Утро в холде Бухта; наблюдение звезд поздно вечером; следующее утро: открытия возле горы, 15.10.15‑15.10.16

 

На другое утро, когда Джексом и Паймур, зевая, неохотно выбрались из‑под одеял, Шарра сообщила им следующее: Робинтон, оказывается, встал с первыми лучами рассвета, размялся, поплавал в заливчике, сам приготовил себе завтрак – и засел в кабинете над картами, что‑то невнятно бормоча про себя и делая бесчисленные пометки. И если Джексом и Паймур не возражают, он хотел бы с ними поговорить.

Мастер арфистов встретил вошедших юношей сочувственной усмешкой: оба двигались медленно и осторожно – последствия вчерашней пирушки были налицо. Пригласив обоих садиться, он принялся расспрашивать о тех последних добавлениях, что они привнесли в карту. Удовлетворившись на сей счет, он поинтересовался, как они пришли к подобным выводам. Когда они объяснили и это, Робинтон откинулся в кресле, играя палочкой для письма, и лицо его сделалось до того непроницаемым, что Джексом даже встревожился – интересно, что еще за планы вынашивает арфист?..

– Не случалось ли вам когда‑либо, – спросил Робинтон, – обращать внимание на три звезды, называемые – заметим, ошибочно – Сестрами Рассвета?

Джексом и Паймур переглянулись. Потом Джексом спросил:

– Нет ли у тебя с собой. Мастер, дальновидящего прибора?

Арфист кивнул:

– У Мастера Идаролана есть на борту корабля. Но, судя по вопросу, который ты задал, вы замечали, что Сестры появляются также и вечером?

– А также всегда, когда ночь лунная, – добавил Паймур.

– И всегда – на одном и том же месте!

– Я вижу, школа пошла вам на пользу, – обрадовался Робинтон. – Я уже просил Мастера Фанда‑рела, чтобы он попытался вытащить сюда Мастера Вансора хотя бы на несколько дней… Э, а что это ты расплылся, ни дать ни взять стащил пирожки?

При этом напоминании о своих ученических проказах Паймур расплылся еще шире.

– Мне кажется, – сказал он, – кто угодно на Перне стремглав примчится сюда при первом же намеке на приглашение!

– Мастер Вансор уже закончил свой новый прибор? – спросил Джексом.

– Очень надеюсь на это…

– Мастер Робинтон. – В дверях показалась Брекки.

– Брекки, – и арфист предупреждающе вскинул руку, – если ты пришла мне сообщить, что я должен выпить какую‑нибудь твою настойку и прилечь отдохнуть, – умоляю, не надо! У меня столько дел!.

– Я всего лишь собиралась передать тебе записку от Себелла, которую принесла Кими. – И Брекки протянула Робинтону маленький свиток. – Что же до отдыха, мне достаточно проследить за Зейром, чтобы понять, когда тебе и в самом деле надо прилечь!

И прежде, чем выйти из кабинета, она бросила строгий взгляд на Джексома и Паймура. Джексом понял – им было ведено ни в коем случае не утомлять Робинтона понапрасну.

Прочтя записку, Мастер арфистов удивленно поднял брови:

– Нет, вы только послушайте! У Торика вчера вечером высадился полный корабль владетельских сынков. Себелл пишет, что ему придется задержаться там, пока всех их благополучно не разместят во временных жилищах,.. – Он хмыкнул и, заметив выражение лиц юношей, добавил: – Похоже, все идет далеко не так гладко, как ожидали эти ребятки…

Паймур насмешливо фыркнул: сам он провел в сплошных путешествиях вот уже несколько Оборотов. Вдобавок он хорошо знал, каковы удобства в холде у Торика.

– Как только тебе позволят летать в Промежутке, Джексом, – продолжал Робинтон, – наши исследования окрестностей, вероятно, пойдут гораздо быстрей. Я решил посылать вас на разведку парами…

– Арфист – владетель? – быстро спросил Джексом, спеша воспользоваться случаем, которого так долго ждал.

– Арфист – владетель? Ну да, конечно. Паймур, вы с Менолли, как мне известно, неплохо работали вместе. Значит, Шарра пойдет с Джексомом. Итак… – Арфист увлеченно развивал свою мысль, не заметив пристального взгляда, которым Паймур наградил Джексома: – Итак, учтите, что с воздуха открывается совсем иная перспектива, нежели с земли. И, естественно, наоборот. Посему мы в наших исследованиях будем пользоваться обоими способами. Джексом, Паймур знает, что я больше всего хотел бы разыскать…

– Что именно, Мастер?

– Следы первоначальных поселений на континенте. Лично я, хоть убей, не могу вообразить, почему наши предки оставили этот прекрасный и плодородный материк ради холодного и сурового Севера. Однако следует думать: они знали, что делали. Как гласит наша древнейшая Запись: “Когда человек впервые ступил на Перн, он выстроил большой холд на Юге”. Мы привыкли думать, – тут арфист улыбнулся с извиняющимся видом, так, словно был сам повинен в ошибке, – что Запись имеет в виду Форт холд. расположенный на юге Северного континента. Но далее идет фраза, которую можно толковать как угодно: “…однако потребовалось переселиться севернее, дабы защититься”. Странноватое замечание, не правда ли? С другой стороны, многие старые Записи в таком состоянии, что их вообще невозможно прочесть, о связности сообщений я уже и не говорю. Как бы то ни было, Торик обнаружил место, где когда‑то открытым способом добывали железную руду. А мы с Н’тоном однажды заметили на склоне горя некие образования явно рукотворного вида. Когда в конце концов мы добрались к ним пешком, они оказались входами в шахты. Если наши предки провели на Южном достаточно времени, чтобы разведать рудные залежи и даже начать их разрабатывать, – это значит, что должны сохраниться и другие следы их обитания здесь!

– Мало что хорошо сохраняется в жарком климате, в этих влажных лесах, – сказал Джексом. – Д'рам выстроил здесь убежище каких‑то двадцать пять Оборотов назад, и то от него немного осталось. А то, на что мы с Ф'лессаном тогда натолкнулись в Бендене, было хорошо запечатано…

– Ничто, – запальчиво возразил Паймур, – не могло зазубрить, поцарапать или вообще оставить какой‑то след на крепях, которые мы нашли в заброшенной шахте. И хотел бы я посмотреть на того каменщика, чьи инструменты резали бы скальную породу, как сыр! А предкам это удавалось!

– Мы уже нашли кое‑какие следы, – сказал Робинтон. – Значит, должны быть и еще.

Пожалуй, Джексом ни разу прежде не слышал в голосе Робинтона такой непреклонной уверенности. И все‑таки, оценив масштаб разложенной перед ними карты, юноша не сдержал вздоха.

– Я догадываюсь, Джексом: эти просторы выглядят устрашающе. Зато какая будет победа, когда мы отыщем‑таки место! Или – места! – Глаза Мастера Робинтона сияли радостным предвкушением. – Стало быть, – продолжал он бодро, – как только Джексома объявят годным к полетам в Промежутке, мы двинемея к югу, держа курс на ту замечательную гору. Возражения есть?.. – И, не дожидаясь ответа, Робинтон принялся давать подробные указания: – Паймур отправится пешком, вместе с Балбесом. Менолли поедет с ним, если захочет. Если не захочет – пускай ждет, пока Джексом с Рутом отвезут ее в промежуточный лагерь. Там девушки смогут заняться изучением ближайших окрестностей – как я полагаю, это у нас еще не сделано, – а ты, Джексом, полетишь с Рутом вперед и разобьешь новый лагерь, к которому сможешь на следующий день перенестись Промежутком. И так далее. Полагаю, – тут арфист повернулся к Джексому, – в Форт Вейре тебя обучили распознавать с воздуха особенности рельефа? Во всяком случае, хочу подчеркнуть: Паймур в этом деле гораздо более опытен, так что ты, Джексом, прислушивайся к его мнению. И, пожалуйста, каждый вечер присылайте мне свои донесения, чтобы я сразу мог наносить их вот сюда. – Он похлопал ладонью по карте. – А теперь за работу! Собирайте все необходимое в дорогу!

Несмотря на то, что Менолли и Шарра быстро уяснили задачу и еще быстрее упаковали припасы, в тот день они из холда так и не выбрались.

Мастер Олдайв прилетел с Н’тоном на Лиоте. Робинтон приветствовал его с распростертыми объятиями, Брекки и Шарра – со сдержанной вежливостью, а Джексом – с некоторой опаской.

– Ты, лекарь, должен сперва осмотреть этот прекрасный новый холд, – настаивал Робинтон, – а мое недостойное старое тело – уже потом.

