Сословие — социальная группа, обладающая закрепленными обычаями или юридическим законом и передаваемыми по наследству правами и обязанностями.

Термин estate (ʻetat) официально употреблялся в дореволюционной Франции, обозначая высшую страту. Сходная ситуация сложилась в других странах Европы. В Британии с конца XVIII в. в ходу был термин order.

В появлении сословий огромную роль сыграли опять же завоевания, начавшиеся еще в неолитическую эпоху — эпоху, когда было изобретено колесо. Мирные землевладельцы оказались беззащитными перед неожиданно нагрянувшей на них хорошо вооруженной конницей кочевников. Кочевники-завоеватели постепенно оседали на покоренных землях и превращались в высшее сословие, управлявшее закрепощенными земледельцами.

Со временем на этих территориях возникли четыре страты: короли и высшая аристократия; низшее дворянство и военные генералы; священники; простые люди. Статус священника мог быть, а мог и не быть наследуемым. Экономической опорой групповой стратификации выступала собственность на землю, которая зависела от статуса владельца, но не наоборот. Размер владения зависел от места той или иной страты в военной иерархии. Крупными землевладельцами становились лишь те, кто являлся крупными военачальниками. Солдаты превращались в мелких независимых землевладельцев.

В нижней части социальной лестницы располагались беззащитные крестьяне. Их статус, как и статус илотов в Спарте, зависел от того, как они относились к завоевателям. В истории рабами становились целые племена, на которых возлагались те или иные трудовые повинности, например заготавливать лес для кораблей. Захватчики тянулись к земле как неиссякаемому источнику доходов, но никто из них не желал трудиться на ней. Покорённые земледельческие племена часто лишались всех прав и становились рабами, но иногда они сохраняли часть прав и превращались в крепостных-сервов. В эпоху Каролингов колоны были свободными в том смысле, что могли жениться и владеть частью имущества, но не имели права покидать землю. В их обязанности входили полевые и ручные работы: В первом случае они три дня в неделю трудились на феодала, во втором — занимались иными работами: строительством, разгрузкой, транспортировкой, сбором плодов. По мере развития общества сложился круг постоянных работ, за выполнением которых закреплялось зависимое население. Строительство (жилые дома, замки, фортификация, дороги), домашние работы, ремесла приобрели разный статус и постепенно стали наследственными. Разделение общественного труда завершилось появлением различных страт.

Для сословной системы, включающей несколько страт, характерна иерархия, выраженная в неравенстве их положения и привилегий. Классическим образцом сословной организации являлась Европа, где на рубеже XIV-XV вв. общество делилось на высшие сословия (дворянство и духовенство) и непривилегированное третье сословие (ремесленники, купцы, крестьяне). А в X—XIII вв. главных сословий было три: духовенство, дворянство и крестьянство. В России co второй половины XVIII в. утвердилось сословное деление на дворянство, духовенство, купечество, крестьянство и мещанство (средние городские слои). Сословия основывались на земельной собственности.

Права и обязанности каждого сословия определялись юридическим законом и освящались религиозной доктриной. Членство в сословии определялось наследством. Социальные барьеры между сословиями были достаточно жесткими, поэтому социальная мобильность существовала не столько между, сколько внутри сословий. Каждое сословие включало множество слоев, рангов, уровней, профессий, чинов. Так, государственной службой могли заниматься лишь дворяне. Аристократия считалась воинским сословием (рыцарством).

Чем выше в общественной иерархии стояло сословие, тем выше был его статус. В противоположность кастам, межсословные браки вполне допускались, допускалась и индивидуальная мобильность. Простой человек мог стать рыцарем, купив у правителя специальное разрешение. В качестве пережитка подобная практика сохранилась и в современной Англии.

В своем классическом трехчастном виде сословная система в Западной Европе оформилась приблизительно около тысячного года. Христианское общество описывалось по тройной схеме: священники, воины, крестьяне. Трехчастная схема символизировала триединство божественной сущности и основанную на ней социальную гармонию. С одной стороны, она была призвана закрепить подчиненность трудящихся двум другим классам, с другой - делала воинов защитниками церкви и религии, подчиняя их тем самым священникам. В позднее средневековье во Франции эта схема ляжет в основу деления на духовенство, дворянство и третье сословие.

Со второй половины XII в. трехчастная схема общества разрушается и уступает место более сложной и гибкой схеме. Трехчастное общество сменяется обществом “etats”, т.е. категорий, определяемых по социально-профессиональному положению. Их число могло варьироваться. Гонорий Августодунский сравнивал общество с церковью, колоннами которой служат епископы, витражами — магистры, сводом — князья, черепичной крышей — рыцари, вымощенным полом — народ, поддерживающий и питающий своим трудом весь христианский мир.

В XIII в. саксонский популярный проповедник-францисканец Конрад отождествлял алтарь с Христом, башни — с папой и епископами, хоры — с ириками, неф — с мирянами. Тогда же Бертольд Регенсбургский различал 10 социальных классов, соответствующих 10 чинам ангельским. Немецкий сборник проповедей, составленный около 1220 г., перечисляет 28 “etats”:    1) папа; 2) кардиналы; 3) патриархи; 4) епископы; 5) прелаты; 6) монахи; 7) крестоносцы; 8) послушники; 9) странствующие монахи; 10) секулярные священники; 11) юристы и медики; 12) студенты; 13) странствующие студенты;

14) монахини; 15) император; 16) король; 17) князья и графы; 18) рыцари; 19) дворяне; 20) оруженосцы; 21) бюргеры; 22) купцы; 23) розничные торговцы; 24) герольды; 25) крестьяне послушные; 26) крестьяне мятежные; 27) женщины; 28) братья-проповедники. По существу, это были две параллельные иерархии клириков и мирян, возглавляемые соответственно папой и императором[162].

Картина расположенных друг над другом “ordres” вытесняется изображением “etats”, идущих друг за другом. Разрушение трехчастной схемы общества было связано с расцветом городов в XI—XIII вв., который, как мы убедились, в свою очередь следует рассматривать в контексте роста общественного разделения труда. Трехчастная система дала трещину одновременно с системой “семи свободных искусств” тогда же, когда были наведены мосты между дисциплинами гуманитарными и техническими. Городская стройка была перекрестком, где разрушалось трехчастное общество и где вырабатывался новый его образ.

Завершением признания “etats” было включение их в практику исповеди и покаяния. Учебники для исповедников XIII в., определяя грехи и спорные случаи, стали в конце концов каталогизировать грехи по социальным классам. Каждому “etats” отводились собственные грехи и пороки. Моральная и духовная жизнь социализировалась по законам общества “etats”.

Иоанн из Фрейбурга в книге “Исповедальное” распределяет грехи по 14 рубрикам- “etats”: 1) епископы и прелаты; 2) клирики и владельцы бенефициев; 3) священники приходские, викарии и исповедники; 4) монахи; 5) судьи; 6) адвокаты и прокуроры; 7) медики; 8) доктора и магистры; 9) князья и прочие дворяне; 10) супруги; 11) купцы и буржуа; 12) ремесленники и работники; 13) крестьяне; 14) “пахари” (“laboratores”).

Сословная система просуществовала более 5000 лет. Специалисты перечисляют огромное количество ее модификаций. Она была в каждой стране, достигшей высокого уровня цивилизации. Вплоть до XVIII в. не было другой системы, способной бросить вызов сословной. По мере того как новая система набирала силу, старая, сословная, система быстро сходила на нет. За короткий срок — всего за 150 лет — она почти везде исчезла.

