Политологический куррикулум

Не так давно автор настоящей статьи давал рекомендацию для поступления в политологическую докторантуру университета Беркли в Калифорнии достойному и грамотному выпускнику политологического факультета одного из московских университетов. Сам соискатель направил данные о прослушанных им на факультете курсах и в качестве свидетельства своего научного уровня - серьезную статью, анализирующую, причем именно в категориях западной политической науки, современное переходное состояние российской демократии. Но ответ пришел отрицательный. Профессор-рецензент вежливо писал, что присланная соискателем статья весьма интересна и свидетельствует о его высокой научной квалификации, но мы, мол, здесь, в Беркли, к сожалению, ползучие эмпирики, и у нас требуется, к сожалению, серьезная математико-статистическая и эмпирико-социологическая подготовка, без которой вряд ли удастся успешно написать и защитить диссертацию.

К счастью, претендент оказался по первому образованию выпускником Физтеха и смог отправить дополнительные документы, доказывающие, что он может учиться и защищать диссертацию в Беркли.

Безотносительно к судьбе данного конкретного соискателя нужно сказать, что пути западной, в частности американской, политической науки и отечественной политологии все больше расходятся. Отечественная политология успешно усваивает идеологическое содержание своей западной сестры, но все больше отстает в том, что касается ее аналитического инструментария. Это отчетливо проявляется в учебных планах политологических факультетов. Приведем для примера перечень обязательных учебных курсов, читаемых на отделении политологии и международных отношений одного из московских университетов. Перечень взят с сайта университета, который мы не указываем, потому что он, этот перечень, в принципе не очень отличается от того, что дается в других университетах.

 

Введение в специальность

Введение в специальность "международные отношения"

Государственное устройство и особенности политической системы Италии: история и современность - с. курс

Региональные подсистемы современности. Регионоведение

Конфликтология

История международных отношений и внешней политики России (новейшее время)

История международных отношений и внешней политики России (до Первой мировой войны)

История дипломатии

Общая политология

Общая политология (Общая теория политических систем)

Прикладная политология

Мировая политика

Политическая историография

Политическая психология

Политологический анализ

Политология

Основы геополитики

Основы теории международных отношений

Международный менеджмент

Международная интеграция и международные организации.

Сравнительная политология

Содружество независимых государств

Теория толерантности

Экономическая география и мировое хозяйство. Политическая география

Для сравнения приведем перечень только формально-методологических курсов, изучаемых в бакалавриате того же самого университета Беркли по направлению "Политические науки" и взятых также непосредственно с веб-сайта университета:

PS 3 Introduction to Empirical Analysis and Quantitative Methods

PS C131A Applied Econometrics and Public Policy

PS C135 Game Theory in the Social Sciences

PS 231A Quantitative Analysis in Political Research

PS 232A Formal Models in Political Science

PS 239 Framing Research: Concepts, Measurement, and Causal Inference

PS 239А The Statistics of Causal Inference in the Social Sciences

Легко видеть, что в отечественном университете формально-методологические курсы, составляющие весомую часть куррикулума американского университета, отсутствуют вообще. Это вовсе не означает, что в отечественном университете учат плохо, но это означает, что в двух университетах учат разному, то есть в отечественном университете под именем политологии преподается вовсе не то, что в американском университете преподается под именем политической науки.

Здесь необходимо сделать краткий экскурс в область так называемой философии науки, то есть философской дисциплины, исследующей формальные характеристики научного дискурса. Одним из характерных признаков научного дискурса является так называемый критерий демаркации, то есть критерий отделения науки от ненауки, отделения научных суждений от суждений, относящихся к любой другой сфере познания и опыта. Так вот, критерием демаркации в новейших версиях философии науки, связанных с именем знаменитого философа Карла Поппера, является возможность "эмпирической фальсификации" выносимого суждения, то есть, говоря простым языком, возможность его эмпирического опровержения. То суждение, для которого мы можем указать способ его эмпирической проверки, то есть "фальсификации", есть научное суждение. Если же такого способа нет, суждение не относится к области научного знания, а относится к сфере идеологии, религии, искусства, магии или к какой угодно другой. Например, суждение "вода кипит при 100° по Цельсию" является научным суждением, поскольку есть способ его эмпирического опровержения, а суждение о том, что "победа коммунизма неизбежна" или что "победа демократии неизбежна", таковым не является, поскольку способ его эмпирического опровержения отсутствует.

