Физиологические механизмы формирования навыка письма

Письмо это особая форма речи, при которой ее элементы фиксируются на бумаге (или других материалах) путем начертания графических символов (графем), соответствующих элементам устной речи.

Принципы обучения письму определяются системой самого письма, а так как система русского письма звуко-буквенная, то и основной принцип обучения звуковой, вернее фонематический, а основной единицей обучения является обучение написанию графических элементов (букв).

Письмо одно из наиболее комплексных умений, которые формируются в процессе обучения. Важнейшим элементом обучения письму является формирование графического навыка письма, параллельно с которым идет формирование орфографических навыков.

Графический навык(навык письма) это определенные привычные положения и движения пишущей руки, позволяющие изображать письменные звуки и их соединения. Правильно сформированный графический навык позволяет писать буквы четко, красиво, разборчиво, быстро. Неправильно сформированный графический навык создает комплекс трудностей письма: небрежный, неразборчивый почерк, медленный темп. В то же время, переделка неправильного графического навыка не просто затруднена, но порой невозможна

[3].

Формирование (воспитание) навыка письма основано на общебиологическом законе о временных связях коры головного мозга, разработанных физиологическим учением И.П. Павлова. Как известно, И. П. Павлов в своем учении о высшей нервной деятельности исходил из понятия рефлекса как основного акта нервной системы. Рефлексы он разделил на две группы: безусловные рефлексы - такие реакции животного и человека на определенный раздражитель, нервный механизм которых является врожденным, т.е. эти реакции совершаются автоматически благодаря наличию в нервной системе врожденных связей между органами чувств и мышцами, приводящими в движение ту или иную часть тела, и условные рефлексы - такие нервные реакции, которые не являются врожденными, а возникают в результате индивидуального опыта человека или животного (при наличии определенных условий) [16,17].

Условные рефлексы возникают, в ответ не на врожденный, а на индифферентный раздражитель в тех случаях, когда он неоднократно предшествует воздействию на организм какого-либо безусловного раздражителя. В подобных случаях такой индифферентный раздражитель приобретает для животного или человека значение сигнала, сигнализируя собой воздействие на них того или иного безусловного раздражителя [16,17].

В настоящее время существует мнение, что выработка условных рефлексов происходит на основе доминанты. Доминирование как универсальное физиологическое явление было открыто А.А. Ухтомским и состоит в том, что поток возбуждений, возникающий от раздражения коркового пункта, на каком-то участке пути встречает препятствие для распространения по прежнему направлению и, наоборот, имеет облегченное проведение в сторону доминирующей в данный момент системы возбуждений. При этом доминирующей может быть любая деятельность организма, которая обеспечивает приспособительный эффект организма в данный момент и при данных условиях. Следовательно, учение о доминанте вскрывает универсальную закономерность деятельности организма, по которой доминирование, как известный уровень возбудимости, является обязательным условием всякого функционирования [14,15].

Образование условного рефлекса представляет собой, по мнению П. К. Анохина, типичный пример выявления доминантного состояния центральной нервной системы. Так, например, при выработке условного пищевого рефлекса на свет животное всегда получает пищу в данной экспериментальной обстановке, вследствие чего вся обстановка действует на животное как пищевой раздражитель, подтягивает пищевое возбуждение к порогу (к моменту разрешения). При этом пищевое доминантное состояние остается скрытым и условный раздражитель (свет) доводит это состояние до порога [14,15].

В отличие от безусловных рефлексов, осуществляющихся всеми отделами центральной нервной системы, способность к осуществлению условно-рефлекторной деятельности свойственна лишь самым высшим ее отделам. У человека решающая роль в выработке условных рефлексов принадлежит коре головного мозга. К настоящему времени получен значительный фактический материал, свидетельствующий о том, что в выработке условных рефлексов принадлежит большая роль также так называемой ретикулярной формации ствола мозга. Все внешние раздражения, прежде чем сформируют ответную реакцию организма, обязательно проходят то коллатеральным путям в эту область. Ретикулярная формация ствола мозга является тем нервным пунктом, в котором встречаются и взаимодействуют все возбуждения, возникающие от экстероцептивных и интероцептивных образований. Лишь после этого происходит взаимодействие локальных и генерализованных возбуждений на уровне коры головного мозга, где и происходит окончательное формирование ответной реакции как целостного акта организма [17,18].

