Проблема сущности мира в истории философии

Главным и определяющим вопросом, с которым сталкивается в конечном счете человеческий интеллект, является вопрос о сущности мира. От его решения зависит выяснение второго, тесно сопряженного с первым, вопроса, возникающего перед интеллектом - о сущности человека, его месте в мире, смысле и перспективах его существования. Эти два неразрывно связанных вопроса в конечном счете определяют природу человеческого интеллекта, его проблемный характер, устремленность к конечному результату - непрерывному практическому освоению мира, переделке мира в необходимом для человека направлении.

Человек живет тем, чего нет. В отличие от животных он не находит готовыми условия для своего существования в природе, а должен их произвести. Производя условия своего существования, человек

производит самого себя - самим процессом производства и процессом потребления произведенных условий.

Устремленность в будущее, определяющая смысл человеческого существования, обусловливает творческий характер человеческого интеллекта, смыслом и способом существования которого является мысленное конструирование потребного будущего на основе творческого отображения объективного мира и самого себя.

Проблемы сущности мира и сущности человека составляют основную внутреннюю, постепенно осознаваемую, структуру его интеллекта, основную внутреннюю шкалу. В первоначальной и исходной форме эта структура выражена в противоположных образах и понятиях Я и не-Я, Я и Мир. Разделение этих основных смысловых узлов нашего интеллекта коренится уже в восприятии и получает интеллектуальное выражение в форме понятий и Мир, выраженных в структурах языка. Я и Мир являются наиболее важными смысловыми узлами, образующими структуру языка.

Начальной ступенью осознания проблемы сущности мира служит миф, в котором мир впервые выступает в форме начальной зародышевой абстракции. С возникновением религии представления о сущности мира получают наивный антропоморфический характер, поскольку сущностью мира оказывается высшее духовное существо, мыслимое по образу и подобию человека, абсолютизированный человек. В основаниях религиозной формы интеллекта лежат парадоксальные понятия аморфной и пассивной материи и бога как «неподвижного перводвигателя». Оба понятия выступают фактически как не имеющие смысла понятия-фантомы, поскольку бессмысленно утверждение о том, что неподвижное способно двигать миром.

Важнейшим открытием античного интеллекта является обнаружение двойственности мира, его деления на мир являющийся и сущностный мир. Если Фалес и Анаксимен принимают за сущность мира нечто достаточно конкретное - воду или воздух, то Анаксимандр рассматривает эту сущность как нечто неопределенное и бесконечное (апеирон). Глубокую догадку высказывают атомисты, однако их атомы и пустота остаются внутренне неподвижными сущностями. Экзотической абстракцией сущности мира выступают числа Пифагора, которые в конечном счете оказываются мыслями бога. Понятие неподвижной и абсолютно единой сущности Парменида вводит явную метафизическую трактовку мировой сущности, которая также закономерно оказывается у него мыслью. Метафизическое понимание мировой сущности неизбежно запутывается в неразрешимых парадоксах-апориях.

Мир идей и бог Платона - наиболее развернутая в античной философии попытка объективно-идеалистической трактовки мировой сущности. Несмотря на материалистические тенденции, Аристотель склоняется к пониманию сущности мира как "формы форм", или бога.

Конечным смыслом субъективно-идеалистического типа мышления является фактическая ликвидация вопроса о сущности мира, поскольку мир трактуется как совокупность ощущений, превращается в фикцию.

Наивысшим достижением материализма XVII-XVIII вв. выступает представление о мире как природе, которое содержит весьма здравую идею существования объективного мира, независимого от нашего сознания. Однако представление о мире как природе имеет еще существенно ограниченный характер.

До конца XVIII в. философские попытки определения сущности мира характеризуются своеобразной непосредственностью и даже наивностью. В большинстве случаев философы смело обсуждают проблему сущности бесконечного мира, не подозревая о той интеллектуальной ловушке, которая скрыта в этой проблеме. Философы столетиями смело рассуждали о бесконечности мира или бога, бесконечном множестве миров, не отдавая себе отчета о той сложнейшей интеллектуальной ситуации, в которую они вторгались.

