Blutengel – Cry Little Sister 4 страница

– Пока-пока! – помахав ему ручкой, сказала я. – Боже, что за индюк!

– Да, – согласно кивнул Берт, – этот парень мнит себя как минимум Энди, как максимум да Винчи. Но у него богатые родители, с удовольствием оплачивающие подобные мероприятия, чтобы потом ввернуть в своём кругу о замечательном и талантливом сыне.

– Тошнит, – кивнула Бет. – Но что поделаешь, мы должны с ним дружить, чтобы он ввёл нас в настоящую тусовку, где мы сможем зарабатывать настоящие деньги.

– А чем плох Рон и его помощь? – удивилась я. – Он же подкидывает вам работу у своих друзей!

– Этого мало, Лея. К тому же Рон вызывает у нас чувство опасения, – рассудительно проговорила Бет, посматривая по сторонам, – Генри просит нас быть с ним осторожными.

– Генри, похоже, очень хорошо разбирается в том, кто такой Рон и теперь лезет в каждую щель, – сквозь зубы проговорила я.

– Эй, не сердись, Генри заботится о нас! – дружелюбно проговорил Берт, обнимая за плечи. – Ладно, давайте прогуляемся здесь и возьмём что-нибудь вкусненькое, пока не пришли гости и всё не сожрали.

– О да, мне иногда кажется, что все эти приглашённые ходят на подобные мероприятия только чтобы пожрать, – с усмешкой вторила ему Бетани.

Хоть мне и не хотелось здесь оставаться, но я не могла подвести друзей, ведь обещала вместе с ними побыть на выставке. Поэтому радостно кивнула, и мы отправились в путешествие по залам «искусства».

 

***

В какой-то момент, уже после открытия выставки, я осталась одна возле картины, которая выглядела достойно посреди остального «творчества». Под ней стояла подпись – раннее творчество художника и я впервые задумалась, а что же побудило Стефана так извратить свой талант? В том, что он талантлив, я убедилась, как только взглянула на портрет, выполненный маслеными красками.

Здесь была изображена юная девушка с большими голубыми глазами, искренними и такими нежными, неземными. Её волосы мягко струились вдоль шеи, касаясь обнажённой груди, пронзённой острым кинжалом. Такой резкий контраст невольно притягивал взгляд, не давая возможности не смотреть. Умиротворённое выражение лица, спокойствие рук, прижатых к сердцу и кровь, стекающая в ложбинку грудей. Она была превосходна, печальна и совершенна.

– Вам так понравился портрет, что вы уже полчаса с него глаз не сводите? – раздался позади меня мужской голос.

Я резко развернулась, раздражённая нарушителем покоя. Вместе с его голосом в зал вернулась противная заунывная музыка, сопровождавшая выставку, гомон людских голосов, позвякивание бокалов и смех. Меня словно выдернули с небес и бросили на грязную человеческую землю.

– Он лучшее, что есть в этом зале, – холодно ответила я, скрещивая руки на груди.

Передо мной стоял молодой мужчина ангельской или дьявольской красоты, разящей прямо в сердце. Его ярко-зелёные глаза гипнотизировали, лишали воли и самообладания. От неожиданности я онемела, не зная, что сказать.

– Марк, – представился он, протягивая руку.

– Лея, – голос прозвучал хрипло, а руки похолодели от напряжения.

Словно бы свет в комнате погас и люди исчезли, оставив нас наедине в мёртвой хрустальной тишине. Он не отдавал мою руку, а я боялась пошевелиться и разрушить эту магию. Мне хотелось утонуть, захлебнуться, превратиться в пыль, ощутить острую боль, что испытывала девушка на портрете, лишь бы он не отводил взгляд, лишь бы он не разрывал касание, это было мучительно-прекрасно и так больно!

– Чем же вас так поразил портрет, Лея? – вкрадчиво спросил Марк, его голос доносился как сквозь густой туман, далёкий, пустой. Мужчина словно не понимал, что делает со мной, а я не могла вымолвить и слова, боясь, что он уйдёт разочарованным от меня.

