В нём щели странноглубоки. 14 страница

техниками, в частности с медитацией воспоминания о парных сексуальных тренировках.

Резкий пронзительный крик неизвестной птицы оторвал меня от воспоминаний. Мне показалось, что небо чуть-чуть посветлело. Немного изменив позу, я снова сосредоточился на созерцании луны в ореоле влажных ресниц и шерстинок, одновременно выполняя упражнение трёх нижних источников. Лунный диск завораживал, увеличиваясь в размере и надвигаясь на меня. Плавно нарастающие волны оргазмических ощущений, поднимающиеся от поясницы и нижней части живота, распространились по всему телу. Я выполнил другое упражнение, дополняющее оргазмические ощущения трёх нижних источников потоками энергии, стекающими от головы вниз и омывающими внутренние органы и мышцы. Луна раздвоилась. Её круглый диск по-прежнему оставался на небе, а его прозрачный двойник стремительно надвигался на меня, увеличиваясь в размерах, пока не накрыл моё тело. Луна прошла сквозь меня. и мощный долинный оргазм, начинающийся от головы, охватил меня целиком.

Зоны головы вибрировали в разном ритме, раскрываясь и пропуская через себя энергию, как разноцветные светящиеся цветки лотоса. Казалось, что голову сдавливает шлем, что пальцы неизвестных существ стискивают и мнут моё тело. растаскивая его на куски. Эти прикосновения были исключительно приятными, на грани боли и наслаждения. Тёплые волны душем омывали и массировали тело изнутри, проникая до кончиков пальцев. Пальцы вцепились в шерсть бараньих тулупов, переминая её. Тепло опускалось в руки по боковым сторонам тела, оно излучалось от тазобедренных суставов, распространяясь вверх и вниз. смешиваясь со встречными потоками, идущими от головы. Эти встречные волны открыли вторую и третью линии дань-тяней. расположенных симметрично относительно центральной линии.

Вступили в работу каналы, уходящие вниз от сосков. Я чувствовал вибрации всех энергетических центров и то. как эти центры, стремительно разрастаясь, плотно смыкаются друг с другом. Я разделился на два независимых существа—левое и правое.

Левое существо было более нервным, оно требовало к себе повышенного внимания, прислушивалось к движениям сердца, отдавалось болью в натруженных мышцах плеч, и в то же время синхронизировало свои энергетические потоки с вибрациями правого существа, более мощного, спокойного и сильного.

Хотя мудрость считалась принадлежностью левого существа, или, как называют его "Спокойные”, левой госпожи, она не могла существовать без поддержки силы и воли, свойственных правой госпоже.

Разделение тела на правое и левое существа производится обычно на первых этапах обучения. Впоследствии, по мере развития чувствительности и укрепления организма, я научился выделять в себе восемь независимых существ или направлений.

Я обвис на верёвках, потеряв счёт времени, полностью погрузившись в медитацию. Через три часа, точно следуя распорядку. я автоматически погрузился в сон.

Когда я проснулся, рядом со мной, распространяя соблазнительные запахи, уже кипела похлёбка. На раскалённых камнях второго костра заваривался травяной чай. Тело было бодрым и отдохнувшим. Я улыбнулся в предвкушении новых событий и волшебных ощущений, которые подарит мне наступающий день.

ГЛАВА 10

По моему мнению, Ли испытывал определённую слабость к кострам. Он уже успел продемонстрировать мне несколько десятков различных типов костров, предназначенных для всевозможных целей. Я научился разводить костры на снегу и на болоте, я знал. какой костёр требует много дров, а какой горит экономно, какой годится для приготовления пищи, а какой будет обогревать нас всю ночь.

Для нашей отшельнической жизни в лесу Учитель предпочитал использовать костры в лунках. На стоянках мы выкапывали несколько неглубоких ям и выкладывали их дно камнями. Для лучшей вентиляции рядом мы выкапывали другую узкую ямку, которую соединяли с основной каналом для доступа воздуха. Лунки мы располагали под нависшей скалой или под густой кроной дерева. Такие костры не требовали большого количества дров, и на них было очень удобно готовить пищу и кипятить воду.

