В традиционном русском обществе 5 страница

Широко были распространены гадания жребием. Одно из них заключалось в том, что на посиделках каждая из собравшихся девушек клала под блюдо какую-нибудь вещь - серьгу, перстенек, монету. Потом одна из них доставала предмет, а другая, не глядя, произносила определенную формулу, например:

Ползет ежик

 По завалинке,

Тащит казну

На мочалинке.

Диво ули ляду!

Кому спели,

Тому добро.

В этом случае владелица предмета радовалась, потому что формула предвещала богатство.

Такой стих обещал замужество в этом году:

 Рылась курочка

                                                               На завалинке,

Вырыла курочка

 Золот перстень.

Мне тем перстнем

                                                               Обручатися.

Кому вынется,

Тому сбудется,

                                                               Не минуется,

                                                               Слава!

Другой стих сулил продолжение девичества:

                                                               На загнетке сижу,

                                                               Долги нити вожу,

                                                               Еще посижу,

                                                               Еще повожу.

Самой страшной была формула:

                                                               Идет смерть по улице,

                                                               Несет блин на блюдце.

                                                               Кому кольцо вынется,

                                                               Тому сбудется,

                                                               Скоро сбудется,

                                                               Не минуется,

Распространенным было и гадание и по поведению домашних животных и птиц. Например, на полу в избе раскладывали разные предметы, каждая девушка приносила своего петуха, их запускали в избу по очереди и смотрели, что будет птица клевать: крупу - к богатству, хлеб - к урожаю, угольки - к вечному девичеству, зеркало - замужество за щёголем, если петух пил воду - за пьяницей.

Заканчивались Святки Крещением (6/19 января). Накануне вечером готовили кутью, которую называли голодной, поскольку она была постной, рисовали кресты на строениях как оберег от «нечистой силы», скармливали скоту испеченные на Рожество «козули». Главным крещенским обрядом было освящение воды, для чего в водоеме делалась прорубь и в нее священник погружал крест, после чего производилось купание в проруби, официально как уподобление крещению Христа Иоанном Крестителем в реке Иордань. Однако оно нисколько не противоречило языческому мировоззрению, согласно которому нужно было смыть ауру старого года, чтобы вступить в новый. Считалось, что шиликуны – народившиеся к этому времени дети водяного и водянихи – не выдерживая пребывания в освященной воде, вылезают из нее и стараются проникнуть в разные помещения. Кресты, которые рисовались накануне Крещения на дверях и окнах строений, должны были воспрепятствовать этому.

Мясоед. Период от Крещения до Масленицы назывался мясоедом и считался самым удачным для проведения свадеб. В одну из недель мясоеда мясо не грешно было есть каждый день, даже в среду и пятницу, когда обычно постились, отсюда и её название – сплошная. Но была неделя, когда эти дни были строго постными, называлась она пестрой и считалась несчастливой для свадеб: «На «пестрой» жениться - голь да беда». Как и в любой другой календарный период, практически каждый день мясоеда был значимым - определялась погода на будущее, начинали или заканчивали ту или иную работу, подчинялись определенным запретам, выполняли те или иные предписанные традицией действия.

Так, на Петра-полукорма (16/29 января) смотрели, осталась ли половина хлеба, в противном случае сокращали его потребление. То же могли делать на Аксинью-полухлебницу (24 января/6 февраля), к этому дню приурочивали гадание на цены хлеба будущего урожая: если вес его утром следующего дня оказывался меньше, чем вечером, то они будут ниже, а если больше, то возрастут. В день Григория Богослова (26 января/7 февраля) кормили домового, ставя ему кашу на загнетке и приговаривая: «Хозяин-батюшка, побереги скотинку».

Сретенье (2/15 февраля) в церковном календаре празднуется в память о встрече последних праведников Ветхого Завета Симеона и Анны со Спасителем, однако в народном сознании это слово приобрело иной смысл: как встреча зимы с летом. На подходе было теплое время: «Покров не лето, а Сретенье не зима». Внимательно смотрели за погодой в этот день: если дорогу передувает снегом, сей просо, а если случится оттепель и капель - пшеницу. Приглашали знахарей заклинать мешеядь, поскольку грызуны в это время, истощив свои запасы, переходили на истребление крестьянского добра.

