Внутреннее и внешнее несовершенное блаженство, или деятельность души в раю

В первый период загробной райской жизни блаженствует только одна душа. Как деятельность души слагается из деятельности ее отдельных сил, о чем было говорено прежде в статье о деятельности души, и ее отдельных сил на земле и за гробом, то для блаженства души необходимо, чтобы и все силы ее действовали радостотворно. Соответственно трем главным душевным силам: уму, воле и чувствам — содержание блаженства внутреннего составляют действия сих сил: любить, познавать и прославлять своего Бога Творца, Господа Иисуса Христа, источника блаженства, Истину, из которой истекают все истины, — Того, Кто Сам о Себе засвидетельствовал, что Он — Истина. Он, то есть Господь наш Иисус Христос, становится для души предметом жизни и деятельности, по учению апостола Павла: "о Нем живем и движимся", то есть в Нем и для Него вся наша жизнь как на земле, так равно и за гробом. Следовательно, предмет жизни и деятельности души за гробом, в раю, остался тот же самый: любить, познавать и прославлять Бога; вот блаженство человека. Любовь, познание и прославление Бога суть содержание загробной райской жизни, содержание, представляющее совокупность действий трех главных душевных сил: ума, воли и чувств. Не престающая никогда, совершеннейшая и вечно далее и далее в бесконечность развивающаяся деятельность душевных сил ума, воли и чувств в стремлении к истине составляет внутреннюю деятельность души в райской блаженной жизни. Это внутреннее блаженство, или внутренняя деятельность души относительно Бога. Так учит Святая Православная Церковь (Пространный катехизис Филарета, 1-й чл. Символа веры).

Из основания блаженства, о котором говорено прежде, то есть из сопребывания, общения с Богом и Его лицезрения, происходит радостотворное действие всех душевных сил. Одно действие, сменяясь другим, более совершенным, будет все далее и далее развиваться во всю вечность. Желания и соответствующие им удовлетворения пойдут в бесконечность. Все силы души достигают своего назначения в стремлении к истинному, прекрасному и доброму. Таким образом, и здесь любовь к Богу и любовь Бога к человеку были основным началом всего блаженства. Без любви человека к Богу нет спасения, нет и блаженства. Любовь естественно стремится к познанию любимого. Любя и познавая, прославляем уже тем самым любимое и познаваемое, и душа при таком настроении блаженствует. "Не умру, но жив буду" — полный любви к Господу, пишет Давид: "Не умру, но жив буду" (Пс. 117, 17); жив на земле, жив буду и за гробом. Живым он назначает песнословить Бога, находясь еще в сей жизни. "Мы, живые, благословим Господа от ныне и до века" (Пс. 113, 26). И здесь, и за гробом одно дело — славословить Бога, хвалить имя Его. Внутреннее состояние души выражается во внешних знаках, и внутреннее блаженство относительно Бога составляют следующие духовные блага: стояние пред Агнца, прославление и служение Ему (Апок. 7, 9-17), сожитие с Ним (Ин. 14, 3; Флп. 1, 26), соцарствие со Христом и соучастие в Его вечной славе (2 Тим. 2, 11-12) и, наконец, лицезрение Бога и более совершенное познание Бога. На земле было познание несовершенное, разумеется, "отчасти", равно и видение Бога на земле, которое требуется от всех в Него верующих и о котором свидетельствовал Давид: "Предзрех Господа предо мною выну" (Пс. 15, 8); это видение на земле, по учению того же апостола Павла, несовершенное: "яко же зерцалом в гадании" познаем ныне Бога; в раю же "лицем к лицу" будем видеть (1 Кор. 13, 12; 2 Кор. 5, 8; Евр. 12, 14).

Все это составит: быть, жить, быть в общении, теснейшем единении с Господом Иисусом Христом, о Нем же мы живем, движемся сначала на земле, а потом и за гробом в Его Царстве. Это единение, союз и общение вечное с Господом есть главное основание блаженства праведников, первое основание блага, из которого вытекают и все остальные блага — внутренние и внешние, без которого невозможно блаженство. Наслаждение Богом производит постоянное радостотворное действие всех сил душевных и телесных, как уже прежде было говорено вообще о деятельности души и ее отдельных сил на земле и за гробом.

