Три цвета: черный, серый, белый 3 страница

41-летний журналист был уволен, а издатель выплатил «Чиките» 10 миллионов долларов по внесудебному соглашению.

Что же произошло? Автор проник в автоответчики шефов фирмы, пользуясь кодами доступа для их прослушивания, а это карается законом. Уже безработному Галлахэру грозил приговор в 12 лет лишения свободы.

24 сентября 1998 года он был обвинен в двух преступлениях – в незаконном проникновении в коммуникации и в несанкционированном доступе к компьютерным системам, чем был нанесен ущерб фирме «Чикита» со стороны «Цинцинати Инкуайарэр».

Расследование велось специальным прокурором и стоило американским налогоплательщикам более 500 000 долларов.

Чтобы избежать тюрьмы, Майкл Галлахэр заключил соглашение с прокуратурой, что он окажет полное содействие расследованию, т.е. выдаст свой источник информации, предоставивший ему шифр для декодирования телефонных сообщений.

Этим источником оказался уже бывший адвокат «Чикиты» Джордж Вентура.

В мае 1999г. Вентура был осужден на два года условно и на 40 часов общественно-полезного труда за предоставление тайного телефонного кода фирмы Галлахэру, чем помог тому войти в записи телефонной системы компании. После оглашения приговора адвокат Вентуры заявил, что его клиент подаст гражданский иск к «Инкуайарэр» за то, что газета нарушила договоренность о сохранении его анонимности в обмен на помощь, оказанная юристом «Чикиты», в написании материала.

17 июня 1999 года Майкл Галлахэр был приговорен к 5 годам условно и к 200 часов общественно-полезного труда, но не и к лишению свободы.

Во время судебного заседания Майкл Галлахэр отказался давать объяснения своим действиям, отказался он и от комментариев, когда покидал здание суда.

Второй нашумевший в последнее время в США случай осуждения журналистов связан с популярным в прошлом методом «журналист меняет профессию».

Две журналистки начали работу в супермаркете в качестве разнорабочих. Они засняли скрытой камерой мясной отдел – самый проблемный участок, – где старое мясо продавалось как свежее. Журналистам помогла очень популярная в США скрытая камера, которая монтируется в очках.

Фильм был показан по местному телевидению. После этого супермаркет подал жалобу, но не против изложенных фактов и их достоверности, а против двух журналисток за то, что те солгали, когда заполняли анкеты при поступлении на работу. Суд принял эти аргументы и осудил журналисток заплатить 5 миллионов долларов.

В обоих случаях потерпевшая сторона не оспаривает сами факты, важнее то, что журналисты добывали информацию для своих материалов незаконными методами. А к этому американский законодатель не проявляет терпимости…

«Репортеры должны быть точными и честными», говорит Джоан Моуэр, менeджер международных программ Фрийдм Форум – Вашингтон.

«Наша основная цель – не нарушать закон. У нас двое юристов, задача которых отслеживать соблюдение законности до того, как текст будет опубликован», заявляет Джеф Лийн, начальник отдела расследований «Вашингтон Пост»[34].

Присутствие журналистов в суде ныне не редкость и в России:

«Петрозаводск. Завершился суд над журналистом газеты „Столица Карелии“ Иваном Гусевым. Уголовное дело, возбужденное прокуратурой Республики Карелия по статье 298 УК РФ („Клевета в отношении судьи“) и статье 129 УК РФ („Клевета“), рассматривалось в здании Верховного суда Карелии судьями Новгородского областного суда Ражевым, Волковым и Юршо, специально прибывшим в Петрозаводск на выездную сессию. Дело было возбуждено по заявлению председателя Верховного суда Карелии Бориса Таратунина и его сына, адвоката Романа Таратунина, которые посчитали, что были оклеветаны И.Гусевым в статье „Семейный подряд“, опубликованной газетой „Столица Карелии“. В материале речь шла об истории судебных тяжб и, в частности, сообщалось, что сын председателя Верховного суда Карелии адвокат Р.Таратунин „практически не проигрывает дел“, причем не только в городском суде Петрозаводска, но и в Верховном суде Карелии, в связи с чем автор усомнился в объективности Б.Таратунина. В результате рассмотрения дела И.Гусев был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 129 УК РФ, то есть в распространении клеветы. Суд приговорил журналиста к наказанию в виде штрафа в размере 15 000 рублей. Кроме того, с И.Гусева взыскано 70 000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного отцу и сыну Таратуниным, а также 2 000 рублей – на оплату услуг экспертов. И.Гусев оценил суд как „образцово-показательный процесс, цель которого – запугать карельских журналистов“. Приговор суда обжалован в коллегию по уголовным делам Верховного суда РФ…

