Промышленная резервная армия

 

До сих пор мы предполагали, что накопление происходит без изменения строения капитала. Но в ходе накопления такие изменения неизбежно возникают время от времени.

На техническое строение капитала влияет всякое изменение производительности труда. Масса средств производства, которую рабочий превращает в продукт, растёт, при прочих равных условиях, вместе с производительностью его труда. Растёт масса перерабатываемого им сырья, растёт количество применяемых им орудий труда и т. д. Следовательно, с ростом производительности труда возрастает и количество средств производства по сравнению с приложенным к ним трудом, или, что то же, количество применяемого труда уменьшается по сравнению с количеством средств производства, которое он приводит в движение.

Это изменение в техническом строении капитала отражается и на его стоимостном строении. Здесь оно представляется в виде относительного уменьшения переменной части капитала и увеличения постоянного капитала. Однако изменения стоимостного строения капитала не соответствуют в точности изменениям его технического строения, так как вместе с ростом производительности труда не только увеличивается количество используемых им средств производства, но также падает их стоимость, хотя и в меньшей мере, чем возрастает их масса.

Так, например, в начале прошлого столетия капитал, который вкладывался в прядильное дело, состоял почти наполовину из постоянной и наполовину из переменной части. Масса сырья, орудий труда и пр., перерабатываемых в настоящее время прядильщиком при той же затрате труда, увеличилась по сравнению с тем временем в четыреста раз, а соотношение между постоянным и переменным капиталом по стоимости изменилось гораздо меньше. В настоящее время на бумагопрядильнях постоянный капитал относится к переменному, вероятно, как 7:1.

Во всяком случае, однако, повышение производительности труда при капиталистическом способе производства означает относительное уменьшение переменного капитала.

Но производительность труда и накопление капитала находятся в теснейшем взаимодействии между собой.

При товарном производстве средства производства являются частной собственностью отдельных лиц. Однако развитие общественной производительности труда предполагает кооперацию в широком масштабе, большие помещения для работы, большие массы сырья и средств труда и т. д. При господстве товарного производства сосредоточение в собственности отдельных лиц столь колоссальных количеств средств производства возможно лишь тогда, когда индивидуальные капиталы достигли соответствующей ступени накопления. «На почве товарного производства производство в крупном масштабе может развиться лишь в капиталистической форме» («Капитал», т. I, стр. 638).

Следовательно, известная высота накопления капитала составляет предварительное условие известной высоты производительности труда. Но все методы повышения производительности труда при капиталистическом способе производства являются вместе с тем методами увеличения производства прибавочной стоимости, облегчая, таким образом, усиленное накопление. Последнее с своей стороны воздействует обратно на расширение масштаба производства, что опять-таки является сильнейшим стимулом к новому повышению производительности труда. Таким образом, накопление капитала и производительность труда всё больше и больше развиваются в результате взаимного воздействия.

Влиянию роста отдельных капиталов посредством накопления противодействует дробление старых капиталов, вследствие, например, наследственных разделов и выделения новых самостоятельных капиталов. Однако это противодействие накоплению более чем компенсируется централизацией, соединением уже образовавшихся капиталов, вызываемым в особенности поглощением мелких капиталов крупными. Эта централизация столь же способствует повышению производительности и изменению технического строения капитала, как и накопление. С другой стороны, накопление усиливает централизацию — и наоборот. Чем больший капитал накоплен, тем легче он будет побеждать и поглощать мелкие капиталы в процессе конкуренции. Чем больше мелких капиталов поглотил данный капитал, тем больше производительность занимаемого им труда, тем шире происходит и накопление.

Однако накопление гигантских масс капитала в немногих руках не только развивает производительность в тех отраслях труда, которым уже овладел капиталистический способ производства. Ряд мелких капиталов, вытесненных из тех отраслей труда, где господствует крупное производство, переходит в те отрасли, где капиталистический способ производства ещё не укрепился, где мелкий капитал может ещё выдерживать конкуренцию. Таким образом, подготовляется почва для вовлечения и этих отраслей производства в сферу господства капитализма.

