Глава II. Артиллерия в маневренный период мировой войны 6 страница

В мировую войну приходилось действовать в гористой местности не только горной артиллерии, но нередко и полевой лёгкой применительно к тем же указаниям, какие давались для горных батарей.

Действия артиллерии в горах, в особенности разведка, наблюдение и служба связи, представляют значительные трудности и требуют большого опыта начальников и навыка частей.

При разведке первостепенное значение имеет занятие вершин и вообще пунктов с хорошим кругозором. В горах ещё более необходимо, чем на равнинах, применение вспомогательных боковых и дополнительных наблюдательных пунктов.

Установление и обеспечение надлежащей связи представляют большие затруднения. Оптическая связь световыми знаками является нередко наиболее удобным и верным средством связи в горах.

В гористой местности необходима самая тщательная разведка дорог, троп и подступов к позициям. В горах, считающихся недоступными, бывают незаметные тропы, известные местным жителям, по которым могут проходить не только отдельные люди, но иногда и войсковые части. В первую мировую войну во время Сарыкамышской операции на Кавказе (в декабре 1914 г.) отряд турецких войск с орудиями и пулемётами, обойдя правый фланг русских, неожиданно оказался почти в тылу их в горах к северу от Сарыкамыша, считавшихся непроходимыми.

При действии в гористой местности необходимо надёжное обеспечение путей для выезда артиллерии, причём нередко приходится отказываться от подтягивания батарей к позициям во время производства разведки и двигать батареи лишь по окончательном исследовании подступов.

При первоначальном расположении артиллерии необходимо принимать в расчёт, что перемена позиции в горах чрезвычайно трудна и требует много времени.

В горах с самого начала боя артиллерийский огонь приходится в большинстве случаев направлять против пехоты противника, уделяя неприятельской артиллерии меньше внимания.

Необходимо принимать меры для обстреливания всех участков местности, доступных неприятельской пехоте, и с этой целью прибегать к разбросанному расположению артиллерии мелкими частями — отдельными взводами и даже орудиями (участки, которые невозможно обстреливать орудийным огнем, должны обстреливаться ружейным и пулемётным огнём).

При стрельбе артиллерии в горах необходимо предусматривать возможность огромных и самых разнообразных углов местности и значительных мёртвых пространств и принимать меры к обстрелу этих пространств если не артиллерийским, то стрелковым огнём из ружей и пулемётов.

Трудность быстрого подвоза в гористой местности боевых припасов заставляет держать батарейные резервы ближе к боевым [167] линиям, иногда даже придавать отдельные зарядные ящики из резерва к расположенным в стороне, самостоятельно действующим взводам или орудиям.

Особенности боевых действий конной артиллерии{643}

Конная артиллерия применяется: а) при участии кавалерии в общем бою, совместно с войсками других родов; б) при самостоятельных действиях кавалерийских частей, в кавалерийском бою.

В довоенное время главное внимание обращалось на боевую подготовку конной артиллерии для действий в кавалерийском бою. Подготовка конной артиллерии в составе всех родов оружия считалась второстепенной; в этом случае конная артиллерия, согласно «Наставлению для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г., должна была действовать в общем «применительно к указаниям», данным в «Наставлении» для полевой артиллерии вообще, а конно-горные батареи должны были, сверх того, руководствоваться правилами, данными для горной артиллерии.

Относительно действий конной артиллерии в кавалерийском бою имелись довольно подробные указания и в «Уставе полевой службы» 1912 г. и в «Наставлении для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г., причём «Уставом» и «Наставлением» основы действий конной артиллерии трактовались по существу одинаково, но в «Наставлении» более подробно развивались в частностях.

«Задача конной артиллерии в кавалерийском бою — содействовать огнём развёртыванию и атаке кавалерии», — так определялась задача конной артиллерии «Наставлением» 1912 г.

Офицерская артиллерийская школа, со своей стороны, давала следующие указания в отношении использования конной артиллерии в кавалерийском бою («Пособие по стрельбе полевой артиллерии», 1911 г.):

«В кавалерийском бою задача конной артиллерии — содействовать атаке своей конницы. Огонь конной артиллерии должен обеспечить развёртывание конницы и поддержать её атаку. Ввиду скоротечности кавалерийского боя соображения о предварительной подготовке позиции и огня в конной артиллерии могут иметь место лишь в исключительных случаях. Решительность и быстрота являются вернейшим залогом успеха боевых действий конной артиллерии.