Власий-сшиби рог с зимы (11/24 февраля) был праздничным днем в настоящем смысле этого слова, т. е. в этот день не работали, освящали ржаной хлеб и скармливали его скоту, поскольку этот святой считался покровителем домашней живности.

Не работали и в последний день февраля, если год был високосным, т. е. 29 числа. Это Касьянов день, и недаром Касьяну были даны прозвища «завистливый», «злопамятный», «немилостивый» и подобные. Считалось, что поскольку его день бывает только раз в четыре года, то ко всему окружающему, в том числе и к людям, он крайне недоброжелателен: «Касьян на что ни взглянет - все вянет». На Касьяна до света боялись даже выходить из избы. Все потому, что странен был этот день для народного сознания, привыкшего к стойкой упорядоченности явлений, в том числе и календарного цикла, Касьянов же день нарушал ее, смещая сроки и смущая умы.

На Льва Катанского (20 февраля/5 марта) нельзя было смотреть на небо, потому что «звезды с неба катятся», но это имя воспринималось и как побуждение к зимнему катанию с гор и на лошадях, поскольку это развлечение уходило из быта вместе с окончанием зимы. В день Тарасия-кумошика (25 февраля/10 марта) нельзя было спать днем, а то кумоха (лихорадка) нападет.

Масленица. Масленица была праздником окончательной победы нового года над старым, праздником приближения теплого времени с его земледельческими заботами. Недаром он приходится обязательно на новолуние, что символизирует начало. Неумеренное потребление блинов, изобилие на столе, катание – с гор и на лошадях, как демонстрация пробуждения жизни после зимнего времени, славление молодоженов, уничтожение фигуры Масленицы в завершение праздника были основными чертами масленичной обрядности.  

Это был один из самых разгульных и потому любимых народом праздников, когда-то, возможно, именно он знаменовал встречу Нового года, ибо характеризовался тем же неумеренным потребление пищи и разгульным весельем. Праздновалась Масленица целую неделю от воскресенья до воскресенья, последнее называлось Прощеным, после чего начинался семинедельный период Великого поста, завершающийся Пасхой.

В годовом цикле русского народного православного календаря это первый праздник, не имеющий точной календарной привязки, сроки его колеблются в зависимости от високосности года. Обычно, он приходится на конец февраля-начало марта: от 1(2)/14(15) февраля до 6/19 марта. Масленичная неделя хотя и получила место в православном календаре под названием сырной, но ее обрядность, явно восходящая к языческим верованиям, широкий праздничный разгул осуждались церковью.

В субботу накануне сырной недели устраивалась Малая Масленица, она посвящалась встрече праздника. Мать давала в этот день малолетнему сыну блин, с ним он скакал верхом на ухвате или кочерге по огороду и кричал:

                 Прощай, зима сопливая!                  Соху,борону -

                 Приходи, лето красное!                   И пахать пойду!

Ребята собирали старые лапти по деревне и встречали въезжающих в нее вопросом: «Везешь ли Масленицу?», а того, кто отвечал «Нет», били лаптями. Затем шли кататься с гор, верили, что у родителей того, кто дальше скатится, лен длиннее будет. Следующее за этой субботой воскресенье называлось мясное, так как в сырную неделю мясо вкушать уже было нельзя, а молочные продукты, в том числе и сыр (творог) есть даже предписывалось. В это воскресенье тесть приглашал зятя в гости, что называлось доедать барана. Ребятишки выкрикивали особые формулы, зазывая Масленицу в гости. После этого они сбегали с гор и кричали: «Приехала Масленица! Приехала Масленица!»

