Ибо | веч пая тайна лабиринта

Лабиринт субсидируется комитетом по охране при­роды Бэттери-парка, который наложил ряд ограничений. Всю работу должны были выполнять живущие по соседству волонтеры, все материалы должны были быть изготовле­ны из вторсырья, все растения на прилегающих к лабирин­ту клумбах (полынь, лаванда, шалфей, шиповник) — быть лечебными. Архитектор лабиринта — соблюдший большую часть этих правил — молодая шотландка, Эриейн Бёрджесс, которая называет свою фирму по созданию лабиринтов, со­стоящую из одного человека, Camino de paz — Дорога мира.

Лабиринт Бэттери-парка до того изящен и так нена­вязчиво вписывается в пейзаж, что некоторые люди жалу­ются на то, что его трудно отыскать. Еще один классиче­ский критский лабиринт Эриейн находится на краю Лонг-Айленд-Саунд во дворе "Дубов" — особняка xix века в Нью-Рошеле, штат Нью-Йорк. В настоящий момент особняк выполняет роль оздоровительного центра, и когда Эриейн собралась построить свою версию скандинавского камен­ного лабиринта и призвала на помощь волонтеров, а также попросила для работы полторы тысячи камней, она полу­чила и то и другое.

Лабиринты, о которых Бёрджесс особенно любит рассказывать, изящными никак не назовешь. Начиная с 1Q99 года она строит лабиринты в испаноязычной части Мотт-Хэвена, южного района Бронкса, который известен, скорее, благодаря криминальной статистике и фильмам вроде "Форт-Апач, Бронкс". Пожалуй, правильнее было бы сказать, что Бёрджесс не столько строит, сколько вдохнов­ляет местных детей — на строительство лабиринтов и на опыт их прохождения. Бёрджесс выкладывает лабиринты в таких людных местах, как городская игровая площадка, Центральный сад, автомобильная стоянка приходской шко-

Восемь. Движение \ 2 6 i

лы или дворы жилых домов. Обычно набор в ряды волонте­ров проходит так: какая-нибудь девочка выглядывает в окно своего дома и видит, как работает Бёрджесс и все осталь­ные, тогда она спускается вниз — узнать, не строят ли они там один из "кругов на полях", снискавших популярность благодаря фильму "Знаки"¹, — остается, чтобы помочь, и в следующий раз уж наверняка приходит снова. Бёрджесс мечтает о том, чтобы можно было застроить лабиринтами целый район, — это будет не только гордость местных жи­телей, но и предмет интереса для приезжих. В достижении этой благородной цели ей помогают как организации, от которых логично ждать поддержки, — например, городская парковая служба Нью-Йорка, — так и совершенно неожи­данные, такие как Министерство лесной промышленности США, стремящееся улучшить свой имидж в глазах жителей города.

Бёрджесс работала над своим самым причудливым — и са­мым ярким — проектом в Мотт-Хэвене в то же самое время, когда делала лабиринт в Бэттери-парке. Расположенная на территории принадлежащего церкови жилого комплекса для малоимущих под названием "Дома Джорджа Гарди", эта пя-тикруговая, свободная вариация шартрского плана выглядит так, словно ее нарисовал ребенок. Стены лабиринта сделаны из фрагментов ствола деревьев — местами использованных целиком, в виде круглящей, а местами — разрубленных попо­лам. Бёрджесс получила их от службы по уходу за деревьями, и там были просто счастливы избавиться от целого грузовика стволов за счет этого проекта вместо того, чтобы самим вы­возить их из города. Помощники у Бёрджесс были разново­зрастные: и увлеченный трехлетний карапуз, и несколько

1   Фильм Найта Шьямалана аооя года с Мэлом Гибсоном к главной роли.

аба [ вечная тайна лабиринта

тринадцатилетних подростков. Но большинству было лет по п-ю, они таскали деревянные материалы из приготовленной кучи и складывали их вдоль линий, которые Бёрджесс нарисо­вала на земле. Некоторые пеньки нужно было ставить верти­кально, а некоторые — класть на бок, и тогда они становились похожи (как сказал какой-то ребенок) на спины динозавров, которые кружат вокруг центра. Бревна в центре стоят верти­кально, и дети сидят на них, как на скамейках, разговаривая обо всем подряд, начиная от динозавров и заканчивая гриба­ми, которые вдруг выросли прямо здесь на дорожке. Многие из тех, кто проходил этот лабиринт, обнаружили также, что куда веселее пробегать его по верхам бревен, чем проходить по серединной борозде, в которой часто разводится грязь и сырость.