– Мастера Олдайва ему не провести, – шепнула Шарра на ухо Джексому, пока арфист носился по дому туда и сюда, а Олдайв поспевал за ним, ахая и охая, как и подобало. – Не провести! Ни вот на ноготок!

– Ну и хорошо, – сказал Джексом. – Не то, чего доброго, помчался бы с нами.

– Только не в Промежуток!

– Нет, он поехал бы на Балбесе.

Шарра засмеялась, но смех ее тотчас же смолк, когда Мастер лекарей твердой рукою увлек наконец Робинтона в спальню и притворил дверь.

– Нет, – повторила Шарра и медленно покачала головой. – Ему не одурачить Мастера Олдайва…

Джексом был до смерти рад, что, когда дело дошло до него, дурачить никого не пришлось. Все произошло быстро: Олдайв задал ему несколько вопросов, проверил глаза, постучал по груди, послушал сердце, и удовлетворенная улыбка, осветившая тонкие черты горбуна, сразу сняла у Джексома всю тяжесть с души.

– Мастер Олдайв! – спросил он, не удержавшись. – У Мастера Робинтона тоже все будет в порядке, правда?

Всех немного встревожило, что после осмотра арфист вышел из спальни каким‑то притихшим и задумчивым, и шаг его заметно утратил упругость. И даже когда Менолли налила ему вина, он взял бокал с глубоким вздохом и тоскливой улыбкой…

– Несомненно, у него все будет в порядке, – ответил Олдайв. – Он выглядит гораздо, гораздо лучше прежнего. Но, – тут лекарь воздел кверху длинный указательный палец, – он должен научиться сдерживать себя, привыкнуть беречь и правильно рассчитывать силы. Иначе не миновать нового приступа. Вы, молодежь, с вашими длинными ногами и крепкими сердцами, обязаны помочь ему в этом… Но так, чтобы сворачивать свою деятельность ему не пришлось!

– Мы обязательно это сделаем, – пообещал Джексом. – То есть уже делаем!

– Ну вот и славненько. Продолжайте в том же духе, и скоро он выздоровеет окончательно. Если, конечно, полученный урок его чему‑нибудь научил… – Мастер Олдайв поглядел в распахнутое окно и промакнул лоб платочком. – Какая замечательная мысль – поселить его в этом чудесном уголке! – И он улыбнулся Джексому не без лукавства. – Дневная жара навевает сон и тянет прилечь… Прекрасные виды, опарывающиеся со всех сторон, ублажают зрение, ароматы же, витающие в воздухе, ласкают обоняние. Завидую я тебе, владетель Джексом, право, завидую… В каком месте живете!

По‑видимому, красоты холда Бухта благотворно подействовали и на самого Мастера арфистов: доброе расположение духа вернулось к нему еще прежде, чем из Телгара прибыли Мастер Фандарел с Мастером Вансором. Восторг Робинтона удвоился, когда Фандарел и Вансор гордо продемонстрировали новый дальновизор, над которым Звездочет неустанно трудился последние пол‑Оборота. Инструмент этот представлял собою трубу длиной по плечо Фандарелу и такую толстую и тяжелую, что держать ее приходилось двумя руками. Обтянутая кожей труба была снабжена занятным окуляром: не на конце, где, по мнению Джексома, ей надлежало бы находиться, но сбоку.

Мастер Робинтон тоже удивился этому новшеству. Вансор тотчас же разразился целой лекцией об отражениях, преломлениях, окулярах и объективах – никто ничего не понял, кроме того, что именно такая компоновка прибора наилучшим образом подходила для наблюдения удаленных объектов. – Инструмент, найденный тогда в Вейре Бенден, увеличивал мелкие предметы, но, видите ли, принцип несколько схожий… Я очень рад, что доведется опробовать его именно здесь. – И Вансор утер взмокшее лицо: он так увлекся, объясняя работу своего прибора, что начисто позабыл снять меховой летный костюм.

Робинтон подмигнул Менолли и Шарре, и девушки, подойдя к Звездочету, расстегнули и стащили с него теплую куртку. Вансор едва ли заметил их присутствие рядом:

– Я впервые на Южном континенте, но, естественно, наслышан об аберрации в поведении звезд, именуемых Сестрами Рассвета. До сих пор я, увы, списывал ее на неопытность наблюдателей. Но когда такое же сообщение поступило и от Мастера Робинтона, я решился привезти сюда свой новый прибор и произвести наблюдение лично. Неподвижных звезд не бывает! Это заложено во все мои уравнения, я не говорю уж о том, что это подтверждено столь опытными наблюдателями, как Н’тон и владетель Ларад… Далее, Записи, сделанные в давно прошедшие времена, несмотря на свое ужасающее состояние, однозначно говорят о движении звезд, и это движение подчиняется определенным законам. Следовательно, если три звезды по какой‑то причине не вписываются в выведенные нами законы природы, этому тоже должно быть какое‑то объяснение. Надеюсь, нынешний же вечер многое прояснит…

После долгих споров и обсуждений место для наблюдения выбрали на возвышении каменистого восточного мыса, подальше того места, где располагались ямы для жарения и выпечки. С помощью Джексома и Паймура Фандарел собрал там треногу и на ней вертлюг для крепления дальновизора. Вансор, понятно, наблюдал за строительством и в конце концов до того надоел Фандарелу, что добрый кузнец увел Звездочета на самый край мыса, под деревья, и там велел смирно сидеть. К тому времени, когда тренога была готова, Вансор сладко спал на теплом песке, подложив под щеку ладонь и негромко похрапывая во сне.

Фандарел прижал палец к губам – мол, не будите – и потихоньку удалился вместе с Джексомом и Паймуром с мыса. И, выкупавшись, разделил с ними послеполуденный отдых.

Все так боялись упустить хотя бы миг, пригодный для вечернего наблюдения Сестер, что ужин собрали прямо на мысу. Мастер Идаролан принес с корабля еще один дальновизор, и кузнец на скорую руку возвел вторую треногу.

Закат, в прежние дни всегда наступавший слишком быстро, сегодня, казалось, нарочно медлил. Джек‑сом молча злился, поглядывая на Вансора: если тот еще раз примется настраивать свой дальновизор, переставлять скамеечку или пересаживаться на ней… И даже драконы, весело игравшие в воде, растянулись на берегу и притихли, а файры устроились спать около Рута или безмолвно сидели на плечах у своих друзей.

И вот наконец солнце скрылось за горизонтом, окрасив запад яркими цветами заката. Когда восточный край неба достаточно потемнел, Вансор прильнул к окуляру… и тут же, вскрикнув от изумления, отшатнулся и едва не опрокинул скамеечку.

– Этого не может быть! Это не поддается никакому логическому объяснению!.. – И снова уставился в окуляр, тщательно настраивая фокус.

Мастер Идаролан смотрел в свой дальновизор:

– Я вижу только Сестер в их обычном расположении… все как всегда!

– Но это невозможно! Они слишком близко одна к другой! Между тем нам известно, что звезды никогда не сходятся вплотную, – между ними всегда огромные расстояния!

– Дай мне взглянуть! – Фандарел едва не приплясывал на месте от нетерпения. Вансор неохотно уступил ему место, продолжая жаловаться на невозможность увиденного.

– Иди‑ка сюда, Н’тон, твои глаза небось помоложе! – Мореход уступил свой прибор бронзовому всаднику, который не замедлил воспользоваться приглашением.

– Вижу три круглых штуковины! – во всеуслышание объявил Фандарел. – Три круглые металлические штуковины. Сделанные, бесспорно, людьми. Это не звезды, Вансор! – оглянулся он на ошарашенного Звездочета. – Это… изделия человеческих рук!

Робинтон жадно впился в окуляр, только что не отпихнув в сторону могучего кузнеца, и ахнул:

– Они круглые! Они сияют – и притом не как звезды, а как блестящий металл!

Воцарилась благоговейная тишина, которую самым непочтительным образом нарушил голос Паймура:

– Ясно одно: вот ты и нашел на Юге следы наших пращуров, Мастер Робинтон.

– Воистину так, – странно сдавленным голосом отозвался арфист, и Джексом не мог понять, сердился он или, наоборот, сдерживал смех. – Но я не собираюсь удовлетворяться этим, о чем ты, кстати, отлично знаешь!

Дальновизор Идаролана не обладал достаточным увеличением, так что всем по очереди было позволено заглянуть в прибор Вансора. Вердикт, вынесенный Фандарелом, подтвердили единогласно: так называемые Сестры Рассвета не были звездами. Совершенно бесспорно было и то, что они являли собою круглые металлические предметы, каким‑то образом сохранявшие неподвижное положение в небесах… И это при том, что даже луны поворачивались к Перну то одной, то другой стороной!