– Этак… картина, она самая настоящая из всего, что я здесь видела, – ответила запинаясь, когда пауза чересчур затянулась. В тоже мгновение мужчина убрал руку, и я невольно потянулась за ним следом, вызвав улыбку на его лице.

– Да, это единственная настоящая работа Стефана, прежде чем он открыл для себя современный мир творчества и решил, что если не будет идти в ногу с модой, его имя навсегда останется в тени. Несчастный, он так и не понял, что вот этот портрет мог сделать из него великого художника, оставшегося в памяти поколений. Но мальчик захотел иметь славу здесь и сейчас, и продал свой талант, – печально заговорил Марк, с грустью изучая портрет незнакомки.

– Он больше не сможет так рисовать? – осторожно спросила я.

– Скоро он лишится божественной искры и станет обыкновенным ремесленником, невидящим звёзды.

– Как грустно, – на моих глазах выступили слезы, и я украдкой стёрла их с лица, боясь размазать тушь. Я не понимала, что происходит, ведь никогда во мне не было такой сильной чувствительности, но нахождение рядом с этим мужчиной вызывало щемящую боль в груди и лишало воли.

– Не печальтесь, милая Лея, – мягко улыбнулся Марк, осторожно касаясь руки, прочерчивая по ней невидимую линию до локтя. – Лишь единицы становятся великими, лишь единицы осознают истинный смысл дарованного им таланта. Стефан, к сожалению, один из тех, кто не смог понять своего предназначения. Однако у него есть богатая семья, которая позаботится о мальчике, когда он больше не сможет рисовать.

– Кхм, – хмыкнула я, боясь что либо сказать. Внутри рождались звёзды, мурашки, из-за которых кожа, в месте прикосновения его руки, покрылась пупырышками, и неожиданно стало щекотно.

– Я вас ещё увижу? – спросила я, когда он отвёл руку.

– Лея! – раздался женский голос позади меня и я обернулась. Ко мне спешила Бет, радостно махая рукой.

– Марк? – я хотела попросить его номер телефона, однако мужчины рядом не было. Я удивлённо помотала головой – куда он мог деться?

– Лея? Ну ты чего не отвечаешь? – немного обиженным голосом, спросила Бет. – И что это за красавчик, только что покинувший тебя?

– Его зовут Марк, – расстроено ответила я, беспомощно озираясь и пытаясь найти его. – И, к сожалению, я ему не понравилась, раз он ушёл, не попрощавшись и не дав своего номера телефона.

– У-уу, – протянула подруга, а затем, подбадривая меня, обняла за плечи. – Ну ничего, подруга, будет и на нашей улице праздник. Я вот что тебя искала, знаю, у тебя ещё есть время, прежде чем ты должна будешь отправиться на работу, поэтому я приглашаю тебя полюбоваться одной уникальной работой уличного художника. Знакомые говорят, что это просто что-то с чем-то, нечто сногсшибательное, завораживающее… и немного пугающее! Ты обязана это увидеть!

– А может хватит на сегодня просвещений? – взмолилась я. – Честно, я так устала от этой выставки, что могу думать только о тёплой постели. Как представлю, что вечером придётся ехать на работу – тошно становится...

– Лея, пожалуйста! – Бет сложила руки в молитвенном жесте и умоляюще посмотрела на меня. – Всего одним глазочком посмотрим и сразу поедем домой!

– Там красивые мальчики будут? – сдаваясь, спросила я. – После такого фиаско, хочется хоть немного восстановить свою самооценку.

– Да! – громко воскликнула подруга, из-за чего люди, стоящие рядом, вздрогнули и возмущённо на неё посмотрели. – И раз ты согласна, давай быстро свалим отсюда, а то Стефан меня уже достал – честное слово, мне кажется, что он меня преследует.

– Да подруга, Берт хорошо вымуштровал тебя, раз забыла, что такое влюблённые глаза других мальчиков, – с усмешкой проговорила я, наталкиваясь на удивлённый взгляд подруги.

