Культурної еволюції та її відмінність від біологічної

Вопрос о возникновении человека волнует человечество издавна. В XIX в. сложилось два взгляда на данную проблему: религиозный и близкие к нему (например, жизнь занесена на Землю инопланетянами), суть которых в том, что жизнь и человек является неземного происхождения; и эволюционный, который, исходя из современных научных знаний, объясняет возникновение человека постепенным развитием и усложнением форм материи. Первый взгляд не требует доказательств, а принимается, как правило, на веру. Мы будем выходить со второго взгляда. В эволюционной теории на сегодняшний день аксиомой является утверждение, что человек - это итог космической, биологической и культурной эволюции. Культурная эволюция - это эволюция поведения и способностей человека. Чтобы понять специфику развития человечества, оценить его возможности, необходимо понять особенности как биологического, так и культурной эволюции. Биологическая эволюция, будучи саморазвитием органических форм основывается на мутационной изменчивости, на борьбе за существование и на естественном отборе. В основе биологической эволюции лежит изменение информации, а не организмов как таковых. Культурная эволюция во многом похожа на биологическую - информация передается следующим поколениям, но не из размножения с помощью ДНК, а путем подражания, обучения и овладения знаниями и навыками. Эволюция культурная связана со способностью хранить всю накопившуюся информацию и передавать ее следующему поколению. Культурная эволюция не зависит полностью от случайности - человек способен активно искать новую информацию, сознательно выбирая направление своих поисков. Она может также получить ее путем размышлений, открывая новые факты, взаимосвязи, формы поведения методом дедукции. В культурной эволюции для устранения вредной информации не нужна гибель индивидов. Человек способна сознательно от нее отказаться. В биологической эволюции новые свойства могут приобретаться лишь ценой утраты прежних. Например, мутация, благодаря которой у птицы появляется клюв, может лишить его способности раскалывать зерна или улавливать насекомых. Наоборот, приобретения нового информации в ходе культурной эволюции обычно не сказывается негативно на прежних способностях индивида. Потому-то культурная эволюция может происходить значительно быстрее: ведь новые свойства не вытесняют существующие, а лишь дополняют их. С помощью культурной эволюции человек выработал такое поведение, которое постоянно повышает приспособленность к жизни. Человек - единственное живое существо, специфической особенностью которой является культурная эволюция как средство выживания и приспособления к окружающей среде. По помощью культурной эволюции человек постоянно повышает свою приспособленность к жизни путем совершенствования своего поведения, своего отношение к окружающей действительности. Таким образом, особенности культурной эволюции и ее отличие от биологической заключаются, во-первых, в способах передачи информации - в подражании (показе, примере), обучении, овладении знаниями и навыками в процессе общения с помощью языка и других знаковых систем. Во-вторых, в характере, содержании и оформлении, закреплении информации - накоплении знаний, оформлении их в науку: искусство, моральные нормы, материальные объекты и т.п. Знание стало первым и неисчерпаемым источником средств выживания человечества. Человек постоянно замечала, открывала и осваивала с пользой для себя все новые и новые взаимосвязи и закономерности типа "если-то", что дало ей возможность превращать окружающий мир в соответствии со своими потребностями. В-третьих, в результатах ее - особенностях организации человеческой жизнедеятельности, становлении социальных отношений общества. Когда возник ХС, все экологические ниши на Земле были заняты другими биологическими видами. И только благодаря возникновению новой формы жизнедеятельности - общества, человечество смогло выжить, расселиться по всей планете и стать доминирующим биологическим видом.

21. Динаміка культури. Кризові ситуації в культурі.

