В интерпретации буржуазных

СОЦИОЛОГОВ

Глава XI

БУРЖУАЗНАЯ СОЦИОЛОГИЯ В ПОИСКАХ ДИАЛЕКТИЗИРОВАННЫХ КОНЦЕПЦИЙ

В 70-х — начале 80-х годов усиливаются попытки ряда буржуазных социологов не только исказить и даже полностью отбросить марксистско-ленинскую теорию общественного развития, но и противопоставить ей свои концепции, претендующие на роль особой социальной диалектики, якобы позволяющей снять проблему социальных противоречий, которые в условиях современного капитализма резко обострились 1. Рассмотрим прежде всего новейшие буржуазные социологические концепции и теории, в которых мистифицируется диалектика общественного развития, хотя и выступают они в наукообразной форме. Следует иметь в виду, что обычно в этих концепциях рассматриваются вопросы, связанные с ядром диалектики общественного развития — социальным противоречием. Какие трактовки социального развития предлагают буржуазные социологи, как они понимают само социальное развитие в отличие от развития в природе? Ответы на эти вопросы можно получить из конкретного анализа некоторых наиболее распространенных на Западе в последнее десятилетие буржуазных концепций общественного развития.

Для их создателей прежде всего характерно стремление подменить социальные противоречия в современном капиталистическом обществе, основу которого составляет антагонистическое противоречие между трудом и капиталом, находящее свое выражение в усиливающейся классовой борьбе, различного рода расовыми, этническими, профессиональными, межгрупповыми и межличностными противоречиями. Таким путем буржуазные социологи мистифицируют социальные противоречия. Часто вместо социального противоречия выдвигается

1 См.: Материалы XXVI съезда КПСС, с. 20.

162

«социальный конфликт», который трактуется либо в неофрейдистском и необихевиористском плане2, либо в психологическом. При этом создается искусственная цепочка таких понятий, как «отношение», «конфликт», «изменение». В этом случае движущей силой развития общества оказываются «отклонения» в отношениях индивидов к труду, досугу, друг к другу, к тому или иному социальному институту и т. д.3 При этом игнорируются социально-экономические и классовые причины «отклонений».

В 70-х годах в буржуазной социологии наметилась тенденция дополнить трехзвенную цепочку: «отношение — конфликт — изменение» четвертым звеном, а именно «социальным движением», в связи с чем встала задача модернизировать контовскую социальную динамику4, которая не может дать ответа на вопросы, возникшие в современном быстро меняющемся мире.

С учетом этого в нее включаются новые моменты, суть которых сводится к «установлению» диалектической связи между «социальным изменением» и «социальным движением» 5. Но по сути дела такой связи здесь нет, ибо и «социальное изменение», и «социальное движение» трактуются буржуазными социологами более в психологическом, чем социологическом, плане. Кроме того, зачастую они сводятся к конкретным изменениям и социальным движениям в тех или иных странах и регионах и в большинстве случаев понимаются превратно. Основная линия социального движения в современном капиталистическом обществе ложно представляется как социальная стратификация б.

Провозглашаемая буржуазными социологами «диалектика» «социального изменения» и «социального дви-, жения» направлена против марксистско-ленинской теории классов и классовой борьбы. Они хотят создать некую альтернативную этой теории концепцию, в которой на первое место выдвигаются «социальная стратификация» и «социальная мобильность» 7. Подменяя диалек-

2 Stuart L. H. Demystifying Social Deviance. N. Y., 1980.

3 Attitudes, conflict and social change. N. Y., 1972, p. 1 — 2.

4 Social movements and social change. N. Y., 1976, p. V.

5 Там же, с. X.

6 Там же, с. XVI-XVII.

7 Leslie G. R., Larson R. F., Gorman B. L. Introductory Sociology. Order and Change in Society. N. Y., 1976; Halsey A. H. Change in Britisch Society. Oxford, 1978.

163

тику общественного развития различными концепциями «социального изменения», буржуазные социологи пытаются представить эти изменения как познаваемые с помощью методов буржуазной социологии и даже пишут о возможности их предвидения и управления ими8. Здесь налицо стремление выдать желаемое за действительное, что вынуждены признать такие буржуазные социологи, как Р. Арон, Р. Дарендорф и др.