Конная артиллерия направляет свой огонь первоначально против ближайших частей неприятельской конницы, а когда стрельба по передним её линиям становится опасной для своей конницы, огонь переносится на последующие тыловые линии. [168]

Только при невозможности поражать конницу конные батареи направляют огонь на артиллерию или на пулемёты противника».

При боевой работе конной артиллерии придавали огромное значение элементу времени. Задачи конной артиллерии в кавалерийском бою и обстановка, в которой ей приходится действовать, требуют от командиров конной артиллерии: высокого уменья быстро оценивать боевую обстановку, большой решимости, как и от всякого другого кавалерийского начальника, находчивости и способности к самостоятельным, инициативным действиям. От конной артиллерии требовались огромная подвижность, гибкость маневрирования, искусство и быстрота ведения стрельбы (технике стрельбы конная артиллерия обучалась наравне с лёгкой артиллерией и почти не уступала ей в искусстве стрельбы, а в стрельбе с открытых позиций даже несколько её превосходила).

Конные батареи должны были во что бы то ни стало открывать огонь своевременно и в общем, ввиду скоротечности кавалерийского боя, быстро, а потому разведку артиллерийских начальников требовалось выполнять в кратчайшее время, а позиции выбирать так, чтобы огонь мог быть открыт возможно скорее, с расстояния, допускающего максимальную действительность поражения, и чтобы огонь как можно долее, с одной стороны, не стеснял действий своей кавалерии и, с другой стороны, не стеснялся ею. Считалось выгодным располагать конные батареи на возвышенных пунктах, на фланге или уступом впереди фланга своей наступающей конницы.

«В кавалерийском бою», говорилось в «Наставлении», «соображения об укрытии артиллерии теряют своё значение" (§ 181).

Конной артиллерии во время кавалерийского столкновения рекомендовалось вести стрельбу: а) по передним линиям неприятельской конницы, если она находится в сфере действительного огня, т. е. бить по атакуемой кавалерии, не обращая внимания на артиллерию противника; б) в некоторых случаях по кавалерийским частям противника, производящим охват; в) по тыловым линиям и резервам неприятеля, если стрельба по передним линиям его конницы становится опасной для своей конницы; г) при невозможности действовать по кавалерии, что будет иметь место в момент самого столкновения, — по батареям и пулемётам противника.

В случае успеха конной атаки артиллерия должна быстро выдвигаться вперёд для преследования неприятеля; при неудачном исходе атаки конные батареи должны были оставаться на своих позициях и вести огонь до последней возможности, чтобы облегчить положение своей кавалерии.

Ввиду особенностей и скоротечности кавалерийского боя орудийные передки конных батарей оставались по большей части на огневой позиции возле орудий, а зарядные ящики батарейных резервов располагались в некотором удалении от огневой позиции, в безопасном месте. Пополнение боевых припасов в конных [169] батареях, которые своих парковых запасов не имели, производилось из ближайших артиллерийских парков лёгкой артиллерии.

Действия конной артиллерии в бою спешенной конницы производились в общем по указаниям, данным для полевой артиллерии. В этом случае конным батареям приходилось нередко занимать закрытые огневые позиции и действовать со значительных расстояний, как и лёгким полевым батареям.

Батареи одного и того же конно-артиллерийского дивизиона двигались на походе и действовали в бою в большинстве случаев совместно, под руководством командира дивизиона.

Перед боем командир конно-артиллерийского дивизиона получал от начальника конницы общие сведения о его плане действий и приказ относительно первого выезда на позицию и открытия огня конных батарей. Для исполнения приказа, перед моментом начала действий, командир дивизиона оставлял начальника конницы, организовав с ним связь, и затем уже не мог рассчитывать на своевременное получение от него распоряжений и должен был действовать самостоятельно в духе общего плана, сообщённого ему начальником конницы.