На начальном этапе образования временных связей имеет место генерализация условных рефлексов, что связано с движением возбуждения и торможения по коре больших полушарий. Благодаря иррадиации процесса возбуждения по коре больших полушарий реакцию животного вызывает не только тот раздражитель, на который образуется условная связь, но и многие другие, сходные с ним в определенном отношении. В дальнейшем вследствие концентрации процесса возбуждения наступает специализация, дифференциация внешних агентов, что приводит к уточнению, дифференциации условных рефлексов. И.П. Павлов следующим образом характеризовал процесс концентрации раздражительного процесса: «...иррадиация постепенно все более и более ограничивается; раздражительный процесс сосредоточивается в мельчайшем нервном пункте полушарий, вероятно, в группе соответственных специальных клеток. Ограничение наиболее скоро происходит при посредстве другого основного нервного процесса, который называется торможением. Дело происходит так. Мы сначала имеем на определенный тон условный генерализованный рефлекс, теперь мы будем продолжать с ним опыт, постоянно его сопровождая безусловным рефлексом, подкрепляя его этим; но рядом с ним будем применять и другие, так сказать, самозванно действующие тоны, но без подкрепления. При этом последние тоны постепенно будут лишаться своего действия; и это случится, наконец, и с самым близким тоном, например тон в 500 колебаний в секунду будет действовать, а тон в 498 колебаний - нет, отдифференцируется. Эти, теперь потерявшие действие тоны, заторможены» [15,17,18].

В настоящее время существует мнение, что для иррадиации процесса торможения по коре головного мозга нет нейрофизиологических оснований, так как современная нейрофизиология не знает такого процесса торможения, который распространяется по проводникам и нервным элементам так же, как и возбуждение. Следовательно, торможение как самостоятельный процесс не существует, а возникает, как это было установлено А. Е. Введенским, при встрече двух возбуждений. Такой взгляд на процесс торможения вытекает из теории доминантности, а именно всякая целостная деятельность центральной нервной системы имеет тенденцию быть исключительной, единственной, а это возможно лишь при условии устранения ею других деятельностей путем их торможения. Следовательно, в каждом случае торможения какой-либо целостной деятельности организма надо обязательно искать ту другую целостную деятельность, которая ее затормозила. В настоящее время движение, как результат процесса торможения, так и возбуждения по коре (полушарий головного мозга объясняется на основе теории доминантности [15].

Всякое неподкрепление едой выработанного условного рефлекса ведет к развитию биологически отрицательной реакции животного, которая при достаточной силе ее возбуждения «вытормаживает», устраняет наличную пищевую реакцию. Это и есть выработка торможения. Биологически отрицательная реакция на определенный момент становится доминантной, приобретает господствующее положение в центральной нервной системе. Это обстоятельство и решает судьбу реакции на всякий условный раздражитель, примененный на фоне данного доминантного состояния. Возбуждение от этого раздражителя неизбежно подкрепит существующее в данное время биологически отрицательное доминантное состояние. Это оказывает побочное тормозящее действие на пищевую реакцию, устраняя ее. На этой основе и рождается феномен последовательности, «иррадиации» торможения. При этом распространение доминантного состояния, связанного с определенным физическим раздражителем, на другие раздражители будет зависеть от степени их сходства с этим раздражителем [17].

