Многозначность подходов к определению понятия государства

На протяжении многих столетий идея государства занимала и продолжает занимать умы миллионов людей, пытающихся понять, что такое государство, как и для чего оно создается, в чем его смысл и назначение. Многочисленные споры ведутся вокруг вопросов о том, как возникает и развивается государство, каковы его естественные границы, каковы его сущность и пределы вмешательства в частную и общественную жизнь.

Эти и другие им подобные вопросы каждый раз по-особому встают и с неизбежностью будут вставать перед каждым новым поколением людей – исследователей государственно-правового материала.

Уже древних, замечал по этому поводу известный русский ученый-юрист Б.Н. Чичерин (1828–1904), занимали подобного рода вопросы, уже древние оставили нам философское учение о государстве. Известно, писал он, что древнее государство отличалось от нового тем, что оно «в несравненно большей степени подчиняло себе личность. Древний гражданин жил для государства. Частная жизнь, обеспеченная рабством, служила ему только средством для исполнения гражданских обязанностей»[109][1].

Этот характер гражданского быта, проистекавший из всего миросозерцания античного мира, «в котором личность не получила еще полного своего развития», отразился и на учениях великих мыслителей, в которых наиболее полно выражено античное воззрение.

Совершенно обратным порядком, делал вывод автор, идет мышление Нового времени. «Там мысль исходила от объекта и затем перешла к субъекту; здесь, напротив, она исходит от субъекта и затем переходит к объекту. Там точкой отправления было государство как объективный организм, созданный самой природой вещей; только в дальнейшем движении поглощенная им личность предъявляет свои права и посте-

§ 1. Многозначность подходов к определению понятия государства 73

пенно разлагает этот порядок. Здесь, наоборот, точкой отправления служат субъективные требования лица, которые постепенно ведут к восстановлению необходимого для их удовлетворения общественного строя и, наконец, к идее государства как высшего единства общественной жизни»[110][2].

Таким образом, неоднозначность восприятия государства – его идеи, представления о нем, о его понятии, роли и назначении – обусловлена прежде всего самим временем, в рамках которого оно возникает и развивается, а следовательно, уровнем развития общества, естественного сознания и мышления.

Вместе с тем она в значительной мере предопределяется также сугубо субъективными факторами – неодинаковым восприятием одних и тех же государственно-правовых явлений разными людьми, а кроме того, сложностью и многогранностью самого государства как явления. Важно также иметь в виду, как справедливо отмечал известный австрийский юрист Г. Кельзен, что неоднозначность восприятия, а следовательно, и многозначность подходов к определению понятия государства обусловливаются и усугубляются еще и тем, что данным термином «обычно объясняются самые разнообразные предметы и явления»[111][3].

Так, этот термин иногда используется в самом широком смысле, а именно «для обозначения общества как такового или же какой-либо особой формы общества». Нередко он применяется и в очень узком смысле, для обозначения какого-либо особого органа или органов общества, например органов управления или же субъектов управления, а также нации или территории, на которой проживает население той или иной страны. Неудовлетворительное состояние политической теории, являющейся в основе своей теорией государства, заключает автор, в значительной мере предопределяется тем фактом, что исследователи государства и права нередко «используют одни и те же термины в совершенно разных значениях или же рассматривают разные явления и понятия как идентичные»[112][4].

В каких смыслах, например, по мнению Кельзена – одного из основателей теории правового нормативизма, может употребляться и употребляется понятие государства?

Во-первых, в юридическом смысле. Государство, с точки зрения автора, может рассматриваться исключительно с чисто юридических

74 Глава III. Многогранность государства и проблемы определения его понятия

позиций. Оно может быть представлено как юридическое лицо, «правовой феномен», как своеобразная корпорация. От других корпораций государство отличается при этом «лишь установленным в масштабе нации или страны правовым порядком». В силу этого «с юридической точки зрения проблемы государства в значительной мере проявляются как проблемы национального правового порядка»[113][5]. Государство при этом выглядит не иначе как «такой образ действий и порядок поведения людей, который мы обычно называем правовым порядком».