На походе и во время боя конные батареи обеспечиваются особым прикрытием, назначаемым от кавалерии, которое обязано охранять артиллерию и защищать в случае нападения на неё неприятеля. Если же прикрытие почему-либо не назначено, обеспечение безопасности конной артиллерии возлагалось на обязанность ближайшей кавалерийской части. Во время кавалерийского боя назначаемое от конницы прикрытие к конным батареям располагалось уступом за внешним флангом батарей.

Обращалось внимание также и на то, что подвижность конных батарей позволяет им быстро менять место своего расположения, внезапно открывая огонь с различных пунктов, обманывать противника относительно своих сил и помогать своей коннице при её действиях на фланги и тыл противника, обстреливая его особенно губительным фланговым или косоприцельным огнём.

По соображениям генеральных штабов, господствовавшим в мирное время, предстоящая война должна была начаться обязательно столкновением кавалерийских масс перед фронтом сосредоточения и развёртывания армий. При этом предполагалось, что та сторона, конница которой уничтожит кавалерию противника и загонит её остатки за пехоту, получит свободу действий, обеспечивающую в дальнейшем успех её боевых операций.

Указанные соображения легли в основу обучения русской конной артиллерии, которое велось, как уже упоминалось, почти исключительно в направлении подготовки к действиям в кавалерийском бою. Конная артиллерия приучалась маневрировать и вести бой в составе кавалерийских частей на удобных для конного боя, открытых, сравнительно небольших пространствах.

Установился даже определённый, внешне весьма эффектный, развивающий смелость и лихость шаблон маневрирования и действий конной артиллерии в кавалерийском бою, являвшийся пережитком [170] ещё наполеоновской эпохи. В умах командования русской армии крепко засела мысль, проповедуемая Генеральным штабом, что кавалерия как представительница неизменного холодного оружия остаётся неизменно постоянной в формах её боевого строя с конной артиллерией; при этом почти никакого внимания не обращали на развитие военной техники и силу огня.

Конные батареи должны были с началом перестроения своей кавалерии для конной атаки из резервного порядка в боевой выскочить лихо, на полном карьере, упреждая свою конницу, уступом вперёд возможно дальше на её внутренний фланг, сняться быстро с передков и, не обращая внимания на артиллерию и пулемёты противника, открыть беглый прицельный огонь по неприятельской кавалерии, которая к этому моменту будет открыто скакать во встречную атаку на нашу конницу. А затем, когда стрельба по передовым линиям неприятельской конницы становилась опасной для своей кавалерии, огонь конных батарей переносился на тыловые линии и резервы конницы противника. Наконец, при невозможности вести огонь по атакуемой кавалерии, что чаще всего могло быть в момент самого столкновения, конные батареи направляли свой огонь на артиллерию и пулемёты противника.

На практических занятиях мирного времени для совершения описанного манёвра конной артиллерии на карьере и для ведения беглого огня по неприятельской коннице уделяли для конных батарей обычно не более 2—3 мин., имея в виду, что своя атакующая кавалерия быстро закроет собой цель, т. е. атакующую конницу противника. По большей части на полигонных стрельбах для ведения огня конных батарей по подвижным мишеням, изображающим собой неприятельскую кавалерию и двигающимся гораздо медленнее, чем действительная конница, несущаяся в атаку, оставалось не более 1/2 — 1 мин. При этом подвижные мишени часто оказывались слабо поражёнными, так как номера орудийного расчёта, разгорячённые быстрой скачкой, чрезвычайно торопились и нередко вели огонь на перелётах через мишени.

Руководители боевой подготовки русской артиллерии сознавали, что случаи подобного применения конной артиллерии в кавалерийском бою если и могут представиться на войне, то лишь в виде весьма редкого исключения. Они понимали, разумеется, что конные батареи, вследствие большого веса системы их 76 -мм пушек, не смогут упредить атаку своей конницы хотя бы на несколько сот шагов, чтобы на карьере успеть занять позицию впереди неё уступом и нанести своим огнём потери неприятельской кавалерии. Они понимали, что, быстро заняв огневую позицию уступом не впереди, а сзади своей конницы (и даже не открытую, а закрытую огневую позицию) и внезапно открыв огонь по неприятельской кавалерии, конная артиллерия может достигнуть несравненно более решительных результатов. Однако до самого начала мировой войны так и не могли отрешиться от гипноза красивой картины бешеной скачки конных орудий, поворота [171] их на лихом карьере «налево кругом, с передков» и мгновенного открытия беглого огня прямой наводкой.

