Часть 3. Психологическая помощь

В ПРОЦЕССЕ СТАНОВЛЕНИЯ

 

ЛИЧНОСТИ ЖЕНЩИНЫ

Глава 1. Особенности женского психического мира. Мужчина и

женщина

Представления о женственности чаще всего связываются с женским предназначением быть матерью, давать жизнь и воспи­тывать детей. В историческом развитии общества, как в западной, так и в восточной культурах, на протяжении веков наивысшей ценностью и основным долгом женщины провозглашалось мате­ринство. Формула «святости материнства как истинной женствен­ности» использовалась для манипулирования женским сознанием через религиозные институты и социальные стереотипы.

Зародившаяся в конце XVIII века в Европе идеология феми­низма как движения за развитие самосознания женщин и за равные с мужчинами права и возможности внесла определенный вклад в изменение взглядов на роль женщины. В современном обществе женщины занимают все более значимое положение как в социаль­ном, так и в профессиональном смысле. На этом фоне не исчезли старые, но появились новые психологические проблемы, связан­ные со всесторонним включением женщины в жизнь общества. В ряде отечественных исследований выявлены кризисные ситуа­ции, переживаемые женщинами, ориентированными на професси­ональную деятельность. И. В. Ромазан в своей диссертационной работе показала, что над женщинами-предпринимателями довлеют конвенциальные нормы относительно «женской роли», закрепо­щающие проявление индивидуальных особенностей их личности.

В исследовании В. А. Хащенко и Г. В. Турецкой было отме­чено, что ориентация деловой женщины на работу не исключает и ориентации на семью. В то же время сочетать то и другое в достаточной мере удается только 12% из опрошенных женщин, по мнению остальных (88%), работа ущемляет их личные интере­сы. Только 30% деловых женщин, по данным авторов, ощущают возможность проявлять свою женственность в деловых ситуациях, несмотря на существующие тендерные стереотипы.

По данным, полученным в исследовании Е. К. Завьяловой, С. Т. Посоховой, О. В. Ворониной, женщины-предприниматели в 60% случаев связывают понятие «успех» с аспектами семейной жизни, ценность которой всегда рассматривается наряду с ценно­стью профессиональной работы. Важным является и тот факт, что сама предпринимательская активность выбирается и имеет смысл, с точки зрения опрошенных женщин, как способ реализации лич­ной свободы. Таким образом, эти примеры служат иллюстрацией того, что намерение женщины реализовать свои профессиональ­ные интересы всегда сталкивается с ее возможностями создать полноценную семью, устроить личную жизнь и обустроить соб­ственный дом.

Английский психотерапевт Гарриет Лернер ввела понятия успеха и страха «отделения» как специфических переживаний женщин, заявивших о своей компетенции и карьерных амбициях, и в силу этого вынужденных бороться с бессознательной тревогой, сопротивлением окружающих и давлением стереотипов. Объясняя с психоаналитических позиций этот феномен, автор пришла к выводу, что в личном плане профессиональная компетентность является отрицательным фактором для женщин, поскольку она порождает страх успеха как страх отделения от своей семьи и, следовательно, неудовлетворенность своей женственностью.

Эту же проблему, но с экзистенциальных позиций рассматри­вает Айрин Серлин. В своем исследовании «Экзистенциальная терапия для женщин» она описывает страх женщины, посвятившей себя искусству и идентифицировавшей креативность с толчком к смерти. Смерть появляется в ее снах, фантазиях, в творчестве в образах сексуального, мистического, экстативного объединения с Призрачным Любовником или матерью. Айрин Серлин полагает, что женщинам, совершающим свой путь в творческом одиноче­стве, нужна жизнь, включающая в себя и работу, и заботу о других. Им необходимо желание «рискнуть жизнью», осмелиться вступить во взаимодействие с другим человеком и, таким образом, переосмыслить свою независимость, найти баланс между потреб­ностью в работе и семьей, между свободой и взаимодействием, зависимостью и независимостью.

Мужчина и женщина

Представленность человека в двух ипостасях — мужской и женской — признается в различных теологических и научных кон­цепциях. В работах эзотериков, теологов, философов, историков,

этнографов, культурологов, социологов человеческое общество рассматривается через призму мужественности и женственности, отражающую вполне определенные различия в предназначении, ролях и стереотипах поведения в зависимости от половой принад­лежности.

В области естественных наук накоплено достаточно аргумен­тов в пользу того, что дифференциация по полу не ограничивает­ся анатомическими органами и физиологическими функциями, а проявляется и в общесоматических системах, а также в динами­ке основных функций жизнедеятельности человека. По мнению Б. Г. Ананьева, половой диморфизм относится к постоянным ха­рактеристикам онтогенетической эволюции человека.

Идея взаимоподавляемости и смыслового единства мужского и женского начал рассмотрена Л. А. Абрамяном на примере мифа об андрогине (круглом существе с двумя совершенно одинаковы­ми лицами, глядящими в противоположные стороны) как отра­жении конкуренции мира мужчин и мира женщин, восходящей к более общей конкуренции культуры и природы. В колебаниях вокруг идеального состояния андрогизма, т. е. симметричности двух, образующихся от одного, можно увидеть осуществление по­стоянного расхождения и вечной встречи двух миров — мужчин и женщин. При этом, согласно закону биологической эволюции, сформулированному В. А. Геодакяном, «женский пол выступает как стабилизирующее консервирующее начало, а мужской же пол олицетворяет все новое, изменчивое, благодаря ему биоло­гический вид получает постоянный приток новой генетической информации».

Представительница одной из эзотерических традиций, педагог-психолог Ева Весельницкая также отмечает, что одно из первых энергетических делений мира на наиболее абстрактном уровне есть деление на мужское и женское начала, которое фактически пронизывает все, в чем задействован человек, и выражается в цикличных, спиралеобразных взаимоотношениях мужчин и жен­щин. При этом специфика мужской энергии есть «стремление к сворачиванию в точку» (то есть цель, направление). Специфи­ка женской энергии есть «открытое безграничное пространство», которое само по себе не имеет ни направления, ни границ.

Мнения различных исследователей об особенностях женского психического мира (в отличие от мужского) весьма разнообразны, а зачастую и антагонистичны.

Своеобразную точку зрения высказывал в начале нашего века молодой австрийский ученый Отто Вейнингер, который сделал попытку рассмотреть мужскую и женскую психику, исходя из выдвинутого им тезиса: «Половая функция типичного мужчины

по отношению к типичной женщине — это превращать бессозна­тельное в сознательное».

Опираясь на определенные религиозные учения (мусуль­манство), философские взгляды Аристотеля и некоторые худо­жественно-поэтические источники (Ибсен, Стринберг, Фукэ), О. Вейнингер сделал попытку доказать, что в «абсолютной» жен­щине нет своего «Я», отсутствуют душа, личность, индивидуаль­ность. Рассуждения автора привели его к тому, что женщина «как целое есть отрицание всякого смысла, она бессмысленна». О. Вейнингер противопоставляет пассивность женщины, ее зави­симость от мужчины и стремление сохранить в нем сексуальность мужскому предназначению, состоящему в возвышении женщины и формировании ее сознания и бытия. С этой точки зрения женщина есть грех или (что одно и то же) возможность греха в мужчине. О. Вейнингер писал: «Абсолютный мужчина — это идеальный образ бога, абсолютное нечто. Женщина же всегда символ полно­го «ничто». Вейнингер считал, что предназначение женщины во Вселенной — быть противоположностью божества, представлять собой иную возможность в человеке, но даже он признавал, что только взятые вместе мужчина и женщина представляют полного человека.