Каждый последующий день масленичной недели тоже имел свои названия, за ним были закреплены определенный действия и нормы поведения: понедельник – встреча; вторник – заигрыш; среда - лакомка (разгул, перелом); четверг - разгуляй-четверток (широкий); пятница - тещины вечерки; суббота - золовкины посиделки (проводы);        воскресенье - прощеный день.

С понедельника во всех домах начинали печь блины, главный атрибут масленичной обрядности. Формой своей он напоминал солнце, которое опять приходило к людям, неся тепло и надежду на будущий урожай. Печение блинов в огромном количестве должно было способствовать окончательной победе лета над зимой, поедание – приобщению к этому некогда высшему божеству. Первый блин клали на слуховое окно «для душ родительских» или отдавали нищим, т. е., фактически тоже посылая его предкам. Когда садились в этот день за стол, то сначала ели блин за упокой усопших. Поминальный характер масленичной недели проявлялся и в других ее элементах – конских скачках и кулачных боях. Известно, что у восточных славян поминальная обрядность, называвшаяся тризна, сопровождалась именно этой триадой - трапезой, конскими ристалищами и кулачным боем.

Ели блины неумеренно, утверждая: «Блин не клин, брюха не расколет». Дети, а иногда и взрослые, ходили по дворам с поздравлениями, в ответ было положено одаривать их блинами.

Продолжалось катание детей и подростков с гор на санках, корзинах, дно которых обмазывалось навозом, деревянных дощечках, кусках кожи. Иногда лучшие в деревне пряхи должны были обязательно скатиться с возвышенности на своих донцах, чтобы в этом году уродился хороший лен. Со второй половины масленичной недели начинали кататься взрослые, как с гор, так и на лошадях, катались все, кроме стариков и младенцев. Катание, при всей его развлекательности, было обрядом стимуляции движения в природе после зимнего ее замирания – солнца на небе и растительности на земле, а в целом - времени по кольцу годового цикла.            

Многие обряды масленичной недели были связаны с темой брака. Особым вниманием пользовались молодожены. Публичное одобрение брака и чествование недавно вступивших в супружеские отношения проявлялось в уже упоминавшемся обряде столбы. В других местах производился целовник - парни и девушки приходили поздравлять молодоженов, при этом молодая каждому пришедшему подносила ковш пива, а тот, выпив, целовал ее. Разновидностью этого обряда было окликание молодых, когда парни и девушки подходили под окна молодоженов и пели песни, в которых говорилось о соловье, свивающем гнездо, о постели, на которой тешатся молодые и т.п., за что получали угощение. В случае отказа, так же как и колядовщики на Святки, пришедшие грозили бедами:

                Ничего нам не подашь,                  Мы осердимся,

                Мы со двора пойдем,                     Мы три беды сокурим!

Парни могли прийти к молодоженам, вытащить на улицу молодого мужа и зарыть в снег, а жена должна была выкупать его за угощение, а потом целовалась с мужем столько раз, сколько ее просили. Во всех этих шуточных действиях проявлялась заинтересованность общества в создании семьи - опоры порядка и мироздания.

Наоборот, те, кто в браке не состоял, хотя достиг брачного возраста, подвергались публичному осуждению в виде разного рода обрядовых насмешек, целью которых было ускорить их вступление в брак. Одним из таких обрядов было выборанивание девок, когда перед домом, где жила девушка на выданье, парни таскали по снегу борону, как бы имитируя убирание сорняков с поля. Отец девушки, чтобы избежать насмешек соседей и прохожих, выносил угощение. Доставалось и неженатым парням, которым на Масленицу в некоторых местах женщины привязывали к одежде деревянную колоду, а отвязать ее самостоятельно запрещала традиция, только через некоторое время за угощение вином, конфетами, блинами женщины освобождали парня от этого бремени.