Внутр. механизмы формирования структур в культуре подчиняются фундаментальной игре двух противоположных начал: рассеивающего, “разбрызгивающего” фактора (кризис, спад активности в той или иной области культурной деятельности) и созидающего фактора, наращивающего неоднородность в окружающей среде (формирование культурных центров и культурных ареалов, расцвет культуры в тот или иной период и т.п.). Функционирование социокультурных систем корректируется системой прямых и обратных связей, приобретающих положит, или отрицат. для развития этих систем характер. Отрицат. связи поддерживают сохранение сложившихся структур и отношений, положит. обеспечивают восприимчивость системы к новой информации, ее обмен энергией с внешней средой. Соотношение между положит, и отрицат. связями обеспечивает степень устойчивости и изменчивости данной культуры, ее рост, качественную трансформацию, способность развиваться в меняющихся условиях существования. Гармонич. равновесие во взаимодействии положит, и отрицат. связей формирует динамич. устойчивость культуры, т.е. оптимальное соотношение между целостностью, способностью сохранять себя как единое целое, и способностью постоянно обновлять себя. Мера подобной динамич. устойчивости для каждой культуры и даже для каждого истор. периода ее развития своя, несводимая к к.-л. внешнему шаблону. Динамич. устойчивость культуры — состояние относительное; на конкр. уровне культурных изменений можно видеть, что развитие систем и элементов культуры идет прерывно, дискретно, путем прохождения через кризисные ситуации, к-рые являются по существу неустойчивыми состояниями. Именно неустойчивость выступает важнейшим моментом в процессе развития культуры, дающим импульс процессам самоорганизации. Нарушение относительно устойчивого состояния является следствием накопления колич. и кач. изменений культурного целого. После исчерпания возможности адаптивного развития культурной системы и резервов постулат, модификации в системе прерывается линейное развитие и она, пройдя через критич. точку, вступает в состояние неустойчивости, кризиса. Разрешение накопленных противоречий порождает новое качество элементов культуры, их взаимосвязей и структуры и ведет к новому стабильному и одновременно более сложному уровню всей культурной организации. Новая стабильность культурной системы достигается большим числом типов взаимосвязей и взаимодействий ее элементов; вместе с тем нарушение любого типа этих связей ведет к потере устойчивости системы. Чем сложнее организация культурной системы, тем более вероятна потеря относительной ее устойчивости.

В целом смена состояний устойчивости и неустойчивости образует динамич. циклы в развитии любой культуры. Эти циклы определяются изменением траектории развития, его новым уровнем. При этом крайне трудно, а в подавляющих случаях невозможно заранее предсказать кач. состояние культурной системы после прохождения ею “порогового” значения (т.н. точки бифуркации): ее будущее состояние представлено рядом возможных вариантов, реализация к-рых оказывается зависимой от воздействия всей совокупности факторов, определяющих состояние культурной системы в критич.точке.

Сложность культуры как самоорганизующейся системы состоит в ее двойственной природе: культура подчиняется общим закономерностям функционирования больших космич. и природных систем, и вместе с тем ее динамика складывается под воздействием и в рез-те рац. действий огромного числа людей, способных осуществлять оценки окружающего мира, производить отбор своих поступков и собств. решений, выбирать варианты развития групповых сооб-в. Все это ведет к значит. усложнению прямых и обратных связей культурных систем, взаимодействия в них традиций и инноваций. Все более широкое включение человеч. интеллекта в процессы самоорганизации ведет к повышению непредсказуемости развития культуры. Возможность новых вариантов развития как бы порождается в каждой точке культуры, а направление развития зависит от множества субъективных предпочтений и приоритетов. Это создает ситуацию, когда каждое состояние социокультурной системы выступает как бифуркационное. Неотрегулированное, спонтанное столкновение субъективно разумных линий поведения огромного числа людей могло бы привести к социальному хаосу. Однако в культуре вырабатываются такие механизмы, к-рые подчиняют эту индивидуальную спонтанность опр. правилам и тем самым упорядочивают ее: таковы система законов и правовых норм, государственно-адм. и иные управленч. регуляторы и др. Наслідком культурної кризи, як правило, стає зміна стереотипів свідомості і поведінки, девальвація традиційних норм соціального життя, моралі. У свідомості людей починають переважати індивідуальні, сімейні культурні цінності, значно знижується їх рівень соціальної інтегрованості.Головною ознакою кризового стану культури, чим вона відрізняється від попереднього періоду, розквіту або стабільності, є насамперед стан самовідчуття людини всередині культури. Якщо особистість психологічно комфортна і гармонійна, то говорити про кризу рано. Навпаки, якщо в душі людини переважають відчуття відчуженості, самотності, слабкості - це є свідченням занепаду самої культури. Теорія кризових явищ у культурі виникла саме на шляху пошуку інтелектуальною елітою виходу з духовної глибокої кризи, що панувала в європейському суспільстві на межі XIX і XX ст.