В эволюции сословной системы специалисты, в частности Е. Бергель[163], выделяют несколько исторических этапов. Великое переселение народов началось во II в. н. э. Этой датой обозначается первый период развития сословной системы в Европе. Переселение народов послужило причиной дезурбанизации Римской империи. Второй период отмечен господством франков, третий — становлением феодализма, а четвертый знаменует современную эпоху. Так, нынешняя Англия представляет собой смесь сословной и кастовой систем. С исчезновением всех форм крепостничества нижняя часть сословной иерархии стала разрушаться. В результате верхние этажи системы стратификации в Англии представлены сословиями, а нижние -классами, одна ее часть отражает прошлое, а другая — настоящее. Но строго говоря, осталось лишь одно сословие — аристократия, которая стратифицируется согласно титулам. Его общая численность - около 800 семей, главы которых являются членами Палаты лордов. В 1950 г. это 26 герцогов, 38 маркизов, 138 графов, 99 виконтов, 453 барона. Титулы наследуемы, но ими владеют только главы семейств.

Британская аристократия считается относительно молодой. Только 2% аристократов восходят своими корнями к 1485 г., 6% — к 1689 г., более половины — к 1906 г. В свое время война Красной и Белой Розы разрушила старые фамилии. Иначе говоря, возраст этой структуры около тысячи лет, хотя состав ее все время менялся.

Низшее дворянство Англии включает два ранга: баронетов и рыцарей. Оба ранга имеют один общий титул — сэр. Но баронетство наследуемо, а титул рыцаря умирает вместе с его обладателем. Иных привилегий у носителей этих титулов нет. Термин “джентри” обозначает мелкопоместное дворянство. Ниже находятся простые люди, не обладающие никакими групповыми привилегиями, равные перед законом. Из них формируется классовая система стратификации британского общества.

Сословия могут быть открыты для ре кругов из низших страт, а могут практиковать эндогамию и исключительность, принимая определенные черты кастовой системы. Для тех одиночек, кто смог добраться из низов до вершин общества, обязательным вступительным взносом служит принятие на себя сословного стиля жизни — “дворянского” во Франции и “джентльменского” в Англии. Должно пройти немало времени, в течение которого индивид обязан соблюдать все правила этикета и быть принятым в число “своих” прежде, чем ему позволят некоторые вольности в поведении.

 

Характерная черта сословий — наличие социальных символов и знаков: титулов, мундиров, орденов, званий. Классы и касты не имели государственных отличительных знаков, хотя выделялись одеждой, украшениями, нормами и правилами поведения, ритуалом обращения. А в феодальном обществе государство присваивало отличительные символы главному сословию — дворянству.

Титулы — установленные законом словесные обозначения служебного и сословно-родового положения их обладателей, кратко определявшие правовой статус. В России в XIX в. существовали такие титулы, как генерал, статский советник, камергер, граф, флигель-адъютант, статс-секретарь, превосходительство, светлость и др. Мундиры - официальная форменная одежда, соответствовавшая титулам и визуально выражавшая их. Ордена — вещественные знаки отличия, почетные награды, дополнявшие титулы и мундиры. Орденское звание (“кавалер ордена”) представляло собой частный случай титула, особое орденское одеяние — частный случай мундира, а собственно орденский знак — обычное дополнение любой форменной одежды.

В Европе и в России титулом могли владеть только дворяне, представители благородного сословия. Дворянство могло быть поместным и служилым. То и другое являлось потомственным: дворянское звание передавалось жене, детям и дальним потомкам по мужской линии.

Верхний слой благородного сословия составляло титулованное дворянство, т.е. дворянские роды, имевшие баронские, графские, княжеские и иные родовые титулы. В Европе они обозначали разные степени вассальной зависимости. До XVIII в. в России существовал только княжеский титул, обозначавший принадлежность к роду, который в древности пользовался правом княжения (государственного управления) на определенной территории. При Петре I впервые введены родовые титулы западных государств: граф и барон.

Князья и графы могли быть: 1) владетельными (действительными), имеющими земельный участок; 2) титулярными, не обладающими земельным владением. В России графских родов в конце XIX в. насчитывалось 310, баронских—240, княжеских—250 (из них 40 вели родословную от потомков Рюрика и Гедимина). Родовые титулы были пожалованными и полученными по наследству. Высшей степенью княжеского титула был титул великого князя, который мог принадлежать лишь членам императорской фамилии. Великий князь— наследник престола (обычно старший сын императора) имел еще титул “цесаревич”. Император обладал общим титулом “ваше императорское величество”, а наследник и прочие великие князья — “ваше императорское высочество”. В 1914 г. императорская фамилия насчитывала более 60 человек[164].

Дворянское звание, или титул, оформлялось в виде родословной, родового герба, портретов предков, предания, титулов и орденов. Так в сознании постепенно формировалось чувство преемственности поколений, гордость за свой род и желание сохранить его доброе имя. В совокупности они составляли понятие “дворянской чести”, важной составляющей которой являлось уважение и доверие окружающих к незапятнанному имени. Общая численность дворян и чиновников (с членами семей) равнялась в середине XIX в. одному миллиону.

Стержнем системы титулов, орденов и мундиров выступал чин - ранг каждого государственного служащего (военного, штатского или придворного). До Петра I понятие “чин” обозначало любую должность, почетное звание, общественное положение человека. 24 января 1722 г. Петром I в России введена новая система титулов, правовой основой для которой послужила “Табель о рангах”. С тех пор “чин” получил более узкое значение, относящееся только к государственной службе. “Табель” предусматривала три основных рода службы: воинскую, штатскую и придворную. Каждая делилась на 14 рангов, или классов.

К государственному правлению в России, как и во всех других странах, допускалось только благородное сословие. Считалось, что управлять государством должны люди образованные, честные и опытные. Руководящий опыт дворянин приобретал во время управления своим поместьем, а честность являлась наследуемой чертой. Ему несложно было переключиться впоследствии на управление государственными делами.

Государственная служба строилась на принципе, согласно которому служащий должен был пройти всю иерархию снизу вверх целиком, начиная с выслуги низшего классного чина. В каждом классе надо было прослужить известный минимум лет (в низших 3 - 4 года). Высших должностей было меньше, чем низших. Класс обозначал ранг должности, который получил название классного чина. За его обладателем закрепилось наименование “чиновник”.

В сословной иерархии России очень сложно переплетались достигаемый и предписываемый (прирожденный) статусы. Наличие родословной указывало на предписываемый, а ее отсутствие — на достигаемый. Во втором поколении достигаемый (пожалованный) статус превращался в предписываемый (наследуемый).

 

В период существования Советской России (1917—1922) и СССР (1922-1991) основу теории социальной структуры составляла схема В.И. Ленина, описанная им в работе “Государство и революция” (август-сентябрь 1917 г.).

Классы — это большие группы людей, различающихся по: а) их месту в исторически определенной системе общественного производства; б) по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства; в) по их роли в общественной организации труда; г) по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они могут располагать. Благодаря четырем критериям классов они получили название “ленинской четырехчленки”.

