Западная социология XIX века

Название новой сферы познания — «позитивная» система знания — дал французский философ Огюст Конт. Основывалась она, по мысли Конта, на достижениях позитивного, или истинно положительного (т. е. достоверного, полезного, созидающего), мышления, способного «видеть, чтобы предвидеть, изучать то, что есть, и отсюда заключать о том, что должно произойти согласно общему положению о неизменности естественных законов».

Очевидно, что такой образ науки соответствует новоевропейскому миропониманию с его критикой средневекового аскетизма и апологией здравого смысла. В эпоху Просвещения наука обращается к рассудочности, к выверенной формальной логике и к эмпирическим фактам, выводя за свои пределы интуицию, религиозное созерцание, и «логику сердца», по выражению Б. Паскаля. Более того, определение разума как высшей познавательной способности человека, духовной по своей природе, утверждает самоценность познания. Дух естествознания переносится и в сферу гуманитарного знания и критерием ее истинности становится «научность» как достоверное знание об объективном порядке вещей, свободное от ценностей и всего внеопытного.

Традиционносуть позитивного подхода усматривают в отказе человеческого разума от поиска первопричин и смысла существования мира, человеческого бытия ради обнаружения наличных связей и закономерностей. «Мы… признаем абсолютно недоступными и бессмысленными поиски первых или последних причин, — поясняет Конт. — …Мы ограничиваемся точным анализом обстоятельств возникновения явлений и связываем их друг с другом естественными отношениями последовательности и подобия».

Тем не менее, не следует забывать, что, рассуждая о «социальной физике» (т. е. социологии), Конт отнюдь не считал ее всецело подвластной естественнонаучным методам и процедурам. Он решительно возражал против «математизации» социологии, с чем абсолютно не считаются неопозитивисты XX в.

Более того, при ближайшем рассмотрении механистическому миру новой философии оказывается не чуждой метафизика. Своим открытием «чистой научности» Конт провозглашает начало «подлинной человеческой истории». Ее содержание раскрывается в идее прогресса как беспрерывного улучшения человеческой природы, и, прежде всего разума, а несовершенства общества видятся Контом как следствие несовершенства разума, подлинно научного подхода к познанию общества.

Согласно Конту, эволюционное развитие человечества проходит три стадии: теологическую (от поклонения фетишам к признанию Творца), метафизическую, или разрушительную (подчиненная разного рода идеям, абстрактным сущностям) и позитивную (принципы которой рождают гармонию в обществе). Неким образом обновленное сознание делает возможным позитивную науку, которая призвана изучать позитивно мыслящих граждан.

Интеллектуальная эволюция, по Конту, тождественна духовному возрастанию. Он считает для себя невозможным «рассматривать систему развития, присущую каждой науке, изолированно от всеобщего поступательного развития человеческого духа». Постепенно эта мысль полностью овладевает сознанием ученого. Социология становится все менее похожей на «социальную физику» и все более — на «позитивную веру». Конт объявляет себя первосвященником новой религии.

Конечно, можно отмахнуться от странностей французского мыслителя, тем более что ряд фактов его биографии, мягко говоря, смущает.Но кто знает, где проходит грань между эмоциональной неустойчивостью и душевной неуспокоенностью, неравнодушием к тому, что ты делаешь?

Конт не в состоянии представить науку о людях без обращения, в конечном счете, к этике, высшим человеческим ценностям. Он жаждет кружным путем позитивной науки, а затем и «научно обоснованной» религии призвать человечество к духовному пробуждению. Впрочем, в этом стремлении Конт не одинок. О чрезвычайной важности общих ценностных ориентиров, а в ряде случаев и религии упоминали впоследствии Э. Дюркгейм и Т. Парсонс, Дж. Г. Мид и П. Сорокин, Г. Зиммель и многие другие известные социологи.

Разнообразие ценностных и методологических ориентаций породило множество внешне исключающих друг друга вариантов позитивного толкования мира. Если социология Конта — это духовная миссия, то в конце XIX — начале XX века так называемые школы одного фактора сводят глубину и многообразие социальной жизни к действию какого-либо одного существенного обстоятельства. Для одних это причины психологического свойства (Л. Уорд, А. Смолл), для других — географического (Ф. Ратцель, Э. Хантингтон), для третьих — расово-антропологического (Ж. Ляпуж, X. Чемберлен) и т. д. Соблазн свести сложность целого к простоте его части — незатейливая предыстория утонченных попыток современной социологии упростить человека, а вместе с ним всю социальную среду, до внешне обнаруживаемых характеристик.

