Кризис концепций диалектики в современной буржуазной философии 5 страница

23 Feyerabend P. Science in a Free Society, p. 70. Сравни: Фейерабенд П. Ответ на критику. - Структура и развитие науки..., с. 430.

24 См: Фрэзер Дж. Золотая ветвь. М., 1980, с. 76.

112

фармакопеи, установив действительную (или мнимую) пользу от применения тех или иных народных средств. Метеорология и фенология наших дней аналогичным образом отнеслись к так называемым народным приметам погоды.

Однако Фейерабенд метафизически извращает подобного рода факты. Он исходит из полного произвола и требует ничем не ограничиваемого простора для включения в качестве возможных «альтернатив» любых отброшенных в свое время предрассудков, фантазий и сказочных объяснений: наука, по его мнению, «ближе к мифу», чем это обычно кажется 25. По сути дела Фейерабенд снимает преграды на пути не только реанимации старых, но и изобретения новых фантастических предположений. Перед нами — в новом оформлении «метод проб и ошибок» К. Поппера.

Этот метод имеет некоторый резон: в повседневном опыте он не потерял значения и в наши дни, хотя чем меньше мы прибегали бы к нему, тем было бы лучше. Даже в рамках высокоразвитой науки он находит применение как прием перебора большого множества возможных случаев решения задачи, проработки на ЭВМ игровых ситуаций и т. д. Поппер и Фейерабенд абсолютизировали рациональный момент «метода проб и ошибок», объявив его панацеей при любых эпистемологических трудностях.

В целом идея о несоизмеримости научных теорий не вполне укладывается в концепцию Фейерабенда. Сам он критикует Т. Куна за резкое противопоставление «революционных» и «нормальных» периодов в истории науки, резонно замечая, что преобразования в науках не обязательно происходят вследствие «революционного разрыва» постепенности, поскольку старая и новая парадигмы в науках нередко взаимодействуют друг с другом (впрочем, Фейерабенд понимает революции в науке совершенно метафизически, как полный разрыв с ее прежним содержанием) 26.Он верно отмечает, что Поппер, придерживаясь принципа несоизмеримых теорий, подрывает собственное же понимание «правдоподобия», которое предполагает сравнение разных теорий, несравнимых

25 Feyerabend P. Wider den Methodenzwang..., S. 388.

26 Wissenschaftstheorie, Wissenschaft und Philosophic. Abhandlungen des internationalen Kolloquiums uber die Philosophic der Wissenschaft (London, 1965, Bd 4). Braunschweig, 1974, S. 199-201.

113

друг с другом 27. Но Фейерабенд не замечает того, что и его собственное учение о несоизмеримости теорий, претендующее на выражение «самой верной» позиции в методологии, несоизмеримо со всеми теми научными теориями (гипотезами), к которым он желал бы его применить, а значит, утрачивает не только силу, но и вообще смысл.

Свои антидиалектические конструкции Фейерабенд не случайно называет анархическими и дадаистскими. Как и наиболее экстремистские анархисты в политике, он понимает свободу как произвольное и бесконтрольное поведение. Как и дадаисты в искусстве, он одобряет любые эксперименты и любую «неожиданность». Он высказывается за «плюралистическую методологию»28, с помощью которой он намерен отправиться в плавание по «морю взаимонесовместимых (а может быть и несоизмеримых) альтернатив...»29.

Следует отметить, что в идее о многообразии методологических альтернатив есть определенное «рациональное зерно». Ф. Энгельс в «Диалектике природы» высказал мысль, что в рамках диалектико-материалистиче-ского метода могут и должны применяться самые разные частные методы 30, но каждый из них, если начинают на него уповать как на некую палочку-выручалочку, т. е. на абсолютный, всеобщий метод, рано или поздно заводит в тупик: возникают ситуации, когда «старые, удобные, приспособленные к прежней обычной практике» методы превращаются в тормоз31. Широкая альтернативность частных методов — это реальная проблема, а не выдумка Фейерабенда. Но он шаблонно перенес проблему альтернативности с методов на теории и искусственно истолковал историю познания как процесс произвольных пертурбаций в теории, идущий рука об руку с произвольностью в выборе методов познания.

