Наследственность и интеллект 5 страница

Одна из главных причин, почему люди женятся, состоит в том, что брак узаконивает рождение детей. На самом деле можно было бы возразить, что именно наличие детей в браке делает супругов в целом счас-

268

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

тливее холостых людей. Как бы то ни было, установлено, что наличие детей в действительности способствует уменьшению счастья в браке. Это справедливо как в отношении мужчин, так и женщин, и также справедливо в отношении практически каждой расы и религиозной группы, когда-либо подвергавшихся изучению, однако, возможно, эти выводы не следует принимать за чистую монету. Семейные пары, не имеющие детей, обычно расстаются или разводятся, если брак несчастлив, в то время как пары в несчастном браке, имеющие детей, нередко решают оставаться вместе «ради детей». Но на этом история не заканчивается. Тот факт, что семейные пары обычно испытывают большее счастье в своем браке после того, как их дети покидают семейное гнездо, поразительным образом подтверждает то, что наличие детей имеет определенно негативное влияние на счастье в браке.

Почему же в таком случае семейные пары заводят детей, если их счастье в результате, вероятнее всего, уменьшится на ближайшие 20 или более лет? Наиболее очевидный ответ на этот вопрос — это то, что жизнь важнее, чем счастье. Ответственность за воспитание и развитие детей придает смысл жизни и обычно воспринимается как нечто достойное. Кроме того, помимо сильных эмоциональных переживаний негативного характера, которые, несомненно, присутствуют в этом случае, наличие детей также позволяет переживать и немало положительных эмоций.

Вместо заключения

Счастье в некоторой степени зависит от тех эмоций, которые мы испытываем, и от нашего положения в обществе. Однако количество приятных эмоциональных переживаний оказывает очень скромное влияние на наше счастье. Это следствие того, что со

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ                             269

временем мы обычно испытываем все то, что хотели испытать, а счастье зависит от того, насколько реальность превосходит наши ожидания.

Секрет счастья находится в личности человека. Уравновешенные экстраверты обладают «фактором счастья» — они счастливы потому, что склонны смотреть на мир сквозь розовые очки. Интроверты невротического типа не обладают фактором счастья — они несчастливы потому, что смотрят на вещи с мрачной стороны. Таким образом, в большей степени то, как мы реагируем на события жизни, чем сами события, определяет, становится ли жизнь раем или адом.

15

Сильные эмоции

Непостижимый мир эмоций всегда служил источником богатого материала для писателей и поэтов. Одна из причин неиссякаемости этого источника — в отсутствии единства мнений относительно значения тех чувств, которые мы называем «эмоциями». Возьмем, например, такую сильную эмоцию, как любовь. Для поэта Шелли любовь — это «вселенская жажда единения не только разума, но и всей нашей природы», в то время как для Джорджа Бернарда Шоу это «чрезмерное преувеличение различий между одним человеком и всеми остальными».

Мы не будем пытаться выступать в роли арбитров между ними. Однако мы рассмотрим интересный вопрос о том, что именно вызывает сильные эмоции у людей. Другими словами, откуда берутся эмоции?

Контрольный эксперимент: интерпретация возбуждения

Классическое исследование эмоций было проведено около 30 лет тому назад Стэнли Шахтером из Колумбийского университета и Джеромом Сингером из Пенсильванского университета. Они начали свое ис-

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

271

следование с того, что задались вопросом, какие ингредиенты необходимы для того, чтобы человек испытал эмоциональное состояние, и решили, что таковых два. Первый ингредиент — состояние физиологического возбуждения, которое может включать частое сердцебиение, усиленное потоотделение, дрожание рук и прилив крови к лицу. Второй ингредиент — способ, которым человек интерпретирует это возбужденное состояние; он должен объяснять свое возбуждение эмоциональным образом для того, чтобы испытывать эмоциональное состояние. Если он будет объяснять свое возбуждение неэмоциональным образом, он не будет испытывать эмоций.