Концентрация и иррадиация торможения есть внешнее выражение степени доминантности биологически отрицательной реакции. При снижении этой доминантности вновь примененные усланные раздражители все в меньшей степени будут перехватываться ею и, следовательно, «концентрация торможения» в этом отношении может рассматриваться как все большее и большее ограничение вначале широкой отрицательной доминантности и возвращение положительному условному раздражителю его способности распространяться в сторону своей пищевой доминанты.

Условно-рефлекторный характер имеет как поведение животного, так и деятельность человека. И. П. Павлов отмечал, что в условно-рефлекторную связь могут вступать как раздражители из внешнего мира, так и раздражители, идущие из внутренних органов и мышц человека. Он писал: «...тончайшие элементы и моменты скелетно-мышечной деятельности являются такими же раздражениями, как и раздражения, идущие от внешних рецепторов, т. е. могут временно связываться как с деятельностью самой скелетной мускулатуры, так и со всеми другими деятельностями организма.

Этим достигается разнообразнейшее и тончайшее приспособление скелетномышечной деятельности к условиям окружающей, постоянно колеблющейся среды при осуществлении выше описанных специальных безусловных рефлексов. Таким механизмом осуществляются наши мельчайшие, выработкой приобретенные движения, например, рук. Сюда же относятся и речевые движения» [17].

Из приведенного высказывания видно, что и навык письма также носит условнорефлекторный характер, так как «мельчайшие, выработкой приобретенные движения, например, рук» относятся также и к навыку письма.

Ряд советских физиологов и психологов, занимающихся вопросами воспитания навыка письма, развивая в своих работах приведенные выше высказывания И. П. Павлова, подтвердили условно-рефлекторный характер навыка письма и разработали более или менее детально механизм выработки такого навыка. Так, например, Е. В. Гурьянов и М. К. Щербак, изучая вопросы воспитания навыка письма, пришли к выводу, что «...обучение письму также есть не что иное, как образование временных связей в коре больших полушарий головного мозга ученика. Благодаря упражнению устанавливается связь между слышимым, произносимым, представляемым или читаемым звуком или словом, и их написанием, с одной стороны, и движением руки, с другой стороны» [8,9].

Отсюда следует, что отмеченные выше закономерности образования временных связей в коре больших полушарий имеют также место и при формировании навыка письма.

При формировании навыка письма основными нервными процессами также являются процессы возбуждения и торможения, возникающие в различных центрах коры больших полушарий головного мозга. В связи с тем, что при выполнении письменных знаков в процессе письма наблюдается непрерывное чередование процессов возбуждения и торможения, оба эти процесса для обеспечения графической правильности письма должны находиться в определенном устойчивом, соотношении: Эти устойчивые соотношения устанавливаются постепенно при обучении письму в результате систематических упражнений в выполнении письменных знаков и их сочетаний.

При выработке навыка письма, как и при условных рефлексах, также имеет место образование в коре больших полушарий головного мозга временных связей между очагами возбуждения, возникшими вследствие действия на человека условных и безусловных раздражителей. При этом на начальном этапе образования таких временных связей, здесь также имеет место генерализация условных рефлексов и процесс нервного раздражения при этом распространяется по разным клеткам коры на некоторое расстояние от очага раздражения. Точно также здесь имеют место и явления последующей концентрации возбуждения и торможения,- в определенных участках полушарий, что приводит к уточнению, дифференциации условных рефлексов, а следовательно, и к предупреждению неправильных, неточных движений при письме [8,9].