Несмотря на тщетность подобных попыток, их число не уменьшается, хотя они постоянно модифицируются. Так, в последнее десятилетие в буржуазной социологии наметилась тенденция подойти к познанию «социального изменения» с помощью «конфликтно-аналитической» социологии 9, которая в сочетании с другими модными буржуазными социологическими теориями типа «обменной теории» Дж. К. Хоманса, «символического интерак-ционизма» Дж. Г. Мида, «этнометодологии» Г. Гарфун-келя и т. д. смогла бы выступить в качестве некоей общей «объяснительной науки» 10.

В современной буржуазной социологии появились и другие «объяснительные теории» (т. е. объясняющие социальные изменения и выступающие, таким образом, составной частью «новой социальной диалектики»), что отражает наметившуюся в ней тенденцию к поиску «общей социологической теории» в связи с глубоким кризисом и эмпирической социологии, и структурного функционализма как теорий «среднего уровня». В качестве одного из вариантов «объяснительных теорий» являются теории «индикаторов социального развития», сторонники которых стремятся выступить в гуманистическом облачении. Они заявляют, что теории развития должны разрабатываться безотносительно к типу общественно-экономической формации, должны быть теориями развития «человеческой сущности», ориентированными на реализацию потребностей человека вообще 11.

Но относительно капиталистического общества, основанного на отношениях господства и подчинения, гово-

8 Phillips В. Sociology. From concepts to practice. N. Y., 1979.

9 Collins R. Conflict Sociology. Toward an Explanotory Science. N. Y„ 1975.

10 Wallace R. A. Contemporary Sociological theory. N. Y., 1980. n Bartoli H. Economic et creation collective. Paris, 1977; Les indicateurs du changement economique et social et leurs applications. Paris, 1979, p. 8, 23.

164

рить о развитии «человеческой сущности» трудно. Не этим ли объясняется появление в буржуазной социологии различных вариантов «гуманистической социологии», которая стремится завуалировать эксплуататорскую сущность капиталистического общества, исключающую возможность развития всех членов общества, и лицемерно выступает в «защиту» «отчужденного человека», за «спасение» «человеческих ценностей»?12

Свидетельством глубокого кризиса современного капиталистического общества, его морали являются и попытки буржуазных идеологов выдвинуть концепции «новой морали», а по сути дела придать обветшалым буржуазным теориям общественного развития новое этическое обоснование религиозно-мистического толка. При этом диалектика социального развития подменяется развитием личности, трактуемым в персоналистском духе, а социальные революции — реформами религиозно-этического плана 13.

Современные буржуазные теории общественного развития, выступают ли они в оболочке концепций «социальных изменений» или в форме абстрактно-гуманистических, религиозно-этических или иных концепций «совершенствования личности», по своему характеру не только идеалистические, но и метафизические. Это обнаруживается в их трактовках общества, хотя сами буржуазные социологи пытаются это скрыть, предлагая новые варианты слегка модернизированного социологического идеализма и метафизики.

Осуществляется это различными способами. Например, американский буржуазный социолог Ч. Андерсон, претендуя на создание «новой социологии», по сути дела пытается доказать, что между марксистским пониманием индивидуального и общественного развития и представлениями философов Франкфуртской школы на этот счет нет принципиального различия 14. Признавая, что основу общества составляют социальные отношения, он сводит их к надстроечным, к межгрупповым и межличностным отношениям. Общество представляется простым конгломератом индивидов, включенных в малые и большие

12 McClung L. A. Toward humanist sociology. N. Y., 1973, p. 1 — 5, 112.

13 Grisez G., Shaw R. Beyond the new morality. The Responsabilities of Freedom. N. Y., 1980, p. 15, 195, 209.

14 Anderson Ch. Toward a new Sociology. N. Y., 1974, p. 17.

165

группы, регулятором действий которых выступают социальные нормы 15. Объективные законы общественного развития он подменяет функциональными связями, а социальные конфликты в буржуазном обществе — различиями между социальными ролями индивидов. По его мнению, понятие «изменение» окружающей среды, культуры, личности, норм и т. д. может наиболее адекватно выразить развитие современного общества.