– Ты о чём? – невинно хлопая глазами и проталкивая меня сквозь толпу возле выхода, спросила она.

– Этот Стефан явно в тебя втрескался, – рассмеялась я, – глаз с тебя не сводит, дорогая!

– Да? – не такого невозмутимого и пренебрежительного взгляда я ожидала от подруги. Но, похоже, любовь всякое творит с людьми, раз она даже гордости за свою красоту не испытала.

– Всё понятно с тобой, – с мрачной улыбкой проговорила я, игнорируя вытянувшееся лицо подруги.

А меня всё не отпускал его взгляд, тёмный, холодной и такой манящий, сладкий… Казалось, что он рядом и наблюдает за мной. И я тонула в этих незнакомых чувствах, ноющих и отдающих в сердце болью…

 

***

– С корабля на бал, да подруга? – ворчливо воскликнула я, когда мы перелезали через металлическую сетчатую ограду на территорию заброшенного здания.

– Тсс, нас не должны услышать! – прошептала она в ответ, – здесь охранник есть!

– Ну супер, Бет! – раздражённо прошипела я. – Вы наше последнее приключение не забыли? Я на повторение не подписывалась!

– Можешь помолчать немного? – сквозь зубы ответила девушка, вперив в меня взгляд. – Просто помолчи, скоро мы будем на месте.

А в результате нам пришлось огибать здание, двадцать минут торчать возле какой-то бочки, скрываясь от охранника, лезть внутрь через проломленную дырку в стене, да ещё там тащиться на подземный этаж. Судя по всему здание было из современных недостроев. Подземным этажом оказалась парковка. Нам пришлось пройти насквозь, прежде чем мы дошли до освещённого участка, где тусовались… хиппи? Панки? Трудно сказать, сейчас так много новых стилей! Там же находился Берт, которому удалось раньше сбежать с выставки. Он о чём-то оживлённо говорил с одним зелёноволосым парнем, кивая головой в сокрытую от нас стену.

– Бет, я уже говорила, что это был мой последний культурный поход в вашем обществе? – дёрнув подругу за низ платья, воскликнула я.

– Не кипятись, нас же не поймали! – спокойно ответила девушка, кивая и улыбаясь знакомым ребятам.

– Нам ещё обратно лезть!

– Вот уж не думала, что с тобой будет столько проблем! Ещё месяц назад ты была более спонтанной и весёлой, чем сейчас. Что изменилось? – раздражённо дыша, спросила она.

– Я стала взрослее, вот и всё, – медленно проговорила я, отдёргивая руку. – И вам бы не помешало сделать то же самое. Вы просто не хотите думать над последствиями своих действий, а это приводит к плохим вещам. Например, дорогая моя подруга, а ты не подумала, что будет со мной, если я окажусь в полицейском участке? Что молчишь? Тебе не приходило в голову, чем я рискую, нарушая закон? Да ещё так глупо!

– Эй, девочки, не ссорьтесь! – раздался примирительный голос Берта, незаметно подошедшего к нам. – Вы так орёте, всю атмосферу рушите своими отрицательными флюидами.

Бетани сразу подошла к парню и прижалась к его плечу.

– Прости дорогой, наша Лея сегодня не в духе.

Мне оставалось лишь поджать губы и злобно скрипнуть зубами. Ничего она не понимает и понимать не хочет!

– Ладно-ладно, будет вам! Лея, только взгляни на картину хоть одним глазом. Затем я лично выведу тебя с территории и доставлю домой.

– Поздно уже, – глянув на часы, ответила я, – хорошо, посмотрю на картину, а затем поеду в клуб. Но вы меня поняли – это был мой последний просветительный поход вместе с вами! И если картинную галерею я ещё хоть как-то могла воспринять, то это… никогда больше!

– Хорошо, дорогая, договорились, – и он сделал приглашающий жест в сторону сокрытой от нас стены.