Поскольку работа “Государство и революция” была написана до Октябрьской революции, Ленин не мог знать, какие именно классы должны существовать при социализме. Впервые их обозначил в ноябре 1936г. И.В. Сталин в докладе “О проекте Конституции Союза ССР”. Сталин заявил, что эксплуататорские классы ликвидированы, но остались “в корне изменившиеся рабочий класс, класс крестьян и интеллигенция”. Далее было сказано, что “расстояние между этими социальными группами сокращается”, что “падают и стираются экономические и политические противоречия между ними”[165]. Так на свет появилась знаменитая трехчленная формула: социалистическое общество состоит из двух дружественных классов — рабочих и крестьян и рекрутируемой из них прослойки — трудовой интеллигенции (синоним специалистов и служащих). Она получила краткое выражение как “2+1”.

Идея об интеллигенции как прослойке принадлежит, оказывается, вовсе не большевикам. В 1907 г. известный литературовед и публицист Иванов-Разумник писал: “...интеллигенция есть этически – антимещанская, социологически — внесословная, внеклассовая, преемственная группа, характеризуемая творчеством новых форм и идеалов и активным проведением их в жизнь в направлении к физическому и умственному, общественному и личному освобождению личности”[166]. Русская интеллигенция в те годы действительно не числилась в списке сословий, не принадлежала она и ни к какому классу, поскольку рекрутировалась из представителей всех классов. Отсюда ее второе наименование — разночинцы. В советское время она оставалась по-прежнему разночинной, поскольку формировалась из рабочих, крестьян и собственных представителей.

Разумеется, ни о каком коренном изменении сущности социального класса, тем более сразу нескольких, за одно-два десятилетия речи быть не может. В данном случае желаемое выдавалось за действительное. Члены ликвидированных классов продолжали ощущать себя бывшими кулаками, нэпманами и даже дворянами. Спустя десятилетия их потомки возродят Дворянское общество, станут раздавать графские титулы, бороться за возвращение имен и имений своих предков, создавать монархические партии и клубы, восстанавливать родословные. А еще раньше, во время Великой Отечественной войны, они десятками тысяч переходили на службу оккупантам, организовывая добровольческие армии, карательные экспедиции, фронты сопротивления.

Однако идеологическая уловка имела огромное политическое значение. Акцент на стирании всех и всяческих противоречий между классами, установка на развитие между ними дружественных отношений реализовывались на практике с завидной последовательностью. Лозунги новой социальной структуры не остались лишь политической формулой, они овладели широкими массами, создававшими новую индустрию, боровшимися с неграмотностью, отстаивавшими принципы нового быта, покорявшими Антарктику. Трудовой энтузиазм, духовный подъем и осознание единства коренных интересов рабочих, крестьянства и интеллигенции позволили наращивать промышленность темпами, которых тогда не знала ни одна страна мира.

Таким образом, переход от капитализма к социализму наша страна переживала на пике социально-политического и духовного подъема. Напротив, обратный переход от социализма к капитализму в 90-е годы происходил в атмосфере всеобщей подавленности и ощущения социальной катастрофы. Обвальный спад промышленности, обнищание широких масс народа, рост преступности, падение рождаемости и рост смертности, ухудшение здоровья нации не могли интегрировать общество в единое целое. На смену однородной социальной структуре пришла социальная поляризация. Появление богатых и сверхбогатых, снижение жизненного уровня среднего класса и расширение слоя бедных не объединили, а раздробили нацию.

Оба исторических перехода наша страна совершала с одной и той же стратегической целью - ликвидировать многовековое отставание и догнать передовые страны Запада. И.В. Сталин в 1931 г. отмечал:

“Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут”[167]. В 1991 г. российские руководители не произносили подобных фраз, но признание отставания и необходимости его ликвидировать звучало и в их выступлениях.

Новый этап в изучении социальной структуры отмечен созданием в 60—70-е годы теории развитого социализма. Социологи провели множество исследований и, как им казалось, обнаружили следующее:

• существуют внутри- и межклассовые слои, различающиеся характером труда, жизненным уровнем и образом жизни;

• межклассовые различия стираются, а внутриклассовые различия (дифференциация) возрастает;

• слои не тождественны прослойке. Слоев много, а прослойка только одна;

• во всех классах и слоях возрастает доля умственного труда и         снижается доля физического.

В начале 60-х годов появился термин “рабочие-интеллигенты”. Он обозначал пограничный с интеллигентами (специалистами) слой рабочего класса, наиболее квалифицированных работников, занятых особо сложными и общественными видами труда. В разные годы в него входило от 0,5 до 1,0 млн человек.

В росте численности и удельного веса этого слоя советские социологи видели успехи социализма, признак зарождения новых социальных общностей. К специфическим социальным группам относили военнослужащих, служителей религиозных культов и работников аппарата управления.

 

В концепции развитого социализма получила теоретическое обоснование двухступенчатая схема эволюции советского общества:

1) преодоление различий между классами и построение бесклассового общества произойдет в основном в исторических рамках первой фазы — социализма;

2) полное преодоление классовых различий и построение социально однородного общества завершится на второй, высшей фазе коммунизма.

В результате построения вначале бесклассового общества, а затем социально однородного общества должна сложиться принципиально новая система стратификации: на смену “антагонистической”, вертикальной системе неравенства постепенно (в течение жизни нескольких поколений) придет “горизонтальная” система социального равенства.

В конце 80-х годов среди социологов растет критическое отношение к официальной теории стратификации. Обнаруживается, что социальные различия в обществе не исчезли, напротив, они все более усиливаются. Некоторые специалисты даже утверждают, что степень неравенства при социализме выше, чем при капитализме.

Обобщая 70-летний опыт строительства социализма, известный советский социолог Т.И. Заславская в 1991 г. обнаружила в его социальной системе три группы: высший класс, низший класс и разделяющую их прослойку. Основу высшего составила номенклатура, объединяющая высшие слои партийной, военной, государственной и хозяйственной бюрократии. Низший класс образуют наемные работники государства: рабочие, крестьяне, интеллигенция. Социальную прослойку между ними составили те социальные группы, которые обслуживали номенклатуру: руководители, журналисты, пропагандисты, преподаватели, медперсонал спецполиклиник, водители персональных автомашин и другие категории обслуги элиты.

Таким образом, советское общество никогда не было социально однородным, в нем всегда существовала социальная стратификация, представляющая собой иерархически упорядоченное неравенство. Социальные группы формировали подобие пирамиды, в которой слои различались объемом власти, престижа, богатства.

Поскольку отсутствовала частная собственность, то не было экономической базы для возникновения классов в западном понимании. Общество являлось не открытым, а закрытым, наподобие сословно-кастового. Сословий в привычном смысле в советском обществе не было, поскольку не было правового закрепления социального статуса.

Вместе с тем в советском обществе реально существовали клас-соподобные и сословноподобные группы. Рассмотрим, почему это было так.

Правильнее Россию относить к смешанному типу стратификации. Правда, в отличие от Англии и Японии, сословные пережитки не существовали в советский период как живая и высокочтимая традиция, они не добавились к классовой структуре, ее не было, никакой исторической преемственности не существовало.

Хотя сословный строй был подорван капитализмом, а зарождающиеся классы добиты большевиками, те и другие были уничтожены окончательно. В модифицированном виде остатки той и другой системы стратификации возродились в новом обществе, которое, по замыслу, должно быть лишено всякой стратификации, всякого неравенства. В России возник новый уникальный тип смешанной стратификации.

