База «Д-3», 13.02.2013, ноль часов

Вячеслав Владимирович Шалыгин

Тринадцатый сектор

 

S.T.A.L.K.E.R. –

 

 

Текст предоставлен издательством «Эксмо» http://www.litres.ru

«В. Шалыгин Тринадцатый сектор»: Эксмо; Москва; 2008

ISBN 978-5-699-31055-5

Аннотация

 

Вторая Вспышка породила в Зоне еще более страшных монстров, чем предыдущие катаклизмы. И среди них Хозяина – Главного Врага, обладающего могущественным артефактом, открывающим обитателям Зоны проход во внешний мир...

Вольный ходок, в прошлом наемник Андрей Лунев, которому совсем недавно удалось спасти от гибели все живое в Зоне, еще не знал, что очередное задание генерала Остапенко предоставит ему светлую возможность погибнуть самому или спасти на этот раз уже все человечество. Обнаружившийся в Зоне Тринадцатый сектор явно представлял собой намного большую опасность, чем остальные двенадцать. И сейчас группа Лунева стремилась проникнуть в вывернутый наизнанку мир проклятого сектора и уничтожить его изнутри раньше, чем Главный Враг успеет открыть дорогу бесчисленным монстрам и сделать всю планету одной гигантской Зоной...

 

Вячеслав Шалыгин

Тринадцатый сектор

 

Пролог

 

Ольгу разбудил протяжный звук, будто бы кто-то тяжело вздохнул этажом выше. Девушка широко раскрыла глаза и уставилась в темноту. Несколько минут она лежала, прислушиваясь, но больше ничего не уловила. Однако звук не приснился, в этом Ольга была уверена. Ей снились совсем другие звуки. В основном это были вопли, рычание и треск автоматов. Каждую ночь вот уже несколько лет подряд. И сколько бы раз за ночь Ольга ни просыпалась, каждое новое погружение в сон запускало вечный «ролик» сначала. Даже если Ольга наутро не помнила своего сна, она могла бы поклясться на полиграфе – снилось то же, что и всегда. В первые полгода, просыпаясь после очередного кошмара, Ольга плакала, даже билась в тихой истерике, но затем привыкла, а через год и вовсе перестала обращать внимание на сны. Вернее – сон. Один и тот же каждую ночь. Человек ко всему привыкает. Особенно человек, прошедший испытание Зоной.

Ольга закрыла глаза и почти сразу вновь очутилась в том погожем апрельском деньке...

 

...За окном экскурсионного автобуса мелькали весенние пейзажи, какие-то строения и дорожные развязки. Люди в автобусе были немного возбуждены, Ольга слышала ровный гул бесед и смешки.

В глаза Ольге вдруг бросился дорожный указатель. «ЧОРНОБИЛЬ». На фоне внешне нормальной, цветущей весенней природы и пронзительно голубого неба указатель со зловещей надписью выглядел вовсе не страшно. Обычно. Безобидно.

Автобус вырулил на парковку перед институтом, с посещения которого начинались все экскурсии в Зону отчуждения. Об этом туристов предупредили еще в Киеве, но все равно кто-то уточнил у парнишки-экскурсовода: «Куда мы приехали?» Экскурсовод, его звали Саша, отвечал на все вопросы терпеливо и доброжелательно. Парень, кстати, был симпатичный. Впрочем, Ольге в тот момент было пятнадцать, и все парни от семнадцати до двадцати вызывали у нее крайнюю симпатию.

Саша вышел из автобуса и предложил туристам тоже выбираться на свежий воздух. Кто-то, покинув салон, начал опасливо озираться, как ее мама, кто-то оглядывался с любопытством – это была Ольга, а, например, отец не смотрел по сторонам, он с затаенной грустью уставился на табличку справа от входа. В этом учреждении когда-то давно, только-только окончив институт, он работал.

Собственно поэтому, когда Ольга предложила съездить на экскурсию в Зону, он не покрутил пальцем у виска, как это сделала мать, а согласился. Не сразу, выдержав для проформы паузу, но согласился. Ольга подозревала, что он давно хотел это сделать, но по каким-то причинам никак не мог решиться приехать туда, где был когда-то счастлив.

Разношерстная толпа туристов смешалась с другой толпой, высыпавшей из автобуса, который приехал минутой позже. Запоздалый автобус был уже шестым и не помещался на тесной стоянке. Экскурсии в Зону отчуждения пользовались популярностью, без сомнений.

Толпа вокруг Ольги галдела, охала и сыпала импортными «вау», разглядывая в общем-то непрезентабельную картину.

В городе едва теплилась жизнь: здесь трудились ученые, энергетики, вяло тянули лямку работники мелких вспомогательных предприятий, вроде столовой или прачечной, но не было ни одного местного жителя. Все приезжали сюда с Большой земли и, отработав, возвращались туда же. Постоянно в Чернобыле не жил никто. Так что город вызывал скорее уныние, чем восторги. Несмотря на простершееся над ним голубое небо и солнечный свет, заливший неухоженные улицы.

Экскурсовод будто бы прочитал мысли Ольги и ободряюще ей улыбнулся.

– В сравнении с Припятью, это все-таки живой город. Ну, да сами увидите... вас как зовут?

У Ольги вдруг часто забилось сердце, а язык на миг пересох.

– Ольга.

– Это будет круто, Оля, обещаю!

Саша еще раз улыбнулся и переключил внимание на других туристов.

– Сейчас все пройдете инструктаж, получите дозиметры и маски! Запасные батарейки не забудьте купить!

– А долго мы здесь пробудем? – спросил кто-то из толпы.

– В Чернобыле час. Потом едем на смотровую площадку рядом с саркофагом и дальше в Припять. Там часа три и возвращаемся сюда. Пройдем контроль, пообедаем – и в Киев.

– И какую дозу радиации получим?

– Минимальную. – Саша снова нашел взглядом Ольгу и подмигнул. – Не волнуйтесь, вы не первая экскурсия в Зоне отчуждения (он кивком указал на другие автобусы). Уже пять лет народ сюда возим, все отработано.

Он больше не смотрел на Ольгу, но она не обижалась. Работа есть работа. Флиртовать некогда. Ведь что главное – он сам обратил на нее внимание! Не на кучерявую, как болонка, блондинку с пышными формами и осиной талией, а на невзрачную большеглазую девчонку-подростка. К тому же скованную из-за присутствия родителей. Круто! И не будет, а уже есть!

Ольга покосилась на родителей. Мама прижалась к плечу отца и что-то пробормотала. Ольга прислушалась.

– Мне здесь неуютно.

– Расслабься, – спокойно сказал отец. – Мы же договаривались, без паники! Это просто небольшое приключение. Да, Оля?

Ольга выдавила из себя улыбку и ответила преувеличенно бодро:

– Да, пап! Мам, расслабься! Мои одноклассники уже все тут побывали. Все будет нормально.

– Вот видишь. – Отец обнял маму за плечи. – Устами младенца...

– Папа! – Ольга возмущенно вскинула брови.

Запоздавший автобус сдал назад и вырулил на проезжую часть. Он проехал вперед и покатил по небольшой площади, собираясь развернуться. В это время туристы, беспечно улыбаясь, потопали к подъезду института.

И в этот момент... все вокруг залил ослепительный белый свет ярчайшей вспышки.

