек на крыльце по-прежнему рыдал. Его всхлипы преследовали Алека и Изабель всю дорогу до поместья Пенхоллоу. Демоны не появлялись. Зато слышалось эхо взрывов, воплей и топота ног... У крыльца Изабель обернулась и успела заметить, как из темноты между двух домов вылезло щупальце и схватило рыдавшую женщину. Плач моментально перерос в отчаянные крики. Изабель рванулась назад, но Алек силой увлек ее внутрь дома, захлопнул и закрыл на замок дверь. Стало темно.

– Я погасил огни, чтобы не привлекать монстров, – сказал Алек по пути в гостиную.

У лестницы, ведущей на второй этаж, сидел Макс, обняв колени. Себастьян приколачивал каминные поленья поперек разбитого окна. Закончив, он отложил молоток на книжную полку:

– Готово, на какое-то время демонов сдержит.

Присев рядом с Максом, Изабель погладила его по голове:

– Ты как?

– Никак. – Братишка посмотрел на Изабель широко раскрытыми испуганными глазами. – Я хотел глянуть в окно на улицу, но Себастьян велел лечь.

– Себастьян прав, – сказал Алек. – Снаружи демоны.

– Они еще не ушли?

– Нет, они еще в городе. Затаились где-то. Что дальше делать?

Себастьян нахмурился:

– Где Алина?

– Убежала, – ответила Изабель. – Это все я виновата. Надо было...

– Ты не виновата, – резко оборвал ее Алек. – И вообще, не время для самобичеваний. Я иду искать Алину. Вы трое остаетесь. Изабель, смотришь за Максом. Себастьян, ты укрепляешь дом.

Изабель тут же возмутилась:

– Я тебя одного не отпущу!

– Я старший. Как сказал, так и будет, – ровным голосом парировал Алек. – В любой момент могут вернуться родители. Чем больше народу, тем безопасней. Снаружи нас легко разлучить, а я на такой риск пойти не могу. – Он посмотрел на Себастьяна: – Понимаете?

Себастьян достал стило:

– Начерчу в доме знаки защиты.

– Молодец. – Алек вышел из гостиной. В коридоре он обернулся и на какое-то мгновение пересекся взглядами с сестрой.

– Изабель, – очень тихо позвал Макс, когда Алек ушел. – У тебя кровь на запястье.

Изабель совсем не заметила, как поранилась, но Макс был прав: кровь успела пропитать рукав белой куртки.

– Схожу-ка за стило, – сказала Изабель, поднимаясь на ноги. – Вернусь – помогу тебе с рунами, Себастьян.

Парень кивнул:

– Помощь пригодится. Я не большой спец по знакам.

Изабель не стал спрашивать, в чем же он тогда спец, и пошла наверх. Как она устала! Нарисовать бы руну подпитки. Изабель, если надо, сумеет, хотя Джейсу и Алеку, например, энергетические руны даются намного лучше.

У себя в комнате Изабель прихватила стило и еще кое-какое оружие. Заткнула клинки серафимов за голенища сапог и тут же вспомнила Алека, его взгляд на прощание. Не в первый раз брат с сестрой смотрели так друг на друга – Изабель привыкла, что Алек уходит туда, откуда может не вернуться. Привыкла давно и приняла как часть жизни. Только повстречав Клэри и Саймона, Изабель узнала: для обычных людей, оказывается, все не так. Смерть для них – отнюдь не привычка, они не чувствуют ежечасно ее ледяного дыхания на затылке. Как и многие Сумеречные охотники, Изабель презирала примитивных за мягкость, глупость и животную беззаботность. Теперь она задумалась: не происходит ли ненависть из зависти? Ведь как хорошо, когда не провожаешь близких, словно в последний путь.

Изабель со стило в руке почти спустилась в гостиную, как вдруг почувствовала: что-то не так. В гостиной было пусто.

Где Макс? Себастьян? На приколоченных к оконной раме досках осталась недорисованная руна. Молоток тоже пропал.

Желудок подвело от страха.

– Макс! – позвала Изабель, оборачиваясь вокруг себя. – Себастьян! Вы где?

– Мы здесь, Изабель, – позвал Себастьян из кухни.

От облегчения Изабель позабыла об осторожности. Она беспечно вошла в кухню:

– Себастьян, что за шутки?! Я думала, вас...

Дверь закрылась за спиной у Изабель, и стало еще темней. Темнее даже, чем в гостиной. Изабель пригляделась, но рассмотреть удалось только тени.

– Себастьян? – неуверенно спросила она. – Себастьян, что ты затеял? Где Макс?

– Изабель, – раздался мягкий, добрый, почти что любящий голос. На фоне теней шевельнулась тень погуще, темнее.