Москва. «Новой газете» грозит арест имущества. В феврале 2002 года Басманный суд Москвы вынес решение о взыскании с «НГ» 15 миллионов рублей (это эквивалентно 500 тысячам долларам) в пользу Межпрмбанка, который, по мнению газеты, причастен к отмыванию денег. Об этом в «НГ» была опубликована большая статья. «Выкатить» неугодному изданию фантастические финансовые претензии – это лучший способ его уничтожить – считает главный редактор газеты Дмитрий Муратов».[35]

Насколько опасной является профессия журналистов говорят и общие цифры. По данным Всемирной газетной ассоциации (WAN), в 2002 году погибли 46 журналистов из 20 различных стран мира, как минимум 136 журналистов отбывают сроки тюремного заключения в 27 странах мира.

За этот же год в России погибло 25 журналистов и сотрудников СМИ. На них также совершено 99 нападений и заведено более 40 уголовных дел – больше, чем с 1990 по 2000 год.

Не увеличивает безопасность журналистов и то, что их подозревают в работе на спецслужбы. И тому есть причины: не редкость, когда шпионы работают под прикрытием удостоверения работника СМИ. Иногда статус журналиста впрямую используется для решения как террористических, так и антитеррористических задач. Так в 2001 году «корреспондентами», в телекамере которых находилось взрывное устройство, был убит лидер Северного альянса в Афганистане – Ахмад Шах Масуд.

В этом же году в Люксембурге во время ликвидации террориста, захватившего в заложники детей и воспитателей детского сада, сотрудники спецслужб выдали себя за журналистов. Для обезвреживания террориста было применено спецоружие, замаскированное под телевизионную камеру.

Очевидно, что телевизионные операторы могут стать мишенью террористов или сил безопасности, которые в определенный момент могут неправильно истолковать действия телевизионных съемочных групп.

Безусловно, профессия журналиста подразумевает определенный авантюризм. Журналист просто вынужден ходить по лезвию информационного ножа. С одной стороны, есть необходимость получить интересный материал, с другой – опасность пострадать за него физически или юридически. Поэтому-то опытный журналист («стрелянный воробей») одновременно человек и рисковый, готовый лезть в пекло, и осмотрительный, не стремящийся публиковать с ходу любой «жареный» факт.

В наши дни работникам СМИ приходится учитывать еще одну реальность – коммерческую составляющую своей работы. Как рассказывает публицист Игорь Дуэль: «Когда ты предлагаешь иной уважаемой газете очерк о каком-нибудь жулике, его чаще всего с руками отрывают, особенное если речь идет об особе солидного ранга. Но стоит принести очерк об успешном хозяйстве – тебе (иногда намеками, а то и прямо) говорят, что этому хозяйству такого рода материал пойдет на пользу, то есть это – скрытая реклама. За рекламу же надо платить. И конечно же, толковому руководителю это известно. Поэтому он, по всей видимости, уже отстегнул автору немалую сумму. Словом, надо не о гонораре думать, а делиться с коллегами тем, что сам уже должен был, по их искреннему убеждению, получить. Коли же нет желания делиться предполагаемой мздой, то и отправляется текст – независимо от его качества – прямехенько в редакционную корзину. Всякие попытки уверить коллег, что никаких взяток ты не брал, что написал сочинение от чистого сердца, встречаются кривенькой улыбочкой».[36]

Об этой же проблеме говорит председатель правления Федерального фонда поддержки малого предпринимательства Александр Рунов:

«К сожалению, когда мы предлагаем журналисту написать об интересном, неординарном человеке, занимающемся малым бизнесом, тот приезжает и говорит: „Да, все класс, все интересно, но нам не дадут этот материал поставить… материал этот будет рекламировать конкретную компанию, а значит должен быть оплачен…“[37]

Журналист вынужден прибегать к «коммерческой» самоцензуре. Как порой происходит этот процесс, можно увидеть на примере материала В.Васюхина:

«Завалился в кофейню (благо теперь они на каждом шагу) и заказал – чего прежде никогда не делал – горячий шоколад. Барышня-официантка объясняет: французский шоколад – густой, его ложечкой есть можно, а итальянский – жидкий. Французский хочу! Съел ложечкой, обжигаясь и кайфуя. Прошу у барышни счет. А та вдруг объявляет: „Это подарок! Так Сережа, наш начальник, сказал…“.

