Тема: Нейрофизиология эмоций 4 страница

Теория Джеймса - Ланге. Она была предложена для объяснения вегетативных компонентов эмоций. В целом, высказанная более 100 лет тому назад, эта теория положила начало многочисленным попыткам физиологов и психологов ответить на вопрос «Что такое эмоция?». Согласно этой теории, после восприятия события, вызвавшего эмоцию, человек переживает эту эмоцию как ощущение физиологических изменений в собственном организме. Следовательно, физические ощущения и есть сама эмоция. Уильям Джеймс утверждал «...мы грустим, потому что плачем, сердимся, потому что наносим удар, боимся, потому что дрожим». Таким образом, каждой эмоции соответствует свой собственный набор физиологических изменений. Однако сегодня хорошо известно, что физиологические сдвиги, возникающие при формировании эмоций, имеют неспецифический характер и протекают значительно медленнее, чем изменение наших чувств, поэтому сами по себе они не могут определять качественное своеобразие и специфику эмоциональных переживаний.

Таламическая теория Кеннона-Барда. Эта теория полагает, что при восприятии событий, вызывающих эмоции, нервные импульсы первоначально поступают в таламус, откуда идут в кору больших полушарий, обеспечивая формирование субъективного переживания (эмоции печали, радости, грусти и пр.), а параллельно в гипоталамус, за счет чего формируется вегетативный компонент эмоций.

Гипоталамическая, или лимбическая, теория эмоций. Ее многочисленные сторонники (Пейпец, Гесс, Клювер, Бюси, Мак Лин, Гельгорн, Дельгадо, Олдс, Милнер и другие) полагали, что формирование эмоций связано с деятельностью лимбической системы, в том числе ее центральной структуры - гипоталамуса. В рамках этой теории было введено понятие о центрах положительных (старт-зонах) и отрицательных (стоп-зонах) эмоций.

Активационная теория Линдсли. Автор ее предполагает, что поступающая сенсорная информация активирует ретикулярную формацию ствола мозга, нейроны которой и вызывают эмоции. Это происходит благодаря тому, что импульсы от нейронов ствола мозга одновременно поступают к трем структурам - к таламусу, гипоталамусу и коре больших полушарий. В результате этого возникает субъективное переживание (за счет диффузной активации коры), вегетативные изменения (под влиянием гипоталамуса), а также двигательные реакции (с участием таламуса и коры больших полушарий). Теория предполагает возможность коркового контроля над состоянием нейронов ствола мозга и, следовательно, над проявлением эмоций. Ключевая роль стволовых структур мозга хорошо согласуется с представлением о роли норадренергических, дофаминерегических, серотонинергических и опиоидергических нейронов в развитии эмоций.

Теория дифференциальных эмоций. Согласно этой теории, существует некоторое число (от 4 до 10) базисных эмоций, каждая из которых обладает присущими только ей мотивационными и феноменологическими свойствами. При этом каждая базисная эмоция состоит из трех компонентов - неврологического (мозговой активности, включающей активность вегетативной нервной системы), выразительного (мимики и пантомимики) и субъективного (эмоционального переживания) компонентов. Базисные эмоции (радость, страх, гнев и др.) могут взаимодействовать друг с другом, ослабляя или усиливая одна другую. Однако эта теория не объясняет причины возникновения каждой базисной эмоции, а также не дает четкого обоснования наличия соответствующей базисной эмоции.

Биологическая теория П.К. Анохина. Она рассматривает эмоции как механизм, возникший в процессе эволюции, благодаря которому регулируется адаптивное поведение животного. П.К. Анохин считал, что в поведении человека и животных условно можно выделить две основные стадии, чередование которых составляют основу жизнедеятельности, - стадию формирования потребностей и стадию их удовлетворения. Каждая из стадий сопровождается своими эмоциональными переживаниями: первая - в основном отрицательными эмоциями, а вторая - положительными. Отрицательные эмоции заставляют искать способ удовлетворения актуальной потребности, а положительные эмоции представляют собой награду, или поощрение, за правильно выполненное действие. Положительные эмоции возникают в том случае, если обратная информация о результатах совершенного действия точно совпадает с ожидаемым результатом, т.е. с акцептором действия. Следовательно, положительные эмоции подкрепляют действия, в результате которых достигается полезный организму результат. Несовпадение получаемого результата с ожиданиями немедленно ведет к беспокойству и поиску, который может обеспечить достижение требуемого результата и, следовательно, к полноценной эмоции удовлетворения. Таким образом, отрицательные и положительные эмоции, согласно П.К. Анохину, являются важнейшим механизмом, тонко регулирующим деятельность живых существ. П.К. Анохин полагал, что во всех эмоциях, начиная от грубых низших и, заканчивая высшими социально обусловленными, используется одна и та же физиологическая архитектура. Теория П.К. Анохина послужила основной потребностно-ин-формационной теории эмоций П.В. Симонова.