Дальше сон обычно просто переключался на новый эпизод – в противоположность предыдущему, темный и мрачный, но иногда узкий терминатор из скомканных воспоминаний все-таки проступал между светом и тьмой. Ольга видела взлетающий в воздух автобус, видела, как чудовищная сила взрывной волны бросает тяжелую машину на памятник в центре площади и рвет надвое, как затем рушится здание, и на толпу туристов сыплется тяжелый каменный дождь. В этой затушеванной разумом части воспоминаний скрывался еще какой-то ужасный и очень важный эпизод, но его Ольга не могла вспомнить ни во сне ни наяву. Каждый раз, когда она пыталась это сделать, будто бы срабатывал предохранитель: сон резко возвращался к моменту вспышки, и Ольга была вынуждена довольствоваться чем-то вроде склейки. Сразу за вспышкой приходила холодная, пугающая темнота.

Ольга сидела на колючих бетонных обломках, обняв колени и всхлипывая в тихой истерике. Она ощущала движение воздуха – над руинами, в которые она забилась, не было крыши. Она чувствовала сильный запах гари, то и дело кашляла от пыли, но сдвинуться с места, чтобы найти не такое дымное и пыльное местечко, Ольга была не в состоянии. Она слышала треск горящих головешек, незатихающий грохот, протяжный вой ветра и далекие отголоски каких-то жутких звуков. Это были то ли стоны, то ли рычание, а может быть, безумный смех. Издалека было не разобрать.

И вот в какой-то момент до слуха Ольги донеслись новые звуки. Это были тяжелые шаги. Несколько человек осторожно шли по завалам. Они то и дело обменивались репликами, в паузах между которыми что-то шипело и попискивало.

Звуки шагов стали громче. Затем стихли. Ольга подняла взгляд. Перед ней стоял человек в военной форме, в фильтрующей маске и с оружием в руках. Он посветил фонариком Ольге в лицо, и девушка зажмурилась.

Человек медленно подошел, присел и снял маску.

– Не бойся, – сказал он негромко. – Все позади. Теперь все будет хорошо. Идем?

От него пахло табаком и потом, но Ольгу это не раздражало, даже радовало. Это был живой человек! После холодной тягучей бесконечности в мертвых руинах встретить живого человека было натуральным счастьем, даже больше, чем счастьем. Ольга почти успокоилась и подалась вперед, в полной готовности встать и пойти с военным. Солдат тоже поднялся с корточек и протянул Ольге руку...

И в этот момент Ольга увидела то, что не сможет забыть никогда, пусть даже и прекратятся ночные кошмары. Из полумрака за спиной солдата вынырнуло жуткое чудовище, лишь отдаленно похожее на человека, которое впилось острыми зубами бойцу в шею и буквально в два приема отгрызло ему голову. Ольга дико заорала и попыталась отползти, но это ей не помогло. Кровь и теплые куски человеческой плоти полетели ей в лицо, и она захлебнулась криком.

Чаще всего сон на этом заканчивался, но изредка Ольга задерживалась в жутком «ролике» чуть дольше. Ей снилось, что она вжимается в стену и зажмуривается в ожидании неминуемой смерти. Чудовище громко чавкало, пожирая останки солдата, и Ольга была вынуждена слушать это мерзкое чавканье, а заодно реплики, которые доносились из гарнитуры, слетевшей с головы бойца.

– Беркут, ответьте Топазу! Беркут! Доложите обстановку, что у вас происходит?! Есть выжившие гражданские?

– Топаз, я Беркут, сильное задымление, не вижу ни черта! Какое-то движение...

– Какое движение, Беркут, говори толком! Это гражданские? Выжившие?

– Кто их разберет? Может, и выжившие. Странно себя ведут. Не подходят к нам, шарахаются, но далеко не уходят. Черт, похоже, окружают!

– Не понял тебя, Беркут. Видишь противника?!

– Нет! Черт, что за уроды?! Откуда они взялись?!

Реплики в эфире ненадолго сменил треск помех, рычание, крики вдалеке, шумное дыхание бегущего человека, снова рычание, и выстрелы.

– Они везде! – вдруг завопил Беркут. – Их тысячи!

– Не понял, Беркут, кого тысячи?! Это противник или нет?

– Эти твари повсюду! – В голосе Беркута звучала паника. – Они... НЕ ЛЮДИ! Получайте, уроды! Полу...

Снова послышался треск автоматных очередей, затем крик оборвался, на смену ему пришел хрип и опять помехи.

– Беркут! – срывая голос, орал Топаз. – Что происходит?!

Ответа не последовало. Эфир заполнили вопли, рычание, и все тот же треск помех. Из членораздельных звуков в эфире остались только крики Топаза:

– Держись, Беркут! Помощь идет!

Постепенно выстрелов становилось все меньше, а жуткий вой и рычание отдалялись... и в какой-то момент звуки исчезли вовсе.

На этом заканчивался даже самый долгий сон. Что неудивительно. В реальности к этому моменту Ольга потеряла сознание...

 

...Ольга вновь вынырнула из холодных пучин сна, но глаз не открыла. Смысл? Все равно опять засыпать. И опять видеть сон на заданную тему. Заданную шесть лет назад, но до сих пор никем не «раскрытую». Даже самой Ольгой. Хотя ей-то лучше других был известен ответ на главный вопрос: откуда в Зоне мутанты? Вот оттуда. Из Чернобыля и ближайших к Зоне населенных пунктов. Вспышка Второй Катастрофы была особенной. Все последующие вспышки имели и имеют иную природу. Теперь это просто радиационное и световое шоу, сопровождающее гравитационный Выброс. Мертвый полдень, как выражаются сталкеры. А тогда полдень был Аномальным. Вспышка легко и непринужденно (будто всего лишь перекрашивала штакетины забора) превращала людей в монстров, в зомби, а кому повезло – в скрытых мутантов, вроде самой Ольги.

«Повезло? – Ольга вздохнула. – Вряд ли. Я, конечно, отделалась легко, всего-то получила стойкое отвращение и к Зоне, и к внешнему миру. Вынуждена теперь мучиться, не в силах и жить в Зоне, и уйти из нее. А в качестве компенсации за такие мучения – устойчивость к гипнозу и аномалиям, но ведь это лишь проверенные, доказанные отклонения. А сколько их у меня на самом деле? И насколько они ужасны? А что, если я просто пока не попадала в ситуацию, когда сидящему внутри меня монстру захочется вырваться наружу?»

Ольга вновь невольно распахнула глаза и резко села на кровати. Протяжный звук повторился. Теперь она точно знала, что это за звук. Под чьей-то ногой просела половица в коридоре.

Ольга торопливо нащупала комбинезон, быстро натянула одежду, сунула босые ноги в ботинки и выудила из-под кровати автомат. Осторожно, стараясь не шуметь, она подошла к двери и встала слева от проема. Потертый рычажок переводчика огня ей удалось сдвинуть почти без щелчка.

– Я тебе стрельну, – пробасил кто-то за дверью.

Голос был смутно знаком. Ольга слышала его недавно, но вряд ли больше одного-двух раз. Девушка попыталась вспомнить, но у нее не получилось.

– Кто там? – не нашла ничего лучшего, как спросить, Ольга.

– Майор Бражников, специальный отряд базы Д-3. Генерал Остапенко приглашает вас, сударыня, к себе. Есть дело. Отказ не принимается. Так что надевайте свои дамские штучки и на выход. Автомат оставьте дома.

– Я... – Ольга немного растерялась. – Подождите... я... приведу себя в порядок.

– О чем и толкую, – одобрительно пробасил Бражников. – На всякий случай, Оля, учтите: под окном мои бойцы. Этажом выше и у черного хода тоже. На все про все вам пять минут. Время пошло.

За дверью что-то коротко пискнуло. Похоже, пунктуальный Бражников, действительно, запустил секундомер. Ольга подошла к окну и чуть отодвинула занавеску. Под окном курили двое спецназовцев. Один умудрился заметить сантиметровую подвижку шторы и помахал Ольге рукой.