Бёрджесс ничего не имеет против такого использова­ния своего лабиринта. Ведь, как свидетельствует название ее персональной фирмы, она считает лабиринты дорога­ми мира, мира внутри себя. Но в то же время она считает их и "эффективным противоядием" против необходимо­сти постоянно идти куда-то с определенной целью — эту мысль подбросил ей кто-то из тех, кто целыми днями до­бирается из одного места в другое исключительно пешком или на велосипеде. Свой первый лабиринт она построила в Шотландии в ig95 ^Г°ДУ' после того как увидела роскош­ную книгу о садовых лабиринтах. Первый лабиринт Бёр­джесс находился в лесу под Эдинбургом и был достроен из кирпичей, оставшихся от разрушенной стены. Бёрджесс говорит, что лабиринты страшно заинтересовали ее еще и потому, что ее имя — это французский вариант имени "Ариадна". "Я задалась вопросом — а какой бы лабиринт построила сама Ариадна? И похоже, мне еще только пред­стоит это узнать".

Восемь. Движение | 263

На волне возросшей популярности лабиринтов в кон­це i99°"^{x г}од^ов появились такие новые лабиринты, в реаль­ность которых просто невозможно было раньше поверить. Один из них, в "Новой Гармонии", штат Индиана, в дерев­не, где отец Рэпп некогда построил один из своих лабирин­тов из живой изгороди, сегодня представляет собой пря­мо-таки идеальную модель охраны исторических памят­ников. Здесь восстановили старый лабиринт Рэппа — хотя никто и не знает точно, каким он был в первоначальном виде, — а кроме того, выложили прямо на улице, под откры­тым небом потрясающую копию лабиринта из Шартрского собора. Ее строительством занималась частная организа­ция, предварительно проконсультировавшись с Робертом Ферре и воспользовавшись его тщательнейшими измере­ниями оригинального лабиринта. Говорят, лабиринт обо­шелся в кругленькую сумму — больше четверти миллиона долларов — и стал одним из самых дорогих лабиринтов в мире. Он в точности повторяет устройство шартрского с единственной небольшой поправкой; к центру немного приподнимается — чтобы дождевая вода свободно стекала вниз, не образовывая луж на поверхности. Ну и еще, сделан он из идеально подогнанного и отполированного гранита вместо "странного-престранного камня", который обнару­жил в шартрском карьере Джефф Соуард. Результат — глад­кая поверхность, скользкая и безупречная, как хоккейное поле после того, как по нему проехала машина для заливки льда. Облезшая желтая краска на пластиковом лабиринте Доры Гэллахер, пожалуй, ближе к узору на истоптанном церковном полу, чем эта идеальная гладь.

Еще один потрясающий новый лабиринт находится в фешенебельном отеле в Седоне, штат Аризона. Этот ла­биринт шириной 6о футов частично вызывает в памяти

264

вечная тайна лабиринта

Джорджию О'Киф¹, частично — Сальвадора Дали и пред­ставляет собой типичный скандинаво-критский лабиринт типа "булыжники на берегу". Вот только песок на севере Аризонской пустыни — темно-горелого рыжего цвета, вме­сто гладкой гальки — желтовато-коричневые речные кам­ни, а вместо шума волн — гул ветра. В определенное время дня, когда на небе над пустыней нет ни облачка, лабиринт приобретает вдруг невиданную четкость очертаний — дав­но ушедшие в небытие моряки Балтийского моря такого и представить не могли.

У каждого уникального образца — такого, как церков­ный лабиринт в "Новой Гармонии", — благодаря "усеиванию" появились десятки, а то и сотни более неожиданных вариа­ций. Лабиринт Дори и Чака Бонтински слишком выделяет­ся, чтобы его можно было назвать типичным, но страсть, которую авторы вложили в его придумывание и создание, очень похожа на ту, что движет большинством других стро­ителей лабиринтов. Бонтински живут рядом с городом Хэйуорд, штат Калифорния, в холмах к востоку от залива Сан-Франциско. Свою 84-футовую интерпретацию шартр-ской схемы они построили на склоне холма между своим домом и дорогой. Начиная строительство, они не знали, что их лабиринт получается в два раза больше привычного размера и что обычно лабиринты бывают плоскими и их дорожки не изгибаются, чтобы обходить встречающиеся на пути деревья. Чак, руководитель отдела развития в круп­ной инвестиционной компании, и Дори (сокращенно от Дороти), бывший логопед, никогда в жизни не видели — не говоря уж о том, что ни разу не проходили — настоящего лабиринта, прежде чем начать строить свой собственный.