Состояние учения о человеке в богословии

То, что учение о человеке — антропология — в христиан­ском богословии разработано менее всего — отмечали многие богословы и религиозные философы (67, 82].

Нет также синтеза всего, что писали отдельные писатели Церкви и святые отцы о человеке, за исключением, может быть, обобщающего труда архимандрита Киприана Керна «Ан­тропология св. Гр. Паламы», изданной в Париже в 1950 г. Арх. Киприан Керн писал: «Учение о человеке как таковое никогда не было предметом специальной догматической разработки в соборной жизни Церкви» [82].

Но хотя догмата Церкви о человеке в форме символичес­кого определения нет, в сознании богословов спор о Личности Богочеловека не касается только его Божественной природы — человечество связано с Богом в Личности Христа «неслиянно, нераздельно, неизменно и неразлучно». Церковь в Халкидонс-ком вероопределении дала свой определяющий взгляд на че­ловека. Проблема христологическая была в равной мере и ант­ропологической, Для богословия, пишет арх. Керн, эта идея чрезвычайно важна, ибо она позволяет говорить о геоцентри­ческой антропологии и изучать теологию антропоцентриче­ски {82].

О недостаточной разработанности в богословии темы о человеке говорил и о. В. Зеньковский: «За вычетом нескольких общепризнанных толкований, святоотеческое учение об Обра­зе Божием до такой степени разноречиво, что приходится удивляться, что по такому существенному пункту в церковном сознании не достигнуто единомыслия» [67].

Отец В. Зеньковский писал, что антропология должна ре­шительно выйти на путь хотя бы и конструктивных домыслов, но не может ограничиваться частичным изучением челове­ка. В человеке дана нам огромная тайна творения, и делать вид, — говорил он, — что для нас не важна эта тайна, значит близоруко ограничивать себя тем лишь материалом, который нам дан, что совершенно невозможно, ибо в таком случае со­здается дурная, т.е. некритическая метафизика человека.

«Так называемый натурализм лишь видимо отрицает мета­физику, —в действительности же он насквозь метафизичен...

И весь вопрос только в том и заключается, чтобы эта мета­физика была "критической", т.е. до конца осознанной, "про­думанной"» [67, с. 104].

По словам В. Зеньковского, антропология ни в чем так не нуждалась, как к возврату библейского учения о человеке [67]. По мнению В. Зеньковского, наука о человеке находилась в тупике, т.к. один лишь эмпирический подход к проблеме чело­века обрекает её решение на ограниченность, узость и беспомощность, ибо эмпирических данных не хватает для того, что­бы проникнуть в тайну человека.

Сегодня очень актуально для современного человекознания осознать границы компетенции эмпирического метода.

Диакон Андрей Кураев пишет, что в результате трудной работы мысли и сердца, христианское богословие пришло к выводу о необходимости различения природы, индивидуаль­ности и личности человека.

«Попытки познать природу — это поиски ответа на вопрос "что есть человек"»? [98, т. 1, с. 151].

Природа (сущность) — это те специфические качества, ко­торыми обладает предмет и, в частности, человек.

В Священном Предании есть две точки зрения о структуре человека: дихотомия и трихотомия.

Дихотомия представляет человека как противоположность внешнего и внутреннего человека, где внешний человек пред­ставлен телом, а внутренний — душой и духом, причем особых различий между душой и духом не отмечается.

Наличие дихотомического и трихотомического описания человека в христианской антропологии обусловлено существо­ванием 2 взглядов на тождественность или нетождественность души и духа.

Дихотомическая точка зрения, отождествляя душу и дух, утверждает, что душа по своему происхождению, природе, представляет собой особое, высшее в мире существо, не зем­ное, а премирное, небесное, совершенно отличное от тела [90, Догм. бог.].

«И возвратится персть в землю, якоже бе и дух возвратит­ся к Богу, Иже даде его» [Еккл. 12,7].

Душу и дух отождествляли св. Ириней Лионский, св. Иоанн Златоуст, подразумевая под духом благодатный дар Св. Духа.

Трихотомия представляет человека как тримерию тела, души и духа. При таком взгляде на человека описываются раз­личия между душой и духом.

Подчеркивают ли сторонники трихотомии принципиаль­ную разницу между душой и духом? Ориген считал душу про­межуточной между духом и телом.

Арх. Киприан Керн полагал, что душа и дух являются дву­мя сторонами одного духовного начала [84].

Душа и дух идентичны, но действуют на разных планах бытия — это обобщающая точка зрения А. Позова [141].

Наиболее распространенной является точка зрения о не­которой частичной тождественности души и духа, «промежу­точности» души. Такой антиномичный взгляд сформулирован в догматическом богословии: душа — это низшая духовная сущность, которая имеет способность к духовной жизни.

Как мы убедились в I части, антиномичные высказывания являются наиболее адекватными в богословии.

Общность законов мирозданья в силу принципа подобия позволяет увидеть и в Антропосе действие закона неслиянности и нераздельности.

Душа и дух слиты в человеке нераздельно, и в то же время они неслиянны, т.к. полностью отождествить их нельзя.

Неслиянны и нераздельны в человеческой тримерии также душа и тело. И, вероятно, именно такая нераздельность при неслиянности обуславливает возможности одухотворения души, а затем и тела.

Обожение, одухотворение души и тела является главной задачей аскетической практики.