Какой приятный голос у Себастьяна. Неожиданно ласковый.

– Изабель, прости.

– Себастьян, хватит чудить. Прекращай...

– Жаль, что это ты. Другие мне понравились не так сильно.

– Себастьян...

– Знаешь, – продолжал Себастьян все тем же низким голосом, – ты больше всех похожа на меня.

И он опустил молоток.

 

* * *

 

Алек бежал по темным, объятым племенем улицам, постоянно зовя Алину. Покинув район Принсуотер, он оказался в самом сердце города. Пульс участился. Улицы напоминали ожившие картины Босха: гротескные и макабрические создания, жестокость, насилие, смерть... Мимо Алека с воплями, очертя голову бежали горожане. Пахло гарью и демонами. Какие-то дома полыхали, в каких-то лишь выбило стекла... Булыжник мостовой сверкал, усыпанный блестящим крошевом. На стене одного из домов Алек заметил пятно выцветшей краски, но, подойдя ближе, понял, что это кровь. Оглядевшись, трупа он не заметил и побежал дальше.

Алек – единственный из детей Лайтвудов, кто помнил Аликанте. Он еще только делал первые шаги, когда семью выслали во внешний мир, однако в памяти остались мерцание башен, зимние заснеженные улицы, гирлянды ведьминого огня, опоясывающие лавки и домики, фонтан в виде русалки... Вспоминая об Аликанте, Алек всякий раз чувствовал, как болезненно екает сердце в надежде, что семье однажды позволят вернуться. И вот – конец всем чаяниям.

Свернув на проспект, ведущий к Залу Договоров, Алек заметил стаю демонов Велиала^[11]. Шипя и завывая, монстры бежали по колонной аркаде. За собой по булыжнику они волокли нечто, что извивалось и дергалось. Монстров Алек упустил, зато у подножия одной из колонн нашел скрюченную фигуру – от нее по булыжнику паутинкой растекалась кровь. Хрустя битым стеклом под ногами, Алек приблизился и перевернул тело. При взгляде на разбитое лицо, Охотник отшатнулся. Слава богу, не друг и не родственник.

Заслышав подозрительный звук и почуяв вонь, Алек выпрямился. С дальнего конца улицы к нему, извиваясь, шло нечто крупное, сгорбленное. Старший демон? Выяснять некогда. Алек метнулся через улицу к одному из самых высоких домов и впрыгнул в разбитое окно. Вскоре он уже вылез на крышу; рассаженные колени и ладони болели. Отряхнув руки, нефилим оглядел Аликанте.

В гаснущем, почти мертвом сиянии башен было видно, как на улицах, в тени меж домами копошатся твари, похожие на тараканов в темной кладовой. Всюду раздавались крики, вопли; люди звали друг друга... Радостный визг исчадий ада резал уши. У шпилей Зала клубился дым.

Глянув в сторону Гарда, Алек увидел, как с холма несется к городу толпа Сумеречных охотников: освещая путь ведьмиными огнями, нефилимы устремились на битву.

Алек подошел к краю крыши: до соседнего дома расстояние – всего ничего, и до следующего – тоже. Перепрыгнуть особых усилий не надо. И Алек прыгнул. Вскоре он бежал, минуя один дом за другим. Лицо приятно обдувало прохладным ветром, который уносил прочь вонь гари и демонов.

Прошло несколько минут, и Алек заметил две любопытные вещи. Первое: впереди маячили белые шпили Зала. Второе: на площади между двух переулков бурлил фонтан искр, только не желтых, а синих. Темно-синих, как от газовой горелки. Вспомнив, где подобная иллюминация встречалась прежде, Алек направился прямо к ней.

Ближайшая к площади крыша оказалась на диво крутой. Сшибая каблуками плохо закрепленные черепицы, Алек съехал вниз и остановился в опасной близости к краю.

Внизу была Колодезная площадь, но вид загораживала вывеска на фасаде дома, крышу которого Алек и облюбовал. Выстроившись в ряд, демоны-иблисы – человекообразные клубы дыма с горящими желтым пламенем глазами – теснили к стене мага в длиннополом сером плаще. Все в обороняющемся колдуне показалось знакомым: и гибкий стан, и дикий ежик шевелюры, и синие искры, срывающиеся с кончиков пальцев подобно взбешенным светлячкам...

Магнус. Отбиваясь от иблисов огненными копьями, он пронзил одного в грудь, и демон громко зашипел, будто в огонь плеснули воды. Чудовище взорвалось облачком пепла. Иблисы большой сообразительностью не отличались, и на место павшего встал другой, чтобы тут же схлопотать удар от Магнуса. Но вот нашелся иблис поумнее и проник магу за спину. Алек без дальнейших раздумий спрыгнул с крыши, ухватившись за край и после – за штырь вывески. Сделал «солнышко» и мягко приземлился на мостовую. Демон только и успел обернуться, сверкнув янтарным пламенем глаз, – Алек пронзил его клинком серафима. М-да, Джейс выдал бы остроумную фразу, а так демон погиб, не услышав остроты. Покинул это измерение во взрыве мелкого дождика из пепельных хлопьев.