Обычно, конечно, возбуждение интерпретируется как эмоциональное переживание. Мужчина, приходящий в возбуждение при виде привлекательной женщины, обычно приписывает свое возбуждение чувствам сексуального влечения. Однако, согласно Шахтеру и Сингеру, вполне возможно чувствовать возбуждение, не испытывая никаких эмоций. Исследование, проведенное в 20-х годах врачом Мараноном, позволяет предположить почему. Он сделал 210 из своих пациентов инъекцию адреналина (эпинефрина), препарата, по своему действию почти в совершенстве имитирующего действие естественно возникающего состояния возбуждения. Когда он спросил своих пациентов о том, как они себя чувствуют, 71 процент просто сообщили о своих физических симптомах, не придавая им никакого эмоционального значения. Но остальные 29 процентов ответили определенно эмоциональным образом. Интересно здесь то, что большая часть пациентов описывала свои ощущения образом, который Маранон охарактеризовал как «холодные» или «как бы» эмоции.

Почему большая часть пациентов Маранона не испытывала никаких настоящих эмоций, несмотря на свое возбужденное состояние? Вероятно, потому, что

272

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

для него имелось ясное и недвусмысленное объяснение, а именно препарат, который им ввели. Поскольку они имели все основания объяснять свое возбужденное состояние неэмоциональным образом, они не испытывали никакого эмоционального состояния.

Шахтер и Сингер утверждали, что во многом одно и то же состояние физиологического возбуждения связано со всеми видами эмоциональных переживаний: «Совершенно одно и то же состояние физиологического возбуждения можно было бы назвать «радостью», «яростью», «ревностью» или любым другим словом, обозначающим то или иное из разнообразных эмоциональных переживаний, в зависимости от когнитивных аспектов ситуации». Иначе говоря, большое многообразие испытываемых нами эмоций является результатом изменений способов интерпретации нашего возбужденного состояния.

Если это верно, что мы способны по-разному интерпретировать наше состояние возбуждения, то мы не застрахованы от ошибок, другими словами, время от времени мы можем ошибаться и неправильно объяснять себе свое возбужденное состояние. К примеру, многие женщины испытывают усиление раздражительности и напряжения незадолго до менструаций. Нередко они приписывают это состояние внешним причинам, поступкам других людей, а не физиологическим причинам.

«Эффект Ромео и Джульетты» — еще один пример неверной интерпретации эмоций. Чем большее сопротивление со стороны родителей встречают молодые влюбленные, тем обычно сильнее романтические чувства, ими испытываемые. Вероятно, что противодействие родителей рождает состояние неприятного возбуждения, которое затем интерпретируется как романтическая привязанность. Или, говоря другими словами, адреналин делает сердце податливее.

Шахтер и Сингер провели довольно сложный экс-

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

273

перимент, чтобы проверить некоторые из этих идей. Их основная предпосылка была простой и прямолинейной: для того чтобы испытывать настоящие эмоции, должно быть состояние возбуждения, и оно должно интерпретироваться в эмоциональных терминах. Если какой-либо из двух ингредиентов отсутствует, эмоционального переживания не будет.

Они решили проверить эту предпосылку, варьируя как уровень испытываемого возбуждения, так и способ интерпретации возбужденного состояния. Всем испытуемым было сообщено, что цель эксперимента — выяснить влияние на зрение витаминного препарата супр.оксина. Хотя им сообщили, что им будет введен раствор этого витамина, в действительности им вводили либо адреналин (который усиливает физиологическое возбуждение), либо безобидный соляной раствор (который не оказывает на возбуждение никакого воздействия).

Разным группам были рассказаны разные истории о побочных действиях этого препарата. Тех, кому вводили адреналин, информировали о действии препарата либо правильно, либо неправильно («У вас онемеют ноги, появится ощущение чесотки в некоторых частях тела, а возможно, и небольшая головная боль»), либо держали в неведении, сказав просто, что раствор безвреден и не вызовет никаких побочных явлений. Тем, кому вводили плацебо (соляной раствор), также сообщили, что препарат не окажет никаких побочных действий.

После введения раствора всем участникам эксперимента было сказано, что тестирование зрения начнется через 20 минут, чтобы дать время супроксину всосаться в кровь. В течение этого времени каждый испытуемый помещался в ситуацию, предназначенную для того, чтобы вызвать у него эйфорию или гнев.