При рассмотрении государства как юридического феномена предполагается, что «отношения между ним и правом должны рассматриваться по аналогии с отношениями между правом и индивидуумом»[114][6]. Это означает, по мнению Г. Кельзена, что государство, несмотря на то что оно издает или санкционирует право, должно быть, как и индивид, «в своем поведении и действиях связано правом»[115][7].

Во-вторых, понятие государства может употребляться в социологическом смысле. В данном аспекте государство должно рассматриваться как некая «социологическая общность», «социальная реальность, существующая независимо от ее правового порядка и правовой реальности».

Для государства, рассматриваемого в социологическом смысле, характерной чертой является исходное (с момента его возникновения и функционирования) рассредоточение власти по различным органам. Фактически, замечает автор, «не существует таких государств, где все акты и действия (команды, подаваемые от имени государства) исходили бы первоначально от одного правителя. В обществе всегда существовало и существует несколько командных структур. В результате их деятельности всегда возникало значительное число доминирующих в обществе отношений, а также бесчисленное количество всякого рода актов управления и подчинения, совокупность которых отражала то, что называется социологическим государством»[116][8].

В-третьих, понятие государства может определяться как живой, «естественный организм». В соответствии с таким подходом оно рассматривается не иначе как «форма социальной биологии».

Подобный взгляд Г. Кельзена на понятие государства разделялся многими другими авторами, в основном сторонниками так называемой органической теории государства. Достигнув апогея в своем развитии на рубеже XIX–XX вв., данная теория пыталась объяснить всю

§ 1. Многозначность подходов к определению понятия государства 75

социальную жизнь биологическими закономерностями. При этом общество полностью отождествлялось с организмом, а государство считалось «единственным институтом, предназначенным для обеспечения благополучия всех как ныне живущих, так и еще не родившихся граждан» [117][9].

Наконец, в-четвертых, понятие государства определяется Г. Кельзеном и его сторонниками-нормативистами как «система норм», «нормативный порядок» или же как «политически организованное общество», как «государство-власть».

Государство, подчеркивал автор, имеет политический характер, проявляется как политическая организация прежде всего потому, что оно устанавливает «порядок использования силы, потому, что оно обладает монополией на применение силы»[118][10].

Итак, сложность и многогранность государства как явления и понятия, с одной стороны, и субъективность его восприятия различными авторами – с другой, объективно обусловливают возможность и даже неизбежность его многовариантного понимания и не менее разнообразного его толкования.

Исходя из этого, вполне понятным является сам факт возникновения в различные периоды развития общества множества определений понятия государства и их активного использования. «Сколько существовало государствоведов и философов, – писал по этому поводу Л. Гумплович, – столько существовало и определений государства». Весьма заметно при этом сказывался субъективизм.

Осуждая политическую предвзятость, тенденциозность в определении понятия государства, особенно сильно, по мнению автора, проявившиеся в XIX в., Л. Гумплович сетовал на то, что в определении государства иногда «изображают не то, что представляло и представляет из себя в действительности государство, но то, чем оно должно быть по субъективному взгляду, по субъективной точке зрения, желаниям и идеалам каждого отдельного государствоведа, политика и философа»[119][11]. Всякая политическая партия, отмечал автор, имела как девиз свое собственное определение государства – такое, в котором она закрепляла свои желания и требования и стремилась «лишь к тому, чтобы согласно с ними было преобразовано данное государство»[120][12].

В качестве примеров подобного определения понятия государства Л. Гумплович ссылался на определения, даваемые в работах отдельных

76 Глава III. Многогранность государства и проблемы определения его понятия

авторов XIX в. и в словарях. В частности, критическому рассмотрению им подвергается весьма идеалистическое определение государства, в соответствии с которым оно представляется как «народное соединение, организованное для постоянной реализации, заведомо высшего закона, а также высшего блага». Или определение, согласно которому государство рассматривается как «суверенный, морально-личный, живой, свободный общественный союз народа, союз, который по конституционному закону, в свободно-конституционной организации народа, под руководством конституционного и самостоятельного правительства стремится к правовой свободе и в ее пределах к назначению, а поэтому и к счастью всех своих членов»[121][13].