Итак, мы видим, что капиталистический способ производства находится в постоянной технической революции, последствием которой является всё больший рост постоянного капитала и относительное уменьшение переменного.

При этом относительное уменьшение переменного капитала происходит несравненно быстрее, чем накопление. Вновь образующийся в ходе накопления капитал занимает всё меньшое количество добавочных рабочих по сравнению со своей величиной. А одновременно с накоплением происходит революционизирование и старого капитала. Износившаяся машина, если тем временем техника сделала новые успехи, заменяется не другой такой же, а лучшей, такой, с помощью которой рабочий может производить больше продуктов, чем прежде. Старый капитал воспроизводится во всё более производительной форме, а это приводит к тому, что он вытесняет всё большее число ранее занятых им рабочих.

Централизация есть один из могущественнейших рычагов такого преобразования старого капитала.

Чем быстрее происходит централизация и техническая революция старого капитала, тем быстрее должно происходить накопление нового капитала для того, чтобы число занятых рабочих не сокращалось. Но чем быстрее происходит накопление, тем больше оно усиливает централизацию и техническую революцию.

Мальтузианцы уверяют, будто «перенаселение» происходит оттого, что средства существования (или, точнее говоря, переменный капитал) возрастают в арифметической прогрессии, в отношении 1:2:3:4:5 и т. д., тогда как население имеет тенденцию возрастать в геометрической прогрессии — 1:2:4:8:16 и т. д. Таким образом, рост населения всегда опережает рост средств существования. Естественным последствием этого являются нищета и пороки.

На самом же деле прогрессирует уменьшение переменного капитала одновременно с ростом общей суммы капитала. Если первоначально переменный капитал составлял половину общей суммы капитала, то он постепенно опускается до 1/3, 1/4, 1/5, 1/6 и т. д. этой суммы.

«Это относительное уменьшение переменной части капитала, ускоряющееся с возрастанием всего капитала, и ускоряющееся притом быстрее, чем ускоряется возрастание всего капитала, представляется, с другой стороны, в таком виде, как будто, наоборот, абсолютное возрастание рабочего населения совершается быстрее, чем возрастание переменного капитала, или средств для занятия этого населения. Напротив, капиталистическое накопление постоянно производит, и притом пропорционально своей энергии и своим размерам, относительно избыточное, т. е. избыточное по сравнению со средней потребностью капитала в возрастании, а потому излишнее или добавочное рабочее население» («Капитал», т. I, стр. 644).

Изменение строения общественного капитала происходит не во всех его частях равномерно. В одном месте капитал растёт посредством накопления, причём последнее сначала не изменяет его данных технических основ и потому привлекает добавочных рабочих соответственно своему росту. В другом месте изменяется строение капитала без увеличения его абсолютной величины, просто путём замещения старого капитала новым, более производительным; при этом число занятых рабочих падает относительно или абсолютно. Между двумя этими крайними случаями располагаются бесчисленные комбинации, порождаемые перекрещивающимися влияниями накопления, централизации и преобразования старого капитала в более производительную форму, причём все они имеют последствием либо прямое вытеснение рабочих, либо «не так заметную, но не менее действенную форму затруднённого поглощения добавочного рабочего населения его обычными отводными каналами» («Капитал», т. I, стр. 645).

Рабочее население, таким образом, поддерживается постоянно в текучем состояний. Местами оно привлекается, местами вытесняется. Это движение происходит тем быстрее, чем скорее изменяется строение капитала, чем выше производительность труда, чем сильнее накопление капитала.

Маркс приводит многочисленные данные английской статистики, свидетельствующие об относительном, а часто также и об абсолютном уменьшении числа занятых рабочих во многих отраслях промышленности. Из более новых переписей мы заимствуем два нижеследующих примера абсолютного уменьшения числа занятых рабочих при одновременном расширении производства.