Идеалистическая и метафизическая трактовка буржуазными социологами общества и его развития обнаруживается и в определениях предмета социологии. Например, они утверждают, что социология изучает социальные действия и идеи, ценности, символы, процедуры и способы создания, функционирования и эволюции групповой жизни I6. Сводя общество к социальным группам, они видят его развитие в изменении связей между ними, включающем их формирование, соединение и распад. Они иногда и говорят об обществе как целостности, но фактически представляют его как механическое соединение отдельных элементов, сторон, единственным связующим звеном между которыми выступают духовные и культурные факторы, а определяющей силой общественного развития — социальные нормы и социализация. На место марксистской теории классовой борьбы как движущей силы развития антагонистических формаций выдвигается буржуазная концепция «социальной мобильности».

За абстрактными рассуждениями буржуазных социологов о необходимости учета всех факторов развития общества отчетливо проглядывает электическая теория «многофакторности», основные идеи которой были высказаны М. Вебером п. Одним из вариантов электиче-ской теории «многофакторности» является концепция «культурной динамики», выдвинутая К. Леви-Стросом и поддержанная Р. Ароном. Развитие общества в ней представляется как сосуществование, взаимовлияние и смена различных культур, определяющим элементом которых являются «ценности». Последние образуют ядро «социальной системы», функционирование и эволюция

15 Там же, с. 3, 34.

16 Bensman L., Rosenlezg B. Mass, Class and Bureaucracy. An Introduction to Sociology. N. Y., 1976, p. 3.

17 Deutsche soziologie seit 1945. Entwicklung - Strichtungen und Pra-xibezug. Sonderheft, 21/1979, S. 110.

166

которой как бы выступают способом существования всего общества. В предлагаемой Р. Ароном и К. Леви-Стросом «модели социальной системы» понятие общественного развития подменяется термином «социокультурные мутации» 18.

К мистификации диалектики общественного развития ведут и концепции, спекулирующие на экологической проблеме. Так, известный американский буржуазный социолог и экономист К. Боулдинг выдвинул в 70-х годах концепцию «экодинамики», или «новой теории социе-тальной эволюции». В основе ее лежит «органическая теория» общества Г. Спенсера, ибо существенным законом развития общества К. Боулдинг также считает «закон эволюции» 19.

Идеалистическую и метафизическую теорию «экодинамики» Боулдинг стремится выдать за диалектическую концепцию развития «сложных» по своему социальному устройству обществ; образцом такого общества он считает современный капитализм. Что касается «Марксовой модели социального развития», то она-де пригодна главным образом для анализа «простых», т. е. докапиталистических, обществ. Уничтожающую критику подобных «социобиологических» трактовок общества и его развития дал еще В. И. Ленин, который писал: «Можно ли себе представить что-нибудь более бесплодное, мертвое, схоластичное, чем подобное нанизывание биологических и энергетических словечек, ровно ничего не дающих и не могущих дать в области общественных наук?» 20

Другой разновидностью социобиологической и экологической трактовки общества и его развития является «социология выживания», разработанная уже упоминавшимся социологом Ч. Андерсеном. Он развивает идеи представителей Римского клуба, акцентируя внимание на тех «опасностях», которые жобы автоматически вытекают из «роста». Это понятие в его концепции становится основным, через него он рассматривает все социальные явления и процессы, происходящие не только в капиталистическом обществе, но и во всем мире. Под «ростом»

18 Approaches de la science du developpement socio — economique. Paris, 1971, p. 240.

19 Boulding К. Ecodynamics: a new theory of societal Evolution. N. Y., 1978, p. 9-20.

20 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 347.

167

он понимает «экспансию экономики и технологии», которые якобы и определяют независимо от общественного устройства основную линию эволюции современного мира, ведут к созданию некоего единого «выживающего общества» 21. Рост населения («демографический взрыв») он считает опасностью для этого общества.