Ольга швырнула автомат на кровать, сняла комбинезон и принялась одеваться уже по-человечески. Если генерал Остапенко прислал за Ольгой группу, значит, светит серьезное дело. Скорее всего, выход в Зону. А туда следовало собираться со всей тщательностью.

Ольга покосилась на окно. Ей отчаянно не хотелось вновь связываться с военными. От начальника контрразведки Международных изоляционных сил ничего хорошего ждать не следовало. Даже если все обойдется и генерал Остапенко действительно просто даст Ольге задание, а не выменяет на нее какого-нибудь засвеченного шпиона, все равно или задание будет гиблым, или приз за него «медным».

– Осталась минута! – предупредил Бражников.

– Да иду я, иду, – раздраженно бросила Ольга.

Кроме одной минуты у нее оставался еще хотя бы один шанс. Стоило попробовать. Она быстро скатала коврик у кровати и открыла небольшой люк в полу. Этажом выше у Бражникова, возможно, кто-то действительно дежурил, а вот в подвале – вряд ли. Вход в этот подвал открывался лишь в двух местах: в спальне Ольги и в комнатке одного неприметного домика почти в километре к югу.

Ольга повесила за спину автомат, оперлась о край проема и спрыгнула в подземелье... где ее мгновенно уложили носом в сырую землю и скрутили проволочными вязками двое бойцов.

Через минуту Ольга вновь оказалась в своей спальне, только связанная по рукам и ногам.

– Не уважаете, барышня. – Бражников отломил щепку на месте выбитого замка, вошел и остановился напротив Ольги. – Чего боитесь?

– Остапенко обещал сдать меня Интерполу, – угрюмо ответила Ольга. – Оно мне надо?

– Отставить страхи. – Майор кивнул бойцам, и Ольгу развязали. – Имеется дело по вашему профилю. В Зону надо сходить и, главное, обратно вернуться. Ставка приличная и компания неплохая.

– Какая это «неплохая»? – Ольга с подозрением взглянула на майора. – Ваша?

– Там увидите. – Бражников усмехнулся. – Поднимайтесь, идем... Вам понравится. Факт.

 

База «Д-3», 13.02.2013, ноль часов

 

Никто не любит ночные звонки. Резкий звук пугает, заставляет организм тратить попусту адреналин и вообще сбивает с толку. А если у тебя слабоваты нервы или за душой имеются увесистые грехи, то ночные звонки вообще могут довести до сердечного приступа.

Бывший наемник, а ныне вольный ходок Андрей Лунев, он же Старый, не числился в робком десятке, но с некоторых пор тоже не любил звонки. И ночные, и дневные. После серьезной заварушки с аномалией «Черный ангел», едва не стоившей жизни всем обитателям Зоны, синдикат наемников отменил охоту на Андрея. Вот уже два месяца Лунев чувствовал себя относительно вольготно. Но успокаиваться окончательно ему не позволяли профессиональное чутье и богатый жизненный опыт.

Наемники не прощали ничего и никому. Будь ты трижды героем и спасителем Зоны от враждебных происков, а ответить придется. В свое время Лунев предал синдикат и за этот проступок должен будет рано или поздно понести наказание. Через год-два, когда волна популярности Старого схлынет, а расположение высокопоставленных военных станет не настолько явным, Луневу предстоит ответить за все. К тому же, кроме синдиката, у Андрея имелось немало врагов из числа «частных лиц». Например, Макс Крюгер по кличке Механик, руководивший охотой на Старого. За то что не справился с заданием синдиката, он тоже вылетел из славных рядов наемников, как пробка из шампанского. Или взять членов уничтоженного при содействии Старого подпольного предприятия Казакевича. Вряд ли они готовы простить Старому то, что остались без весьма прибыльной работенки. Или бывшие члены группировки «Черный ангел»... Да мало ли кто еще желал насадить голову Старого на пику и зашвырнуть поглубже в Зону?

И все же Андрей разлюбил звонки по другой причине. Когда ты волк-одиночка, опытный и умелый, беспокоиться в принципе не о чем. Откроет синдикат новую охоту? Снялся с якоря, ушел в Зону, а там ищите, граждане, не сотрите ноги. Что касается «частных лиц», тут вообще просто. Если кто-то рискнет... тем хуже для него. Андрей не считал себя самым крутым бойцом в Зоне, но и недооценивать собственные возможности был не склонен. Будь жив Стрелок или Меченый, отставной наемник Старый беспокоился бы гораздо больше, но в их отсутствие реальной опасностью была только коллективная мощь синдиката да, возможно, наезд государственной машины. Все остальное было чем-то вроде угрозы насморка. Она существует, но принимать ее всерьез глупо.

Однако так все обстояло приблизительно до Рождества. А потом вдруг изменилось. В жизни Андрея вновь появилась Татьяна, теперь всерьез и надолго, и оказалось, что Луневу есть за кого переживать.

Старый нащупал телефон, отклонил звонок и осторожно высвободил руку, на которой спала Таня. Высветившаяся на экране картинка говорила Андрею о многом, но в первую очередь о том, что абонент непременно перезвонит. Чтобы новый звонок не разбудил подругу, Старый бесшумно поднялся и вышел на кухню.

Абонент перезванивать не спешил. Видимо, давал время проснуться. Андрей не обольщался. Дело было не в тактичности звонившего, а в его расчетливости. Лучше выждать пять минут и потом поговорить с нормально соображающим человеком, чем тратить время на повторы и выслушивать ответное полусонное мычание. Старый включил чайник и достал из шкафчика растворимый кофе. Андрей мог поспорить на миллион, что сварить нормальный кофе времени не будет. «Ночным звонящим» был генерал Остапенко. Автоматически этот факт означал, что «спать сегодня накрылось».

Изощренность генерала не знала границ. Он перезвонил, как и предполагал Андрей, ровно через пять минут, но не Старому, а Татьяне. Этот финт не понравился Луневу по двум причинам. Во-первых, он был слишком коварным, а во-вторых, означал, что Остапенко намерен привлечь к своей новой авантюре и Таню, внештатного сотрудника научного отдела контрразведки МИС. Ладно, если в качестве эксперта, который будет «на берегу» анализировать собранные Старым в Зоне факты и улики. А если генерал прикажет ей идти в Зону вместе со Старым? С этого изверга станется. Ему совершенно плевать, что Татьяна Сергеевна, высокая зеленоглазая шатенка, красивая и, что удивительно при этом, умная, не приспособлена для работы в Зоне. Генерал считал, что для достижения высоких целей (а других Остапенко перед собой не ставил) сгодятся любые средства. Он не моргнув глазом посылал людей на верную гибель, сочинял замысловатые комбинации, в которых хладнокровно жертвовал «пешками», и заставлял подчиненных плевать на все: от совести до безопасности, лишь бы выполнить задание.

В общем, ничего хорошего от дублирующего звонка Татьяне ждать не приходилось.

Щелкнул выключатель чайника, и почти одновременно клацнул язычок замка в двери спальни. На кухне, с телефоном в руке, появилась заспанная Татьяна. Щурясь от света, она окинула взглядом обстановку и вздохнула.

– Тебе тоже позвонили? – Она сдержала зевок.

– Пять минут назад. Кофе будешь?

– Манера шефа. – Таня кивнула. – Чего хочет, не сказал?

– А тебе?

– Я не успела спросить, он сбросил.

– Хулиган. – Старый усмехнулся.

В этот момент вновь зазвонил телефон, и Андрей нажал кнопку ответа.

– Собирайтесь оба, жду в ангаре, – коротко и строго приказал Остапенко.