Герберт Спенсер. Многие идеи О. Конта, прежде всего его позитивистские установки на научное изучение общества по образцу наук о природе, а также его представления об обществе как целостном социальном организме воспринял и развил английский мыслитель Герберт Спенсер (1820–1903).

Как и Конт, Спенсер был широко образованным ученым, одним из выдающихся умов своего времени. Он создал ряд фундаментальных трудов по философии, социологии, психологии и другим наукам. В своем основном сочинении — «Системе синтетической философии» — он глубоко и подробно изложил свои взгляды на эволюцию природных и социальных явлений. Эти взгляды он обосновал также в труде «Основные начала». Спенсер является основателем органической школы в социологии. Свою органическую теорию общества и понимание социальной эволюции он подробно изложил в сочинении, названном «Научные, политические и философские опыты».

Суть органической теории общества заключается в том, что оно рассматривается как единая система взаимодействия природных, прежде всего биологических, и социальных факторов. Согласно этой теории, все стороны общественной жизни органично связаны между собой и не могут функционировать вне данной связи. Только в рамках целостного социально-природного организма проявляются подлинное значение любого социального института и социальная роль каждого субъекта.

Спенсер рассматривал общество как организм, развивающийся по естественным, главным образом биологическим, законам. Он уподобил общество живому биологическому организму, обосновывая такой подход с помощью следующих доказательств: 1) как живые организмы, так и любые общества в процессе их роста и развития увеличиваются в своей массе; 2) те и другие усложняются; 3) их части приходят во все большую зависимость друг от друга; 4) те и другие продолжают жить как целые, хотя составляющие их единицы (скажем, люди в обществе и клетки в живом организме) постоянно появляются и исчезают.

Легко заметить, что система приводимых доказательств сходства общества с живым организмом целиком опирается на естественные обстоятельства и не принимает во внимание специфические социальные качества общества. В подтверждение разрабатываемой им органической теории общества Спенсер приводит ряд любопытных сравнений. Так, правительство в государстве уподобляется им мозгу человека: подобно тому, как мозг «руководит» жизнедеятельностью организма, правительство руководит жизнедеятельностью общества, исчисляя и балансируя интересы взаимодействующих между собой сословий и других социальных групп, а также политических партий. Торговля в обществе сравнивается с кровообращением в живом организме, а кровяные тельца — с деньгами. Телеграфные провода, несущие информацию и способствующие жизнеобеспечению общества, сравниваются с нервной системой живого организма. «Проводя сравнение до мелочей, — писал Спенсер, — мы находим, что эти крупные аналогии влекут за собой множество мелких, гораздо более тесных, нежели можно ожидать».

Представляет интерес теория эволюции Спенсера, в том числе социальной. В эволюции он выделил следующие основные моменты: переход от простого к сложному (интеграция); переход от однородного к разнородному (дифференциация); переход от неопределенного к определенному (возрастание порядка). «Что такое социальная эволюция?» — ставит вопрос Спенсер. И отвечает на него в том духе, что социальная эволюция есть прогрессивное развитие общества по пути его усложнения и совершенствования деятельности социальных институтов, прежде всего политических. Он показывает объективную обусловленность социальной эволюции потребностями людей. Это, пишет он, наблюдается во всех областях общественной жизни, в том числе в области развития государственной власти. «Правительственная эволюция является результатом социальных потребностей. Конституции не создаются, они сами вырастают», — утверждает он, подчеркивая обусловленность развития политических процессов потребностями и интересами людей.

С точки зрения Спенсера, в процессе социальной эволюции увеличивается значение коллективной деятельности людей и разного рода социальных институтов. Он писал: «Прогресс в человеческих обществах всегда происходит в направлении поглощения индивидуальных действий действиями корпоративных органов». В ходе социальной эволюции, совершающейся совместными усилиями людей разных поколений, изменяются многие функции общества, которые в свою очередь «возрастают в размере, в разнообразии, в определенности и сложности».