Праздник Масленицы персонифицировало чучело с таким же названием, его делали обычно к четвергу из соломы, обряжая в женскую (иногда мужскую) одежду. Например, оно могло иметь вид девушки с блином в одной руке и помазком в другой. После изготовления чучела устраивали встречу Масленицы, в ходе которой его торжественно везли в санях по селению и затем устанавливали на возвышенности. Иногда Масленицу вез целый поезд из лошадей, впряженных в сани. У сидевших на санях участников, обязательно сильно пьяных, лица были вымазаны сажей, одежда порвана. Рядом с ними стояли бочки с пивом и раскрытые сундуки со съестным - пирогами, рыбой, яйцами, участники действа пили и закусывали, обливались пивом. В Сибири, где чучело Масленицы могло иметь мужские атрибуты, его сажали за стол с закусками, который стоял на санях, а рядом устанавливали жердь с колесом наверху. Сопровождала сани Масленицы толпа людей, в том числе и ряженых. Чучело ставили на вершину горы, либо запирали в какое-нибудь помещение до воскресного дня.

С четверга, который называли «широким», масленичный разгул разворачивался в полной мере. Устраивались кулачные бои и конские состязания, ходили друг к другу в гости.

В четверг обязательным было посещение тещи зятем, и, как уже отмечалось, качеством блинов теща выражала свое отношение к браку дочери. А в пятницу зятья устраивали тещины вечерки, когда приглашали тещу и тестя на блины, хотя справедливости ради надо сказать, что угощение обеспечивали родители жены: присылали все необходимое - сковороду, гречневую муку, коровье масло и даже половник.

Эти взаимные гощения, видимо, были реминисценцией архаических социальных норм, в частности, родовой экзогамии поселений. При родовом устройстве общества каждый род занимал отдельное поселение, а в соответствии с нормами экзогамии брачного партнера брали из другого рода и соответственно из другого поселения. При небольшой плотности населения расстояния между населенными пунктами были значительным, поэтому взаимные посещения были редки и в основном совершались зимой, когда не было полевых работ и устанавливался более легкий санный путь.

Апогея масленичный разгул достигал в воскресенье. Одним из специфических игровых обрядов этого дня было взятие снежного городка. Он представлял собой крепость из снега с башнями и воротами, участники действа делились на две партии, одна в пешем строю защищала крепость, а другая, на конях, старалась захватить крепость и разрушить ее. Первого, прорвавшегося в крепость, купали в проруби, потом все угощались. Сама крепость из снега, видимо, рассматривалась как оплот зимы, разрушение ее как победа тепла над холодом, игровое действие было обрядом, направленным на ускорение прихода весны.

Ту же цель преследовали разведением на Масленицу костров в самых разных местах – на перекрестках, в полях, на возвышенностях и т.д., в них жгли старую рухлядь – одежду, веники, посуду. Иногда смоляную бочку или обмазанное смолой колесо поднимали на жерди повыше и поджигали.

В завершающее воскресенье масленичной недели производились похороны, или проводы Масленицы. Сначала куклу Масленицы водили по деревне, потом ее «отпевали» и затем «хоронили», что выражалось в раздирании ее на границе деревни или в сжигании на озими. Участники «похорон» всячески выражали свою радость, они бросали блины в огонь, мазали друг другу лица сажей, кричали: «Убирайся вон, старуха грязная!».

Последнее воскресенье Масленицы называлось Прощеным, потому что всем предписывалось ходить друг к другу и просить прощения за совершенные грехи. Его просили у родственников и соседей, домашние друг у друга, живые у мертвых, для чего заказывали панихиды по усопшим, ездили на кладбище, где клали блины на могилы и ставили выпивку.

Великий пост. Следующим за Масленицей периодом годового календарного цикла был Великий пост. Он представлял собой нелегкое испытание, поскольку продолжался семь недель, к этому времени начинали подходить к концу продуктовые запасы. В этом и заключался большой хозяйственный смысл поста – сохранить продукты к периоду, когда начнутся тяжелые полевые работы. 

В Великий пост было запретно потребление не только пищи животного происхождения, но и части пищи, не относимой к скоромной, в частности, рыбы. Недаром утверждалось: «Великий пост всем прижмет хвост». Первая его неделя называлась Федоровской или сборной. Последнее название осмыслялось как начало сбора вод тающего снега: «Неделя сбор - течет вода с гор». Понедельник этой недели носил название Чистого, потому что православные очищались от скверны языческой Масленицы - отмывали от скоромной пищи посуду, полоскали рот, мылись в бане.

