Энгельс Ф. Диалектика природы. — Марке К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 385 — 390

Закон перехода количества в качество и обратно. Закон этот мы можем для наших целей выразить таким образом, что в природе качественные изменения — точно определенным для каждого отдельного случая способом — могут происходить лишь путем ко­личественного прибавления либо количественного убавления ма­терии или движения (так называемой энергии).

Все качественные различия в природе основываются либо на различном химическом составе, либо на различных количествах или формах движения (энергии), либо, — что имеет место почти всегда, — на том и другом. Таким образом, невозможно изменить качество какого-нибудь тела без прибавления или отнятия мате­рии либо движения, т. е. без количественного изменения этого тела. В этой форме таинственное гегелевское положение оказы­вается, следовательно, не только вполне рациональным, но даже довольно-таки очевидным.

Едва ли есть необходимость указывать на то, что и различные аллотропические и агрегатные состояния тел, зависящие от раз­личной группировки молекул, основываются на большем или мень­шем количестве [Menge] движения, сообщенного телу.

Но что сказать об изменении формы движения, или так назы­ваемой энергии? Ведь когда мы превращаем теплоту в механи­ческое движение или наоборот, то здесь изменяется качество, а ко­личество остается тем же самым? Это верно, но относительно из­менения формы движения можно сказать то, что Гейне говорит о пороке: добродетельным каждый может быть сам по себе, а для порока всегда нужны двое. Изменение формы движения является всегда процессом, происходящим, по меньшей мере, между двумя телами, из которых одно теряет определенное количество движе­ния такого-то качества (например, теплоту), а другое получает соответствующее количество движения такого-то другого качест­ва (механическое движение, электричество, химическое разложе­ние). Следовательно, количество и качество соответствуют здесь друг другу взаимно и обоюдосторонне. До сих пор еще никогда не удавалось превратить движение внутри отдельного изолированно­го тела из одной формы в другую.

Здесь речь идет пока только о неживых телах; этот же самый закон имеет силу и для живых тел, но в живых телах он проявля­ется в весьма запутанных условиях, и количественное измерение здесь для нас в настоящее время часто еще невозможно.

Если мы представим себе, что любое неживое тело делят на все меньшие частицы, то сперва не наступит никакого качественного изменения. Но это деление имеет свой предел: когда нам удается, как в случае испарения, получить в свободном состоянии отдель­ные молекулы, то хотя мы и можем в большинстве случаев продол­жать и дальше делить эти последние, но лишь при полном изме­нении качества. Молекула распадается на свои отдельные атомы, у которых совершенно иные свойства, чем у нее. Если мы имеем дело с молекулами, состоящими из различных химических элементов, то вместо сложной молекулы появляются атомы или моле­кулы самих этих элементов; если же дело идет о молекулах элемен­тов, то появляются свободные атомы, обнаруживающие совершен­но отличные по качеству действия: свободные атомы образующе­гося кислорода играючи производят то, чего никогда не сделают связанные в молекулы атомы атмосферного кислорода.

Но уже и молекула качественно отлична от той массы физиче­ского тела, к которой она принадлежит. Она может совершать движения независимо от этой массы и в то время как эта масса кажется находящейся в покое; молекула может, например, совер­шать тепловые колебания; она может благодаря изменению по­ложения и связи с соседними молекулами перевести тело в другое аллотропическое или агрегатное состояние и т. д.

Таким образом, мы видим, что чисто количественная операция деления имеет границу, где она переходит в качественное раз­личие: масса состоит из одних молекул, но она представляет со­бой нечто по существу отличное от молекулы, как и последняя в свою очередь есть нечто отличное от атома. На этом-то отличии и основывается обособление механики как науки о небесных и зем­ных массах от физики как механики молекул и от химии как фи­зики атомов.

В механике мы не встречаем никаких качеств, а в лучшем слу­чае состояния, как равновесие, движение, потенциальная энер­гия, которые все основываются на измеримом перенесении движе­ния и сами могут быть выражены количественным образом. По­этому, поскольку здесь происходит качественное изменение, оно обусловливается соответствующим количественным изменением.

В физике тела рассматриваются как химически неизменные пли индифферентные; мы имеем здесь дело с изменениями их молекулярных состояний и с переменой формы движения, при которой во всех случаях — по крайней мере на одной из обеих сто­рон — вступают и действие молекулы. Здесь каждое изменение есть переход количества в качество — следствие количественного изменения присущего телу или сообщенного ему количества дви­жения какой-нибудь формы.

«Так, например, температура воды не имеет на первых порах никакого значения по отношению к ее капельножидкому состоянию; но в дальнейшем, при увеличении или уменьшении температуры жидкой воды наступает момент, когда это состояние сцепления изменяется и вода превращается — в одном случае в пар, в другом — в лед» (Гегель, «Энциклопедия», Полное собрание сочинении, том VI, стр. 217).

Так, необходим определенный минимум силы тока, чтобы пла­тиновая проволока электрической лампочки накаливания раска­лилась до свечения; так, у каждого металла имеется своя темпера­тура свечения и плавления; так, у каждой жидкости имеется своя определенная, при данном давлении, точка замерзания и кипе­ния, — поскольку мы в состоянии при наших средствах добиться соответствующей температуры; так, наконец, и у каждого газа имеется своя критическая точка, при достижении которой давле­ние и охлаждение превращают его в капельножидкое состояние. Одним словом, так называемые константы физики в значительной своей части суть не что иное, как обозначения узловых точек, где количественное прибавление или убавление движения вызывает качественное изменение в состоянии соответствующего тела, — где, следовательно, количество переходит в качество.

Этот же самый закон подтверждается на каждом шагу в био­логии и в истории человеческого общества, но мы ограничимся примерами из области точных наук, ибо здесь количества могут быть точно измерены и прослежены.

Весьма вероятно, что те самые господа, которые до сих пор по­носили закон перехода количества в качество как мистицизм и не­понятный трансцендентализм, теперь заявят, что это есть нечто само собой разумеющееся, тривиальное и плоское, что они это применяли уже давно и что таким образом им не сообщают здесь ничего нового. Но то, что некоторый всеобщий закон развития природы, общества и мышления впервые был высказан в его об­щезначимой форме, — это всегда остается подвигом всемирно-ис­торического значения. И если эти господа в течение многих лет заставляли количество и качество переходить друг в друга, не зная того, что они делали, то им придется искать утешения вме­сте с мольеровским господином Журденом, который тоже всю свою жизнь говорил прозой, совершенно не подозревая этого.