Тотчас же, пока Сестры Рассвета не потускнели, было послано за Лессой, 0'ларом и Ф'нором. Недовольство Лессы, вызванное поспешностью приглашения, тотчас испарилось, стоило ей заглянуть в окуляр. После нее инструментом завладели Ф'лар и Ф'нор и не отходили от него, пока Сестры Рассвета еще были видны в темнеющем небе.

Заметив, что Вансор лихорадочно чертит на песке формулы, Джексом с Паймуром бегом приволокли стол и письменные принадлежности. Несколько минут Звездочет стремительно что‑то писал, затем уставился на полученный результат с таким видом, словно тот представлял собой новую загадку, еще неразрешимой исходной. Не понимая, в чем дело, он даже попросил Н'тона и Фандарела проверить выкладки – не закралась ли ошибка.

– А если ее нет, тогда каков же твой вывод, Мастер Вансор? – спросил Ф'лар.

– Эти… штуковины в самом деле висят над одной и той же точкой Перна. Они как бы следуют за планетой!

– Что и доказывает, – невозмутимо добавил Робинтон, – их рукотворное происхождение.

– Вот и я к тому же пришел, – неуверенно ответил Вансор. – Для того они, видимо, и предназначены…

– И нам туда никак не попасть, – с сожалением пробормотал Ф'нор.

– Не смей и думать об этом! Слышишь?.. Не смей! – воскликнула Брекки с таким жаром, что Ф'лар и арфист, переглянувшись, невольно улыбнулись.

– Их сделали и подвесили там, – начал Паймур. – Но сделали, похоже, не на нашей планете, а, Мастер Фандарел?

– Похоже, – согласился кузнец. – Старые Записи рассказывают о многих замечательных вещах, сделанных людьми. Правда, о неподвижных звездах не говорится нигде.

– Записи говорят: люди ПРИШЛИ на Перн. – И Паймур оглянулся на Робинтона за подтверждением, – А что, если они использовали эти штуки, чтобы прилететь сюда, на Перн, из какого‑то другого мира?

Его слова на какое‑то время погрузили всех в размышления. Потом Брекки сказала:

– При том несметном количестве миров, что кружатся в небесах, неужели они не могли присмотреть местечка получше Перна?..

Паймур ничуть не смутился:

– Доведись тебе повидать столько, сколько за эти Обороты повидал я, ты бы согласилась, что наш Перн – вовсе не такое уж скверное место. Особенно если постараться забыть об угрозе Нитей…

– Кое‑кому из нас, – сказал Ф'лар, – никак не удается об этом забыть.

Менолли от души ткнула Паймура локтем в ребра, но, когда Паймур осознал всю бестактность своих слов и принялся извиняться – Ф'лар отмахнулся со смехом.

– Замечательное достижение, – проговорил Робинтон, оглядывая ночное небо, словно бы в поисках все новых тайн. – Только подумать: мы воочию видим те самые корабли, что принесли сюда наших праотцов…

– Неплохая тема для спокойного размышления, а, Мастер Робинтон? – поинтересовался Олдайв, хитро улыбаясь и подчеркивая слово “спокойного”.

Робинтон только раздраженно фыркнул.

– В любом случае навряд ли ты сможешь туда отправиться, – заметил целитель.

– Что до меня – верно, не смогу, – согласился арфист. И вдруг вскинул правую руку, указывая на Сестер: – Зейр! Вон те круглые штуки в небе! Можешь ты попасть туда?

Джексом затаил дыхание и почувствовал, как напряглась стоявшая с ним рядом Менолли. Тихо вскрикнула Брекки… Все смотрели на Зейра.

Бронзовый малыш поглядел в лицо Робинтону и вопросительно пискнул.

– Сестры Рассвета, Зейр, – повторил Робинтон. – Ты можешь туда полететь?

Зейр склонил набок головку, явно не понимая, чего от него хотят.

– Зейр… Алая Звезда!

Реакция последовала незамедлительно. Зейр испуганно и жалобно закричал и тут же исчез. Огненные ящерицы, устроившиеся подле Рута, проснулись – и тоже мигом исчезли.

– Кажется, вот и ответ на оба вопроса, – заметил Ф'лар.

– А что говорит Рут? – шепнула Менолли Джексому.

– Про Сестер? Или про Зейра?

– Про то и другое!

Джексом справился у дракона и ответил:

– Он спал…

– Ну да, конечно.

– А Красуля что‑нибудь передала, прежде чем испариться?

– Ничего!

…Люди, впрочем, преуспели не больше: проспорив допоздна, ни к какому решению так и не пришли. Робинтон с Вансором готовы были сидеть до утра и, наверное, так и не сомкнули бы глаз, если бы Олдайв не подсыпал чего‑то в чашу вина, стоявшую перед Робинтоном. Как он это сделал, толком не видел никто. Просто Робинтон, только что оживленно споривший с Мастером Вансором, вдруг зевнул, опустил голову на стол – и тут же уснул.

– Он не должен пренебрегать здоровьем ради ученых бесед, – заметил Олдайв. И попросил всадников отнести и уложить арфиста в постель.

На том и кончился вечер. Предводители улетели в свои Вейры, Фандарел и Олдайв – в свои Мастерские. Остался только Вансор: целое Крыло драконов не сумело бы вытащить его из холда Бухты.

Сведения об истинной природе Сестер Рассвета решено было покамест не распространять. Пусть Вансор с подручными сперва как следует изучат удивительное явление, разберутся и сделают какие‑нибудь выводы..

– Ни к чему пугать людей. Последнее время у них и без того было достаточно потрясений, – сказал Ф'лар. – Чего доброго, кто‑нибудь решит, что безобидные Сестры таят угрозу для нас, как и Алая Звезда!

– Угрозу? – нахмурился Фандарел. – Если бы они вправду грозили бедой, мы, я думаю, узнали бы об этом много Оборотов назад!

Ф'лар согласился с ним, но все‑таки добавил:

– Люди слишком привыкли к тому, что беда приходит с небес. Так что лишняя осторожность не помешает…

Еще Ф'лар пообещал прислать, сколько сможет, бенденских всадников – помочь в исследовании страны. По его словам, необходимость в этом более чем назрела.

Словом, залезая под одеяло, Джексом тщетно пытался унять раздражение. Получалось, что холд Бухта очень скоро будет снова полон народу – и как раз тогда, когда он наконец‑то собрался остаться с Шаррой наедине..

Он по‑прежнему не понимал: нарочно она избегала его или просто так уж складывались обстоятельства? Сначала нежданно‑негаданно заявился Паймур. Потом половина Перна примчалась строить холд для Мастера Робинтона. Потом его прибытие, а теперь еще и это. Нет, вряд ли Шарра намеренно сторонилась его. Ее смех, ее замечательный завораживающий голос – ниже, чем у Менолли, – пряди густых темных волос, что все время непослушно спадали из‑под шнурка, пряча лицо…

Как же не хотелось Джексону, чтобы толпа народу вновь запрудила берег заливчика… однако ничего поделать он не мог. Он был владетелем Руата, а вовсе не Бухты, Если Бухта и принадлежала кому, так разве что Робинтону с Менолли, которых первыми занес сюда шторм… Тут Джексом ощутил укол совести, и у него вырвался вздох. Мастер Олдайв признал его совершенна оправившимся от последствий огненной лихорадки. Он снова мог летать в Промежутке. Значит, они с Рутом могли и должны были вернуться в Руат. Но возвращаться Джексому не хотелось. И не только Шарра была причиной тому.

Он не чувствовал себя необходимым в Руате. Лайтол великолепно справлялся – и впредь справится‑с обширным хозяйством. Опять же и Рут не был обязан сражаться с Нитями ни над Руатом, ни в составе Крыльев Форт Вейра. До сих пор Бенден сквозь пальцы смотрел на его похождения, и все‑таки Ф'лар дал ему ясно понять – белый дракон и молодой владетель Руата ни в коем случае не должны были собой рисковать…

Задумавшись об этом, Джексом вдруг припомнил, что никто пока и не намекал ему насчет скорейшего возвращения домой. А значит, ничто вроде бы не мешало дальнейшим путешествиям и исследованию страны…

Джексом до некоторой степени утешился этой мыслью, но тут же снова расстроился, вспомнив, что завтра Ф'лар пришлет своих всадников. Всадников, чьи огромные могучие драконы смогут улететь много дальше, чем его маленький Рут. Всадников, которые наверняка доберутся до горы раньше его. Они, а не он скорее всего и разыщут в глубине Южного континента следы пребывания человека, обещанные Робинтоном. А может, кто‑нибудь из них приглядится к Шарре и обнаружит в ней то же тепло и красоту души, к которой его, Джексона, так неудержимо влекло..

