Открытие социального импринтинга Гармаевым А.Ц

Когда находили человеческих детенышей, воспитанных зверями, эти детеныши так и не могли стать личностями и погибали не позднее юношеского возраста, хотя внешние условия были вполне нормальными. Факт был давно известен, но удовлетворительного объяснения не имел. Никто не связывал его с феноменом импринтинга. Открытие принадлежит выпускнику Московского пединститута Гармаеву Анатолию Цаденовичу.

Загадка подросткового «переходного возраста»

Началось с его интереса к загадке подросткового «переходного возраста», когда родители утрачивают в глазах подростков былой авторитет и подросток начинает ориентироваться почти исключительно на мнение своих сверстников. По результатам исследований в различных регионах страны от 87 до 93% подростков обнаруживали в этот период большую озлобленность, жестокость, агрессивность по отношению к окружающим, эгоизм по отношению к взрослым.

За этим стоит и подростковая преступность, особо опасная своей бессмысленностью, беспричинностью, когда группа подростков может искалечить, а то и убить случайного прохожего «просто так». За этим стоит и рост конфликтов между детьми и родителями. Это продолжается около 2 лет (12–14 лет у девочек и 13–15 у мальчиков), а затем проявление этой обостренной отчужденности прекращается без всяких видимых причин. Очень важно обратить внимание на то, что сами подростки не могут объяснить того, что с ними происходит. Они не могут объяснить ни причин своей жестокости, ни причин утраты сочувствия к окружающим. Они не могут объяснить даже сами себе, почему в это время для них так важно мнение сверстников. И если даже очень хотят вести себя иначе, получается все то же. Это похоже на действие какой-то скрытой силы, действующей помимо их сознания и воли. Жестокая агрессивность проявляется в их поведении прежде, чем они успевают что-либо осознать. Точно так же не могут они объяснить и причин нормализации.

Это признали объективной закономерностью подросткового возраста, но вопроса о глубинных механизмах этой закономерности никто не ставил.

Гармаева А.Ц. это не удовлетворило: если это объективная закономерность возраста, то она должна проявляться практически у всех 100% подростков. А между тем остальные 7–13% (в разных регионах исследования выявили разный процент) подростков в этом самом возрасте оказываются на противоположном полюсе по образу своего поведения. Эти подростки проявляют такую заботу, такую нежность, ласку по отношению к страшим, что даже любящие родители приходят в изумление: «Наши же дети нас самих учат заботливости, внимательности к окружающим! Дети учат нас доброте. Мы их, конечно же, этому учили, но не с такой же яркостью, не было прежде такой силы проявления!» Это тоже продолжается около 2 лет, потом доброта сохраняется, но проявления уже не такие яркие. И в этих случаях подростки также не могут ничего объяснить.

А.Ц. Гармаев оказался достаточно вдумчивым. Его заинтересовало: чем вызваны такие «исключения»? Кто эти подростки, не входящие в столь подавляющее большинство? И почему те, кто оказался «исключением из правила» – не равнодушные, а полярные по типу поведения? Чем вызван этот второй полюс?

Возникло предположение, что данный «особый возрастной период» не единственный, отличающийся качественным своеобразием, что между прохождением таких периодов в развитии личности существует причинно-следственная связь. И надо же было так случиться, что в его руки попали результаты обследования молодых семей по тем же самым регионам. Оказалось, что такие же цифры характеризуют отношения между собой молодых родителей в период сразу после рождения ребенка. От 87 до 93% соответственно – семьи, где родители боролись за то, кто в семье будет главный. Прошла эйфория медового месяца, первого года супружества, навалились заботы, многократно усилившиеся с рождением ребенка. И молодая мать, которая больше оказалась привязанной к дому, пытается отстаивать свои права, покушаясь на свободу мужа, а тот пытается защитить свою былую свободу времяпровождения и материальных расходов.

А от 7 до 13% – это оказались семьи, в которых усложнение жизни в результате появления младенца вызвало повышенную заботу супругов друг о друге. Муж, обрадованный появлением первенца, не может всю свою любовь выразить ребенку, который в это время больше в матери нуждается, нежели в отце, и все переполняющее его восхищение благодарно обращает на жену. Она же, удивленная тем, что он теперь с ней обращается лучше, чем до рождения ребенка, лучше, чем в первое время семейной жизни, тоже старается как-то закрепить эти отношения, отвечая еще большим выражением своей любви к такому хорошему мужу. Гармаева А.Ц. не могло не заинтересовать столь точное совпадение цифр, прямо таки диктующее вывод: дети родителей, запечатлевшие в первые годы своей жизни новый подъем любви между родителями, в подростковом периоде возвращают это родителям и всем близким с очень большими «дополнительными процентами». Действительно: в тех регионах, где было больше взаимно любящих друг друга родителей, оказалось больше и нежных подростков.