Вот еще новости! Почему? За что? Что я не могу 99 рублей заплатить? С такими мыслями пошел я к барной стойке, разбираться. А там – менеджер Сергей, молодой и веселый, который в присутствии толпы официантов, объясняет: «Вы сделали заказ на 24-ой минуте, а столик у вас номер 24, я подумал и решил, что это любопытное совпадение… Потому и подарок!»

«Ну, знаете… Ну, спасибо… Ну, с наступающим!»

Вы можете назвать это маркетинговым ходом. Я называю это маленьким рождественским чудом. Вряд ли начальник Сережа читает мою колонку, а на лбу у меня не написано: журналист. Даже если он меня узнал (что почти невероятно), нет же никакой гарантии, что я (сентиментальный и циничный в одном флаконе) об этом факте что-то где-то напишу. Да и в эту кофейню я заглянул впервые.

Наверное, ерунда это все: 24-ый стол, 24-ая минута. Видят: зашел опечаленный чем-то персонаж с красным шарфом вокруг шеи, сел в зале для некурящих, скребет ложкой по дну, не отрывая взгляд от темного окна… Надо его чем-то обрадовать…

Нарочно не скажу, в какую кофейню я зашел (вокруг Консерватории штук двадцать подобных злачных мест)! А то сразу же найдутся идиоты, которые завопят в форуме: «голимая джинса», «конкретная заказуха», «скрытый пиар», «все придумал». Сами-то не то что чашку шоколада, а снега зимой никому не подарят!..

Примета времени: в борьбе с так называемой «скрытой рекламой» кое-кто (сейчас скажу, кто именно) дошел уже до маразма. Перед тем, как отправиться на демидовский концерт, смотрю по ящику «Принцип домино», НТВэшное ток-шоу с двумя разноцветными ведущими. Представляют нового гостя: «Валерий Панюшкин, известный журналист, главный редактор одного из московских журналов».

Опс! Хорошо, допустим, я Панюшкина знаю – не лично, правда, но по его блестящим статьям, а что делать неискушенному зрителю? «Одним из московских журналов» может оказаться и респектабельный «Домовой», и уважаемый «Новый мир», и разнузданный «XXL», и безобидное «Здоровье», и какой-нибудь вестник черносотенцев или боевой листок бухгалтеров. И отношение к человеку, который это издание редактирует, будет соответствующим. Неужели этого не понимают?! Зритель имеет элементарное право на информацию: кто и откуда. Но создатели программы думают иначе: ни-ни-ни, реклама! То есть простое упоминание в эфире названия журнала (без эпитетов «популярный», «всеми любимый», «замечательный») – это уже скрытый пиар!..

Как-то раз, помню, в этом «Принципе домино» обсуждали какую-то актуальную тему (кажется, что-то с природой связано) и пригласили в качестве эксперта одного ученого. И видно перед тем, как выпустить в студию, до такой степени мужичка зашугали, что нервы у него не выдержали и, отвечая на вопрос из зала, он заявил (прямой эфир!): «Да, этой проблемой занимается наш институт, который называется… Ой, они мне не разрешили говорить название!» И еще пару раз – о том, что ему не разрешили говорить в эфире про его абсолютно незасекреченный НИИ. Здесь-то какая может быть реклама? Что домохозяйки бросятся, как зомбированные, размещать заказы на научные исследования?

Или вот Тина Баркалая рассказывала мне, как была участницей этого шоу. Ей, режиссеру рекламных роликов, строго-настрого запретили упоминать в разговоре любые бренды. Мол, снимала кое-какую известную рекламу для кое-каких фирм – и все!