В ситуации эйфории испытуемый и помощник экспериментатора ждали вместе в одной комнате. По-

274

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

мощник рисовал в блокноте, бросал скомканные листы бумаги в корзину, притворяясь, что играет в баскетбол, делал и запускал самолетики, сооружал катапульту из резинки и метал с помощью нее кусочки бумаги в наложенные друг на друга папки и играл в серсо. Общая идея заключалась в том, что легкомысленное и беспечное поведение сообщника экспериментатора вызовет у испытуемого состояние эйфории и счастья (с тех пор было замечено, что такое поведение может возбудить и другие эмоции, в том числе недоумение, отвращение и сильное раздражение!).

В ситуации гнева испытуемый и помощник экспериментатора проводили это время, заполняя анкеты, которые с каждым вопросом становились все более личными и оскорбительными и заканчивались вопросом: «Со сколькими мужчинами (помимо вашего отца) вступала в связь ваша мать?» Соучастник все больше сердился и раздражался и в конце концов рвал свою анкету, комкал страницы и бросал их на пол со словами: «Я больше ни минуты не потрачу на это. Я забираю свои книги и ухожу».

Насколько сильные эмоции должны были продемонстрировать разные группы в двух этих ситуациях? По мнению Шахтера и Сингера, те, кому вводили адреналин и сообщали о возбуждающем действии раствора, не должны будут испытывать сильное эмоциональное состояние; они интерпретируют свое возбуждение скорее как следствие действия препарата, чем следствие своей реакции на поведение соучастника («Я чувствую себя так потому, что мне сделали инъекцию адреналина»).

Те, кому вводили безобидное плацебо, также должны были испытывать сравнительно легкое эмоциональное состояние: они не будут испытывать возбуждение, поскольку им не вводили возбуждающего средство. В отличие от них те, кому вводили адреналин и неверно сообщили о его действии, должны пре-

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

275

бывать в очень возбужденном состоянии и едва ли будут приписывать свое возбуждение действию препарата; они, очевидно, будут относить свое возбужденное состояние (эйфория или гнев) на счет соучастника. Сходное предсказание следовало и для тех, кому вводили адреналин и сообщали, что раствор не дает побочных явлений; они должны испытывать возбуждение и будут объяснять его эмоциональным образом.

На фоне того, что эксперимент Шахтера и Синге-ра является одним из самых знаменитых исследований эмоций, поразительным в их результатах было то, что они не очень хорошо согласовывались с их прогнозами. Основная проблема состояла в том, что те, кому вводили безобидный раствор, а следовательно, предполагали, что они не будут испытывать сильного возбуждения и сильных эмоций, в действительности испытывали очень сильные эмоциональные переживания. В дальнейшем мы рассмотрим дополнительный эксперимент, целью которого было выяснить эту конкретную проблему. Впрочем, вполне подтвердилось то, что состояние сильного возбуждения может интерпретироваться по-разному в разных обстоятельствах. Из тех испытуемых, которым сделали инъекцию адреналина, только те сохранили относительное спокойствие и безучастность в ситуациях, провоцировавших гнев либо эйфорию, кому было точно сообщено, как они будут себя чувствовать и почему, — предполагается, потому, что они считали, что их возбуждение вызвано скорее препаратом, чем ситуацией.

Вполне возможно, что те, кому вводили нейтральный раствор, а не адреналин, на самом деле приходили в возбужденное состояние вследствие реакции на поведение помощника экспериментатора, а в этом случае, конечно, предположение о том, что они не испытывали сильного возбуждения, ошибочно. Шахтер и Сингер полагали, что для того чтобы застраховать

276

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

испытуемых от возбуждения, надо дать им скорее препарат, который на самом деле снижает возбуждение, чем плацебо. Для этой цели они выбрали хлорпрома-зин. Каждому было сказано, что им сделают инъекцию супроксина, высококонцентрированного производного витамина С, не имеющего побочных явлений, но в действительности испытуемым вводили хлорпромазин, нейтральный раствор либо возбуждающий раствор адреналина. Затем они смотрели 15-минутный отрывок фильма Джека Карсона «Весельчак» со сценой комедийной погони.