Специфическим вариантом «социологии выживания», но уже не в экологическом, а в социально-политическом и этическом плане является концепция «новой свободы» Р. Дарендорфа. Он полагает, что «изменение» является главной характеристикой современного мира, но оно пока неконтролируемо, и это порождает социальный пессимизм. Выход из него он видит в «новом» понимании свободы. Понятию свободы он придает абстрактно-антропологический смысл, выводя ее из «вечных требований человеческой природы», которым угрожает неконтролируемая, анонимная социальная сила. Рассуждения Р. Дарендорфа о роли «новой свободы» в изменяющемся мире направлены на то, чтобы завуалировать социальные противоречия в современном капиталистическом обществе, прежде всего между трудом и капиталом 22.

Атаки буржуазных социологов на марксистско-ленин-скую теорию общественного развития идут и по линии фальсификации диалектики современной эпохи. Здесь они пытаются подменить основное противоречие между мировыми общественными системами — социализмом и капитализмом — различного рода второстепенными противоречиями. Так, Р. Арон основное противоречие эпохи усматривает в разном уровне научно-технического прогресса, специфике расовых и этнических отношений в «доиндустриальном» «традиционном» обществе и «постиндустриальном обществе»23. Другие социологи.считают противоречие между развитыми и развивающимися странами основным, ведущим и, таким образом, неверно представляют диалектику современной эпохи 24. И наконец, предпринимаются попытки создать «диалектическую социологию» как самостоятельную отрасль современной

21 Anderson Ch. The Sociology of Survival. Social problems of growth. N. Y„ 1976, p. IX-X.

22 Dahrendorf R. The new Liberty. Survival and Justice in a changing World. N. Y., 1975, p. 25.

23 The third century America as a Post-industrial society. Chicago, 1980.

24 Abdel-MaIek A. La dialectique sociale. Paris, 1972.

168

буржуазной социологии. Здесь следует указать на «диалектический гиперэмпиризм» Ж. Гурвича, интерпретатором которого выступает П. Боссерман 25, на «диалектику идеологии и технологии» 26 А. Гоулднера, который прямо из технологии выводит идеологию, и на другие варианты социальных квазидиалектик.

Буржуазная социология и в 70-х годах не смогла преодолеть недостатков прежних своих взглядов на концепцию общественного развития. Это нашло отражение в усилении в ней кризиса самой идеи развития. Однако причины этого кризиса буржуазные социологи ищут то в неопределенности самого понятия социального развития, то в невозможности предвидения основных его тенденций и последствий27. В последующих главах будет показано, как современная буржуазная социология рядится в «диалектические одежды», оставаясь в сущности глубоко чуждой подлинной диалектике общественного развития.

Критический анализ работ буржуазных социологов начала 80-х годов позволяет выявить две основные тенденции в их отношении к диалектике, ее предмету и месту в социологической мысли. Первая тенденция характеризуется слишком расширительным толкованием ее предмета, стремлением представить диалектической буржуазную социологию в целом; вторая отражает точку зрения возможности ее применения только в социологическом понимании. Несмотря на внешне взаимоисключающий характер, у обеих тенденций имеются и общие моменты, главным из которых является мистификация диалектики вообще, социальной в частности, а также неприятие объективной диалектики и неспособность выйти за рамки метафизики в социологическом исследовании.

Попытки построения «глобальных» социальных диалектик предпринимались и ранее, например Ж. Гур-вичем в его «диалектическом гиперэмпиризме» (см. главу XIII), Р. Ароном (см. главу XII) в «диалектике современной эпохи», критический анализ которых будет дан в следующих главах. Однако на рубеже 80-х годов участились попытки создания неких «глобальных социальных диалектик», своего рода социальной метадиалектики, ох-

25 Bosserman P. Dialectical sociology. An analysis of the sociology of Georges Gurvitch. Boston, 1968.

26 Gouldner A. The dialectic of Ideology and technology. N. Y., 1976.

27 Le mythe du developpement. Paris, 1977.

169

ватывающей и развивающиеся страны. Но дать новую трактовку идеалистической социальной диалектике буржуазным социологам не удалось. Поэтому они вынуждены модернизировать свои квазидиалектические концепции общественного развития, придавая им более наукообразный, респектабельный вид. И в 80-х годах буржуазные социологи главное внимание сосредоточивают на модернизации «социологии конфликта» 28, «социального изменения»29, «социального движения»30 и т. д. Отрицание объективности социального противоречия, поиск источника социального развития в сфере духовно-надстроечных факторов, подмена объективных законов различного рода функциональными связями — таковы основные черты «новейших» буржуазных социологических концепций, не выводящих их за рамки идеализма и метафизики.