Впервые в относительно сильной, хотя и превратной форме эта ловушка для интеллекта была обнаружена И. Кантом, который на этом основании объявил свою философию не менее, чем коперниканским переворотом. Суть такого переворота состояла в том, что подвергалась «критике» сама способность человеческого интеллекта к познанию мира, все предшествующие попытки постижения сущности мира объявлялись наивными и «некритическими», сущность объективного мира (ноумен) трактовалась как принципиально закрытая, непознаваемая для человека вещь-в-себе. На попытки постижения объективного мира, или «трансцензус» от мира явлений к миру сущности, накладывался полный запрет, а смыслом интеллекта оказывалось мысленное конструирование воображаемого мира, который, по справедливой оценке Гегеля, становился не чем иным, как собранием химер.

Конечно, после сократовского «знаю, что ничего не знаю» отрицание познаваемости мира не было совершенной новинкой этой печальной ветви человеческого интеллекта. Однако Кант вносил нечто новое, пытаясь ввести обоснование идеи непроходимой пропасти между ноуменом и феноменом, конструируемым интеллектом (его чувственной ступенью). Как уже отмечалось, одним из ложных оснований этой идеи служило утверждение о том, что чувственность меняется под влиянием

внешнего воздействия всецело в соответствии со своей природой, совершенно не отображая (не воспроизводя) природу воздействующей вещи-в-себе. Глубинным основанием этого утверждения, которое Кант воспринимал как логически безупречное, выступала механистическая парадигма мысли, заимствованная из абстракции абсолютно твердого тела, лежащей в основе механики Ньютона. Более важным основанием агностицизма Канта выступает его утверждение о принципиальной неполноте человеческого опыта, которая делает невозможным заключения строгой всеобщности и необходимости.

На этой основе Кант развивает далее представление о разуме, как высшем уровне интеллекта, который запутывается в неразрешимых «противоречиях чистого разума», или антиномиях. Разум с присущей ему внутренней необходимостью формулирует утверждения о конечности и бесконечности мира, которые не имеют никакого отношения к объективному миру, суть только мыслительные конструкции, которые к тому же полностью исключают друг друга, хотя и не могут быть отброшены.

В философии Канта в не вполне адекватной форме просвечивает главная трудность, с которой встречается человеческий интеллект вообще - как возможно постижение сущности бесконечного мира конечным человеком, располагающим всегда конечным опытом. Однако эта трудность зафиксирована в философии Канта далеко не «в фокусе», не в своей ясной и точной форме. Она в значительной степени «сдвинута» постулатом непроходимой грани между ноуменом и феноменом, обусловленным бессознательной парадигмой «абсолютно твердого» тела.

Как известно, неклассическое направление в философии XIX-XX вв. (О. Конт, С. Кьеркегор, Э. Гуссерль, А. Бергсон, неопозитивизм и экзистенциализм XX в.) по существу полностью восприняли Кантов запрет на познание вещи-в-себе, ноумена.

Несомненно более основательным и проницательным оказался Гегель, который, дав глубокую критику ошибок Канта, развернул свою грандиозную концепцию мира как абсолютной логической идеи. Одним из основных (если не основным) условий построения действительно научной философии Гегель считал введение такого способа мышления, который сможет преодолеть Кантов запрет, найдя интеллектуальные средства постижения бесконечного. Как уже отмечалось, эта мысль является безусловным достижением-философии. Однако с определенного момента Гегель сохраняет прежнюю наивность интеллекта, философ так и не осознал всей серьезности и глубины, скажем сильнее-трагичности, Кантова возражения против всемогущества интеллекта. Возражения,

связанного с постулатом безусловной конечности человеческого опыта.

В диалектическом материализме вводится идея безусловной познаваемости мира, его сущности. Идея бесконечности в марксистской философии входит во все ее основные понятия - материи, пространства и времени, движения и развития, познания и т.д., в диалектико-материалистическую концепцию мира в целом. Без этой весьма важной идеидиалектико-материалистическая концепция полностью разрушается, поскольку идея конечности мира означает так или иначе признание его сотворения.

Однако,' как уже отмечалось, в классическом марксизме диалектико-материалистическая концепция мира, включая идею бесконечности, сформулирована в концентрированном, сжатом, принципиальном виде и получает свою последовательную разработку в течение полутора сотен лет развития научной философии.

В трудах Энгельса идея бесконечности развернута до ее определенного уровня. Существенным моментом его взглядов выступает критика представлений известного естествоиспытателя XIX в. К. Негели, изложенных в его докладе «Границы естественнонаучного познания» на съезде немецких естествоиспытателей в Мюнхене (1877).

