Тема 1. Индейские народы доколумбовой Америки

Актуальные проблемы древнейшей истории Латинской Америки в зарубежной и отечественной историографии. Цивилизационный и формационный подходы.

Кочевые племена охотников, рыболовов и собирателей.

Оседлые племена примитивных земледельцев.

Древнейшие и древние цивилизации индейских народов: общее и особенное.

Как говорилось выше, принципиальную несхожесть англо-пуританской (буржуазной) и иберо-католической (феодальной) колонизаций Нового Света многие историки объясняли исконно либеральным тезисом о различиях между колонизаторами, в том числе между суровостью протестантов и любовью католиков к туземным народам. Такой подход для непосвященного взгляда кажется вполне рациональным. Но если вдуматься, он может внушать лишь один вывод что все зависит от того, кем колонизуется страна, и что народам Ибероамерики, в отличие от Америки Северной, просто не повезло с колонизаторами.

Чтобы удостовериться в убогости такого умозаключения, достаточно соприкоснуть его с реальной, а не виртуальной исторической действительностью. Но прежде, чем проделать это, давайте решим один из важнейших вопросов методологии познания каким образом надо подходить к этой исторической действительности?

Когда задаешь студентам вопрос Кому из историков лучше удается познать действительность тем, кто копает ее глубоко, но узко, или же тем, кто изучает ее широко, но поверхностно?, то, как правило, слышишь в ответ: Глубоко, хотя и узко. А между тем еще 5 тыс. лет до н.э. древние индийцы поведали всем последующим поколениям людей великую мудрость в форме философской басни, которая повествует о том, как к группе слепых мудрецов подвели слона и попросили на ощупь определить, что это такое. Далее один мудрец потрогал ногу слона и заявил: Это дерево. Другой ощупал хвост слона и сказал: Это змея Басня учит, что нельзя познать целое по отдельной его части. Даже если ощупать каждый квадратный миллиметр, рассмотреть в микроскоп каждую клетку, невозможно определить предмет исследования, не зная, что перед нами хвост слона слона.

А теперь вспомните, много ли тем при изучении истории в школе Вы прошли по Латинской Америке?

Я подскажу Вам, что в идеальном случае (т.е. если учитель укладывался в программу) с Латинской Америкой Вы должны были встретиться дважды: в теме Великие географические открытия - с культурами майя, ацтеков и инков, а с Симоном Боливаром в теме Война за независимость Испанской Америки.

А много ли Вы узнали в школе об истории Азии и Африки? Но ведь в Азии, Африке и Латинской Америке проживает 80% всего человечества. Зато Вы не хуже французов знаете, что такое жакерия и кто такие Жанна Д Арк, Робеспьер или Наполеон. Думаю, что не хуже англичан, американцев или немцев Вы также знаете многие сюжеты их истории. Вот и получается, что вместо всемирной истории мы на самом деле познаём в лучшем случае историю золотого миллиарда, 20% человечества, т.е. именно как в древнеиндийской басне вместо слона трогаем его ногу, получаем дерево и остаемся очень довольными добытыми знаниями.

И только специфика Российского университета дружбы народов наличие большого числа студентов из Азии, Африки и Латинской Америки привела в начале 70-х годов к тому, что здесь историкам примерно в равном количестве часов стали преподать историю как ведущих держав мира, так и мировой периферии. В итоге, даже если я специализировался, скажем, на Латинской Америке, у меня вольно или невольно возникали сопоставления с Азией или Африкой, и это часто уберегало от скоропалительных выводов.

Возвращаясь к убогости умозаключения, в соответствии с которым результаты колонизации зависят от колонизаторов, поведаю Вам, что многолетний опыт работы с латиноамериканскими студентами в РУДН позволил мне провести весьма любопытное наблюдение: попадая к нам после своей средней школы, где именно так учат истории Ибероамерики, эти студенты убеждены, что, будь их страны колонизованы не "отсталыми" испанцами или португальцами, а "передовыми" англичанами, голландцами или французами, то сегодня они находились бы на уровне развития никак не ниже США или Канады. И это несмотря на то, что по соседству с их странами находятся более отсталые, но именно бывшие колонии Англии *Гайана, Ямайка и др., Франции* Гаити, Голландии Суринам. Впрочем, еще одно достоинство РУДН всегда состояло в том, что, дабы рассеять иллюзии, мне даже не приходилось вступать с латиноамериканцами в прямую полемику. Мне просто было достаточно дать высказаться индийским, африканским и другим студентам, которые знакомы с благами англо-пуританской или иной передовой колонизации не понаслышке.

А теперь соприкоснём указанное умозаключение с реальной исторической действительностью. В самом деле, если католицизм и впрямь предписывал любить аборигенов и смешиваться с ними, то как же тогда объяснить, что, за исключением сравнительно ограниченных регионов (Мексики, Гватемалы, Перу, Боливии, Эквадора и части Чили), во всей остальной Ибероамерике именно католиками были безжалостно уничтожены миллионы индейцев, а их территории заселены европейцами*, а также африканцами?

С другой стороны, если именно протестантская этика диктовала передовым колонизаторам уничтожение североамериканских туземцев и заселение их территорий иммигрантами из Европы, то почему этого (а в итоге и рождения США или Канады) не случилось ни в Британской Индии, ни в Нидерландской Индонезии, ни во многих других регионах мира, где веками хозяйничали колонизаторы-протестанты?

Почему же в одних случаях колонизаторы (как протестанты, так и католики) истребляли туземцев и заселяли их территории европейцами, а в других сохраняли и использовали туземное население? И не подскажут ли Вам что-нибудь сами названия народов доколумбовой Америки (см. ниже карту нардов доколумбовой Америки)?

