Кара Густав ЮНГ, Мишель ФУКО. ляющейся в той или иной степени

ляющейся в той или иной степени. Состояние — это самый что ни на есть радикальный дискриминант. Тот, кто является субъектом в некоем состоянии, носителем некоего состоя­ния, не является нормальным индивидом. Кроме того, это состояние, характеризующее так называемого ненормально­го субъекта, имеет еще одну особенность: его этиологичес­кая емкость тотальна, абсолютна. Оно может спровоциро­вать все что угодно, в какой угодно момент и в каком угодно порядке. Следствием состояния могут быть физические и психологические болезни. Это может быть дисморфия, фун­кциональное расстройство, импульсивность, преступное деяние, пьянство. Словом, все, что только может быть пато­логическим или нездоровым в поведении и теле, все это мо­жет быть вызвано состоянием. Ибо состояние не есть в той или иной степени выраженная особенность. Состояние есть своего рода общая недостаточность координирующих инс­танций индивида. Общее нарушение баланса побуждений и торможений; нерегулярное и непредвиденное раскрепоще­ние того, что должно тормозиться, интегрироваться и кон­тролироваться; отсутствие динамического единства — вот каковы характеристики состояния.

Как вы понимаете, это понятие состояния предоставляет два ценных преимущества. Во-первых, оно позволяет соот­нести какой угодно физический элемент или поведенческое отклонение, сколь бы несхожими и далекими друг от друга они ни были, со своеобразным единым фоном, который их объясняет, с фоном, который отличен от здорового состоя­ния, хотя и не является при этом болезнью. Понятию состо­яния свойственна безграничная способность интеграции, ибо оно соотносится с нездоровьем, но в то же время может вобрать в свое поле какое угодно поведение, если только в нем есть приметы физиологического, психологического, социологического, морального или даже юридического от­клонения. Способность состояния интегрировать что-либо в эту патологию, в эту медикализацию ненормального со­вершенно чудодейственна. Но у него есть и второе преиму­щество: благодаря понятию состояния возможно назначить

ФИЛОСОФСКИЙ БЕСТСЕЛЛЕР

физиологическую модель. Такого рода модель и назначалась друг за другом Люи, Байарже, Джексоном и т.д. Ведь что та­кое состояние? Это структура или структурный ансамбль, характерный для индивида, который либо остановился в своем развитии, либо регрессировал от более позднего со­стояния развития к более раннему.

Нозография синдромов, нозография бредов, нозогра­фия состояний — все это отвечает в психиатрии конца XIX века той величайшей задаче, которую психиатрия не могла не поставить перед собой и с которой она не могла справиться, — задаче распространения медицинской влас­ти на область, чье необходимое расширение исключало воз­можность сосредоточить ее вокруг болезни. Парадокс пато­логии ненормального — вот что вызвало к жизни в качестве функционального элемента эти грандиозные теории, эти грандиозные структуры. Но, изолируя и подвергая валори­зации это понятие состояния (как это делали все психиатры от Фальре и Гризингера до Маньяна и Крепелина), этот при­чинный фон, сам по себе являющийся аномалией, необходи­мо было включить состояние в своего рода серию, которая могла бы вызвать и объяснить его. Какое тело способно вы­звать состояние — то состояние, которое само становится неизгладимой отметиной на теле индивида? Этот вопрос обусловил необходимость (с которой мы переходим в дру­гое колоссальное теоретическое здание психиатрии конца XIX века) открыть, в некотором смысле, пратело, которое и сможет обосновать, объяснить своей причинностью появле­ние индивида, являющегося жертвой, субъектом, носителем этого состояния дисфункции. Что же такое это пратело, это тело, стоящее за ненормальным телом? Это тело родителей, тело предков, тело семьи, тело наследственности.

Изучение наследственности, или признание наслед­ственности истоком ненормального состояния, и послужило «метасоматизацией», которую потребовало все психиатри­ческое здание. Метасоматизация и изучение наследствен­ности тоже в свою очередь предоставляют психиатрической технологии ряд преимуществ. Прежде всего они допускают