– Алек? – Магнус разделался с остатком демонического отряда. – Ты... спас мне жизнь!

Алек хотел было ответить нечто вроде: «Ну да, я же Сумеречный охотник, и это наш долг – спасать жизни» или «Я просто делаю свою работу». Джейс именно так и ответил бы, у него язык подвешен. Алек же произнес нечто иное (и слова показались дерзкими даже ему самому):

– Ты мне так и не ответил. Я столько раз звонил.

Магнус посмотрел на Алека как на умалишенного:

– Город объят пламенем, по улицам рыщут демоны, а ты спрашиваешь – почему я не перезвонил?!

Алек стиснул зубы.

– Признавайся, почему ты не ответил?

Магнус негодующе вскинул руки, и с кончиков пальцев сорвались искорки – будто светлячки, сбежавшие из банки.

– Ты болван!

– Поэтому ты молчал? Потому что я болван?

– Нет. – Магнус шагнул навстречу. – Мне надоело быть рядом только ради подмоги. Надоело, что ты влюбляешься в тех, кто – как ни странно – любовью тебе ответить не может. Не может так, как могу я.

– Ты меня любишь?

– Глупый ты нефилим, – мягко произнес Магнус. – Иначе зачем я здесь, по-твоему? Зачем подчищаю за твоими недалекими друзьями, случись им напортачить? Зачем спасаю вас из передряг? Я уж молчу про помощь в битве с Валентином. И заметь, каждый раз – все задаром!

– Я даже мысли не допускал...

– Ну еще бы! – Кошачьи глаза Магнуса гневно сверкнули. – Я прожил на этом свете семьсот лет, Александр, и знаю, когда дело не выгорит. Ты ни за что не заговоришь обо мне при родителях.

Алек пораженно уставился на Магнуса:

– Тебе семьсот лет?!

– Ладно, поймал. Восемьсот. Но я ведь на столько не выгляжу! И вообще, ты меня не слушаешь. Я говорю...

О чем Магнус пытался сказать, Алек в тот момент не узнал – на площадь выбежало еще с дюжину иблисов. У Алека отвисла челюсть.

– Проклятие.

Магнус проследил за взглядом нефилима – демоны окружали мага и Охотника полукругом.

– Потом договорим, Лайтвуд.

– Знаешь что? – Алек достал из-за пояса второй клинок серафима. – Если уцелеем, обещаю познакомить тебя с родителями.

Магнус принял боевую стойку, и кончики его пальцев загорелись голубым пламенем. Свечение отразилось в улыбке мага.

– Ловлю на слове.

 

Глава 11 Адовы полчища

 

– Валентин, – прошептал побледневший Джейс.

Клэри показалось, будто сквозь клубы дыма она различает тонкую паутинку городских улиц и крохотные темные фигурки, муравьями мечущиеся по этому лабиринту... Нет, жирные клубы дыма, испускающие удушливый запах, скрыли все.

– Валентин напал на город? – спросила Клэри. Дым щипал горло. – Больше на пожар похоже. Такое и само по себе начинается.

– Северные врата открыты. – Джейс указал в сторону чего-то, скрытого дымом и расстоянием; Клэри разглядеть не сумела. – Они всегда оставались заперты. И еще: башни погасли. Должно быть, барьер нал. – Он вытащил из-за пояса клинок серафима и сжал рукоятку так, что побелели костяшки. – Мне нужно в Аликанте.

В горле у Клэри встал ком.

– Саймон...

– Его вытащат из Гарда, не бойся. Он в более выгодном положении, чем горожане, потому что демоны обычно нежить не трогают.

– Мне так жаль, – прошептала Клэри. – Лайтвуды... Алек... Изабель...

– Яхоэль, – произнес Джейс имя клинка, и сталь осветилась ярким пламенем. – Оставайся тут, Клэри. Я за тобой вернусь.

Гнев, полыхавший у него в глазах с того момента, как они покинули поместье, выгорел. На смену пришло боевое хладнокровие.

Клэри замотала головой:

– Нет, я с тобой.

– Клэри... – начал было Джейс, но вдруг замолчал и весь подобрался. Через секунду и Клэри услышала ритмичную дробь и потрескивание, как если бы рвались гигантские хлопушки. Постепенно звуки в уме разделились, представ по отдельности, как партии различных инструментов в симфонии.