Когда мы шли, «хиппи» доброжелательно уступали дорогу, загадочно улыбаясь.

– Что же такого особенного в этой… картине? – заинтересованно спросила я, видя такое почтение со стороны людей.

– Говорят, что автор – пророк, – расплывчато проговорила Бет, наклоняясь к уху. – Никто не знает, кто он и откуда берёт идеи для своих работ. Ясно только одно – все его картины имеют глубокий таинственный смысл, не понятный обычным смертным.

– Как увлекательно, – скептически хмыкнула я, ожидая чего-то подобного. А затем всё резко изменилось. Я увидела картину.

На ней была изображена молодая девушка в короткой ночнушке, находящаяся на кухне. Ракурс верхний, поэтому было хорошо видно, как ей больно. Она лежала, извиваясь, в крови, её пальцы судорожно карябали пол, а в серых глазах застыла невыносимая боль и ужас. Рыжие, спутанные волосы, открытый в безмолвном крике рот. Картина дышала реалистичностью и такой силой, что на мгновение, я словно оказалась на месте той девушки…

Я чувствовала, как быстро бьётся сердце, оно стучало так сильно, словно стремилось вырваться из грудной клетки. Боль в спине постепенно растекалась по телу, переходя в область груди, рук, ног, медленно поднимаясь к голове. Я пыталась шевелиться, но удавалось только издавать редкие нечленораздельные звуки, мычание, казавшиеся оглушительным, но скорее всего тише шёпота. Наконец боль поглотила полностью. Она обжигала изнутри. Внезапно резко выгнулась грудью вверх. Я чувствовала, как что-то управляет мной, казалось, что тонкие щупальца проникают в кровеносную систему, мозг, сердце и другие внутренние органы. Вспышка нестерпимой боли, и я рухнула обратно на пол, теряя сознание. Я умирала…

– Лея, что с тобой? – испуганно восклицала Бетани, тряся за плечи.

– Что? – прохрипела я, открывая глаза. Резкий спазм прошёлся по мышцам и я перевернулась на живот – меня вырвало. – Где я?

– Ты с нами. Лея, ты потеряла сознание! – тревожно заговорила Бет. – Что случилось?

– Картина… – простонала я, – это было как наяву, – переворачиваясь обратно на спину и отползая в сторону, проговорила я, – словно бы это я лежала на той кухне, я кричала, меня сковала невыносимая боль! Чёрт, да что же это…

– Гений художника… – благоговейным тоном прошептал кто-то с заднего плана.

– К чёрту! Мне было так больно! – закричала я, поднимаясь на ноги и вновь падая от слабости. Перед глазами появились чёрные круги и я беспомощно зашарила руками.

– Лея, может тебя к врачу отвезти? – обеспокоенно спросила Бет, поднимая меня на ноги.

– Всё нормально, просто уведите меня отсюда, – сквозь зубы, прошипела я. Зрение вернулось, а вот слабость нет. И как я на работу пойду? Чёрт, придётся отпрашиваться… и когда! Второй рабочий день, да что за невезуха!

В результате меня осторожно вывели с территории, усадили в машину одного из хиппи и повезли… на работу, конечно! Куда же ещё. Не уверена, что Рон поверит мне, если по телефону буду отпрашиваться. Я должна появиться.

– Который час? – неожиданно спросила я, когда поняла, насколько темно за окном.

– Пол-одиннадцатого, – ответил парень, – меня, кстати, Крис зовут. Ты как?

Рональд меня точно убьёт. Он меня прикончит. Чёрт-чёрт-чёрт!

– Бывало и лучше. Голова просто раскалывается, – проворчала я, мысленно представляя картины своего растерзания. Почему-то вспоминалась сцена в туалете, из-за чего покраснели уши. – Меня зовут Лея.

– Да, мне уже сказали. Да, чувиха, ты теперь легендой станешь. Первая, кто настолько сильно вжился в творчество художника.

– А что, у других бывало подобное? – настороженно спросила я, бросая убийственные взгляды на сидящих на заднем сидении притихших близнецов.