Один пример относится к хлопчатобумажной промышленности Великобритании в период с 1861 по 1871 г.

В ней насчитывалось:

 

Мы видим, что одновременно с уменьшением числа занятых рабочих произошло уменьшение числа фабрик и увеличение прядильных и ткацких машин, а это — признак централизации накопления капитала.

С 1895 по 1904 г. потребление хлопка в Англии возросло с 1 550 миллионов фунтов до 1 700 миллионов, а в то же время количество рабочих на хлопчатобумажных фабриках уменьшилось с 539 000 до 523 000. Подобную же картину представляют некоторые отрасли германской текстильной промышленности: сильное уменьшение числа рабочих, ограничивающееся, впрочем, лишь мелкими предприятиями. Число крупных предприятий и рабочих в них увеличилось. Следовательно, перед нами сильная централизация и накопление капитала при одновременном освобождении рабочих. Так, например, в шелкоткацкой промышленности Германии мы находим:

 

То же и в льноткацкой промышленности:

 

Число рабочих шелкоткацкой и льноткацкой промышленности вместе уменьшилось за 25 лет на 60 540 человек, но это уменьшение происходило только за счёт упадка мелкого производства: в обеих отраслях промышленности число мелких предприятий уменьшилось на 88 868, или на 80%, а число рабочих в них — на 116 959. Напротив, число крупных предприятий увеличилось со 142 до 420, т. е. почти утроилось, а число рабочих в них возросло с 21 123 до 76 896 человек, т. е. больше чем в три раза.

Мы предполагали до сих пор, что увеличению или уменьшению переменного капитала в точности соответствует увеличение или уменьшение числа занятых рабочих. Однако не всегда бывает так. Если фабрикант при прежней цене труда удлинит рабочий день, то он будет выплачивать больше заработной платы. Переменный капитал возрастёт, хотя число занятых рабочих не увеличится, а может быть, даже сократится.

Допустим, что предприниматель занимает 1 000 рабочих, а рабочий день равен 10 часам и заработная плата — 2 маркам. Он хочет вложить в предприятие добавочный капитал. Он может сделать это таким образом, что расширит помещение, заготовит новые машины и наймёт добавочных рабочих. Но он может также этот добавочный капитал, за вычетом той его части, которая затрачивается на заготовку дополнительного сырья, использовать для того, чтобы удлинить рабочий день уже занятых рабочих. Положим, что он удлинит его на 5 часов, а цена труда останется прежней. В таком случае заработная плата будет равна 3 маркам, переменный капитал, при прочих равных условиях, возрастёт на 50% без увеличения числа рабочих.

А всякий капиталист предпочитает добиться увеличения количества труда путём удлинения рабочего дня или усиления интенсивности труда, чем посредством увеличения количества рабочих: ведь размер постоянного капитала, какой он должен вложить в дело, в первом случае возрастает гораздо медленнее, чем в последнем случае. Эта выгода для него тем больше, чем шире масштаб производства. Она растёт, стало быть, по мере накопления капитала.

Если, например, орудием рабочего служит лопата, стоящая 2 марки, то предприниматель едва ли будет сопротивляться увеличению количества труда посредством соответствующего увеличения числа рабочих. Иначе обстоит дело, если рабочий работает при машине стоящей 100 000 марок.

Однако по мере накопления капитала не только растёт стремление капиталиста добиться увеличения количества труда без соответствующего расширения числа рабочих, но в то же время понижается сила сопротивления рабочего класса этому стремлению капиталиста. Избыточное количество рабочих, созданное накоплением капитала, уменьшает своей конкуренцией силу сопротивления занятых рабочих. Последние, таким образом, оказываются вынужденными согласиться на чрезмерную работу, а чрезмерная работа в свою очередь ведёт к росту избыточного рабочего населения. Безработица одних обусловливает чрезмерный труд других, и наоборот.