Он долго вертелся с боку на бок на камышовом тюфяке, тщетно пытаясь уснуть… Оставалось только надеяться, что замысел Робинтона, касавшийся его самого, Шарры, Менолли и Паймура, не будет полностью пересмотрен. Как без конца твердил Паймур, стремительные драконы, ясно, дело хорошее – но невозможно толком узнать землю, пока не пересечешь ее на своих двоих. Может быть, Ф'лар с Робинтоном разошлют всадников по сторонам, чтобы охватить как можно больше пространства, в то время как они четверо все‑таки пойдут к горе?..

Джексом наконец сознался себе самому: ему любой ценой хотелось оказаться там первым. С тех самых пор, как он прилетел сюда больным и, одолеваемый лихорадкой, свалился со спины Рута в песок – громадный, идеально правильный конус день за днем неотступно маячил вдали, а по ночам насылал кошмарные сны…

Размышляя таким образом, Джексом незаметно уснул. И вновь перед умственным оком закружились зрелища одно страшнее другого. Во мраке взрывалась гора – целый склон разлетался оранжево‑красными кусками горящих скал. Потоки расплавленной лавы изливались в долину. И вновь Джексом был перепуганным беглецом, спасавшим свою жизнь, и одновременно – бесстрастным наблюдателем. Он бежал, бежал изо всех сил, а пышущий багровым жаром поток настигал его, настигал…

Вздрогнув, он проснулся и увидел, что луч рассветного солнца грел его ногу, выпростанную из‑под одеяла.

Джексом коснулся сознания Рута: белый дракон спал на поляне возле старого убежища, где специально для него был насыпан песок. Повернув голову, Джексом покосился на Паймура. Арфист тоже спал, свернувшись клубочком и подложив обе руки под правую щеку. Скинув одеяло, Джексом бесшумно приоткрыл дверь и, неся в руке сандалии, на цыпочках вышел вон через кухню. Когда он проходил мимо Рута, тот шевельнулся, стряхнув со спины ящерку или двух. Джексом замер на месте, пораженный неожиданной мыслью, и еще раз посмотрел на дракона, потом на файров. Ни один из тех, что жались к его другу, не был помечен. Когда Рут проснется, надо будет спросить его, не местные ли файры с ним ночевали. И если так… если так, то его, Джексома, сны вполне могли быть снами огненных ящериц – старинными воспоминаниями, разбуженными новой встречей с людьми… Гора, все та же гора!.. Правда, ближняя ее сторона представала невооруженной глазу идеально правильным конусом, безо всяких повреждений, которые мог причинить взрыв… Выбравшись на пляж, Джексом поискал глазами Сестер Рассвета. Но, увы, время их утреннего появления успело уже миновать.

Два дальновизора все еще стояли на своих треногах – Вансоров, бережно укутанный от росы, и Идароланов – в кожаном футляре. Джексом расчехлил дальновизор Вансора и, сам посмеиваясь над заведомой бесплодностью попытки, посмотрел в окуляр. Нет, конечно, Сестер уже нельзя было рассмотреть. Джексом осторожно завернул хрупкий прибор и вновь повернулся на юго‑восток, к далекой горе.

В его сновидении она взорвалась…

Да, но ведь у горы была и другая сторона, невидимая отсюда.

Исполнившись внезапной решимости, Джексом вытащил из футляра дальновизор Идаролана. Вансоров, бесспорно, позволил бы рассмотреть больше деталей, но сбивать тщательную настройку прибора Джексону не хотелось. Для его целей хватит и трубы Идаролана…

Джексом долго смотрел на гору, потом задумчиво опустил инструмент. Следов разрушения высмотреть так и не удалось.

Но зато теперь он снова мог летать в Промежутке. Более того: у него было прямое распоряжение Мастера Робинтона – исследовать континент. И самое главное – он немедленно умрет, если кто‑нибудь побывает у горы прежде него.

Он засмеялся. Задуманное им было далеко не так опасно, как возвращение яйца. Притом они с Рутом могли совершить прыжок через Промежуток и вернуться прежде, чем кто‑либо в холде Бухта догадается об их намерениях. Он снял дальновизор с треноги: пригодится в пути. Как только они с Рутом взлетят, он должен будет хорошенько присмотреться к горе и выбрать место, куда Рут мог бы перенестись…

Услышав за спиной шорох, он крутанулся на каблуке, Паймур, Шарра и Менолли стояли рядком и улыбались ему.

– Ну и что интересного, господин владетель, показала тебе труба нашего морехода? – самодовольно ухмыляясь, поинтересовался Паймур. – Гору, наверное?

Красуля зачирикала на плече у Менолли.

– Как ты думаешь, достаточно ли он там разглядел? – словно бы не замечая Джексома, обратилась арфистка к Паймуру.

– Несомненно! – ответствовал тот.

– Уж не хотите ли вы сказать, что он собрался туда. без нас? – спросила Шарра.

Три пары насмешливых глаз смотрели на Джексома.

– Руту не поднять четверых, – сказал он.

"Среди вас нет толстяков, – тотчас отозвался дракон. – Полагаю, я справлюсь”.

Шарра прыснула, торопливо прикрыла рот ладошкой и наставила на Джексома указующий палец.

– Спорю на что угодно, – сообщила она Паймуру и Менолли, – Рут только что пообещал справиться!

– Ну, а я спорю на что угодно, что ты права, – не сводя глаз с лица Джексома, сказала Менолли. – А вообще‑то мне кажется, что в этом предприятии помощь тебе ни в коем случае не помешает!

"Это предприятие” было произнесено с большим значением, и Паймур чутко насторожился:

– В “этом”?..

Джексом свирепо стиснул зубы, меряя взглядом Менолли. Потом спросил Рута:

– Ты уверен, что не надорвешься?

Дракон вышел на пляж, его глаза возбужденно светились.

«Вот уже много дней я не пользовался Промежутком и все время летал так. От этого я стал очень сильным. Вы все – не такие уж тяжелые, да и расстояние невелико. Так, значит, мы летим смотреть гору?»

– Руту явно не терпится в путь, – сказала Менолли. – Кстати, если мы не отправимся немедленно.” – Девушка кивнула в сторону холда. – Пошли, Шарра, возьмем летные костюмы!

– Мне еще надо сделать страховочную сбрую на всех, – проворчал Джексом.

– Ну так давай делай! – И девушки убежали. Охотничьи арканы оказались под рукой; к тому времени, когда Шарра и Менолли принесли куртки и шлемы, Джексом и Паймур затягивали последние узлы. Джексом взвесил на руке дальновизор Идаролана и мысленно пообещал вернуть его настолько скоро, что мореход и не заметит временной пропажи.

Руту пришлось‑таки поднатужиться на взлете. Как бы то ни было, оказавшись в воздухе, он поспешил заверить Джексома, что теперь ему ни капельки. не тяжело. Развернувшись над бухтой, дракон направился к юго‑востоку. Джексом нацелил дальновизор на конический пик, но даже и с этой высоты не смог рассмотреть ничего, что свидетельствовало бы о взрыве, Тогда он слегка опустил прибор вниз – и там, у подножия громадного пика, обнаружился четко очерченный скальный кряж.

"Представил?” – мысленно обратился он к Руту. “И очень даже ясно”, – немедленно ответил дракон. И прежде, чем Джексом успел подумать – а стоит ли, – ринулся в Промежуток.

Мгновение – и вот уже они парили над скалами, хватая ртом воздух, ошеломленные холодом Промежутка после нескольких месяцев жаркого тропического солнца…

Вид, открывшийся им, действовал не менее ошеломляюще.

Как не единожды заявлял Паймур, расстояние было обманчиво. Гора, оказывается, стояла на возвышенном плато, поверхность которого сама по себе находилась в тысячах драконьих длин над уровнем моря. Глубоко внизу сверкал на солнце узкий морской залив, прорезавший скалы: берег его со стороны горы был покрыт роскошной травой, другой зарос густым лесом. Далеко‑далеко на юге, подернутый голубой дымкой расстояния, возносился хребет увенчанных снежными шапками гор. Он тянулся, насколько хватал глаз, и на запад, и на восток.

И надо всем этим господствовала их гора – далекая, как и прежде.

– Смотрите! – Шарра вытянула руку влево, в сторону моря. – Еще вулканы! И некоторые курятся!

Там, в открытом море, действительно виднелась целая цепь гор, наклоненных, как одна, к северо‑востоку. Некоторые успели обрасти довольно солидными островками, другие были просто конусами, торчащими из воды.