Но вот в конце 80-х годов Россия повернула к рыночным отношениям, демократии и классовому обществу по западному типу. В течение пяти лет сформировался высший класс собственников, составляющий около 3% всего населения, и образовались социальные низы общества, уровень жизни которых находится за чертой бедности. Они составляли в 1991—1992 гг. около 70% населения. А середину социальной пирамиды пока никто еще не занимает.

По мере повышения жизненного уровня населения средняя часть пирамиды станет пополняться все большим числом представителей не только интеллигенции, но и всех слоев общества, ориентированных на бизнес, профессиональный труд и карьеру. Из нее родится средний класс России. Но пока его нет.

А что есть? Есть все та же номенклатура, которая к началу экономических реформ успела занять ключевые посты в экономике и политике. Приватизация пришлась как нельзя кстати. По существу, номенклатура лишь легализовала свою функцию реального распорядителя и собственника средств производства.

Два других источника пополнения высшего класса — дельцы теневой экономики и научно-инженерная прослойка интеллигенции. Первые являлись фактически пионерами частного предпринимательства в период, когда их деятельность преследовалось законом.

 

Глава 8

Социологические теории классов

Этимология. Латинское слово “classis” заимствовано из древнегреческого, где слово “klhsiz” обозначало “призвание”, “поприще”, “запирание”, “заграждение”. Позднее оно стало обозначать, как о том свидетельствует в “Протестантской этике” М. Вебер, “призванных” граждан, т.е. набранное из граждан подразделение. Феофилакт (XI-XII вв. н. э.), а затем Лютер (XVI в.) переводили греческое “klhsiz” как “оставшиеся в своем звании”, в “своей профессии”, “знающие свое место”. Тот же Лютер сближает значения греческого “klhsiz”, латинского “status” и немецкого “Stand”. Все они переводятся как “положение”[168].

Понятие класса, введенное в свое время в научный оборот Тьери и Гизо прежде всего для обозначения политического деления общества, позднее приобрело почти исключительно экономический характер. Таким подходом социология обязана главным образом К. Марксу и М. Веберу, использовавшим понятие класса в наиболее развернутом виде.

Социальный класс — одна из центральных проблем социологии, которая до сих пор вызывает разноречивые мнения. Класс понимают в двух смыслах — широком и узком. В широком значении под классом понимают большую социальную группу людей, владеющих либо не владеющих средствами производства, занимающую определенное место в системе общественного разделения труда и характеризующуюся специфическим способом получения дохода. Уже на Древнем Востоке и в античной Греции существовали два противоположных класса — рабов и рабовладельцев. Феодализм и капитализм не являются исключением — и здесь существовали антагонистические классы: эксплуататоров и эксплуатируемых. Такова точка зрения К. Маркса, которой придерживаются и сегодня не только отечественные, но и зарубежные социологи.

В узком значении класс — любая социальная страта в современном обществе, отличающаяся от других доходом, образованием, властью и престижем. Вторая точка зрения преобладает в зарубежной социологии, а ныне приобретает права гражданства также в отечественной. В современном обществе, опираясь на описанные критерии, выделяют несколько переходящих друг в друга страт, называемых классами. Одни социологи находят шесть классов, другие насчитывают пять и т.д. Согласно узкой трактовке, классов не было ни при рабовладении, ни при феодализме. Они появились только при капитализме и знаменуют собой переход от закрытого к открытому обществу

Хотя собственность на средства производства играет в современном обществе важную роль, ее значение постепенно снижается. Эпоха индивидуального и семейного капитализма уходит в прошлое. В XX в. доминирует коллективный капитал. Акциями одного предприятия могут владеть сотни и тысячи людей. В США насчитывают более 50 млн акционеров. И хотя собственность распылена между огромным числом владельцев, только те, кто держит контрольный пакет акций, способны принимать ключевые решения. Часто ими оказываются высшие менеджеры — президенты и директора компаний, председатели советов правления. Страта менеджеров постепенно выходит на первый план, оттесняя традиционный класс собственников. Понятие “менеджерская революция”, появившееся благодаря Дж. Бернхайму в середине XX в., отражает новую реальность — “расщепление атома” собственности, исчезновение классов в старом понимании, выход на историческую арену не-собственников (ведь менеджеры—лица наемного труда) в качестве ведущего класса, или страты, современного общества.

Однако было время, когда понятие класса не считалось анахронизмом. Напротив, оно только появилось и отражало собой наступление новой исторической эпохи. Случилось это в конце XVIII в., когда во весь голос заявила о себе новая историческая сила — буржуазия, решительно оттеснявшая на второй план дворянское сословие. Выход на историческую сцену буржуазии произвел в свое время такое же революционное влияние на общество, какое сегодня оказывает выход класса менеджеров.

Промышленная революция XVIII—XIX вв. разрушила феодальную систему и вызвала к жизни социальные силы, которые привели к формированию классового строя. В то время как численность духовенства, дворянства и крестьянства либо не увеличивалась, либо сокращалась, численность третьего сословия резко возрастала, развитие торговли и промышленности вызвали к жизни новые профессии: предпринимателя, коммерсанта, банкира, купца. Появилась многочисленная мелкая буржуазия. Разорение крестьян и переезд их в город вели к сокращению их численности и возникновению новой страты, которой не знало феодальное общество, — наемных индустриальных рабочих,

Постепенно формировался новый тип экономики — капиталистической, которой соответствует новый тип социальной стратификации — классовая система. Рост городов, промышленности и сферы услуг, падение власти и престижа аристократии и укрепления статуса и богатства буржуазии кардинально изменили облик европейского общества. Новые профессиональные группы, вышедшие на историческую арену (рабочие, банкиры, предприниматели и т.д.) укрепляли свои позиции, требовали признания своего статуса. Вскоре по своему значению они сравнялись с прежними сословиями, но стать новыми сословиями не могли. Термин “сословие” отражал исторически уходящую реальность. Новую реальность лучше всего отражал термин “класс”. Он выражал экономическое положение людей, способных передвигаться вверх и вниз по шкале социальной иерархии.

Переход от закрытого общества к открытому демонстрировал возросшие возможности человека самостоятельно сделать свою судьбу. Сословные ограничения рушились, каждый мог подняться до высот общественного признания, перейти из одного класса в другой, приложив усилия, талант и трудолюбие. И хотя даже в современной Америке это удается единицам, в ней устойчиво держится выражение “человек, сделавший себя сам”.

Роль детонатора в сломе старой социальной системы сыграли деньги и товарно-денежные отношения. Они не считались с сословными барьерами, аристократическими привилегиями, наследуемыми титулами. Деньги всех уравнивали, они универсальны и доступны всем, даже тем, кто не унаследовал состояния и титулы. Общество, в котором доминировали приписываемые статусы, уступало место обществу, где заглавную роль стали играть достигаемые статусы.