Не касаясь вопроса о преимуществах и недостатках приведенных определений, а также о правомерности или неправомерности столь критического к ним отношения со стороны автора, следует отметить лишь, что предвзятость и субъективизм никогда не были в почете – ни в XIX в., ни в других столетиях, ни в связи с определением понятия государства, ни в других отношениях. Однако это не должно означать табу, некий запрет под флагом борьбы с субъективизмом на творческие поиски в осознании и определении государства, на выработку о нем разностороннего представления и его многовариантного определения.

Весьма важным при этом является одно непременное требование: чтобы поиски эти не носили умозрительного, оторванного от жизни, от государственно-правовой действительности характера, а адекватно отражали различные стороны и аспекты государства и права. Если это условие – признак научности и объективности исследования – соблюдается, то множественность определений понятия государства является не только оправданной, но и объективно необходимой. Она открывает широкие возможности для более глубокого и разностороннего познания как самого государства, так и его понятия.

Как же определялось государство на различных этапах его развития? Один из величайших мыслителей античности Аристотель (384– 322 г. до н.э.) считал, что государство – это «самодовлеющее общение граждан, ни в катком другом общении не нуждающееся и ни от кого другого не зависящее».

Выдающийся мыслитель эпохи Возрождения Н. Макиавелли (1469–1527) определял государство через общее благо, которое должно получиться от воплощения в жизнь реальных государственных интересов.

Крупный французский мыслитель XVI в. Ж. Воден (1530–1596) рассматривал государство как «правовое управление семействами и тем,

§ 1. Многозначность подходов к определению понятия государства 77

что у них есть общего с верховной властью, которая должна руководствоваться вечными началами добра и справедливости. Эти начала должны давать общее благо, которое и должно составлять цель государственного устройства».

Известный английский философ XVI в. Т. Гоббс (1588-1679), сторонник абсолютистской власти государства – гаранта мира и реализации естественных прав, определял его как «единое лицо, верховного владыку, суверена, воля которого вследствие договора многих лиц считается волею всех, так что оно может употреблять силы и способности всякого для общего мира и защиты».

Создатель идейно-политической доктрины либерализма, английский философ-материалист Дж. Локк (1632–1704) представлял государство как «общую волю, являющуюся выражением преобладающей силы», т.е. большинства граждан, «входящих в государство». Он рассматривал государство в виде совокупности людей, соединившихся в одно целое под началом ими же установленного общего закона.

По-разному понималось государство и в более поздний период, вплоть до настоящего времени. В немецкой литературе, например, оно определялось в одних случаях как «организация совместной народной жизни на определенной территории и под одной высшей властью» (Р. Моль); в других – как «союз свободных людей на определенной территории под общей верховной властью, существующей для всестороннего пользования правовым состоянием» (Н. Аретин); в третьих – как «естественно возникшая организация властвования, предназначенная для охраны определенного правопорядка» (Л. Гумплович).

В российской литературе разных периодов тоже можно найти немало определений. Например, государство как «объективный факт нашей планеты» представлялось в виде «социального явления кооперативного выполнения» за счет населения и для населения страны непременных условий проявления и развития индивидуальной жизни[122][14]. Государство определялось и как организованное общение людей, связанных между собою духовной солидарностью и не только признающих эту солидарность умом, но поддерживающих ее силою патриотической любви, жертвенной волей, достойными и мужественными поступками[123][15]. Оно рассматривалось и в качестве союза «свободных людей, живущих на определенной территории и подчиняющихся принудительной и самостоятельной верховной власти»[124][16], и в качестве объедине-

78 Глава III. Многофанность государства и проблемы определения его понятия

ния людей, «властвующих самостоятельно и исключительно в пределах территории»[125][17].

Нередко, особенно в послереволюционный период (после 1917 г.), государство в России представлялось как «особая организация силы», «организация насилия для подавления какого-либо класса»[126][18]. В академических изданиях и в учебной литературе оно трактовалась не иначе как в строго классовом смысле, как «политическая организация классового общества, выражающая в концентрированной форме интересы и волю господствующих классов, материальным носителем политической власти которых выступает публичная власть»[127][19].