Так, например, приступая на начальном этапе обучения к выполнению простейших графических элементов, из которых составляются письменные знаки, ученики, как правило, не в состоянии выполнить их правильно, т. е. в соответствии с образцами для подражания. Линии при выполнении таких элементов оказываются обычно неровными, а форма письменных знаков оказывается сильно искаженной. Объясняется это тем, что мышцыантагонисты вместо того чтобы взаимно, содействовать друг другу в движении путем поочередных совращений и расслаблений, начинают мешать друг другу вследствие иррадиации возбуждения и отсутствия необходимой согласованности в процессах возбуждения и торможения. При этом не только пальцы пишущей руки, но даже мышцы туловища, ног, шеи и лица становятся неестественно напряженными. Такая мышечная напряженность, естественно, весьма затрудняет нормальный процесс письма и приводит к появлению в нем большого количества лишних, совершенно ненужных для правильного построения письменных знаков движений. Однако по мере овладения навыком письма между процессами возбуждения и торможения наступает определенная согласованность, в результате этого пропадает скованность движений, движения руки становятся более легкими, пишущий получает возможность предупреждать лишние, неправильные движения, не приводящие к нужному результату. Такие неправильные и лишние движения постепенно оказываются заторможенными в результате уточнения, дифференциации условных рефлексов. Следовательно, в основе предупреждения таких ошибочных движений при письме лежит процесс торможения временных связей, лежащих в основе этих неправильных движений. Все это приводит к тому, что пишущий при письме начинает использовать лишь наиболее эффективные движения и их сочетания. Однако выбор таких наиболее эффективных движений происходит весьма медленно в результате систематических упражнений в выполнении письменных знаков и их сочетаний при активном участии сознания пишущего [8,9].

Такое осознание процесса письма возможно вследствие наличия в головном мозгу человека, в отличие от животных, двух сигнальных систем действительности. «В развивающемся животном мире, - пишет И.П. Павлов, - на фазе человека произошла чрезвычайная прибавка к механизмам нервной деятельности. Для животного действительность сигнализируется почти исключительно только раздражениями и следами их в больших полушариях, непосредственно приходящими в специальные клетки зрительных, слуховых и других рецепторов организма. Это то, что и мы имеем в себе как впечатления, ощущения и. представления от окружающей внешней среды как общеприродной, так и от нашей социальной, исключая слово, слышимое и видимое. Это первая сигнальная система действительности, общая у нас с животными. Но слово составило вторую, специально нашу, сигнальную систему действительности, будучи сигналом первых сигналов. Многочисленные раздражения словом, с одной стороны, удалили нас от действительности, и поэтому мы постоянно должны помнить это, чтобы не исказить наши отношения к действительности. С другой стороны, именно слово сделало нас людьми, о чем, конечно, здесь подробнее говорить не приходится. Однако не подлежит сомнению, что основные законы, установленные в работе первой сигнальной системы, должны также управлять и второй, потому что это работа все той же нервной ткани» [17,18].

А. Г. Ивановым - Смоленским в 1918-1922 гг. было установлено, что связь между сигналом и движением, устанавливаемая с помощью слова, обладает всеми основными чертами условного рефлекса. Этим была доказана возможность образования новых связей у человека при помощи речевой деятельности, при помощи речевого подкрепления в виде устной и письменной речи.

Деятельность первой и второй сигнальной системы действительности протекает не изолированно, а в тесном взаимодействии и взаимосвязи. Как было установлено А. Г. Ивановым - Смоленским (1951), условно-рефлекторные связи положительного или отрицательного характера, образовавшиеся во второй сигнальной системе, могут передаваться в первую сигнальную систему, «подкрепляя» одни и «тормозя» другие временные связи, т. е. вторая сигнальная система постоянно контролирует деятельность первой сигнальной системы, оценивает ее и проверяет.

Как выработка, так и протекание выработанного процесса письма происходит с участием обеих сигнальных систем действительности. Применительно к выработке навыка письма это взаимодействие обеих сигнальных систем будет выражаться в том, что у человека при обучении письму временные связи в первой сигнальной системе (между слышимым звуком, видимой буквой и движением руки при написании этой буквы) образуются на основе их подкрепления со стороны второй сигнальной системы. Вследствие этого процесс обучения письму может протекать сознательно: человек может оценивать результаты своих движений, усваивая верные и не допуская неправильные действия. Так, например, на первом этапе обучения навыку письма ученик на основании указаний педагога приобретает правильное представление о приемах и способах письма, т.е. учится, как необходимо для правильного письма сидеть, держать перо, держать руку, корпус, голову, правильно класть тетрадь и правильно изображать графические элементы букв. Не изучив и не осознав правильные приемы и способы письма, ученик не сможет эффективно контролировать свои действия во время письма и будет применять, наряду с правильными приемами и движениями, также и неправильные, нецелесообразные. Таким образом, выработка навыка письма в отличие от выработки условного рефлекса, который может быть бессознательным, с самого начала носит сознательный характер, т. е. происходит на основании представления учеником цели своих действий и сравнительной оценки эффективности различных приемов и способов выполнения движений [3,8,9].