Потребностно-информационная теория эмоций П.В. Симонова (1984, 1998). В настоящее время она представляет собой одну из самых разработанных теорий, объясняющих физиологические основы эмоций. Рассмотрим ее более подробно.

Согласно П.В. Симонову, эмоции высших животных и человека определяются какой-либо актуальной потребностью и оценкой вероятности (возможности) ее удовлетворения на основе филогенетического и онтогенетического опыта. Эту оценку субъект производит непроизвольно - зачастую он неосознанно сопоставляет информацию о средствах и времени, предположительно необходимых для удовлетворения потребности, с информацией, которой он располагает в данный момент. Низкая вероятность достижения цели ведет к отрицательным эмоциям (страх, тревога, гнев, горе и т.п.), активно минимизируемым субъектом. Увеличение вероятности того, что потребность будет удовлетворена (по сравнению с ранее имевшимся прогнозом), порождает положительные эмоции (удовольствия, радости и торжества), которые субъект стремится максимизировать, т.е. усилить, продлить, повторить. Придавая решающее значение оценке вероятности удовлетворения потребности в генезе эмоций, П.В. Симонов назвал свою концепцию «потребностно-информационной теорией эмоций».

Согласно автору, в наиболее общей форме правило возникновения эмоций может быть представлено в виде следующей формулы (в последующем ее стали называть формулой эмоций):

Э= f [-П (И_н -И_с)],

где Э - эмоция, ее сила, качество и знак; П - сила и качество актуальной потребности в самом широком смысле слова (для человека это не только витальные потребности типа голода и жажды, но в равной мере многообразные социальные и идеальные (духовные) потребности вплоть до самых сложных и возвышенных); (И_н - И_с) - оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе филогенетического и онтогенетического опыта, где И_н - информация о средствах и времени, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; И_с - информация о средствах и времени, которыми субъект располагает в данный момент. Термин «информация» здесь употребляется в смысле ее прагматического значения, которое определяется изменением вероятности достижения цели.

Некоторые авторы называют эту формулу «общим законом человеческих эмоций». Ее справедливость была подтверждена многочисленными примерами из авиакосмической, управленческой и педагогической практики.

П.В. Симонов полагает, что в отличие от концепций, оперирующих такими категориями как «отношение», «значимость», «смысл» и т.п., потребностно-информаци-онная теория четко определяет ту объективную реальность, которая получает субъективное отражение в эмоциях человека (и высших животных) потребность и вероятность ее удовлетворения. Именно эти два фактора делают события значимыми для субъекта, придают им личностный смысл и побуждают субъекта не только переживать, но и действенно реализовать свое отношение к окружающему миру и к самому себе.

Потребностно-информационная теория эмоций П.В. Симонова дает возможность понять функциональное назначение эмоций, а также механизмы их формирования, в которых принимают участие мотивационные (гипоталамус, миндалина) и информационнные (фронтальная кора больших полушарий, гиппокамп, а также височно-теменные области коры) структуры мозга. Кроме того, эта теория открывает путь к пониманию индивидуальных особенностей - типа ВНД человека.

Согласно П.В.Симонову, эмоции выполняют подкрепляющую, переключающую, компенсаторно-замещающую и коммуникативную функции.

Подкрепляющая функция эмоций означает, что эмоции участвуют в подкреплении условных рефлексов - негативные эмоции подкрепляют рефлекс избегания, а положительные эмоции способствуют закреплению соответствующего положительного рефлекса. По П.В. Симонову, получение желательных, эмоционально положительных стимулов или устранение нежелательных, эмоционально отрицательных, а не удовлетворение какой-либо потребности служит непосредственным подкреплением при обучении. В этих случаях действует принцип максимизации положительных эмоций и минимизации отрицательных.