– И вам «здравствуйте», добрый человек, – недовольно проворчал Старый. – Почему сейчас? Утро вечера мудренее, не в курсе?

– Отставить дерзость. – Генерал чуть смягчил тон. – Сбор в ноль тридцать. Форма одежды – полевая. Конец связи.

Андрей выключил телефон и задумчиво повертел его в руке.

– Генерал перешел на военный жаргон.

– Он же генерал. – Татьяна пожала плечами.

– Нет, обычно он выражается по-человечески. А сейчас, видимо, настраивается. Что-то будет. Кстати, он в курсе, что мы... сейчас вместе.

– Разведчик. – Таня сделала глоток кофе и отставила чашку. – Все равно иди один. Я минут через десять.

– Стесняешься? – Андрей взглянул на нее исподлобья. – Чего? Моего прошлого?

– Это твое, и это прошлое. – Она подошла и прижалась к Старому. – И оно не такое ужасное, как тебе кажется.

– Я убивал за деньги. – Старый покачал головой.

– Никто не вправе тебя судить, Андрей. Никто. Во всяком случае, здесь, в Зоне. Иди, встретимся в ангаре...

 

...Последний месяц зимы в Зоне мало отличался от первого. Да и от поздней осени или ранней весны он был тоже почти неотличим. Разве что ветер дул сильнее, а вечный дождь шел не круглые сутки, а только с утра и до полудня. Но ежедневно. Что же до температуры, она не опускалась ниже нуля и не поднималась выше десяти с декабря по начало марта. Для любителей прохлады – просто рай.

Старый не относился к таким любителям. Он предпочитал сентябрьскую погоду. Практически лето, но уже не такое жаркое. А точнее, не настолько похожее на баню. Теплый душ, да и только. С точки зрения Старого, если бы не аномалии и мутанты, Зона в это время могла бы считаться самым комфортным местом на планете.

Правда, в этом случае вряд ли кто-нибудь оценил бы ее очарование. Ведь без аномалий нет артефактов, а без них – сталкеров и торговцев, которых, словно овец, постоянно выслеживали волки всех мастей: военные, бандиты и члены многочисленных группировок. Сталкеры добывали артефакты, водили в Зону клиентов, зарабатывали другими относительно честными способами, военные пытались их контролировать, а бандиты и прочие – щипать. Понятное дело, не всем это нравилось, и между обитателями Зоны частенько возникали конфликты. И вот уже за этими конфликтами внимательно следили наемники. Всем, кто мог оплатить недешевые услуги синдиката, он охотно помогал устранять конкурентов и особо надоедливых противников.

В общем, постепенно в Зоне сформировалась почти естественная экосистема, со своей погодой, флорой, фауной, населением и аномальной спецификой. Если к ней привыкнуть, а вернее – влиться в нее, или еще лучше – раствориться в ней, Зона становилась, действительно, не таким уж гиблым местечком. Далеко не очаровательным, но хотя бы пригодным для жизни.

Старый влился давно и увяз крепко, но пока все-таки не растворился. Он еще помнил, что такое жизнь за пределами Зоны, и был намерен когда-нибудь в нее вернуться. Когда-нибудь. А сейчас...

Андрей вывернул из-за угла на ведущую к ангару тропинку и едва не столкнулся с двумя субъектами в полувоенной форме. Одного, того что покрупнее, Старый знал неплохо. Второго, мелкого, знал заочно и видел только в оптический прицел. Впрочем, в Зоне было не принято делать вид, что абсолютно не в курсе, кто перед тобой, если хотя бы слышал о человеке от знакомых. Увидев Андрея, крупный знакомец шумно выдохнул и недовольно прогудел:

– Как кровосос возник, мать твою, ниоткуда!

– А в табло? – спокойно поинтересовался Старый.

– Нет, ну не в обиду, но ведь так и до инфаркта можно довести! А у меня еще планы! Здорово, Старый.

– Привет, Бибик. – Андрей пожал здоровяку руку и взглянул на его спутника. – Привет, Скаут.

– Привет, Старый. – Скаут с интересом уставился на Андрея. – Откуда меня знаешь?

– Видел в Зоне. Я думал, ты там и остался. В руинах, неподалеку от саркофага.

– Было дело. – Скаут усмехнулся. – Монолитовцы тогда сильно постарались, но я выжил, как видишь. В госпитале пришлось проваляться вдвое дольше, чем ему (Скаут кивком указал на Бибика), но ничего, опять готов к труду и обороне.

– Славно. – Старый указал на вход в ангар. – Сюда идете?

– Куда ж еще? – Бибик кивнул. – Сбор по тревоге. Остапенко лично позвонил. Серьезное дело, похоже, намечается.

Стену ангара справа от входа вдруг осветили фары подъехавшей машины, из которой в темпе выгрузились двое бойцов и одно гражданское лицо. Это «лицо» было хорошо знакомо и Старому, и Бибику.

Старый проследил за тем, как бойцы, придерживая за руки, подводят субъекта к двери, затем проводил взглядом отъехавшую машину и усмехнулся.

– Оля-ля, однако! Не знаю, насколько дело серьезное, но мутное – точно.

– У Остапенко всегда так, – заметил Скаут.

– О начальстве или хорошо, или ничего, – строго произнес Бибик. – Идемте, пока на дисбат не наболтали.

– А что за барышня? – семеня за товарищами, поинтересовался Скаут.

– Ольга, – коротко ответил Бибик.

– И все?

– И все.

В ангаре было светло, сухо и чисто, как всегда и бывает на военном объекте к моменту прибытия высокого начальства. Двое конвоиров, доставивших Ольгу, стояли у дверей, а барышня сидела у дальней стены помещения за раскладным столиком. Напротив нее сидело, углубившись в чтение каких-то бумаг, то самое высокое начальство: генерал Остапенко собственной персоной. Завидев троицу, генерал взглянул на часы и кивком указал на пластиковые креслица, расставленные вокруг стола.

Когда Старый занял одно из кресел, выяснилось, что кроме ранее замеченных персонажей в ангаре присутствует некто, предпочитающий до поры оставаться в тени. На окна выгороженной в левом переднем углу стеклянной дежурки были опущены жалюзи, и за ними явно кто-то прятался. Старый чуть подвинул кресло так, чтобы между ним и дежуркой оказался Бибик. Не потому, что опасался снайпера, – просто по привычке.

Остапенко заметил подвижку Старого, но ничего не сказал. Лицо генерала осталось, как обычно, непроницаемым, а взгляд – холодным и немного отстраненным. На приглашенных он смотрел, как шахматист на фигуры. Единственное, что можно было угадать по взгляду генерала, – в новой партии Старому отводилась роль ферзя, не меньше. Почему не полковнику спецназа Бибику, пока было загадкой, но Андрей подозревал, что ответ будет простым.

– Ждем кого-то еще? – нарушил затянувшееся молчание Старый.

– Ждем, – ответил Остапенко и снова углубился в чтение бумаг.

Андрей едва заметно пожал плечами и перевел взгляд на Ольгу. Она старалась смотреть в стол, но, нет-нет, косилась на Старого.

– Господин генерал, – попытался подхватить знамя Скаут, – а может, кофе? В дежурке должен быть чайник.

– Нет, – не глядя на сталкера, сказал Остапенко. – Через минуту начнем.

Ольга вдруг подняла взгляд, но не на Старого, а на обломавшегося Скаута. В ее глазах появился явный интерес. Андрея такая смена приоритетов девицы не то чтобы задела, но все-таки слегка заинтриговала. Ольга смотрела на Скаута так, будто пыталась вспомнить, где его видела.