– Не дашь дальновизор, Джексом? – Паймур взял инструмент, долго смотрел в него и наконец небрежно заметил: – Да, парочка еще теплится. Но далеко. Не опасно… – Потом развернул дальновизор к югу, нацелил его на далекий хребет и покачал головой: – Уж не тот ли самый, что я видел на западе? – Впрочем, в голосе его звучало сомнение. – Понадобятся месяцы, чтобы добраться туда… И до чего же там холодно! – Снова повел дальновизором и похвалил: – Полезная игрушка… Ага, залив далеко врезался в глубь материка… Пожалуй, Идаролан может провести там корабль… Если захочет, понятно…

Паймур отдал дальновизор Джексому и снова повернулся к горе.

– Как все‑таки здесь красиво, – сказала Шарра со вздохом.

– Похоже, взрыв был с другой стороны, – пробормотал Джексон.

– С другой стороны? – хором отозвались Шарра и Менолли, и Джексом почувствовал, как Паймур напрягся у него за спиной.

– Я вижу, вам сегодня тоже кое‑что снилось, – сказал Джексом.

– А с какой бы еще радости мы проснулись как раз вовремя, чтобы услышать, как некоторые крадутся наружу? – не без яда осведомилась Менолли.

– Что ж, давайте осмотрим другую сторону, – предложил Паймур, как будто речь шла о простом купании в заливе.

– Почему бы и нет, в самом деле, – столь же беззаботно откликнулась Шарра.

"Я тоже не отказался бы взглянуть на то место, которое мне снилось”, – добавил Рут и вдруг безо всякого предупреждения провалился круто вниз. Менолли и Шарра даже вскрикнули от неожиданности, а Джексом успел порадоваться, что сообразил смастерить страховочную сбрую. Рут принялся извиняться, но у Джексома не было времени передавать его извинения остальным седокам: белый дракон уже нашел восходящий поток теплого воздуха, который подхватил его и перенес через залив. Когда полет выровнялся, Джексом вновь приставил к глазам дальновизор. И, высмотрев характерную скалу на северном плече горы, сообщил Руту ориентиры.

Еще миг в Промежутке – и Рут, работая крыльями, завис над скалой, гора же, казалось, угрожающе накренилась над ними. Но вот маленький дракон снова набрал скорость и полетел вперед, огибая гору с северной стороны.

Вырвавшись из ее тени, они были вынуждены на некоторое время зажмуриться, ослепленные лучами только что вставшего солнца. Но вот Рут слегка повернул к югу, и перед ними распахнулся простор, подобного которому Джексом никогда еще не видал, – ни пустыни Айгена, ни равнины Телгара равняться с ним не могли. Потом он посмотрел на гору.

Джексом тотчас узнал это место, не единожды виденное в пугающих, но неизменно расплывчатых снах. Восточной стороны у горы попросту не было. Во весь склон зияла то ли разверстая рана, то ли ощеренная пасть. Левый угол нехорошо кривился, изгибаясь книзу. Джексом повернул голову и увидел там, на юго‑востоке, три меньших кратера, ни дать ни взять – зловещих пасынков первого. Потоки застывшей лавы тянулись вниз, к югу, в сторону цветущих равнин…

Рут опасливо заскользил прочь от горы, по направлению к долине, выглядевшей намного гостеприимней.

Северная сторона вулкана поистине радовала глаз, ею можно было любоваться и любоваться; от южной, взорванной, окрашенной воспоминаниями о кошмаре, оставалось лишь с содроганием отвернуться.

Джексом почти не удивился сообщению Рута:

«Я знаю это место. Они говорят, именно здесь были их люди!»

Со стороны солнца рой за роем налетали огненные ящерицы и заводили крутом неспешно летевшего Рута многоцветный хоровод. Красуля, Мийр, Талла и Фарли, прибывшие на плечах своих друзей, поспешно снялись и тут же пропали в гуще чужаков. – Джексом!.. Джексом, посмотри вниз! – истошно заорал Паймур прямо ему в ухо, одновременно тряся его за плечо и указывая куда‑то под правую переднюю лапу дракона. Утреннее солнце отбрасывало резкие тени, подчеркивая все особенности рельефа…

И вот там, внизу, обозначились прямоугольные холмики весьма странного вида, разделенные широкими канавами, тоже пересекавшимися под прямым углом!..

– Вот то, что ищет Мастер Робинтон!.. – расплываясь в улыбке, обернулся Джексом к Паймуру. Тот уже что‑то кричал девушкам, тыча пальцем вниз.

И тут некое необъяснимое чувство заставило Джексома поднять голову… Поплотнев обхватив шею Рута ногами, он повернулся к северо‑востоку и ахнул. В следующий миг Паймур разглядел то же, что и он, и испуганно ухватил Джексома за плечи.

Там, возле края небес, курившиеся вулканы затягивала знакомая сероватая дымка. Она летела с высот, быстро превращаясь в серебряный дождь… Нити!

– Нити!.

"Нити!” – Рут кинулся в Промежуток, не дожидаясь приказа, и вот уже они висели над бухтой, над пляжем, на котором в полной готовности сидело пятеро громадных драконов. Мореходы Мастера Идаролана сновали с корабля на берег и обратно, устраивая над палубой крышу из шиферных пластин – она должна была предохранить дерево от повреждений.

«Кант спрашивает, где нас носило, – передал Рут. – Мне надо скорее жевать огненный камень, а ящерицы должны помочь на корабле. Все сердятся на нас.. Почему?»

Джексом попросил Рута ссадить их возле кучи огненного камня на берегу и велел дракону без промедления начинать жевать.

– Надо отыскать Балбеса! – Паймур соскочил на песок и со всех ног помчался в лес.

– Дай‑ка мне дальновизор Мастера Идаролана, – сказала Джексому Менолли. – Знаешь, я заметила выражение его лица. И хотя, по‑моему, зол он вовсе не из‑за прибора, тем не менее…

– А мне, похоже, придется выдержать бурю в холде. – Шарра крепко стиснула плечо Джексома, пытаясь подбодрить его. – Да не расстраивайся ты так! Я все равно рада, что наша вылазка состоялась. И пусть хоть сама Лесса меня распекает!

«Мы разведывали Юг, как приказал нам арфист! – неожиданно заявил Рут. Он смотрел на других драконов, непокорно вскинув голову. – Мы же не опоздали к сражению! Мы ничего дурного не сделали'»

Джексома поразила решимость, звучавшая в голосе Рута, тем более что белый дракон явно отвечал Канту: коричневый гигант смотрел прямо на них, и глаза его осуждающе мерцали. Рядом с Кантом сидели Лиот, Монарт и еще двое бенденских коричневых, которых Джексом не мог сразу узнать.

«Хорошо, я буду держаться позади вашего клина и помогать на обоих концах. Как всегда, – снова заговорил Рут, обращаясь к драконам, чьих слов Джексом слышать не мог. – Я проглотил уже достаточно камня и могу выдыхать пламя. Скоро Нити будут здесь!»

Он подставил Джексому плечо, и тот поспешно уселся, от всей души радуясь, что из‑за близости выпадения откладывалось малоприятное объяснение с Ф'нором или Н’тоном… Хотя, собственно, в чем он был перед ними виноват?

«Мы сделали то, что велел нам арфист, – оторвавшись от земли, сказал Рут. – Никто не запрещал нам отправиться сегодня к горе. И я доволен, что мы там побывали. Теперь, когда я увидел то место, мне больше не будут сниться страшные сны! – Рут немного помолчал и удивленно добавил: – Брекки говорит, ты еще слишком слаб для полетов. Она полагает, ты не должен ввязываться в бой, ведь тебе только‑только разрешили летать в Промежутке. Так что сразу скажи мне, если устанешь!»

Естественно, после подобного заявления Джексом нипочем не сознался бы, что устал, – даже если бы ему пришлось выдержать полное четырехчасовое сражение.

Они встретили Нити над третьей бухтой к востоку. Встретили – и начали жечь. Рут с Джексомом проносились сверху, снизу и между остальными пятью, выстроившимися клином с запада на восток. Джексом только и надеялся, что Паймур успел загнать Балбеса в какое‑нибудь безопасное место.

«Они на крыльце холда, – мгновением позже сообщил ему Рут и пояснил: – Это Фарли мне рассказала. Она говорит, что спалит любую Нить, которая вздумает напасть на холд!»

Кружась над бухтой, Джексом заметил вспышки огня над высокими мачтами “Сестры Рассвета” и понял, что это ящерки охраняли корабль. Сколько же их там было?.. Неужели дикие файры Южного континента надумали присоединиться к ручным? И если так – что заставило их прийти людям на помощь?..