Мы видим, что накопление капитала с сопровождающими его явлениями и последствиями — централизацией капиталов, техническим преобразованием старого капитала, чрезмерным трудом и т. д. — имеет тенденцию сократить количество занятых рабочих по отношению ко всему вложенному капиталу, а иногда даже сократить его абсолютно.

Но накопление капитала в то же время увеличивает количество предлагающих свои услуги, находящихся в распоряжении капитала рабочих, и это увеличение далеко превосходит прирост населения.

Мы видели во втором отделе, что мануфактура, а в ещё большей степени крупная промышленность в ходе своего развития позволяет заменять обученные рабочие силы необученными. Время обучения рабочего сокращается до минимума. Рабочий может раньше поступать в распоряжение капитала, время его воспроизводства сокращается. В то же время во многих отраслях труда взрослые рабочие-мужчины заменяются женщинами и детьми. Тем самым не только прямо увеличивается в огромной степени рабочая армия: экономическая самостоятельность девушек и молодых людей, их совместный труд, как и возможность отдавать рано на работу детей, — всё это поощряет ранние браки. Этим также сокращается время воспроизводства рабочего класса.

Следующий мощный фактор быстрого роста рабочей армии начинает действовать, когда капиталистический способ производства овладевает сельским хозяйством. Здесь рост производительности сразу ведёт не только к относительному, но и к абсолютному уменьшению числа занятых рабочих. В Великобритании число занятых в сельском хозяйстве в 1861 г. составляло 2 210 449 лиц, а в 1871 г. — 1 514 601, т. е. упало почти на 700 000 человек. Крестьяне, ставшие, таким образом, «избыточными», стягиваются в промышленные округа, если только не эмигрируют, и увеличивают там рабочую армию, предлагающую себя капиталу.

Не будем забывать, наконец, о значении железных дорог и пароходов, которые позволяют капиталу привлекать новые массы рабочих из промышленно отсталых областей и стран — ирландцев, поляков, словаков, итальянцев, китайцев и т. д.

Таким образом, рабочее население возрастает с огромной быстротой, быстрее, нежели потребность капитала в новой рабочей силе. Следствием этого является относительное перенаселение. Оно порождается, как мы видели, накоплением капитала, т. е. не понижением производительности труда, как утверждают экономисты, а её повышением. Существование так называемого перенаселения, наличность промышленной резервной армии не только не тормозит, однако, развития капитала, но образует, начиная с известного момента, одну из его предпосылок.

Капитал представляет собой, как мы знаем, растяжимую величину. Чем больше развивается капиталистический способ производства, тем резче и в тем более обширных размерах происходят периодические расширения и сокращения капитала. Современная крупная промышленность, как уже указывалось во втором отделе, проходит своеобразное круговое движение, периодически повторявшееся до 1873 г. приблизительно через каждые десять лет. Это круговое движение начинается с умеренного хозяйственного оживления, быстро усиливающегося, затем наступает подъём, колоссальное и внезапное расширение производства, промышленная горячка, затем — крах, застой в деловой жизни, пока рынок не расширится в необходимой мере и не поглотит избытка товаров, после чего наступает снова оживление, и старая история повторяется сначала, но уже в большем масштабе.

Так обстояло дело в то время, когда Маркс писал свой «Капитал», появившийся впервые в 1867 г. Так обстояло дело и тогда, когда он писал послесловие ко второму изданию своего «Капитала» (24 января 1873 г.), в котором он указал на приближение общего кризиса.[29]

Известно, как быстро и точно осуществилось это предсказание.

