Не знаешь, что делать, – сделай шаг вперед 4 страница

– Сколько заплатил?

– Какая разница? – хмыкнул Гришка. – Главное, на поводок для Тимки денежки остались!

Лена возмущенно посмотрела на абсолютно безответственного одноклассника и ехидно прошипела:

– Да‑а? И где ты думаешь этот поводок искать? Уже вечер, ты этого не учел? Дома давно с ума сходят!

– Нашла проблему, – улыбнулся Гришка. – Позвонят нашим, а те доложат, что мы ищем поводок для Тимки. Всего и делов‑то!

Лена сердито фыркнула: Гришка, конечно же, прав. Ее домашние первым делом позвонят Динке. Или Светлане. И ничуть не удивятся, узнав о ее совместной с Гришкой вылазке по магазинам. Не в первый раз! И не в последний – наверняка. Однако перспектива вновь носиться по городу за неуловимым брезентовым поводком Лену совсем не радовала. Она кое‑как промокнула носовым платком мокрое лицо и гневно выкрикнула:

– Не знаю, как ты, а я лично собираюсь домой! Я промокла, замерзла и зверски хочу есть!

Бессовестный Лапшин и тут спокойствия не потерял. Посмотрел на кипевшую от злости подругу и задумчиво протянул:

– Знаешь, ты права. Я тоже хочу есть. Поэтому мы наплюем на поводок из брезентухи, купим обычный, кожаный – пусть рвет, спиногрыз, если ему это нравится! – и потопаем по домам. В конце концов, мы по‑честному обошли тьму магазинов! Не родить же нам этот дурацкий поводок?

– Ну ты и фрукт, – невольно рассмеялась Лена. – Ничем тебя не прошибешь!

Гришка пожал плечами и прибавил шагу. Он лишь сейчас, после слов Лены, почувствовал, что его плащевка насквозь промокла. И не только она! Мокрой оказалась даже рубашка, не говоря уже о джемпере. А с длинного козырька его любимой кепки давно капало. «С другой стороны, – хмуро подумал мальчик, – не с зонтом же мне таскаться! Терпеть не могу, когда руки заняты…»

Лена торопливо нырнула под пластиковую прозрачную крышу ближайшей трамвайной остановки и подняла на мальчика влажное от дождя лицо. Какое‑то время она рассматривала одноклассника, потом тяжело вздохнула:

– Можешь сказать, на кой черт тебе понадобилось это идиотское… как его? Ага – зелье?

Гришка изумленно округлил глаза:

– Ты что, Парамонова?! Головкой где‑то стукнулась, или как? Если бы Серега такое ляпнул или Динка со Светкой, я бы слова не сказал, клянусь, но ты… – Он выразительно постучал себя пальцем по лбу и воскликнул: – Проснись наконец! Это же классная штучка для розыгрыша! – Он в полном восторге захохотал: – Девчонки вместе с Серегой на стену полезут от ужаса, вот увидишь! Аж запищат! Я им ТАК эту историйку преподнесу – закачаешься!

Лена нахмурилась:

– Что значит – преподнесу? Опять всем лапшу на уши вешать собрался? Ты же обещал, забыл?!

– Почему – лапшу? – фальшиво возмутился Гришка. – Святую правду им выложу. Что мне продавец, то и я – им. Все по‑честному! Чем хочешь, поклянусь.

Лена недоверчиво фыркнула. Лапшин понизил голос:

– Вот только, знаешь, неохота мне что‑то о магазине трепаться! Как‑то это несерьезно получится…

Лена грозно уставилась на него. Гришка вкрадчиво предложил:

– Лучше скажем так: у старой бабки на рынке зелье купили. Мол, по ее словам, в деревнях это зелье раньше ведьмы пили. И вурдалаки. Поверье, мол, такое.

– Да кто поверит, что бабка на рынке свои травки в таких вот классных пакетиках продает?! Они обычно в газету все заворачивают, в лучшем случае – в полиэтиленовые пакеты!

