Методологии социальных наук М. Вебера

Макс Вебер (1864-1920) – немецкий социолог, историк, экономист, энциклопедический представитель социально-гуманитарного знания, успешно разрабатывавший и его методологические проблемы. В решении этих проблем испытал сильное влияние В. Виндельбанда и Г. Риккерта.

Наука и научный метод

Вебер исходит из того, что исследователю трудно рассчитывать на «дельную работу» в науке, на получение ценных результатов, если ему «не хватает надежного рабочего метода». Поэтому объективно, а не по чьему-то желанию «всякой научной работе всегда предпосылается определенная значимость правил логики и методики (т.е. методологии – В.К.) – этих всеобщих основ нашей ориентации в мире»(Вебер М. Избранные произведения. М., 1990, с. 719). Разработка и совершенствование этих «правил» – важнейшая предпосылка и условие научного прогресса, который Вебер считает существенной частью процесса интеллектуализации. Ее суть он видит в том, что мир постепенно «расколдовывается» и все делается с помощью технических средств и расчета.

Однако это не означает, что наука создается только холодным рассудком, «как на фабрике», а не всей душой, со страстью. Поэтому в науке очень важен труд, но также страсть, «внезапные догадки», риск, выдумки, вдохновение, фантазия и другие подобные моменты, характеризующие личность в научной сфере.

Согласно Веберу, наука как «специализированное и уходящее в бесконечность производство» имеет два основных вектора: вовне – для практической, личной жизни и улучшения благосостояния людей, и вовнутрь – для своих собственных потребностей. Поэтому на вопрос: «что же позитивного дает наука?» Вебер отвечает: «Во-первых, наука прежде всего разрабатывает, конечно, технику овладения жизнью – как внешними вещами, так и поступками людей – путем расчета... Во-вторых, наука разрабатывает методы мышления, рабочие инструменты и вырабатывает навыки обращения с ними»(Там же, с. 719).

Вторая задача – не менее важная, чем первая, а в ряде случаев, на определенных этапах развития науки она приобретает решающее значение. В этой связи М. Вебер не разделяет точку зрения, согласно которой «мыслительное построение науки представляет собой лишенное реальности царство надуманных абстракций, пытающихся своими иссохшими пальцами ухватить плоть и кровь действительной жизни, но никогда не достигающих этого» (Там же, с. 729). Он подчеркивает, что пульс реальной действительности бьется прежде всего в самой жизни, а не в «отвлеченных тенях абстракций». Но, может быть, в науке без этих «теней» можно вовсе обойтись? Оказывается, что нельзя.

Вебер считал, что наука не вездесуща и не всемогуща, а имеет свои границы. Но избавление от рационализма и интеллектуализма науки не должно заходить слишком далеко. А именно – не впадать в другую крайность – абсолютизацию иррационального. Можно сказать, что Вебер уже достаточно четко видел односторонность зарождающихся еще при его жизни сциентистских и антисциентистских философско-мировоззренческих ориентации.

Вместе с тем немецкий мыслитель был убежден в том, что одна только наука со всеми своими средствами и методами не может справиться со всеми сферами жизни, разрешить серьезные жизненные проблемы. Здесь слово уже «за иными силами» – такими как мораль (нравственность), религия, философия и др. Выступая против «принесения в жертву интеллекта», Вебер вместе с тем считает «сомнительным» стремление возвысить достоинство чисто человеческих отношений и человеческой общности путем их религиозного истолкования.

Он призывает деятелей науки к «простой интеллектуальной честности», требует не уклоняться от обязанностей, «быть интеллектуально добросовестными». Фиксируя характерную для его эпохи (да и для нашей) рационализацию и интеллектуализацию, мыслитель сожалеет о том, что «высшие благороднейшие ценности» ушли из общественной сферы.

Свои рассуждения о науке как таковой и ее методах Вебер стремится «преломить», конкретизировать применительно к «наукам о культуре». Так, он полагает, что социология – это наука «номотетическая», т.е. она должна строить свою систему понятий по тому же основанию, что и естественные науки, стремиться установить общие законы социальной жизни, но с учетом, конечно, ее своеобразия по сравнению с изучением природных процессов.

Возражая против рассмотрения общества по биологической модели, Вебер в качестве методологической основы для социологии выбирает «целерациональное действие». Это означает, что в социологии необходимо исходить прежде всего из действий отдельных индивидов. Требование исходить из индивидуального действия он рассматривает как важный методологический принцип социального познания.

Вебер указывает, что необходимыми и полезными для последнего – «если они правильно применяются» – являются функциональный подход и принцип «синтезирующего сведения значимых элементов действительности к их конкретным причинам». В методологии социальных наук принцип причинности, по его мнению, должен учитывать «антропоцентристскую ориентацию», т.е. то, что в них задается вопрос о каузальном значении человеческих действий, где неизбежно много субъективных моментов (этические и иные ценности, феномен «борьбы мотивов», цели, желания индивида, его намерения и т.д.). Они-то и могут в значительной мере изменить значение категориальных различий при установлении каузальной связи.

Указывая на недопустимость умаления значения «чистой теории», методологических средств и принципов исследования, Вебер считает, что никакой пользы науке не могут принести рассуждения эклектического типа. Они основаны на противопоставлении «с одной стороны – с другой стороны» или семи доводов «за» и шести «против» определенного явления и механическом сопоставлении этих доводов.

Научные принципы должны быть творческими и плодотворными, а их применение исследователем – «осторожным, свободным от догматизма». Требуя всегда руководствоваться определенными методологическими положениями, Вебер подчеркивает, что методология – не цель, а средство, не носящее, однако, внешнего характера. Дело в том, что «только в ходе выявления и решения конкретных проблем, а отнюдь не благодаря чисто гносеологическим или методологическим соображениям возникали науки и разрабатывались их методы»(Там же, с. 418). Важную роль в этом процессе играет философия, но при этом нельзя поддаваться «импонирующему влиянию философских дилетантов».