Третья сцена третьего действия. Молитва короля

В. Н. Татаринов предлагает взять монолог Гамлета очень сокращенно.

А. И. Чебан. Монолог необходим как последнее заострение того состояния, какое наступило после «Мышеловки», — тернистый путь Гамлета таков, что он может быть жесток.

Вопрос о монологе оставляют открытым до выяснения в процессе работы

Смысл молитвы короля в том, что после молитвы, после этой попытки король падает еще ниже. Он даже и не молится, он только пробует молиться. Король в этой сцене — «на костре своей совести». Он хочет избавиться от муки, чтобы все было хорошо, чтобы скорее царствовать, властвовать. Зерно: «О мука страшная! Ведь я же не отдам!»

Четвертая сцена третьего действия

Здесь высшая точка — это после появления Духа слова Гамлета: «Мать, поведай Господу грехи твои».

М. А. Чехов предлагает выбросить слова: «Известно ль вам, что в Англию я еду?» — чтобы не нарушать того, что удалось Гамлету сделать с королевой.

Чем одержим Гамлет в разговоре с матерью? Какой характер его грубости? Это запал, идущий от «Мышеловки». При слове: «Мышь!» — Гамлет выполняет миссию, делает то, чего не сделал во время молитвы. Это момент, который был бы завершением пьесы, если бы за портьерой оказался король. Королева, конечно, узнает в этой сцене от Гамлета, что король убийца. И трагедия королевы заостряется оттого, что она знает о преступлении и не может отказаться от короля. После этого сообщения королева еще совсем другая. Амплитуда ее колебаний между королем и Гамлетом становится еще огромнее. Королева освещается этим светом, который принес ей Гамлет, но так сильно влияние зла, что королева снова погружается в сомнамбулизм. Может быть, королева не вполне поверила Гамлету, приняв значительную часть его слов за бред сумасшедшего. Гамлет раскрывает перед королевой все пути и сквозное стремление его, чтобы королева пошла за ним. А линия королевы дальше в том, что она замкнула в себе то, что открыл ей Гамлет.

Решают: необходимо переработать текст этой сцены, чтобы передать, что Гамлет выполнил миссию по отношению к королеве, простил ее и ждет ее как союзницу[lxxxiv].

Протокол № 7

9 октября 1923 г.

Проделывается упражнение «Перебрасывание мячей»

Читают третью сцену четвертого действия

Здесь торжество материалистических приемов борьбы. Ополчились против Духа пиками, стражами и т. д. Всю картину хорошо бы назвать: «Стража». Эта сцена шарж на все земные способы {393} борьбы. Это машинные способы борьбы с Духом, потому все усилия и пропадают даром, не достигая цели. От этого есть в сцене какой-то оттенок комизма: с Духом борются как бы машиной. Король хочет «нечто убрать с пути», и весь комизм в том, что именно король может убрать с пути.

Линия Гамлета. Гамлет взят под стражу. Физически Гамлет в данную минуту ничего не может сделать. И Гамлет, и король до крайности наэлектризованы. Энергия Гамлета возрастает от этих физических препятствий. Весь тон Гамлета в этой сцене обусловлен повышающимся «активом». Он показывает королю, что не только все ухищрения, но и сам король бессилен против Духа. Смысл разговора в том, что Дух говорит о материи. Это творческий момент у Гамлета. Характерно для сцены: король очень бережет свое тело и нападает на тело Гамлета, Гамлет же никак не думает, не заботится о теле и нападает на дух короля. По линии роста Гамлета эта сцена важна как момент борьбы со злом.

Встреча Гамлета с квинтэссенцией зла. В этой сцене стихийность борьбы подчеркивается: 1. необычайной скованностью в материи (у короля) и 2. моментом гениальности (у Гамлета). В «Мышеловке» Гамлет постиг стихию зла, а отсюда — стихийная борьба с ним. Эта сцена — «Мышеловка контрдействия»: король ловит Гамлета. Если вообще в этой сцене, как и в ряде других, чувствуется какая-то «маска» у Гамлета, это объясняется тем, что гениальность есть всегда «маска» для толпы. При разборе не нужно искать эту маску, она сама получится в результате всей линии Гамлета. Это есть не более чем характерность Гамлета.