Предположения генеральных штабов не оправдались: нигде на фронтах мировая война не началась столкновением конных масс. Более слабая кавалерия той или иной из встречающихся сторон обыкновенно уклонялась от решительного конного боя, грозящего катастрофическими последствиями, и, пользуясь своей подвижностью, отходила под прикрытием своих огневых средств или пехоты, останавливающих конницу противника. В общем в период мировой войны боевые столкновения в конном строю бывали весьма редким исключением, причем конной артиллерии, как показал опыт войны, приходилось действовать в кавалерийском бою несколько иначе, чем это предусматривалось при её подготовке к войне. Русская конная артиллерия действовала во время войны в большинстве случаев как лёгкая полевая.

Русская кавалерия, приученная к действиям на открытых широких родных полях, вторгнувшись в августе 1914 г. в Восточную Пруссию, встретила там множество небольших, приспособленных к обороне хуторов с огороженными дворами, садами и огородами, посевные поля и луга, изрезанные глубокими и недоступными для движения в конном строю канавами, ограждёнными колючей живой или проволочной изгородью, и другие препятствия, затрудняющие движение на коне. Вместо кавалерийских масс она встретила мелкие отряды противника, по большей части из всех родов оружия, останавливающие вторгнувшуюся русскую конницу главным образом ружейным, пулемётным и артиллерийским огнём. И с первых же столкновений коннице потребовалась огневая помощь конной артиллерии, действующей при этом не по шаблону, установленному для кавалерийского боя, а применительно к тем же правилам, по каким действовали батареи лёгкой артиллерии в составе пехотных соединений.

Необходимо воздать должное русской конной артиллерии. В маневренный период войны во всех тех случаях, когда русской коннице приходилось воевать не по-старинке, т. е. не только на коне и не только клинком, а в спешенном порядке (и таких случаев было большинство), — конная артиллерия со своими 76 -мм пушками оказывала огромную помощь своей коннице и неоднократно выручала её из тяжёлых положений. Особенно велика бывала помощь русской конной артиллерии в тех случаях, когда её умело использовали при действиях кавалерии против флангов противника.

Столкновение в начале войны, 21 августа 1914 г., 10-й русской с 4-й австрийской кавалерийской дивизией у деревни Ярославице является чуть ли не единственным примером конного боя, в котором конная артиллерия маневрировала и действовала до некоторой степени подобно описанной практике мирного времени, но занимая огневую позицию не по шаблону уступом впереди, а сзади своей конницы. [172]

19 августа 1914 г. русская 3-я армия перешла в наступление. Прикрывавшая сосредоточение армии 10-я кавалерийская дивизия генерала Келлера, перешедшая австрийскую границу, к вечеру 20 августа заняла Заложице, имея задачей на 21 августа отбросить прикрывающие части австрийцев.

4-я австрийская кавалерийская дивизия, под командой генерала Заремба, прикрывавшая свою армию, 20 августа вечером расположилась в Нуще, имея приданный ей пехотный полк в Гарбузов. Заремба получил предписание атаковать русских, «имеющих много конницы, обнаруженной на марше через Олеюв на Зборов» (рис. 17).

Генерал Келлер для выполнения своей задачи решил двинуться на Зборов. В 3 часа 21 августа для розыска австрийской конницы были высланы четыре офицерских разъезда на линию Зборов, Злочов (к северо-западу от Зборова), а в 6 ч. 30 м. 10-я [173] кавалерийская дивизия выступила из Заложице на Зборов, имея в авангарде 1-й Оренбургский казачий полк с одной батареей 12-го Донского казачьего конно-артиллерийского дивизиона и в главных силах остальные три полка дивизии с другой донской батареей. Два эскадрона улан были назначены в левый авангард. Одна сотня казаков составила конвой генерала Келлера.