Таким образом, хотя осваивалась Америка разными европейскими державами и в разные исторические эпохи, социально-экономический строй в колониях определялся не различиями между колонизаторами, а прежде всего природно-климатическими и демографическими особенностями колонизуемых территорий.

На американской земле нет и, судя по данным археологии, не было человекообразных обезьян, и появление человека здесь, видимо, связано с миграционными процессами, причем наиболее вероятный их путь: Чукотка Берингов пролив (возможно, Берингов перешеек) Аляска. Становление и прогресс человеческого общества на Американском континенте в общих чертах шли теми же путями, что и в Старом Свете, представляя собой одно из проявлений всеобщих законов исторического развития в специфических конкретно-исторических формах.

По данным последних исследований, время обитания человека в Америке не превышает 40-50 тыс. лет. Переселившись на новый материк, палеоиндейские племена должны были вступить в противоборство с непокоренной и во многом враждебной природой, потратить на эту борьбу многие тысячелетия, прежде чем перейти к качественно более высокому этапу общественного развития. Однако ко времени открытия Америки Колумбом индейские народы уверенно ступили на путь развития классовых обществ и государств.

Вторая особенность исторического бытия человека в Америке до открытия ее Колумбом состоит в том, что из-за отсутствия крупных тягловых животных здесь была одомашнена только лама, которая могла использоваться как вьючное животное, да и то в ограниченных масштабах. Вследствие этого древнее население Америки оказалось лишенным одной из существенных частей производительных сил, каким является тягловый скот, и Американский континент почти не знал (за исключением части Центральноандской области) такого мощного фактора общественного прогресса, как первое великое общественное разделение труда отделение скотоводства от земледелия.

В итоге в социально-демографическом отношении Новый Свет представлял собой сравнительно небольшие острова индейских цивилизаций и культур, окруженные океаном аборигенных народов, находящихся на низкой стадии развития той или иной ступени первобытнообщинного строя. Отсюда и одинаковое отношение как передовых, так и отсталых колонизаторов к подавляющему большинству индейских народов.

Так, на расположенных в тропиках и субтропиках островах Карибского бассейна, побережье Венесуэлы, Новой Гранады (современная Колумбия), Бразилии и в Гвиане до появления европейцев проживали индейские племена охотников, собирателей и примитивных земледельцев, мало или вовсе не пригодные для эксплуатации. И независимо от того, достались ли эти земли иберийским колонизаторам или же англичанам, французам, голландцам, здесь повсеместно коренное население исчезло. Основой же экономики стало плантационное хозяйство, доставлявшее Европе тростниковый сахар, хлопок, какао, кофе и другие тропические культуры, а для работы на плантациях из Африки завозились чернокожие рабы.

Безжалостно истреблялись кочевые племена индейцев также в умеренных и близких к ним климатических зонах, как-то: на Ла-Плате, в Чили, юго-западных районах Бразилии, на севере Мексики. И хотя хозяйничали на этих территориях иберийцы, здесь складывались крупные центры скотоводства и хлебопашества, которые и по этническому составу населения мало чем отличались от английских, французских и голландских переселенческих колоний в Северной Америке, Южной Африке, Австралии или Новой Зеландии.

Иное дело доставшиеся Испании центральные и южные районы Мексики и Новой Гранады, Гватемала, Кито (современный Эквадор), Перу (ныне Перу и Боливия). Их сказочные богатства составляли не только месторождения золота, серебра, изумрудов, но и коренное население, создавшее высокоразвитые индейские цивилизации майя, ацтеков, инков, чибча (или муисков).

В самом деле, лишь в Месоамерике и Андской области постепенное развитие производительных сил привело к качественному изменению существа эксплуатации древним человеком сил природы, к так называемой неолитической революции, в результате которой главную роль начинает играть не присваивающее, а производящее хозяйство, что, как и в Старом Свете, было связано прежде всего со становлением земледелия. Новейшие данные показывают, что истоки неолитической революции как в Месоамерике, так и в Андской области относятся самое позднее к VII тысячелетию до н. э. Окончательно же земледелие становится основой экономики в середине III тысячелетия до н. э. в районе Аякучо (Перу), на рубеже IIIII тысячелетий до н. э. в Центральной Мексике (Теуакан), во второй половине II тысячелетия до н. э. на северо-востоке Мексики (ныне штат Тамаулипас), в конце IIначале I тысячелетия до н. э. на перуанском побережье.

Когда древнейшее население континента стало переходить к земледелию, почти единственным злаком, который был одомашнен, оказался маис. Но зато маис был наилучшим из культурных злаков. Главным его достоинством является высокая урожайность; возможность же сравнительно легко хранить маис длительное время дала человеку значительную независимость от капризов природы, освободила часть его сил и времени (ранее затрачиваемых почти исключительно на поиски и добывание пищи) для других целей: развития ремесла, торговли, духовной деятельности, о чем свидетельствует богатый археологический материал. Расширение производства маиса и других культур неизбежно должно было вести к появлению значительного по объему прибавочного продукта, в условиях чего становится вероятным зарождение имущественного, а затем и социального неравенства между людьми, появление классов и государства.

Логично всю историю цивилизаций и государств в Западном полушарии до 1492 г. делить на два больших этапа древнейший и древний. Это вызвано как различной степенью интенсивности процессов классообразования и зрелости государственного устройства, так и тем, что между указанными этапами лежит период (примерно VIII-XII вв. н. э.), в течение которого происходит падение всех первых государственных образований (древнейших); после же этого периода-рубежа начали формироваться (в редких случаях возрождаться) государства и цивилизации, которые хотя и были современниками европейского Возрождения, по характеру общественных отношений принадлежат к древним.