По-моему, это все и смешно, и глупо. Пользуясь случаем, предлагаю НТВ (а там читают мои опусы) новую тему для «Принципа домино»: «Скрытая реклама». Готов придти в студию в качестве «одного автора одной колонки на одном сайте».

К счастью, на Sostav.ru до подобной уродливой цензуры еще не додумались. Более того, здесь охотно рассказывают о тех, кто чем-то отличился, и дают высказаться тем, кто с нами не согласен…»[38]

Увы, корреспондент частенько попадает в ситуацию, когда ему хочется поделиться интересным фактом, но он вынужден соблюдать, уж какие есть, правила современной журналистики. Шаг влево, шаг вправо – пиар, реклама. И это проблема не только российская. Так, «согласно результатам опроса, опубликованного в „Мониторе канадского центра политических альтернатив“, большинство канадских журналистов „испытывают давление со стороны владельцев, рекламодателей и групп особых интересов при отборе новостей“. Сорок пять процентов отмечают, что „боязнь наказания со стороны владельцев [СМИ] иногда или часто заставляет репортеров прибегать к самоцензуре“, а еще более высокий процент (52%) журналистов заявляет, что „часто“ или „периодически“ они испытывают прямое давление со стороны владельцев. Кроме того, примерно треть опрошенных сказали, что прибегают к самоцензуре из-за боязни репрессивных мер со стороны рекламодателей. Большинство журналистов отмечают, что оказываемое на них давление осуществляется в неявной форме. По словам одного из участников опроса, оно никогда не имеет форму распоряжений, а, скорее, имеет вид „социализации и обучения в процессе работы“. Другими причинами, по которым канадские журналисты прибегают к самоцензуре, является боязнь потерять важный источник информации, работу или стать „изгоем“. Этот страх подпитывается ростом сокращений и увольнений в канадских СМИ. В отчете отмечается также, что в результате различных форм давления и ограничений в СМИ страны „бизнес и правительство, а также профсоюзы редко подвергаются критике“.[39]

Очевидно, что журналистика весьма нелегкая работа. Человеку этой профессии тяжело и физически, и морально. Каждый день журналисты вынуждены соприкасаться с общественными и людскими бедами: экономические кризисы, физические травмы, социальные драмы. Выдержать такую эмоциональную нагрузку можно только будучи человеком несентиментальным. И понятно почему среди журналистов много циников.

Журналист постоянно находится в стрессовой ситуации. На вопрос: «Когда нужно сдать материал?» Редактор обычно отвечает: «Вчера». Журналист всегда спешит, опаздывает и успевает в самый последний момент. А расслабиться после сдачи материла не удается – новый день требует новых новостей. А каждый материал дается тяжелым трудом. Добывать информацию не просто. Вот как рассказывает о своей работе один из журналистов, освещавших войну в Ираке в 2003-м году:

«Сейчас организуются поездки для журналистов на границу с Ираком. Попасть туда тем, кто говорит по-английски с акцентом, крайне сложно. В первые дни войны один француз спросил, сколько будет мест в автобусе, который поедет на фронт. Офицер пресс-службы ответил: „Столько же, сколько голосов французской делегации в ООН было подано за наш план резолюции“. То есть ноль…

Американцы организовали включения журналистов в свои войска: они сидят в военных частях на положении солдат, только без оружия, и вместе с ними продвигаются вглубь Ирака. Большая часть неамериканской прессы туда не попала. Поэтому они пробуют самостоятельно перейти через границу. Десятки блокпостов американских, британских, кувейтских войск их заворачивают. Тогда журналисты едут в обход по пустыне на джипах. Отсюда все жертвы, пропавшие без вести…»[40]

Редакторов не интересует, как корреспондент добудет информацию. Это его личное дело. За это он получает заработную плату. И журналисты идут на все: пробиваются, добиваются, ждут, ищут, договариваются, покупают…

Совершенно обычная ситуация описывается в материале Андрея Митькова:

«Время и место экстренного заседания исполкома IBU в Ханты-Мансийске держали в строгом секрете. Официальная версия – чтобы при обсуждении быть свободными от давления прессы. Потребовалось сделать около десятка звонков, чтобы узнать наверняка: заседание исполкома пройдет в гостинице „Миснэ“. Именно здесь, в высоком и красивом деревянном тереме, во время чемпионата мира проживают все чиновники IBU и их гости. Узнать точное время собрания оказалось невозможно; ясно было только, что оно состоится утром – на 12.30 назначили пресс-конференцию президента IBU Бессеберга…»[41]