Все эти игры в гляделки закончились, как и обещал генерал, ровно через минуту. Остапенко аккуратно сложил бумаги в кожаную папку, снова посмотрел на часы и бросил недовольный взгляд на входную дверь ангара. Ровно в ту же секунду дверь открылась, и в помещение вошла Татьяна.

На нее, конечно же, обратили внимание все. Старый просто проводил взглядом, Остапенко и Бибик, здороваясь, кивнули, а Ольга с подозрением прищурилась. А вот Скаут изучил дамочку с головы до ног.

– Надо же, – негромко проронил сталкер, – и из Москвы что-то доброе бывает.

– Форточку прикрой, – так же негромко посоветовал Бибик и взглядом указал на Старого.

Скаут понимающе округлил глаза и умолк.

– Итак, – не дожидаясь, когда Татьяна займет одно из двух свободных мест, начал Остапенко, – вы все понимаете, что собрал вас в таком странном сочетании я неспроста.

– И свободное место оставили тоже неспроста, – заметил Андрей.

– Верно. – Генерал уставился на Старого изучающим взглядом. – Но прежде, чем его займет еще один человек, я должен спросить каждого из вас, согласны ли вы заключить контракт на рейд в Зону?

– На смертельно опасный рейд – вы хотели сказать? – уточнил Старый.

– Да. Вас это пугает, господин Лунев?

– Нет, господин Остапенко. – Андрей без проблем выдержал пытливый взгляд генерала. – Я просто хочу, чтобы мы обошлись без финтов, недомолвок и пустых формальностей. Полковника Бибика и военного проводника Скаута вам спрашивать не требуется. Прикажете им, и все дела. Что касается меня... озвучьте боевую задачу, и я подумаю. Ну, а Ольга скажет за себя сама.

– Я не согласна, – тихо, но твердо заявила Ольга.

– У вас простой выбор, сударыня, – не менее твердо парировал Остапенко. – Либо в Зону, либо за решетку. Вы в розыске по серьезным статьям. Я в свое время предупреждал, чтобы вы не светились в Приграничье, но вы не послушались.

– Я не согласна! – упрямо повторила Ольга, сверля взглядом столешницу.

– Вопрос закрыт. – Генерал взглянул на Татьяну. – Вам я приказать не могу, но убедительно прошу...

– Да, конечно. – Татьяна виновато посмотрела на Старого. – Я готова.

– Я возражаю! – Андрей нахмурился.

– Ты еще не слышал вводной. – Остапенко покачал головой. – И вообще, ты не имеешь права возражать, ты не военный. Отказываешься, твое право. Но все остальные пойдут в Зону. С тобой или без тебя!

– Интересно, и кто их поведет? Бибика вы явно решили придержать. Тогда кто? Скаут?

Андрей усмехнулся.

– А я что, второй сорт?! – возмутился было Скаут, но быстро остыл, получив от Бибика локтем в бок.

– Я поведу, – послышалось из дежурки.

Голос был искажен гулким эхом, но Старый все равно его узнал и напрягся, готовясь к неприятностям.

– Знакомьтесь, кто не знаком, – внимательно следя за реакцией Андрея, предложил Остапенко. – Макс Крюгер, по кличке Механик. Наемник, который не так давно был отлучен от синдиката за то, что провалил задание. Не сумел уничтожить Старого.

– Ничего себе заявочки, – ухмыльнулся Скаут и тоже с интересом уставился на Андрея.

– И зачем вам, в таком случае, я? – Старый сумел скрыть эмоции и недобро посмотрел на Остапенко.

– Можешь идти досыпать, я же сказал. – Генерал указал на дверь. – Выход там.

Старый не шелохнулся и ничего не ответил. Пауза продлилась дольше минуты. Значительно дольше. Но и когда по всем театральным канонам ей пора было закончиться, Андрей все равно не озвучил свое решение. Впрочем, у Остапенко нервы оказались не слабее, чем у Старого. Он ничем не выдал нетерпение и спокойно дождался, когда бывший наемник созреет. Генерал знал, что Андрей согласится. Был уверен на сто процентов. И не ошибся.

– Я согласен.

– Отлично, – деловым тоном заявил Остапенко. – Крюгер, излагайте. Татьяна Сергеевна, слушайте внимательно, потребуются ваши комментарии, как знающего дело ученого. Ну и ваши, Лунев, как самого опытного ходока.

– Опытного! – тихо фыркнул Скаут. – И кровожадного!

– Тебе с ним идти, – шепнул Бибик на ухо сталкеру. – Жить надоело?

– Да я в Зоне... еще никакой Зоны не было, а я уже... – Скаут осекся. – Ладно, проехали!

Механик какое-то время сверлил взглядом Андрея, и тот отвечал наемнику примерно таким же образом. В принципе, молчаливая дуэль бывших товарищей могла продолжаться хоть до утра, но Крюгер все-таки совладал с эмоциями и приступил к изложению.

– Не так давно я ходил в Зону и наткнулся на странный сектор. В подробностях описывать не буду, сами увидите. Короче, там самый крутой бардак из всех, которые я видел в Зоне. Мутанты такие, что мама не горюй, словно анаболиками накачаны и злые, гады, будто им хвосты скипидаром намазали. Аномалии втрое мощнее, чем везде, ну и артефакты серьезнее. Которые в других секторах – плотва в сравнении с теми. Я, короче, принес парочку...

Он обернулся к Остапенко. Генерал, будто бы нехотя, вынул из кармана довольно крупный артефакт, вида «Каменный цветок», производимый аномалией «Трамплин». Вещица выглядела действительно крупной и имела особый оттенок вкраплений. Обычно точки на зеркальной поверхности артефакта были желто-красными, а здесь желтый цвет выглядел почти золотым. Красный же отливал сочным гранатом.

– В лаборатории его изучили, – сообщил Остапенко. – Защитные свойства против гравитационных аномалий типа «Воронка» и «Карусель» увеличены почти вдвое. Эффект защитного поля против стрелкового оружия тоже выше нормы.

– А радиоактивность? – спросила Татьяна.

– Практически такая же, как бывает у обычных экземпляров.

– Занятно, – сказал Бибик. – Этакое эльдорадо, и никто до сих пор не прибрал его к рукам?

– А нельзя ли все-таки чуть подробнее? – попросила Татьяна. – Какие преимущественно аномалии встречаются в секторе, где он расположен, и какие еще странности вы обнаружили?

– Я глубоко не заходил. – Механик пожал плечами. – Жизнь дороже. Но странностей там много, могу поспорить. Летающие твари, например. В других местах я таких не видел.

– Вороны, что ли? – спросил Скаут.

– Сам ты ворона. – Механик взглянул на сталкера свысока. – Мутанты. Вроде контролеров, корявые такие, зубастые, только еще и летают. Без крыльев летают. Левитируют, если по-умному это дело называть.

– Чума! – восхитился Скаут.

– Я видел таких недалеко от Лелева, – заметил Старый. – А Татьяна Сергеевна даже пользовалась услугами этой авиалинии.

– Да. – Татьяна поморщилась от неприятного воспоминания. – Вчетвером схватили, едва не унесли... куда-то.

– Может быть, в этот странный сектор? – предположил Бибик.

– Нет, – уверенно возразил Механик. – Туда только пешим порядком можно попасть. По воздуху не получится, я наблюдал. Грачи какие-то пролетали – мимо, а плоть я по тому же маршруту прогнал – вошла спокойно. И сожрали ее там тоже спокойно. Тушканы налетели, как пираньи, вмиг обглодали. Там они размером с собаку и бегают... чистые гепарды, блин. Я едва умотал.