22. Аналітичні концепції кризи західноєвропейської культури (Ф.Ніцше,

Г.Зиммель. Франкфуртська школа: В.Беньямин, М.Хоркхаймер,

Т.Адорно, Г.Маркузе).

Аналитическая концепция основана на изучении и анализе «местной» локальной и современной культуры, и ее последствий.

В своей «философии жизни» Ницше подверг радикальной критике понимание культуры как развития духовного и разумного начала в человеке, свойственйое классической модели культуры. Позиция Ницше отразила ее качественное изменение неспособность европейского рационализма разрешить острые, жизненные проблемы западной культуры конца X I X века опираясь на классическую (Просветительскую) модель культуры. Ницше, заставляет взглянуть на культуру, более широко, он понимает культуру не только как развитие мыслительных способностей человека, он привносит в ее понимание феномен «жизненности», что и представляет особый интерес для понимания становления культурологии.Oсновные элементы его мировоззрения — идеи «воли к власти», «вечного возвращения», переоценки ценностей» и «сверхчеловека».
Ницше стал в оппозицию к классическому рационализму. Для него основа мира — не «бытие», изучавшееся предшествующей философией, а жизнь.Сущность жизни, по Ницше, — это «воля к власти», т. е. некая сила, ненасытно стремящаяся к господству. Сама жизнь является вечной борьбой этой воли за власть, за господство — как внутри человека, так и в обществе.
Воля к власти стоит за всеми процессами физической и духовной жизни человека. Любое обращение к разуму, истине, логически построенные системы доказательств и аргументации на самом деле являются только заменяющими физическое принуждение способами влияния одной воли на другую — индивидуальную или коллективную.
Идея «воли к власти» глубоко связана с идеями «переоценки ценностей» и «сверхчеловека». Критикуя гуманистическую систему ценностей, Ницше утверждал, что представления о равенстве и справедливости, гуманистическая мораль только разлагают человеческую природу. «Падающего — подтолкни». Во главе общества должна стоять «высшая каста» сильных людей, которые имеют право господствовать над серым большинством.
История человечества не есть движение вперед — она является только «вечным возвращением» к идеалам прошлого.
Причины кризиса современной культуры — рационализация человеческой жизни, вызванная развитием науки (1); распространение христианской религии, ориентированной на помощь слабым (2); и развитие демократических форм правления, которые приводят к власти толпу, не способную к созданию высокой культуры (3). Для восстановления гармонии культуры необходим сверхчеловек — вождь, стоящий выше религии и морали, превосходящий всех современных людей силой своей личности.

Рассматривая современную культуру, Зиммель отмечает, что это – культура "зрелая", имеющая долгую историю и содержащая в себе изобилие культурных форм. Для "зрелых", "высоких" культур характерен разрыв между "объективным" и "субъективным" аспектами культуры. Объективный аспект культуры – это все богатство и разнообразие культурных форм, которыми "обладает" общество. Объективная культура как бы противостоит индивиду в качестве внешней для него реальности. Субъективный аспект культуры – это та часть культуры, которую осваивает индивид. И, естественно, чем богаче объективная культура, тем труднее человеку освоить все культурное содержание.Разрыв между объективным и субъективным аспектами культуры проявляется в разрыве между "целями" и "средствами". Зиммель считает, что в сложной, зрелой культуре между индивидом и его целями (закодированными в культуре) формируется все более разрастающаяся система культурных "средств". В результате возникает, с одной стороны, отчуждение индивида от целей, а с другой - тенденция превращать "средства" в "цели". Так появляется "искусство для искусства", "знание ради знания" и т.д. Зиммель отмечает определенное противоречие между индивидом и культурой, возникающее в результате их несоизмеримости. Созданные человеком культурные формы обретают собственную логику развития, которая "ускользает" от индивида, непонятна ему. Отсюда – отчуждение индивида от культуры.

