Кыштымский карлик'' Алёшенька 1 страница

НАША РОДОСЛОВНАЯ

 

Если кому-то будет интересно знать, какого мы с мужем роду, так мы и сами не знаем точно. Моя мама мне сказала, что наш род – поморские староверы, раскулаченные, гонимые, дошедшие до Красноярского края, где я и родилась в 1954 году, в Боготольском районе. Фамилии они меняли, чтобы их меньше трогали.

 Шло время. Кто-то умер, кто-то погиб на фронте, чей-то след затерялся в застенках советских концлагерей. Наш род очень сильно пострадал от советской власти.

 Из предков моя мама помнит только свою бабушку Грушу – жену деда протоиерея Андрея, настоятеля православного храма, которая помогала людям молитвой, святой водой и иконой, привезённой из Иерусалима, и, кроме того, принимала роды. А дедушку вместе с диаконом отправили на каторгу в Нарым. Больше его не видели, а мама его не помнит.

 Я помню свою бабушку Фотинию, дочь этой супружеской пары, тоже постоянно молящуюся и строго постящуюся. Она могла ломоть чёрного хлеба и маленькую бутылочку воды проносить в кармане фартука весь Великий пост, употребляя от этого малую часть. Наша бабушка Фотиния, имеющая крепкие христианские корни, паспорт от новой власти не взяла, считая эго сатанинским документом, о чём её предупредили верующие родители. Без паспорта она нигде не могла устроиться на работу и поэтому нанималась на временные работы у частных лиц.

 У моей бабушки Фотинии была лествица, такая черненькая, длинная-длинная, а на конце треугольничек. И вот бабушка нажимала, как она говорила «одну рисочку», на лествице и так молилась. Я видела свою бабушку только молящуюся. Вся наша семья очень много молилась. Стоя на коленях, все они проводили целые дни в молитве. Они вставали с колен только для того, чтобы что-то приготовить, или по хозяйству сделать, а потом снова вставали на молитву. Они никогда не повышали голос и не говорили громко. Помню, у нас была дома Библия: старинная такая, пряжки у неё были с защёлкой, и вот мы аккуратно расстёгивали эти пряжки, убирали корочку, и по листочкам читали.

 Все дети умели читать по-славянски. Сейчас я так легко уже не прочитаю, а раньше я спокойно читала. Потом мы благоговейно закрывали корочку, застёгивали две защелки и убирали Библию на место.

 Воспитывали нас очень строго и все были послушны. Я никогда не слышала ни одного детского каприза. Одна я была не послушной и поэтому бабушка называла меня «варваром» и частенько мне показывала плёточку: у неё была ручка, два ремня, а на конце каждого ремня была приделана гаечка. Эта плёточка называлась – нагаечка. И бабушка мне говорила: «Валька! На Небе Пресвятая Троица! Если что-нибудь скажешь против Пресвятой Троицы!!!» и ложила нагаечку на притолоку. И мы знали, что при случае эта нагаечка так и врежется в тебя. «Ну а если что-нибудь мне поперек скажешь, - зубы выщелкаю» - вот такое было у нас воспитание: суровое и простое. Поэтому я с детства знала, что на Бога ничего говорить нельзя. Я видела свою семью и своих родных всё время молящимися, постоянно поствующими, строго одетыми и у всех них были всегда строгие лица. Хотелось бы конечно в детстве, чтобы взрослые больше улыбались, что-нибудь сказали бы такое ласковое, … но - такие вот спартанские условия у нас были.

 Муж моей бабушки Фотинии (мой дедушка) был старше её на 30 лет. Он ещё за Царя воевал, пришёл с войны контуженый, а бабушка помогла ему молитвами и лечила травами. Жили они очень бедно, но своё офицерское достоинство дед и в бедности сохранил. Дедушка имел хорошее образование, до революции он работал у одного известного князя – управляющим.

 Моя мама по воспитанию уже больше советская женщина, но всё равно ходила в храм и молилась Богу.

 Корни моего мужа московские. Их род идёт от Крашенинниковых. Мой муж помнит своего деда – Крашенинникова Михаила, лауреата Сталинской премии. Он по доносу был с семьей сослан в посёлок Водный, Ухтинского района. Бабушка была артисткой.

 Отец моего мужа – офицер, мать – бухгалтер. Может, кто ещё в Москве и живёт из Крашенинниковых, но я такой информацией не владею, и их отношение к Православной вере мне неизвестно.