Тенденция к принижению роли диалектики в социологическом познании особенно отчетливо обнаруживается при критическом анализе работы французского буржуазного социолога Ж. Эрмана «Язык социологии». Он заявляет, что «ценность диалектики для социологии главным образом эвристическая» 31. При этом диалектику он рассматривает как один из шести «языков социологии», наряду с «позитивизмом, пониманием, структурным функционализмом, структурализмом и праксе-ологией» 32. Не вдаваясь в специальный разбор этой искусственной схемы — типологии, в которой смешаны направления и методы, введена некая «праксеология», являющаяся субъективно-идеалистической трактовкой понятия «практика», обратим главное внимание на трактовку им роли диалектики в социологии.

Сводя роль диалектики в социологическом познании лишь к эвристической, поисковой, Ж. Эрман стремится подвести под это утверждение некоторые основания, оказывающиеся в действительности повторением старых взглядов ряда буржуазных философов и социологов на диалектику. В самом деле, он утверждает, что диалекти-

28 Freund J. Sociologie du conflit. Paris, 1983.

29 Mendras H., Force M. Le changement social. Tendances et paradig-mes. Paris, 1983.

30 Social development: Conceptual, methodologocal and policy issues. N. Y., 1981.

31 Herman J. Les langages de la sociologie. Paris, 1983, p. 35.

32 Там же, с. 3.

170

ку следует рассматривать только как рефлексивную, ориентирующую социолога на постановку вопросов, поиск гипотез и конкретно-научных методов исследования, критическую оценку результатов своей деятельности. Но главное, на что не должна, по его мнению, претендовать диалектика, так это на открытие общих законов социального бытия; она, дескать, не должна формулировать окончательно доктрину относительно общих законов социального бытия 33.

Автор не признает диалектики как логики и теории познания. Для него она прежде всего средство для оказания помощи социологу в изложении материалов исследования. В этом, по его мнению, состоит ее педагогическая функция. Диалектика как «диалектическая методология» — это своеобразная форма «прояснения обычного социологического языка». Для этой цели используются в качестве операционалистских такие понятия, как «логическая оппозиция», «антиномия», «полярность» и т. д., объективное содержание которых совершенно не учитывается. Закон единства и «борьбы» противоположностей вообще исключается из социологического познания и считается скорее «игрой ума», ошибкой мышления. Эр-ману импонирует идеалистическая трактовка диалектики, данная Ж. Гурвичем и Ж.-П. Сартром 34.

Принижение рядом буржуазных и реформистских социологов роли диалектики в социальном познании вообще, в социологическом в частности порой принимает крайние формы. Например, в работе французского социолога Р. Дебре «Критика политического разума» утверждается, что если уж признавать диалектику, то только как «негативную критику» 35. По сути дела это еще один вариант «негативной диалектики». По мнению Дебре, диалектика как «негативная критика» должна начинаться с критики политического разума, что равнозначно для него «тотальной критике идеологии», причем идеологию он рассматривает только как нечто абсолютно отрицательное. Он характеризует ее как «миф и иллюзию, затуманивающую сознание людей», как «тирана, стоящего над человечеством, которого надо низвергнуть», как «барьер на пути социального познания»36.

33 Там же, с. 35.

34 Там же, с. 37.

35 Debray R. Critique de la raison politique. Paris, 1981, p. 75.

36 Там же, с. 79-82.

171

При ближайшем рассмотрении эти нигилистические суждения социолога в адрес идеологии, в том числе и научной, в специфической форме выражают концепцию деидеологизации, широко распространенную в 60 — 70-х годах в буржуазной общественной мысли, являются повторением нападок К. Манхейма на марксистскую идеологию еще в конце 20-х годов. Но деидеологизаторская тенденция в работе Р. Дебре органично сочетается с реидеологизаторскими устремлениями в современной буржуазной общественной мысли, усилением ее антимарксистской, антикоммунистической направленности.