Впрочем, размышлять об этом Джексому было особо некогда: Рут взвивался вверх, уворачивался, нырял, извергал пламя. К тому времени, когда иссяк серебряный дождь и Кант протрубил возвращение, Джексом вымотался вконец. Рут повернул домой, и Джексом заметил сигнал Ф'нора: “Отличная работа!” Драконы, снижаясь, плавно заскользили к знакомому пляжу.

Джексом направил Рута к узкой полоске песка на западном берегу, чтобы не мешать садиться остальным. Соскочив наземь, он благодарно похлопал друга по мокрой от пота шее и громко чихнул, не вынеся фосфиновой вони. Рут кашлянул и сказал:

«У меня все лучше и лучше получается с огненным камнем. Как раз хватило пламени! – Потом поднял голову и оглянулся на Канта, приземлившегося рядом: – Почему сердится Ф'нор? Мы хорошо летали. Ни одна Нить не ускользнула от нас! – Рут снова повернулся к своему всаднику, глаза замерцали быстрее, в них появились желтые блики. – Ничего не понимаю…»

Он фыркнул, и Джексом едва не задохнулся от едкого запаха.

– Джексом!

Ф'нор шагал к нему по песку, резкими, раздраженными движениями расстегивая куртку и стаскивая с головы шлем.

– Да?.. – отозвался юноша.

– Где, хотел бы я знать, вы четверо болтались целое утро? Почему никому ничего не сказали? И почему ты явился впритык к выпадению Нитей? Забыл?

Джексом прямо встретил взгляд усталого и рассерженного Ф'нора. Он уже чувствовал, как им снова овладевает та же самая холодная ярость, что когда‑то давно, дома. в Руате, заставила его грохнуть по столу кулаками. Ну уж нет: на сей раз он нипочем не даст ей вырваться из узды. Он поднял голову и развернул плечи. Оказывается, они с Ф'нором были одного роста. Раньше он этого почему‑то не замечал…

– Когда полетели Нити, коричневый, мы были готовы их встретить, – ответил он спокойно. – Как всадник, я был обязан защищать холд Бухту. И я исполнил свой долг. Для меня было большой честью лететь крыло в крыло с Бенденом. – Тут он церемонно поклонился и испытал немалое удовлетворение, увидев, как гнев на лице Ф'нора сменило неподдельное изумление. – Я полагаю, – продолжал он, – Мастеру Робинтону уже доложили о тех открытиях, что нам посчастливилось сделать нынешним утром… Ступай в воду, Рут!.. Я с радостью отвечу на любые твои вопросы, Ф'нор. Однако сперва я должен вымыть дракона.

И, отвесив изумленно молчавшему Ф'нору еще один поклон, он сбросил душный, пропитанный потом летный костюм, оставшись в одних легких, коротко обрезанных штанах, лучше подходивших для здешней жары. Разбежался – и нырнул в теплые волны, а Ф'нор все еще стоял, растерянно глядя ему вслед.

Рут перевернулся в воде и выплеснул в небо фонтан. Его глаза, прикрытые внутренними веками, горели зеленью из‑под воды.

«Кант говорит, Ф'нор очень смущен. Каким образом ты смутил коричневого всадника? Что ты ему сказал?»

– Кое‑что такое, чего он никак не ожидал от белого всадника. И перестань крутиться, Рут, не то останешься грязным!

"Ты сердит. Ты трешь так, что, пожалуй, протрешь мне шкуру”.

– Да, я сердит. Но не на тебя.

"Может, отправимся на наше озеро?” – осторожно предложил Рут и с беспокойством покосился па всадника.

– Зачем нам какое‑то полузамерзшее озеро, когда у нас есть целый океан, теплый притом?.. Если хочешь знать, я просто обозлился на Ф'нора. Он ведет себя так, словно я еще болен… словно я ребенок, которого за ручку надо водить! А ведь я уже сражался с Нитями – и с тобой, и без тебя. Если я считаюсь достаточно взрослым для этого – с какой стати я должен держать перед кем‑то ответ?..

«Я совсем забыл, что сегодня ожидалось выпадение Нитей…»

Смиренный тон Рута заставил Джексома расхохотаться.

– Я тоже. Но смотри, никому в этом не сознавайся!

Слетевшиеся файры принялись помогать ему чистить дракона; сами они тоже изрядно провоняли фосфином и рады были отмыться. При этом они то и дело накидывались с бранью на Рута – тот постоянно нырял как раз в тот момент, когда они усаживались скрести. Была среди них и Фарли с Таллой и Мийром.

Джексом трудился не покладая рук, несмотря на усталость. “Ничего, – сказал он себе. – Все‑таки не валюсь с ног, как тогда. Вот вымою Рута – и буду отдыхать хоть до ночи…"

Впрочем, особо геройствовать ему не пришлось: к ним подошла Шарра.

– Не возражаешь, если я опять возьмусь за другую сторону? – спросила она, уже стоя по колено в воде.

– Буду просто счастлив, – ответил Джексом. Улыбнулся и вздохнул.

Шарра перебросила ему щетку на длинной ручке:

– Брекки привезла несколько штук – чистить драконов и вообще все, что понадобится. Отличная жесткая щетина. Тебе нравится. Рут?

Достав со дна пригоршню песка, она размазала его по шее Рута и энергично заработала щеткой. Рут засвистел от удовольствия из‑под воды.

– Что там с вами делали, пока я дрался? – спросил Джексом, добравшись до крупа дракона и решив устроить себе передышку.

– Менолли все еще терзают. – Шарра смотрела на него поверх спинного гребня Рута, ее глаза блестели весело и озорно. – Вообрази: Менолли сразу принялась говорить, да так быстро, что Робинтон никак не мог вставить слово. Она еще говорила, когда я ушла. А я‑то думала: кто способен заговорить Мастера арфистов!” Во всяком случае, пыхтеть он перестал почти сразу. А тебе небось здорово влетело от Ф'нора?..

– Мы с ним, – ответил Джексом, – обменялись мнениями.

– Да уж, похоже на то – судя по тому, как ведет себя Брекки. Я же говорила ей, что ты отменно окреп, пока ее не было. Послушать ее, так ты кинулся в бой прямо со смертного ложа!

Джексом привалился к спине Рута, улыбаясь девушке и думая о том, до чего хороша была она в этот миг – бедовые глаза, капли воды, сверкающие на загорелых щеках… Она заметила его взгляд и вопросительно подняла бровь.

– Шарра, – сказал он. – Неужели мы в самом деле видели все это утром?

– А то как же! – И она с самым суровым видом наставила на него щетку. – На твое счастье, мы тоже были там и можем подтвердить. Вряд ли кто поверил бы тебе одному! – Помолчала, и глаза вновь проказливо заблестели: – Вообще‑то мне кажется, что они не особенно верят и всем нам вместе…

– Кто это “они”?

– Мастер Робинтон, Мастер Вансор и Брекки. Ты что, не слушаешь?

– Нет, – улыбнулся он. – Я смотрю на тебя.

– Джексом!

Он довольно засмеялся: даже сквозь загар было видно, какая краска залила ее щеки и шею.

"У меня ужасно чешется то место, к которому ты прислонился”, – жалобно напомнил о себе Рут.

– Как тебе не стыдно! – Шарра шлепнула щеткой по ладони. – Так пренебрегать нуждами своего дракона. Сущее безобразие!

– Откуда ты знаешь, что сказал мне Рут?

– Твое лицо, Джексом, неизменно тебя выдает.

– Слушай, а куда это собралась “Сестра Рассвета”? – спросил Джексом, только тут заметив, что корабль отошел от пирса и подставил ветру паруса.

– Как куда? За рыбой, конечно. Выпадение Нитей всегда привлекает огромные косяки. А наша утренняя прогулка скоро соберет сюда массу народу – и всех надо будет кормить!

Джексом застонал и, болезненно сморщившись, замотал головой.

– Это, – назидательно произнесла Шарра, – в наказание нам за то, что не спросили разрешения.

Рут вдруг вскочил на ноги, опрокинув в воду обоих.

– Рут, паршивец!..

"Мои друзья летят!” – громко и радостно протрубил дракон, и Джексом, еле‑еле проморгавшись от воды, в самом деле увидел чуть не пол‑Крыла драконов, появившихся в небе.

«Здесь Рамота и Мнемент, – перечислял Рут, – и с ними Тирот, Гиамат, Брант, Орт…»

– Смотри, Шарра! Все Предводители!..

Она все еще отплевывалась и кашляла.

– Замечательно, – бросила она сердито. – Где моя щетка?

И принялась шарить по дну, “Пат, Голант, Дрент… И он – на нашем сторожевом драконе!"