Но с кризисом, начавшимся в 1873 г., капиталистический способ производства как бы вступил в новую фазу. Если производительность крупной промышленности до тех пор столь быстро развивалась, что иногда опережала расширение мирового рынка, то теперь, казалось, наступило время, когда вследствие колоссальных успехов техники и огромного расширения области господства капиталистического производства, захватившего Россию, Америку, Ост-Индию, Австралию, мировой рынок лишь на короткое время и в исключительных случаях был в состоянии поглощать продукты мирового производства. Вместо десятилетнего цикла, в течение которого сменяли друг друга то умеренное оживление хозяйственной жизни, то лихорадочный рост производства, то кризис, то застой и новое оживление, — с 1873 г. наблюдался хронический застой в делах, длительное затишье, лишь в 1889 г. сменившееся улучшением в делах, короткой вспышкой спекулятивной горячки, которая вскоре прекратилась и уступила место ещё более резкому застою. Казалось, что более значительный «промышленный подъём» уже больше не наступит.

Однако такое опасение оказалось ошибочным. С 1895 по 1900 г. снова имел место период хозяйственного подъёма, притом столь мощного, что немало оптимистов было увлечено противоположным ожиданием: будто время кризисов вообще миновало.

Такое представление можно было уже заранее считать несостоятельным, так как при капиталистическом способе производства хозяйственный подъём необходимо должен кончаться кризисом, который в действительности вскоре и наступил.

Однако здесь важно указать лишь на временные расширения и сокращения капитала, а они происходят как во время хронического застоя, так и в период десятилетнего цикла кризиса и промышленного расцвета.

Всякое такое временное расширение капитала порождает усиленную потребность в рабочей силе. Каким образом она удовлетворяется? Заработная плата повышается, а это, согласно теории экономистов, влечёт за собой размножение населения, и через 20 лет рабочее население становится достаточно многочисленным для того, чтобы капитал мог использовать благоприятную для себя конъюнктуру. Но ведь последняя продолжается всякий раз лишь несколько лет, а зачастую — лишь несколько месяцев!

К счастью для капитала, в действительности дело происходит иначе, чем по теории «железного закона заработной платы». Капиталистический способ производства, как мы видели, искусственно порождает избыточное рабочее население. Последнее представляет собой резервную армию, из которой капитал в любой момент может взять столько добавочных рабочих, сколько ему требуется. Без этой армии своеобразное, происходящее толчками развитие капиталистической крупной промышленности было бы невозможно.

Что стало бы с германской промышленностью, если бы она в начале 70-х, а также во второй половине 90-х годов не нашла столько «свободных рук», готовых к её услугам, — целых рабочих армий, которые она смогла бросить на постройку железных дорог, в новые каменноугольные копи, железные рудники и т. д.? Но эта резервная армия не только делает возможным внезапное расширение капитала, — она давит и на заработную плату. Она едва ли поглощается сполна даже и во время самого цветущего состояния промышленности. Вследствие этого заработная плата даже и во время наивысшего расцвета промышленности не подымается выше определённого уровня.

То, что кажется повышением и понижением количества населения, есть на самом деле лишь отражение периодического расширения и сокращения капитала. Если мальтузианцы требуют от рабочих, чтобы они размножались лишь в той мере, в какой могут найти себе занятие, то это означает, следовательно, что рабочие должны сообразовать свою численность с изменчивыми потребностями капитала.

Мальтузианство основано на смешении изменчивых производственных потребностей капитала с производительной силой наличных средств производства. Это смешение всегда было нелепо, но особенно ясно это стало в последние два десятилетия. Земледельческие округа Европы страдают всё это время от перенаселения, порождённого избытком средств существования, конкуренцией американского, индийского и австралийского хлеба и мяса!

Однако, как бы нелепо ни звучали требования мальтузианства, они лишь отражают то положение, в каком рабочий находится в настоящее время по отношению к капиталу. Он — лишь придаток капитала. В процессе производства не он применяет средства производства, а они применяют его. Но и вне работы, как мы видели, он принадлежит капиталу. Когда он потребляет, когда он поддерживает своё существование и производит потомство, он обязан это делать так, как того требуют интересы капитала. Рабочий находится под ярмом своего собственного продукта: он служит ему не только своей рабочей силой, но и всею жизнедеятельностью своего человеческого существа.[30]

 

 

Глава шестая