В холодную погоду после прогорания дров лунку можно было прикрыть кольями, засыпать сверху тонким слоем земли и застелить ветками для сохранения тепла. Так получалась удобная тёплая постель, сохраняющая тепло всю ночь. Кроме того, положенные на раскалённые камни мясо, корни или клубни съедобных растений, завёрнутые в листья и кору, за ночь приобретали восхитительный вкус.

Обычно для скорости мы готовили одновременно на двух лунках, ставя сковородки на решётки или подвешивая котелки на соединения трёх или четырёх металлических штырей.

Сжимая в руках кружку душистого чая, я любовался багровыми переливами угасающих огоньков догорающих в лунке веток.

— Как прошло твоё свидание с луной? — поинтересовался Учитель.

— Неплохо,—-наслаждаясь нахлынувшими воспоминаниями. ответил я.

— Это заметно по твоему лицу. — усмехнулся Ли. — А ты сможешь прямо сейчас воспроизвести то же самое ощущение?

Я уткнулся носом в кружку, и, вдыхая дурманящий аромат отвара трав, попытался увидеть луну такой же бледной, яркой и загадочной, какой она предстала передо мной в медитации. И вдруг она снова появилась у меня перед глазами, её диск сиял так же ярко и отчётливо, как и в предрассветные часы.

Тёплые потоки воздуха, поднимающиеся из кружки с травяным чаем, омывали мою переносицу, глаза и часть лба. и неожиданно для себя я снова ощутил падение плода ян — поток оргазмических ощущений, идущих от головы вниз и распространяющихся по всему телу.

Оргазмические ощущения от падения плода ян проходили через круги ворот, через центральные круги воина, направлялись от точки бай-хуэй на макушке головы к точке хуэй-инь в промежности и оттуда к ступням ног.

При расширении и усилении ощущений круги ворот как бы задерживали, фильтровали и рассеивали этот поток стремительно падающей сексуальной энергии, активизированной и накопленной в голове, и по мере распределения по телу омывающей и оживляющей каждый нерв, каждую его клеточку.

Мне показалось, что в макушку мощными ударами парового молота забивают кол, распирающий и обжигающий мозг по мере его продвижения к области шестого и седьмого шейных позвонков. Позвоночник скручивался, как выжимаемое бельё в руках опытной прачки, создавая этим вращением бесконечно приятное сладостное ощущение головокружения и погружения в бездонную манящую бездну. Вторая волна падения плода ян омыла поверхность лица, ушей, затылка, шеи. плеч. рук и всей поверхности тела тёплым возбуждающим бурлящим дождём, в котором ощущение тепла сопровождалась приятным щекотанием мурашек, пробегающих по коже. Всё это происходило на фоне экстатического счастья, единственного чувства, оставшегося на краю растворившегося в бесконечности сознания.

Долинный оргазм сотрясал моё тело, казалось, превратившееся в в единый сверхчувствительный орган, вибрирующий от потоков, протекающих по возбуждённым нервам. Сознание ускользало, и лишь воспитанный предыдущими тренировками “сторонний наблюдатель”, отрешённо фиксировал происходящее. Я погружался в воспоминания всё глубже и глубже.

Беспокоящий, назойливо повторяющийся шум нарушил мою концентрацию. Я понял, что Учитель мне что-то говорит, и постарался сосредоточиться на его словах.

— Вспомни “королевское седлом—повторял Учитель.—Вызови волну снизу. Вспомни “королевское седло”, женское “королевское седло”.

Технику женского “королевского седла” показывала мне Лин, Помимо специфического управления энергией и оргазмическими ощущениями оно включает в себя воздействие на точку хуэй-инь в промежности и раздражение при помощи различных манипуляций всей зоны влагалища у женщин. “Королевское седло” сочетается с укоренением и выращиванием ростка инь—подъёмом потока оргазмических ощущений вверх, от половых органов к голове. Эманации, исходящие от женщины, порождают оргазмические потоки в теле мужчины, а те. в свою очередь, усиливают ее переживания.*

При подъеме энергии вверх тело, хотя объективный показатель его веса не меняется, ощущается удивительно лёгким, и партнеру, который попытается поднять человека, выполняющего “выращивание ростка инь” это будет сделать гораздо легче, чем поднять его в обычном расслабленном состоянии. Ли утверждал, что с помощью подобной техники некоторые мастера Шоу-Дао даже могут левитировать.

Во время выполнения “падения плода ян”, субъективный вес тела, напротив, увеличивается. Тело как бы размякает в руках партнёра, наливаясь тяжестью и неотвратимо устремляясь к полу.