Выживают в журналистике только настырные. Они могут быть и мужчинами, и женщинами. Среди студентов журфаков обычно больше «слабого пола». Однако после окончания вуза и первых «романтических» лет в работе многие женщины меняют профессию. Впрочем, не везде. Вот что рассказывает Светлана Рузлева:

«У нас в „Тверском курьере“ коллектив женский. Так уж сложилось, хотя мы долгое время пытались сохранить равновесие. Но жизнь есть жизнь, и интерес к профессии все сильнее проявляется именно у женщин. Хотя не только в интересе дело. Журналистика сегодня не самое доходное ремесло, и зарплаты привлекают наших мужчин все реже. Возможно, отчасти этим и объясняется, что среди главных редакторов женщин все больше».[42]

Интересным дополнением к вышесказанному являются слова редактора «Тарусы» Татьяны Федяевой:

«Дело не только в экономических причинах, в бедности районной прессы. Мужчины стремятся реализовать свои амбиции в глобальном масштабе, им хочется „поиграть в войнушку“, спасти человечество, решить национальную проблему. А женщины просто стараются навести порядок в доме. Местная пресса и пишет о том, что рядом и всем известно. Много славы на этом не заработаешь, а вот головной боли – хоть отбавляй!»[43]

Стоит отметить, что в своей массе журналисты получают весьма скромное денежное вознаграждение. Но некоторые за счет причастности к «четвертой власти» получают необходимую им социальную значимостью. Многими же движет обыкновенное честолюбие, тщеславие. В профессию их приводит желание видеть свое имя в газете, голос на радио, лицо на экране.

Журналистов часто и вполне оправданно называют неудавшимися поэтами, писателями, драматургами. Нередко молодые люди идут в газету, рассматривая ее как первую ступеньку на лестнице литературы. Но немногим удается от журналистского ремесла перейти к литературному творчеству. Начатый еще на журфаке роман, они, увы, так никогда и не допишут…

Некоторых в профессию привлекает возможность вращаться в круге известных в обществе людей: великих артистов, ученых, политиков. Брать у них интервью и быть с ними на короткой ноге. И, конечно, говорить об этом как бы между прочим: «…Народный художник, король китча Илья Сергеевич Глазунов, с которым однажды мне посчастливилось пообщаться неформально (когда буду писать мемуары, расскажу подробно), любит рассуждать про „Черный квадрат“ Малевича…»

Некоторые редакции в стремлении доказать, что их СМИ самое популярное, специально раздувают своих «звезд». Журналисты быстро соглашаются со своей «гениальностью» и из эфира, со страниц льется липкий авторский пафос. Величественные журналистские особы в миг забывают, что их работа – просто-напросто сообщать информацию.

О чем бы «звездатые» корреспонденты ни говорили, их выдают постоянные ссылки на себя, любимого. Один, рассказывая об известном тренере, замечает: «это мой биографический двойник, мы родились в один год и в один месяц». Другой, упоминая царя, так же не забывает и себя: «царь – мой полный физиономический двойник».

Во имя того, чтобы войти в круг знаменитостей, журналисты подчас пускаются во все тяжкие:

«В 1981 году журналистка Джанет Кук (Janet Cooke) опубликовала в газете Washington Post историю ребенка-наркомана из бедного района. За свою публикацию она получила Пулицеровскую премию. Когда же выяснилось, что вся история придумана от начала до конца, журналистку немедленно уволили, а газета вернула премию».[44]

Стремление показать себя иногда оказывается сильнее осмотрительности. И тогда журналисты попадают под суд именно в связи со своей самонадеянностью, завышенным самомнением. Нередко ими не соблюдаются элементарные «правила журналистской техники безопасности»:

– перезвонить источнику и в готовом для опубликования материале еще раз перепроверить цифры, цитаты, другие данные;

– обратиться к документам, которые имеются у журналиста в виде оригинала или копий;

– встретиться с очевидцами, свидетелями (не менее двух);

– показать материал редактору, опытным коллегам, экспертам, юристам;

– проверить формулировки, слова на предмет неосмотрительного использования нелестных эпитетов, бездоказательных утверждений, неподтвержденных сведений и слухов, обобщений и выводов, основанных на ограниченном материале;

– проверить материал на предмет применения некорректного монтажа, а также пересказа заявлений должностных лиц своими словами.