Противоположные взгляды на особенности женского психи­ческого мира в начале нашего века высказывал русский философ В. М. Хвостов. В своих рассуждениях он опирался на книгу Гей-смана «Психология женщины», в которой различия женской и мужской психологии рассматривались как различия не по ценно­сти или качеству, а лишь по степени статистической выраженно­сти. Вслед за Гейсманом В. М. Хвостов уделил внимание шести основным отличительным чертам психологии типичной «средней женщины». К первым пяти отнесены: эмоциональность, склон­ность к фантазированию, конкретность и ассоциативность мы­шления, протекание мыслительных процессов преимущественно в подсознательной сфере, гармоничность и целостность психики. Шестая из выделенных черт наиболее отличает данный подход к особенностям психического мира женщины от упомянутой выше теории О. Вейнингера. В. М. Хвостов, как и Гейсман, признавал в женщине большую нравственную чистоту, альтруизм, высоко раз­витое чувство долга. Этот тезис обосновывается авторами через функцию материнства, которая делает женщину более бдитель­ной, предупредительной и заботливой, чем мужчина, оставляя гораздо меньше места эгоистическим склонностям. На основа­нии этого определяется главная миссия женщины в эволюции человечества, заключающаяся в ее практической деятельности по воспитанию последующих поколений через укрепление в них нравственных начал жизни. Выполнение этой миссии не может быть объяснено отдельными филогенетическими, онтогенетическими или соматическими факторами. Она выполняется женщиной как свободной дочерью природы, благодаря ее способности прони­кать в тайны мироздания, опираясь на свое преимущественное свойство, каким является любовь.

Рассмотрев некоторые эзотерические и философски ориенти­рованные взгляды на особенности женского психического мира, обратимся к психоаналитическому подходу к данному вопросу.

Согласно теории 3. Фрейда, человеку присуща врожденная бисексуальность. На самых первых стадиях сексуального разви­тия половые различия не играют ведущей роли, поскольку первым объектом любви, как для мальчиков, так и для девочек, является мать (что связано с возможностью удовлетворить первичные по­требности). В период же эдиповой фазы у девочек происходит смена как эрогенной зоны, так и объекта любви, в то время как у мальчиков такие перемены не происходят. Эдипов комплекс у женщины, как считал Фрейд, характеризуется противоречием между желанием быть, как мать, занять место матери, быть самой матерью, и страхом совращения собственным отцом, интерпре­тируемым как собственное желание, проецируемое извне. Такая ситуация порождает амбивалентность девочки в ее отношении к матери: с одной стороны, нежность и любовь, с другой — агрес­сия и соперничество (стремление завоевать отца). Кроме того, по мнению 3. Фрейда, в сексуальном развитии девочек важную роль играет комплекс кастрации, или зависть к пенису, которая является определяющей в развитии женственности. Возможны три направления в развитии женской сексуальности. Первое из них — подавление сексуальности как невротическое вытеснение сексуальных желаний, выражающееся в обесценивании себя, отка­зе от активности и переходе к пассивности. Второе определяется как мужественность, т. е. отказ принять факт отличия от муж­чин и сохранение активных тенденций. Третье направление есть вариант развития нормальной женственности, когда «женская си­туация восстанавливается» и желание иметь пенис заменяется желанием иметь ребенка.

Во взрослой жизни женщины 3. Фрейд также усматривал ее бисексуальность, в частности, в проявлениях нарциссизма и сты­дливости. Нарциссизм выражается в склонности ценить свои прелести и большем желании быть любимой, чем любить самой. Психоаналитически это интерпретируется как компенсация за пер­воначальную сексуальную неполноценность, зависть к мужчине. Стыдливость также рассматривается как женское качество, отра­жающее первоначальное стремление (намерение) скрыть дефект 176

гениталий. Выбор объекта любви (мужчины) женщиной, согласно Фрейду, осуществляется по нарциссическому принципу, соответ­ственно идеалу мужчины, которым она хотела бы быть. При сохранении привязанности к отцу, объект любви выбирается по типу отца, что часто сопровождается сохранением враждебности по отношению к матери. Решающий поворот в сущности женщи­ны может произойти при последующей идентификации с матерью (при втором браке или рождении ребенка). Это интерпретируется как возврат к нежной доэдиповой привязанности к ней, что позво­ляет женщине, как считал 3. Фрейд, соответствовать своей роли в сексуальной функции и достигать поразительных социальных успехов. Именно в этой идентификации женщина приобретает привлекательность для мужчины. Именно в этом случае, писал 3. Фрейд, «отдельная женщина может быть человеческим суще­ством».

Среди психоаналитических взглядов на особенности женской психологии представляется интересной точка зрения известного оппонента 3. Фрейда, представительницы женской плеяды анали­тиков, Карен Хорни. В своих исследованиях К. Хорни опиралась на особенности психосексуального развития обоих полов и спе­цифику конфликтов детства, проявляющихся по отношению к родителям противоположного пола. Сравнивая сексуальное раз­витие девочек и мальчиков на ранних стадиях, автор приходит к выводу о «невыгодном положении девочек» в этот период в пла­не получения удовольствия посредством: уретрального эротизма (психологический эквивалент — любопытство); эксгибиционист­ских тенденций (удовлетворение исследовательского импульса); возможности онанировать (как проявление сексуальной свободы). Эдипова фаза также протекает и может завершаться по-разному. В мужском варианте — отказ от матери как сексу­ального объекта из страха кастрации приводит к утверждению его в мужской роли, что является компенсацией страха кастрации. В женском варианте — отказ от отца как сексуального объекта может спровоцировать отказ от женской роли вообще, поскольку он связан со страхом вагинальной травмы и кровосмеситель­ных желаний. Природную тревогу девочки К. Хорни объясняла специфическим женским побуждением «принимать и вбирать и, соответственно, боязнью, что если ее желание осуществится, она сама и ее влагалище будут разрушены». Такой базальный страх разрушения собственной целостности может стать причи­ной нарушения нормального развития женственности. Уход от женственности, женской роли проявляется во фригидности, ин­терпретируемой как подсознательное стремление быть мужчиной для того, чтобы избежать фантазий, связанных с отцом (крово-смесительных желаний). Фригидность как запрет на проявление сексуальности, по мнению К. Хорни, скорее является отвержени­ем не секса, а женской роли. Это меняет отношение женщины к материнству, беременности, ребенку, мужу, месячным, домаш­ним обязанностям, но главное здесь — ущербность отношений с мужчиной.

Кроме психологических, как считала К. Хорни, существуют и социальные факторы, «запрещающие» проявление женствен­ности: реальное социальное неравенство, влияние традиций и воспитания на развитие сексуальности. Следовательно, боль­шое количество запретов и ограничений способствует разви­тию чувства неполноценности и неприятию своей женской сути. В некоторых случаях это может привести к образованию ком­плекса маскулинности, бессознательному желанию быть мужчи­ной, порождаемому неуверенностью в своих достоинствах и са­моценности как женщины, сочетающемуся со злостью на мужчин и одновременным признанием их превосходства.

В своих работах К. Хорни неоднократно подчеркивала, что у зрелой женщины сексуальность в творческом плане богаче, чем у мужчины. Способность стать матерью определяет направлен­ность ее творческого импульса внутрь себя, в глубины бессозна­тельного, в чем и состоит тайна женственности.