Кризис современной культуры заключается в том, что она стремится разрушить принцип формы вообще, а не только сложившиеся формы или культурные объективации. А это означает борьбу против культуры как таковой.Борьба против принципа формы проявляется, в частности, в стремлении к отстаиванию принципа оригинальности, уникальности – особенно в художественном творчестве. В чем причина враждебности современной культуры принципу формы в любых его проявлениях? С точки зрения Зиммеля, причина этого – в отсутствии общей организующей культурную жизнь идеи. Ведь любая устойчивая культурная форма опирается на некое безусловно признаваемое представление о реальности, которое и выражает. Но современная культура лишена такой организующей идеи.Зиммель уделял много внимания и изучению более частных аспектов культурной жизни современного ему общества. Большой интерес представляет, например, его анализ "женской культуры", особенно в контексте постоянно растущей сегодня популярности гендерных исследований. Разделяя убеждения своего времени о наличии особых "женских" и "мужских" качеств, он не сомневался, тем не менее, в том, что женщины, в принципе, способны выполнять в обществе те функции, которые считаются мужскими. Но его интересовало другое – смогут ли женщины создать что-то свое? Зиммель справедливо отмечал, что "объективная культура" западных (и не только западных) обществ – это мужская культура; культура, созданная мужчинами и особым – специфически мужским – отношением к миру. Женщины, добиваясь равноправия, вынуждены уподобляться мужчинам. Но какой в этом смысл? Зиммель с осторожностью говорит о потенциальной возможности создания именно женской объективной культуры, создания новых культурных форм, вырастающих из специфически женских качеств и характеристик.

Главной теоретической сферой, где критическая теория общества нарабатывала свои главные идеи, оказалась критика духа, культуры, философии. Франкфуртская школа, впитав идеи прежней "философии кризиса", философской критики европейской культуры и цивилизации, придала им обобщенное и весьма радикальное выражение. Франкфуртцы, основываясь на критической теории общества, решительно выступили против апологетического сознания и против социальных и духовных бед, таких как потребительство, рост во имя роста, духовное опустошение личности и т.д

Франкфуртцы,во-первых, философскую классику обвиняли в том, что понятиям-принципам единства, целостности, тотальности придавался самодовлеющий характер. Идея франкфуртцев состоит в том, что нужна новая диалектика, устанавливающая принципиальное равноправие целого и составляющих его элементов, "справедливое" отношение единичного-особенного-всеобщего, а не господство всеобщего над единичным и особенным.

Во-вторых, классической диалектике вменялось в вину злоупотребление категориями "тождество" и "отождествление" - в чем опять-таки усматривались философские и идейные истоки нивелирования личностей, конформизма. Истинно диалектическое мышление,, требует, чтобы именно уникальность, неповторяемость, "инаковость" моей и всякой другой личности - их "нетождественность" друг другу - были прежде всего приняты в расчет, для чего требуется отличная от классики категориальная диалектика.

Подобным образом, в-третьих, обстоит дело с противоположностью субъекта-объекта, столь существенной для философии. Философская классика, при всем разнообразии ее оттенков, в новое время стала отдавать предпочтение субъекту. Дело новой, "негативной" диалектики, вернуть философию к простой и неопровержимой идее, согласно которой объект, пусть он мыслится только субъектом, всегда преддан субъекту в своей "инаковости". Первенство объекта, предупреждает Адорно, не следует толковать в смысле марксистского материализма, неминуемо ведущего к упрощенному "экономическому материализму".

Адорно, Хоркхаймер, Маркузе, более молодые франкфуртцы всегда стремились соединить диалектические философские рассуждения с анализом общественных отношений и реалий, с воспитанием критического, нонконформистского сознания.