«Мы можем познавать только конечное», - заявил Негели. Однако, возражал Энгельс, «мы находим и констатируем бесконечное в конечном, вечное - в преходящем». Поэтому столь же справедливым оказывается положение: «по существу мы можем познавать только бесконечное». «Конечное, попадающее в сферу» чувственного восприятия, «дает в сумме бесконечное, ибо Негели составил себе свое представление о бесконечном именно на основании этой суммы. Ведь без этого конечного и т.д. он не имел бы никакого представления о бесконечном!» (15).

Энгельс выдвинул безусловно веские аргументы в пользу признания познаваемости бесконечного, однако далее мы увидим, что при более острой и точной постановке проблемы бесконечного и конечного выдвинутые им аргументы оказываются недостаточными.

Существенный шаг в решении проблемы бесконечности сделал В.И. Ленин в его концепции объективной, абсолютной и относительной истин (16). Согласно Ленину, вопрос об объективной истине тесно связан с вопросом о соотношении абсолютной и относительной истин. Во взглядах Ленина абсолютная истина выступает как абсолютно полное знание бесконечного мира, относительная - как знание конечного. В силу конечности человеческого опыта наши знания всегда относительны, неполны, а абсолютная истина никогда, в какой-либо конечный момент времени истории человечества, не может быть достигнута. Однако отсюда

не следует, что абсолютная истина есть нечто совершенно непостижимое, находящееся по ту сторону человеческого знания, некий недостижимый идеал чистого разума.

Согласно Ленину, каждое объективно правильное знание, относительная истина, несет в еебе элемент, частицу абсолютной истины, является абсолютной истиной «в известных пределах». Поэтому найденная новым типом интеллекта универсальпая-формула истины включает в себя два взаимодополняющих момента: абсолютная истина никогда-не может быть постигнута окончательно, но она постигается нами постоянно, по частям. Абсолютная истина находится не по ту сторону познания, а в самом бесконечном процессе познания. Абсолютная истина - сумма бесконечного числа относительных. Отрицание абсолютной истины в наших знаниях означает отрицание и объективной истины. Объективная и конкретная истины, взятые в полном объеме, совпадают с абсолютной истиной.

«Быть материалистом, - писал Ленин, - значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать объективную т.е. не зависящую от человека и человечества истину, значит так или иначе признавать абсолютную истину... Человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин» (17).

Внеся новый существенный момент в решение проблемы познания бесконечного, глубокое представление о диалектике абсолютной и относительной истин далеко не закрывает эту проблему окончательно. Выдвинутое Лениным решение о бесконечном приближении к абсолюту, который непрерывно познается по частям, исходит (1) из безусловного признания бесконечности мира (2) не решает вопроса о том, может ли сущность мира когда-либо быть схвачена интеллектом как таковая, или же интеллект вечно приближается к познанию этой сущности, но при этом всегда знает не сущность мира как целого, а лишь ее части, т.е. сущности частей мира.

Развитие естествознания и философии в XX в. привело к постановке проблемы познаваемости сущности бесконечного мира в ее чистом и определенном виде. Важнейшая особенность этой постановки заключается в том, что философская проблема бесконечности мира и его сущности впервые в таком явном и определенном виде была поставлена в связи с основными концепциями современного естествознания -релятивистской космологией и теорией относительности. В прошлом, представляется, философская проблема бесконечности не затрагивала таким прямым и непосредственным образом важнейших концепций

естествознания.

Проблема бесконечности мира в современной эволюционной космологии, основанной на общей теории относительности, возникает в связи с двумя основными моделями видимой Вселенной - «открытой» и "закрытой". Эти модели, как и общая идея эволюционирующей (расширяющейся и раздувающейся) Вселенной, оказались весьма весомо подтверждаемыми открытиями красного смещения (1929), реликтового излучения (1961), современными исследованиями строения вещества. Выбор одной из двух моделей Вселенной может быть сделан на основе эмпирически определяемой (наблюдаемой) средней плотности физической материи во Вселенной. Согласно космологическому уравнению Эйнштейна, в которое входит величина средней плотности физической материи, при значениях, меньших некоторой критической величины, Вселенная оказывается «открытой» и способной к бесконечному расширению. При величинах, превосходящих критическую, в будущем красное смещение сменится фиолетовым, т.е. расширение Вселенной сменится сжатием, возникновением нового сингулярного состояния, за которым последуют новые расширения и сжатия (модель пульсирующей Вселенной). Ряд авторов первую Вселенную интерпретировали как бесконечную, вторую - как конечную. Оставляя пока в стороне тот факт, что интерпретация «открытой» Вселенной как бесконечной, а «закрытой» - как конечной является неверной, как это подметил, в частности, В.А. Фок, рассмотрим те следствия, которые были выведены на основе такой интерпретации группой ученых.