– А наша бабка на рынке прилавок настоящий держит, – упрямо возразил Гришка. – И упаковку для своих трав специально заказывает…

– Где это?!

– А в местной типографии!!! Я специально оговорю: вот, мол, как у старухи все поставлено – почти фирма!

Лапшин смотрел на нее умоляюще, но на Лену это ничуть не подействовало. Она оттолкнула нависшего над ней Гришку и грустно констатировала:

– Совсем сбрендил, Рыжий! Наворочал: ведьмы, вурдалаки… Да кто тебе поверит?! Брехло несчастное! Будто ребята тебя не знают.

– Ну сбрендил так сбрендил, – удивительно кротко согласился Лапшин. И примирительно улыбнулся Лене: – Ты, главное, молчи. Я сам им все расскажу. Вдруг они купятся?

– Ты серьезно?

– Что – серьезно?

– Серьезно собираешься пить эту бурду?!

Лена в сердцах так сильно толкнула Гришку, что он едва удержался на ногах. Лена, сжав кулаки, наступала на него, и Гришка, сделав пару шагов назад, оказался под дождем. Это Лапшину не понравилось, он уже и без того основательно замерз. Гришка оскорбленно взвыл:

– Ты что, совсем?! Я ж еще последнее соображение не растерял! Буду я себе всякой дрянью горло полоскать!

– А кто будет? – разъяренно посмотрела на него Лена. – Мы с девчонками или Серега?!

Ее глаза нехорошо, даже грозно поблескивали, кулаки были по‑прежнему сжаты, и Гришка в который раз проклял идиотов, принимающих девчонок в секции карате. Тем более таких сумасшедших и задиристых, как Ленка! Она и в детском саду чуть что – в драку лезла! Гришка старательно изобразил саму невинность и с максимальной искренностью воскликнул:

– Ты что?! Я просто продемонстрирую всем этот пакетик – видела же, какая упаковочка классная! – а потом сделаю вид, что пью. Понимаешь? Просто сделаю вид!

Лена в упор рассматривала знакомую веснушчатую физиономию, яркие в свете ближайшего фонаря серо‑голубые глаза, лукавую ухмылку – и молчала. Гришка рассмеялся:

– Ну, разыграю всех! Сама знаешь, они ведь у нас – лопушки. На любую ерунду клюют!

Его слова удивили Лену. Она воскликнула:

– Так ты купил эту гадость только для того, чтобы потрясти пакетиком перед их носами?!

– А зачем же еще? – пожал плечами Гришка.

Лена сдвинула брови – задумалась. Лапшин осторожно обошел ее и вновь спрятался от дождя под навесом. Людей, к счастью, на остановке практически не было, не считая усталой тучной старухи. Она пристроилась на скамейке, поставив рядом с собой два плотно набитых полиэтиленовых пакета. Лицо Парамоновой оставалось мрачным. Гришка вполголоса пояснил:

– Я, как только этот пакетик увидел, сразу решился. Уж очень здорово сделано! Тем более мужик много не запросил.

– Не запросил, – несговорчиво проворчала Лена. – В том ларьке не мужик, а вампир натуральный торгует! У меня аж кровь в жилах стыла, пока я там торчала.

Лену передернуло. Гришка поспешил согласиться с ней:

– Прикид у него обалденный. Я и сам приторчал. А артист‑то какой… упасть – не встать!

– Артист! – возмутилась Лена. – Проходимец, а не артист! Еще и вонища в этом ларьке – не продохнуть!

Гришка насмешливо заметил:

– Для большего антуража, понимать надо. Все‑таки он изображает вампира.

– Скорее дьявола, – угрюмо пробормотала Лена и невольно поежилась. – И магазинчик у него еще тот! Второй раз уже и не зайдешь.

– А мне понравилось, – упрямо возразил Гришка.

Тут наконец подошел трамвай. Как всегда, переполненный.

 

Глава 4

Ужастики на переменах

 

Несколько дней прошли спокойно. Гришка молчал как рыба. Героически терпел до воскресенья. Чем буквально поразил Лену. К ее искреннему изумлению, на следующий день в школе Гришка ни словечком не обмолвился о странном магазине и о купленном там зелье. Лишь с грустью поведал друзьям, что нового поводка Тимке наверняка хватит ненадолго.