В течение последних лет, начиная с середины 80-х годов, когда на первый план в официальной политике СССР, а затем и России вместо сугубо классовых стали выступать «общечеловеческие ценности», классовая тональность в определениях государства и права стала постепенно вытесняться общесоциальной тональностью. Государство вновь пытаются определять как организацию или институт «всех и для всех».

Довольно типичным при этом является определение понятия государства, где оно рассматривается как «единая политическая организация общества, которая распространяет свою власть на всю территорию страны и ее население, располагает для этого специальным аппаратом управления, издает обязательные для всех веления и обладает суверенитетом»[128][20].

Узкоклассовый подход к определению понятия государства, а вместе с тем и к его сущности, несомненно, является крайностью. Однако другой крайностью является и «общечеловеческий» подход к определению этого понятия. Отказываясь от одной, «чисто» классовой крайности, осознанно или неосознанно авторы – приверженцы общечеловеческих ценностей и интересов впадают в другую, не менее искажающую реальную действительность, крайность.

В реальной жизни нет ни чисто классовых, ни чисто общечеловеческих государственных институтов, а следовательно, соответствующих им определений понятия государства. Истина, как это нередко случается, находится где-то на «золотой» середине.

Из этого следует, что при определении понятия государства важно учитывать не только его классовые элементы и соответствующие признаки, но и внеклассовые, «общечеловеческие» признаки и черты.

§ 1. Многозначность подходов к определению понятия государства 79

Важно учитывать также, что помимо традиционно сложившихся в отечественной и зарубежной литературе подходов к определению понятия государства существует множество и других подходов.

Так, еще в начале XX в. государство рассматривалось некоторыми авторами как формально-юридическое и фактическое явление, как сугубо социальное и политико-юридическое явление. Наконец, иногда оно представлялось даже как составная часть Космоса.

Государство, писал по этому поводу известный немецкий государствовед Г. Еллинек, занимает прежде всего определенное место в совокупности мировых явлений. Оно представляется нам «частью Космоса и, следовательно, частью реального в смысле объективного, вне нас находящегося» мира. Оно есть «совокупность событий, происходящих в пространстве и во времени»[129][21].

Кроме того, Г. Еллинек рассматривал государство как «естественный» и «духовно-нравственный» организм, а также исследовал его как «состояние властвования»[130][22].

В настоящее время наряду с традиционными подходами к исследованию государства, отражающими его сложность и многогранность, в юридической литературе нередко используются и нетрадиционные для отечественной науки подходы. В западной юриспруденции, например, государство зачастую рассматривается не только под законодательным углом зрения – как «правотворец»; «источник» права, но и в административном аспекте – как «административное государство». Причем некоторые авторы считают даже, что существование и усиление административного государства являются чуть ли не самой «примечательной тенденцией развития государства и права в последнее столетие»[131][23].

Аналогичным образом представляется некоторыми авторами развитие государства и в связи с нарастающими в современном мире процессами глобализации. Нарастание данных процессов в различных сферах жизни общества, в особенности в сфере экономики, политики, информатики, технологии, неизбежно ведет, по мнению ряда авторов, к изменению природы и характера государства, к глобализации его функций и постепенному снижению его суверенитета[132][24].

В современных условиях, в условиях сокращения сферы влияния в различных странах идей социализма и соответственно расширения

80 Глава III. Многогранность государства и проблемы определения ею понятия

сферы влияния капитализма, отмечается в западных изданиях, «глобальные компании» (транснациональные корпорации) создают такие мощные экономические и социально-политические институты, которые по своим возможностям превосходят отдельные государства и фактически стоят «над различными нациями и государствами»[133][25].

«Глобальный» подход к изучению государства и тенденций его развития является относительно новым подходом, хотя перекликающиеся с ним «наднациональные» и «надгосударственные» идеи – идеи «всемирного государства», «мирового правительства» и «наднационального права» – являются далеко не новыми в научной и популярной литературе. Как и в момент их возникновения, более столетия назад, они в определенной мере отражают происходящие в мире интеграционные процессы. Однако тем не менее они в значительной степени рассчитаны все же на политический и идеологический эффект.