Генерал Заремба в 4 часа того же 21 августа выступил с дивизией к высотам 418 и 419, предполагая выждать на этих высотах результатов высланной им разведки. В 6 час., получив неверное сведение о том, что русские уже заняли Зборов, он решил повернуть свою конницу на Кудобинце, чтобы пересечь дорогу Олеюв — Зборов, а свой пехотный полк направил на Волчковце и Зборов.

Когда голова 4-й австрийской кавалерийской дивизии прошла Яновице, получено было донесение, что главные силы русских находятся ещё в районе Олеюв. Заремба сосредоточил всю свою дивизию к югу от Ярославице, а сам стал объяснять обстановку командирам своих частей, собравшимся на высоте 390 (восточнее Ярославице).

В то же время, около 9 час., когда русский авангард прошёл Беримовце, а главные силы были у Беримовского леса, дозоры заметили австрийцев, сосредоточенных южнее Ярославице. Немедленно обе донские батареи выскочили на позицию у высоты 426 (западнее Беримовского леса) и открыли огонь по австрийцам. Первые шрапнели русских конных батарей разорвались над серединой 13-го уланского полка, который в полном беспорядке бросился к Ярославице, а за ним повернули и остальные полки. Удалось привести их в порядок только на северной окраине. Ярославице под прикрытием австрийских конных батарей, занявших позицию у высоты 410 и открывших огонь по русским батареям.

Генерал Заремба решил вернуться к высотам 418 и 419.

Видя отход австрийцев к северу, генерал Келлер решил их атаковать. С этой целью он направил 1-й Оренбургский казачий полк через Волчковце к северу в обход и в тыл австрийцев, а большую часть сил (около 9 эскадронов) — для атаки противника, показавшегося из-за гребня высот 4181 и 419; два эскадрона гусар Келлер держал уступом слева и два эскадрона оставил в прикрытие к батареям.

Русские эскадроны, открыто совершая перестроения, представляли хорошую цель для конных батарей противника, которые могли бы их разгромить. Но этого не случилось благодаря донским батареям, которые своим огнём успели нейтрализовать неприятельскую артиллерию.

Рукопашная схватка с первой линией 15-го драгунского австрийского полка была удачной для русских. Однако подоспевшая на выручку вторая линия австрийцев прорвала центр русских, и один из прорвавшихся эскадронов бросился на штаб [174] Келлера, он был отбит конвойной сотней, усиленной ординарцами штаба.

В это время приближается третья линия — три или четыре эскадрона австрийцев. Наступает критический для русских момент, когда казалось, что успех противнику обеспечен. Однако положение спасают находившиеся уступом сзади русские гусары, один эскадрон которых атаковал батареи противника и захватил все его 8 орудий, а другой эскадрон атаковал во фланг третью линию австрийских улан, попавшую с другого фланга (со стороны Жабны) под огонь русской конно-пулемётной команды.

Результатом неожиданной атаки гусар во фланг было общее бегство австрийцев к западу в направлении к броду (севернее Волчковце). Русские не могли преследовать, так как лошади их выдохлись. Но это не спасло в беспорядке скачущих к броду небольшими группами австрийцев, которые были атакованы и по большей части изрублены оренбургскими казаками. Выполняя приказ начальника дивизии, казаки при движении в северном направлении были неожиданно встречены у Волчковце пехотой австрийцев. Конная атака казаков «лавой» заставила батальон остановиться и окопаться на окраине деревни. Казаки спешились и атакой с фронта и флангов овладели деревней, причём занимавшие её два батальона австрийцев сдались в плен.

Ожесточённая стрельба в стороне Волчковце была слышна конным частям австрийцев, ввязавшимся в бой на высотах 418 и 419, вселив в них беспокойство за свой тыл и понизив их дух.

Оренбургские казаки, овладев Волчковце, бросились к броду, где нанесли огромные потери 15-му драгунскому и 13-му уланскому австрийским полкам.

Бой у Ярославице закончился блестящей победой русской конницы. 4-я австрийская кавалерийская дивизия понесла в этом бою настолько существенные потери, что продолжительное время отсутствовала на полях сражений.