Так как зло есть источник всех печалей и страданий и оно человеку не естественно — человеку естественны добро и блаженство, для которых он сотворен, — поэтому зла уже в раю нет, следовательно, состояние душ праведных в сей период совершенно свободно от всякой скорби: "Не взалчут ктому, ниже вжаждут, не имать же пасти на них солнце, ниже всяк зной: яко Агнец, иже посреде престола, упасет я, и наставит их на животныя источники вод, и отьимет Бог всяку слезу от очию их", "и смерти не будет ктому: ни плача, ни вопля, ни болезни не будет ктому: яко первая мимо-идоша" (Апок. 7, 16-17; 21, 4). Точно такое же описание загробного состояния праведников находим и у Исайи (25, 6-9). Но видение святыми загробного адского состояния грешников и живое участие к их бедственному состоянию производят некоторую скорбь, полезную им и адским страдальцам, скорбь, подвигающую святых на молитву за адских узников и потому доставляющую спасение и сим последним.

Покой, или вечное успокоение от трудов, совершенных на земле ради Царствия Небесного (Апок. 14, 13; Евр. 4, 3, 11), составляет отличительный характер блаженной деятельности в раю в сей период. Здесь под словом "покой" не должно понимать бездействие, недеятельность. С понятием о душе всегда соединяется и мысль о ее деятельности, ибо деятельность выражает жизнь души, и при бессмертии души деятельность является непрерывающеюся. Следовательно, словом "покой" характеризуется известного рода состояние или деятельность души, в противоположность беспокойствию. Деятельность души, доставляющая ей удовольствие, наслаждение, делает душу покойною. Естественное состояние души, чуждое страстей, по свидетельству Самого Господа Иисуса Христа, и на земле еще доставляет боголюбивой душе покой: "будьте кротки и смиренны сердцем и обрящете покой душам вашим" — предвкушение еще на земле небесного покоя, ожидание окончательной участи, имеющей наступить после Страшного суда Христова, и предвкушение полноты того неизреченного блаженства, которым они будут наслаждаться в вечности.

Сердца праведников, исполненные истинной любви, принимают живое участие в судьбе тех душ во аде, которых участь еще не решена и о которых ходатайствует воинствующая Церковь, призывая к сему ходатайству всех благоугодивших, которое потому и не остается бездейственным в этом случае. Члены Церкви торжествующей находятся в живом союзе и общении с членами Церкви воинствующей чрез живое участие, которое имеют они к братиям своим, странствующим еще на земле и подвизающимся еще в Церкви воинствующей, вспомоществуя им молитвами своими пред Богом и действительным содействием ко спасению. Первое несомненно открывается из Апокалипсиса, гае говорится, что святые вопиют к Богу и просят у Него скорее суда и мзды праведным, угнетаемым на земле (6,10; 11,18). Последнее явствует из бесчисленных опытов явления и чудесного покровительства святых Божиих — опытов, коими исполнена история Церкви Христовой. Как на земле в их деятельности святилось имя Божие, так точно они продолжают быть благодетелями, делать благодеяния и из загробной райской жизни. Эта благотворительная деятельность есть продолжение земной деятельности. О жизни святых Иисус Христос учил так: "В воскресении бо ни женятся, ни посягают, но яко ангелы Божий на небеси суть", то есть будут подобны ангелам, и, следовательно, жизнь святых совершенно будет ангельская, потому что и на земле они были земными ангелами с небесною деятельностию, которая, по словам Самого Иисуса Христа, будет продолжаться и по смерти, во всю вечность.

Так как жизнь души составляет самопознание, то жизнь в раю составит истинное познание себя — совершенное самопознание, полное сознание всего прошедшего и настоящего, чего (то есть истинного самопознания) на земле достигают весьма немногие, при строгом и внимательном самонаблюдении.

Внешнее блаженство составляют: а) взаимное, вечное общение со всеми ангелами (Евр. 12, 22-23; Лк. 16, 22); б) сожитие и взаимное, ближайшее общение со всеми святыми (Мф. 8, 11; Лк. 13, 28-29) и, наконец, в) красота самого рая, которую видел апостол Павел, восхищенный до третьего неба. Видел всю красоту райскую, но рассказать о ней земнородным не нашел и слов в языке человеческом. А ежели бы и мог сказать, хотя сколько-нибудь, о бесконечно прекрасной райской красоте, то не поняли бы, не вместили бы слушавшие, точно так, как не понимают многое дети, что, однако, понимают только взрослые. Не вместив, не поняв райской красоты, плотское мудрование, принимающее только знание опытное, отвергло бы, как обыкновенно делалось и делается поныне мудрецами мира сего, отвергающими все сверхъестественное, духовное, чудесное. Итак, внешнее блаженство составляют само жилище — рай с его невообразимыми красотами — и общество святых ангелов и святых душ. Вот какое внутреннее и внешнее блаженство ожидает тотчас же после частного суда всякую святую душу!