– Там есть населенные пункты? – с сомнением спросил Старый.

– Развалины какие-то. – Механик взглянул на Старого исподлобья. – Тушканы в их погребах живут. Что, не веришь мне?

– Верю, Макс, – спокойно ответил Андрей. – Но пока ты не сказал ничего особенного. Упитанных мутантов я встречал и в Чернобыле, а летающих тварей – в поле под Лелевом. Что касается необычайно мощных аномалий... их полно в районе Новошепеличей и теплиц. Единственное, чего я до сих пор не видел, – таких крупных «Каменных цветков», но зато я видел кое-что покруче любых привычных артефактов.

– «Джокера», например, – согласно кивая, сказал Бибик. – Старый прав: хватит воды, мясо давай. Есть хоть что-то реально особенное в этом секторе?

Вопросы Андрея и полковника явно поставили наемника в тупик. Механик вопросительно взглянул на генерала, тот переадресовал немой вопрос Татьяне Сергеевне.

– Вы не ответили, где расположен сектор? – пришла Татьяна на помощь Механику.

– А... ну... в Чернобыле-2. – Крюгер неопределенно махнул рукой. – То есть рядом с ним. Но прямо к нему не подойти, надо пару виражей заложить. Там, короче, будто бы тропа невидимая протоптана. Пока по ней идешь, видишь вход в сектор, шаг в сторону – не видишь. Я долго бродил, прежде чем эту тропку вычислил. Почти месяц круги нарезал.

– Вот вам и странности. – Татьяна многозначительно посмотрела на Бибика, а затем на Андрея.

– Как выглядит вход? – Старый пока не сдавался.

– Да почти никак. Короче, поляна такая, метров сорок в диаметре, и свечение вокруг нее, будто зеленоватый туман по кругу стелется. Невысоко, на метр от земли стоит, и прозрачный такой... в солнечный день, наверное, и не разглядеть.

– Где их возьмешь, солнечные дни? – пробурчал Скаут. – А тропу как можно увидеть?

– А никак. – Механик снова сделался вполне уверенным в себе наемником. – Здесь она.

Он постучал пальцем по виску.

– Прям, вся-вся уместилась? – иронично поинтересовался Скаут.

Крюгер промолчал. Вместо ответа он выразительно посмотрел на сталкера и провел ладонью поперек горла.

– Господа! – вмешалась Татьяна. – Прекратите! Как дети малые, честное слово! Макс, припомните, еще какие-нибудь странности были? Меня интересуют не мутанты или аномалии, а странные свойства местности, самого сектора. Он не похож на мигрирующий или законсервированный?

– Нет, ничего такого. – Крюгер на секунду завис. – А вообще-то... Короче, когда я туда входил, на север шел, а обратно выходил... тоже на север. Раз пять там побывал, один раз специально попробовал с востока зайти, но всегда одно и то же получалось. В какую сторону смотрел на входе, в такую и на выходе смотришь. Странность?

– Еще какая. – Татьяна задумчиво побарабанила пальцами по столу.

– А, фигня, – вдруг снисходительно проронил Скаут. – Никакая это не странность, типичный амебис... или как там его... петля, если по-простому.

– Мебиус-сектор? – оживилась Татьяна. – А что, возможно!

– Типичный! – хмыкнул Бибик. – Ты много их видел?

– Ни одного. – Скаут развел руками. – Зато слышал сто раз! В такие многие забредали. И про жирных мутантов пацаны рассказывали, и про супер-пупер аномалии. Только такие вот крупные артефакты никто не притаскивал.

– Потому что байки травили твои пацаны. – Бибик поднял руку, упреждая возмущенную реплику Скаута. – В Зоне давно треплются об этом мифическом «Мебиус-секторе», а толку ноль. Никто не может точно указать, где он расположен.

– Теперь может, – нехотя проронил Андрей. – Господин генерал, вы это хотели услышать?

– Да, Андрей. – Остапенко кивнул. – Вы сделали верные выводы, значит, я не ошибся, у вас все получится.

– А что конкретно должно получиться? Или предлагаете и об этом догадаться самостоятельно? Если так, я пас.

– Я тоже. – Скаут сложил руки на груди и, развалившись в креслице, немного сполз под стол.

– Ольга, может, ты догадаешься? – Старый взглянул на девушку. – А то молчишь все время как рыбка.

– Я вообще не понимаю, о чем речь, – буркнула Ольга. – Да и поровну мне.

– Я могу вкратце пояснить, – предложила Татьяна.

В ее голосе слышались дружеские нотки, но Ольгу, похоже, это не тронуло. Ольга не спешила принимать руку помощи, протянутую Татьяной Сергеевной из чувства женской солидарности. Впрочем, Татьяну прохладное отношение будущей сестры по оружию ничуть не смутило. С молчаливого согласия генерала она оторвала от листа бумаги узкую полоску и соорудила простейшую ленту Мебиуса.

– Что это, думаю, знают все. В секторе, который обнаружил Макс, имеется примерно такое же искривление пространства. Проще говоря, странный сектор расположен на невидимой для нас стороне ленты. Но если мы пойдем вперед, то пройдем по невидимому сектору и... вернемся в видимую его часть, в точку старта.

– Лицом в ту же сторону, – вставил Бибик.

– Именно так. Проще простого!

– Просто, – нехотя согласилась Ольга. – А толку? Ну, сектор, ну «Мебиус», что дальше?

– Дело в том, что такой сектор не может быть компактным. Понимаете?

– Нет.

– Специалисты по так называемым «территориальным аномалиям» условно делят Зону на двенадцать секторов, каждый по тридцать градусов. Условно потому, что в реальности одни сектора чуть больше, другие чуть меньше, но отклонения от шаблона незначительны. Все изменения, вроде миграции отдельных территорий, образования новых аномальных участков местности, открытия или закрытия некоторых площадей на так называемую консервацию, происходят строго в границах своего, то есть одного из этих двенадцати, секторов. Даже знаменитый мигрирующий сектор Лиманска на самом деле перемещается исключительно в пределах своего «большого» сектора, одной двенадцатой всей площади Зоны. Просто другие сдвигаются километров на пять, не больше, а этот дрейфует на расстояние до двадцати.

– Сейчас мозги сломаю, – процедила сквозь зубы Ольга. – Попроще нельзя?

– Я стараюсь. Мебиус-сектор, по всем расчетам, не может быть частью какого-то из двенадцати больших секторов Зоны. Чтобы в нем могли полноценно жить мутанты, бушевать аномалии, а самое главное – чтобы в нем было где накопиться серьезному количеству аномальной энергии, этот сектор должен полностью занимать одну из двенадцати частей Зоны...

– Но все эти части изучены и на странный сектор не похожи, да? – наконец-то пошла навстречу Ольга.

– Вот именно! – Татьяна обозначила намек на улыбку.

– И где же он расположен, в таком случае? Под землей, как тайный город под Припятью?

– Вряд ли.

– Это к гражданину Мебиусу вопрос, – вмешался Бибик. – Где-нибудь. Нам подробности до лампочки. Для нас важно что? Обозначить вход и выход, изучить по мере сил, что там за «потерянный мир», и выяснить, почему обитатели запредельного сектора в последнее время мелькают на экране чаще «блондинки в шоколаде». Верно говорю, господин генерал?

– Все правильно, Бибик.

– И еще кое-что нужно держать в уме, – воодушевился Бибик. – Этот сектор, по сути, – еще одна аномалия. А значит, у нее, как и у всех приличных аномалий, могут быть артефакты. Предлагаю учесть это при изучении сектора.

– Не возражаю, – снова согласился Остапенко.