Ключевой структурой, обеспечивающей подкрепляющую функцию эмоций, по П.В. Симонову, является мотивационно-эмоциональные структуры гипоталамуса, в том числе его эмоционально позитивные (зоны удовольствия) и эмоционально негативные зоны (стоп-зоны). При возбуждении соответствующих зон гипоталамуса (в ответ на приходящий в мозг сенсорный стимул) от них сигналы идут в кору больших полушарий, в том числе в двигательную кору и сенсорную, ответственную за восприятие условного сигнала. При этом возбуждение эмоционально позитивных зон гипоталамуса способствует формированию условной связи (реакции приближения), а возбуждение эмоционально негативных зон - к формированию реакции избегания раздражителя. Важно отметить, что мотивационно-эмоциональные влияния гипоталамуса на новую кору носят асимметричный характер. При негативных эмоциях (например, при жажде, голоде) преимущественно активируются участки коры левого полушария, а при позитивных эмоциях - кора правого полушария (эти различия особенно характерны для фронтальных областей коры). Не исключено, что это связано и с наличием функциональной асимметрии гипоталамуса (например, левый «пищевой» гипоталамус обладает более высокой возбудимостью, чем правый).

Итак, согласно П.В. Симонову, гипоталамус является ключевой структурой для реализации наиболее древней - подкрепляющей функции эмоций, для решения универсальной поведенческой задачи максимизации-минимизации возникшего эмоционального состояния: приближения или избегания.

Переключательная функция эмоций, согласно П.В. Симонову, дает возможность выбрать такую тактику поведения, при которой вероятность встречи со стимулом, вызывающим негативную эмоцию, будет минимальной. Эта функция важна в том случае, когда возникает конкуренция между сосуществующими мотивациями и становится необходимым выбор доминирующей потребности, подлежащей удовлетворению в данный момент. Переключательная функция реализуется миндалиной (амиг-далярным комплексом), которая через хвостатое ядро (стриатум) воздействует на моторную кору. Согласно П.В. Симонову, вовлечение миндалины в процесс организации поведения происходит после того, как актуализированные потребности уже сопоставлены с перспективой их удовлетворения (в том числе с учетом внешней среды) и трансформированы в соответствующие эмоции.

Компенсаторно-защитная функция эмоций, согласно П.В. Симонову, проявляется в том, что благодаря формированию эмоций возрастают потенциальные возможности организма в удовлетворении потребности в условиях низкой вероятности этого события. Иначе говоря, за счет эмоций возникает процесс, замещающий недостаток информации. Эта функция реализуется с участием «информационных» структур мозга - гиппокампа и фронтальных отделов коры больших полушарий, которые производят прогнозирование вероятности удовлетворения потребности, т.е. вероятности положительного подкрепления. При этом гиппокамп (за счет наличия нейронов новизны) обладает способностью реагировать на сигналы маловероятных событий, а фронтальная новая кора (ее дорсальная часть, связанная с гиппокампом) - на сигналы высоковероятных событий. П.В. Симонов подчеркивает, что вентральная часть фронтальной коры, не обладающая такой способностью, связана с миндалиной, т.е. участвует в определении доминирующей потребности и мотивации.

В реализации компенсаторно-защитной функции эмоций принимает также участие теменно-височные отделы правого полушария, при возбуждении которых под влиянием гиппокампа и фронтальной коры происходит выход эмоционального напряжения на вегетативные функции.

Что дает организму эта функция эмоций? П.В. Симонов считает, что при низкой вероятности удовлетворения потребности возникают отрицательные эмоции (страх, гнев и пр.), благодаря чему происходит активация деятельности внутренних органов, возрастают потенциальные возможности для удовлетворения потребностей. Часто такая ответная реакция протекает в виде гипермобилизации вегетативных сдвигов (учащение сердцебиений, подъем кровяного давления, выброс в кровяное русло гормонов и т.п.), как правило, превышающих реальные нужды организма. По-видимому, процесс естественного отбора закрепил целесообразность этой избыточной мобилизации энергетических ресурсов, так как в условиях, при которых неизвестно, сколько и чего потребуется в ближайшие минуты, лучше пойти на излишние траты, чем в разгар напряженной деятельности остаться без достаточного метаболического обеспечения. Благодаря такой гипермобилизации функций организм «застрахован» от возможной неудачи, так как возникновение эмоционального напряжения сопровождается переходом к иным, чем в спокойном состоянии, формам поведения, механизмам оценки внешних сигналов и реагирования на них в соответствии с принципом доминанты А.А. Ухтомского. Не случайно ученик И.П. Павлова психиатр В.П. Осипов назвал «эмоциональной» первую стадию выработки условного рефлекса - стадию генерализации, которая по своим поведенческим, электрофизиологическим и нейроанатомическим характеристикам совпадает с проявлениями доминанты А.А. Ухтомского. Эмоционально возбужденный мозг реагирует на широкий круг предположительно значимых сигналов, истинное значение которых - соответствие или несоответствие реальной действительности - выясняется лишь позднее по мере стабилизации условного рефлекса. Нарастание эмоционального напряжения, с одной стороны, расширяет диапазон извлекаемых из памяти энграмм, а с другой - снижает критерии «принятия решения» при сопоставлении этих энграмм с наличными стимулами. Чем сильнее тревога, тем чаще субъект отвечает на нейтральный стимул как на аверсивный, т.е. значимый. Тем самым недостающая информация пополняется путем поискового поведения, совершенствования навыков, а также мобилизации хранящихся в памяти энграмм. Так, в ситуации потенциальной, но неявной угрозы человек (охотник, сыщик, разведчик) начинает реагировать на любое событие в окружающей среде - шорох, треск ветки, мелькнувшую тень - как на сигнал опасности. Он замирает, прячется, направляет оружие, т.е. демонстрирует множество «ложных тревог», чтобы избежать тот «пропуск сигнала», ценой которого может оказаться собственная жизнь. Таким образом, компенсаторное значение отрицательных эмоций заключается в их замещающей роли.