Поскольку предполагалось, что каждый испытуемый будет приписывать свое возбуждение одной и той же причине, а именно действию фильма, предсказание состояло в том, что сила эмоциональных переживаний будет зависеть главным образом от степени возбуждения, вызванного инъекцией. Таким образом, те, кому ввели адреналин, должны будут испытывать наибольшее возбуждение и наибольшее удовольствие от фильма, а те, кому ввели хлорпромазин, наименьшее возбуждение и удовольствие.

Реакции на фильм оценивались по ответам испытуемых на вопросы о том, как им понравился фильм, и по количеству улыбок, ухмылок, смешков во время просмотра фильма. Точно в соответствии с предсказанием те, кому ввели адреналин, в наибольшей степени считали фильм смешным и демонстрировали признаки большого удовольствия, а те, кому ввели хлорпромазин, получили наименьшее удовольствие от фильма. Испытуемые, которым была сделана инъекция нейтрального раствора, в основном реагировали на фильм положительно, но спокойно, в то время как несколько испытуемых из тех, кому ввели адреналин, реагировали безудержным смехом. Интересно, что некоторые испытуемые, получившие дозу адреналина, ощущали несоответствие между своим поведением и

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

277

своими впечатлениями от фильма. К примеру, один испытуемый признался: «Я просто не могу понять, почему я смеялся во время фильма. Обычно я терпеть не могу Джека Карсона и фильмы такого рода».

Больше вопросов

За 30 последовавших за этой новаторской работой лет много было сказано «за» и «против» взглядов Шахтера и Сингера. Некоторые из наиболее критичных замечаний были высказаны Гари Маршаллом и Филипом Зимбардо из Стэнфордского университета, которые провели специальное исследование в 1979 году, повторив описанный эксперимент. Они указали на то, что, несмотря на очевидную важность эксперимента Шахтера и Сингера и на неясный характер некоторых его результатов, никто за прошедшие 20 лет не попытался воспроизвести его. В своем исследовании Маршалл и Зимбардо использовали только ситуацию эйфории, поскольку комитет по человеческим правам медицинской школы при Стэнфордском университете счел аморальным провоцировать у ничего не подозревающих людей чувство гнева.

В целом Маршалл и Зимбардо обнаружили, что инъекция адреналина не делала испытуемых более счастливыми или веселыми, чем испытуемые, получившие инъекцию нейтрального раствора. Они были разочарованы полученными результатами и попробовали большие дозы адреналина. Люди, получившие эти большие дозы адреналина, а затем оказавшиеся вместе с весельчаком-соучастником, в действительности сообщали, что испытывали менее приятные эмоции, чем другие группы, что было прямо противоположно тому, что предсказали бы Шахтер и Сингер.

Почему сильное возбуждение, вызванное адреналином, не делало участников эксперимента более вое-

278

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

приимчивыми к приятному эмоциональному состоянию? Вероятно, что возбуждение, не имеющее объяснений, рассматривается в обычных условиях как нечто неприятное. В конце концов, высокий уровень физиологического возбуждения гораздо чаще ассоциируется с негативными, чем с положительными эмоциональными переживаниями. Исключение составляет сексуальное возбуждение.

Даже когда испытуемые, получившие дозу адреналина, вели себя с некоторыми признаками эйфории, это все равно выглядело как притворство. Как сказал один из участников эксперимента: «Это все равно что находиться на вечеринке, где у всех хорошее настроение, а у вас болит голова или подавленное настроение. Вы не хотите испортить веселье другим. Вы, возможно, даже посмеетесь и попытаетесь пошутить, но на самом деле вы не испытываете настроения для этого».

Согласно гипотезе Шахтера и Сингера все эмоциональные состояния предполагают одно и то же состояние физиологического возбуждения. Однако другие психологи усомнились в том, что дело обстоит так просто. Например, Даниэль Функенстейн обнаружил некоторое подтверждение представлению о том, что выработка адреналина в организме связана с беспокойством, в то время как высвобождение норадрена-лина (норэпинефрина) связано с гневом или агрессивностью. Такое подтверждение причудливым образом дают исследования, выяснившие, что хищные виды животных, например, львы и тигры, вырабатывают больше норадреналина, чем травоядные виды, например, олени и овцы. Но как это связано с эмоциональными состояниями у людей?