– Ну да, чего тут возражать? – проворчал Скаут. – Задницей в аномалию не вам плюхаться.

– Вы что-то сказали, военный проводник? – сделал вид, что недослышал, Остапенко.

– Всегда готов, говорю. – Скаут вздохнул. – Куда я только не ходил...

– Куда посылали, туда и ходил, – вставил Бибик.

– Вот именно. Но в другое измерение меня еще, точно, не посылали.

– Это не совсем другое измерение... – попыталась снова сесть на любимого конька Татьяна.

– Понял, понял! – Скаут снова поднял руки. – Скрытый сектор!

– Тринадцатый сектор, – предложил свой вариант Андрей. – Труднодоступный и предельно аномальный. Нам нужно выяснить почему.

В отличие от Скаута, которого в основном интересовали вопросы безопасности, или Татьяны, которую больше всего занимала необычность сектора, Лунев понимал, что в Тринадцатом группу разведчиков ждет гораздо больше загадок и проблем, чем могут себе представить ходоки сейчас, сидя «на берегу», в теплом ангаре. Генерал по обыкновению озвучивал едва ли половину из того, что знал сам. Так что все догадки Старого, Бибика и остальных ничуть не проясняли реальной ситуации.

Чтобы хоть немного понять, чего ждет от рейда Остапенко, Старому следовало обдумать все детали, а заодно вспомнить все разговоры с Остапенко, в которых речь шла о Зоне и основных головных болях генерала. Например, разговор в баре «Сом», состоявшийся сразу после разгрома группировки «Черный ангел», когда генерал признался, что без Андрея, скорее всего, не сумеет вычислить особо хитрого и опасного противника, уже долгое время противостоящего штабу МИС и лично генералу, как начальнику контрразведки.

Лунев сосредоточился и припомнил почти дословно, что же тогда говорил Остапенко...

 

... – Есть у меня подозрение, что черные ангелы финансировались вовсе не с Большой земли, – задумчиво разглядывая стакан, сообщил Остапенко. – Помнишь полковника Дорогина? Когда пришел в себя, он поведал, что Казакевич упоминал о целой сети подпольных лабораторий. Думаю, этой сетью руководил не Казакевич, равно как группировкой «Черный ангел» командовали вовсе не Ангелы Альфа и Бета. Но этот загадочный кукловод – не миллионер из-за пределов Зоны. Кроме общего подхода к делу в обеих историях есть немало такого, о чем люди с Большой земли не знают и знать не хотят. Это неспроста.

– Обе авантюры задумал и спланировал один человек, и это кто-то из обитателей Зоны, я правильно понял? – уточнил Андрей.

– Человек или инициативная группа, – пока неясно. С полной уверенностью могу лишь повторить: у авантюр единый почерк, и придуманы они непосредственно в Зоне.

– И чего добиваются эти авантюристы?

– Не знаю. Может быть, хотят взять Зону под контроль, а может, просто заработать, быстро и много. Собственно, чтобы это понять, мне и нужен ты, Лунев. Полковник Бибик говорит, у тебя мозги не на месте, но я считаю, что даже если они сдвинуты, то именно в ту сторону, в которую нужно. И ровно настолько, насколько требуется для успешной работы в Зоне. Улавливаешь?

– Мудрено говорите, но улавливаю. Хоть какие-то зацепки имеются? Кроме подхода к делу.

– Никаких. – Остапенко развел руками. – Будь они в наличии, я и сам тему раскрутил бы, без тебя. Голая теория и логика – все, что имеем...

 

...Теперь Андрей понимал, что тот разговор не забыл и Остапенко. Особенно фразу насчет сдвинутых «насколько нужно» мозгов. В противном случае он не собрал бы такую разношерстную команду и не назначил бы Старого ее лидером.

«К нестандартным делам нестандартный подход, все правильно».

Из этих размышлений вовсе не следовало, что Остапенко считает Тринадцатый сектор источником всех проблем. Скорее всего генерал рассчитывал найти в нем те самые зацепки, намеки, которые помогут в расследовании запутанного дела о тайном покровителе всех местных авантюристов.

«Если, конечно, Остапенко не заблуждается, и этот покровитель реально существует».

– Ты голову-то не ломай, – отвлекая Андрея от размышлений, сказал Бибик. – На месте сориентируешься, так надежнее будет. Не в первый же раз в Зону топаешь.

Старый обвел взглядом группу и остановился на Татьяне. Она была самым слабым звеном, и это беспокоило Андрея больше всего. Переубедить Остапенко Старый не надеялся, но компромисс все-таки был возможен.

– Мне нужен еще один опытный боец, – твердо заявил Андрей.

– Я знал, что ты это скажешь, – чуть устало произнес Остапенко. – На Бибика не рассчитывай. Полковник нужен мне здесь, на базе. Он будет держать руку на пульсе и, если что, приведет «кавалерию», – обещаю.

– Мне нужен реальный боец, а не виртуальный!

– Выбирай, – генерал кивком указал на двоих спецназовцев у входа в ангар. – Таких орлов полная база.

– Господин генерал, – Старый поморщился, – мы же договаривались, без финтов!

– Это ты договаривался, – сказал Остапенко. – Хорошо, пусть будет «без финтов». Шестой член группы присоединится к вам чуть позже. Сейчас он занят. И не смотри на меня, как милиционер на наперсточника. Боец будет реальный, как ты любишь выражаться. Реальнее некуда.

– Как он нас найдет?

– Маршрут записан со слов Механика. Не отклоняйтесь, и все будет хорошо. Еще вопросы?

– Ограничения в выборе оружия имеются?

– Никаких. Арсенал ваш целиком и полностью. И еще, Андрей...

Генерал выудил из-под стола кейс и осторожно положил его на стол. Он еще не прикоснулся к замкам чемоданчика, а Лунев уже точно знал, что лежит внутри. Слишком торжественным и в то же время нарочито недовольным было выражение лица генерала. Он явно нарушал какую-то из штабных инструкций, но делал это с затаенным удовольствием. Будто бы тайно мстил штабным коллегам, издающим глупые приказы и строчащим бесполезные, а иногда и вредные в Зоне инструкции.

– Здесь пять экземпляров, у шестого будет свой.

– Совесть проснулась? – Лунев усмехнулся и взял из кейса один из пяти артефактов вида «Джокер».

– О! – засуетился Скаут. – Это... он, да? «Джокер»? В госпитале много слышал, но видеть не доводилось! Он что, правда, от любых аномалий защищает и мутантов отпугивает?

– А еще от пуль бережет и раны заживляет на раз, – добавил Бибик. – Даже смертельные.

– Класс!

– Ты побольше верь в байки всякие. – Полковник снисходительно усмехнулся и похлопал Скаута по плечу.

– А что, вранье? Зачем тогда эти стекляшки? Я лучше лишнюю пачку патронов возьму!

– Все верно, – сказал Андрей, – защищает. И от аномалий, и от зверья, и даже от пси-ударов. На себе проверял. Только расслабляться не надо и нарочно в аномалии лучше не лезть. И пули он отклонит, если издалека прилетят. Если в упор кто-то жахнет, попадет запросто, имей в виду.

– И от холодного оружия «Джокер» не спасет, – добавил Механик, тоже примеряясь к артефакту. – От сюрикена, например.

Он поднял пытливый взгляд на Старого. Тот лишь развел руками. Сегодня ничего подобного в его арсенале не значилось. Андрей был намерен использовать исключительно штатное оружие. Хотя, если хорошенько порыться, в подвалах оружейной комнаты Остапенко можно найти что угодно. От лука до ПЗРК, от фузеи до продвинутой штурмовой винтовки и от швейцарского складного ножа до палаша. Катану, сюрикены, нунчаки и прочую восточную экзотику тоже. И это в обычных трех измерениях, без всяких там скрытых Мебиус-секторов.

