Концепция правового государства.

§ 1. Значение концепции правового государства
В Конституциях ряда стран закреплено, что их государства являются
правовыми. Так, например, в Конституции Испании 1978 г. провозглашено, что государство является правовым (п. 1 ст. 1). В Конституции Российской Федерации 1993 г. утверждается, что Россия есть правовое государство (п. 1 ст. 1). Такого же рода положения содержатся в Основных законах многих других стран.

 Однако эти положения конституционных актов не соответствуют (или не полностью соответствуют) действительности; в этих странах не присутствуют в полном объеме признаки правового государства. Поэтому они представляют собой скорее декларации, лозунги, идеальные устремления, чем нормативно-правовые установления. Наука всегда выдвигала и выдвигает ныне обоснованные идеалы в надежде на их перспективную реализацию на практике, воплощение
в жизни. Именно таким идеалом и является научная теория правового государства. И именно поэтому дальнейшая разработка проблем правового государства очень нужна. Ведь задача науки не только в теоретическом воспроизведении того, что есть, но и в предвидении того, что нас может ожидать в будущем, не только в анализе сущего, но и в изложении должного. Прав был выдающийся русский философ, один из идеологов народничества П. Л. Лавров, когда писал: «Одно из первых и простейших проявлений мысли есть забота о будущем. Ребяческий возраст кончается для личности, когда она начинает обдумывать средства для облегчения себе лучшего будущего»1.
  Лавров  П. Л.  Исторические письма. Письмо двенадцатое. СПб., 1906. С. 212.

М. Н. Марченко справедливо отмечает, что «применительно к теории правового государства положительный момент заключается в том, что она служит своего рода ориентиром, своеобразным эталоном и одновременно идеализированной целью развития современного цивилизованного государства. В реальной жизни нет такого государства, которое бы в полной мере отвечало сложившемуся на протяжении многих столетий представлению о правовом государстве»1.
       Признаки правового государства. Правовое государство должно обладать следующими признаками:
– народ является носителем суверенитета и единственным источником государственной власти, осуществляет свою власть непосредственно или через органы государственной власти и органы
местного самоуправления; суверенитет государства является производным от суверенитета народа. Правовое государство по сути своей не может не быть демократическим;
– граждане страны вправе участвовать в выборах представительных государственных органов и быть избранными в их состав на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании;

– граждане обладают равноправием, широкими демократическими правами и свободами, гарантированными (обеспеченными и охраняемыми) в конституционном порядке, а также
выполняют обязанности, предусмотренные законом; основные права и свободы человека и гражданина неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения; каждый человек является независимым и свободным. Индивид не объект, а субъект государственных и любых иных отношений. Он вправе требовать от государственной власти определенных гарантий своей жизнедеятельности, их обеспечения необходимыми материальными и иными средствами (например, право на участие в выборах, т. е. избирать и быть избранным в представительные государственные органы, право на образование, медицинское обслуживание, на судебную защиту, право иска к органам государственной власти и т. д.);

– признание верховенства закона в правовой системе, обязательного не только для всех граждан и общественных формирований, но и для самого государства, всех его органов и должностных лиц; деятельность государства протекает только на основе закона, которым оно связано и ограничено.1
  Марченко  М. Н.  Общая теория государства и права. Введение: учебник для вузов.
Т. 1. М., 2001. С. 2.

Государство находится не вне или над законом, а под ним. Государство, хотя и создает, творит законы, но им же и подчиняется, само их соблюдает, исполняет и применяет. Джон Локк писал: «И ни один указ кого бы то ни было, в какой бы форме он ни был задуман и какая бы власть его ни поддерживала, не обладает силой и обязательностью закона, если он не получил санкции законодательного органа, который избран и назначен народом»1.
       Ту же мысль подчеркивал известный русский юрист Гессен, специально исследовавший проблему правового государства: «Правовым называется государство, которое признает обязательным для себя как правительства создаваемые им же как законодателем юридические нормы.
       Правовое государство в своей деятельности, в осуществлении правительственных и судебных функций связано и ограничено правом, стоит под правом, а не вне и над ним… Издавая закон, государство связывает и обязывает им не только подчиненных ему индивидов, но вместе с тем, посредственно и непосредственно, и самое себя… Государство, в лице своей правительственной власти, так же подчинено закону, как каждый в отдельности гражданин»2;
– соблюдение строгой иерархии правовых установлений; закон находится на вершине правовой пирамиды, обладает высшей юридической силой, все иные правовые акты носят подзаконный характер, создаются на основе и во исполнение закона;