– Тянет, паршивец, как локомотив хороший, – с легким восхищением отозвался он о щенке. – Какой поводок такое выдержит?!

А вот о ларьке с товарами для Хеллоуина Гришка ничего не рассказал. Словно напрочь забыл о странном магазинчике. Впрочем, это не значило, что он вообще молчал! Из трех оставшихся до воскресенья дней Гришка не потерял ни минуты. Почти на всех переменах он пичкал друзей самыми жуткими историями о вампирах, ведьмах, привидениях или банши. О могилах, вскрываемых покойниками темными ночами, о гробах, летающих в полнолуние над кладбищами, и о страшных оборотнях. Гришкина фантазия поражала воображение. Откуда только он выкапывал все эти кошмарики?! Даже Лена, прекрасно понимавшая, что Лапшин просто подготавливает ребят к своему розыгрышу, порою забывала об этом и с невольной дрожью выслушивала вместе со всеми очередной ужастик. А уж если пронимало даже невозмутимую обычно Парамонову, то что говорить об остальных?

Впечатлительная и доверчивая Дина Зимина, прижимаясь к надежному Ленкиному плечу, тряслась порою, как осиновый листок на сильнейшем ветру. При этом она ойкала, айкала, а в самых интересных местах зачем‑то крепко зажмуривалась. За эти три дня, как казалось Лене, несчастная Зимина похудела и даже стала сильнее заикаться! Светлана, конечно же, держалась лучше. Взвизгивать, как Динка, она не взвизгивала и глаз не закрывала. Только вот бледнела, словно свежевыстиранное полотно. И пару раз – в особо острые моменты! – не выдержав напряжения, перекрестилась. Это никого не удивило. Света Лукьяненко – в их компании! – единственная по‑настоящему глубоко верила в Бога. Остальные как‑то не давали себе труда всерьез об этом задуматься. Есть ли – нет ли, их это мало касалось. Они просто жили. Только Серега Ильин выслушивал Гришкины байки с нескрываемой насмешкой. А в самых страшных местах он не дрожал, а фыркал. Уж Сергей‑то своего ближайшего приятеля знал как облупленного! И прекрасно понимал, что весь этот многодневный треп – лишь прелюдия. Сам же спектакль немного запаздывал. Но что он скоро последует, Сергей ни капли не сомневался. И ждал очередной Гришкиной «премьеры» с искренним интересом.

 

Вот и сегодня Гришка утащил друзей к самому дальнему окну в вестибюле, все‑таки – большая перемена! Забрался на подоконник и таинственным полушепотом вещал:

– А есть такая ночь особенная, на Западе ее называют Хеллоуином – в России о ней в старину знали лишь посвященные, – когда обычного человека можно заманить в свой лагерь!

– К‑как это? – Голос Дины дрожал.

Да и сама Дина выглядела далеко не лучшим образом. Она уже четыре перемены подряд слушала, как ожившие покойнички, роняя с черепов остатки истлевшей кожи и гремя костями, развлекаются на кладбищах.

– Что значит – «как»?! – возмутился прерванный на пике красноречия Гришка. – Опоят простого человечка своими зельями, и ку‑ку! Превратят его до самого конца этой колдовской ночи в свое подобие!

Дина побледнела еще сильнее. Ее ясные карие глаза потемнели от страха и стали совершенно круглыми.

Гришка нетерпеливо пояснил:

– Ну, в того же вампира, например. Или в ведьму. Плохо разве – на несколько дней влезть в чужую шкуру? Правда… – Гришка тяжко вздохнул и признал: – Если вдруг человеку это понравится, тогда – хана! Обратно в человека он уже не обернется. Так и останется вурдалаком на веки вечные. Судьба, значит. Против нее не попрешь!

– А если ему не понравится? – внимательно посмотрела на него Светлана.