Спенсер далек от фаталистического понимания эволюции как абсолютно неподвластной человеку. Напротив, он постоянно подчеркивал, что социальная эволюция совершается людьми в процессе их деятельности, ставил и решал вопросы мотивации социального поведения и деятельности людей. Более того, он заявлял, что общество не будет развиваться, если не создать условия для нормальной физической и духовной деятельности индивидов. В то же время каждый гражданин должен смотреть на себя с точки зрения не только субъективной, исходя из своих желаний и стремлений, но и объективной, понимая свое место в обществе как «одной из многочисленных общественных единиц». Как член общества он должен действовать в направлении улучшения социальной жизни, альтруистические действия так же необходимы, как и эгоистические.

Нельзя обойти вниманием взгляды Спенсера на проблемы равновесия, гармонии и стабильности в обществе, которые до него ставил и решал О. Конт. Социальное равновесие истолковывалось Спенсером как результат приспособительных действий, гармонии интересов, а также компромиссов в действиях людей и социальных институтов. Равновесие устанавливается как некая сбалансированность во взаимоотношениях людей и выступает как фактор стабильности общества. Спенсер анализирует многочисленные проявления социального равновесия, в том числе равновесия между эмоциями людей и их образом действий, между народонаселением и средствами существования, между спросом и предложением, наконец, между функционированием государственных учреждений и поведением граждан, обществом и личностью. Со времен Конта и Спенсера эта проблема постоянно решается в западной социологии.

Спенсер излагает свое видение проблемы распада общества как процесса, обратного социальному равновесию, гармонии и стабильности. Распаду общества предшествует его упадок, — писал он. Этот процесс совершается, прежде всего, под воздействием внутренних причин, а также внешних. Последние характеризовались Спенсером как некое «новое движение извне». Распадение общества начинается с прекращением эффективной деятельности государственных институтов, включая институт власти, армию, прогрессивные в прошлом организации. Становится малоэффективной деятельность «промышленных классов», движению масс мешают единицы, прежде всего из числа политиков. При распадении общества, продолжает Спенсер, происходит «уменьшение интегрированных движений и возрастание движений дезинтегрированных (центробежных)». Растет беспорядок, правительство часто предпринимает неподготовленные, и даже нелепые действия, «прерывается течение промышленных и торговых процессов, находящихся в тесной связи со всем политическим организмом».

Стоит оценить актуальность данных высказываний Спенсера, глубину и четкость его суждений. Картина распада (распадения) общества отражена им всесторонне и глубоко и дает немало для понимания современных процессов, происходящих в мире, в том числе и в нашем обществе. Можно с полным основанием сказать, что многие суждения и взгляды Спенсера могут помочь нашим современникам глубже разобраться в содержании сегодняшней жизни. Это касается его органической теории общества как целостной системы, обоснования путей достижений социального равновесия, гармонии и стабильности, его учения о социальной эволюции как закономерного и прогрессивного развития общества.

К наиболее значительным представителям социологического позитивизма конца XIX — начала XX вв. относится французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858–1917). Сам он неоднократно подчеркивал значение социологических воззрений О. Конта и Г. Спенсера, которые он критически осмыслил и развил. Он продолжил разработку теории общества как единого социального организма, такой системы, элементы которой должны гармонировать между собой ради сохранения целого.

Дюркгейм энергично выступил против индивидуалистических и психологических подходов в объяснении явлений общественной жизни, согласно которым основную роль в поведении людей и в целом в историческом процессе играют внутренние осознанные и неосознанные, психические факторы, т. е. влечения, желания, стремления и интересы людей. В своей теории социального реализма он исходил из того, что природу социальных явлений следует объяснять социальными же факторами,что исходным моментом анализа поведения людей, их разнообразной деятельности является общество как система взаимодействий индивидов, социальных групп и соответствующих социальных институтов. Большую роль здесь играют непосредственная и более широкая социальная среда. Таковы основные положения разработанной Дюркгеймом доктрины социального реализма.