Я с поразительной чёткостью вспомнил тот вечер, когда Лин продемонстрировала мне инициацию мужчины через женские переживания при выращивании ростка инь и выполнении техник “королевского седла”, то есть заставила меня как бы перевоплотиться в неё и вместе с ней пережить долинный оргазм и пройти через все её ощущения в процессе выполнения упражнений. В тот вечер я впервые понял, насколько сильными могут быть ощущения мужчины в отсутствие привычного сексуального контакта, лишь за счёт восприятия и сопереживания чувств партнёрши, на половых органах которой я особым образом манипулировал.

• Техника управления сексуальной энергией, в том числе падение плода ян и выращивание ростка инь представлены Александром Медведевым в учебных видеофильмах, выпущенных в 1996 г. центром “Здоровье народа”—“Сексуальные энергии спящей собаки” и “Укоренение ростка инь в технике Шоу-Дао".

Я вспомнил стройное, смуглое, сильное тело. выполняющее волнообразные покачивания в позиции с широко расставленными ногами. Я сидел перед ней. и её экстаз пробуждал во мне чувства, ранее неизвестные, несмотря на то. что я уже имел достаточный сексуальный опыт. Как ни странно, но именно этот бесконтактный способ сопереживания ощущений доставлял мне гораздо большее наслаждение, чем обычный половой акт.

Эта интимная близость другого рода, которую европейцы могут назвать просто лаской, на самом деле была результатом долгой подготовки, отработки пальцовок—специальных соединений пальцев с пальцами или с зонами тела для необходимого перераспределения энергии, умения ощущать своим телом перемещение энергетических потоков в организме партнёрши. а также много другого.

Женское тело само задавало мне ритм манипуляций пальцовками. Интуитивно я чувствовал моменты переходов на другие зоны и характер воздействия. Нарастающий поток оргазмических ощущений партнёрши волна за волной пробуждал во мне отражённое блаженство, заканчивающееся продолжительным долинным оргазмом. На последней фазе перед его наступлением я переходил на обласкивание всего тела кореянки, используя всё более сильные воздействия—царапанье, покусывание. сжимание. Иногда я неистово гладил её тело руками, многократно повторяя движения снизу вверх, а потом наступала очередь использовать тряпичный жгут. смоченный в смеси облепихового и оливкового масел.

Жгут укреплялся в горизонтальном положении, Лин садилась на него верхом и начинала совершать движения тазом таким образом, что жгут проникал между половых губ. между ягодиц и обласкивал особо чувствительные зоны. Затем она требовала, чтобы я пальцами протолкнул жгут внутрь её тела и манипулировал им внутри влагалища.

Моё тело сотряс долинный оргазм, такой же мощный, как я испытал тогда с Лин. Одновременно я вспомнил базовое ощущение выращивания ростка инь. и на секунду вернувшись к реальности, последовал указаниям Учителя и совместил падение плода ян с одновременным подъёмом ростка инь.

Два ни с чем не сравнимых ощущения слились в одно. что-то во мне стремительно рванулось вверх, разрывая и корёжа тело. Огненный дождь оргазмических ощущений, обрушившии-

ся сверху перемешался с поднимающейся снизу волной, и, разбившись, заполнил каждый уголок моего организма.

—Это техника Земли и Неба,—услышал я голос Ли. Учитель взял меня за плечи, поднял и несколько раз встряхнул особым образом, заставив раскручиваться по спирали.

— А это — Божественный Котёл. — продолжал он. — Спиралевидное движение тела помогает перемешивать стихии инь и ян.

Моё тело, вибрирующее и сотрясаемое потоками ци, начало уже осознанно переходить к движению из стороны в сторону по раскручивающейся спирали, и сначала три, а потом четыре независимых энергетических волны заставили напрягаться и сокращаться в разных направлениях все его мышцы. Мышцы начали пульсировать самостоятельно, вибрируя от потоков оргазмических ощущений. Внутренним взором я мог следить за действиями каждого участка тела, разделившегося на сотни и тысячи локальных очагов страсти, напоминавших о себе при малейшем сосредоточении внимания на них. Ощущения. идущие от мышц, сливались в единую симфонию экстаза. Пальцы и кисти рук напряглись и затрепетали с такой скоростью, что их движение сливалось в один непрерывный рисунок.*