Из 49 дней Великого поста некоторые выделялись своим особым характером. Одним из них было Средокрестие, которое приходилось на среду четвертой недели поста. Монотонность постного воздержания тяжела для человека, и этот праздник должен был приободрить его, указать, что половина пути уже позади. Накануне Средокрестия пекли специальное печенье в виде креста, в них запекали различные предметы и раздавали домочадцам, потом смотрели, кому что досталось, потому что зерно предвещало урожай, лучина – смерть и т.п. Из теста пекли также изображения сельскохозяйственных орудий - сохи, бороны - явственный намек на приближение полевых работ. Их хранили до посева, когда клали в семенное зерно.

Пятая неделя Великого поста называлась Похвальной от названия праздника Похвалы Пресвятой Богородице, что читалась в церкви, но в народной среде это название объяснялось тем, что «сорока яйцом похваляется», т е. сносит первое свое яйцо.

Особое значение имела шестая неделя, предпасхальная, называвшаяся вербной. Кануном ее была Лазарева суббота. Лазарь - библейский персонаж, воскресенный Христом, но в народе о нем говорилось: «Святой Лазарь за вербой лазил», поскольку обрядность этой недели связывалась с вербой. Лазорево воскресенье установлено в память о бросании пальмовых ветвей в Христа при въезде в его Иерусалим. Но на Руси пальмы, как известно не растут, и здесь роль главного атрибута обрядности играла верба, хотя и в очень своеобразном, народном осмыслении библейского сюжета. В северных широтах это растение первым демонстрирует пробуждение растительности весной - в то время как ветви других растений еще голые, на вербах появляются мохнатые шишечки, предвещая начало проявления вегетативной силы.

В Лазареву субботу ломали ветви вербы, затем их святили в церкви и приносили домой, где ими украшали иконы, втыкали их под крышу дома или хлева как оберег, хлестали ими друг друга и особенно детей. Скотину на пастбище первый раз гнали этими ветками. Особое значение придавалось шишечкам вербы. Их запекали в хлебцы, которые скармливали домашним животным, съедали девять почек как предохранительное средство от лихорадки, их ели бесплодные женщины, чтобы забеременеть. Обрядовое использование вербных почек представляет собой пример контагиозной (от слова «контакт») магии – пробудившаяся вегетативная сила через прикосновение должна была передаться людям и животным.

Последней неделей Великого поста была Страстная - неделя страстей (страданий) Христа перед его смертью и воскрешением. Особое значение имела вторая ее половина. В среду обливали скотину снеговой водой, но особенно большое количество поверий, действий, примет было связано со следующим днем – Чистым (Великим) четвергом. В этот день перемывали утварь, убирали, мыли избу, мылись сами, обязательно до восхода солнца. Варили овсяный кисель и «угощали» им мороз, чтобы он не губил посевы: «Мороз, мороз, не морозь нам овес! Киселя поешь, нас потешь». В некоторых местах мужчины и женщины в домах разыгрывали сцены полевых работ, чтобы обеспечить нормальный их ход в летнее время. Хозяин в Великий четверг садился верхом на кочергу, трижды «объезжал» на ней усадьбу и поле, произнося при этом: «Крот, крот, не ходи в мой огород, в день Чистого четверга тебе в ж... кочерга».

Особые магические действия совершались в этот день по отношению к скоту. Мальчишки с утра бегали по деревне с колокольцами - чтобы скотина не плутала. У лошадей и коров подрезали хвосты, а обрезки затыкали за матицу, тогда они не забудут дорогу домой. Хозяйка до восхода солнца, нагая, могла прибежать на огород со старым горшком, который опрокидывала на столб, и он висел там до осени, как защита кур от хищной птицы. Можжевельником окуривали помещения и огороды, домашнюю утварь, вымя коров, наконец, себя для предохранения от нечистой силы. Готовили четверговую соль, для чего отобрав наиболее крупные кристаллы, заворачивали их с квасной гущей в тряпку и запекали в печи. Потом ее использовали как оберег.