Таким образом, функция материнства составляет, по К. Хор­ни, «ядро завистливой обиды мужчин на женщин», в то время как «зависть к пенису» у женщины рассматривается как интерес к противоположному полу, который движет развитием женщины. Ограниченной причастностью мужчин к сотворению новой жизни К. Хорни объясняла сублимацию их творческой энергии, направленной вовне — на создание чего-либо нового в различных сферах общественной жизни (государстве, религии, искусстве, науке). Но даже успех в этих областях не может полностью компенсировать то, чего мужчина лишен от природы. Женщина же, даже если она фригидна, способна зачать и родить ребенка, выполняя свою роль самим фактом своего бытия. Мужчина, на­против, всегда должен делать что-то для собственной реализации. Некоторые же попытки утверждать, что женщины есть инфантиль­ные создания, живущие исключительно эмоциями и не способные к ответственности, являются, как считала Хорни, результатом маскулинного стремления снизить самоуважение женщины.

Тем не менее основной природный фундамент отношений ме­жду мужчиной и женщиной К. Хорни видела в любви. Она писала: «многоликое чувство, называемое любовью, наводит мосты от од­ного одиночества к другому. Эти мосты могут быть сказочно красивы, но редко строятся навечно. Часто они не выдерживают груза и рушатся. Вот и другой ответ на поставленный вопрос о том, почему любовь между полами мы видим более отчетли­во, чем ненависть, — потому что союз полов предлагает нам величайшие возможности быть счастливыми».

Создатель чарующей концепции аналитической психологии Карл Густав Юнг видел в идее единства двух противоположно­стей, мужского и женского, архетипический образ. Он считал, что гетеросексуальность, присущая изначально каждому индиви­ду, требует времени для своего развития и еще не представлена в зрелой форме у младенцев. Юнг не сводил возможности индиви­дуального развития к какому-либо одному общему принципу, как это сделал 3. Фрейд, а противопоставлял этому идею целостно­сти, индивидуации. К. Юнг рассматривал человеческое, а значит, культурно обусловленное деление полов на мужской и женский. Во время одного из своих самых глубоких инсайтов Юнг отметил, что каждая женщина обладает рядом мужских психоло­гических черт, не являющихся для нее основными, по аналогии с тем, как каждый мужчина имеет регрессивные женские гормоны и хромосомы. Существенную в женщине мужскую часть он назвал анимусом, т. е. воплощением мужского начала в женском бессо­знательном, а существенную в мужчине женскую часть — анимой, т. е. воплощением женского начала в мужском бессознательном.

Анима и анимус представляют собой психические образы, конфигурации, вырастающие из некоей базисной архетипической структуры и пребывающие между индивидуальным сознанием и коллективным бессознательным. Как регуляторы поведения, они проявляют себя наиболее типично, воплощаясь в некоторых фи­гурах, снах и фантазиях («сон-любовник», «сон-девушка») или в иррациональности женского рассуждения и мужского чувства. В своей исходной «бессознательной» форме анимус является соеди­нением спонтанных, непреднамеренных взглядов, которые оказы­вают мощное влияние на эмоциональную жизнь женщины, в то время как анима является сходным соединением чувствований, которые влияют (искажающе или как-то иначе) на мужское ми­ропонимание. В результате анимус любит проецировать себя на интеллектуалов, различного рода героев, включая артистов, пев­цов, чемпионов и т. п. Анима имеет пристрастие ко всему, что бессознательно, темно и пребывает в хаотическом состоянии в женщине, а также к ее тщеславию, холодности, беспомощности и т.д.

Анима и анимус не выступают в качестве специфических свойств противоположного пола, а действуют согласно доминант­ному принципу мужской или женской природы. В качестве неосознанных психических компонентов анима-анимус предста-вляют возможную угрозу индивидуальности и личным ценностям. Например, мужчина становится переменчивым и несдержанным в проявлении своих настроений и чувств, а женщина — упрямой, деспотичной. Будучи же осознанными, они могут стать необхо­димыми звеньями в раскрытии творческого потенциала личности, средствами ее индивидуации, побуждающими и помогающими постичь все стихийное и значительное в психической жизни.

Продолжая развитие идей, представленных в концепции К. Юнга, современный аналитик Роберт А. Джонсон рассмотрел глубинные аспекты женской психологии на примере греческо­го мифа об Эросе и Психее. Р. Джонсон пришел к выводу, что жизненный путь женщины представляет собой непрерывную борьбу и эволюцию по отношению к мужскому образу жизни, находящемуся как вне ее, так и внутри, в качестве собственного анимуса. «Развитие женщины может продолжаться, если анимус, осознанный как таковой, займет положение между сознательным «Эго» и бессознательным внутренним миром и станет посредни­ком между ними, помогая, где только сможет. Впоследствии он поможет открыть для нее подлинный духовный мир», — пишет автор.

Таким образом, юнгианский подход дает возможность рас­сматривать личностный рост женщины как творческий процесс, в котором развитию осознанности отводится значительная роль.

Проведенный теоретический анализ позволяет сделать вы­вод о том, что различия по половому признаку так или ина­че выявляются во всех областях человекознания. Собственно же психологические исследования этого вопроса зачастую носят противоречивый характер, как, например, в психоаналитическом подходе.

Глава 2. Использование гештальт-подхода для психологической помощи женщинам

Загадочность образа женщины во все века привлекала внима­ние ученых, поэтов и художников, но объяснить и понять суть женственности пока так и не удалось. «Она так загадочно таин­ственна и интуитивна и настолько близка к происхождению жиз­ни вообще, что наука, вероятно, никогда не сможет понять это­го», — писала в своей книге «Загадка женственности» американ­ский психолог Бетти Фридман.

Тем не менее в бытии женщиной есть экзистенциальный смысл, осознание которого имеет жизненно важное, философское и духовное значение в процессе ее личностного становления. Наша гипотеза заключается в том, что личностный рост женщины во многом определяется осознаванием и нахождением способов реализации своего женского начала (женственности), и помощь женщинам в этом процессе может быть оказана на базе гештальт-подхода (см. ч. 1, гл. 4).

Психологическая помощь женщинам может быть направле­на на актуализацию и осознание ими собственной женственности, соотнесение ее с более широкими представлениями о своей лично­сти, нахождение способов ее проявления в контактах с социальной и, в частности, с профессиональной средой, а также на свободный выбор и принятие ответственности за ее реализацию.

Основные задачи консультирования женщин заключаются, таким образом, в следующем:

работа с актуальностью решения возникающих проблем, пре­жде всего проблем, вызванных идентификацией с женским полом, т. е. осознание собственных желаний и возможностей как жен­щины;

соотнесение своего женского начала с представлениями и знаниями о себе, своей личности, принимаемыми социальными ролями, имиджем для последующей ассимиляции этих предста­влений с результатами предыдущего опыта;

осознание того, как в процессе взаимодействия с окружающей средой «останавливается» проявление собственной женственно­сти, какие виды сопротивления в этом участвуют;

нахождение адекватных способов проявления своего женского начала, признание ответственности за реализацию своей женской роли в контакте с социальным окружением.

Как уже было отмечено, личностный рост связан с изменени­ями, которые, в свою очередь, невозможны без отказа от старых стереотипов, предубеждений, способов поведения, являющихся проявлением сопротивления, выполняющего функцию защиты от неопределенности новых ситуаций. Следует отметить, что в гума­нистической терапии, в том числе и в гештальте, сопротивление рассматривается как естественная реакция, в ряде случаев выпол­няющая адаптивную роль. В то же время осознание собственных сопротивлений предоставляет возможность для свободного выбора новых способов реагирования на окружающую действительность. В гештальт-подходе, как мы отмечали выше, выделены опреде­ленные типы сопротивлений, которые мы рассмотрим на примере женской психологии.