Компенсаторная функция положительных эмоций при наличии низкой вероятности удовлетворения потребности проявляется в усилении этой потребности. Действительно, в трудной ситуации с низкой вероятностью достижения цели даже небольшой успех (увеличение вероятности) порождает положительную эмоцию, которая усиливает потребность согласно правилу, вытекающему из «формулы эмоций».

Примером компенсаторной функции эмоций на популяционном уровне может служить подражательное поведение, характерное для эмоционально возбужденного мозга. Когда субъект не располагает данными или временем для самостоятельного и вполне обоснованного решения, ему остается положиться на пример других членов группы. Поскольку вероятность подкрепления сигналов, исходящих от них, остается проблематичной, имитационное поведение далеко не всегда является оптимальным, а в случае массовой паники нередко ведет к катастрофическим последствиям.

Коммуникативная функция эмоций, согласно П.В. Симонову, состоит в невербальном способе межличностного общения. Для этого существуют способы порождения сообщений с помощью мимики, пантомимики, голоса, физических характеристик речи (например, средней длительности речи, продолжительности пауз, отношения времени пауз к общему времени высказывания, скорости артикуляции), а также способы их восприятия, т.е. понимания. Считается, что около 90Уо эмоционального общения происходит на неречевом (несемантическом) уровне. Для порождения сообщений и для их восприятия существуют специальные мозговые структуры - это правая височная область, амигдалярный комплекс (миндалина) левого и правого полушария, а также фронтальные области коры (главным образом, правого полушария). П.В. Симонов подчеркивает, что оценка эмоционального состояния партнера по его мимике имеет собственный мозговой механизм, отличный от механизма идентификации партнера.

Эмоциональное состояние субъекта преимущественно отражается на мимике левой половины лица, что свидетельствует о преобладающей активности правого полушария. Правое полушарие (его центральная височная область) преобладает и при восприятии эмоциональной мимики. Показано, что при правильном опознании выражений радости, печали или эмоционально нейтральных лиц вначале активируется фронтальная кора правого полушария, а затем - фронтальная кора левого. При ошибочных опознаниях активация левого полушария опережает активацию правого.

Было установлено, что при подаче субъекту неосознаваемых (невербализуемых) стимулов правое полушарие более чувствительно к эмоционально отрицательным, а левое - к эмоционально положительным стимулам.

Коммуникативная функция характерна для человека и животных. У низших животных она проявляется в принятии соответствующих наличию эмоции поз тела. У млекопитающих к характерным позам добавляется изменение напряжения мимических мышц лица. У человека мимика лица играет основную роль в доведении до социальной среды информации об эмоциональном статусе индивидуума.