Таким образом, он сделал метафизические выводы из развития диалектического процесса науки, изобразив революции в ней как возникновение несоизмеримых тео-

27 Там же, с. 211, 219.

28 peyerabend P. Wider den Methodenzwang..., S. 48.

29 Там же.

30 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 540, 555; сравни: там же, с. 146.

31 См. там же, с. 608.

114

рий, а возникновение новых методов — как полное «равноправие» их всех. В действительности речь должна идти об относительной самостоятельности как методов, так и теорий. Ф. Бэкон, например, разрабатывал новый метод познания, оставаясь в рамках прежних научных теорий, в том числе птолемеевской геоцентрической системы мироздания, тогда как И. Ньютон создал новую механику при помощи прежних методов и не произвел в последних никакой революции.

Фейерабенд сам лишил себя творческих перспектив, оборвав пути, которые могли бы привести его к верному пониманию диалектико-материалистической методологии. Зачислив «реалистов», т. е. всех материалистов, в «догматики», а марксистов — в сторонников «догматической религии»32 и не скрывая своих симпатий к позитивизму, он пришел к субъективному идеализму. Чего стоит, например, следующее его рассуждение: «Нужен мир иллюзий (eine Traumwelt), чтобы познать свойства действительного мира, в котором, как мы верим, мы живем (и который в действительности может быть есть лишь иной, иллюзорный мир)»33. Иного финала в рассуждениях и не могло быть у методолога, не понявшего диалектического характера развития науки. Из того факта, что всякий метод имеет некоторое реальное гносеологическое основание, содержит определенный рациональный момент и что возможности применения любого метода конкретного исследования ограниченны, он сделал неверный, метафизический вывод, что «все методы обманывают, и лучше от них отказаться вообще»34. П. Фейерабенд считает себя преемником Э. Маха, в свое время нападавшего на материализм ^Л. Планка как на «помеху» на пути к «свободе мышления»35. Безудержная «свобода мышления», за которую ратует Фейерабенд, привела к методологической немощи и утрате ориентации в познании. Получилось так, как сказал поэт:

Есть на картах моря, острова, вся земля... Капитана же хвалим за то, что для нас он достал: карту лучшую взял, на которой нет ничего!36

32 Feyerabend P. Science in a Free Society, p. 75.

33 Feyerabend P. Wider den Methodenzwang..., S. 51.

34 Там же, с. 52.

35 Там же, с. 12.

36 Цит. по: Корнфорт М. Наука против идеализма. М., 1948, с. 236

Фейерабенд критикует К. Поппера и Т. Куна, но без их концепций не было бы и его эпистемологического «анархизма»: его принцип умножения гипотез опирается на тезисы Поппера, а принцип их устойчивости — на идеи Куна. В результате возникло не только глубоко антидиалектическое, но и эклектическое построение. И даже само соединение этих двух идей наметилось еще до Фейерабенда: уже И. Лакатос соединял их, хотя и пытался ограничить их действие. Но то, о чем до Фейерабейда говорили вполголоса, он провозгласил громко и без стеснения.

Есть ли выход из бездорожья, в которое толкает науку и теорию познания Фейерабенд? Да, и это прежде всего овладение учеными методологией диалектического материализма. Категории материалистической диалектики служат основанием для разработки частных методов познания. В принципе частных методов и приемов множество, но мощность их по крайней мере на порядок меньше мощности множества свойств всех познаваемых объектов, процессов, связей и отношений. Овладение методами и приемами познания не тождественно овладению самой объективной действительностью, а ее содержание не покрывается бесконечным многообразием гипотетических теорий. Однако, вопреки Фейерабенду, прогресс в познании происходит. Да, содержание объективного мира неисчерпаемо, но для выражения этой неисчерпаемости фиктивная бесконечность методов, выражаемая максимой «Делай, что хочешь», — самое неподходящее средство, ибо эта бесконечность не направляет на путь познания, а дезориентирует исследователей и загоняет в тупик само познание.

Глава VII