Дюркгейм был сторонником разработки научного метода в социологии, заключающегося, по его словам, в рационалистическом, т. е. строго логическом, объяснении явлений общественной жизни. В предисловии к одному из своих основных трудов «Метод социологии» он подчеркнул, что его «главное намерение состоит в том, чтобы распространить на человеческое поведение научный рационализм», т. е. дать ему научное объяснение. Он писал, что его предшественники в области социологии уделяли основное внимание построению различных, нередко умозрительных теорий развития общества и мало занимались разработкой научного метода изучения социальных фактов. Даже в работах Г. Спенсера, по словам Дюркгейма, «вопрос о методе не занимает никакого места». Глава из курса позитивной философии О. Конта — «почти оригинальный единственный и значительный труд, который мы имеем по данному вопросу», — утверждал Дюркгейм.

И он приступил к разработке метода социологии. Социология, пишет он, есть наука о социальных фактах, под которыми он понимает, прежде всего, политические, правовые, моральные, религиозные и другие идеи, нормы и ценности, вырабатываемые коллективным сознанием людей и заставляющие отдельных индивидов действовать в соответствии с этими идеями, нормами и ценностями. Конечными причинами социальных явлений выступают, по Дюркгейму, идеи и духовные ценности людей, которые они реализуют на практике. В них он находит источник всякой социальной эволюции. Речь идет об идеях и духовных ценностях как проявлениях коллективного сознания.

По отношению к отдельным людям социальные нормы, ценности и другие проявления общественного сознания существуют объективно. Каждый человек застает уже сложившимися определенные политические, правовые, моральные и другие нормы, ценности и социальные установки. Он должен их усвоить и реализовать на практике. В соответствии с этим Дюркгейм указывает на два основных признака социальных фактов: их объективное существование по отношению к отдельным индивидам и их принудительное воздействие на людей. Тем самым Дюркгейм исходил из понимания человека как социального существа, развитие и деятельность которого проходят под определенным воздействием на него социальных норм и предписаний.

Так ставится и решается Дюркгеймом вопрос о социальной обусловленности поведения людей. У социальных фактов общая духовная природа и сущность. Все они — проявления группового или массового сознания. Их воздействие на людей, в конечном счете, организовано сознательно и осуществляется через социальные институты, в том числе правовые, религиозные и т. д. В этой связи Дюркгейм писал, что социальный факт есть лишь там, где существует определенная организация. Он существует как нечто общее и существенное в поведении людей и воплощается в организации их производственной, политической, правовой и другой деятельности. Таким образом, в учении Дюркгейма о социальных фактах содержатся важные положения для понимания взаимодействия общества и личности, показана роль группового, коллективного сознания. Все это, по его мнению, составляет истинный предмет социологии как науки.

Актуальный характер имеет учение Дюркгейма о различиях нормального и патологического в обществе, о социальных болезнях и их преодолении. Убедительно звучит высказанное им положение о том, что важно найти «объективный критерий, неотделимый от самих фактов и позволяющий нам научно различать здоровье от болезни в разных разрядах социальных явлений».

Социальное здоровье, поДюркгейму, заключается в нормальном развитии жизненных сил индивида, коллектива или общества, в их способности адаптироваться к условиям среды и использовать ее для своего развития. Это дает им «шансы на долгую жизнь». То, что способствует развитию общества и благосостоянию людей, должно быть признано полезным и необходимым. Болезнь общества может зародиться в любой его сфере. Если же оно больно целиком, лечить его надо комплексно. Большое значение придает Дюркгейм моральному и политическому оздоровлению общества, внедрению во все его сферы социально здоровых и эффективных стимулов деятельности и общения людей.

Дюркгейм пытается уточнить вопрос об источниках социальной эволюции. Указывая на ограниченность взгляда, согласно которому источник развития общества лежит в психологической организации человека, в его стремлении реализовать себя или же в «потребности личного счастья» (этот взгляд в разной степени разделяли О. Конт и Г. Спенсер), Дюркгейм считает решающими социальные истоки развития общества, прежде всего коллективное сознание и коллективную (общественную) деятельность людей. Это позволило ему более подробно проанализировать механизм функционирования и развития общества. В этой части его труды до сих пор имеют немалую научную ценность.