– на основе комплекса требований законности, их неукоснительного соблюдения создается твердый, стабильный правовой порядок, в условиях которого осуществляется нормальная жизнедеятельность каждой личности и всего общества;

– последовательно проводится в жизнь разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную ветви, осуществляющие единые государственные задачи и функции.
       В правовом государстве парламент рассматривается как коллективный и непосредственный выразитель народной воли. Законодательная власть должна стоять выше всех других ветвей государственной власти. В. М. Гессен подчеркивал, что законодательная власть должна стоять вне бюрократического механизма управления и над ним: «В представительном государстве бюрократия служит народу, а ненарод бюрократии»3.
       Заметим, что современная практика взаимоотношений законодательной и исполнительной ветвей власти во многих странах пошла по иномупути. Исполнительная власть стремится и, увы, небезуспешно, разнымисредствами поставить законодательную власть в зависимость от себя;

– признается идеологическое и политическое многообразие, многопартийность, запрещается создание и деятельность общественныхобъединений, нарушающих целостность государства, подрыв егобезопасности, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни, пропаганда насилия и войны.

§ 3. Проблема правового государства в современной РоссииВыявив признаки правового государства, обратимся к характеристике состояния государства в современной России с этой точки зрения.Если не лукавить, придется признать, что провозглашенное Конституцией Российской Федерации наличия в нашей стране правового государства (ст. 1 Конституции РФ) пока далеко не полностью соответствуетдействительности. Народ вовсе не играет решающей роли в государстве.И не только потому, что в подавляющем большинстве он в нынешних
условиях думает о своем выживании, а не об активном участии в политико-государственной деятельности, но еще и потому, что СМИ делаютвсе, чтобы запутать его так называемыми «выборными технологиями».

В результате избранными в представительные органы государственнойвласти часто оказываются не подлинные представители народа, а лица,угодные тем, кто реально является решающей силой в государстве.Едва ли можно считать, что Федеральное Собрание (парламент)Российской Федерации обладает реальным верховенством в системеветвей государственной власти.

В условиях разгула преступности, в том числе и организованной,
массового воровства, коррупции, взяточничества, наркомании и проституции, почти ежедневных «разборок» и убийств, беспомощностиили, по крайней мере, слабой деятельности правоохранительных органов не может быть твердого и стабильного правопорядка, основанногона действии законодательства и реализации требований законности, а следовательно, не может быть правового государства.Перечень негативных фактов нынешнего состояния российской
государственности может быть продолжен и в отношении разделения
властей, национальных отношений, собственности, безопасности страны и многих других сфер жизни общества.

И тем не менее, мы убеждены, что все эти печальные обстоятельствасовременной российской действительности носят временный характер,в какой-то мере оправданы переходным периодом (правда, несколькозатянувшимся).

23. Справедливость как ценность. Историческая эволюция понятия «справедливость».

На верхней ступени иерархии нравственных ценностей стоит справедливость. Своим особым положением справедливость обязана и тому, что она представляет собою сложную, составную ценность, своего рода комбинацию, синтез более простых принципов, таких, например, как общее благо и равенство.

Самые древние представления о справедливости носили религиозно-мифологический характер и были связаны с восприятием вселенной как разумного и гармонического целого, живущего по закону, устанавливаемому высшими силами. «Колыбель европейской цивилизации», Греция сыграла исключительную роль и в разработке идей справедливости. Философия древних греков ознаменовала переход от религиозно-мифологического мировоззрения к рациональному, хотя в нем оставалось место и для веры. В античной философии справедливость спустилась с небес на землю. Из космического закона она превратилась в этический принцип, в правила поведения людей, поддающиеся рациональному обоснованию и нравственной оценке.