В социальных науках операционализация понятий, то есть сведение их к эмпирически фиксируемым референтам, зачастую крайне сложна, так же как и эмпирическая интерпретация суждений, и этой, без сомнения, коренной проблеме политических наук и посвящаются в основном все эти многочисленные формально-методологические курсы, включаемые в куррикулум западных университетов и достаточно редко наблюдаемые в учебных планах отечественных университетов. А ведь в той степени, в какой мы не интересуемся эмпирической интерпретацией наших понятий, мы остаемся за пределами науки в строгом смысле слова и смело можем относить нашу деятельность к какой угодно сфере - философии, идеологии, пропаганде и т.д., но не к науке. Это не есть какое-то уничижительное суждение - все это достойные и важные в человеческой жизни и в обществе сферы деятельности, но это не наука.

Здесь нужен еще один краткий экскурс - на этот раз относительно значения слова "наука". Английское слово science, которое мы привычно переводим как "наука", в англоязычной культуре традиционно относится к естественным наукам со всем их формально-методологическим аппаратом. Поэтому political science - это политическая наука, которая строится по модели естественных наук со всем их, повторим, формально-методологическим аппаратом. Наука же в нашем отечественном смысле - это едва ли не любая система знания. Ничего плохого в этом нет, просто такова наша языковая традиция. Но именно поэтому у нас и филология - наука, и философия - наука (на Западе эти направления знания не относятся к области science), и даже астрология - наука, хотя и с приставкой "лже-". На самом деле это уничижительное "лже-" вовсе не нужно. Астрология просто не наука, что не делает ее чем-то недостойным внимания и уважения. Любовь, например, тоже не наука, что не унижает ее в наших глазах. Именно в русской языковой традиции смогло успешно привиться противоестественное словосочетание "научная идеология", применяемое по отношению к марксизму.

Такова, повторим, русская языковая традиция. Она в определенном смысле отклоняется от историко-культурной традиции Нового времени, выработавшей более узкое понимание слова "наука", четко отразившееся в английском словоупотреблении. Отечественные политологи не только могут, но и должны говорить на своем родном языке, но при этом, занимаясь "наукой", они должны очень четко представлять себе, каково действительное содержание того или иного употребляемого ими языкового термина.

На самом деле это, как мы видим, не всегда происходит. В результате, переводя без излишних размышлений political science как "политология" и фактически отождествляя эти два понятия, мы понемногу, и сами того не замечая, все более расходимся со своими западными коллегами. В результате наших выпускников не принимают в докторантуру в Америке, а наши студенты и даже профессора не в состоянии читать американские политологические (не политические!) журналы, где три четверти, если не больше, статей снабжены серьезным математическим аппаратом. Политологическое образование у нас оказывается гуманитарным образованием, оно также отождествляется с пропагандой (политическим образованием), а политологической элитой, то есть, по существу, научной элитой, начинают считаться не выдающиеся ученые, а телевизионные политические комментаторы.

 

Resume

Нужно оговориться, что отмеченные в статье тенденции не исчерпывают содержания и направлений отечественного политологического образования. Но они характерны для массового понимания политологии и массового политологического образования. Просто в момент российской трансформации произошло массовое "обращение" научных коммунистов в политологов, и эти новые политологи, переориентировавшись идеологически, не смогли переориентироваться с идеологии на "науку". К сожалению, и по сей день это положение не исправляется, но лишь усугубляется.

На основе изложенного можно прийти к выводу о том, что для отечественного политологического образования насущными являются следующие теснейшим образом связанные друг с другом требования:

1) избавление от запутывающего и искажающего реальное положение дел комплекса элитарности и точное следование принципам систематической, часто неяркой и скучной, не блистающей на публичной арене, но именно научной, а не политической (а, по существу, скорее параполитической) деятельности;

2) осознание принципиального различия политологии как науки и политической пропаганды; политолог может быть пропагандистом, поскольку он полноправный член общества и имеет свои политические взгляды и право на их высказывание и пропаганду, но его роли как ученого и пропагандиста - это разные социальные роли;

3) усвоение политологическим образованием формально-методологического и аналитического аппарата, сформировавшегося в мировой традиции political science; благодаря этому появится шанс, что отечественная политология не выпадет с "парохода современности".

 

Примечания:

1. Политическое образование в современной России. Стратегические проблемы. Last access. 12.11.2006.

2. Кулик А.Н. Политическое образование и перспективы консолидации демократии в России. Last access. 10.11.2006.

3. Зюганов Г.А. За горизонтом. Орел, 1995, с.9.

4. Huntington S. The change to change // Comparative politics in the post behavioral era /Ed. by A. Cantory and A. Ziegler. Boulder, Colorado: Lynne Rienner, 1988, p.360-363.

5. Вебер М. Избранные произведения. - М.: Прогресс, 1990, с. 722.

17 ноября 2006 г. | 15:35

Обсуждение