Что касается России, то к 1917 г. процесс классообразования в ней не только не завершился, но находился в самом начале. Главная причина — отсутствие адекватной экономической базы: товарно-денежные отношения находились в зачаточной форме, как и внутренний рынок страны. Они не вовлекли в процесс капиталистического развития основную производительную силу общества — крестьянство, которое даже после столыпинской реформы так и не стало свободными фермерами. Рабочий класс, численностью около 12 млн человек, не состоял из потомственных рабочих, многие являлись вчерашними крестьянами. К концу XIX в. промышленный переворот не был полностью завершен. Ручной труд так и не был вытеснен машинами (даже в 80-е годы XX в. на его долю приходилось 40%). Буржуазия и пролетариат не стали основными классами общества. Правительство ограждало отечественных предпринимателей от иностранных конкурентов бесчисленными привилегиями, создавая им парниковые условия. Отсутствие конкуренции сдерживало развитие капитализма, который так и не перешел с ранней на зрелую стадию. Низкий материальный уровень жизни населения и ограниченная емкость внутреннего рынка не позволяли трудящимся массам стать полноценными потребителями. Так, доход на душу населения в России в 1900 г. был в 4,5 раза ниже, чем в Англии, и в 5,5 раз ниже, чем в США. Плотность населения в России была в 32 раза меньше, чем в Бельгии. В городах проживало 14% населения (в Англии — 78%, в США — 42%). Объективных условий для возникновения среднего класса в России не сложилось.

Октябрьская революция разрушила социальную структуру российского общества, исчезло множество старых статусов — дворянин, буржуа, мещанин, полицмейстер и т.д., следовательно, исчезли их носители — большие социальные группы людей. Была уничтожена объективная и единственная база для возникновения классов - частная собственность. Начавшийся в конце XIX в. процесс классообразования в 1917 г. ликвидирован на корню.

Принадлежность социальному слою в рабовладельческом, кастовом и сословно-феодальном обществах фиксировалась институционально — правовыми либо религиозными нормами. В закрытом обществе каждый человек знал, к какому сословию он относится. Людей просто приписывали к той или иной социальной страте.

В классовом обществе дело обстоит иначе. Государство не занимается вопросами социального закрепления своих граждан. Единственный контролер — общественное мнение людей, которое ориентируется на обычаи, сложившуюся практику, доходы, образ жизни и стандарты поведения. Поэтому точно и однозначно определить количество классов в той или иной стране, число страт или слоев, на которые они разбиваются, принадлежность людей к стратам очень сложно. Необходимы критерии, которые выбираются достаточно произвольно. Вот почему социологи предлагают разные типологии классов. В одной семь, в другой шесть, в третьей пять и т.д. социальных страт. Первую типологию классовой системы для США предложил в 40-е годы XX в. американский социолог Ллойд Уорнер.

Верхний высший класс включал так называемые “старые семьи”. Они состояли из наиболее преуспевающих бизнесменов и тех, кого называли профессионалами. Проживали они в привилегированных частях города.

Нижний высший класс по уровню материального благополучия не уступал верхнему высшему классу, но не включал старые родовые семьи.

Верхний средний класс состоял из собственников и профессионалов, которые обладали меньшим материальным достатком в сравнении с выходцами из двух верхних классов, но зато они активно участвовали в общественной жизни города и проживали в довольно благоустроенных районах.

Нижний средний класс составляли низшие служащие и квалифицированные рабочие.

Верхний низший класс включал малоквалифицированных рабочих, занятых на местных фабриках и живущих в относительном достатке.

Нижний низший класс составляли те, кого принято называть “социальным дном”. Это обитатели подвалов, чердаков, трущоб и прочих малопригодных для жизни мест. Они постоянно ощущали комплекс неполноценности вследствие беспросветной бедности и постоянных унижений.

Во всех двусоставных словах первое слово обозначает страту, или слой, а второе — класс, к которому данный слой относится. Например, термин “верхний высший класс” означает верхний слой высшего класса.

Предлагаются и другие схемы, например: верхний высший, верхний низший, верхний средний, средний средний, нижний средний, рабочий, низший классы. Или: высший класс, верхний средний, средний и нижний средний класс, верхний рабочий и нижний рабочий классы, андеркласс. Вариантов множество, но важно уяснить себе два принципиальных положения:

• основных классов, как бы их ни называли, только три: богатые, зажиточные и бедные.

• неосновные классы возникают за счет выделения страт или слоев, лежащих внутри одного из основных классов.

 

Учение о социальной стратификации и классовом расслоении общества прошло длительную историческую эволюцию. В отечественной литературе, самый исчерпывающий анализ основных школ и исторических этапов развития учения о стратификации и классах дан в двух книгах, отделенных друг от друга почти столетним периодом, а именно фундаментальная работа С.И. Солнцева

 

“Общественные классы”, вышедшая в 1917 г.[169], которая считается самым основательным исследованием вопросов социальной стратификации не только

в дореволюционной, но и в послереволюционной России, и монография   В.В. Радаева и О.И. Шкаратана, посвященная истории и теории стратификации[170].

Первыми о стратификации и классовом строении общества задумались античные философы. В “идеальном государстве” Платон разделил общество на три класса: философов, или правителей, стражей (воинов), земледельцев и ремесленников[171]. Вслед за ним Аристотель также выделял три класса, отдавая при этом предпочтение средним слоям рабовладельцев. “В каждом государстве мы встречаем три класса граждан: очень зажиточные, крайне неимущие и третьи, стоящие в середине между теми и другими”. Люди первой категории, по мнению Аристотеля, по преимуществу становятся наглецами и крупными мерзавцами; люди второй категории — подлецами и мелкими мерзавцами. “Средний достаток— из всех благ всего лучше, он рождает в людях умеренность”[172].

Анализ исторического материала, который С. И. Солнцев два года (1915-1916) собирал в библиотеке Британского музея в Лондоне, привел к убеждению, что идеи теории социальной стратификации сформировались уже в конце XVIII в. Превращение учения о классах в самостоятельное научное направление стало возможным благодаря появлению социального метода анализа, основным постулатом которого служил примат общества над индивидом. С. Солнцев начинает историю становления учения о классах с Франции XVI II—XIX вв. и анализирует три течения.

Первое — взгляды энциклопедистов и физиократов Ж. Мелье, Ф. Вольтера, Г. Рейналя, Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, К. Гельвеция, Ф. Кенэ, Г. Мабли,П. Гольбаха. Общим для них принципом служило убеждение в том, что в основе образования классов лежит процесс распределения прибавочного продукта. Это учение получило название распределительной теории классов. Классообразующим признаком в ней выступает источник доходов. Ж. Мелье относил к классу богатых феодальную знать, духовенство, банкиров, откупщиков и др., а к другому классу— крестьянство. Согласно Г. Мабли, соб- ственность разделяет людей на два класса — богатых и бедных. Позже эта теория получила распространение и в других странах, поэтому кроме французов к создателям распределительной теории С. Солнцев относил Чернова, М. Туган-Барановского, С. Прокоповича, К. Каутского.

Одну из первых теорий классов в Новое время предложил в XVIII в. французский врач и экономист, личный врач Людовика XV Франсуа Кенэ (1694— 1774), основоположник школы физиократов. Согласно его теории, прирост богатства происходит не в сфере обращения, а в сфере производства, но производительным он считал лишь сельское хозяйство. Отсюда его деление общества на классы: производительный (фермеры и наемные сельскохозяйственные рабочие), бесплодный (купцы, промышленники, ремесленники), класс собственников-землевладельцев. Кенэ ратовал за всемерное поощрение производительного класса. Несмотря на то что наука позже отказалась от его идей, она сохранила основной принцип - в основе деления людей на классы должен лежать экономический принцип.