Слияние (конфлуэнция) — неспособность к переживанию от­дельности от другого человека, когда не учитываются различия между людьми. К примеру, женщина, испытывая подсознательный страх быть покинутой, одинокой, может использовать обобщаю­щие слова типа: «Мы, женщины...», «Все женщины...», «Каждая женщина...», отдавая преимущество местоимению «Мы» вместо «Я», присоединяясь, таким образом, ко всем представительницам своего пола.

Интроекция как принятие без критической проверки и ас­симиляции морали, ценностей, социальных норм, отношений. Примером в нашем случае может служить исторически сложив­шаяся точка зрения на то, что женщина должна быть «мягкой, податливой, соглашающейся, пассивной и т. п.»

Проекция как тенденция делать окружающим то, что делает сам человек, как процесс приписывания другим свойств, качеств, отношений, верований, чувств и поведения, которые в действи­тельности относятся к самой личности. Например, утверждение о том, что «женщины угнетаемые, бесправные существа», хотя на самом деле женщина сама создает эту ситуацию, чувствуя себя угнетенной и бесправной.

Ретрофлексия — процесс сдерживания собственных чувств и направление их против себя вместо попыток влиять на окру­жение. У женщин, считающих для себя невозможным выражать, например, агрессию, ретрофлексия часто проявляется в психо­соматических симптомах, таких как задерживание дыхания, из­менение цвета кожи, появление различных болевых ощущений и т. п.

В другом варианте «слияние» у женщин может выражаться в вере в то, что она обладает исключительной способностью «читать мысли и чувства» других людей.

Дефлексия (отклонение) — процесс ухода от собственного опыта, глубоких переживаний, а также от контактов с окружа­ющими людьми из-за недоверия к ним, боязни испытать боль и разочарование. Дефлексия довольно часто используется как стратегия избегания выбора и проявляется в «дипломатично­сти», «непрямолинейности» и «вежливой скромности» некоторых женщин.

Внимание ко всем перечисленным видам сопротивлений во многом определяет успех консультирования и психотерапевтиче­ской работы, главной целью которых является помощь женщинам в осознании своего женского начала, сопряженном с более глу­бинной потребностью в заботе о себе:

Американский психотерапевт Дж. Буженталь выделил четыре составляющих этой заботы.

Первая — наличие боли (как душевной, так и физической), страдания, переживания, сигнализирующих человеку о существо­вании какой-то проблемы, конфликта или кризиса.

Вторая составляющая связана с возникновением надежды на возможность решения данной проблемы, на исцеление.

Третья, названная приверженностью, определяется нахожде­нием и приложением сил, энергии, затратами времени, денег и всего того, что ведет к выходу из кризисной ситуации.

Четвертая — возвращение к своему «Я», осознание собствен­ного внутреннего потенциала для осуществления заботы о себе.

По мнению Дж. Буженталя, первые три составляющие дают основание для начала психотерапевтической работы, а четвер­тая — становится ее результатом. Таким образом реализуется основной принцип гуманистического подхода, заключающийся в признании права личности самостоятельно проживать свою жизнь, осуществлять свободный выбор собственного пути и нести за это ответственность.

По нашему глубокому убеждению, при консультировании и оказании психологической помощи женщинам данный подход мо­жет рассматриваться как предпочтительный. Основанием для подобной точки зрения служит то, что принадлежность к женско­му полу (равно как и к мужскому), являясь общим генетическим фактором, отражающимся на социальных и культуральных отно­шениях между людьми, проявляется через неповторимую индиви­дуальность каждой женщины (или каждого мужчины). Именно нахождение своего уникального способа быть женщиной (мужчи­ной) в быстро меняющемся современном мире служит одним из показателей личностного роста.

Помощь в личностном росте может быть оказана как в ин­дивидуальной, так и в групповой форме, каждая из них имеет свои особенности и преимущества, о которых говорится в дру­гих главах данной книги. Здесь отметим только, что тренинг личностного роста женщин, проводимый в группе, предоставляет следующие возможности:

получение обратных связей и эмоциональной поддержки от участниц группы;

облегчение благодаря этому процессов самоисследования и раскрытия индивидуальной неповторимости своей женской сущ­ности;

расширение и разнообразие контактов с другими людьми, а также способов самореализации в этих контактах.

Работа в женских группах позволяет:

провести дискуссию об актуальности реализации собственной женственности;

предоставить участницам группы возможность узнать и про­явить свое женское начало путем практического экспериментиро­вания с различными способами его выражения через внешность, одежду, тело, движения, танец, чувства, фантазии и слова;

опре­делить, с какими качествами личности связывается понятие женственности и какие чувства вызывает проявление этих качеств, осознать собственные сопротивления в связи с этим;

помочь сделать выбор по принятию или отвержению опреде­ленных способов реализации своего женского начала;

интегрировать выявленные противоположности в своей жен­ской сущности, ассимилировать новый опыт, научиться отвечать за себя и заботиться о себе.

Все перечисленное, по сути, так или иначе реализуется и в индивидуальной консультативной работе, и в форме самопомощи в процессе духовного личностного роста.

Используемые методы могут быть весьма разнообразны­ми — от психодиагностических тестов до упражнений, связанных с фантазированием, концентрацией и медитацией. Рассмотрим в качестве примера три группы методических процедур, характер­ных для гештальт-терапии. К ним относятся:

1. Работа с креативной экспрессией: эмоциональное и телес­ное воплощение в танце.

2. Работа с фантазиями: рисунок мандалы и направляемое

воображение.

3. Работа с полярностями.

Работа с креативной экспрессией. Эмоциональное и телесное воплощение в танце

В гештальт-подходе разум и тело рассматриваются как це­лостная система. Современные гештальт-терапевты не следуют за Перлзом в его крайне отрицательном отношении к любому интел­лекту ализированию, а стремятся создать «союз головы, сердца и тела». Мысль не может рассматриваться ни в отрыве от эмоций, ни в отрыве от тела. Концепция заключается в том, что стрес­сы, эмоциональные травмы и незавершенные дела часто являются причинами блокирования энергии в теле («мышечный панцирь», по В. Райху), и только через работу с телом возможен ее выход. Цель гештальт-терапии заключается в пробуждении способно­сти чувствовать, переживать, приобретать опыт. В этом смысле танец является тем психотерапевтическим средством, которое дает возможность соприкоснуться со своими ранее не осознава­емыми переживаниями через эмоциональное и телесное участие в танцевальном действии. Экспрессия в танце, усиливающая выразительность чувства, способствует осознаванию. С экзистен­циальных позиций — «все есть во всем», «мы есть все, что мы делаем». Танец, таким образом, способствует осмыслению, пере­водя чувства в действия, а действия — в понимание. Благодаря телесному и эмоциональному воплощению в танце происходит более глубокое осознание собственного «Я». Это креативный способ реализовать себя, сделать себя реальным, живым. Уча­стие, переживание в танце дают шанс войти в контакт с собой, почувствовать себя и свои возможности во взаимодействии с другими людьми. Инициированные действия в танце есть твор­ческое выражение невыраженного, завершение гештальта. Танец способствует спонтанному проявлению своей индивидуальности, снимает блоки и сопротивления.

Известна склонность и любовь женщин к танцам, поэтому танцевальную терапию можно считать актуальным и адекватным методом работы в женской группе, а также прекрасным способом саморазвития. Наш опыт показывает, что в танце происходит поляризация собственной женственности и возникают новые пе­реживания по этому поводу: растерянность, раздражение, грусть, желание побыть в одиночестве. Часто женщины изначально про­тивопоставляют свою «женскую» мягкость, незащищенность, ми­ниатюрность «мужским» чертам: силе, напористости, независимо­сти. Во многом — это проявление интроектов, сформированных в результате воспитания и общественных установок, таких как «женщина не должна быть сильной», «женщина — подчиненное. г существо» и т. п.