По Платону, «справедливость – это добродетель и разум, а несправедливость – порочность и невежество». Что же касается справедливости как принципа общественной жизни, она понималась

Платоном прежде всего, как общее благо. Государство (полис) рассматривается как органическое целое. Человек лишь его частичка. Он не самодостаточен, что и приводит к появлению государства, интерес и единство которого ставится превыше всего. Однако, утверждая, что государство должно служить благу всех входящих в него лиц, Платон вовсе не является сторонником равенства. С его точки зрения, именно неравенство справедливо. Одной из важнейших черт идеального общественного строя, описанного в диалоге «Государство», является деление на три сословия: правителей (философов), стражей (воинов) и производителей. Таковы два главных принципа справедливости по Платону: приоритет блага целого и сословное неравенство.

Недаром Аристотеля называют сторонником золотой середины. «По общепринятому мнению, умеренность и середина –наилучшее», – полагал он. Склонность избегать крайностей принизывает все политические и правовые взгляды Аристотеля. Справедливости свойственно уважение к чужому благу, отсутствие чрезмерного эгоизма, сказывающегося в стремлении обеспечить себе лучшие условия в сравнении с другими людьми, когда «несправедливый, совершая несправедливость, имеет больше, а терпящий несправедливость имеет меньше». Справедливость предполагает определенное равенство, а несправедливость – неравенство: «справедливый – это человек, стремящийся иметь равное, быть равным по отношению к другому справедливо». И наоборот, возможность «уделять себе большую (долю) безусловных благ и меньшую – безусловных зол» Аристотель считает «неправосудностью», т.е. несправедливостью. Справедливость подразделяется Аристотелем на природную и установленную законом. Природную справедливость он называет также общей, а справедливость по закону – частной. «Справедливое от природы выше справедливого по закону».

Природная справедливость отличается и большей стабильностью. Однако и она не является раз и навсегда данной: «Ведь и с вещами, существующими от природы, происходят изменения». В связи с этим уместно рассмотреть представления Аристотеля об общем соотношении закона (права) и справедливости. «Понятие справедливости связано с представлениями о государстве, так как право, служащее мерилом справедливости, является регулирующей нормой политического общения», – читаем в «Политике».

Но в том же сочинении есть и другие суждения. «Законы в той же мере, что и виды государственного устройства, могут быть плохими или хорошими, основанными или не основанными на справедливости, – рассуждает Аристотель. – Ясно только одно: законы должны быть согласованы с тем или иным видом государственного устройства. А если так, то очевидно, законы, соответствующие правильным видам государственного устройства, будут справедливыми, законы же, соответствующие отклонениям от правильных видов, будут несправедливыми». Закон не отождествлялся Аристотелем с определенным образом оформленным актом законодательной власти. «Ведь закон, – говорит он, – есть некий порядок», а «благозаконие, несомненно, есть хороший порядок». И здесь тоже противопоставление хороших и плохих законов. Как примирить его с утверждением, что право служит мерилом справедливости? Ответ представляется ясным. Аристотель исходил из представления о разных видах справедливости. Право (закон) – это юридическая справедливость, т.е. то, что государство объявляет справедливым. Но над ним стоит высшая, этическая справедливость, которая побуждает относиться к праву критически, подразделять законы на хорошие и плохие, т.е. справедливые и несправедливые. Как и Платон, Аристотель видит важнейший принцип и основу справедливости в общем благе: «Государственным благом является справедливость, т.е. то, что служит общей пользе», «равномерно правильное имеет в виду выгоду для всего государства и общее благо всех граждан».

Другой принцип справедливости состоит в «неком равенстве». «По общему преставлению справедливость есть некое равенство, – пишет Аристотель. –Утверждают, что справедливость есть нечто имеющее отношение к личности и что равные должны иметь равное. Не следует, однако, оставлять без разъяснения, в чем заключается равенство и в чем неравенство». Очень важное разъяснение Аристотеля сводится к тому, что «равенство бывает двоякого рода, равенство по количеству и равенство по достоинству». Двум видам равенства у Аристотеля соответствуют и два вида справедливости –уравнивающая (количественная) и распределяющая (по достоинству). Сфера действия уравнивающей справедливости – обмен (экономика) и возмещение вреда. В политической сфере господствует распределяющая (неравная) справедливость.