В процессе многократных упражнений движения руки при письме постепенно все более и более автоматизируются и, вследствие этого, сам процесс письма все в меньшей степени привлекает к себе внимание пишущего. Такая автоматизация движений происходит на основе постепенного обобщения пишущим отдельных обособленных частных задач и объединения разрозненных элементарных движений в более сложные целостные движения, в комплексы движений. В результате этого письменные знаки начинают выполняться более связно, одним целостным движением. Вначале такое объединение выражается, в виде связного выполнения буквы, а затем и слова. С физиологической точки зрения связное письмо является длинной цепью движений, сложным цепным рефлексом, причем каждое предыдущее движение как бы оживляет последующее. Таким образом, получается длинная цепь условных рефлексов, где условным является зрительное восприятие написанного знака, поза руки и т. д.

Нормальное соотношение процессов возбуждения и торможения, их уравновешенность при осуществлении такого цепного рефлекса создают определенную функциональную систему, динамический стереотип, формирующийся по механизму временных связей. По мере упрочения динамического стереотипа навык письма все более автоматизируется.

Довольно длительное время среди ряда физиологов было распространено мнение, что автоматизация двигательного акта связывается с уходом его из-под контроля сознания, с переключением его управления из коры в подкорку. Следует отметить, что подобные взгляды на автоматизацию движений встречаются среди отдельных физиологов и по настоящее время

[5].

Работы И. П. Павлова и ряда других физиологов показали, что автоматизация навыка письма не должна пониматься как упрощенное представление о переключении автоматизированных актов на более, низкие, подкорковые уровни, так как и автоматизированные двигательные акты находятся в непосредственной связи с деятельностью коры больших полушарий головного мозга, с корковыми клетками, находящимися в состоянии пониженной возбудимости. «...Сознание, — указывал И. П. Павлов, — представляется мне нервной деятельностью определенного участка больших полушарий, в данный момент, при данных условиях, обладающего известной оптимальной (вероятно, это будет средняя) возбудимостью. В этот же момент вся остальная часть больших полушарий находится в состоянии более или менее пониженной возбудимости. В участке больших полушарий с оптимальной возбудимостью легко образуются новые условные рефлексы и успешно вырабатываются дифференцировки. Это есть, таким образом, в данный момент, так сказать, творческий отдел больших полушарий. Другие же отделы их, с пониженной возбудимостью, на это не способны, и их функцию при этом - самое большое - составляют ранее выработанные рефлексы, стереотипно возникающие при наличии соответствующих раздражителей. Деятельность этих отделов есть то, что мы субъективно называем бессознательной, автоматической деятельностью. Участок с оптимальной деятельностью не есть, конечно, закрепленный участок: наоборот, он постоянно перемещается по всему пространству больших полушарий в зависимости от связей, существующих между центрами, и под влиянием внешних раздражений. Соответственно, конечно, изменяется и территория с пониженной возбудимостью» [17,18].