В связи с этим хочется еще раз отметить, что эмоциональ­ное и телесное воплощение в танце позволяет раскрыть новые возможности креативного выражения женственности, поисследо-вать и поэкспериментировать, используя усиление, преувеличе­ние, гротескное выражение своих чувств и образов, возникающих в танцевальном движении. При этом огромное влияние оказы­вает музыка, которая может быть подобрана в соответствии с собственными желаниями и потребностями в помощь актуализа­ции и осознаванию своей индивидуальности, принятию полярных качеств.

Работа с фантазиями: рисунок-мандала и направляемое воображение

Креативности в гештальт-подходе уделяется огромное внима­ние, так как одним из базовых понятий в нем является творческое приспособление. В смысле же своей экзистенциальной ориента­ции гештальт-терапия сродни искусству. Фантазии также дают возможность исследовать и апробировать новые способы поведе­ния в безопасном окружении в ситуации «здесь и теперь».

То, что рождается в процессе фантазирования и воображе­ния, является спонтанной продукцией, соответствующей зачастую подавленным аспектам «Я», которые в процессе работы с ними пе-

реносятся на реальную почву, что облегчает процесс осознавания и идентификации.

Существуют разнообразные способы работы с фантазиями. Одним из вариантов, применяемых нами, является рисунок-мандала, рассматриваемый как вид терапии искусством. Он используется для помощи в осознании представленности жен­ских качеств во внутриличностном субъективном пространстве женщины.

Мандала — санскритское слово, означающее магический круг. Символическая форма мандалы обнаружена не только на Восто­ке, в средние века существовали специфические христианские мандалы. К. Юнг отмечал, что мандалы являются «орудиями, с помощью которых в бытие образуется порядок». Он интерпре­тировал мандалу как выражение психики, в частности, самости, как символ центра личности. Исходя из этого, рисунок мандалы есть некий путь к завершению гештальта, осознанию и интеграции противоположных, в нашем случае полярных, качеств женствен­ности.

Для работы с рисунком-мандалой необходимо выбрать четыре качества, отражающих собственную женственность. К ним под­бираются четыре любых цвета, в круге на листе бумаги рисуется мандала, а затем ей дается название. Далее проводится обсужде­ние по следующим вопросам: о 'чем говорит рисунок в целом и отдельные его детали и цвета; что самое главное в мандале, что в ней устраивает, а что — нет, какие чувства и ассоциации она вызывает, что хочется изменить в рисунке.

Основываясь на опыте использования рисунка-мандалы в тре­нинге личностного роста женщин, можно сделать следующие обобщения.

Мандалы представляют собой зачастую поразительно инте­ресные, гармоничные, абстрактно символические либо конкретно-сюжетные изображения, в которых присутствуют как мифологиче­ские и космические образы, так и изображения цветов, растений, животных (чаще змей и кошек). В рисунках используется вся гамма цветов — от желтого, красного, малинового, фиолетового, синего и зеленого до белого, серого и черного. Названия мандал также весьма разнообразны, например: «Жизнь», «Цветок», «Ме­чтательность», «Свет красоты и мудрости», «Волшебная рыбка в своем царстве», «Два светила над малиновым озером», «Му-ся», «Ловушка для мужчин», «Природа берет свое», «Улыбка девушки».

Наиболее часто выделяемые и признаваемые качества жен­ственности: нежность, мягкость, доброта, чувственность, на­ивность. В то же время такие качества, как таинственность, загадочность, стервозность, непостоянство, порой озадачивают, пугают и отвергаются. Так понимается противоречивость жен­ской сущности и важность работы по ее осознанию с целью достижения более полной самоидентичности. При этом рисунок может быть выполнен неоднократно.

К сожалению, из-за недостатка мандал, изображающих му­жественность, пока нельзя сделать соответствующих сравнений. Кроме того, рассматриваемые мандалы женственности собраны на «выборке» в возрасте от 18 до 25 лет, что могло наложить отпечаток на их изображение.

Помимо мандал, для работы с фантазиями может быть ис­пользовано направляемое воображение посредством представле­ния и визуализации образа своей женственности. Для выполнения упражнения, описанного в книге Шахти Говэйн «Созидающая визуализация» (М., 1994), необходимо сесть в удобной позе, закрыть глаза, дышать глубоко и естественно, постепенно рас­слабляясь все глубже и глубже, затем представить образ своей женственности, вообразить его как можно более четко, побыть с ним. Затем окружить свою фантазию розовым светом (розовый цвет ассоциируется с сердцем), представляя, как постепенно этот свет обволакивает возникший образ женственности, сохраняя его в центре своеобразного розового пузырька. Далее можно во­образить, как этот пузырек (или прозрачный воздушный шарик) плавно поднимается вверх и улетает во Вселенную, привлекая и собирая энергию для своего обновленного проявления.

В процессе выполнения этого упражнения могут возникнуть удивительные, уникальные образы, и важно побыть с ними наеди­не, сохранить их в себе и для себя как неповторимое отражение собственной женственности.

В целом работа с фантазиями посредством рисования мандал и направляемого воображения значительно обогащает представле­ния о внутреннем мире, приоткрывая еще одну завесу на пути к познанию тайн женской души и ее индивидуальности.

Работа с полярностями

Каждый человек может переживать борьбу противоречивых желаний. В этом проявляется один из законов диалектики, по­скольку внутриличностные конфликты создают условия для изме­нений, движения вперед к новому опыту. Гармоничное функцио­нирование личности, ее внутреннее равновесие достигаются через осознавание разнообразных потребностей, полярных качеств и чувств, сопровождающих их постоянное взаимодействие. При этом значение имеет не консервативное приспособление, которое только усредняет все окружающее, душит инициативу и ориги­нальность, а творческая адаптация.

Работу с полярностями можно проводить следующим обра­зом: для каждого из четырех признаваемых качеств, характе­ризующих собственную женственность, предлагается подобрать полярное качество, которое расценивается как абсолютно проти­воположное. Например: «нежность-агрессивность», «подчинение-бунт», «мечтательность-приземленность», «страстность-равноду­шие». Причем выбор другого качества следует делать, осно­вываясь исключительно на индивидуальном представлении об их полярности. Далее, выбрав пару качеств для работы в данный момент («здесь и теперь»), можно попробовать последовательно изобразить их каким-то движением, усиливая контраст между ни­ми, до момента осознания чувств, вызываемых производимыми движениями. Затем проводится обсуждение того, в каких жизнен­ных ситуациях проявляются данные качества, чему они служат, в чем помогают. Особое внимание уделяется исследованию пользы, приносимой полярным качеством, которое изначально рассма­тривалось как «неженственное», благодаря чему достигается его постепенное принятие. Таким образом, работа с взаимодополняю­щими полярностями создает прецедент нового креативного опыта интеграции внутренних противоречий и принятия ответственности за их реализацию в жизни.

В заключение отметим, что психологическая помощь необхо­дима не только женщинам, но и мужчинам, ведь существование тех и других проявляется в их взаимодействии.

Внимание к идентификации с собственным полом не только на социальном, но и на глубинном психологическом уровне, к способу реализации своей половой принадлежности может явить­ся стимулирующим фактором в процессе духовного роста каждой конкретной личности, ибо осуществление потребности в стано­влении себя как женщины или мужчины — это процесс самой жизни.