Гришка пожал плечами:

– Если не понравится, то после Хеллоуина он проснется прежним! Всего‑то и придется потерпеть до зари. Потом, как говорят, он и не вспомнит ничего…

Динка испуганно пискнула. Сергей насмешливо посмотрел на завравшегося друга:

– А я слышал, что вампиром становятся лишь после укуса другого вампира, и никак не иначе. Никакие зелья здесь роли не играют.

– Слышал он! – оскорбленно воскликнул Гришка. – Да мало ли о чем болтают?!

Лена фыркнула. Гришка поспешно сказал:

– И потом: одно не исключает другое. Укус – само собой, а зелье – само собой. Еще неизвестно, что эффективнее.

Сергей рассмеялся. Лена покрутила пальцем у виска. Гришка раздраженно крикнул:

– Сам подумай: когда еще тот укус подействует? Ты же читал – не одну ночь нужно кровь пить, чтобы заразить вампирством.

– Кошмар, – брезгливо поежилась Светлана, – о чем ты болтаешь?!

– А с зельем – здесь все проще, – не обращая внимания на реплику Лукьяненко, вдохновенно продолжал Гришка, – оно химию организма меняет, и все. Для начала – на время, а там уж все от человека зависит.

– Химию, – ядовито усмехнулся Сергей. – Много ты о той химии знаешь, болтун несчастный! У тебя же выше тройки по химии в жизни не было!

– При чем тут школа? – оскорбился Гришка. – Я обо всем этом, знаешь, сколько литературы за последние несколько дней перечитал?! Другой за всю жизнь столько не нароет!

Сергей скептически хохотнул:

– Ну и зачем тебе ТАКАЯ литература? Ты бы лучше «Мертвые души» наконец одолел.

Гришка успешно пропустил мимо ушей неделикатный намек Ильина о «Мертвых душах», действительно так и не осиленных им. Спрыгнул с подоконника и раздраженно воскликнул:

– Как – зачем?! Неужели непонятно? Ведь на носу – Хеллоуин!

Гришка произнес наконец заветное словечко и теперь сиял ясным солнышком. Смеялись его серо‑голубые глаза, огнем горели жесткие рыжие волосы на круглой голове, каждая веснушка на лукавой физиономии буквально кричала о довольстве жизнью.

Друзья обеспокоенно переглянулись. Нужно сказать, что причина для волнений у них имелась. Обычно от Гришкиных фантазий ничего хорошего ждать не приходилось. Не раз ребята жалели, что купились на Гришкину очередную провокацию. Впрочем, Лапшин всегда был талантлив, очень убедителен и горяч. Он – еще с детского садика! – успешно, как друзья ни упирались, втягивал их в очередную авантюру. Как правило, спохватывались ребята несколько поздновато, когда уже по уши увязали в ней. Вот и теперь: они невольно насторожились, заранее прикидывая, чем может оказаться опасен для них приближавшийся Хеллоуин? И отчего вдруг Гришка вообще упомянул о нем?

– И что с того? – осторожно поинтересовалась Светлана.

– А ничего!

Светлана нахмурилась. Сергей внимательно рассматривал чересчур уж невинное лицо ближайшего друга. Дина нервно теребила кончик длинной косы. Гришка таинственно приглушил голос:

– У меня такая старуха есть на заметке – закачаешься! Настоящая ведьма, честное слово. Такую только в каком‑нибудь триллере и увидишь. Я ее на одном из пригородных рынков давно пасу. Она там травами своими торгует. Есть у меня потрясающий планчик…

Лена угрюмо усмехнулась. Светлана застонала. Серега демонстративно схватился за голову. Дина вцепилась обеими руками в разлохмаченную косу… Но Гришку разве чем‑то проймешь?!

 

Глава 5

Тимка сердится

 

В воскресенье друзья, как всегда, собрались у Сергея. Они любили бывать здесь.