 Когда был жив Славочка, наша семья состояла из 4-х человек: мой муж, Крашенинников Сергей Вячеславович, – военнослужащий; я, Крашенинникова Валентина Афанасьевна, – домохозяйка; старший сын Константин и наш младший сын – Слава. Родился он 22 марта 1982 года в городе Юрга, Кемеровской области, а умер в неполные 11 лет. Славочка перевернул не только нашу жизнь, но и изменил жизнь многих окружающих нас людей. Он же укрепил нас с мужем в Православной Вере. Помню, когда мы первый раз были в монастыре, в Свято-Троице-Сергиевой Лавре, отец Наум вышел к большому скоплению народа, среди которого были и мы, и, показав на нас, сказал: «Видите, люди, как времена изменились? Раньше родители везли детей в монастырь, а теперь дети везут родителей». Нам было стыдно. Теперь Славочки с нами нет (его взял Господь), но воспоминания о нём живы.

 

 

«МОЛИТЕСЬ ЗА СВОЙ РОД!»

Когда я была ещё ребёнком, помню, как моя бабушка Фотиния часто мне говорила: «Вот ты не послушная!» Другие дети в нашей семье были более послушные, они просто боялись. А у меня не было чувства страха, и бабушка всегда говорила: «Ну, бывают же такие деточки – скромные, послушливые, которые всё выполняют». Она начинала рассказывать мне о таких деточках, и она все это рассказывала... о Славочке! А я над ней смеялась и говорила: «Бабушка, ты таких видела детишек - то? Деточек-то, как ты говоришь?» И она на меня смотрела и говорила: «Нет, я таких не видела». Я говорила – «Бабушка, да таких и не бывает деточек – все они одинаковые»… И когда Славочка родился именно такой, и когда он подрастал, - я всё бабушку вспоминала. То есть, она как бы меня с детства подготовила, что такие деточки бывают. И она мне объяснила, что это - святые деточки. Но она таких не видела. А я вот увидела.

 Когда Славочка уже родился, и я видела что он не совсем обыкновенный ребёнок, то стала задумываться: а почему всё это произошло именно в нашей семье? И я уже не выдержала, и как-то его спросила: «Славочка, может быть, ошиблись, что ты у нас живёшь?» Я так спросила, потому что ничего замечательного в нашей семье не находила, чтобы нам Господь мог дать такое чудо. Я спросила его совершенно искренне: «Славочка, может, ошиблись?» Он улыбнулся и говорит: «Мамочка, в твоем роду было столько хороших людей!» А что такое хороший человек, - спрашиваешь у Славочки. Славочка говорит: «Это человек, угодивший Богу!» И он начал мне рассказывать о нашем роде. Он рассказал мне обо всём нашем роде – вплоть до Адама с Евой, и сказал, что в нашем роду было очень много хороших людей. И только благодаря вот этим людям, под конец века у нас в роду родился такой ребенок. Поэтому приписывать себе что-либо я не намерена, потому что Славочка мне объяснил, что это заслуга всего нашего рода. И ещё Славочка сказал: «Сейчас, мамочка, идет подсчет всех людей каждого рода, и представители ныне живущего поколения могут - или загубить свой род, или помочь ему». Слава так и сказал: «сейчас по вине нашего последнего поколения может погибнуть целый род. Человек, как представитель всего своего рода на последнее время, сейчас должен - очень много молиться, потому что грехов в роду очень много». Славочка сказал, что – «колдунов в родах у людей, очень много, и поэтому сейчас необходимо мужество, нужно совершить подвиг - надо очень много молиться. И Славочка просил людей как можно больше молиться, как можно чаще исповедоваться и Причащаться, и просил, чтобы «постовали по разуму», потому что если нет здоровья, то надо подумать, как правильно постовать. А молиться – Славочка сказал – надо очень много, и дома тоже надо очень много молиться, потому что сейчас от нашей молитвы зависит спасение всего нашего рода. И получается, что нет никакой нашей заслуги в том, что у нас Славочка родился, а это заслуга всего нашего рода. Он сказал: «В твоём роду, мамочка, было очень много хороших людей». И поэтому, сейчас всем необходима усердная молитва за спасение своего рода.¹

 

 

 

Стр. … «всем необходима усердная молитва за спасение своего рода».¹

 