Интересен также анализ Дюркгеймом проблемы коллективности. Коллективность трактуется им как «основной фактор социальности», естественное лоно жизнедеятельности людей. Он писал, что коллектив, общество, его социальные институты в решающей степени воздействуют на развитие каждого человека. Социальная жизнь, по Дюркгейму, «прямо вытекает из ее коллективного существа», имеет общественную природу и сущность. В силу самого факта коллективного существования индивидов они воздействуют друг на друга и выступают как социально ориентированные в своих действиях личности. При этом они придерживаются определенной социальной (политической, правовой, моральной) дисциплины, что, по мнению Дюркгейма, является весьма существенным фактором общественной жизни. Дюркгейм допускает «построение социологии, которая видела бы в дисциплине существенное условие всякой общей жизни, основывая ее на разуме и истине». Сегодня, как и при жизни Дюркгейма, это звучит весьма актуально.

Разрабатывая проблемы социальной теории и метода, Дюркгейм, естественно, касается проблемы взаимодействия социологии и философии. Он признает, что социология «возникла из великих философских доктрин» и почти всегда опирается на какой-нибудь философский подход. Однако, пишет Дюркгейм, социология давно стала самостоятельной наукой, имеет свой предмет и должна заниматься своим делом. Труды самого Дюркгейма сыграли заметную роль в становлении и развитии социологии как самостоятельной науки.

Выдающуюся роль в развитии социологии в конце ХIХ — начале ХХ века сыграл немецкий мыслитель Макс Вебер (1864–1920). В настоящее время социология Вебера переживает настоящее возрождение. Вновь осмысливаются и переосмысливаются многие стороны его философско-социологических взглядов. Берутся на вооружение разработанная им методология социального познания, концепции понимания, идеальных типов, его учение о культуре, этике, социологии религии. Сегодня западные социологи рассматривают Вебера «в качестве одной из тех ключевых фигур, обращение к которым открывает перспективу плодотворного обсуждения фундаментальных вопросов социологической теории».

На философско-социологические взгляды Вебера оказали влияние выдающиеся мыслители разных направлений. Вих числе неокантианец Г. Риккерт, основоположник диалектико-материалистической философии К. Маркс, такие мыслители, как Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Ф. Ницще и др. Сам Вебер создал много научных трудов, в том числе «Протестантская этика и дух капитализма», «Хозяйство и общество», «Объективность социально-научного и социально-политического познания», «Критические исследования в области логики наук о культуре», «О некоторых категориях понимающей социологии», «Основные социологические понятия».

С точки зрения Вебера, социология должна изучать, прежде всего, поведение и социальную деятельность человека или группы людей. Однако не всякие их поведение и деятельность являются предметами изучения социологии, а только такие, которые, во-первых, осмыслены ими с точки зрения целей и средств их достижений, во-вторых, ориентированы на других субъектов, т. е. учитывают влияние на них своих действий и их ответную реакцию на это. Если действие рассчитано на ответную реакцию не со стороны других людей, а скажем, со стороны машин или природы, оно не считается Вебером социальным. Не являются таковыми и подражательные действия. Социальные действия составляют, по Веберу, систему их сознательного, осмысленного взаимодействия. В таком качестве они образуют предмет внимания так называемой понимающей социологии.

Суть дела в следующем: если действия человека осмыслены и внутренне ориентированы на что-то, то социолог должен разобраться не только в содержании этих действий и в их возможных последствиях для других людей, но, прежде всего в субъективных мотивах этой деятельности, в смысле тех духовных ценностей, которыми руководствуется действующий субъект. Другими словами, надо осмыслить, понять содержание духовного мира субъекта социального действия. В данной роли социология выступает как понимающая.

Вебер создал и развил концепцию понимающей социологии, задачи которой, по его мнению, заключаются в том, чтобы понять и объяснить, во-первых, посредством каких осмысленных действий люди пытаются осуществить свои устремления, в какой степени и по каким причинам им это удавалось или не удавалось, во-вторых, какие понятные социологу последствия имели их стремления для «осмысленно-соотнесенного поведения других людей».

В своей понимающей социологии Вебер исходит из того, что понимание социальных действий и внутреннего мира их субъектов может быть как логическим, т. е. осмысленным с помощью понятий, так и чисто эмоциональным. В этом случае оно достигается посредством «вчувствования», «вживания» социолога во внутренний мир субъекта социального действия. Он называет этот процесс сопереживанием. Тот и другой уровни понимания социальных действий, из которых складывается общественная жизнь людей, играют свою роль. Однако более важно, по Веберу, логическое понимание социальных процессов, их осмысление на уровне науки. Их постижение на уровне «вчувствования» он характеризовал как подсобный метод исследования.