– Лайтол прилетел!.. Ну‑ка стой смирно. Рут: мы еще не вычистили твой хвост!

"Я должен как следует приветствовать друзей”. – Рут вытянул хвост из рук Джексома, поднялся на задние лапы и испустил мелодичную трель, между тем как в воздухе над бухтой появилась еще одна стая драконов. – Не знаю, насколько он чист, – выжимая промокшие волосы, обиженно сказала Шарра. – Зато я, благодарствую, умылась как следует!

«Я тоже чист, – ответил дракон. – Сейчас мои Друзья придут купаться…»

– Только не надейся еще раз выкупаться сегодня, Рут. Денек, похоже, будет не из легких!

– Кстати, Джексом, – спросила Шарра, – ты хоть что‑нибудь ел? – Он отрицательно мотнул головой, и она схватила его за руку. – Ну так бежим скорее к черному ходу, пока никто не перехватил!

Он поспешно забрал свой летный костюм, валявшийся на песке, и они помчались старой тропинкой, выходившей как раз к кухням холда. Шарра с облегчением перевела дух, убедившись, что там было еще тихо и пусто. Усадив Джексома, она налила ему чашку кла, нарезала фруктов и положила в миску горячей каши из горшка, стоявшего на краю очага.

Они хорошо слышали голоса и восклицания новоприбывших; громче всех звучал густой баритон Робинтона – арфист вышел встречать гостей на крыльцо.

Торопливо дожевывая, Джексом дернулся было идти, но Шарра удержала его:

– Тебя и без того скоро найдут. Ешь!

– Там, на берегу, сидит Рут, – донесся голос Лайтола. – Но что‑то я Джексома нигде не заметил…

– Джексом где‑то здесь, – сказал Робинтон. Бронзовая стрела сверкнула под потолком кухни, пискнула и исчезла.

– Он во‑он там, за той дверью, Лайтол. В кухне, – засмеялся Робинтон.

– Я начинаю думать, – поспешно давясь кашей, с негодованием буркнул Джексом, – что Лесса была не так уж и не права!..

Он едва успел доскрести миску, когда дверь отворилась, и Джексом вскочил навстречу вошедшему Лайтолу.

– Я… – принялся он извиняться с набитым ртом, – прости, Лайтол, я еще не завтракал…

Лайтол смотрел на него так пристально, что Джексом растерянно улыбнулся, невольно начиная нервничать: интересно, слышал ли управляющий о его утренней проделке?..

– По сравнению с тем разом, сынок, тебя попросту не узнать… Добрый день, Шарра. – Лайтол рассеянно кивнул девушке и, шагнув вперед, крепко пожал Джексому руку. – Загорел, окреп… выглядишь молодцом! Ну, а чего это ты сегодня успел натворить?

– Натворить? Нет, господин мой, я тут ни при чем. – Теперь Джексом улыбался уже от души. – Эта гора там так и была. Я просто хотел приглядеться к ней поближе – и притом первым!

– Джексом!.. – Мощный голос арфиста легко прошел сквозь все стены.

– Да, Мастер?

– Живо иди сюда, Джексом!..

 

* * *

 

В течение последующих нескольких часов Джексом успел не раз и не два мысленно поблагодарить Шарру, накормившую его завтраком. Ему так и не удалось перекусить еще раз. Едва он вступил в главный зал, как собравшиеся там Предводители и Мастера буквально засыпали его вопросами. Похоже, Паймур усердно трудился в продолжение всего выпадения Нитей: Робинтон уже показывал гостям набросок юго‑восточного склона горы и прикидочную мелкомасштабную карту ближайшей части материка. Зрители явно не верили собственным глазам. Менолли рассказывала об их полете, и, видимо, не в первый раз: по крайней мере, говорила она чуть ли не стихами.

Отвечая на вопросы, Джексом про себя мучительно жалел, что Мастер арфистов был лишен возможности самолично взглянуть на гору. Если бы только он, Джексом, сообразил обождать, пока Робинтону разрешат полеты в Промежутке…

– Я знаю, Джексом, ты только что сражался с Нитями и наверняка едва стоишь на ногах, – сказал Ф'лар. – Но, может быть, ты дашь Мнементу ориентиры…

Н’тон же расхохотался, указывая на Джексома пальцем:

– Видел бы ты себя сейчас, парень!.. Пускай он ведет нас, Ф'лар! Ты должен сделать ему этот подарок!

Пришлось Джексому вновь застегнуть на себе не просохший толком летный костюм и разбудить Рута, успевшего задремать на песке. Им предстояла неслыханная честь – вести за собой лучших бронзовых Перна. Рут был очень доволен, но, в общем, и только; что же до Джексома – юный владетель с трудом прятал за внешней сосредоточенностью распиравшую его гордость. Только подумать – он, Джексом, и его белый Рут ведут за собой самых значительных людей целого мира!..

Сперва он хотел сразу послать Рута к противоположной стороне Двуликой горы – так он ее про себя называл, – но потом передумал. Он хотел, чтобы и все остальные смогли в полной мере оценить оба ее склона: ближний – прекрасный и величавый – и затем дальний.

Оказавшись над кряжами, Джексом сразу понял по лицам всадников, что его замысел полностью удался. Он дал им время посадить драконов на скалы и обозреть оттуда далекий Барьерный хребет – сверкающий, изломанный ряд белоснежных зубцов на горизонте. Потом вытянул руку в сторону моря, туда, где по колено в воде длинной цепью возвышались неторопливо курившиеся вулканы: ни утренний туман, ни серая дымка Нитей более не скрывала их очертаний.

Когда все налюбовались, Джексом точно так же, как утром, направил Рута через залив и, набрав порядочную высоту, вновь послал его в Промежуток. Этот прыжок перенес их к юго‑восточному склону Двуликой….

Тут Мнемент проплыл в воздухе мимо Рута и, по словам белого дракона, предложил всем садиться. Рут и Джексом из вежливости заложили еще круг, пока бронзовый исполин выбирал место для посадки как можно дальше от трех малых конусов и наконец опустился у скрещения неглубоких прямых канав, разделявших холмики. Один за другим опускались на луг могучие бронзовые вожаки. Всадники спрыгивали наземь и, раздвигая высокие волнующиеся травы, шли к Ф'лару, который, опустившись на корточки, уже пытался раскапывать отлогий склон канавы своим поясным ножом.

– Сколько Оборотов прошло, – сказал он с сожалением, быстро осознав бесплодность этой попытки. – Здесь все погребено под слоем наносов и дерна…

– Кроме того, вулканы часто выбрасывают золу, – добавил Т'бор с Плоскогорья. Кому, как не ему, было разбираться в вулканах, которых великое множество насчитывалось в Тиллеке, относившемся к Вейру Плоскогорье. – Если все три эти горы бабахнули разом, – продолжал Т'бор, – придется, я думаю, разгрести слой в добрых полдлины, прежде чем мы в самом деле до чего‑нибудь доберемся!

…На какой‑то миг Джексому даже показалось, что вулканический пепел посыпался снова. Откуда‑то сверху на них опустилась трепещущая, щебечущая туча – опустилась и вновь взмыла, едва не коснувшись головы Мнемента.

Сквозь возгласы удивления и даже испуга прорвалось сообщение Рута:

«Они счастливы. Люди вернулись к ним!»

– Спроси их о трех горах. Рут! Не помнят ли они, как взорвались эти горы?

Тут же выяснилось, что ящерки помнили, и даже слишком подробно. В одно мгновение ока в небе осталось лишь несколько меченых.

"Они помнят, – сказал Рут. – Они помнят, как огонь взлетал в воздух и тек по земле. Они боятся гор. Их люди тоже боялись этих гор”.

К Джексому подбежала Менолли: вид у девушки был озабоченный.

– Похоже, Рут спросил огненных ящериц о горах? Красуля и другие мои едва не рехнулись! И все из‑за этих проклятых гор!

Подошел Ф'лар.

– Откуда такая тьма ящериц, Менолли? И все – без меток! Это что, здешние? – Однако, когда Менолли и Джексом рассказали ему обо всем, он лишь недоверчиво нахмурился: – Ну да, люди здесь бывали, так мы и без них это знаем. Но чтобы маленькие создания “помнили” столь отдаленные времена?.. Да, да, ваши поиски Д'рама, но тогда речь шла о каких‑то двадцати пяти Оборотах! А здесь!.. – И бенденский Предводитель, не найдя подходящего слова, указал на потухшие вулканы и остатки давным‑давно засыпанного селения.