Как составить свой родословный помянник и зачем это нужно

  Дорогие братья и сестры! Сегодня каждый православный христианин в кругу своей неверующей семьи должен быть как горящая свеча, которая ярко светит и всех вокруг себя освещает и согревает своей тёплой молитвой. Представьте себе – один верующий человек на всю неверующую семью! Один единственный верующий – на всю неверующую семью! Какая же это для него ответственность. Как же он должен молиться за всех. Подумайте только! Ведь Господь за это спросит с нас. Если мы не будем молиться за свой род, за свою семью, за своих живых и усопших сродников – то мы не оправдаемся перед Господом! Господь скажет нам на Страшном и нелицеприятном Суде Своём – Я привёл вас к Истине, Я дал вам безценнейший, драгоценнейший дар Веры, Я учил вас молиться – почему же вы не молились за свой многогрешный род, за свою семью, за своих близких, за своих живых и усопших друзей и сродников! Они жили рядом с вами, а вы даже не молились за них! Где же была ваша любовь?! Где же было ваше сострадание?! Как же вы могли так спокойно жить, зная, что у вас столько усопших близких сродников, в невыносимых муках ждут вашего поминовения, а вы ни одной слезинки о них не пролили, ни одного словечка не замолвили перед Господом! Вот какой братья и сестры будет нам великий стыд! С какой горечью мы взглянем (да и сможем ли взглянуть?) в глаза своим усопшим сродникам, которых мы не знали и не хотели знать, а ведь они надеялись и безконечно ждали нашей любви и нашей молитвы, но так её и не дождались. Как нам будет горько, как будет тяжело и безконечно стыдно! Сохрани нас Господи от этого. Постарайтесь братья и сестры сейчас, пока вы живы и живы ваши родственники, ваши родные или родители – постарайтесь узнать свою родословную. Возьмите бумажки, возьмите ручки и спрашивайте – «Мама, кто был в нашем роду?» Спрашивайте отца, бабушку и других. Восстановите древо своего рода. Это очень важно – знать свой род. А потом поминайте их в своих помянниках и записочках. Ведь они живы своей душой, просто они находятся в том мире и, может быть, страдают и каждое мгновение надеются и ждут, что вы их вспомните и помолитесь за них. Вспомните друзей своего детства, своих нянечек и воспитателей, своих учителей, своих близких, знакомых, соседей, вспомните врачей, которые вас лечили и всех кто делал и делает вам добро. За своих благодетелей мы просто обязаны усердно молиться, иначе будем осуждены Господом как неблагодарные. Вспомните друзей своей юности и своих бывших врагов, если таковые были, вспомните своих сокурсников и сослуживцев. Вспомните своих пастырей, своих священников, которых вы знали, которые вас крестили, венчали, исповедовали, соборовали, причащали, наставляли, молились за вас. Обязательно вспомните всех тех, кому вы причинили какое-нибудь зло. Может быть, мы кого-то совратили или подтолкнули на грех. Может мы кому-то причиняли боль, обижали, притесняли, соблазняли, дали дурной пример или развратили кого-нибудь. Всех этих людей, которым мы причинили какое-нибудь зло, мы должны помнить всю жизнь, поимённо записать в свой помянник и молиться за них. Вспомните, братья и сестры всех, ктооставил хоть какой-то след в вашей жизни, и запишите их в тетрадку, а потом составьте свой помянник для молитвы. Можно для удобства записать имена по столбикам или по страничкам и озаглавить – «это из детства»; «это из юности»; «это из того или иного периода жизни» и т.