Отключившись от движений, производимых моим телом, я сконцентрировался на чётком управляемом ощущении всеохватывающего счастья, эйфории от полного контроля над каждой мышцей, над каждой зоной тела. Вызывая в зонах пульсы. я перемещал их по телу, и они отзывались особыми импульсами оргазмических переживаний. Основная волна долинного оргазма, перенасыщенная предельно обострёнными ощущениями, прошла, и импульсы, более мягкие, спокойные и потому более приятные, как послевкусие изысканного деликатеса, расслабляли и убаюкивали меня, измученного шквалом пережитого наслаждения. Казалось, эти импульсы можно было попробовать на вкус. Они были разнообразны и неповторимы.

Понемногу приходя в себя, я приоткрыл глаза, и сквозь ресницы увидел перевёрнутую кружку, упавшую в костёр и сосредоточенные лица Учителя и Славика. По выражению лица моего напарника я понял, что он собирается что-то сделать со мной.

* Подобный трепет рук можно увидеть в фильме "Сексуальные энергии спящей собаки', а эпизоде, когда Александр Медведев производит активизацию зон груди у своего ученика. Александра Фурунжиева.

Мои глаза закрылись, и я снова погрузился в полудремотное медитативное состояние, отдаваясь остаточному движению энергии. Упругий удар по спине заставил меня вздрогнуть. Славик начал равномерно бить меня веником из нарезанных веток.

— Совсем как в бане, — мелькнула мысль.

Удары не были чересчур сильными и даже доставляли мне удовольствие. На общем фоне перераспределения энергии они помогали более полному усвоению ци нервами, мышцами и костями, укрепляя и освежая организм.

Чтобы не вызвать перегрузку зоны, удары никогда не приходились два раза подряд на одно и то же место. Они сыпались и сыпались, попадая на голову, шею, руки, ноги, спину и ягодицы. Только сейчас я увидел, что тулуп, в котором я сидел, был снят с меня. Я подумал, что даже не заметил, как это произошло, хотя считал что более или менее контролирую происходящее. Мелькнула мысль, что я контролирую только то, что происходит внутри меня, потом я понял, что и это не так...

—Зачем я всё это делаю?—задал я себе вопрос, и вдруг счастье сменилось тоской, невыносимой тоской по возлюбленной и острой жалостью к себе.

— Вырасти дерево, —жёстко скомандовал Учитель, и я выполнил пальцовку, символизирующую момент оплодотворения мужской силой женского начала.

В этой пальцовке сложенные ладони, соприкасающиеся пальцами, расположенные в нижней части тела наружу от исполнителя. поднимаются на уровень солнечного сплетения, а мизинцы и безымянные пальцы устремляются к области лица таким образам, что при наклоне головы и поднесении к ней рук они касаются точки инь-тан. расположенной между бровей.

Существовало несколько вариантов этой пальцовки. Чисто технически я уже пытался освоить её и добился определённых результатов, но сейчас, на фоне процессов, происходящих в моём организме, пальцовка произвела наиболее сильный эффект. Я отключился от всего происходящего и даже перестал чувствовать удары Славика, наблюдая, как между четырёх пальцев прорастает белый светящийся росток, постепенно превращающийся в стволик молодого деревца, верхушка которого устремлялась к точке инь-тан.

Пальцы исчезли, растворившись в дереве, которое, разрастаясь, достигло, наконец, точки между бровей. В момент со-

прикосновения дерева с нею голова словно взорвалась снопом белого огня, и её сотряс сильнейший оргазм.

Много лет спустя я показывал эту пальцовку своим ученикам, и они тоже видели самые разные картины. Одни воспринимали только свет. загорающийся между пальцами и приближающийся к лицу, у других в центре пальцовки прорастал пятый палец, расширяющийся, увеличивающийся и превращающийся в росток, у третьих это был поток белой энергии, с которым можно было манипулировать. Одного ученика я даже заставил выпить энергетический поток, чтобы сохранить в подсознании образ непотерянной и восполняющейся ци.

Некоторое время спустя я пришёл в себя.

—Ну ты даёшь,—недоверчиво покачал головой Ли.—Такое количество нирван в минуту слишком велико для обычного человека, но всё же маловато для стремящегося к совершенству.