– Пройдем в закрома? – Андрей посмотрел на Остапенко.

– Дорогу вы знаете. С этой минуты командуешь ты, Лунев. – Генерал снова достал из папки документы. – Бибик координирует. Выход в шесть утра. Все свободны.

 

* * *

 

Никто толком не знает, что такое телепатия. Прямая связь между двумя разумами или мысленный вход в особое информационное пространство и связь с разумом абонента через этот астрал, как через Интернет. Возможно, механизм принципиально другой, и представить его обычный разум не в силах. Как бы то ни было, суть дела не меняется. Особенно в Зоне. Здесь существование телепатии не ставится под сомнение даже заядлыми скептиками. В Зоне это аномальное, с точки зрения традиционной науки, явление не просто широко распространено, оно еще и существует в нескольких модификациях.

Самая популярная – мысленный контроль, с помощью которого мутанты-контролеры управляют попавшими под их влияние людьми, отдельными видами монстров и даже теми, кем управлять теоретически невозможно, – мертвыми. То есть зомби.

Еще нередко встречается телепатическое зрение, например, у слепых псов, хотя многие ученые считают, что изуродованные Зоной собаки просто полагаются на обостренное чутье и слух и телепатическое зрение тут ни при чем.

Третий вариант, даже два – третий и четвертый, распространены среди мелких, но особо злобных и коварных мутантов вида желто-белый карлик. Во-первых, эти подземные твари обладают даром предвидения. Они частенько, без всякой разведки, устраивают засады там, где спустя несколько часов должны пройти люди. А во-вторых, карлики владеют таким талантом, как телекинез, – по сути, ария из той же оперы, что и телепатия. Мысленным усилием поднять увесистый камень и запустить им во врага – для карликов плевое дело.

Но это, что касается мутантов. У людей в Зоне с телепатией отношения не такие панибратские. Среди них есть и неплохие гипнотизеры, и начинающие телекинетики, но настоящих телепатов очень мало, почти нет. А те немногие, кто входит в это самое «почти», никогда в жизни не признаются в своем таланте. Хотя бы потому, что их тут же пристрелят лучшие друзья. С этим у обитателей Зоны все просто и строго. Есть отклонение – мутант, а значит – пулю в лоб.

Но кто в здравом (даже с учетом необычного таланта) уме станет признаваться, что он телепат? К чему? Гораздо выгоднее и безопаснее просто жить с этим и пользоваться на всю катушку. Хотя на всю катушку – это сильно сказано. Катушка так себе, поэтому пользоваться хочется редко.

Ведь тут вот какая тонкая штука: с нормальными людьми телепатический контакт установить практически невозможно. Их можно загипнотизировать, напугать, заставить двигаться против воли, но прочитать их мысли или внушить свои – нет. Такое удается только с такими же телепатами, которых... смотрите выше... крайне мало среди людей и полно среди мутантов. А обмениваться мыслями с контролером еще глупее, чем признаваться людям, что ты скрытый мутант. И также смертельно опасно.

– Твоя тоска по общению с себе подобными мне близка и понятна, – раздался мысленный голос.

Начало телепатического контакта не сопровождалось никакими предварительными спецэффектами. Ни тебе звонков, ни картинок перед внутренним взором. Просто начал звучать голос в голове. Словно у сумасшедшего.

– Я не тоскую. Просто иногда хочется... не быть одиночкой.

– И это я понимаю. Я с тобой, значит, ты не одиночка. У тебя есть информация. Какая? Только постарайся мыслить конкретно и коротко, у меня мало времени.

– У меня тоже. Люди Остапенко обнаружили тропу. Генерал собрал специальную группу. В эту минуту она готовится к рейду.

– Группа самоубийц. – У мысленной фразы имелся оттенок пренебрежения. – Генерал может отправить по тропе всю свою армию, это ничего не изменит. Поздно.

– В группе всего пятеро. Чуть позже к ним должен присоединиться шестой. Но малочисленность команды не означает, что она неопасна. Остапенко очень хитер. Он тщательно подбирает кадры.

– Ты тоже в группе, не так ли?

– Да. И в этом также может заключаться военная хитрость. Вряд ли генерал знает о моих способностях, но он может догадываться. И это, наверняка, не единственный туз у него в рукаве. Я подозреваю, что, как минимум, еще двое ходоков обладают скрытыми способностями.

– Забавно. Но я все равно не вижу повода для беспокойства. До сих пор Остапенко выигрывал только отдельные стычки на нашем невидимом фронте. Всю кампанию ему не выиграть.

– Группу возглавляет Старый. Лично мне этот человек не нравится, я предчувствую, что с ним обязательно возникнут проблемы.

– Ты преувеличиваешь. Этот наемник ничем не лучше других людей.

– Сам по себе – да. Под руководством Остапенко – нет. Этот наемник сорвал тебе две крупных операции, не так ли? Сначала с Зовом, затем с Черным Ангелом. Где гарантия, что ему не удастся сорвать третью?

– Новая операция в корне отличается от предыдущих, – собеседник взял паузу. – Но, пожалуй, я соглашусь с твоими опасениями. Группа сумеет пройти по тропе до самого входа?

– Да. Проводник группы хорошо изучил маршрут.

– Их можно задержать?

– Ненадолго. Но и для этого тебе придется придумать нечто новенькое. Старого не остановить простыми заслонами на пути.

– Хорошо, я вышлю навстречу группе нескольких псиоников. Они организуют Старому серьезные проблемы на маршруте.

– А если группа все же дойдет до норы? Что ты будешь делать?

– Тебе хорошо известно, что такое Тринадцатый сектор. Людям в нем не выжить. Даже Старый не пройдет по сектору больше сотни шагов, наши дикие братья сожрут его с потрохами прямо у ворот. Мне и делать ничего не придется.

– Старый может просто пометить вход и никуда не соваться. Звякнет по спутниковому и подождет кавалерию у порога.

– Нет, если группа доберется, она обязательно войдет в сектор, поверь. «Кавалерию» Старый не вызовет.

– Я не вижу твоих мыслей – почему?

– Считай, что я хорошо изучил Остапенко. Если генерал действительно рассчитывает выложить в последний момент какие-то секретные козыри, его люди обязательно войдут в сектор.

– Ты собираешься их впустить?

– Пусть сначала дойдут, а там посмотрим. Предупрежден – значит, вооружен. Что бы ни задумал Остапенко, теперь мы имеем преимущество: мы знаем, что к нам идет его секретная команда.

– Если кто-то из ходоков притащит в своем рюкзаке ядерный фугас, мнимое преимущество обернется поражением.

– Это выяснится задолго до того, как группа подойдет к норе. Ты это и выяснишь. А мои псионики тебе помогут.

– Не представляю, как я это выясню. Понятно, что если у кого-то будет слишком тяжелая поклажа, в конце концов станет ясно, что в ней. Но фугас может принести шестой, который будет идти по нашим следам.

– Придумай что-нибудь. Не важно, кто понесет бомбу: один из ходоков или шестой. Старый обязательно будет в курсе цели миссии и кода активации. Не думаю, что он скажет тебе код, но хотя бы о цели проболтается наверняка. Тебе нужно лишь правильно выстроить взаимоотношения с ним. Пережитые совместно трудности сближают людей, делают их более откровенными, помни это. Псионики как раз и обеспечат группе эти трудности. Тебе же только и останется, что в нужный момент задать нужный вопрос. Посильная задача?

– Да.

– Держи меня в курсе.

– Постараюсь...