Как уже говорилось, журналистика очень тяжелая работа. И морально, и физически. А самый простой способ для расслабления – спиртное. Оно, похоже, сопровождало журналистов всегда. Вот что вспоминает опытнейший российский журналист Всеволод Овчинников:

«Есть „правдинская“ байка сталинских времен: после полуночи из окна „Правды“ кто-то выбросил пустую водочную бутылку и попал по голове постовому. Приехала милиция, здание оцепили и проверяли всех, кто из него выходил. Но виновника так и не нашли, потому что водкой пахло ото всех, и только от лифтерши тети Поли пахло портвейном „777“.[45]

Пили в редакциях и в брежневское время. Частенько будними вечерами и обязательно в последний день рабочей недели. Обычное дело, когда по утрам, выгребая из кабинетов горы бутылок, уборщицы обнаруживали перебравших накануне корреспондентов. На диванах, за оными или под оными.

И ныне журналисты не прочь выпить, разрядиться. Только уже чаще не в редакции, где ужесточились правила, а на улице, в кафе, дома.

С годами выдерживать бешенный ритм в журналистике становится сложнее. Люди среднего возраста или переходят на административную работу, или меняют профессию в полном смысле этого слова. Таким образом корреспонденты в своем большинстве – люди молодые, энергичные, полные сил, энтузиазма.

В целом же о журналисте можно сказать: это человек мужского или женского пола, молод, не глуп, образован, общителен, циничен, не прочь выпить, настырен, смел, любопытен, осмотрителен, честолюбив. Зачастую это личность неординарная.

 

Информационный повод

 

Газеты и журналы, радио и телевидение нередко по собственной инициативе публикуют материалы, в которых называются те или иные товары, услуги, компании. Появление такой информации на страницах или в эфире расценивается деловыми людьми как своеобразная реклама: эффективная, потому что привлекает внимание действительно многих читателей, и при этом бесплатная, потому что компании в таком случае ничего не платят редакциям.

Конечно, каждой фирме хочется продвинуть себя на рынке подобным образом. Поэтому в редакции СМИ поступают многочисленные приглашения «отрядить» корреспондента для освещения деятельности компании. Также в газеты и журналы присылаются статьи, заметки, репортажи, подготовленные работниками самих фирм.

Однако редакции очень редко публикуют материалы, подготовленные «на стороне». И ставят на полосы, в эфир отнюдь не все материалы, написанные журналистами после посещения деловых мероприятий. Видимые же читателями заметки, телесюжеты, касающиеся той или иной компании, – это лишь мизерная часть всего потенциального количества материалов, которые можно было бы подготовить на основе реальных фирменных мероприятий, ежедневно проводимых десятками практически в каждом городе.

Редакции отсеивают самое, с их точки зрения, интересное: новое, любопытное, способное привлечь, увлечь читателей или зрителей. Поступают журналисты таким образом из чувства элементарного самосохранения. Если средства массой информации станут размещать то, что интересно компаниям, но не интересно читателям, слушателям или зрителям, то аудитория от них просто отвернется. Газеты, напичканные невостребованными статьями, никто не будет покупать. Новости по радио или по телевизору не станут слушать и смотреть, если в них нет того, что интересует людей.

Как же поступать деловому человеку, если он хочет, чтобы информация о его компании попала на полосы издания, в эфир в виде редакционного материла, но при этом не пришлось бы платить рекламный тариф или подкупать журналистов? Прежде всего, следует действовать со знанием дела.

Как уже отмечалось выше, материал о деятельности той или иной фирмы попадает на полосы газет и журналов, в радио или телеэфир только тогда, когда содержащаяся в нем информация является общественно-значимой, интересной конкретной аудитории конкретного СМИ. Вот, где собака зарыта. Каждому бизнесмену его дело кажется самым интересным в мире. Поэтому он, предлагая редакции свою «новость», уверен, что она не может не заинтересовать других людей. Однако эта информация в большинстве случаев оказывается интересной лишь самому бизнесмену и его ближайшим друзьям или родственникам, реже коллегам и еще реже широкому кругу читателей. Редакции же, в первую очередь, ориентируются именно на потребности своей аудитории. Исходя из них, формулируют свои информационные принципы. Так, например, заместитель редактора отдела «Технологии/Телекоммуникации» газеты «Ведомости» Юрий Грановский замечает:

«Что такое новость с точки зрения „Ведомостей“? Прежде всего, это масштабное событие. Большая сделка. Большая сумма денег…

Новость и конфликтная ситуация между крупными фирмами или известными на рыке лицами.