д. Живых отдельно, усопших отдельно. Рядом с каждым именем можно для себя приписать пояснение, или фамилию его – чтобы знать, – какой это человек и молиться за него осознанно. Если не знаете – жив ли ещё человек или уже умер – запишите его в живых – Господь Сам знает. У Бога все живы. Если о каком-то человеке уже невозможно узнать – крещён ли он был или нет – то поминайте его как крещённого, а милостивый Господь Сам обо всех всё знает и управит. Если некоторые из ваших сродников и близких были неверующие – то тем более они нуждаются в молитве. Господь за всех пролил Свою Пречистую Кровь и любит их так же как и вас. Наоборот – чем грешнее человек – тем больше за него нужно молиться! Большинство наших усопших сродников, о которых мы хоть что-то знаем – жили в годы безбожия, многие так и умерли без покаяния, без исповеди и Причастия, в нераскаянных смертных грехах. Они сейчас страдают и мучаются. Кто же кроме вас за своих усопших сродничков ещё помолится в вашей семье?! Вполне возможно, что никто! Поэтому они и смотрят на нас и надеются и ждут нашей молитвы! Если кто-то из усопших был некрещеным или иноверцем, то и за них надо молиться, и они ждут нашей молитвы. Просто по Церковным канонам их не пишут в церковных записочках, но в душе за них молиться можно и нужно. Кто же их ещё помянет в вашей семье кроме вас?! (Исключением из этого являются те усопшие, которые по Церковным канонам лишаются церковного поминовения – это сознательные самоубийцы лишённые церковного отпевания, колдуны, нераскаянные еретики и безбожники-сатанисты, умершие без покаяния. Эти люди всецело предаются на суд и милосердие Божие. Сама возможность и форма их поминовения решается архиереем и духовником в отдельном порядке). Потрудитесь, повспоминайте и составьте братья и сестры таким образом свой родословный помянник, свою поминальную летопись и молитесь за всех кто в ней записан, не забывайте их поминать. Если помянник получится большой – его чтение можно растянуть на несколько дней и даже на неделю и читать по частям. Главное – не оставлять молитву. Молиться друг за друга – для нас это должно быть потребностью любви. А то, как горько бывает смотреть – подают семейный помянник – а в нём только 5 или 10, от силы 15 имён и всё. Больше поминать некого?! Неужели больше нет сродников, или мы их не знаем, или не хотим знать?! Неужели нет друзей, знакомых?! Неужели нет соседей?! Что же это? Или это наше равнодушие, или это наше нерадение, или это наша окаянная лень. Нельзя так. Будем помнить, что если мы усердно будем поминать и молиться за своих живых и усопших близких – то и они попросят за нас перед Господом и Господь не оставит нас Своим покровом и благодатью и нас кто-нибудь потом непременно будет поминать. Господь так устроит по любви Своей. Это духовный закон. Что посеяли здесь на земле, то пожнём там – в вечности. Если вы живёте в многоэтажном доме – обязательно прибавьте к своим молитвам и такие слова – «Помяни, Господи, всех живущих в этом доме, сохрани их от всякого зла, обрати их на путь спасения, пошли им благодать Святаго Твоего Духа». Если вы живёте в селе или в деревне – «Помяни, Господи, всех жителей нашей деревни …», «Упокой, Господи, всех усопших жителей нашего села, всех погребенных на нашем сельском кладбище, всех кто здесь от века жил и трудился …». Такие совсем простые, нескладные молитовки, даже своими словами, но сказанные от сердца, имеют огромную благодатную силу. Даже ради одних этих молитв Господь будет хранить вас и ваш дом и не даст вам погибнуть! Сходите на ваше сельское кладбище, соберите и запишите имена всех кто там покоится и поминайте их (хотя бы по частям) и всё ваше сельское кладбище будет ходатайствовать и умолять Господа за ваших детей. Вот какая это сила, какой покров и ограждение! А мы даже и не знаем об этом! И ещё братья и сестры напоследок выслушайте один очень полезный совет Рязанской подвижницы блаженной девицы Пелагеи слепенькой – «почаще поминайте родителей и сродников угодников Божиих». Сами угодники Божии просили об этом и говорили, что того человека, который поминает их усопших родителей «и они сами будут поминать перед Престолом Божиим и будут встречать его после смерти, провожать через мытарства и ходатайствовать за него перед Богом». (См.: жития преп. Серафима Саровского, свт. Феодосия Черниговского, преп. Феодосия Кавказского, преп. Кукши старца Одесского, преп. Лаврентия Черниговского, преп. стт. Саввы и Симеона Псково-Печерских, преп. ст. Сампсона (Сиверса) Многострадального, блаж. Девицы Пелагии Рязанской и др.). Вот такая милость Божия для тех, кто усердно поминает живых и усопших!