Менолли решительно возразила:

– Во‑первых, Ф'лар, ни одна из нынешних ящериц не имела дела с опасностью, исходившей от Алой Звезды. И тем не менее все они до судорог боялись ее. А кроме того… – Менолли на миг остановилась перевести дух, и Джексом, уверенный, что она вот‑вот выболтает историю со снами файров и яйцом Рамоты, поспешно перебил:

– Совершенно очевидно, что огненные ящерицы очень многое помнят. Как только я попал в бухту, меня начали одолевать сны. Я было решил, что это последствия огненной лихорадки. А недавно выяснилось, что Шарру и Паймура мучили точно такие же кошмары. Всем нам снилась гора – и притом именно этот ее склон. А вовсе не тот, что смотрит на бухту!

– Каждую ночь Рута облепляют огненные ящерицы, Ф'лар, – подхватила Менолли. – Очень может быть, что он передавал эти сны Джексому. А наши с Паймуром файры – нам!

Ф'лар кивнул, неохотно соглашаясь с подобной возможностью.

– Хотите сказать, что прошлой ночью ваши сны казались особенно яркими?

– Да, Предводитель!

Ф'лар усмехнулся, поглядывая то на Джексома, то на Менолли.

– И утром вы решили узнать, нет ли в этих снах доли истины?

– Да, Предводитель!

– Ладно, Джексом. – И Ф'лар добродушно хлопнул Джексома по спине. – Я ни в чем тебя не виню. Я бы и сам сделал то же самое, будь у меня такая возможность. Ну и что, по вашему разумению… а также по мнению ваших ценнейших ящериц, нам следует теперь предпринять?

– Я, конечно, не огненная ящерица, Ф'лар, но я стал бы рыть, – сказал, подойдя к ним. Мастер кузнецов. Лицо Фандарела блестело от пота, руки были перемазаны в травяной зелени и земле. – Нужно снять и пепел, и дерн. Мы должны выяснить, что и как они строили. Необходимо рыть! – Он огляделся по сторонам: тут и там виднелись жалкие ямки – результат бесплодных усилий всадников. – Это завораживает, поистине завораживает! – Фандарел так и сиял. – С твоего разрешения. Предводитель, я попрошу Никата прислать нам сюда нескольких мастеров‑рудокопов. Нам нужны люди, знающие толк в раскопках… Кстати, я обещал Робинтону сразу вернуться и доподлинно рассказать, что предстало моим глазам!

– Я бы тоже вернулась, Ф'лар, – сказала Менолли. – Зейр уже дважды ко мне прилетал. Мастер Робинтон, похоже, вовсе извелся!

– Я отвезу их, Ф'лар, – предложил Джексом. Безотчетное желание поскорее убраться отсюда неожиданно овладело им с такой же силой, как утром – желание побывать здесь.

Ф'лар, правда, не позволил Руту вновь нести большой груз – белый дракон и так достаточно потрудился во время утреннего путешествия и после, во время выпадения Нитей.

– Ф'лессан отвезет их, – сказал бенденский Предводитель. – Слышишь, Ф'лессан? Вы с Голантом поступаете в распоряжение Мастера кузнецов: доставите его, куда он скажет!

Если Ф'лар и удивился желанию Джексома вернуться, он никак этого не показал.

Рут взлетел еще прежде, чем Фандарел и Менолли успели сесть на Голанта. Бухта встретила их восхитительной тишиной. Но после свежей прохлады горного плато зной побережья показался Джексому душным, обволакивающим одеялом. Вялость охватила его.

Он решил воспользоваться тем, что никто не заметил его возвращения, и направил Рута к знакомой поляне: там было попрохладней Джексом устроился в передних лапах улегшегося дракона и мгновенно заснул.

Его разбудило прикосновение к плечу, и он сразу почувствовал, что теплая куртка съехала, – без нее сделалось зябко.

– Я же сказала, что сама разбужу его, Миррим, – произнесла Шарра с ноткой раздражения в голосе.

– Какая разница? – ответила та. – Эй, Джексом! Я принесла тебе кла! И Мастер Робинтон хочет с тобой поговорить. Ты проспал до самого вечера! Никто не мог понять, куда это ты подевался.

Джексом пробормотал что‑то неразборчивое, всем сердцем желая, чтобы Миррим куда‑нибудь провалилась. Кажется, она полагала, будто он не имел никакого права поспать днем!

– Давай, Джексом, открывай глаза! Я знаю, что ты не спишь!

– А вот и ошибаешься: сплю. – Джексом смачно зевнул и только тогда поднял ресницы. – Шла бы ты, а, Миррим? Скажи Мастеру Робинтону, что я сейчас…

– Он сказал – немедленно!

– Я доберусь до него существенно быстрей, если ты пойдешь и скажешь ему. Слушай, иди отсюда!

Миррим бросила на него уничтожающий взгляд и, миновав Шарру, взошла, топая, по ступенькам холда.

– Что бы я без тебя делал, Шарра, – сказал Джексом. – Миррим, честное слово, меня достает. Менолли говорила мне: дескать, когда Пат поднимется в брачный полет, у Миррим исправится характер. Покамест я этого что‑то не замечаю!

Шарра внимательно посмотрела на Рута: дракон спал по‑прежнему крепко и на редкость спокойно – даже веки не вздрагивали.

– Я знаю, о чем ты хочешь спросить, – засмеялся Джексом. – Нет ни единого, даже самого плохонького сна.

– И ни единой огненной ящерицы поблизости, – улыбнулась Шарра. Встряхнула головой и перевязала шнурок в волосах. – Молодец, что забрался сюда и вздремнул. В доме бы тебе этого нипочем не удалось. Файры носятся как угорелые то туда, то сюда. Никто не в состоянии понять, что говорят наши и что им рассказывают местные. Между прочим, похоже, все ящерицы Южного континента наслышаны, что мы здесь…

– И Мастер Робинтон полагает, что Рут способен во всем этом разобраться?

– А почему не попробовать? – Шарра задумчиво посмотрела на спящего дракона. – Бедненький, совсем замотался сегодня! – Ее замечательный голос наполнила нежная жалость. Ох, как хотелось бы Джексому, чтобы эта нежность звучала ради него самого… Шарра перехватила его взгляд и слегка покраснела. – Знаешь, – сказала она, – я так рада, что мы первыми туда добрались!

– И я!

– Джексом!..

Крик Миррим заставил Шарру поспешно отодвинуться.

– Чтоб ей… – Джексом схватил девушку за руку и побежал с нею к холлу. Он и не подумал ее выпускать, даже войдя в зал. – Не пойму, сколько я проспал: полдня или целые сутки? – спросил он Шарру вполголоса, заметив карты, наброски и чертежи, во множестве приколотые к стенам и разложенные на столах.

Арфист стоял к ним спиной, склонившись над длинным обеденным столом. Паймур что‑то рисовал, Менолли смотрела туда же, куда и Робинтон, Миррим со скучающим и рассерженным видом стояла в сторонке. Десятки огненных ящериц глядели вниз со стропил. Время от времени какая‑нибудь снималась и исчезала, и на смену ей в окошко немедленно влетала другая. Вечерний бриз понемногу уносил дневную жару; с берега долетал аромат жарящейся рыбы.

– Будет нам от Брекки… – сказал Джексон Шарре.

– Нам? За что? – удивилась она. – Он же занят спокойной, сидячей работой…

– Тихо, Шарра! – обернувшись, недовольно нахмурился Робинтон. – А ты, Джексом, иди‑ка сюда. Можешь ты что‑нибудь добавить к тому, что мне уже рассказали другие?

– Но, Мастер, Паймур, Менолли и Шарра в этом деле гораздо опытнее меня…

– Верно, однако у них нет Рута с его талантом по части общения с файрами. Может ли он помочь нам разобраться в противоречивых и путаных картинах, которые они передают?

– Честное слово, я очень хотел бы помочь. Мастер Робинтон, – сказал Джексом. – Только, думается мне, ты требуешь от Рута и огненных ящериц больше, чем они в состоянии дать…

Робинтон выпрямился:

– Изволь объяснить!

– Можно считать доказанным, что файры разделяют моменты сильного переживания, вроде… – Джексом ткнул рукой в направлении Алой Звезды, – или падения Канта. Теперь сюда можно добавить и то, что стряслось с горами. Но все это были, скажем так, единовременные события, а не повседневная жизнь.

– А как же тогда ты нашел Д'рама здесь, на берегу бухты? – спросил Робинтон.

– Чистое везение: я спросил, не видели ли они одинокого дракона. Если бы я сразу спросил про человека, никакого ответа я бы так и не получил, – ответил Джексом с усмешкой.

– Что ж, – проговорил арфист, – в первом твоем путешествии подробностей у тебя было не больше…

– Масте