Следовательно, осознаваемые движения при выработке навыка письма также должны обусловливаться деятельностью участков коры больших полушарий, находящихся в состоянии оптимального возбуждения; те же движения, которыми пишущий уже овладел в достаточной степени (автоматизированные движения), обеспечиваются деятельностью участков коры больших полушарий, находящихся в состоянии пониженной возбудимости. Такое контролирование автоматизированных движений при письме участками коры с пониженной возбудимостью (находящимися в известной степени торможения) позволяет пишущему по мере развития навыка письма все в большей степени сосредоточивать свое внимание на содержании письма, в то время как способы приемы осуществления движений при письме могут протекать все более автоматичнее вследствие их контроля со стороны участков коры, находящихся в известной степени торможения. При этом в тех случаях, когда пишущий в силу каких-либо причин делает эти движения предметом своего сознания, ему трудно одновременно контролировать содержание письма, и наоборот, в тех случаях, когда сознание пишущего направлено в основном на содержание письма, он не может одновременно осуществлять в достаточной степени контроль за этими движениями (почерком), что давно используется в следственной практике при отборе образцов письма, того или иного лица, когда с целью лишения пишущего возможности вносить изменения в свой почерк, ему предлагают написать какое-либо объяснение. При выполнении такого объяснения основное внимание пишущего обычно сосредоточивается на его содержании, что лишает его возможности вносить изменения в свой почерк [8,9,10,13].

Специальные экспериментальные исследования Д. Г. Квасова (1952) позволили более детально изучить функциональную структуру автоматизированных движений при письме. Автоматизация движений вследствие развития двигательных навыков есть процесс преобразования имеющихся временных связей в коре больших полушарий с целью ускорения, упрочения и экономии двигательных актов. При этом как возникновение первоначальных условно-рефлекторных связей; так и последующие изменения их с потерей осознанности, нестойкости, чрезмерной связанности с эфферентным и афферентным полями коры — процессы всецело кортикальные. Процесс творческого преобразования временных связей в коре, лежащий в основе автоматизации движений, характеризуется, прежде всего, ростом лабильности соответствующих регуляционных центров коры. Корковые аппараты, ведающие двигательным актом, в процессе деятельности начинают быстрее выходить из возбужденного состояния и приводить в исходное положение мышечный эффектор. Рост подвижности сопровождается синхронизацией компонентов двигательного возбуждения, приводящей к строгой ритмике движений — к периодизации. Как в подъеме подвижности, так и в синхронизации исключительное значение следует придавать корковому (внутреннему) торможению. В создании автоматизации чрезвычайную роль играет постепенное обособление в коре временных нервных связей, имеющих ближайшее отношение к данному двигательному акту, от суммарной деятельности коры, на что указывали еще раньше И. М. Сеченов (1878) и И.П. Павлов [5], за счёт создания полей дифференцировочного (координационного), торможения, «канализирующих» потоки возбуждения в коре. Причина такого обособления временных связей заключается в активной концентрации нервного процесса за счет развития ограничивающего торможения в коре, которое «как бы валом ограждает пути соответствующих условно-рефлекторных возбуждений» [7].

Следовательно, автоматизация есть форма функциональной изоляции кортикального возбуждения, а в связи с этим его концентрации и стабилизации. В результате такого условного изолирования силой кортикального торможения от целостной деятельности коры, от ее оптимально-возбудимых областей, связанных, как указывал И. П. Павлов, с феноменом сознания, «возбуждение двигательного прибора и теряет свойства осознанности, а вместе с тем сложности, изменчивости, нестойкости, делаясь относительно простым, устойчивым, машинообразным» [7].