В средние века наблюдался упадок в применении принципа справедливости к судопроизводству. Положения закона не подвергались сомнению и априорно считались справедливыми. Эта тенденция усилилась в эпоху абсолютизма. Королевская власть, борясь за централизацию, упрекала суды в злоупотреблениях, совершаемых под предлогом справедливости. Ей противопоставлялось господство закона.

Во Франции обращение к праву справедливости было запрещено в 1667 г. Ситуация изменилась в конце XVIII и в XIX в., когда вновь стала признаваться творческая роль судьи и необходимость обращения к справедливости в ходе применения закона.

В Англии судьба права справедливости складывалась иначе. Тяжущимся дозволялось обращаться к королю с петициями о пересмотре несправедливых судебных решений. Король, как правило, полагался на советы канцлера. К XV в. жалобы стали подаваться непосредственно канцлеру. Так возник суд канцлера, первоначально отличавшийся гибкостью решений и ставивший соображения справедливости выше формальных требований права (с течением времени в суде канцлера сложились принципы и прецеденты не менее жесткие, чем в судах общего права).

Дж. Локк считал совершенно очевидным, что «у человека есть естественная свобода, поскольку все, у кого одинаковые природа, умственные и физические способности, по природе равны и должны пользоваться одними и теми же общими правами и привилегиями, пока в качестве доказательства верховной власти какого-либо одного лица не будет предъявлено очевидное веление бога, который есть господин над всеми, вечно благословенный или же кто-либо сам согласится подчиняться какому-либо стоящему выше человеку.

Схожих позиций придерживался И. Кант. И для него равенство и свобода – необходимые компоненты справедливости. Они положены в основу классического определения «всеобщего критерия права». Но это не помешало Канту поделить граждан на активных и пассивных, т.е. таких, которые в обеспечении себя средствами к жизни зависят от воли других лиц. И у Локка, и у Канта справедливость ассоциируется с некоторым исходным формальным равенством прав и обязанностей.

Руссо был одним из первых философов, которые накануне Французской революции придали проблеме равенства социальное, а не только формально юридическое звучание и тем самым поставили проблему социальной справедливости, доминировавшую в политико-правовом сознании и общественной жизни XIX и XX в. Видя в частной собственности источник неравенства, Руссо, в отличие от сторонников социализма или коммунизма, не считал нужным ее упразднять. Предложенное им решение – эгалитаризм, т.е. если не полное имущественное равенство (представлявшееся ему нереальным), то выравнивание имущественных состояний. С этой целью он предлагал ввести пропорциональный налог на прибыль, освобождая от него полностью тех, чей доход не достигает прожиточного минимума, а также особый налог на роскошь.

Сведение проблемы справедливости к отношениям между личностью и государством свойственно и выдающемуся немецкому юристу Р. Иерингу (1818–1892). Он писал, что «основною идеей государства представляется обеспечение общих для всех интересов общества, в противовес угрожающему им частному интересу». Благо общества, или общее благо, представлялось Р. Иерингу мерилом справедливости. Он не отрицал свободы (независимости) лица и равенства как необходимых элементов справедливости, хотя понимал их прежде всего в формально юридическом смысле. Но Р. Иеринг был убежден в превосходстве общественного интереса над частным.

Наиболее существенное обогащение представлений о справедливости в XIX и XX вв. связано с разнообразными социалистическими и полусоциалистическими течениями.

Социальная справедливость понималась по-разному. У социалистов, а затем и коммунистов она ассоциировалась с общественной собственностью на средства производства. Эгалитаристы не верили в общественную собственность и ставили цель имущественного уравнивания, что должно было бы привести к вытеснению крупных состояний, основанных на эксплуатации наемных работников, мелкой трудовой собственностью. П.Ж. Прудон, наиболее известный эгалитарист XIX в., полагал, что три акра земли и корова – вот все, что нужно человеку для счастья.