Я задумался над словами Учителя, пытаясь понять, были ли они одобрением или наоборот.

Славик выполнял ту же самую пальцовку. Видимо, у него что-то не очень хорошо получалось, потому что Ли с издевательским выражением лица просунул указательный палец между четырьмя пальцами моего напарника и постучал его по лбу.

Славик опрокинулся на спину с таким забавным выражением лица, что я невольно расхохотался. Он вскочил и с шутливой яростью толкнул меня в плечо.

—Хватит придуриваться, подраться вы ещё успеете, —сказал Учитель. — Сейчас вы займётесь более важными вещами. Попробуй рассказать мне какую-либо смешную историю.

Ли кивнул Славику и добавил:

—Ты знаешь, что делать.

Мой друг улыбнулся мне с невинной кровожадностью людоеда. Я знал, что в задачу Славика входило во время рассказа неожиданно наносить мне толчки, щипать, щекотать меня, доставляя мне неудобства и отвлекая меня любыми способами, доступными его воображению. После обрушившихся на меня переживаний это было уже чересчур. Меня вновь охватила острая жалость к самому себе, и я попытался восстановить душевное равновесие глубоким дыханием. Я знал, что на вдохе болевые ощущения рассеиваются, если, согласно технике, показанной мне Ли. их распространять с помощью мыслеобразов по всему телу. поднимать вверх и растворять. Другим способом бороться с болью было скрывать её за каким-то восклицанием, которое можно было попытаться вплести в сюжетную линию рассказа.

Я перебрал несколько вариантов забавных происшествий, и вдруг понял, что самым весёлым событием, приключившимся со мной за всю мою жизнь были юношеские соревнования по дзю-до в совхозе “Красный”.

По-видимому, история действительно была великолепной, потому что Славик, заслушавшись, стал выполнять свои обязанности палача с прохладцей и без особого усердия, так что я погрузился в воспоминания, почти на него не отвлекаясь.

Совхоз “Красный” был хорошо известен симферопольцам, особенно старшего поколения. В период Великой Отечественной войны фашисты превратили его в концентрационный лагерь, и казнили там много людей. Ещё с довоенного периода в нём сохранился клуб, довольно ветхий и не ремонтировавшийся, наверно, ещё со времён строительства. В нём и проводились соревнования. Места для зрителей располагались на полусгнившей, пружинящей под ногами сцене, предназначенной для художественной самодеятельности.

Чтобы сидящие сзади могли наблюдать с высоты сцены за тем, что происходит внизу в зале, на ней соорудили трибуны самым простым и незамысловатым способом. Лавочки первого ряда просто стояли на полу у края сцены. Второй ряд представлял собой конструкции из двух лавок, поставленных одна на другую. Естественно, что в третьем ряду под зрителями шатались и поскрипывали целых три лавки, возносящие их вверх. Всё сооружение было довольно хлипким, и зрители третьего ряда вели себя очень чинно и старались не совершать лишних движений.

У противоположной сцене стены стоял стол, за которым восседал судья. По обе стороны от него пристроились его помощники.

Зал клуба был слишком маленьким, чтобы размеры борцовского ковра позволяли бороться в полную силу. и из предосторожности стены выложили матами. Массивную люстру сняли, поскольку потолок в клубе был низким, и люстра наверняка мешала бы броскам. На её месте красовался огромный могучий крюк. навевавший ассоциации с застенками инквизиции. Из-за духоты окно в зале было распахнуто настежь, и лёгкий ветерок доносил острые ароматы напоминающей миниатюрный пруд навозной лужи, излюбленного места отдыха местных свинок.

Веселье началось с самого начала, как только зачитали списки участников. Команда, представленная плодоовощной станцией пестрела нежными фруктовыми фамилиями типа Вишенкин, Яблочкин. Грушин.

Команда же совхоза “Комуннар”, куда входил я. тяжеловес Медведев, наоборот, достаточно полно представляла собой животный мир. В следующих весовых категориях по убывающей следовали Волков, Лосев, Бобров и мухач Комаров.

Поскольку в те далёкие застойные времена купить в Крыму дзюдоистские кимоно было невозможно, мы тренировались в куртках для самбо. Организаторы соревнований неведомыми мне путями исхитрились достать два дзюдоистских кимоно огромного размера, напоминавших грязноватые белые пижамы. Предполагалось, что участники поединков поочерёдно будут надевать эти кимоно, а поверх пояса повязывать синюю или красную ленточки, из тех. что обычно школьницы вплетают в косички, чтобы судьи могли их различать.