– Как у тебя – нет. Но люди ловили отголоски эмоций…

– Скорее наркотические приходы. Отвали от неё Крис, не для тебя эта пташка, – сзади раздался уверенный голос Бетани.

Парень обиженно умолк и молчал всю дорогу до клуба. Только когда я выходила из машины, он окликнул меня: протянул бумажку с номером телефона.

– Позвони, если захочешь. Ты – нечто! – и лукаво подмигнув, он лихо стартовал с места.

– Великолепно! – раздосадовано воскликнула Бет. – Надо будет с ним поговорить…

– А что не так? – удивлённо спросила я, пряча номер телефона в карман джинс. – По-моему милый парень…

– Он травокур, – вместо Бет ответил Берт, – Лея ты слишком хороша, чтобы встречаться с наркоманом.

– Кхм, – хмыкнула я, оборачиваясь к клубу и тем самым закрывая тему. – Ребят, вы меня здесь подождёте?

– Ты как, дойти сможешь?

– Думаю да, но работать вряд ли, – с сожалением диагностировала я. – Перед глазами мошки летают и голова адски болит.

– Может всё-таки тебя проводить? – обеспокоено спросил Берт.

– Нет, не надо, – отрицательно мотнув головой, ответила я. – Скоро буду.

 

***

– Где ты была? – с порога гневный голос Рона вызвал болезненную реакцию и я поморщилась.

– Чёрт, что с тобой случилось? – теперь в голосе прозвучала неподдельная тревога.

Рон встал с места, осторожно обнял меня и усадил на кожаный диван с правой стороны рабочего стола.

Да, недооценила я своё состояние. И если до клуба дошла более-менее нормально, то когда зашла и окунулась в сигаретный дым, грохот музыки и запахи пота, стало плохо, и до кабинета Рональда добиралась буквально по стеночке, из-за чего перед глазами всё плыло.

– Ох, как плохо мне, – простонала я, откидываясь назад и закрывая глаза.

– Что случилось, Лея? Ты заболела? – к моему лбу прикоснулась прохладная рука, и мне мгновенно стало лучше.

– Да-да, вот так, – блаженно прошептала я, сильнее прижимая его руку ко лбу. – А можешь на шею положить? А ещё лучше массаж…

– Лея, да что с тобой?

Приоткрыв один глаз, я увидела перед собой незабываемое выражение лица Рона. Этакая смесь тревоги, удивления и почему-то паники.

– Неудачное знакомство с творчеством уличного художника, – ответила я, понимая, что мой ответ совершенно ничего не объясняет. – Когда я смотрела на картину – упала в обморок. И… боже, только не подумай, что я под дозой, но я испытала те же эмоции, что и героиня картины. – Пояснила я.

И вот тут мне стало очень-очень интересно, потому что на лице Рона появилась довольно занимательное выражение. Он понял, о чём я говорю.

– Что там было изображено? – напряжённо спросил мужчина, прикладывая вторую руку к моей шее.

– Рыжеволосая девушка на кухонном полу. Кажется, она умирает в муках. Много крови, боли… но вот что странно, когда я… испытывала её эмоции, мне показалось, что это не смерть, а что-то другое, – я старалась подобрать выражения, чтобы правильно описать те чувства, что ощутила и никак не могла точно выразиться. Застонав, я прикрыла глаза, настраиваясь точнее, словно бы чувствуя, как важен мой ответ Рону. – Это было похоже на превращение, перерождение, становление кем-то другим, иным! – выпалила я, понимая, что это истина.

– Лея, я не твой отец, не твой возлюбленный и не член твоей семьи, но я твой работодатель, поэтому очень прошу тебя – не приближайся больше к работам этого… художника, – странным тоном заговорил Рон. – Я понимаю, через что ты прошла и могу сказать только одно, если его творчество так на тебя влияет – следующий раз может стать фатальным.