В рамках потребностно-информационной теории эмоций по особому рассматривается вопрос о роли асимметрии мозга в генезе эмоций. В частности, П.В. Симонов обращает внимание на сформулированное в 1993 году (В. Геллер) правило, согласно которому знак эмоций (положительный или отрицательный) зависит от соотношения активности левой фронтальной коры (ЛФК) и правой фронтальной коры (ПФК). Положительные эмоции возникают при ЛФК > ПФК, т. е. при доминировании активности левого полушария, а отрицательные - при ПФК > ЛФК, т.е. при правополушарном доминировании. П.В. Симонов, соглашаясь с этой точкой зрения, замечает, что эта формула совсем не означает, что правая фронтальная кора является центром отрицательных эмоций, а левая - положительных эмоций. Скорее всего, исходя из основного постулата потребностно-информационной теории, правая фронтальная кора содержит прагматическую информацию, необходимую для удовлетворения потребности (приобретенную ранее и хранящуюся в памяти), а левая фронтальная кора содержит информацию, имеющуюся в данный момент, которая поступила недавно. Тогда положительные эмоции возникнут в случае доминирования имеющейся информации над прогностически необходимой, т.е. при ЛФК > ПФК, а отрицательные - когда необходимая информация больше имеющейся (ПФК > ЛФК). Это представление П.В. Симонова, в частности, подтверждают наблюдения о том, что на первом этапе выработки классического условного рефлекса у собаки и человека (судя по электрической активности мозга), преобладает левое полушарие, а по мере его закрепления - правое. Все это согласуется с законом Геодакяна (1992) о формировании в процессе эволюции новых функций первоначально в левом полушарии с последующим их перемещением в правое. Этот закон, по мнению П.В. Симонова, справедлив и для процесса индивидуального обучения. Именно учет специфики информационных (когнитивных) функций, осуществляемых левым и правым фронтальным неокортексом, позволяет ответить на вопрос о латерализации положительных и отрицательных эмоций и о той роли, которую эти мозговые структуры играют в генезе эмоциональных состояний.

К сказанному выше (вне контекста изложения представлений П.В. Симонова) следует добавить, что в литературе в последние годы очень большое внимание уделяется изучению роли мозговой асимметрии при формировании эмоций. Все более популярным становится представление о том, что в обеспечении эмоциональной сферы человека левое и правое полушария головного мозга вносят разный вклад. Высказывается предположение, что более эмоциогенным является правое полушарие. Так, у здоровых людей обнаружено преимущество левой половины зрительного поля (т.е. правого полушария) при оценке выражения лица, а также левого уха (тоже правого полушария) - при оценке эмоционального тона голоса и других звуковых проявлений человеческих чувств (смеха, плача), при восприятии музыкальных фрагментов. Помимо этого выявлено также более интенсивное выражение эмоций (мимические проявления) на левой половине лица. Существует также мнение, что левая половина лица в большей степени отражает отрицательные, а правая - положительные эмоции. По некоторым данным, эти различия проявляются уже у младенцев, в частности в асимметрии мимики при вкусовом восприятии сладкого и горького.

Из клиники известно, что эмоциональные нарушения при поражении правого полушария выражены сильнее, при этом отмечается избирательное ухудшение способности оценивать и идентифицировать эмоциональную экспрессию в мимике. При левосторонних поражениях у больных часто возникают приступы тревоги, беспокойства и страха, усиливается интенсивность отрицательных эмоциональных переживаний. Больным с поражениями правого полушария более свойственны состояния благодушия, веселости, а также безразличия к окружающим. Им трудно оценить настроения и выявить эмоциональные компоненты речи других людей. Клинические наблюдения за больными с патологическим навязчивым смехом или плачем показывают, что патологический смех часто связан с правосторонними поражениями, а патологический плач - с левосторонними.

Функция восприятия эмоций по выражению лица у больных с поврежденным правым полушарием страдает больше, чем у людей с поврежденным левым полушарием. При этом знак эмоций не имеет значения, однако, когнитивная оценка значимости эмоциональных слов оказывается у таких больных адекватной. Иными словами, у них страдает только восприятие эмоций. Право- и левосторонние поражения по-разному влияют и на временные аспекты эмоциональных явлений: с поражением правого полушария чаще связаны внезапные аффективные изменения, а с поражением левого - долговременные эмоциональные переживания.

По представлениям ряда авторов, левое полушарие ответственно за восприятие и экспрессию положительных эмоций, а правое - отрицательных. Депрессивные переживания, возникающие при поражении левого полушария, рассматриваются как результат растормаживания правого, а эйфория, нередко сопровождающая поражение правого полушария, как результат растормаживания левого.

Существуют и другие подходы к описанию специфики межполушарного взаимодействия в обеспечении эмоций. Например, высказывается предположение, что тенденция правого полушария к синтезу и объединению множества сигналов в глобальный образ играет решающую роль в выработке и стимулировании эмоционального переживания. В то же время преимущество левого полушария в анализе отдельных упорядоченных во времени и четко определенных деталей используется для видоизменения и ослабления эмоциональных реакций. Таким образом, когнитивные и эмоциональные функции обоих полушарий тесно связаны и в когнитивной сфере, и в регуляции эмоций.