Мухачи, спортсмены сверхлёгкого веса с сомнением поглядывали на гигантские балахоны, прикидывая, сколько человек их размера смогли бы там поместиться.

Мы отправились в весовую. Взвешивание почему-то решили начать с “тяжей”, и я первым встал на весы. Команда совхоза “Коммунар” сгрудилась вокруг меня. Ребята из моей команды столпились вокруг, и, под шумок, Волков незаметно для судьи поставил на весы двухпудовую гирю, скрыв её за моими ногами. Не верящий своим глазам судья трижды перевешивал меня, но каждый раз приходил к тому же самому результату. Так я попал в категорию тяжеловесов. Поскольку в то время тяжеловесов в командах практически не было, стало ясно, что призовое место мне уже обеспечено.

Первые схватки спортсмены провели с большим энтузиазмом, под бурные аплодисменты зрителей, особую радость которым доставлял процесс переодевания. Наконец на ковре появился юноша из совхоза “Красный”. Его соперником оказалось, как любят говорить сейчас, “лицо кавказской национальности”. Юноша вцепился в отвороты куртки кавказца, и вдруг тот, даже не сделав попытки сопротивляться, заорал тонким и пронзительным голосом:

— Ой-ой-ой...

Недоумевающий судья на ковре остановил схватку и дал команду начать всё сначала.

—Ой-ой-ой!!!—завизжало ещё пуще прежнего “лицо кавказской национальности”.

Спортсмен из совхоза “Красный” в испуге отпустил захват, а взбешённый главный судья вскочил из-за стола, опрокинув стул, и с угрожающим видом двинулся к кавказцу. Тот смущённо приоткрыл на груди кимоно, и глазам изумлённой публики предстала густая поросль длинных вьющихся волос, напоминающая роскошное чёрное руно барашка-рекордиста.

В дальнейшем поединок проходил следующим образом: лицо кавказской национальности аккуратно, двумя пальцами оттягивало отвороты кимоно и подавало их сопернику, который с той же осторожностью брался за куртку, и лишь после этого начиналась бурная и яростная схватка. Зал стонал от хохота. Скамейки угрожающе раскачивались и скрипели.

Следующая схватка была достаточно интересной, но после предыдущей она не смогла произвести на зрителей сильного впечатления. Однако моему коллеге по команде Волкову удалось вновь пробудить зрительский интерес.

Мощным броском он отправил своего противника прямо в центр судейского стола. Сидящий за столом судья продемонстрировал завидную скорость реакции. Он ухватился за края скатерти, покрывающей стол, и, завернув в узел призы, находящиеся на ней. отбросил стул и прижался к стене, зажмурив глаза и отвернув голову в сторону.

Левый судья прыгнул влево, правый сделал кувырок вправо, а соперник Волкова шлёпнулся на середину стола, переломив его пополам. Не намеренный так просто упускать противника, Волков бросился на него сверху, не давая подняться, и среди деревянных обломков продолжал дожимать его до тех пор, пока опомнившийся судья не прекратил схватку. “Трибуны” выли от восторга.

На некоторое время соревнования прекратили. Волкову засчитали чистую победу. Откуда-то принесли новый стол. Судья аккуратно расстелил скатерть и расставил на ней призы, потом на ковёр вышел я, а следом, улыбаясь, появился и мой соперник, кандидат в мастера спорта по самбо, весивший гораздо больше меня.

Он ухмыльнулся с полным осознанием своего превосходства. а затем, видимо, решив покончить со мной одним мощным натиском, разогнался из своего угла и бросился на меня с неотвратимостью пушечного ядра. У меня похолодело в животе. и. закрыв от ужаса глаза, сам не знаю как, я умудрился

в падении упереться стопой ему в живот, и, используя инерцию его движения, выбросил его в окно. Раздался чавкающий всплеск навозной лужи и разъярённый рёв обезумевшего борца. Даже не подумав, что можно воспользоваться дверью, он медленно пролез обратно через окно, заливая подоконник и пол зловонной чёрной жижей, и ринулся ко мне. Я шарахнулся в сторону, не знаю, чем более испуганный—нестерпимой вонью, исходящей от противника или злобой, горящей в его глазах.