Помоги вам Господи – положить доброе начало, потрудиться, вспомнить, выписать имена и составить хороший Помянник и молиться усердно за своих близких.

  Храни вас Господь и Матерь Божия. Аминь.

«Во спасение души. Правила, примеры и наставления молящимся», Владимир, Собор, 2010 г. стр. 142-145.

 

   Молитвы о своем роде.

Молитва 1-я за почивший свой род.

Помяни, Господи, весь почивший род мой; всех, иже от праотца нашего Адама, усопших родоначальников, прародителей, праотцев, праматерей и всех от века и до днесь почивших сродников моих по плоти, ихже имена Ты вся веси, и ослаби, остави, помилуй и прости им вся согрешения их вольная и невольная и даруй им Царствие Небесное. Аминь.

Молитва 2-я за грехи своего рода.

Господи Милосердный и Судия Праведный, наказывающий детей за нераскаянные грехи родителей до третьего и четвертого рода! Помилуй и прости меня, мою семью, моих живых и уже усопших сродников и весь усопший мой род за великие и тяжкие грехи богоотступничества, за преступление и попрание Соборной клятвы и крестоцелования народа Русскаго на верность Богоизбранному Царскому Роду, за измену и предательство на смерть Помазанника Божия – Святаго Царя Николая II Александровича и всей его Святой Семьи, за отречение от Бога и Православной Веры, за гонения на Святую Веру и Церковь, за разрушение и осквернение Храмов Божиих, святынь и своего Православного Отечества, за идолопоклонство и почитание богомерзких праздников, обрядов, идолов, символов и идеалов сатанинской религии богоборцев, за все самоубийства, убийства, колдовство, блуд, разврат, матершину, богохульство и все аборты совершенные в роде моем, и за все прочии тяжкие грехи, хуления, кощунства, скверны и беззакония рода моего от века соделанные, о нихже Ты вся веси, Господи. Не остави нас до конца во гресех наших погибнути, но ослаби, остави, помилуй и прости меня, мою семью, моих родителей, моих живых и усопших сродников, весь усопший мой род. Разреши соузы греха и неправды, растерзай клятву, коей мы связаны за беззакония наша, сними проклятие за эти страшные грехи с меня и со всего моего рода. Аминь.

Молитва о спасении России

Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, молитвами Пречистыя Твоея Матере, Святаго Великомученика и искупителя Царя Николая и Всех Царственных Мучеников и Новомучеников в Земли Российстей просиявших, продли нам недостойным время на покаяние, соедини нас во едино стадо Твое всесильною десницею Твоею, не лиши нас пастырскаго попечения и причастия Святых Твоих Даров, избави нас от обольщения и печати беззаконнаго антихриста, спаси Святую Землю Русскую, воздвигни нам Державнаго защитника – Царя Православнаго, Помазанника Твоего и спаси души наша. Аминь.

 

                         РОЖДЕНИЕ СЛАВОЧКИ

Замуж я вышла рано, и первое время нам было нелегко: не   устроенность в жизни, частые переезды, нет квартиры и безконечно какие-то проблемы. Бывало и такое, что на улице мороз до пятидесяти градусов, а муж несёт службу с воспалением лёгких. А весной грязь по колено и надо было каждый раз его сапоги почистить, потому, что он приходил весь уставший, и я ему просто помогала. А на руках были маленькие дети, и квартиры нет и, в общем-то – одни проблемы. И наряду с этими проблемами очень хотелось, чтобы у нас всё-таки было двое детей, ведь второй наш ребёнок умер в роддоме, а потом долго не было детей. Первого ребенка мы назвали Константином, а второго ребёнка мы в роддоме назвали Вячеславом, но перед самой выпиской из роддома он умер. Тяжело было всё это перенести. Невыносимо было даже представить, что мне надо выходить с ребенком, а я одна выхожу из роддома, ребёнка то нет. И потом, уже спустя долгое время, в этом же роддоме у нас родился третий ребёнок – наш Славочка. Мне, почему то хотелось назвать его Славочкой, потому что у меня было такое чувство, что он должен был быть похожим на девочку, что он должен быть каким-то нежным таким, голубоглазым. И именно таким он и родился. И имя я ему выбрала сама. Я назвала его Славочкой, потому что славненький должен был быть. Ну, вот и родился он такой славненький. И помню, что у меня в первое время ещё оставалась чувство страха, потому что умер мой второй ребёнок, в этом роддоме. Но потом этот страх прошёл, потому что - когда тебе в детстве говорят о том, что Бог есть, и когда ты знаешь, что Бог есть, то остаётся только надежда что всё обойдется, что будет милость Божия и что не может  умереть этот ребенок, которого мы так долго ждали. Тем более что где-то за месяц, перед тем как мне попасть в роддом произошел случай, который укрепил нашу надежду. Мы снимали квартиру, а у хозяев стоял на шифоньере будильник. И однажды ранним утром, без десяти пять утра, мы услышали музыку. Я проснулась от этой музыки, потому что она была очень необычная. Эта музыка была не очень громкой, но настолько нежной и красивой, что от удивления я даже подскочила. Эта дивная музыка лилась как бы с потолка. На всякий случай мы пробовали завести хозяйский будильник, который тоже стоял наверху. Будильник прозвенел, и мы поняли, что эта необыкновенная музыка шла не от будильника. У нас даже появилось чувство страха, потому что мы не понимали что происходит? Ведь так не бывает! Я еле дождалась утра и поспешила к соседке – православной старушке, жившей в нашем подъезде, - спросить: что бы это значило? Надо сказать, что этой старушке было, наверное, около ста лет, может даже чуть побольше. Она имела обыкновение выходить на скамеечку часов в десять утра. И я её дождалась, вышла к ней и спрашиваю: «Бабушка, ну что это такое с нами произошло?»… Я спросила эту старушку, потому что она всю жизнь молилась. А бабушка мне и говорит: «О, дочка! Ребёнок хороший должен родиться!» И я и успокоилась, потому что она сказала «должен родиться». Поверила бабушке, просто взяла и поверила, раз человек молящийся – значит, правду говорит. Вот Славочка и родился.