Вебер не мог обойти и проблему ценностей, в том числе моральных, политических, эстетических, религиозных. Речь идет, прежде всего, о понимании сознательных установок субъекта на указанные ценности, которые определяют содержание и направленность его поведения и деятельности. В то же время социолог сам исходит из определенной системы ценностей, что неизбежно сказывается на ходе и результатах его исследований.

Вебер предложил свое решение проблемы ценностей. В отличие от Г. Риккерта и других неокантианцев, рассматривающих указанные выше ценности как нечто надысторическое, Вебер трактует ценность как «установку той или иной исторической эпохи», как «свойственное эпохе направление интереса». Тем самым ценности из области надысторической переносятся в историю. Эта трактовка ценностей имеет большое значение для реалистического объяснения сознания людей, их социального поведения и деятельности. Она сыграла важную роль в развитии Вебером теории социального действия.

Важнейшей составляющей данной теории является концепция идеальных типов. Вебер трактовал идеальный тип как «интерес эпохи, выраженный в виде теоретической конструкции». Это некая идеальная модель того, что наиболее полезно человеку, что объективно отвечает его интересам в современной ему эпохе. В этом отношении в качестве идеальных типов могут выступать моральные, политические, религиозные и другие ценности и вытекающие из них установки поведения и деятельности людей, правила и нормы их поведения, а также традиции социального общения.

Идеальные типы Вебера характеризуют как бы сущность оптимальных общественных состояний — состояний власти, межличностного общения, индивидуального и группового сознания и т. д. В силу этого они выступают как своеобразные критерии, исходя из которых, необходимо вносить изменения в духовную, политическую и материальную жизнь людей. Поскольку идеальный тип не совпадает полностью с тем, что есть в обществе, и нередко противоречит действительному положению вещей (или же последнее ему противоречит), он, по словам Вебера, в той или иной мере несет в себе черты утопии.

И все-таки идеальные типы, выражая в своей взаимосвязи систему духовных и иных ценностей, выступают как социально значимые явления. Они способствуют внесению целесообразности в мышление и поведение людей и организованности в общественную жизнь.

Учение Вебера об идеальных типах не потеряло своей актуальности. Оно служит для его последователей своеобразной методологической установкой социального познания и решения практических проблем, связанных, в частности, с упорядоченностью и организованностью элементов духовной, материальной и политической жизни.

Вебер выделял следующие типы социального действия: целерациональный, ценностно-рациональный, аффективный и традиционный.

Целераииональное действие — это когда человек ясно представляет себе цель действия и средства ее достижения, а также учитывает возможную реакцию других людей на свои действия. Критерием рациональности является успех. Ценностно-рациональное действие совершается через сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную ценность определенного поведения. Аффективное действие происходит через аффекты, т. е. бессознательные психологические импульсы и чувства. Традиционное действие осуществляется через привычку.

В этой классификации степень осознанности возрастает от аффективных и традиционных социальных действий к ценностно-рациональным и целерациональным. В реальном поведении людей чаще всего присутствуют все указанные типы или виды действий. Каждый из них отличается своей мотивацией, а нередко содержанием и механизмом осуществления социального действия. Необходимы научные представления о них, чтобы учитывать все это. Вебер отмечает, что эти четыре идеальных типа, т. е. теоретически смоделированные им виды социальных действий, не исчерпывают всего их многообразия. Но поскольку их можно считать самыми характерными, то знания о них могут быть весьма полезными для теоретиков и практиков не только в области социологии.

Вебер исходил из того, что в историческом процессе растет степень рациональности социальных действий. Особенно это видно в развитии капитализма. «Рационализируется способ ведения хозяйства, рационализируется управление, как в области экономики, так и в области политики, науки, культуры — во всех сферах социальной жизни; рационализируется образ мышления людей, так же как и способ их чувствования и образ жизни в целом. Все это сопровождается колоссальным возрастанием социальной роли науки, представляющей собой, по мнению Вебера, наиболее чистое воплощение принципа рациональности».