По другим представлениям, каждое из полушарий обладает собственным эмоциональным «видением» мира. При этом правое полушарие, которое рассматривается как источник бессознательной мотивации, в отличие от левого воспринимает окружающий мир в неприятном, угрожающем свете, но именно левое полушарие доминирует в организации целостного эмоционального переживания на сознательном уровне. Таким образом, корковая регуляция эмоций осуществляется в норме при взаимодействии полушарий.

Согласно П.В. Симонову, имеется определенная связь между системами формирования эмоций и типами темперамента. Одним из важных следствий потребностно-информационной теории П.В. Симонова является понимание природы индивидуальных особенностей высшей нервной деятельности (в рамках представлений И.П. Павлова и Г. Айзенка). В частности, П.В. Симонов полагает, что индивидуальные особенности соотношений «информационной» системы (фронтальная кора и гиппокамп) с «мотивационной» системой (миндалина и гипоталамус) лежат в основе параметра экстраверсия-интроверсия, т.е. являются биологическим субстратом экстраверсии и инт-роверсии. А соотношение систем «фронтальная кора - гипоталамус» и «гиппокамп - миндалина» определяет другой параметр индивидуальных особенностей поведения, близкий по своим характеристикам параметру невро-тицизма - эмоциональной стабильности.

П.В. Симонов считает, что у холериков (эмоционально нестабильный экстраверт) и флегматиков (эмоционально стабильный интроверт) преобладают фронтальная кора и гипоталамус, а у меланхоликов (нестабильный интроверт) и сангвиников (стабильный экстраверт) преобладают гиппокамп и миндалина.

Таким образом, теория П.В. Симонова позволяет более глубоко понять принципы конструкции мозга, обеспечивающие эмоциональную сферу поведения человека и животных. Однако в прикладном аспекте эта теория, с нашей точки зрения, еще не получила должной интерпретации. С этих позиций рассмотрим представления наркологов о физиологических основах эмоций.

Представления о физиологических основах эмоций, используемые в клинической медицине. Для практических целей, в частности, для объяснения явления наркомании используется упрощенное представление о механизмах, лежащих в основе формирования положительных и отрицательных эмоций. Эти представления, изложенные в работах российских фармакологов и наркологов (А.В. Вальдман и др. 1988; П.Д. Шабанов, 1998), можно назвать как химическая теория эмоций, или детекторная теория, по которой эмоции являются результатом детекции норадреналина, дофамина, серотонина, и других биологически активных веществ с помощью эмоционального анализатора.

Согласно указанным авторам, кора больших полушарий получает сенсорную информацию, анализ которой завершается формированием афферентной модели и решением о формировании положительной или отрицательной эмоции. Эта информация достигает гипоталамуса (основной структуры, причастной к формированию эмоций), в котором есть центры отрицательных (стоп-зона) и положительных (старт-зона) эмоций. Гипоталамус через передневентральное ядро таламуса передает информацию к поясной извилине, которая является специфической проекционной зоной коры больших полушарий, где осуществляется восприятие и осознание эмоций. После того, как этот процесс совершается, импульсация от поясной извилины идет к соматическим и вегетативным центрам среднего, продолговатого и спинного мозга, проходит через гиппокамп и мамилярные тела гипоталамуса. Так формируется соматические (жесты, мимика) и вегетативные компоненты эмоций.

Для объяснения процессов, происходящих в гипоталамусе, авторы концепции полагают, что оба отдела эмоционального центра гипоталамуса имеют нейроны, содержащие опиоидные рецепторы. Если рецепторы нейронов, находящихся в центре отрицательных эмоций (в стоп-зоне) не заняты опиоидами, то формируется отрицательная эмоция, если они оккупированы опиоидами, то степень выраженности отрицательных эмоций снижается до нуля. Оккупация опиоидных рецепторов центра удовольствия (старт-зоны) приводит к формированию положительных эмоций. Таким образом, конечный результат определяется интенсивностью оккупации опиоидных рецепторов двух пулов нейронов. В то же время для осознания знака эмоций служит специальный индикатор - выделение дофамина, норадреналина и серотонина. Их содержание оценивается в поясной извилине, и таким образом формируется окончательное представление о наличии

эмоций. Соотношение этих трех моноаминов, вероятно, и дает всю гамму эмоциональных состояний. Авторы полагают, что химические вещества (наркотики, например) могут оказывать свое воздействие непосредственно на конечное звено, т.е. модифицируя выделение моноаминов.

Практическая работа № 2 (1 час)