 Славочка родился с весом в три килограмма двести грамм, и, по-моему, имел где-то пятьдесят пять, или пятьдесят семь сантиметров роста. Ну, самый обыкновенный ребёнок родился. Необыкновенное началось потом, когда принесли его на кормление. Медсестры там одеты были по-простому: в дермонтиновых тапочках, коротенькие халатики, маска на лице, сдвинутая на бок, на одну руку накидают ребятишек и на другую также. А у нас палата была старая такая, страшная, на одиннадцать человек. Двустворчатая дверь в палату была частично забита, и открывалась только одна половинка двери. Когда медсестра на обеих руках, через узкий дверной проём, наших ребятишек в палату заносила, всегда было страшно, что она головой стукнет кого-нибудь и где-нибудь. Я очень сильно за это переживала. А в этом роддоме у меня уже умер один ребенок, и я взмолилась Богу, я так взмолилась Богу, чтоб только со Славочкой ничего не случилось! И вдруг – распахивается дверь в палату, (её никто не открывал), обе половинки распахиваются, и заходит в палату совсем молоденькая девушка. Я хорошо помню её до сих пор: в белоснежной одежде, не то врач, не то медсестра – как будто из хирургической операционной, лет шестнадцати-семнадцати. Она была в тканевых сапогах, халатик был закрытый до сапог, всё беленькое, всё чистенькое. У неё были открыты только руки и были открыты глаза, была марлевая маска на лице, на голове был колпак. Больше всего мне запомнились её глаза. Они были необыкновенные и очень красивые. Помню, что эти глаза были светлые, не то зелёные, не то голубые. Мне трудно объяснить, какого они были цвета – очень напоминали цвет морской волны. А я смотрю на неё и думаю – откуда здесь такая юная девочка и так одета чистенько? И вот она подает мне моего Славочку двумя руками, смотрит на меня и тихонько так, потихонечку говорит: «Ребёнок весь в родинках родился». Голос её был нежный, девичий, очень тихий, но полный силы и власти. А я слушаю и у меня мысль такая «а почему мне врачи не сказали что он весь в родинках?» Подала она мне Славочку и ушла. А я женщинам говорю: «Вы видели, какая девочка мне ребёнка принесла? А они на меня так удивлённо посмотрели и говорят: «Нет». Я говорю: «Как это «нет»? Я вначале им даже не поверила, а потом смотрю они и сами удивлённые, изумлённые такие. Я им говорю: «Так что, вы на самом деле ничего не видели?» Оказалось, что в тот момент, когда эта девушка мне принесла и подала Славочку – её никто не видел! А потом, я пошла её искать. И женщины пошли из палаты её искать – их тоже это заинтересовало. И выяснилось, что нет такой медсестры, и врача такого нет. Да и по возрасту, она была очень юная – на вид ей было лет шестнадцать-семнадцать, может быть, ну совсем молоденькая.