 

Глава 3. Психологическая помощь беременным женщинам

Многие исследования, в том числе проведенные Н. В. Борови­ковой, показали, что даже в период вынашивания ребенка у женщин возникают проблемы, корни которых часто скрывают­ся на бессознательном уровне. Выделим три группы таких проблем:

1. Принятие себя в новом состоянии беременности. Эта проблема связана с естественным изменением восприятия себя как на телесном, физиологическом, так и на психологическом уровне. Проведенные психодиагностические исследования показа­ли, что в период беременности происходят переоценка ценностей и смысложизненных приоритетов, переориентация в плане выпол­няемых социальных ролей и взаимоотношений с другими людьми. Осознание себя беременной превращается в ключевой момент формирования творческой адаптации к новой жизненной ситуа­ции. Поэтому, если женщина не принимает свое новое состояние, или принимает его частично, у нее возникает эмоциональный и душевный кризис (появление страхов, тревог и опасений), для вы­хода из которого необходима специальная психологическая под­держка.

2. Принятие новой жизни — ребенка в себе. Восприятие себя в новом образе, статусе и роли осложняется для беременной женщины постоянно существующим в этот период ощущением ребенка внутри себя. Появление тревоги за жизнеспособность еще не рожденного ребенка, за успешность будущего материн­ства в определенной степени создает ситуацию отвержения, а иногда и агрессии по отношению к зарождающейся новой жизни в собственной утробе. Возникают сомнения по поводу целесообраз­ности сохранения беременности и страх, выраженный в вопросе «Что я рожу?» Очевидно, что при таком отношении к будущему ребенку женщина не может создать ему полноценный комфорт, необходимый для его развития в перинатальный период, а сле­довательно, сама она безусловно нуждается в психологической помощи.

3. Принятие окружающего мира в состоянии беременно­сти. Как уже было отмечено, творческий импульс женщины преимущественно направлен вовнутрь, в период же беременности эта способность доходит до своей крайней формы. Исследования мотивационной сферы, особенностей межличностных отношений в период беременности показывают своеобразную эгоцентриче­скую ориентацию женщины. Источники эмоционально значимых переживаний, поступающих извне, сужаются. Прослеживается яв­ное изменение конструкта «Я и окружающий мир». Женщины в соответствии с новым восприятием действительности склонны на­делять даже привычное свое окружение (отца будущего ребенка, родителей, референтную группу и т. п.) новыми качественными характеристиками на фоне повышенной требовательности и при­тязаний по отношению к другим. В некоторых случаях возникает недоверие к окружающим людям, которое провоцирует ощуще­ние покинутости и одиночества. Иногда женщина, подсознательно требуя особого отношения к себе, участия в своей судьбе, начина­ет манипулировать своими близкими, а зачастую и более широким кругом людей. В определенной степени это может быть объяснено своеобразным «перераспределением» любви, в большей мере предназначенной будущему ребенку, чем окружающим.

С другой стороны, в отношениях отца будущего ребенка и других членов семьи (прежде всего родителей) к беременной жен­щине также происходят изменения. По мнению Б. Спока, боль­шинство мужчин подсознательно чувствуют свою «ненужность», связанную с перспективой появления другого значимого человека в жизни своей женщины, и в связи с этим неосознанно избегают свою жену, отдавая больше сил и внимания другим занятиям и людям.

Кроме того, психическое давление испытывается женщиной со стороны родителей как в случае их деспотичности, так и при доброжелательной гиперопеке. Результаты индивидуальной рабо­ты, проводимой Н. В. Боровиковой с современными женщинами, показали типичные для российской действительности проблемы отчуждения между родителями (собственными или родителями мужа) и живущей с ними будущей матерью. Это — нежела­ние самой женщины «навсегда остаться ребенком», в котором усматриваются компенсация не нашедших своевременного выхо­да детских обид и установка на неприятие советов «отставших от жизни» родителей, активизированная в период беременности потребность в независимости.

Все перечисленные факторы показывают, что в период бере­менности женщина может нуждаться в своевременной психоло­гической помощи. Важность этой помощи обусловливается еще и тем, что неблагоприятный психоэмоциональный фон протека­ния беременности, все переживания и страхи женщины в этот период отрицательно сказываются на развитии ребенка. Поэтому скорейшее решение женщиной проблем, связанных с ее состо­янием и будущим материнством, выход из психотравмирующей ситуации позволят ей творчески адаптироваться к своей новой роли. В этом случае беременность станет этапом ее дальнейшего личностного роста, условием реализации ее женского начала и индивидуальности.

Психологическая помощь женщинам, собирающимся стать матерями, может быть оказана поэтапно: до принятия решения иметь ребенка, во время беременности и после родов.

В медицинской и психологической литературе в настоящее время имеется достаточно данных и практических разработок, направленных на помощь в различные периоды беременности, но чаще всего они связаны с подготовкой непосредственно к родам или с послеродовым периодом.

Важно заметить, что вопросы принятия женщиной своей бе­ременности, ее отношение к себе и будущему ребенку, а также

к окружающим изучены еще недостаточно, хотя без этого невоз­можно говорить о полноценном существовании как самой матери, так и ее ребенка.

С психологической точки зрения работа в период беременно­сти должна быть сфокусирована на следующих моментах:

ознакомление с физиологическими аспектами и связанными с ними изменениями в данный период;

предоставление информации о возможных эмоциональных и поведенческих особенностях, характерных для женщин, готовя­щихся стать матерью;

прояснение актуальных желаний и ожиданий в отношении своей жизни и жизни будущего ребенка (это очень важный аспект психотерапевтической работы) рассмотрение ситуации, складывающейся при взаимодействии с близкими людьми;

помощь в осознании своих чувств и внутриличностных кон­фликтов, нахождение творческих способов адаптации к состоянию беременности и принятие ответственности за их реализацию.

Методически эта работа может строиться, например, на прин­ципах гештальт-подхода, с использованием приемов, описанных ранее: экспрессивного изображения в танце, рисунке (в том числе мандалы), направляемого воображения, других форм фантазиро­вания, концентрации, медитации и работы с полярностями.

Приведем пример одного из возможных упражнений, целью которого является помощь в осознании своих актуальных желаний и чувств в состоянии беременности.

Упражнение

Сядьте в удобную для вас позу, закройте глаза, дышите глубоко, постепенно расслабляясь. Некоторое время просто наблюдайте за тем, что с вами происходит, за вашими ощущениями, чувствами, мыслями, позвольте им быть, пусть они приходят и уходят.

Обратите внимание вглубь себя, спросите себя: «Чего я сейчас хочу? Что для меня сейчас главное?» Представьте образ своего желания, рассмотрите его внимательно, по возможности в деталях, сделайте его ясным и четким для себя, проявите его и побудьте с ним, постарайтесь понять его смысл.

Откройте глаза и нарисуйте образ своих желаний на листе бумаги, используя цветные фломастеры. Запишите все, что вам приходит в голову по поводу этого образа: «О чем он вам говорит? Какие чувства и ассоциации вызывает?»

Подумайте, как вы можете выполнить свое желание, что для этого будете делать — запишите все это. Пусть этот образ будет путеводной звездой в реализации того, к чему вы стремитесь.

Рекомендуемая литература

1. Барш Е. Семь возрастов женщины. Возрастные особенности сЬизиологии и психологии женшины. М., 1994.

2. Вейиингер О. Пол и характер. Мужчина и женщина в мире страстей и эротики. М., 1991.

3. Весельницкая Е. Женщина в мужском мире. СПб., 1993.

4. Фридан Б. Загадка женственности. М., 1994.

5. Хорт К. Женская психология. СПб., 1993.

Я знаю истину простую: Любить — вот верный путь к тому, Чтоб человечество вплотную Приблизить к сердцу и уму.