Необходимо отметить большую роль русской конной артиллерии в этом бою, её своевременное и удачное использование. Донские батареи ещё до начала атаки своим неожиданным для австрийцев огнём нанесли им поражение и внесли расстройство в ряды 4-й австрийской кавалерийской дивизии, сосредоточившейся у Ярославице, а затем к началу конной атаки заставили замолчать конные батареи противника и тем не только предохранили свою конницу от потерь от артиллерийского огня, но и способствовали успеху атаки своих гусар, захвативших неприятельские орудия и ударивших во фланг противника.

Нельзя также не отметить, что в этом бою русская конная артиллерия проявила инициативу, способствующую общему успеху, действуя во многом не так, так её учили в мирное время. Своим огнём она обрушилась прежде всего на артиллерию противника, [175] а не на кавалерию, как предлагалось уставами и наставлениями мирного времени{644}.

В состав 1-й русской армии, наступавшей в августе 1914 г. в Восточной Пруссии, была включена многочисленная конница — 134 эскадрона с 48 конными орудиями, — с образованием из неё двух конных групп: правая, более сильная Хана Нахичеванского — 70 эскадронов с 42 конными орудиями, левая Гурко — 18 эскадронов при 6 конных орудиях. Отдельная кавалерийская бригада — 12 эскадронов — была выделена для обеспечения правого фланга армии; остальные эскадроны и сотни были распределены по корпусам и отрядам.

В первые же дни начавшейся войны конница Хана Нахичеванского была выброшена вперёд к границе с Восточной Пруссией и прикрыла собой мобилизацию и сосредоточение своей армии. В дальнейшем действия русской конницы 1-й армии в Восточной Пруссии свелись к ряду самостоятельных, разрозненных и в общем мало значительных боёв с кавалерией и пехотой немцев. Бои эти велись почти исключительно в пешем строю при поддержке конной артиллерии, действовавшей в общем весьма успешно благодаря хорошей её подготовке в отношении искусства стрельбы. Некоторые бои сводились даже главным образом к действиям русской конной артиллерии.

В начальный период войны целью действий конницы 1-й русской армии являлась разведка неприятеля. Задача эта могла быть выполнена только движением в глубь Пруссии, где сосредоточивались силы немцев. Но разведка ограничивалась высылкой разъездов и разведывательных частей и попытками к наступлению, приводившими к незначительным столкновениям с противником; на решительное движение с боем для прорыва в глубину неприятельского расположения это не походило.

В происходивших стычках боевые действия русской конницы основывались главным образом на огне конной артиллерии.

Действуя в спешенном бою, начальники русской конницы направляли удар обычно в лоб неприятелю, но без особой настойчивости в достижении поставленной себе цели. Наступление, встреченное огнём, останавливалось, и в большинстве случаев завязывался тягучий стрелковый бой, равномерный по всему фронту, а затем под прикрытием огня конной артиллерии, приковывающего противника к месту, начинался отход русской конницы.

Для производства усиленной рекогносцировки в направлении Сталупенен, Бильдервейчен два полка русской 1-й гвардейской кавалерийской дивизии с конной батареей 12 августа 1914 г. перешли [176] в наступление на всём занимаемом ими фронте от Лацикайме до Шикшнево (рис. 18).

Спешенные эскадроны этих полков (Кавалергардского и Конного), поддержанные, огнём конной батареи, вытеснили слабые пехотные части немцев из деревень на левом берегу р. Липона, но затем, обстрелянные неприятельской артиллерией со стороны

Бильдервейчен, остановились под сильным огнём пехоты противника. Конные батареи соседней 3-й кавалерийской дивизии, подошедшей к тому времени к г. дв. Бояры, открыли огонь по германской артиллерии у Бильдервейчен; на неё же перенесла огонь и гвардейская конная батарея. Огонь русских конных батарей был весьма удачен и очень скоро заставил замолчать артиллерию немцев.

Начальник 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, вместо того чтобы продолжать наступление и произвести более глубокую разведку, счёл цель рекогносцировки достигнутой и беспрепятственно [177] отвёл Кавалергардский и Конный полки в район Волковишки. Одновременно 3-я кавалерийская дивизия возвратилась в Вержболово.

Занимавшие Бильдервейчен части немцев (несколько рот пехоты с 2—3 эскадронами и 4—6 орудиями) ушли в Сталупенен.