Рону пришла в голову какая-то мысль, и он отошёл от меня, не обращая внимания на моё протестующее мычания – мне не хватало его удивительных, холодных рук. Он вышел из кабинета, чтобы через пару минут вернуться, неся в руках чашку с чем-то травяным и горячим.

– Выпей это, поможет унять головную боль. На сегодня ты свободна от работы, отдыхай, выспись. Как ты приехала сюда?

Принимая из его рук чашку, я отхлебнула эту смесь, чтобы недовольно скривиться. Кислятина страшная!

– Меня привезли, обратно… чёрт, как-то не подумали, как обратно добираться. Скорее всего на метро.

– Боже Лея, вы как дети, – возмутился Рональд. – Ладно, я попрошу, чтобы тебя отвезли домой.

– Рон, почему ты всё это делаешь? – под пристальным взглядом мужчины, я сделала ещё несколько глотков и с удивлением обнаружила, что напиток уже не так сильно отдаёт кислотой.

– Потому что без меня, ты бы уже пропала, – с улыбкой взъерошив мои волосы, ответил Рон. Мне показалось, что за его словами стоит нечто больше. Но моё состояние не предрасполагало к усиленным размышлениям или попыткам, выяснить, в чём дело.

Я негромко хмыкнула, но про себя признала, что мне приятно слышать такие слова. Не желая признаваться себе в том, что испытываю к Рональду, я просто наслаждалась этой искренней заботой с его стороны. Рон – замечательный «мучитель», с добротой относящийся ко мне. И единственное, что держало меня на расстоянии от него – та цепь, что он приковал меня к себе. Его угрозы Генри вызывали во мне отрицание и настороженность. А также отчаянное желание узнать – чем же он его так держит!

Кабинет Рональда располагался в глубине второго этажа, будучи скрытым от любопытных глаз. Попрощавшись, покинула комнату, спустилась на первый этаж и вышла в чёрно-белый коридор, зажимая виски, болящие от грохота электронной музыки. Скоро должен будет подойти один из охранников, который отвезёт нас домой. Признаться честно, эти люди не вызывали во мне добрых чувств. Складывалось двойственное отношение к тому, кто они такие. Охранное агентство «Зверь» предоставило нам порядка десяти охранников/вышибал редкого качества – они не задавали вопросов. Были молчаливы и грубы. И пугали до дрожи. Поэтому перспектива ехать в компании одного из них не вызвала радости.

– Лея? Вас ли я здесь вижу? – раздался удивлённый голос справа.

Повернувшись, я увидела… Марка! Пошатнувшись от неожиданности, я так бы и упала, если бы он вовремя не подхватил.

– Что с вами? – с тревогой спросил мужчина.

– О! Простите, – высвобождаясь из его объятий, пробормотала я. – Неважно себя чувствую. Как вы здесь оказались?

– Мне понравился клуб. Я был здесь вчера на открытии, – пожав плечами, ответил он. – Извините, но почему вы в таком состоянии пришли сюда?

– Я здесь работаю, – прикусив губу, проговорила я, чувствуя, что краснею.

По Марку видно было, что он из богатых, а я… официантка, сирота. И от этого стало стыдно и неуютно.

– Плох ваш начальник, раз допустил к работе в таком состоянии, – наставительно сказал он, не выказав знаков презрения, к которым я мысленно готовилась. – Может мне стоит поговорить с ним, чтобы отвести вас домой? Поверьте, вы и правда очень плохо выглядите, вам нельзя работать.

– Всё в порядке, он меня уже отпустил. Я жду, когда придёт один из охранников, чтобы отвести меня и моих друзей домой. Понимаете, я не могла отпроситься по телефону…

– Больше никаких слов, я сам вас отвезу, – приняв какое-то решение, безапелляционным тоном сказал он. – Так я буду уверен, что с вами всё в порядке. А может стоит вас показать врачу?

– Нет, у меня пока нет страховки, – вновь скривившись от боли, ответила я.