В новеньком двухэтажном доме ребята чувствовали себя максимально свободно. Может, потому что особняк большей частью пустовал. Сережина мама умерла несколько лет тому назад. Ильина‑старшего друзья практически никогда дома не заставали, он вечно пропадал на работе. Карповна же, дальняя родственница Ильиных, присматривавшая за домом и за Сергеем, им никогда не мешала. Старая женщина души не чаяла в своем воспитаннике и его приятелях, она знала их с самого раннего детства. Только Светлана Лукьяненко появилась в их тесной, проверенной временем компании не так давно, но добродушная Карповна и ее приняла с любовью. Когда же Света подарила ей крестик и икону, привезенные ее отцом из Святой земли и освященные там же, старуха окончательно растаяла. Татьяна Карповна была верующей и искренне радовалась, что среди кучки дорогих ее сердцу безбожников появился хоть один «стоящий» человечек.

Гришка Лапшин, как обычно, пришел последним, внаглую опоздав почти на полчаса. Ребята уже допивали чай с восхитительными пирожными, которые Карповна специально напекла к их приходу. Самые их любимые сделала! С ягодами, фруктами, воздушными кремами. Бисквитные, песочные, из сдобного и заварного теста…

Естественно, появился Гришка максимально эффектно! Для начала под окном библиотеки взорвалась мощнейшая петарда. Потом взвыл чем‑то рассерженный Тимка. И лишь затем в стекло забарабанил Гришка, довольный произведенным шумом.

– Явился! – невольно хмыкнула Лена.

Она сочувственно покосилась на друзей, но выдавать Гришку все же не стала. Лена прекрасно понимала: час настал. Она пожала плечами – Лапшин наверняка больше тянуть не сможет. И свое дурацкое зелье он всем преподнесет сегодня же. Как и придуманную им на этот случай жутковатенькую легенду. Он и так, бедолага, терпел несколько дней! Как только удержался и ничего не разболтал? Лена шумно вздохнула, и Сергей с некоторым подозрением посмотрел на Парамонову. Он не доверял ей. Ведь обычно Лена с Гришкой развлекались на пару. И бессовестно поддерживали один другого, обвиняя всех остальных в занудстве и неумении «оторваться как следует». Правда, на взгляд Сергея, Лена все же действовала разумнее Гришки. И осмотрительнее. Иногда. Но рассчитывать на ЭТО особо не приходилось!

Завершения Гришкиной эпопеи с потусторонними личностями Сергей ожидал именно сегодня. Сам не понимал почему, но… Что‑то такое витало в воздухе! Нужно сказать, Сергей решил на этот раз как следует проучить друга. Уж слишком часто Лапшин со своими опасными шуточками заходил слишком далеко. И никогда не думал о последствиях. Пора привести Лапшина в чувство. Сегодня же!

Светлана от оглушительного грохота разорвавшейся петарды нервно вздрогнула. Положила недоеденное пирожное на блюдечко и с невольным смешком подумала, что Гришка – художник и Гришка – в быту – совершенно разные личности. «Хотя, конечно, – усмехнулась она, – оба по‑своему хороши. Сумасшедшинки Лапшин не теряет в любом облике!»

Дина на Гришкину выходку с петардой попросту не обратила внимания.

Во‑первых, она уже давно к чему‑то подобному привыкла. А во‑вторых, она сидела сейчас за компьютером. Новая игра, привезенная Ильиным‑старшим на днях из Японии, заняла ее внимание полностью, без остатка. Дина не любила отвлекаться.

 

Но Гришка не спешил. Он нешуточно потряс своей небывалой сдержанностью не только Лену, но и Сергея. Они уже с нетерпением посматривали на него и даже начали понемногу нервничать – хотелось хоть какой‑то определенности! А бессовестный Гришка буквально испытывал их терпение. Свою действительно потрясающую историю Лапшин вывалил на друзей только после обеда. А до этого – проявляя немалую выдержку! – он полтора часа подряд сидел вместе с Диной за компьютером. Потом он слушал музыку и рассматривал новый альбом с превосходными иллюстрациями японских художников. И лениво спорил с другом.