Суббота на страстной неделе называлась Великой, или Красильной, потому что в этот день красили яйца.

Между Масленицей и Пасхой тоже были другие календарные праздники, но уже «в числе», т. е. связанные с определенный днем годового цикла. Многие погодные приметы, магические действия, работы были приурочены ко дню Евдокии (1/14 марта): «У Евдокеи вода, а у Егорья – трава», в этот день девушки кликали весну с крыш и пригорков, мужчины готовили орудия труда к новому хозяйственному году, женщины с этого дня занимались ткачеством. Закликание весны могло производиться также на Сороки (9/22 марта), празднике в честь сорока мучеников, в этот день также пекли из теста жаворонков, стимулируя тем самым появление перелетных птиц, которые в народном сознании приносят весну. Печенья раздавали детям, которые бегали, насадив их на палки, крепили на крышах, развешивали на деревьях, а потом съедали.

Праздник Благовещенья (25 марта/7 апреля) был установлен христианской церковью в память благой вести о рождении у Богородицы младенца Христа, принесенной ей архангелом Гавриилом. Однако в народном сознании это название переосмысливалось как благая весть о скорой победе весны над зимой. В этот день сжигали солому из постелей, не ели горячего, не работали: «На Благовещенье птица гнезда не вьет», спали в сенях и клетях. Есть гипотеза, что первоначально изба с печью, которая топилась по-черному, из-за своей некомфортности предназначалась не для проживания в ней, а для приготовления пищи и содержания животных. И только в середине зимы сильные морозы заставляли людей перебираться на короткий срок в эти смрадные и задымленные помещения из клетей и амбаров, где они жили большую часть года. Возможно, данное предписание, действительно, установлено в память о возвращении весной в более благоприятные для проживания помещения. С Благовещеньем было связано множество примет, например, если звезд мало на небе, то и яиц у домашней птицы будет мало.

Егорий Победоносец, весенний, голодный (23 апреля/6 мая) был одним из самых значимых праздников годового цикла. Праздник установлен в честь св.Георгия (Юрия)-Победоносца. С XIV в. он стал изображаться в момент совершения подвига - поражения Змия - на гербе Москвы, а затем и Русского государства. Как уже отмечалось, к весеннему Егорию во многих районах приурочивали первую пахоту и первый выгон скота, во время которого пастухи совершали егорьевский обход, поскольку этот святой считался покровителем домашних животных. Накануне могло совершаться егорьевское окликание, когда молодые мужчины обходили дома и под пастушескую барабанку обращались к святому с просьбой защитить скотину этого дома от хищников, за это они получали угощение. С Егория часто начинался сезон хороводов. Круг, символизировавший солнце, который образовывали хороводы, должен был ускорять приход теплого времени.

Пасха. Пасха – самый значительный праздник в православном христианском календаре. Его называют также Великим, или Светлым, днем, и приходится он на время от 22 марта/4 апреля до 24 апреля/7 мая. Если предшествующая Пасхе календарная обрядность направлена на обеспечение нормального течения природных явлений - своевременный солнцеворот, наступление теплого времени, пробуждение растительности, то теперь основной целью обрядовых действий становится обеспечение нового урожая, поэтому появляется другой атрибут магических манипуляций - яйцо, отождествляемое с хлебным зерном.

Сама жизнь Христа уподоблялась в сознании крестьянина земледельческой практике: как Христос был погребен, а потом воскрес, так будет погребено хлебное зерно, чтобы потом оно воскресло к новой, более обильной жизни. Многие пасхальные обрядовые действия демонстрировали тождественность яйца и хлебного злака - пасхальное яйцо зарывали в кадку с семенным зерном, яичную скорлупу от крашеных пасхальных яиц разбрасывали по полю во время сева и т.п.    