Второе направление во Франции сформировалось под влиянием идей Р. Кантильона, Ж. Неккера, А. Тюрго и Ленге, получив название теории производственных классов. Классообразующим критерием являются производственные отношения. И эта теория получила международное признание и вскоре была взята на вооружение марксистами. В ее развитии в XIX—XX вв. принимали участие К. Маркс, Ф. Энгельс, А. Богданов и др.

Третье направление представлено французскими социалистами-утопистами во главе с А. Сен-Симоном. К этой группе Солнцев относит также взгляды Б. Анфантэна, Ш. Фурье, Луи Блана, П. Леру, П. Прудона, П. Видаля и др. Основное внимание в этом направлении уделялось истории классовой борьбы[173]. Сен-Симон делил общество на два класса: 1) “индустриалы”, куда входила интеллигенция (ученые), буржуазия (промышленники) и рабочие (пролетариат); 2) паразитический класс тунеядцев. Сен-Симон не выделял рабочий класс из общего класса промышленников, куда включалась и буржуазия.

Следующий этап в развитии идеи общественных классов представляет деятельность Парижского социологического общества начала XX в., в котором принимали участие Э. Тард, Р. Вормс, Ж. Лафарг, Е. де Роберти, М.М. Ковалевский и др[174]. У Э. Тарда социальный класс — это группа индивидов, занимающих одинаковую ступеньку на социальной лестнице. По мере исторического прогресса классовые различия, по Тарду, сглаживаются, а число профессий растет. Созданная их усилиями концепция получила название теории классов на основе социальных рангов. М. Ковалевский выделил в социальной структуре России городской и сельский пролетариат, крестьян-

общинников, сельское духовенство, мелких собственников, купцов и промышленников.

Кроме указанных специалистов С. Солнцев относит к числу создателей данной теории также Л. Пирара, Л. Штейна и Г. Ландтмана. Весьма плодотворные идеи высказывал французский социолог Рене Вормс (1869—1926). Вормс предлагал понимать под социальным классом совокупность индивидов, ведущих одинаковый образ жизни, имеющих в силу одинаковости своего положения одинаковые стремления и одинаковый образ мыслей. Классы выделяются по богатству, власти, престижу, воспитанию, образу жизни и т.д.

Он понимал класс как единство двух измерений — профессии и социального ранга, отдавая вместе с тем предпочтение второму[175]. Иными словами, класс у него в большей степени отождествлялся с социальным рангом, нежели с профессией. Можно принадлежать к одной и той же профессии, но относиться в общественном мнении к различному социальному рангу, а в одном и том же социальном ранге могут быть люди различных профессий. Профессии расположены горизонтально, одни рядом с другими, социальные ранги — вертикально, одни над другими. Также вертикально выстраиваются классы, которые пересекаются цепочками профессий.

Все общество (схема 8.1) можно представить состоящим из крупных профессиональных групп (занятые в промышленности, принадлежащие к администрации, служащие в армии и др.), внутри каждой из которых образуются новые ряды ранговых групп, но уже в иерархическом порядке. К примеру, среди занятых в индустрии друг над другом возвышаются подгруппы рабочих, мастеров, хозяев, среди администраторов различаются иерархические (ранговые) подгруппы мелких чиновников, столоначальников, директоров, в армии — подгруппы солдат, унтер-офицеров, офицеров и т.д. Один класс образуютлица с одинаковым социальным рангом: хозяева, директора и офицеры составят высший класс, а солдаты, мелкие служащие и рабочие - низший класс и т.д. Один человек входит в две социальные группы — в горизонтальную (профессия) и вертикальную (ранг). Там и там он сотрудничает с себе подобными, хотя и по-разному. Рабочих, мастеров, хозяев объединяют в профессию одинаковые производственные задачи, равенство условий труда, соблюдение технологической дисциплины, а рабочих, мелких чиновников и солдат соединяют в класс равенство доходов, одинаковый образ жизни, одинаковые классовые интересы, общее положение на нижней ступеньке социальной лестницы.

Схема 8.1. Теория классов Р. Вормса. Классовое положение индивида регистрируется по двум измерениям — профессиональному и ранговому

Под классовой борьбой Р. Вормс понимал коллективные усилия классов, имеющих низкий ранг, вырвать у высшего класса те преимущества, благодаря которым он расположился вверху, занимая высший ранг....

В Великобритании теорию общественных классов развивали А. Смит, Т. Пэн, Т.Сиенс, В. Годвин, Д. Рикардо, Томпсон, Дж. Милль и др. На рубеже XVI II—XIX вв. экономисты Ф. Кенэ, А. Смит и Д. Рикардо предложили трехчленную стратификацию. Ф. Кенэ выделял: 1) класс собственников (землевладельцы, духовенство), который не вкладывает труда в производство общественного продукта, но в силу права собственности присваивает себе весь чистый доход и выполняет функции управления; 2) класс производителей, главным образом фермеров; 3) класс бесплодный или непроизводительный (торговцы, промышленники, рабочие, ремесленники и т.д.). В 1776 г. Адам Смит написал свой главный труд “Богатство наций”, где определил, что национальный продукт каждой страны делится натри части: рента за землю, зарплата за труд и прибыль за предприимчивость. Они создают три категории класса, людей: землевладельцев, капиталистов и рабочих. Поскольку общественный продукт распадается на три части, постольку он “составляет доход трех различных классов народа: тех, кто живет на ренту, тех, кто живет на заработную плату, и тех, кто живет на прибыль с капитала. Это три главных, основных и первоначальных класса в каждом цивилизованном обществе...”[176]. Английские экономисты связывали классовое деление общества с отношениями распределения, а не производства и рассматривали его не исторически, а как естественное и вечное.

Английский социолог Герберт Спенсер (1820—1903), один из родоначальников позитивизма, основатель органической школы в социологии, находил в обществе три крупных класса: низший, средний, высший. Низший класс выполняет функции поддержания жизни общества путем добывания материалов для пищи и изготовления ее; средний класс занят доставкой этих продуктов, их покупкой и продажей (они выполняют функции сосудистой системы у животных); высший класс - руководящий, определяет стратегию развития общества[177].

Самостоятельное направление представляет теория классов на основе различий в уровне жизни. Уровень жизни иначе называется жизненным стандартом и определяется в зависимости от бюджета семьи, который определяет не только образ жизни, но и традиции, привычки и поведение людей. К сторонникам данного направления С. Солнцев относит д’Эта и      П. Декампа. Они создали описательную теорию образа жизни английского общества. Согласно взглядам д ’ Эта, в Британии существуют семь классов, которые получают у него весьма пространную характеристику через указание многочисленных черт образа жизни, дохода, “социальных привычек”, жилья, одежды и т.д. В частности, три низших класса описываются им следующим способом: 1) люмпен-пролетарии, их стандарт жизни — 18 шиллингов в неделю, жилище - грязные отдаленные от центра кварталы, подвальные помещения, или комната для одного, собственной мебели нет, занятие — непостоянная работа или высокая зарплата, но быстро пропиваемая; 2) неквалифицированные рабочие, жизненный стандарт — 25 шиллингов в неделю, жилище — домик из четырех комнат, мебель самая простая, но вполне достаточная, занятие — низкоквалифицированный труд (мелкие клерки, приказчики, рабочие), социальные традиции — “несколько перемен платья, по вечерам одевается воротничок”; 3) высококвалифицированные рабочие, стандарт составляет 45 шиллингов в неделю, жилище—домик из пяти комнат, особая комната для гостей, уютная мебель, занятие - квалифицированные рабочие, старшие приказчики, мелкие чиновники, клерки, социальные привычки — сервированный стол за обедом, по выходным навещают замужние и женатые дети со своими семействами[178].