Это и изменение структуры собственности крупных компаний…

«Ведомости» не пишут о происшествиях, о тех событиях, которые не имеют резонанса, последствий на рынке или в обществе.

Ценность новости заключается в эксклюзивности информации, а также в полноте и достоверности изложения…»[46]

Подобные требования к новостям выдвигаются и многими другими «солидными» изданиями. Поэтому в них и публикуются материалы, подобные следующему:

«Вымпелком» (торговая марка «Би Лайн») вчера объявил о покупке 100% акций крупнейшего калиниградского сотового оператора «Экстел» за 25 млн долл., из них 49% москвичи приобрели у своего стратегического партнера, норвежской Telenor. До недавнего времени «Вымпелком» строил в регионах сети «с нуля». Крупный региональный бизнес компания приобретает впервые. Аналитики высоко оценивают перспективы сотового рынка Калининградской области».[47]

В популярных, «желтых» изданиях больше информации, направленной на чувства, а не на разум читателей – различные страшные или смешные истории, случаи из личной жизни и т.д.

Таким образом, чтобы попасть на полосы, в теле– или радиоэфир компании необходимо иметь действительно интересное для редакции и ее аудитории событие. Журналисты ищут, «подбирают» всю попадающуюся под руку любопытную информацию. Им нужно помочь найти ее. Но прежде всего такую информацию компании нужно иметь. При отсутствии же в наличии – создать.

Что отличает востребованную журналистами информацию? Как уже говорилось, ориентация на запросы, интересы читателей, зрителей и слушателей. Соответственно, средствам массовой информации нужны новости, оригинальность, драматизм, благородство, милосердие. И компании, при желании, почти всегда могут найти (создать) что-либо подходящее, связанное с их деятельностью, с их товарами или услугами.

 

Новизна

 

Проще всего, когда у фирмы есть нечто совершенно новое, легко увлекающее людей. В таком случае журналисты могут сами проявить инициативу. И тогда появляются материалы, похожие на следующий:

«На Западе входят в моду „экстремальные путешествия“.

Пресытившись рождественскими турами на Канары и Таити, обитатели благополучного Запада осваивают новые туристические маршруты – на «дно» Парижа, в Афганистан и… в зону вокруг Чернобыльской АЭС.

Уходящий 2002 год стал убыточным для многих западных турфирм, у клиентов которых резко упал интерес даже к самым накатанным, комфортабельным и безопасным маршрутам. Ввиду угроз терактов и экономической депрессии обыватели стремятся отдыхать как можно дешевле и ближе к дому. Тем поразительнее смотрятся на их фоне любители экстремального туризма, демонстрирующие теперь крепость своих нервов (и толщину кошельков) не только в отдаленных и неуютных природных зонах Земли, но и в регионах, ставших жертвами экологических катастроф.

Так, удовольствие съездить в джунгли Суринама в гости к ягуарам и анакондам стоит любителю экзотики 920 долларов. Погреться на солнышке при температуре 80 градусов Цельсия в пустыне Юта в США встанет ему в 1515 у.е. А вот провести целую неделю в Париже он может за 450 баксов. Правда, речь идет о проживании где-нибудь «под мостом Мирабо» по соседству с самыми натуральными бомжами-клошарами.

Устроитель этих туров Барт Гансенс из голландского агентства «Камстра Трэвел» в студенческой молодости сам не раз ночевал в парках и на вокзалах и неплохо знал мир «отверженных», воспетый еще Виктором Гюго. Ныне Гансенс превратил свой опыт в доходный бизнес, подведя под него идейную базу: «Я предлагаю социально устроенным людям ненадолго „влезть в шкуру“ бродяг, чтобы понять, что и те являются личностями – со своими характерами и принципами».