Приложив руки к вискам, прикрыла глаза, пытаясь унять бешеное биение сердца. Настойка трав, что дал Рон, переставала действовать, а музыка, играющая на заднем плане, била по нервам как отбойный молоток.

– К тому же я думаю, это просто мигрень и она пройдёт, как только я нормально высплюсь. Честно, мне нужен только аспирин, холодный душ и мягкая постель, – от своих слов покраснела, не понимая причин своей откровенности перед незнакомым человеком. Жизнь научила отстраняться от чужаков, не подпускать их близко. Но Марк… почему он вызывает во мне такие… сладкие чувства? У меня так сердце замирало только на заднем сидении машины моего первого мальчика. Теперь запах попкорна и сладкой колы всегда ассоциируется с этими воспоминаниями и чувствами.

– Ну что же, тогда я отвезу вас домой, – учтиво ответил Марк, мягко улыбаясь.

– Не стоит волноваться, меня отвезёт охранник клуба, – я отклонила его предложение, понимая, что это не слишком хорошая идея.

– Но я настаиваю… Лея.

И словно что-то щёлкнуло, перевернулось с ног на голову.

– Хорошо, – заторможено ответила я.

 

***

– Ребята, я хочу вас познакомить со своим другом, – в голове царил белый шум, головная боль не ослабевала, поэтому всё виделось через полупрозрачную дымку. Ребята выглядели недовольными – слишком долго ждали на улице. Надо было оставить их в клубе, там они могли немного отдохнуть.

– Это Берт и Бетани, – представила я их, – мои близкие друзья. Познакомьтесь, это Марк, он отвезёт нас домой.

– Друзья Леи – мои друзья, – вежливо сказал мужчина, прикладывая правую руку к груди. Со стороны этот жест выглядел смешным, но очень милым.

– Это вас я видела возле Леи на выставке! – воскликнула проницательная Бет, – почему вы так резко её покинули?

– Бет! – предостерегающе перебила её я.

– Ох, простите, это не моё дело, – тут же согласилась с моими невысказанными доводами девушка.

Из-за угла выехал чёрный классический лимузин Pullman. С места водителя вышел мужчина в чёрном. Он вежливо поклонился нам и открыл заднюю дверь.

– Прошу, – галантно проговорил Марк, приглашая в машину.

Берт и Бетани переглянулись, словно бы не хотели садиться внутрь. Но одного взгляда в мою сторону хватило, чтобы они передумали.

– Надеюсь, поездка будет комфортной, – Бетани чуть склонила голову набок, прежде чем залезть в лимузин.

– Mercedes-Benz всегда гарантирует лёгкую дорогу, – коснувшись щеки своей девушки, ответил Берт. – Всё будет хорошо, дорогая.

– Тогда может быть тронемся? Голова просто раскалывается, – проворчала я, залезая следом.

Так получилось, что Берт и Бетани оказались напротив нас с Марком. На секунду вернулась неловкость – ехать в лимузине незнакомого человека как минимум неосмотрительно, а не предупредить Рональда – верх глупости! Но голова болела слишком сильно, чтобы меня взволновали такие переживания, поэтому я позволила Марку аккуратно прижать к себе и накрыть виски холодными руками. Он подставил своё плечо, чтобы я в дороге могла поспать. И это оказалось самым лучшим его решением.

 

***

Я проснулась от лёгкого касания его руки.

– Лея, мы приехали, – раздался мягкий голос мужчины.

Открыв глаза, я сонно посмотрела на него и с удивлением поняла, что мне хорошо. Просто так по-человечески хорошо. Голова по-прежнему отдавала тугой болью в висках, но сила пошла на спад и я чувствовала себя лучше.

– Спасибо, – тихо прошептала я, высвобождаясь из объятий.

– Всегда обращайся, Лея. И береги себя, – улыбнулся Марк, а затем достал из мужской сумки визитницу, выбрал из неё две карточки и протянул мне.

– Первая карточка – моя, вторая моего хорошего друга, он врач и если головная боль не пройдёт – обратись к нему, он поможет. Главное не забудь сказать, что ты от меня.