Такие сдвиги в правосознании стали очевидными к концу XIX – началу XX в. Выдающийся французский юрист Л. Дюги, классик теории солидаризма, различал два подхода к пониманию свободы и равенства как компонентов справедливости, индивидуалистический и «социалистический», или солидаристский. Л. Дюги мог преувеличивать социалистический характер и темпы осуществления предлагаемых мер, но он точно определил тенденцию развития, постепенное становление социального государства и связанное с ним ограничение частных интересов. «Наше публичное право и наше частное право, – отмечал он, – с каждым днем все более проникают друг в друга»/

Однако, признав социализм «силой исторически оправданной», В.С. Соловьев отказывался считать его «высшей нравственной силой», безусловной правдой в области общественных отношений, тождественной справедливости. «Справедливость в нравственном смысле, – полагал он, – есть некоторое самоограничение своих притязаний в пользу чужих прав. В таком случае, становясь на нравственную точку зрения, невозможно придавать никакого нравственного значения со стороны рабочего класса требованию равномерного распределения материального благосостояния, так как здесь справедливость – если есть тут справедливость – является для этого класса тождественною с его выгодой – требование, следовательно, своекорыстное, и потому не может иметь нравственногозначения».

Социальные аспекты понимания справедливости нашли отражение во взглядах представителей школы возрожденного естественного права на рубеже XIX и XX в. П.И. Новгородцев утверждал, что «правосознание нашего времени выше права собственности ставит право человеческой личности и во имя свободы устраняет идею неотчуждаемой собственности, заменяя ее принципом публично-правового регулирования приобретенных прав с необходимым вознаграждением их обладателей в случае отчуждения». По мнению Б.А. Костяковского, правовое государство должно было со временем превратиться в социалистическое правовое государство.

Мысль о недостаточности формальной справедливости получила наиболее абстрактное и лишенное эмоций воплощение в монографии американского исследователя Дж. Ролса «Теория справедливости». Ролс полагал, что предложенные им принципы справедливости в силу их разумности, очевидности и взвешенности должны быть приняты по общему согласию в качестве своего рода общественного договора. Но при всей нереальности и схематизме теория Ролса отразила принципиальные сдвиги, наметившиеся в либеральном сознании и проявившиеся в творчестве Дюркгейма, Берлина, Перельмана и др. Ролс рассматривает справедливость как политическую и социальную, а не формально-юридическую категорию. Ее суть состоит в том, как в экономической, политической и социальной жизни распределяются права, обязанности и выгоды общественного сотрудничества. Ролс формулирует два принципа справедливости. Первый состоит в том, что все люди обладают основными свободами, совместимыми с такой же свободой других людей. Это юридическое и политическое равенство, причем последнее возможно, по Ролсу, лишь в форме «конституционной демократии».

Второй принцип подразделяется на два положения:

1. Социальное и экономическое неравенство допустимо только в пользу наиболее обездоленных. Именно в этом случае оно будет служить благу общества в целом.

2. При этом должности и общественный статус должны быть доступны всем.

Второй принцип Ролса носит социально-экономический, а не формально- юридический характер. Социальная и экономическая политика, поясняет он, должна быть направлена на наиболее полное удовлетворение долговременных ожиданий наименее благополучных людей.

Справедливость обеспечивается сочетанием двух названных принципов. Но при этом предусматривается приоритет первого принципа над вторым, а в рамках второго принципа – равной доступности должностей и общественного положения над социально-экономическими льготами обездоленных.

Замысел Ролса – обеспечение социально-экономической справедливости без пренебрежения правами человека, без упразднения институтов демократии. Такова реакция на практику диктатуры пролетариата и тоталитаризма.

Что говорил он на семинаре:

Утописты- равны все, установление такого общества без революции;

Главный принцип соц. Справедливости: обществ. Собственность на средства производства.

Реальный социализм привел к краху мировой социалистической системы (до сих пор остались рудименты), идея соц справедливости получила воплощение в соц гос-х (скандинавские страны).

Идеи соц гос-ва- соц-дем партии. Англия- одна из первых стран, где было сформировано социалистическое правительство (лейбористское).