 Потом уже, когда я принесла Славочку домой и купала его, то часто вспоминала и думала: какие родинки? - всё тельце ровненькое, чистенькое. Думала: – да…ей лет шестнадцать - чего она там понимает? А потом, где-то год спустя, я встречаю женщину, у которой в том же роддоме поздние роды были. Она мне и говорит: «Ты помнишь, тебе приносила врач ребёнка? Я - говорит, никак забыть не могу - кто же тебе ребёнка приносил?» А я говорю: «Ты же сама сказала что врач?» Со временем я перестала об этих родинках думать, но через три года смотрю: то там появилась родинка, то там появилась, как веснушки. На самом деле Славочка оказался весь в родинках.

 

 

НАЧАЛО ЖИЗНИ

Когда со Славочкой на руках мы из роддома вышли на улицу, помнится, кругом всё таяло и оживало после зимней спячки. Стояли лужи от растаявшего снега, его в тот год зимой было очень много, были сильные морозы, и метели намели огромные сугробы, которые растаяли и остались огромные лужи, возле которых весело чирикали стаи воробышков. Ослепительно ярко светило солнце, над головой простиралась бездонная синева неба, и радость была неимоверная оттого, что теперь у нас два сына – Константин и Вячеслав. Я была такая радостная. Славочка наш домой пришёл! И кто бы мог тогда подумать, что это родившееся дитя в полном смысле будет носить имя Слава. Вячеслав – это Вечная Божья Слава, как мне впоследствии сказал один монах.

 Когда мы из роддома приехали домой, к нам в гости пришла соседка. Разглядывая младенца, она сказала, что у неё возникает такое чувство, будто он видит насквозь, и что она побаивается его «пронизывающего» взгляда. Она так и сказала: «У меня такое чувство, что он меня насквозь видит». Я ей и говорю: «Тамара, ты в ТОРГе работаешь? Мы конфетку, какую-нибудь там «Мишку на севере», достать не можем, а у тебя всё коробками стоят - тебе стыдно перед младенцем стало, вот поэтому ты себе и придумала». Но это было на самом деле именно так. Поэтому, она именно это и запомнила. И как-то мы с ней встретились, не так давно - она до сих пор это всё помнит, как он на неё тогда посмотрел. Насквозь. И ей сразу стало стыдно…

 Когда Славочке было три месяца, мы пошли к невропатологу на приём. Осмотр ребёнка невропатологом тогда был обязательным. Просидела я длинную очередь. Отсидела и уже подумала, что нас не примут, потому что врач куда-то ушла. Вдруг кто-то заходит в кабинет, ну и я захожу, моя очередь как раз подошла. Смотрю – сидит врач. Я её тоже до сих пор помню, мне показалось - обыкновенная женщина, такая спокойная, довольно-таки худенькая. Она посмотрела на Славочку, на ножки его поставила, и сделала запись, что ему прививки делать нельзя. Ну что мне она могла объяснить, ведь я же в медицине человек неграмотный. Она просто на меня посмотрела и сказала, что «ребёнку делать прививки нельзя, потому, что у него тонкая нервная психика». Да, именно так она и сказала – «тонкая нервная психика», да и как мне всё это ещё объяснишь? Осмотрев Славочку, она вышла из кабинета, и мы тоже вышли. И приём на этом закончился. Но я так и не поняла, что это была за врач. Я попыталась её найти и снова зашла в кабинет, но её нигде не было, и больше я её не видела. В общем, получилось так, что Славочке прививок больше не делали. Впоследствии, желая ещё раз получить от этого врача консультацию, я не могла её нигде найти. Оказалось, что такого невропатолога никто не знает. Она, как и та роддомовская «медсестра», безследно исчезла. Потом врачи недоумевали по поводу этой записи в медицинской карточке, но прививок не делали – лишь одна прививка, от оспы, была сделана ему ещё в роддоме.

 Потом уже, в более позднее время, Славочку ещё осмотрел один глазной профессор и сказал, что если кто-то попытается лечить его глаза - не давайте этого делать. Я спросила «почему», но он мне объяснять не стал. Он сказал: «Вы всё равно не поймёте». И я успокоилась. Я просто поверила этому врачу и всё. И уже потом, когда Славочка в больнице был, другая врач всё-таки попыталась ему лечить глаза, и стала настойчиво выписывать какие-то капли. Я тогда объяснила ей, что Славочке закапывать в глаза ничего нельзя. Врач спросила: «Почему?» А я ответила: «Потому что он этими глазками очень далеко видит, и я не знаю, от чего вы его собрались лечить». Как врачи мне потом объяснили – у Славочки настолько была размыта радужная оболочка глаза, что как будто её в принципе и не было.