– Ты так много делаешь для меня, почему? – меня посетило чувство deja vu. Я уже говорила это Рональду.

– Просто потому, что я могу себе позволить быть добрым. И потому, что ты единственная, кто смог увидеть красоту истинную, не навязанную общественным мнением или модой отдельных представителей «искусства». Твоя простота и искренность заслуживают уважения.

Он намекал на ту картину, возле которой я провела столько времени. Стало приятно от мысли, что кто-то понимает меня, и я успокоилась. Поэтому с удовольствием дала ему свой номер.

Оглядевшись, поняла, что Берт и Бетани уже вышли из машины.

– Как долго мы тут стоим? – удивилась я.

– Около двадцати минут. Ты так сладко спала, что мы не решились тебя потревожить, – ответил мужчина, помогая выйти из машины.

– Спасибо за заботу, – смущённо пробормотала я.

Остановившись перед домом, несколько секунд простояли молча, не зная что сказать. Секунды бежали, ударяясь друг о друга и беспомощно застывая, не тревожа ночную тишину.

– Надеюсь, ещё встретимся? – полувопросительно, полу-утвердительно сказала я, не смотря на Марка.

– Я рассчитываю на это, Лея, – мне понравилось то, как он произнёс моё имя. С лёгким европейским акцентом, не через «е», а через «э».

И мы распрощались. Несколько секунд задумчиво смотрела вслед машины, гадая над нашей случайной встречей, прежде чем открыть входную дверь.

Дома все уже спали, поэтому мы осторожно пробрались на второй этаж по своим комнатам, пожелав друг другу спокойно ночи. Перед этим я поймала странный взгляд со стороны Бетани, она что-то хотела сказать, но видя моё состояние, решила отложить «допрос» до лучших времён.

Перед сном приняла две таблетки аспирина и выпила стакан тёплого молока. Я не боялась кого-нибудь разбудить – слишком позднее время для этого, но всё равно двигалась по кухне аккуратно, зная, что из-за головной боли могу быть неуклюжей. Я удивилась, не обнаружив цветов в вазе, но потом решила, что их унесли в комнату для отдыха на втором этаже, где таким красивым цветам самое место.

Вернувшись в комнату, почистила зубы, смыла косметику, а затем, надев носки и пижаму, забралась в постель и выключила свет. Безумный день.

 

Маркус

Маркус стоял на подземном этаже заброшенного здания и внимательно изучал картину на стене. Она выполнена обычными красками, из-за чего скоро должна была потемнеть и испортиться. На картине изображена девушка с длинными рыжими волосами, лежащая на полу в крови, она кричит и бьётся в судорогах, но нам ни слова не слышно. Вампир подходит ближе, касается стены, пытается добраться до истины картины, ощутить её энергию, но ничего не происходит. Тишину подземной парковки нарушает только прерывистое дыхание «хиппи», рядком стоящих вдоль стен и бессмысленно смотрящих в пустоту. У одного из них на воротнике виднелись пятна крови, но шея была чистой.

– Маркус? Что ты здесь делаешь? – раздался негромкий женский голос от входа в подвал.

– Подойди, – также тихо сказал вампир.

Девушка, быстро переместившись через весь этаж, замерла рядом.

– Это же…

– София, – кивнул Маркус, задумчиво гладя подбородок. – У нас возникла проблема.

– Что с Леей?

– Вчера вечером девушка побывала здесь. По словам этих наркоманов, она упала в обморок, а когда очнулась, заявила что испытала силу картины на себе.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Аннет, пристально изучая изображение.

– Я говорю о том, что здесь явное нарушение правил Теневого мира, – с раздражением воскликнул вампир. – Кто-то, наверное из колдунов, намалевал эту картину, из-за которой Лея чуть не умерла, даже не понимая этого. Ты же видишь, здесь изображена трансформация вампира! Софии! Лея, пусть и недолго, испытала это на себе, чёрт, она могла погибнуть!