Во второй части работы Дебре «Критика политического разума» предпринята попытка «преодолеть недостатки диалектики», ее «нищету», стать выше диалектики как «негативной критики». Эту роль, по его мнению, выполняет «аналитика», которая выступает в качестве «позитивной критики». Но и здесь он не выдвигает по существу никаких позитивных мыслей, имеющих отношение к диалектике. Основное содержание позитивной критики сводится к конструированию во многом схоластической, умозрительной «логики социальной организации», концепции, состоящей из прокламируемых им антиутопий («атопий», по его выражению) и разного рода реакционных социальных утопий.

В 80-х годах обнаруживается более тесная связь между усилиями буржуазных социологов и философов в их борьбе с материалистической диалектикой, особенно с марксистско-ленинской теорией общественного развития. Можно даже выделить основные каналы, по которым происходит координация усилий наших идейных противников в их походе против материалистической диалектики. Это прежде всего попытки буржуазных философов предложить социологам свою методологию подхода и оценки диалектических концепций. В основе ее лежит установка на отрицательное отношение к материалистической диалектике, ее фальсификацию. Что касается отношения к классикам идеалистической диалектики, то у них рекомендуется брать лишь то, что соответствует идейным устремлениям буржуазных философов в условиях усиления общего кризиса капитализма. Например, в вышедшем в ФРГ сборнике «Концепции диалектики» при трактовке гегелевской диалектики из нее сознательно убираются моменты, характеризующие революционную

172

сторону его метода, и акцентируется внимание на ее неогегельянской интерпретации 37.

В целях навязывания буржуазным социологам идеалистической методологии создаются специальные руководства для исследования социальной действительности. Таковым может рассматриваться книга западногерманского философа К. Ахама «Философия социального познания», в которой в качестве антитезы марксистской методологии выдвигается эклектическая конструкция. Ахам пытается представить попперианство, «новую философию науки», структурный функционализм, «понимающую социологию» М. Вебера, «социальную философию» представителей Франкфуртской школы как нечто единое в методологическом плане 38. При определенных различиях данных концепций существует и определенное единство в их социальной и мировоззренческой установке:

ориентация на идеалистическое решение основного вопроса философии и противопоставление материалистической диалектике различных квазидиалектик.

В борьбе против материалистической диалектики буржуазные социологи используют также работы тех буржуазных философов, которые специализируются на истории диалектики и материализма. При сопоставлении «теоретической мощи» Марксовой диалектики и гегелевской предпочтение отдается последней, поскольку-де Маркс основное внимание уделял диалектике социальной жизни 39 и поэтому не мог якобы дать обстоятельной разработки общей теории диалектики. Но это утверждение не выдерживает критики, ибо обращение К. Маркса именно к диалектике социальной жизни позволило ему создать действительно научную, материалистическую диалектику.

Нападки на материалистическую диалектику со стороны буржуазных социологов идут и по линии отрицания ее материалистического характера. Это выражается в конструировании социальными антропологами различных альтернатив историческому материализму, подмене его «культурным материализмом» 40.

37 Konzepte der Dialektic. Frankfurt a. М., 1981, S. 87.

38 Acham К. Philosophic der Wissenschaften. Munchen, 1983.

39 Plana R. V. La dialectica. Un debate hisctorico. Barcelona 1981 p. 116 — 118. '

40 Marvin H. Cultural materialism: The struggle for a Science of culture. N. Y., 1979; Cultural Anthropology. N. Y., 1981, p. 509.

173

Критический анализ основных тенденций современной буржуазной социологии относительно диалектики позволяет выделить следующие моменты: во-первых, стремление ряда буржуазных социологов выдать свои концепции за диалектические; во-вторых, поиски в истории идеалистической диалектики аргументов для их обоснования; в-третьих, кризис различных вариантов идеалистической диалектики; в-четвертых, попытки использовать отдельные положения материалистической диалектики, но в искаженном, препарированном виде.

Глава XII