Проблема контекстуальной соразмерности анализа науки и научного знания

Наука представляет собой целостное многогранное социокультурное явление, а научное знание – одну из его составляющих (совокупность накопленных и теоретически систематизированных представлений о природной, социальной и духовной реальности, т.е. результат научного познания). О науке судят, прежде всего, по её результату – степени содержательной оригинальности и композиционной стройности имеющейся системы знаний, т.е. по специфике одного из её аспектов.

Этот аспект – система накопленного знания – был исторически первым естественным контекстом анализа науки. С ней сопоставляли обыденные представления (мнения), теологические построения и метафизические конструкции и, выстраивая более широкие мировоззренческие системы, научному знанию далеко не всегда отводили ведущую роль.

Фактически одновременно с этим происходило осмысление специфики науки и научного знания в контексте представлений о науке как специфической деятельности, поскольку научное знание выделялось из совокупности прочих представлений о реальности, прежде всего по способам его получения – достаточно отчётливо фиксированным, воспроизводимым и контролируемым, чего нельзя было сказать о мифологических, религиозных, художественных, житейских представлениях о мире.

Определённое разведение данных аспектов науки, которое имеет место, когда говорится о том, что наука как специфическая деятельность, была осмыслена несколько позже науки как системы знаний, отражает ряд важных обстоятельств в её развитии. Во-первых, на определённом этапе развития науки (Новое время) интенсивность интеллектуальных усилий учёных по осмыслению специфики своей деятельности достигла такой степени, какой не знала вся предшествующая наука (учения о методе Ф. Бэкона, Р. Декарта, И. Ньютона). Во-вторых, только в это время результаты осмысления науки как специфической деятельности становились достоянием более широкой интеллектуальной среды, т.е. наряду с повышением интенсивности анализа науки как специфической деятельности, отмечался рост масштабов социального резонанса по поводу этой работы. В-третьих, только в это время надлежащую роль сыграл рост значимости эмпирического знания, прежде всего, экспериментальных данных, получаемых в исследовательской работе.

Дальнейшее расширение масштабов экспериментальных исследований и их стоимости, увеличение численности научного сообщества и качественные изменения форм его организации настолько усложнили связи науки с обществом, что игнорировать своеобразие науки как системы знания, специфической деятельности и социального института было невозможно. И первой реакцией научного сообщества была концепция ценностно-нейтральной науки XIX в., в определённой мере подготовленная событиями Нового времени (документы, регламентирующие деятельность Лондонского королевского общества и др.).

Не только отмеченные аспекты науки, но и представления о науке как производительной силе и форме общественного сознания, неоднократно служили своеобразным контекстом исследования её актуальных проблем, прежде чем в XX в. были выделены пять основных аспектов науки, которые являются не только формами её социального бытия, но и взаимодополняющими контекстуальными составляющими философско-методологического анализа науки. Особенно наглядно это проявилось в лингвистическом анализе, прагматизме, поструктурализме, где для изучения сугубо методологических проблем используется широкий контекст духовно-культурного и материального бытия социума, в котором функционирует наука.

В осмыслении системы научного знания как одного из аспектов науки достаточно отчётливо прослеживается постоянный поиск репрезентативных форм, которые выступали в качестве доминирующего объекта методологического анализа. В каждый исторический период, отмеченный крупными достижениями науки, наблюдалось выделение определённой формы научного знания, анализ содержания которой позволял, по мнению членов научного сообщества, во-первых, связать воедино всю совокупность имеющихся знаний в той или иной области исследования (и даже в целом в науке); во-вторых, объяснить его основания и пути получения (приращения).

Первые попытки отчётливой фиксации репрезентативных форм как объекта методологического анализа научного знания были предприняты в античной науке. В этом качестве выделялись, прежде всего, системы математического знания, организованные по дедуктивно-аксиоматическому принципу; классификации и системы знаний, организованные на эссенциалистских принципах, где в основе системы (формы) знания лежали представления о сущности (качестве) исследуемой реальности.

В Новое время доминирующей формой выражения научного знания считалась гипотетико-дедуктивная система в естествознании и дедуктивно-аксиоматическая система в математике. Всё накопленное в той или иной сфере исследования знания надлежало анализировать (выявляя методы его получения) и систематизировать по данным образцам.

Под воздействием методологических концепций позитивизма представления о репрезентативной форме методологического анализа научного знания качнулись в сторону описаний и корреляций, не связанных едиными постулатами. Но, тем не менее, доминирующим по-прежнему осталось представление, ориентирующее на поиск наиболее системной и информационно ёмкой формы знания, способной ассимилировать в своём содержании результаты всей совокупности познавательных процессов в конкретной области исследований и объяснять их значение. Такой формой была признана так называемая развитая теория.

Однако существование конкурирующих и эквивалентных (одинаковых по содержанию, но различных по форме выражения) теорий обусловило появление в методологическом обиходе более масштабных предметных единиц методологического анализа. В их числе необходимо назвать парадигму, исследовательскую программу, идеалы и нормы научного исследования, научную картину исследуемой реальности, стиль научного мышления, исследовательский инструментарий науки, рациональный базис познавательной деятельности, научную традицию. Их функциональный диапазон, взаимодополняемость и внутренняя динамика постоянно находятся в проблемном поле философско-методологической рефлексии над научным познанием и наукой в целом. Это та непосредственная предметная область, посредством изучения которой научное познание исследует самого себя.

Возникает естественный вопрос: только ли внутренние потребности (внутренняя логика) науки стимулировали поиск новых репрезентативных форм знания как своеобразных предметных единиц философско-методологического анализа системы научного знания и деятельности по его приращению? Очевидно, нет. Научное знание не было сопряжено с философско-методологической рефлексией, но довольно жёстко его особенности обусловливались практическими факторами. В Средние века специфика форм выражения научного знания во многом обуславливалась содержанием и структурой теологических систем. Эта традиция в определённой мере сохранилась и в науке эпохи Возрождения. В настоящее время интенсивно развивается технологическая направленность как специфическая характеристика форм выражения научного знания.

Отмеченные особенности форм выражения научного знания детерминированы не столько внутренней логикой его развития, сколько влиянием духовного и социального окружения науки, т.е. спецификой социального статуса науки в определённый исторический период. Но диапазон такого влияния не может быть очень широким, в противном случае науке грозит потеря её особого гносеологического статуса. Эта проблема (потеря наукой её особого гносеологического статуса) обострилась в конце XX в. и остается актуальной в настоящее время. Адекватный контекст её анализа задается содержанием понятий «социальный статус науки» и «когнитивный статус науки». Тем самым достигается контекстуальная соразмерность анализа науки и научного знания: оппозиция названных понятий задаёт содержательный диапазон, в рамках которого можно найти рациональное объяснение выходу на передний план философско-методологической рефлексии конкретных форм научного знания и осуществлять поиск новых, более адекватных современному социальному статусу науки форм знания.

В принципе функции репрезентативного объекта методологического анализа способна выполнять и реально выполняет любая из форм научного знания (понятие, категория, закон, принцип, алгоритм, программа и др.). Тем не менее, необходимы интегративные единицы, главными из которых являются и в настоящее время теория и метод, как формы знания, ассимилирующие большой массив предметного и нормативного знания и способные «контактировать» с содержанием практически любой из форм фиксации научного знания. Поиск новых репрезентативных объектов методологического анализа научного знания осуществляется непрерывно. Важнейшей особенностью этого процесса является его органическая связь с процессом становления новых форм представления знаний, выступающих онтологической основой методологической рефлексии.