Гришка не любил в картинах определенности. По его мнению, для этого существовала фотография. А вот недосказанность – это да! Еще лучше, если художнику удается вскрыть в изображенном предмете, пейзаже или портрете нечто, не лежащее на поверхности. То, что является сутью. От чего зритель теряет и сон, и аппетит. То, что мирит его с повседневностью! Мир, как искренне считал Лапшин, – это загадка. Иначе не стоит жить на свете! Спорить с ним было бесполезно, ведь Гришка – фанатик! Сергей, впрочем, и не пытался спорить. Он терпеливо ждал. Так же, как и Лена. Ребятам не верилось, что они ошиблись. Они слишком хорошо знали своего друга.

После обеда все вновь вернулись в библиотеку, и Гришка наконец решил – пора! Слишком мало времени осталось до дня Всех Святых, а у него ТАКИЕ планы – закачаешься! И Гришка принялся рассказывать друзьям свою фантастическую байку. Причем он преподнес ее настолько артистично и звучала она настолько правдоподобно, что даже Лена едва на нее не купилась! На несколько долгих минут у Лены совершенно вылетела из головы вся правда о крошечном пакетике. Она даже почти струсила! Как тогда, в палатке… Лена ошеломленно покачала головой. Прижалась запылавшим от волнения лбом к холодному оконному стеклу и восхищенно подумала: «Ну и Гришка! Как врет! Ни разу не сбился».

Друзья давно подозревали, что Гришкино вранье неотличимо от правды по одной‑единственной причине: Лапшин всегда сам искренне верил в него! По крайней мере, когда рассказывал. Что, спрашивается, оставалось делать остальным?!

Вот и сейчас, рассматривая ошеломленные физиономии одноклассников, Гришка оскорбленно задрал нос:

– Вы что, не верите мне? Так смотрите! – И он эффектным жестом бросил на стол свой пакетик. Тот самый, который он недавно купил в необычной цилиндрической палатке с обшитыми черным бархатом стенами.

Крошечный пакетик, упавший посреди стола, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Уж слишком взвинчены были восьмиклассники после Гришкиного рассказа! Даже Лена автоматически отшатнулась от стола. Динка тоненько взвизгнула. Светлана стиснула руки. Сергей вздрогнул.

Зато щенок, спокойно дремавший после обеда, повел себя необычно. Он вдруг встрепенулся и с воем вылетел из‑под стола. Находиться рядом с пакетиком Тимка не пожелал. Тем более что теперь ситуация упростилась. Наконец‑то хозяин отделался от этой дряни! Преданный щенок с момента покупки Гришкой зелья видел свою задачу в одном – не позволять доверчивому Гришке таскать в кармане эту кошмарную, отвратительно пахнувшую вещицу. Тимка инстинктивно чуял – от пакетика нужно держаться подальше.

Хитрый Гришка мгновенно обыграл ситуацию. Он никогда не терялся. А уж упустить ТАКОЕ… Он довольно ухмыльнулся. Ткнул пальцем в разъяренного щенка, оттаскивающего его за штанину от стола, и внушительно заявил:

– Видите? Животные всякие потусторонние штучки за версту чувствуют, я об этом читал. Клянусь, с тех пор, как она у меня в кармане, Тимка прямо с ума сходит!

Тимка, будто подтверждая слова хозяина, тоскливо завизжал. Крепче стиснул зубы и изо всех сил замотал головой. Джинсовая ткань затрещала. Гришка фыркнул и послушно пошел к дивану. Друзья растерянно переглянулись. Они в первый раз видели веселого и игривого Тимку в таком состоянии. Щенок – едва ли ли не впервые в своей жизни – зарычал! И злился он явно всерьез, как взрослый. Зубы скалил так, что ребятам стало не по себе. Они лишь сегодня четко поняли: с Гришкиным Тимкой свяжется только сумасшедший. Клыки‑то у него острейшие! Давным‑давно не щенячьи.