Леннарт Леви проверил идею Функенстейна в исследовании, в котором он просил испытуемых посмотреть четыре фильма, предназначенных вызывать разные эмоциональные реакции: «Тропы славы» (ран-

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

279

ний фильм Стэнли Кубрика об одном эпизоде Первой мировой войны, в котором несколько французских солдат были обвинены в трусости, осуждены трибуналом и расстреляны для того, чтобы скрыть промахи бездарного генерала); «Тетка Чарлей» (комедийный фильм, в котором главный мужской персонаж вьщает себя за женщину, переодевшись в женские одежды, чтобы избежать последствий предполагаемого нарушения семейных приличий); «Маска сатаны» (фильм ужасов, в котором происходит несколько жестоких убийств) и нейтральный фильм о природе.

Смотревшие фильмы испытывали гнев при просмотре фильма «Тропы славы», веселье при просмотре «Тетки Чарлей» и страх при просмотре «Маски сатаны» — в каждом случае разные эмоциональные состояния. Выяснилось, что выработка адреналина сходным образом усиливалась при просмотре всех этих трех фильмов, но не во время просмотра нейтрального фильма. Это, разумеется, согласуется с представлением Шахтера и Сингера о том, что все эмоциональные состояния имеют общую физиологическую основу. (К несчастью для теории самого Функенстейна, выработка норадреналина не увеличивалась значительно во время просмотра фильма «Тропы славы», но увеличивалась во время просмотра «Маски сатаны».)

Последний важный способ оценки значения вклада Шахтера и Сингера в изучение эмоций — рассмотрение эмоциональной жизни людей, страдающих параличом, чей спинной мозг поврежден столь сильно, что они не способны полностью или в очень большой степени испытывать непосредственно физиологическое возбуждение. Если теория Шахтера и Сингера верна, тогда они должны вести жизнь, сравнительно бедную эмоциями, и, по-видимому, именно так и обстоит дело. Хотя иногда ведут себя внешне эмоциональным образом, они, как правило, не испытывают сильных эмоций: «Иногда, когда я вижу несправедли-

280

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

вость, я веду себя так, как если бы я испытывал гнев. Я кричу, ругаюсь и поднимаю шум... но в этом нет тех эмоций, как раньше. Это своего рода умственный гнев».

Возбуждение делает сердце податливее

На первый взгляд романтические чувства кажутся странной темой для исследований в стенах психологической лаборатории. Однако некоторые смелые ученые пытаются изучать ее именно таким образом. Обычная предпосылка состоит в том, что романтические чувства или, по крайней мере, сексуальное влечение может быть вызвано в условиях лаборатории при условии, что испытуемые находятся в состоянии возбуждения и ситуация позволяет им интерпретировать свое состояние в терминах сексуальных эмоций.

Стюарт Валинс пошел дальше. Он высказал предположение, что, возможно, испытуемым не обязательно испытывать состояние возбуждения в действительности; возможно, если они ошибочно будут считать, что испытывают возбуждение, этого окажется достаточно для них, чтобы испытать приятные ощущения сексуального характера.

Валинс попросил несколько молодых мужчин просмотреть слайды полуобнаженных женщин, взятые со страниц журнала «Плейбой». Выполняя это трудное задание, они одновременно слушали, как им было сообщено, искусственно усиленное свое собственное сердцебиение. В действительности сердцебиение было полностью фальсифицировано; оно оставалось ровным при просмотре одних слайдов, но ускорялось или замедлялось при просмотре других совершенно случайным образом. Женщины, с которыми было связано кажущееся учащение сердцебиений, оценивались как наиболее красивые и сексуально привлека-

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

281

тельные, за ними шли женщины, с которыми было связано замедление сердцебиений, а уже потом те, при взгляде на которых сердце продолжало биться ровно. Когда мужчины смотрели слайд, который якобы вызывал учащение сердцебиений, они обычно вглядывались более пристально, явно пытаясь найти оправдания своему учащенному сердцебиению, преувеличивая положительные черты девушки.