Воззрения австрийского социолога Людвига Гумпловича (1838— 1909) представляют расовую теорию классов. У него в качестве классов понимаются социальные группы, связанные единством происхождения, расовой принадлежности и племенного родства[179]. Они возникают в глубокой древности вследствие превосходства в физической силе и одаренности одной расы над другой. Со временем в дифференциации классов этнический признак уступает место социально-экономическому, так как классы начинают строиться на разделении труда. В современном обществе Гумплович обнаружил три класса: дворян, буржуазию и крестьян, которые представляют собой замкнутые относительно друг друга социальные общности. Замкнутость связана с наследованием имущества, профессии и общественного положения. Буржуазия представляет, по существу, средний класс - торгово-промышленное сословие.

Германия. Особую роль в развитии учения о классах и стратификации сыграли немецкие социологи. Видным представителем теории возникновения классов на основе разделения труда и образования профессий являлся немецкий социолог Густав Шмоллер (1838—1917). Он выдвинул многокритериальную теорию классов (профессия, место в системе разделения труда, доход, собственность, образование, политические права, психология, раса. Ключевыми признаками (независимыми переменными) классообразования выступали первые два критерия, а неравное распределение собственности и доходов — второстепенными, зависимыми. Характер разделения труда и профессий определяют традиции, обычаи и менталитет представителей разных классов. Обычаи и традиции представители одной профессии передают по наследству из поколения в поколение. Так воспроизводится профессиональный и классовый образ жизни: дети продолжают профессию отцов, выбирают жен преимущественно из своего социального или профессионального круга. Со временем в обществе формируются специфические для каждого социального круга способы и стиль воспитания, нравственные привычки, манера поведения, коллективные стереотипы.

Социальные классы, по Шмоллеру, расположены иерархически. Каждая профессия и класс получают в общественном мнении оценку: в зависимости от того, что они дают обществу, им как бы присваивается соответствующий ранг. Социальная иерархия служит стимулом развития, поскольку каждый класс стремится подняться на высшую ступеньку. Господство аристократии оказывается полезным для общества, так как, во-первых, оно доказывает, что успеха должен добиваться сильнейший, во-вторых, ее благородные манеры и воспитанность выступают для других примером для подражания.

Взгляды Шмоллера, как и Боэра, относятся к теории классов на основе разделения труда и образования профессий. Согласно мнению Боэра, занятие, или профессия вырабатывают определенный образ жизни и образ мыслей у большой группы индивидов, которые благодаря этому ведут себя сходным образом в одинаковых условиях. Таким образом, класс — это группа лиц, принадлежащих к одной профессии.

На иных позициях стоял известный немецкий социолог Вернер Зомбарт (1863-1941). Вместе с Г. Ганзеном он разработал теорию исторических наслоений. Каждый класс являет собой слепок хозяйственного уклада соответствующей эпохи. Поскольку хозяйственная система общества претерпевает постоянные изменения, на свет появляются все новые классы, сословия, профессиональные группы. Одни из них со временем исчезают, замещаются более прогрессивными, другие сохраняют свое место в новом хозяйственном укладе. В результате социально-экономическая структура общества напоминает многослойное образование, где одни слои расположены горизонтально, а другие — под тем или иным углом, располагаясь сразу в нескольких исторических эпохах. Некоторые классы, будучи историческими рудиментами, несут на себе духовный отпечаток прошлых эпох. Так, дворяне и мещане-ремесленники, если они сохранились при капитализме, продолжают воплощать идеи старой феодальной системы, а крестьянство напоминает трансисторический экспресс, мчащийся сквозь все исторические эпохи. Действительно, оно зародилось в глубокой древности, когда человечество переходило от собирательства к земледелию и существовало затем при рабовладении, феодализме и капитализме. То же самое примерно можно сказать о классе ремесленников (схема 8.2).

Классовую картину Германии Зомбарт очертил следующим образом: в начале XIX столетия существовали два крупных класса с внутренними подклассами: 1) феодалы-землевладельцы с зависимыми и крепостными крестьянами, 2) ремесленник с учениками и подмастерьями; во второй половине XIX столетия возникают два новых класса - буржуазия и пролетариат. При этом старые классы сохранились и в своем составе, и в своем политическом влиянии. В итоге с каждым историческим витком социальная структура общества усложнялась и в начале XX в. в Германии, согласно Зомбарту, можно обнаружить юнкерство, буржуазию, мелкобуржуазное мещанство, пролетариат.

Конфликт между классами имеет сложный характер: между собой могут конфликтовать не только классы, принадлежащие к одной формации, например

 

 

Схема 8.2. Теория исторических наслоений В. Зомбарта.

Классы возникают в разные исторические эпохи,

   сохраняются во времени и несут на себе

        культурный отпечаток прошлого

 

буржуазия и пролетариат, но и к разным формациям, скажем, дворянство и буржуазия. Кроме того, надо учитывать конфликт докапиталистических классов с капиталистическими, старого с новым. Согласно Зомбарту, проявление резкой классовой противоположности, антагонизма выступает скорее признаком более ранних исторических эпох.

 

Маркса наряду с Вебером относят к самым значительным мыслителям, повлиявшим на развитие теории классов в мировой социологии. На формирование идей К. Маркса большое влияние оказали два объективных процесса: 1) буржуазные революции, прокатившиеся в 1848 г. в Западной Европе (именно после них Маркс опубликовал свои первые теоретические трактаты); 2) переход от традиционного к индустриальному типу общества, где основным критерием стратификации становится классовый, прежде всего распределение людей по двум главным стратам — пролетариат и буржуазия.

Теория социальных классов является важнейшей частью творческого наследия К. Маркса. На основании того, как часто говорил о классах Маркс, можно заключить, что это главная тема его сочинений. И хотя слово “класс” встречается в большинстве его работ, К. Маркс никогда не исследовал вопрос систематически. Он не оставил потомкам стройной теории, не дал четкого и ясного определения класса. Неоконченный третий том “Капитала” обрывается на 54-й главе, от которой до нас дошло всего две страницы. Это была единственная глава, посвященная классам, где он, кажется, собирался пространно высказаться по этому поводу. К. Маркс употреблял термин “класс” в самых разных значениях. Можно насчитать десятки выражений, так или иначе относящихся к классам. Маркс пишет о дворянстве как классе крупных землевладельцев, называет буржуазию господствующим классом, а пролетариат — рабочим классом. Таким же, как у Маркса, было отношение к классам у Ф. Энгельса. Бюрократия именуется “третьим классом”, мелкая буржуазия, независимые фермеры, мелкое дворянство (юнкеры) — “новыми классами”. Между классом и сословием чаще всего не проводится никакого различия, и оба термина употребляются как синонимы, хотя Маркс и Энгельс в нескольких местах дают понять, что класс олицетворяет определенную группу в народном хозяйстве данной страны, например в крупной промышленности и сельском хозяйстве, чего никак нельзя сказать о сословиях. К классу он относит как буржуазию в целом, так и ее слои, а именно финансовую аристократию, промышленную буржуазию, мелкую буржуазию и т.д. Классом называют мещанство, крестьянство, рабочие и др.