Считалось, что солнце в день Пасхи при восходе играет разными цветами, и многие с утра выходили на возвышенность, чтобы увидеть это явление. Называлось это караулить солнце. На Пасху следили очень пристально за погодными приметами. Так, мороз или гром предвещали хороший урожай льна (а, значит, сеять его надо было больше), были и приметы на судьбу – если разобьешь горшок по неловкости, то умрешь в этом году. Считалось, что в пасхальную ночь нечистая сила особенно неиствует - перед победой сил добра с воскресением Христа, и надо быть осторожным. Но находились озорники, которым все было нипочем: они целовали замок церкви - тогда можно увидеть ведьму, катали яйца по дороге, чтобы черти для них плясали трепака и т.п.

Предпринимались магические действия для удачи, кому какая была необходима. Девушки видели ее в красоте и связанном с нею благоприятным замужеством, поэтому на Пасху умывались с красного яйца, чтобы быть румяными, становились на топор для крепости тела, шептали во время пасхальной службы: «Дай Бог жениха хорошего, в сапогах с калошами, не на корове, на лошади». Охотники стреляли во время заутрени, чтобы в промысле была удача, воры старались украсть у молящихся хоть какую-нибудь вещь, тогда весь год не попадешься, картежники в ответ на возглас священника «Христос воскрес!» шептали: «Винный туз есть», считая, что в этом случае нужная карта будет идти весь год и не поймают на жульничестве. На Пасху ходили на кладбище христосоваться с покойниками, трапезничали около могил и оставляли на них крашеные яйца, хлеб, пиво и другую еду.

Пасха длилась неделю, в течение которой предписывались определенные действия. Надо было ходить по родственникам и знакомым христосоваться – встретившись, два человека обнимались, один произносил «Христос воскрес!», другой откликался: «Воистину воскрес!», после чего оба целовались, обмениваясь красными яйцами. Мирянам-мужчинам можно было звонить в колокола. Устраивались развлечения, иногда состязательного характера, например, бились яйцами - два человека, даже незнакомых, встретившись, по договоренности ударяли яйцо об яйцо острыми или тупыми концами, чье разбивалось, тот отдавал его более удачливому сопернику. Некоторые при этом жульничали, используя имитацию яйца из извести или алебастра, подозревающий это мог потребовать разбить такое яйцо, но платил оговоренный штраф (теми же яйцами), если яйцо оказывалось настоящим, если нет, то штраф платила другая сторона. При всем меркантильно-состязательном характере этой игры изначальный смысл ее был аграрно-магическим, направленным на разрушение оболочки посеянных семян и их всхожесть.

 С Пасхи увеселения окончательно переносились из помещений на открытый воздух, Продолжали водить хороводы,  качались на качелях, особенно парни и девушки. Это развлечение, конечно, имело и физиологическую цель, развивая вестибулярный аппарат и физическую силу, но главная его роль была аграрно-магической, поэтому качели устраивались весной и в первой половине лета. Раскачивание имело сексуальный подтекст, имитируя соитие семени и матери-земли, недаром часто качались парень и девушка, а подъем качелей должен был способствовать росту растений.

В западных губерниях на Пасху устраивали зеленые святки, напоминающие колядование: по дворам ходили мужчины, их называли волочебники, они славили хозяев, за что получали подношения - хлеб, сало, яйца, при отказе грозили скупым:

                    Кто не даст нам яйца –

                    Околеет овца.

                    Кто не даст сала кусок –

                    Околеет телок.

Пасхальную неделю завершало Фомино воскресенье, или Красная Горка, - по игровому действу, к нему приуроченному. Как и другие игры, она преследовала, казалось бы, цель выигрыша - с пригорка по деревянному лотку участники по очереди скатывали яйца, кому удавалось при этом ударить своим яйцом по чужому, тот его и забирал. Но и здесь явственно проступает магическая сторона игры: красное яйцо, как символ солнца, скатывается с вышины вниз, поближе к земле, где его тепло будет способствовать вегетации культурных растений.