Валинс очевидно продемонстрировал, что сексуальное влечение может быть усилено воображаемым возрастанием возбуждения. Впрочем, впоследствии было установлено, что фиктивные изменения ритма сердцебиений при созерцании обнаженных женщин провоцируют настоящие изменения ритма сердцебиений, так что реальные изменения уровня возбуждения, возможно, и необходимы для усиления сексуального влечения. Также было обнаружено, что при просмотре слайдов с обнаженными мужчинами испытуемые мужского пола оставались невосприимчивыми к фиктивным изменениям ритма сердцебиений. Они просто сочли эксперимент отвратительным и оскорбительным для себя.

Джоан Кантор демонстрировала отрывки из эротического фильма под названием «Обнаженные под кожей» молодым мужчинам либо сразу, либо спустя пять минут после напряженной физической тренировки (на велосипедном тренажере). Она выяснила, что те, кто смотрел фильм через пять минут после тренировки, испытывали большее сексуальное возбуждение от просмотра, чем те, кто смотрел его сразу после тренировки. Сразу после выполнения большой нагрузки люди испытывают физическое возбуждение, но приписывают его действию тренировки. Однако пять минут спустя они все еще возбуждены, но не осознают этого. В эксперименте Кантор это остаточное возбуждение в сочетании с возбуждением, вызванным просмотром фильма, привело к усиленной

282

Ганс АИЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

эротической реакции на фильм. Таким образом, если вы бегаете по утрам, вы можете обнаружить, что одариваете своего партнера благосклонным взглядом после своей ежедневной пробежки!

Это исследование показало, что возбуждение, вызванное одним аспектом окружения (в данном случае тренировкой), может иногда приписываться совершенно другому аспекту окружения (в данном случае эротическому фильму). Представление о том, что сексуальное влечение может быть усилено возбуждением, вызываемым совершенно другой причиной, имеет долгую историю. Еще в древности римские эксперты в вопросах любви рекомендовали мужчинам, желающим вызвать любовь у женщины, водить своих дам на гладиаторские поединки, основываясь, по-видимому, на том, что их дамы будут объяснять возбуждение, в которое приведет их зрелище, присутствием своих кавалеров и влюбятся в них.

Многие авторитетные ученые даже полагали, что возбуждение, вызываемое неприятными эмоциями, такими, как страх, гнев и отчаяние, может нередко разжигать огонь страсти. По словам Зигмунда Фрейда: «Некоторое препятствие необходимо для того, чтобы прилив либидо (сексуальной энергии) достиг своей силы». Та же мысль была менее прямолинейно выражена греческим писателем Вассиликосом: «Когда-то в давние времена жила на свете маленькая рыбка, которая выше пояса была птицей и которая была безумно влюблена в маленькую птичку, которая выше пояса была рыбой. И так говорила рыба-птица птице-рыбе: «Ах, почему мы созданы так, что никогда не сможем жить вместе? Тебя носит ветер, меня волна. Какое несчастье для нас обеих». На что птица-рыба отвечала: «Нет, какое счастье для нас обеих. Так мы всегда будем любить, потому что мы всегда будет порознь».

Дональд Даттон и Артур Арон из университета

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

283

Британской Колумбии задались вопросом, можно ли эмоцию страха использовать для усиления сексуального влечения. К мужчинам, которые были без сопровождения, подходили привлекательная женщина-интервьюер либо мужчина-интервьюер. Интервью проходило либо на устойчивом мосту на высоте 10 футов от земли, либо на подвесном мосту шириной 5 футов, длиной 450 футов, который накренялся, раскачивался и довольно сильно шатался, создавая впечатление, что с этого моста высотой 230 футов легко можно свалиться вниз на скалы и выступающие из реки валуны. Предполагалось, и не без основания, что подвесной мост будет вызывать больший страх, чем другой мост. Интервьюер просил каждого мужчину сочинить рассказ по картинке и обнаружил наибольшее количество сексуально окрашенных реакций, когда интервью проводилось женщиной и проходило на высоком подвесном мосту. Женщина-интервьюер также дала каждому испытуемому свой телефонный номер, и мужчины на подвесном мосту продемонстрировали больший сексуальный интерес к ней, чем мужчины на устойчивом мосту, поскольку их больше позвонило впоследствии.

