Понятие социального познания

Говоря о понятии «социальное познание», следует иметь в виду два его основных аспекта: а) любое познание социально, поскольку оно возникает и функционирует в обществе и детерминировано социально-культурными причинами. В этом широком смысле всякое познание гуманитарно, т.е. связано с человеком; б) одна из форм познавательной деятельности – познание общества, т.е. социальных процессов и явлений, – в отличие от двух других: познания природы (естествознание) и самого познания, мышления (гносеология, логика, философия). Именно этот аспект далее и будет иметься в виду. При этом понятия «социальное познание», «гуманитарное познание», «социально-гуманитарное познание» будут употребляться как синонимы.

В зависимости от основания (критерия) внутри социального познания различают познание социально-философское, экономическое, историческое, социологическое и т.д. Иногда социальное познание отличают от гуманитарного, понимая последнее как отражение мотивационно-смысловых, ценностных факторов и целевых зависимостей.

Существуют две основные крайние позиции в постановке и решению проблемы соотношения социально-гуманитарного и естественнонаучного познания.

1. Сторонники первой позиции считают, что никакого различия между социальными и естественнонаучными формами и методами познания не существует. Так, польский историк и философ Е. Топольский, доказывая отсутствие специфики исторического познания, считает, что все проблемы, касающиеся исторического познания, являются проблемами, касающимися одновременно всякого познания. Следствием указанного подхода явилось фактическое отождествление гуманитарного познания с естественнонаучным, сведение (редукция) первого ко второму как эталону всякого познания. Подобный прием есть не что иное как абсолютизация роли естественных наук: научным считается только то, что относится к области этих наук, все остальное не относится к научному познанию, а это философия («ме­тафизика»), религия, мораль, культура и т.д.

Особенно сильное воздействие на методологию гуманитарных наук оказали механистические воззрения, стремление применить в них идеи и методы механики как наиболее развитой науки, особенно в XVII-XVIII вв. Но об этом более подробно будет сказано дальше. Здесь лишь отметим, что при всей тщетности данного «мероприятия» эти попытки имели исторически прогрессивный характер, учитывая лучшую теоретико-методологическую разработанность «точных» наук того времени. Но они игнорировали своеобразный характер познания социальных явлений.

2. Сторонники второй позиции,стремясь найти указанное своеобразие, гипертрофировали его, противопоставляя социальное знание естественнонаучному, не видя между ними ничего общего. Особенно характерно это было для представителей баденской школы неокантианства (Виндельбанд, Риккерт). Суть их воззрений была выражена в тезисе Риккерта о том, что «историческая наука и наука, формулирующая законы, суть понятия, взаимоисключающие друг друга».

Ниже мы еще будем подробно говорить о Риккерте (и неокантианстве), а сейчас отметим следующее. Во-первых, справедливо подчеркивая определенную ограниченность концепции Риккерта, ее критики часто упускали из виду, что в ней были зафиксированы некоторые важные реальные моменты социально-исторических иссле­дований.

Во-вторых, неокантианская концепция социального познания не только оказала большое влияние на тех, кто занимался логикой и методологией гуманитарных наук в первой половине XX в., но и в значительной степени предопределила круг проблем, которые обсуждаются философами, логиками, методологами, эпистемологами и историками вплоть до наших дней.

В-третьих, попытки найти специфику социального познания нельзя сводить к чисто словесным манипуляциям с терминами («социальное качество», «социальное противоречие», «социально-исторический факт», «социальная теория» и т.п.). В отношении исторического познания эту ситуацию зафиксировал А.И. Ракитов: «Приходится с сожалением констатировать, что попытки модифицировать историческую науку, с тем, чтобы поднять ее до уровня «гвардейских» дисциплин века (физика, кибернетика, теория информации и др.), зачастую сводятся к простым вербальным заимствованиям концептуальных схем и понятий из этих дисциплин без должного учета реальных проблем и специфики исторического познания»(Ракитов А.И. Историческое познание. М., 1982, с. 244).

Несомненно, что для социального познания характерно все то, что свойственно познанию как таковому. Это описание и обобщение фактов (эмпирический этап), теоретический и логический анализ с выявлением законов и причин исследуемых явлений, построение идеализированных моделей («идеальных типов», по Веберу), адаптированных к фактам, объяснение и предсказание явлений и т.д. Единство всех форм и видов познания предполагает и определенные внутренние различия между ними, выражающиеся в специфике каждой из них. Обладает такой спецификой и познание социальных процессов.

Проблема соотношения естественных наук и обществознания активно обсуждается и в современной, в том числе и в отечественной литературе. Так, В.В. Ильин, подчеркивая единство, «родовую единообразность науки», фиксирует крайние, а значит ошибочные, позиции в этом вопросе: а) натуралистика – некритическое, механическое заимствование естественнонаучных методов, что неизбежно культивирует редукционизм в разных вариантах – физикализм, физиологизм, энергетизм, бихевиоризм и др.; б) гуманитаристика – абсолютизация специфики социального познания и его методов, сопровождаемая диск­редитацией «точных наук». Следовательно, естествознание и гуманитарные науки – ветви одной науки как целого. По образному выражению автора, естественник и гуманитарий «едят одно блюдо», хотя с разных концов и разными ложками(Ильин В.В. Теория познания. Эпистемология. М., 1994, с. 22-30). Сказанное не означает, что между ес­тество- и обществознанием нет различий и, что каждое из них не обладает будто бы своей спецификой. Для ее выявления необходимо обратиться к истории познания.