Дикий вопль судьи, на миг заглушив истошный хохот зрителей, прервал его атаку. Снова в соревнованиях объявили перерыв, и около получаса кандидата в мастера поливали на улице водой из шланга, отмывали и отскребали от навозной жижи окно, маты и пол, приводили в порядок кимоно, в котором должен был выступать следующий спортсмен.

Отдохнувшие и успевшие перекусить зрители вновь взгромоздившись на шаткие сооружения из скамеек и с нескрываемым интересом ждали продолжения.

Видимо, трюк с разбиванием стола понравился Волкову, и следующего своего соперника он бросил на стул, с которого чудом ухитрился ретироваться боковой судья. Ножки стула, как тараканы, расползлись в стороны, сиденье так и осталось под ягодицами новой жертвы Волкова, а спинка стула, чудом не сломавшись, продолжала поддерживать его спину. Зал радостными воплями приветствовал продолжение спектакля. Я и сам не ожидал, что соревнования по дзю-до могут быть настолько увлекательными. Но то, что случилось потом, превзошло самые смелые ожидания.

На ковёр, путаясь в подвёрнутых рукавах и штанинах непомерно большого кимоно, вышел мухач Комаров. Его противник был чуть меньше ростом, и кимоно болталось на нём. как платье для беременной на пятилетнем ребёнке. Комаров слегка подёргивался и весь бурлил от кипящего в его жилах адреналина. Огненный темперамент и неукротимая жажда самоутверждения, часто свойственная бойцам небольшого роста, заставляла его преследовать своего противника так же неотвратимо, как бультерьер преследует свою добычу—не взирая ни на что, до победы или смерти.

Противник Комарова в самом начале поединка, сам того не понимая, совершил роковую ошибку, случайно разбив Комарову нос. Вкус и запах собственной крови привели мухача в состояние бешенства, свойственного героям нынешних латиноамериканских сериалов, для которых существует только одна достойная цель существования—месть, месть и ещё раз месть.

Пока неопытный сельский врач, не зная самых простых приёмов остановки носового кровотечения, запихивал длинные и толстые жгуты ваты в ноздри моего собрата по команде. жажда уничтожить обидчика, разорвав его на куски прямо на глазах публики, терзала темпераментную душу Комарова.

Когда мой друг вышел на ковёр, его соперник, всё ещё слегка смущённый своим кровавым деянием, без тени сомнения прочёл в безжалостном прищуре Комарова свою дальнейшую судьбу, и когда мститель решительным шагом, расставив руки, направился к нему, насмерть перепуганный парень вдруг вскрикнул:

— Нет, не надо! — и, развернувшись, попытался улизнуть.

Мощным прыжком Комаров настиг его и повалил, вцепившись в одежду. Извернувшийся ужом парень выскользнул из слишком больших для него куртки и брюк, и в одних трусах, с воплем ужаса вылетел из клуба.

Поглощённый азартом борьбы, Комаров этого даже не заметил. Некоторое время он продолжал терзать кимоно, и до его сознания медленно доходило, что что-то тут не так. Всё ещё не понимая, в чём дело, он отложил в сторону штаны, и, растянув руками куртку, внимательно осмотрел её с одной и с другой стороны. Затем, бросив куртку, он взял штаны, и, с выражением нарастающего недоумения принялся заглядывать в штанины, в надежде обнаружить там своего противника.

Зал уже даже не смеялся. Он выл, орал и стонал от хохота. Сооружения из скамеек громко скрипели, раскачиваясь с опасной амплитудой.

Но слава героя дня досталась всё-таки не Комарову, а Волкову, который, гордый предыдущими победами, вновь вышел на ковёр и обнаружил, что ему предстоит бороться с одним своим давним соперником, которого он, по каким-то личным мотивам, сильно недолюбливал. И Волков решил показать класс. Сделав отвлекающую подсечку, он своим коронным броском подкинул противника высоко вверх и оглянулся, чтобы проследить за его падением. Думая, что он потерял ориентировку, Волков резко развернулся влево, затем вправо, повернулся вокруг своей оси... Но на ковре стоял он один. Противник словно растворился в воздухе. Под дикий хохот трибун он поднял глаза вверх и остолбенел при виде своего последнего подвига. Очередная жертва Волкова тихо покачивалась под потолком, за-