Вероятно, Даттону и Арону и удалось показать, что возбуждение, связанное со страхом, может быть неправильно воспринято как сексуальное влечение, но несколько нелепо думать, что мужчины на качающемся мосту действительно интерпретировали свои потные ладони и дрожащие ноги как результат действия неотразимых чар женщины-интервьюера. Более вероятно то, что она помогла им уменьшить чувство страха, отвлекая их внимание от опасности ситуации, и вот поэтому они реагировали на нее столь положительно. Или, возможно, ее воспринимали как смелую женщину, любящую острые ощущения, и испытуемые полагали или надеялись, что это также относится и к ее сексуальному поведению.

284

Ганс АЙЗЕНК и Майкл АЙЗЕНК

Клинические возможности

Большинство, если не все, форм психических заболеваний сопровождается значительным расстройством эмоциональной сферы. Если теоретический подход к эмоциям, впервые предложенный Шахтером и Сингером, действительно обоснован, тогда он открывает некоторые новые возможности для лечения клинических расстройств. Некоторая работа уже была проведена в этом направлении, и уже получены некоторые обнадеживающие результаты.

Представьте, что перед вами стоит проблема лечения людей, страдающих хронической бессонницей, которые жалуются на то, что они тратят почти целый час каждую ночь на то, чтобы заснуть. В вашем распоряжении имеются таблетки, состоящие из сахара, которые совершенно безобидны по своему действию. Должны ли вы говорить пациентам, что эти таблетки усилят их возбуждение или что они уменьшат его и помогут им расслабиться? Первой реакцией будет сказать им, что «препарат» поможет им добиться расслабления.

Однако давайте предположим, что проблема страдающих бессонницей состоит в том, что они обычно ложатся спать в состоянии возбуждения и связывают свое возбуждение с волнующими их мыслями. Если пациент в таком случае примет «таблетку», которая якобы снижает возбуждение, но в действительности является безобидным средством (плацебо), он, вероятнее всего, будет рассуждать таким образом: «Если я чувствую себя так, как я чувствую себя сейчас, когда я принял таблетку, снижающую возбуждение, должно быть, я действительно очень возбужден». Напротив, если он примет плацебо, которое, как он считает, способно вызывать возбуждение, вполне возможно, что он по большей части отнесет свое возбужденное со-

ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

285

стояние на счет лекарства и только в небольшой степени на счет своих переживаний и проблем.

В таком случае, как это ни парадоксально, пациенты, вероятно, сильнее беспокоятся и дольше засыпают, когда принимают «успокаивающее» средство, нежели когда принимают «возбуждающее» средство, и именно это и было обнаружено исследователями. Те пациенты, которые принимали «возбуждающее» средство, засыпали на 20 процентов быстрее, чем раньше, а те, которые принимали «успокаивающее» средство, засыпали на 40 процентов дольше, чем обычно.

Почему полученные результаты оказались прямо противоположными тем, которые обычно достигаются с помощью плацебо? Отчасти ответ, вероятно, заключается в том, что люди, страдающие бессонницей, слишком хорошо знакомы с симптомами своего расстройства, а потому знают, что в целом их возбужденность перед сном не усилилась и не уменьшилась по сравнению с обычным их состоянием. Если они считают, что «препарат» снижает или повышает уровень возбуждения, они могут только предполагать, что возбуждение, вызываемое их мыслями и тревогами, должно быть больше либо меньше, чем обычно, чтобы добиться того же результата.

Та же самая методика применялась в отношении восприимчивости к боли. Люди, которые были уверены, что их болевые ощущения являются следствием плацебо (поскольку им сообщили, что оно вызовет учащенное сердцебиение, дыхание и дрожание рук), были способны в среднем терпеть 1450 микроампер электрического тока, в то время как те, у кого не было причин приписывать свои болевые ощущения действию плацебо, могли выдержать только 350 микроампер. Первая группа также сообщала о более слабых болевых ощущениях. Как ни странно это может прозвучать, но посещение зубного врача могло бы оказаться менее неприятным, если бы врач давал вам «ле-