Поскольку Маркс точно не указал критерии классообразования, то специалисты затрудняются дать однозначную трактовку его теории. Тем не менее его теорию классов можно реконструировать, используя все его сочинения, а также работы, подготовленные им совместно с Ф. Энгельсом, и произведения, написанные Энгельсом после смерти Маркса. Для того чтобы получить общее представление о его теории, ее приходится восстанавливать из различных фрагментов, разбросанных по сочинениям разных лет. Для правильного понимания классовой теории Маркса надо обращать внимание не на словесную форму, а на скрытое под ней социально-экономическое содержание, которое выявляется благодаря использованию метода социологической реконструкции мировоззрения. Именно это и позволяет нам провести логическую реконструкцию теории Маркса.

Подобная реконструкция позволяет утверждать, что, во-первых, Маркс анализировал классы через отношение к собственности на капитал и средства производства. Классообразующей основой у него выступала экономика, т.е. характер и способ производства. Он не придавал особого значения размерам дохода (хотя подчеркивал важность способа его получения), общности интересов людей и роли психологических факторов. Во-вторых, он выделял два основных класса — буржуазию (собственников средств производства) и пролетариат  (субъектов наемного труда, получающих заработную плату). Внутри двух главных классов, на которые распадается любое общество, существует множество отдельных групп. В-третьих, класс, основываясь на всем своде произведений Маркса, можно характеризовать как некоторое количество людей, занимающих одну и ту же позицию в экономической структуре. Для Маркса эта позиция основывалась на отношении человека к средствам производства — владение или невладение собственностью, а для самих собственников — на типе собственности. Источником дохода, размеры которого он не включал в число классобразующих признаков, служит не только собственность, соответственно, количество вещей, которые можно купить на эти деньги, но также власть или контроль над экономическими ресурсами, а через них — над людьми.

Таков узкий подход к пониманию теории классов К. Маркса, который ограничивается экономическими факторами. Однако возможен и более широкий подход. Вполне вероятно, и это прослеживается в логике его размышлений, что Маркс придерживался не одного, экономического, а нескольких критериев классообразования. Это означает, что в основу деления людей на классы автор “Манифеста Коммунистической партии” положил: 1) экономические факторы (источники и величину дохода);                             2) социальные факторы (владение или невладение средствами производства) и 3) политические факторы (господство и влияние в структуре власти). В таком виде теория классов Маркса напоминает теорию классов Вебера, в которой также выделены три классообразующих признака: экономический (собственность), социальный (престиж) и политический (власть). Но таково лишь внешнее сходство, в дальнейшем мы убедимся, что две теории существенно отличаются друг от друга.

В отличие от Вебера Маркс считал, что отношения между двумя главными классами общества являются антагонистическими, т.е. непримиримыми, не только потому, что одни господствуют, а другие подчиняются, но еще и потому, что одни эксплуатируют других. Эксплуатацией называется безвозмездное присвоение чужого неоплаченного труда. Рабы, крестьяне и рабочие производят богатства (товаров и услуг) больше, чем им необходимо для собственного пропитания, т.е. удовлетворения первичных жизненных потребностей. Иными словами, они создают прибавочный продукт. Но они не имеют возможности использовать то, что сами же и производят. Те, кто владеют средствами производства, извлекают из прибавочного продукта то, что они называют “прибылью”. Таков экономический источник эксплуатации, а также конфликта между классами, который обычно проявляет себя в форме классовой борьбы.

В марксизме классы выступают универсально-исторической и главной формой стратификации, пронизывающей все формации, все исторические эпохи. Маркс считал, что все общества, когда-либо существовавшие и существующие ныне, являются в том или ином смысле классовыми. Универсально-историческим типом стратификации делает классы тот факт, что при всех формациях существовал один из главных признаков — эксплуатация чужого труда. Во всех типах общества собственники, составляющие господствующий класс, эксплуатируют несобственников, представляющих другой класс. Вовсе исторические времена одна часть населения, как правило, меньшинство, владела средствами производства и распоряжалась материальными ресурсами общества, эксплуатируя чужой труд, а другие группы населения этого не имели. В античном Риме патриции владели землей, а рабы вынуждены были трудиться на них, получая только прожиточный минимум, прежде всего еду и жилье. В средневековой Европе феодалы владели землей, а крепостные крестьяне исполняли хозяйственную и военную повинность, оплачивая взятый в аренду участок земли. При капитализме буржуазия владеет предприятиями, землей и банками, а пролетарии, не имеющие никакой собственности, кроме собственности на свои рабочие руки, вынуждены становиться наемными работниками. Получаемая ими зарплата компенсирует только часть затрат, поскольку устанавливается на уровне прожиточного минимума.

Однако класс как ведущий тип стратификации претерпел существенную эволюцию и только при капитализме явил себя в наиболее зрелой и полной форме. В предшествующих формациях его отодвигали на второй план другие типы стратификации, например сословный тип. Маркс различал классовое и сословное деление, но доказать подобное предположение нельзя, поскольку Маркс нигде не объяснил, чем различаются и как взаимосвязаны эти два типа стратификации. Вместе с тем его сподвижник Ф. Энгельс указывал на то, что при рабстве и феодализме классовое деление общества принимает форму сословной стратификации.. Классы вынуждены подчиняться сословному типу расслоения в определенные исторические периоды потому, что классообразующий фактор — отношение к средствам производства и свободный наемный труд — уступает ведущее место, в частности, при феодализме другому критерию — личной зависимости, которая является отличительным свойством сословной иерархии. Как только капитализм набирает силу, личная зависимость отступает на второй план, а свободный наемный труд выходит на первый.

От предшествующих формаций в каждой следующей сохраняются остаточные классы, в результате чего классовая структура общества представляет собой не двухслойный, например пролетариат и буржуазия, а многослойный пирог. Маркс указывал, что два основных класса капиталистического общества распадаются на “фрагменты”. К примеру, внутри буржуазии различаются промышленники, финансисты, землевладельцы, купцы, между которыми могут существовать конфликтные отношения. Промышленники могут быть недовольны высокой рентой, выплачиваемой землевладельцам, а купцы - процентами банковских ставок.

Пролетариат подразделяется на тех, кто имеет гарантированную занятость, и не имеющих таковой (безработные и люмпен-пролетариат), на занятых в промышленности и в сфере обслуживания. Кроме них существует крестьянство и дворянство, которые не попадают в двухчленную классификацию классов. Они сохранились от предшествующих формаций. Крестьяне и мелкие собственники для современного капитализма являют собой атавизмы, которые, согласно марксовой теории, должны отмереть по мере развития капитализма. Отмирание промежуточных и унаследованных от прошлого страт диктовалось у Маркса теоретическими постулатами его учения. Дело в том, что классовая борьба только тогда становится движущей силой истории, когда она строится на непримиримом противоречии двух антагонистических классов. Появление дополнительных мешает ей проявиться, сбивает революционный настрой эксплуатируемого класса. Зрелое общество должно быть двухполюсным.

Идею о многослойности классовой структуры позже позаимствует у Маркса В. Зомбарт, однако он иначе оценит роль классовой борьбы и классового антагонизма. У Зомбарта двухполюсный мир служил признаком не поздней, а ранней фазы развития капитализма.

Современная история доказала ошибочность<