Б. Ахмадулина

 

Часть 4. КАК СОЗДАТЬ ГАРМОНИЧНУЮ СЕМЬЮ И ЖИТЬ В НЕЙ

СЧАСТЛИВО

 

Глава 1. Психологические подходы к проблемам семьи

В каждом человеке изначально заложена потребность любить и быть любимым, каждому хочется встретить своего единственно­го и неповторимого и жить с ним счастливо всю жизнь, разделяя радости и горести, воспитывая детей. Но, к сожалению, далеко не всегда удается реализовать эти желания. Одним очень сложно даже познакомиться, другие никак не решатся заключить брачный союз, третьи же, вроде и любят друг друга, а жить вместе не могут.

Вот тогда и приходит на помощь психология, которая призва­на помочь людям разобраться в себе и других, чтобы на основе этого знания «созидать» себя и строить свои отношения с окружа­ющим миром. Обычно человеку удается решать свои проблемы, однако, весьма часто это происходит за счет ущемления инте­ресов других людей, либо за счет игнорирования собственных интересов. В результате появляется внутриличностная и меж­личностная напряженность, а это может привести к дискомфорту, конфликтам, умственным и физическим расстройствам и, в конеч­ном итоге, к болезням. Поэтому раннее обращение к психологу можно рассматривать и как профилактическую меру.

Во всем мире существует сеть консультативных психологиче­ских кабинетов, куда люди регулярно обращаются за помощью. А многие семьи имеют своего «домашнего» психолога, значимость которого аналогична значимости семейного врача. В странах быв­шего СССР пока нет такой традиции, но развивающееся общество неизбежно придет к необходимости подобной формы психологи­ческого содействия.

Помощь «семейного» психолога может быть многофункцио­нальной: работа с супружескими конфликтами и дискомфортными состояниями личности — депрессией, агрессией, астенией; реше­ние вопросов с «непослушными детьми»; налаживание отношений с «ворчливой» тещей и «суровым» свекром; помощь в организации свободного времени, распределении домашних обязанностей и т. п.

К примеру, в психологическую консультацию обратилась не­кая Мария Петровна, 60 лет, с просьбой помочь наладить отноше­ния с тридцатилетним сыном, который впервые (!) позволил себе проявить самостоятельность и сойтись с той женщиной, которую любит. Мать, узнав об этом, выгнала сына из дома, порвав с ним всяческие отношения. На приеме у психолога она очень нервничала, то и дело принимая таблетки, то «от сердца», то «от давления».

Мы попросили Марию Петровну рассказать о том, в каких условиях рос мальчик, что было главным в его воспитании и что именно в его поступке вызвало столь бурное негодование. Ока­залось, что с раннего детства мать доминировала и властвовала над сыном, «лепила» из него свой идеал. Причем мальчик, назо­вем его Анатолий, по натуре был ребенком кротким, нежным и ласковым, а мать хотела сделать из него «настоящего мужчину». Заставляла лазить по заборам, бегать по лужам, пресекала всяче­ские проявления нежности и любви к родным, чем травмировала ранимую натуру ребенка. В результате Анатолий так и не стал образцом мужественности, но замкнулся в себе, в характере его появилась боязливость, развился комплекс неполноценности. Он с трудом сходился с людьми, первый раз женился по маминому совету и даже после свадьбы старался все делать по ее указке.

Мать формально устраивали такие отношения с Анатолием, но интуитивно она чувствовала некоторую искусственность ситу­ации, хотя старалась не придавать этому значения. Сообщение о том, что сын ушел от жены к другой женщине, прозвучало для нее, как гром среди ясного неба.

В процессе беседы психолог предложил Марии Петровне по­пытаться описать ситуацию глазами сына. Это оказалось для нее невероятно сложным. Но только тогда она начала делать для себя удивительные открытия: например, что сын слушался ее из страха, что он постоянно находился в состоянии неудовлетворен­ности из-за того, что в угоду матери шел против своих природных особенностей, и что она собственными руками сделала жизнь сына невыносимой. Она поняла, что уход Анатолия от жены — это попытка изменить свою жизнь и, наконец-то, освободившись от давления матери, стать счастливым человеком. Мать начала осознавать, что если она хочет восстановить отношения с сыном, то должна коренным образом пересмотреть свою позицию и сама пойти на контакт на новой основе. Таким образом, уже первая кон­сультация принесла Марии Петровне ощутимую пользу, дав тол­чок к началу трудного пути изменения себя и собственной жизни.

Остается только сожалеть, что эта женщина обратилась к нам столь поздно. Скольких ошибок можно было избежать! Сколько здоровья сохранить! Именно поэтому психологи рекомендуют обращаться за помощью как можно раньше.

В практике семейного консультирования можно выделить не­сколько направлений, которые взаимопересекаются и дополняют друг друга: 1 — работа с одинокими людьми, которые жела­ют создать семью, но терпят неудачу уже на начальной стадии завязывания знакомства; 2 — добрачное консультирование пар, подающих заявление на регистрацию брака; 3 — консультирова­ние конфликтных, кризисных семей и разводящихся; 4 — прием родителей, сталкивающихся с трудностями в воспитании детей, и подростков, конфликтующих со своими родителями, педагогами и окружением. Каждое из этих направлений имеет свою специфику, и по каждому может вестись как индивидуальная, так и групповая работа.

Существует достаточное количество исследований, посвящен­ных вопросам семьи и ее консультирования. Рассмотрим некото­рые из направлений, отражающих современное состояние данной проблемы.

Оригинальный подход изложен в монографии Г. С. и А. С. Ко-чарянов, где выделяются три модели семейного консультиро­вания: энергетическая, симптоматическая и семантическая, отличающиеся уровнем сложности проведения как диагностиче­ского, так и терапевтического этапов. В первом случае консуль­тирование направлено на снижение эмоционального напряжения с помощью «вегетативных и разряжающих тактик», во втором — те­рапия «сводится к коррекции психологической несовместимости, суть которой состоит в основном в информировании партнеров об их личностных особенностях, выработке приемлемых способов обращения друг с другом», а в третьем — задачей психолога является построение «ряда правдоподобных версий конфликта» на основе идеи о многомерности личностной структуры. Кроме того, авторы исследуют этапы и формы семейной терапии и кон­сультирования. Диагностический этап рассматривается на трех уровнях: описательном, генетическом и динамическом.

Описательный уровень состоит в выявлении симптомов анор­мального взаимодействия: ссор, сексуальных дисгармоний, измен, злоупотребления алкоголем и т. п. На генетическом уровне рас­сматриваются эволюция брака с целью определения типов пато­логического взаимодополнения (соперничество, псевдосотрудни­чество, изоляция), «семейные мифы», супружеские затруднения (конфликты). Динамический уровеньдредполагает присоедине­ние психотерапевта к семье с целью построения ее структуры и активного воздействия на ее членов. Семейная диагностика предполагает, по мнению авторов, также типологическую класси­фикацию стилей семейного взаимодействия.

На этапе коррекции рассматривается прежде всего пробле­ма защитных механизмов и в связи с этим — уровни реаги­рования на супружескую травматизацию. Выделяют два типа реагирования: ситуационное (гнев, депрессия, тревога и т. п.) и личностное (актуализация защитных процессов). В первом слу­чае терапия направляется на «снижение выраженности агрессии и на формирование либо более приемлемых для супругов форм выражения этой агрессии, либо более адаптивных поведенческих реакций». Во втором случае предполагается учет формирова­ния различных типов индивидуальных защит: «козел отпущения», формирование коалиций внутри семьи, эмоциональный уход, при­влечение постороннего человека, ослабление эмоциональных свя­зей в семье, разрядка напряжения посредством агрессивного пове­дения, отказ или компромисс, создание семейных «мифов». Задача семейного терапевта состоит в замене невротических форм защи­ты на адекватные нормальные взаимоотношения между членами семьи.