Как только Гришка отошел от стола, Тимка тут же успокоился и с удовлетворенным видом лег у него в ногах. Что Гришкину правоту относительно собачьего чутья опять‑таки лишний раз подтверждало. Сергей недоверчиво посмотрел на щенка – сговор с хозяином или дрессировка? Бессовестный Лапшин на все способен! Тимка вновь задремал, даже похрапывать начал. Сергей пожал плечами и осторожно взял со стола пакетик. И чуть не ахнул от изумления. Серия ярких цветных картинок, напечатанных на нем, действительно впечатляла! Прямо готовенький ужастик! Сергей включил настольную лампу. Уселся поудобнее и принялся внимательно рассматривать Гришкино приобретение. Он пытался понять: в чем же ловушка на этот раз? Или Гришка реально хочет убедить их, что в этом пакетике – колдовское зелье? Если так, он точно свихнулся!

Через несколько секунд Сергей забыл обо всем на свете. Странные рисунки буквально заворожили его. От них оказалось невозможно оторваться. Столько жизни! И такой э‑э…специфический сюжет! На первой картинке, например, прелестнейшая девушка с явным любопытством вертела в руках точно такую же упаковку. На второй – она уже растворяла взвесь из пакетика в высоком стеклянном стакане. На третьей – улыбаясь, пила таинственное зелье. На четвертой – ложилась спать. В легкой кружевной пижаме. И фигурка у нее… С ума сойти, какая фигурка! Эта серия рисунков, как невольно отметил Сергей, шла в обычных тонах. Цвета использовались самые привычные. Но вот следующая серия картинок! Сергей судорожно сглотнул. Здесь подавляющими стали тревожные багрово‑черные тона. Сама бумага поверх картинок оказалась покрыта матовой пленкой, она делала рисунки странно выпуклыми и еще более выразительными.

Сценка первая – проснувшаяся девушка подошла к зеркалу и обнаружила, что ее белки окрашены отныне в красный цвет. Приоткрыв рот, она с ужасом ощупывает поражающие воображение клыки. На ее очаровательном личике – откровенный страх. Сценка вторая – ночь, крыша высотного дома. На ней, у самого края, стоит девушка. Глаза ее горят сумасшедшей надеждой. Вот она прыгает – но не разбивается и не падает на землю. Просто исчезает. А прочь от дома быстро удаляется огромнейшая летучая мышь. И наконец – последняя картинка! Утро, в распахнутое настежь окно светит яркое солнце. Легкие кружевные шторы развеваются ветром. Вернувшаяся домой девушка опять стоит перед зеркалом. Она удовлетворенно улыбается и ладонью вытирает испачканный в крови рот. Картинки были выполнены неизвестным художником поразительно искусно и больше напоминали не рисунки, а фотографии. Причем со стереоэффектом.

Сергей машинально потрогал увлажнившийся от волнения лоб. Бросил последний взгляд на изумительные рисунки и молча передал упаковку девочкам.

Тимка мгновенно проснулся. Вскочил и протестующе тявкнул. А потом даже отвернулся, чтоб не видеть этого безобразия. Щенка утешало одно: страшная вещь – все же не у его хозяина в руках.

Светлана брезгливо поежилась и неохотно отдала упаковку Дине. Зимина, испуганно поглядывая на встревоженного Тимку, ужасный пакетик и рассматривать не стала. Сразу же сунула Лене. А вот Парамонова изучала бумажную упаковку с большим интересом. Она ведь тоже видела эти рисунки в первый раз. Тогда, в магазине, Лена практически не обратила на них внимания. Как‑то не до того ей было, очень уж хотелось поскорее уйти! Сейчас спешить было некуда, Лена смотрела картинки последней. И они ей совершенно не понравились. Что‑то в них проглядывало тревожное! Перед ее глазами вдруг снова появилась странная палатка с неприятно поблескивающим ярко‑красным полом и зловещего вида продавцом. Лене на секунду показалось, что на нее и в эти секунды, когда она сидит в библиотеке Ильиных, с невидимых стен смотрят страшные маски. Душу ее затопила тревога.