Поскольку решение вопроса о конечности или бесконечности Вселенной зависело от опытного определения средней плотности материи во Вселенной, этот вопрос оказывался не разрешимым ни в какой определенный момент времени. Поэтому идеи конечности или бесконечности Вселенной предлагалось считать лишь хроническими гипотезами или постулатами, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть ни в один определенный момент времени. При этом авторами новой, «нетрадиционной концепции» бесконечности выдвигался более широкий, философский аргумент в пользу идеи постулативности. Впервые «нетрадиционная» трактовка была предложена Э.М Чудиновым и Э. Кольманом в 1965 г. «Для вывода бесконечности Вселенной, - писал Чудинов, - необходима бесконечная информация о бесконечном числе свойств пространства в целом. Или, что одно и то же, - положительное решение проблемы бесконечности означало бы обладание всей абсолютной истиной, что невозможно ни на каком конечном этапе развития науки» (18). «...Высказывания о конечности, но также и бесконечности

пространства, времени и т.д. являются лишь гипотезами. Так как опыт человечества конечен, ни та, ни другая гипотеза не может быть ни прямо, ни косвенно ни доказана, ни опровергнута... Понятия «конечный» и «бесконечный» в применении ко Вселенной теряют смысл так же, как и понятие «направление»(19).

Более развернутая разработка постулативной концепции представлена в сборнике «Бесконечность и Вселенная» (1969) ъ\=74, Э.М. Чудиновым, Л.Б. Баженовым и другими. Отправляясь от идеи постулативного и недоказуемого характера идеи бесконечности мира, авторы этой концепций в конечном счете приходят к выводу о том, что вообще все важнейшие положения философии, начиная с идеи материального единства мира, являются недоказуемыми постулатами. Ряд сторонников такой интерпретации объявляют свою позицию единственно. совместимой с диалектическим материализмом, в то время как признание бесконечности мира как достоверного и доказуемого положения научной философии предлагают считать догматическим и наивным.

В ряде работ 70-80-х гг. нами был дан развернутый критический анализ «нетрадиционной» концепции философии (20). Нам представляется, что «нетрадиционная» концепция является удручающе традиционной, она имеет полукантианский характер, тяготея к «полному» кантианству. Нетрудно заметить, что постулативная концепция явилась продолжением и своеобразным завершением «гносеологической» трактовки философии. Однако выдвижение такой концепции философии имело и некоторые положительные стороны - она будила сонную философскую мысль, успокоенную в опасном сознании, что «все уже доказано».

Критика полукантианской концепции философии первоначально вызвала резкую и экспрессивную реакцию со стороны некоторых «новаторов» и «нетрадиционно мыслящих». Однако в конце 70-80-х гг. постулативная концепция фактически исчезает из отечественной литературы и дискуссий.

«Постулативная» концепция в резкой форме поставила проклятый вопрос всей философской мысли: как конечное существо, человек, обладающий всегда конечным опытом, может делать достоверные заключения о бесконечном мире?

Добавим, что авторы постулативной концепции делали слишком слабые выводы из идеи конечности человека и его опыта. Идя далее, надо было признать, что как материализм не может быть ни доказан, ни опровергнут, так не могут быть ни опровергнуты, ни доказаны идеализм и религия. Это делает бессмысленным философское мировоззрение

вообще. Мировоззрение оказывается полностью фикцией. Но и это;

заключение не является полностью адекватным исходной посылке конечного человека и конечного опыта. Логически последовательным;

необходимо признать заключение о том, что всякое утверждение о| бесконечном мире (включая и утверждение о его бесконечности) является;

заведомо ложным, так как бесконечное всегда бесконечно сложнее любого конечного.

Но, признав полностью ложным любое утверждение о мире в целом (его материальности либо духовности, либо...), можно ли сохранить уверенность в достоверности знаний о частях мира, которые могут быть поняты только в связи с целым?

Не ясно ли, что интеллект входит таким образом в порочный круг, в котором могут рождаться только химеры?