С утра 14 того же августа полк германской пехоты с артиллерией повёл наступление от Сталупенен на фронт г. дв. Бояры, Эйдкунен, Кибейки (рис. 13). Начальник 3-й кавалерийской дивизии, находившейся в Вержболово, выдвинул против наступающих немцев один полк к северу от Кибарты и два полка с конно-артиллерийским дивизионом южнее Кибарты. Полки спешились, конные батареи заняли позицию возле Кибарты и около 13 час. открыли огонь по германской артиллерии, державшей под своим огнём спешенные русские части. К 18 час. германские батареи вынуждены были замолчать, бой затих, немцы отошли от Эйдкунена, оставив сторожевое охранение по линии Бильдервейчен, Абштейнен, Ромейкен. Русская 3-я кавалерийская дивизия, прикрываясь огнём своих конных батарей, также отошла в район Вержболово.

В общем разведка конной группы Хана Нахичеванского не привела к существенным результатам на всём занимаемом ею фронте.

Левой конной группе Гурко, к которой был придан стрелковый полк с лёгкой батареей, поставлена была задача выяснить, какие части германцев и в каких силах занимают Маркграбов. Задача эта была выполнена. Выделенный Гурко отдельный отряд Лео, в составе 9 эскадронов с конной батареей, взял 14 того же августа Маркграбов, выяснив, что Маркграбов занимали 147-й егерский и 44-й пехотный полки с несколькими орудиями и 10-й конно-егерский полк. Отряд разрушил в нескольких местах железную дорогу Маркграбов, Гольдап. Но занимавшие Маркграбов и охранявшие железную дорогу немцы благополучно ушли, не преследуемые русскими, которые не воспользовались случаем проникнуть в глубь Восточной Пруссии.

При взятии Маркграбова отрядом Лео конная батарея оказала весьма существенную помощь своей коннице. Наступавшие на Маркграбов спешенные уланы Лео попали под артиллерийский и ружейный огонь немцев. Русская конная батарея заставила замолчать германские орудия, а затем перенесла огонь на пехотные цепи немцев и принудила их отойти. Тогда только уланы, а за ними и вся бригада Лео вошли в Маркграбов, но вскоре получили приказание Гурко оставить Маркграбов и возвратиться на ночлег в Ольшанку (на дороге в Сувалки).

При боевой подготовке русской конной артиллерии в довоенное время имелось в виду, между прочим, что в маневренных условиях войны на неё будут возлагаться задачи неожиданного для противника появления против его флангов с целью поражения продольным огнём. Предполагалось, что такой манёвр, требующий большой подвижности, конная артиллерия сможет произвести [178] под прикрытием конницы и что фланговый или косоприцельный огонь конных батарей позволит атакующей пехоте ближе подойти к неприятелю без особого риска подвергнуться поражению от огня своей артиллерии. Руководители довоенной подготовки старой русской армии возлагали большие надежды на то, что действия кавалерии с конной артиллерией против флангов противника, не говоря уже о глубоком обходе для удара в тыл его, могут во многих случаях иметь решающее значение на участь боя и что в частности конная артиллерия может в подобных случаях даже возместить отсутствие при пехоте специальной облегчённой артиллерии сопровождения.

На практических стрельбах мирного времени такие манёвры конной артиллерии (но без конницы в большинстве случаев) производились, особенно в офицерской артиллерийской школе, где по полигонным условиям это допускалось (например при обширности полигонов возле Двинска — в 1904—1908 гг. и возле Луги — в 1909—1913 гг.). Иногда групповые стрельбы школы заканчивались именно таким эффектным манёвром внезапного появления конной артиллерии против фланга мишеней, изображавших противника, и поражения их продольным беглым огнём, обычно с расстояния не более 2—3 км. При отсутствии действительного неприятеля подобные манёвры конной артиллерии легко удавались.

В маневренный период войны боевая обстановка для совершения удара во фланг неприятеля неоднократно слагалась чрезвычайно благоприятно для русской конницы с её конной артиллерией. Но высшее командование русской кавалерии оказалось неспособным для осуществления подобных манёвров, по крайней мере в крупных операциях большого значения.