Лена нервно вздрогнула и швырнула пакет на стол. И раздраженно подумала: «От этого зелья лучше держаться подальше. Что‑то в нем… нечисто!» Но вслух‑то об этом так просто не скажешь. Лена не сомневалась – Рыжий тут же поднимет ее на смех и обвинит в суеверии. Поэтому она трусливо промолчала. О чем потом не единожды пожалела.

Гришка бросил насмешливый взгляд на растерянные физиономии друзей и воскликнул:

– Может, кто‑то из вас скажет, что эту упаковочку размалевал сам я?

Восьмиклассники угрюмо переглянулись. Сергей проворчал:

– Не скажем.

– Хотя ты мог бы, – сердито фыркнула Светлана.

– Вот уж н‑не удивилась бы, – прошептала Дина.

В комнате повисла напряженная тишина. Ребята искоса посматривали на стол и мрачно размышляли. Они не представляли, во что их хочет втянуть Лапшин в этот раз. На первый взгляд его история звучала совершенно фантастично, как обычная сказка. Поэтому и казалась вполне невинной. Но хорошо зная Гришку… Нет, тут обязательно должен быть какой‑то подвох!

Гришка прекрасно понимал все их сомнения. Он снисходительно ухмылялся и пытался представить, как друзья восприняли его легкий треп. Гришке пока что до конца не верилось, что они так легко заглотили крючок. Ладно, Динка со Светкой, а Серый?! Лена украдкой показала ему кулак, и Гришка нехотя отвернулся к окну. Он прекрасно понимал: Парамонову злить никак нельзя. Она запросто может испортить ему всю игру. Гришка терпеливо ждал!

 

Сергей хмуро смотрел на безмятежное лицо друга. Он мучительно старался докопаться до истины и поймать Гришку хоть на каком‑нибудь несоответствии, но у него не получалось. Пока что, к сожалению, абсолютно все подтверждало Гришкино бессовестное вранье! Что это именно вранье, Сергей не сомневался ни секунды. Лапшин, паршивец, опять их разыгрывал. Внаглую! И это уже не на шутку начинало Сергея злить. Он старательно воскресил в памяти все последние неприятности, в которые они вляпались по вине легкомысленного Гришки, и скривился от досады. Нужно же быть такими кретинами! Лапшин вертел ими как угодно! Нашел, елки, марионеток!!!

Сергей вновь взглянул на друга и твердо решил следовать своему плану – проучить‑таки Гришку Лапшина раз и навсегда. Он прикинул: это можно сделать единственным способом – как следует напугать Гришку. Хотя временами Сергей сильно сомневался, что это вообще возможно. У Лапшина просто железные нервы! Любую неприятность Рыжий воспринимает как вызов. Вызов именно ему, Григорию Лапшину. И все же стоит попробовать! Сергей заговорщически подмигнул Светлане. Ободряюще приобнял дрожавшую Дину за плечи и небрежно поинтересовался:

– Значит, ты говоришь, если выпить зелье, станешь вампиром?

Гришка поднял палец и торжествующе воскликнул:

– Дошло наконец! Ты же видел картинки!

Сергей приподнял брови:

– И у выпившего через день‑другой окрасятся белки в красный цвет, так?

– Естественно!

– Появятся клыки?

– Ну!

– Что, он и кровь начнет пить?

Гришка с огромным подозрением уставился на друга:

– К чему эти дурацкие вопросы? Ты же сам знаешь: НАСТОЯЩИЙ вампир просто ВЫНУЖДЕН пить кровь!

– Человеческую? – придирчиво уточнил Сергей.

Девочки дружно ахнули. Гришка, уже заподозривший, что над ним издеваются, угрюмо буркнул:

– По‑моему, это необязательно.

– Спасибо, – поклонился Сергей. – Утешил! – Он помолчал. Посмотрел еще раз на пакетик и задумчиво протянул: – Говоришь, этот кошмар продлится лишь до окончания ночи Хеллоуина? Потом все пойдет по‑прежнему?

Гришка растерянно кивнул. Он никак не мог сообразить, к чему клонит Ильин. Как не мог поверить, что эти его вопросы – всерьез. Вообще‑то их должны были задать дрожавшие от страха девчонки!