Авторы выделяют несколько принципов коррекции и семь видов коррекционных стратегий: интерпретацию, познание, об­учение, совет, катартическую терапию, активное переструктури­рование, конфронтацию.

Под интерпретацией понимаются выявление действитель­ных причин нарушенных семейных отношений и причинных свя­зей, снятие искажений в версиях конфликта, аффективная актуа­лизация конфликтогенного комплекса.

Сущность стратегии познания состоит в коррекции искаже­ний восприятия ситуации, трансформации эмоционального отно­шения в сугубо логическое, познавательное.

Акцент на обучении сделан в поведенческом супружеском консультировании. Цель данного вида терапии — развитие коммуникативных навыков и межличностного психологического мастерства.

Совет в ряде случаев является единственной формой помощи, например, когда на консультирование приходит лишь один супруг, или когда время работы с семьей очень ограничено.

Катартическую терапию рекомендуют при наличии выра­женной мотивации сохранения брака у супругов и аффективно переживаемого светлого прошлого их брака.

Сущность техники конфронтации состоит в критике лич­ностной позиции пациента, что позволяет сорвать механизмы манипуляции и защиты. Эта техника обеспечивает вхождение психотравмирующей информации в сознание. Она больше подхо­дит лицам с истерическими чертами при наличии протективных механизмов защиты. В случае преобладания дефензивных за­щит авторы рекомендуют технику восстановления целостности аффективно-интеллектуального комплекса, в результате ее при­менения конфликтогенное содержание выносится из пространства индивидуальной психики пациента и становится достоянием тера­певтической системы «пациент — терапевт».

Помимо описанных стратегий, авторы указывают на тера­певтическую стратегию просветления Джона Энратта (1980), недирективную психотерапию К. Роджерса и гештальт-терапию Ф. Перлса, которая направлена на личностный рост, а также на психосинтез Р. Ассаджоли.

Интересна точка зрения представителей школы интро-лингвистического программирования, описанная в книге Ричарда Бэндлера, Джона Гриндера, Вирджинии Сатир. Здесь рассматри­вается модель эффективной семейной терапии.

Одна из главных целей авторов — помочь членам семьи об­наружить и воспринять возможности внутрисемейной системы, необходимые для изменений. При этом сам терапевт должен хорошо осознавать и контролировать процессы, происходящие в нем, а также требования и нужды семьи. Терапевт должен под­держивать контакт с каждым членом семьи индивидуально, быть способным включать независимые, растущие надежды и желания каждого члена семьи в целостность их семейной системы. Чтобы; добиться желаемого эффекта, терапевту необходимо понять, ка­кие ресурсы внутри себя осознает и использует семья в данный момент и то желаемое состояние, к которому она стремится. В. Сатир выделила четыре коммуникационных состояния, к ко­торым люди прибегают при стрессе: задабривание, порицание, «компьютер», неуместность. Предлагается принять эти четыре | состояния и побывать в них около 60 секунд, чтобы прочувство­вать позы тела и внутреннюю установку, соответствующие каждой,, из них.

Каждая из этих поз представляет собой универсальный и часто встречающийся пример неконгруэнтности — несоответствия,. т. е. те слова, которые слышит терапевт, не совпадают с тоном пациента, движениями рук, позой. Терапевт может прервать этот процесс, действуя шаг за шагом, последовательно идентифицируя все примеры общения и отдельные элементы. Предложив членам семьи описать свои ощущения, терапевт постепенно выясняет, что в семье разрешается говорить, делать или выказывать относитель­но самих себя и других, а что — нет. Одна группа правил касается того, что члены семьи могут воспринимать и как они могут действовать, когда их взаимодействие становится неконгруэнтным. Вторая группа правил определяет каналы передачи информации, тип информации и каким членам семьи она предназначена.

Затем терапевт помогает членам семьи стать конгруэнтными при выражении важных посланий. Как только это происходит, он обобщает это новое знание, чтобы включить другие каналы выражения отношения.

Далее авторы книги предлагают на выбор несколько спосо­бов эффективного вмешательства терапевта в заданные циклы общения. Наиболее общий уровень вмешательства включает три фазы: сбор информации, трансформацию системы, закрепляющие изменения.

В первой фазе терапевт работает с членами семьи, собирая информацию, которая в дальнейшем поможет ему создать на­чальный опыт нового общения, так как, осознавая историю своей семьи, ее члены начинают видеть выход из тупика, в котором они находятся. После этого определяются желаемое и текущее со­стояния семейной системы. Затем терапевт переходит ко второй фазе — трансформации системы, где используются три главные стратегии: разрушение фиксированных заключений, выработан­ных в прошлом; показ перспектив процесса; трансформация систе­мы путем перепрограммирования. В конечной стадии происходит закрепление тех умений, которые члены семьи выработали.

Принципиально иной подход рассматривается в монографии Э. Г. Эйдемиллера и В. В. Юстицкого «Семейная психотерапия».

Авторы понимают под семейной терапией воздействие «на отдельных членов семьи и семью в целом с целью достижения желаемых изменений в их жизни». Большое значение придается технике ведения первой встречи с членом семьи. Здесь выделя­ют три плана: ознакомление с проблемами пациента; создание представления о том, что семейная психотерапия дает шанс найти путь к решению проблем; «проработка» мотивов, препятствую­щих участию в семейной терапии.

Используется метод «парадоксальной потенции» Франкла. В результате такой работы пациент подготавливается к реальной встрече с трудными ситуациями. Он настраивается на активный поиск своих проблем с помощью психотерапевта.

Дальнейшая работа с семьей предполагает следующие основ­ные формы: индивидуальная работа с отдельным членом, группо­вая психотерапия с членами семьи и с целой семьей. Здесь могут быть использованы различные психотерапевтические техники:

директивы, т. е. высказывания психотерапевта о необходи­мости определенных действий. Директивы делятся на прямые и парадоксальные. В случае парадоксальной директивы истинная ее

цель противоположна провозглашенной. Опыт авторов показы­вает высокую эффективность такой техники на том этапе, когда в ходе индивидуальных и групповых занятий члены семьи уже научились всему необходимому для самостоятельного решения семейной проблемы, и теперь нужно лишь помочь им научиться применять полученные знания в повседневной семейной жизни;

семейная дискуссия, т. е. обсуждение членами семьи широ­кого круга проблем, касающихся жизни семьи, способа решения различных семейных вопросов. Участие в групповой дискуссии «расшатывает» устоявшиеся представления пациента, зарождает сомнения в правильности его убеждений. При ведении семей­ной дискуссии терапевт может использовать различные приемы: молчание, умение слушать, обучение с помощью вопросов, повто­рение (резюмирование), обобщение, экспликаций эмоциональных состояний, конфронтацию с определенным мнением и др.;

обусловленное общение, т. е. введение в привычные семей­ные взаимоотношения нового элемента, например,.обмен между членами семьи записками, что позволяет искусственно замедлить процесс коммуникации. Аналогична роль цветовой сигнализации. К этому же роду техник относится методика «конструктивная опора», разработанная Кратохвилом;

техники, формирующие умения и навыки, когда перед паци­ентом ставится определенная задача. Ему сообщается об умении или навыке, которые он должен сформировать, и сообщается критерий правильности действий;

проигрывание семейных ролей, что позволяет приобщить семейную дискуссию к реальным взаимоотношениям.

Наиболее приемлемым на практике нам представляется це­лостный подход гуманистической психологии, в частности, ее основателя К. Роджерса. Представители этой школы отводят главную роль личному опыту, в процессе которого должно про­исходить максимальное согласование р