Воплощением рациональности Вебер считает правовое государство, функционирование которого целиком базируется на рациональном взаимодействии интересов граждан, подчинении их закону, а также общезначимым политическим и моральным ценностям. Правовое государство развивается на основе целерациональных и ценностно-рациональных действий управляющих и управляемых. Похоже, что и в этом случае речь идет о теоретической конструкции идеального типа государства, не всегда и не во всем совпадающей с социальной действительностью. И все же идея правового государства как рационального сочетания интересов субъектов гражданского общества весьма плодотворна и заслуживает внимания, как теоретиков, так и практиков.

Как видно, Вебер касался в своих трудах широкого круга проблем из области теории и методологии социологии, внес в их разработку существенный вклад. Интерес к его учению в настоящее время возрастает именно потому, что он высказал глубокие суждения о решении сложных проблем, которые стоят перед нами сегодня. Нельзя не согласиться с Вебером в том, что «признаком научного познания является объективная значимость его выводов, т. е. истина».

С позиции истины, пишет Вебер, приходится признать, что мировоззрение каждого человека связано с «интересами своего класса».

Не будучи сторонником материалистического понимания истории, Вебер в то же время высоко ценил учение К. Маркса о роли экономических отношений в жизни общества, никогда не искажал и не упрощал это учение. Он писал, что «анализ социальных явлений и культурных процессов под углом зрения их экономической обусловленности и их влияния был и — при осторожном, свободном от догматизма, применении — останется на все обозримое время творческим и плодотворным научным принципом». Таков вывод этого глубоко мыслящего философа и социолога, который он сделал в работе под примечательным названием «Объективность социально-научного и социально-политического познания».

Можно сказать, что научность и объективность у Вебера не расходятся между собой. Ему присущ трезвый и уважительный подход к взглядам и теориям своих оппонентов. Все это заставляет говорить о нем как о выдающемся мыслителе. В свете сказанного современный ренессанс учения Вебера выглядит вполне оправданным.

Наряду с социологическими учениями О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюрк­гейма и М. Вебера, других социологов широкое распространение во второй половине XIX и в XX вв. получила социология марксизма. Устами своих основоположников Карла Маркса (1818–1883) и Фридриха Энгельса (1820–1895) она заявила о себе как о научном истолковании исторического процесса, базирующемся на объективных данных исторической, экономической, социологической и других наук.

Маркс воочию наблюдал «зверства первоначального накопления»: рост преступности и нищеты в городах, разорение крестьянства, сказочное обогащение кучки буржуев, продажу своих детей в рабство и т. д. Поэтому он выдвинул совершенно иной подход к пониманию общества, нежели О. Конт и Э. Дюркгейм. Если для последних главное — стабилизация общества, то для Маркса — его уничтожение и замена новым, более справедливым. Считается, что вся мировая социология возникла и формировалась, чуть ли не как реакция на марксизм, как стремление средствами теории опровергнуть его. В самом деле, Маркс выступал за революционный путь изменения общества, а все другие социологи — за реформистский. Маркс — основоположник теории конфликта, он определял противоречия и конфликты как важнейший фактор социальных изменений, как движущую силу истории.

В отличие от Конта и Дюркгейма Маркс придавал негативным сторонам капитализма, а именно эксплуатации, обнищанию, преступности, не относительное, а абсолютное значение. Их нельзя устранить полностью или частично в рамках капитализма. Это такой же антагонистический строй, как рабовладение и феодализм. Антагонизм — непримиримое противоречие основных классов любого общества. Всюду, где есть классы, существует антагонизм, ибо один класс всегда эксплуатирует другой, т. е. живет за его счет, присваивает неоплачиваемый труд. Эксплуатацию, с точки зрения Маркса, нельзя реформировать, ее можно только уничтожить, заменив классовое общество на бесклассовое, но многие социологические идеи, лежащие в основе понимания нового общества, оказались по своей сути утопичными.

РазработанноеК. Марксом и Ф. Энгельсом материалистическое понимание общества было продолжено в трудах Г. В. Плеханова, В. И. Ленина, А. Лабриолы, А. Грамши и других видных представителей марксизма XX века. В настоящее время философия и социология марксизма подвергается основательной и порой справедливой критике, но независимо от отношения к ней, она является одним из течений современной социологической мысли и имеет своих сторонников во многих странах мира, и противостоит многим другим классическим и современным социологическим теориям.