Необходимо, однако, отметить, что продолжающееся у пишущего в процессе обучения дальнейшее обобщение отдельных обособленных движений в более сложные целостные движения (комплексы) не всегда приводят к связному письму, т. е. к выполнению целых слов целостным движением без отрыва пишущего прибора от бумаги. В действительности же некоторые ученики и после автоматизации движений при письме продолжают разрывать слова, а иногда и буквы на составные части, т. е. выполнять их не одним целостным, а несколькими изолированными движениями. Причина этого заключается в том, что различные школьники в процессе письма пользуются различными видами координации движений руки, приобретаемыми в процессе обучения письму. Так, Е. В. Гурьянов (1940) отмечает, что одни ученики во время письма при выполнении букв и коротких слов передвигают пальцы вдоль строки с помощью одной кисти, предплечье и плечо у них во время письма остаются неподвижными. В таких случаях кисть, по мере ее продвижения вдоль строки, постепенно начинает образовывать с предплечьем все уменьшающийся тупой угол (в начале письма кисть находится с предплечьем почти на одной линии) и после написания нескольких букв движение кисти вследствие ее значительного отгиба в сторону наружной поверхности предплечья становится все более затруднительным, а затем и совершенно невозможным, что приводит к прекращению процесса письма. Поэтому для возобновления процесса письма пишущий ученик в таких случаях должен оторвать перо от бумаги, приподнять предплечье и перенести его вправо. Только после этого он сможет вновь продолжать письмо [8,9].

У других учеников в процессе письма принимает участие не только кисть, но также и предплечье, а у некоторых и плечо, которые по мере выполнения письменных знаков вместе с кистью постепенно перемещаются вдоль линии письма и, следовательно, не требуют специальных перерывов в письме для своего переноса. У таких учеников письмо будет более быстрым и более связным [11].

Различные виды координации движений руки в процессе письма приобретаются и закрепляются постепенно в ходе выработки навыка письма и сохраняются затем без существенных изменений на протяжении последующей жизни пишущего. Следовательно, и у взрослых при письме мы будем наблюдать такие же различные виды координации движений рук, что будет отражаться на степени связности и темпе их письма.

Кроме вида координации движений руки, на быстроту и связность письма большое влияние оказывают вращательные движения предплечья внутрь, в сторону корпуса пишущего, приводящие к тому, что угол между кистью и поверхностью стола (45°) при движении руки вдоль строки постепенно уменьшается, конец пера при этом отводится вправо от плеча, а верхний конец вставки — от плеча к середине груди пишущего. Пронация облегчает сохранение равномерного наклона букв на протяжении строки, так как при ее отсутствии движения руки к концу строки постепенно все более затрудняются, что приводит к появлению большого наклона вертикальных штрихов в конце строки [5,9,13].

Пронация также вырабатывается в процессе обучения навыку письма и затем сохраняется без существенных изменений на протяжении последующей жизни пишущего.

Таким образом, приобретаемые в процессе обучения навыки письма, наиболее совершенная координация движений руки, а также ее пронация в значительной степени повышают связность и скорость письма. Затем же по мере дальнейшей письменной практики ученика повышается также и ритмичность письма, что находит свое выражение в выполнении отдельных букв и их элементов приблизительно с одинаковой скоростью и силой нажима [5].

В работе коры больших полушарий можно выделить особые функциональные структуры, специально приспособленные для интегрирования последовательных серий возбуждений, сливания отдельных импульсов в плавные «кинетические мелодии» и способствующие, таким образом, процессу объединения задач — обобщения движений. Такие функции связаны с работой передних отделов коры головного мозга и позволяют превращать движения в протекающие во времени, организованные, последовательные двигательные навыки. Естественно, что этот аппарат премоторных систем принимает ближайшее участие в осуществлении процессов письма. Развитый навык письма всегда представляет собой сложную мелодию, все звенья которой расположены в определенном порядке, и в этом порядке, раз использованное движение тормозится, чтобы уступить место последующему. Эта плавная замена последовательных звеньев и осуществляется благодаря непосредственному участию указанных премоторных систем. При их поражении может нарушаться последовательность букв в слове, нарушаться плавность почерка, выражающаяся в выписывании каждой буквы [3].

Ритмичность движений при письме в свою очередь значительно облегчает процесс письма, делает его более автоматизированным и плавным. При правильном обучении навыку письма ритмичность движений при письме, а также увеличение скорости и связности письма за счет приобретения правильной координации движения кисти, предплечья и плеча при письме и пронации предплечья приобретаются обычно параллельно с их автоматизацией

[3,9].